90-е: Шоу должно продолжаться 5

Глава 25

Быстрее всего просекли прикол боев подушкам внезапно эти самые «реднеки». Мужички в возрасте сначала кучковались «на галерке», шушукались и перехохатывались. После боя Бегемота с парнем из команды Жана появились несмелые первые желающие. Второй бой был быстрым и не очень-то зрелищным, а вот к третьему «реднеки» оживились и вытолкнули из своих рядов двух добровольцев — могучего дядьку с обозначившимся пузиком и жилистого пожилого мужика с рожей хитрого лиса. И эти двое устроили на скамейке натуральную клоунаду. С шумной поддержкой остальной их компашки. И как раз в этот момент у меня сложилось понимание, кто это такие. Бегемот говорил что они парочку последних объявок наклеили на входе в гаражный кооператив. И, похоже, именно эти бумажки и сработали. Мужики явно были между собой давно и хорошо знакомы, болея, выкрикивали имена, обменивались дежурными и не очень понятными остальным шутками. И они же живенько так сообразили, что надо бы отправить экспедицию в магаз за «топливом». И развили вокруг этого довольно бурную деятельность.

Первые перья полетели как раз на одной из драк этих реднеков. Не на самой первой, а где-то на третьей. От особо меткого удара подушка треснула по шву, и на маты под скамейкой высыпалось все содержимое. Добавив некоторой сюрреалистичности происходящему.

По ходу действия на самом «ринге» распорядителями стали Бегемот и Ева. Как водится, несмотря на написанные правила, а потом еще неоднократно повторенные, все равно находились такие, кто сначала забирался на скамейку, брал в руки подушку, а потом с наивным видом спрашивал: «А чо делать-то надо⁈»

Раскачавшись, вечеринка стала сумбурной, веселой и хаотичной. Ясен пень, всякая статистика пошла по бороде, сначала записи никто не вел, потому что Света была занята на входе. Потом все тоже как-то запуталось, так что я махнул рукой, поставив мысленную зарубку попросить, чтобы Колямба притырил в своих бездонных источниках всякого хлама школьную доску и коробку мела.

— Надо было в названии вечеринки что-то про метель или вьюгу сказать, — философски заметила Наташа, когда двое очередных бойцов повалились одновременно на маты, и в воздух взметнулись тучи пуха и перьев.

— Уборщики нас проклянут утром, — хохотнул я.

— А мы теперь не сами убираться будем? — встрепенулась Наташа.

— Неа, я специально этот пункт выторговал, — усмехнулся я. — Ну, я думаю, мы большой мусор как-то на помойку вынесем, но все прочее — нет.

— У меня такое чувство… — взгляд Наташи стал расфокусированным, будто она уставилась на что-то невидимое. — Даже не знаю… Мы со Светкой так волновались, так готовились. А сейчас я смотрю вот на все это, и мне не верится, что это мы вот это придумали.

— Затея с рисованием на обоях, кстати, нашла отклик в массах, ты заметила? — я аккуратно взял Наташу за худые плечи и повернул в нужную сторону. Где рядом с наклеенными на стенах полосами бумаги столпился народ и увлеченно что-то там вырисовывал.

— О… — тонкие губы Наташи расплылись в улыбке. — Я так волновалась насчет этих боев, что даже не заметила!

На ринге рулили Бегемот с Евой, Бельфегор обеспечивал шумовое сопровождение, а мы с Наташей временно остались предоставлены сами себе. Была в этом ощущении какая-то магия «глаза бури». Вокруг все кричали, прыгали, забирались друг дружке на плечи, устраивали поединки вне ринга, свистели и пританцовывали. Уже совершенно не требуя никакого «прогрева» с нашей стороны. Как будто мы толкали-толкали телегу трудно раскачивающейся вечеринки, а потом дорога пошла вниз, и эта неповоротливая махина помчалась, набирая скорость, с грохотом, лязгом и прочими шутками-прибаутками.

На самом деле, я позволил себе расслабиться минут на пять, может. А потом снова включился, пристально наблюдая за движняками в толпе и отмечая мысленно важные моменты. Ясен пень, мне раньше приходилось работать на всяких увеселительных мероприятиях. Давно, в будущем, в прошлой жизни. Только тогда я смотрел на толпу как на источник опасности. Мне и моим парням было наплевать на то, насколько весело колбасится публика. Нам было бы норм, если бы все вообще сели ровными рядами и сложили ручки на коленочки.

Сейчас история была совсем другая. Сейчас мы намеренно разводили народ на «колбасу». В нарушение всех правил техники безопасности. И даже, я бы сказал, вопреки здравому смыслу. И я был не только не против этого, даже наоборот. Мне же нужно было понять, по каким законам и правилам это все работает. Как заводится, как тормозится. Мое «взрослое» я отмечало косяки по безопасности на этой нашей вечеринке настолько часто, что пришлось его комментарии просто-напросто отключить.

Да, мы очень рискуем. Да, у помещения только один выход, причем дверь узкая, и в случае пожара нам всем придется хреново. И вентиляция тут… гм… Не очень. А еще мы не подумали о том, кто будет разнимать дерущихся, буде таковые случатся. И при этом беззастенчиво и бесстрашно раскачиваем толпу на агрессию. Да, для драки подушками, но так-то это неважно. Разгоряченные мужики легко могут захотеть почесать кулаки друг об друга, а здесь еще и компания чертовски разношерстная…

Ну да, это все было логично, правильно и чертовски по-взрослому.

И почему же я не внял тогда своему внутреннему голосу и жизненному опыту?

Есть у меня на то какие-то причины?

Я привстал, наблюдая за не очень здоровым движем в дальнем углу «Фазенды». Там один из немногочисленных «волосатиков» закусился с парой стриженных под полубокс парней. До драки пока что дело не дошло, но…

Я бросил быстрый взгляд на наш ринг. Очередной бой там закончился. Разрумянившаяся Ева пританцовывала на скамейке. Футболка завязана узлом под грудью, открывая плоский живот, длинная коса растрепалась, радостная улыбка во все лицо. Она, как будто почувствовав мой взгляд, посмотрела на меня, и улыбка ее потеплела. Она показала мне большой палец вверх.

Пожалуй, самое время для музыкальной паузы. Ну и всякого нашего с Наташей трепа. «Глаз бури» закончился, пора снова начинать рулить.

— Хэхэей, бойцы и болельщики! — заорал я в микрофон, вскакивая на ноги. — У меня для вас есть две новости. Хорошая и хорошая, с которой начать?

— И у меня! И у меня есть новость! — взвилась рядом со мной Наташа, бодая меня головой и отталкивая от микрофона. — Девушек положено пропускать вперед, понял⁈

— Это было ценным правилом в каменном веке, — кривляясь, возразил я. — Когда в пещерах могли водиться всякие там саблезубые тигры и прочие типанозаврусы-рексы!

— Я тебе потом покажу тиранозавра! — возмущенно взвизгнула Наташа, продолжая наше перетягивание микрофона. — Вот ты зануда! Дай я скажу, а то не успею!

— Ну ладно-ладно, — смиренно согласился я и уступил Наташе микрофон.

— Эй вы, в дальнем углу! — заорала Наташа, тыкая пальцем в сторону того самого нездорового движа, за которым я наблюдал как за возможной «точкой пожароопасности». — Организаторы боев сегодня мы, а вы задумали к нам драку контрабандой пронести, да?

Публика зашевелилась, люди начали поворачиваться в ту сторону, раздались смешки и ехидные комментарии. Один из стриженных парней сразу устранился из разборки, второй и волосатик держались чуть дольше, огрызаясь теперь уже на внезапно проявивших к ним внимание зрителей. Но все равно стало понятно, что если драка и будет, то уже не здесь, а по принципу «пойдем выйдем».

А я в это время нашел взглядом Астарота и кивнул ему, указывая взглядом на сцену. Мол, давайте, парни, готовьтесь, сейчас будет ваш выход.

Мы с Наташей еще немного подурачились, отталкивая друг друга от микрофона, я сообщил публике, чтобы не расходилась, потому что после музыкальной паузы их ждет второй тур, потому что мы твердо намерены сегодня найти суперчемпиона по боям подушками.

И уступил сцену «Ангелам С».

Уже вполне разгоряченная публика наградила моих «ангелочков» аплодисментами и свистом. Да и сами они были, прямо скажем, в весьма бодром настроении. В этот раз они вышли выступать безо всякого грима и фэнтезийного обвеса. Кажется, они об этом заранее договорились, пока у нас на ринге летели пух и перья. Щеки Бегемота горели, как те костры рябин третьего сентября, на лице — лыба во все зубы. Кажется, ему весь этот движ с подушками пошел на пользу. Ну и, возможно, в личной жизни тоже что-то наладилось. Астарот имел вид мечтательный и чуточку высокомерный. Хорошо, что я ему показал фотографии. Нормально так сработало.

Своих песен они сегодня не пели, только рок-переделки на стихи поэтов всяких веков драгоценных металлов.

Удивительное дело, как настроение влияет на качество звучания. Акустика в бывшем овощехранилище вовсе не стала лучше, да и аппаратура не шла ни в какое сравнение с легендарной «мукой». И играть они не стали лучше, чем всегда.

Но все же…

Постоянные ли репетиции сыграли свою роль, приподнятое настроение или еще что-то… Но звучало реально хорошо! Еще немного, и они дотянут до своего полноценного сольника. И вот тогда…

— Что будем дальше делать? — спросила Ева, обнимая меня со спины.

— Объявим бои между победителями, — сказал я. — Потом между победителями победителей. И так пока не останется только один.

— Еще бы я помнила, кто там побеждал, — рассмеялась Ева.

— Да пофиг, — я махнул рукой. — Не олимпийские игры же.

— Зрители могут начать протестовать, — хмыкнула Ева.

— Значит будем пререкаться со зрителями, — пожал плечами я. — Ну или…

— Знаешь, что я вдруг поняла? — спросила Ева, прижимаясь ко мне всем телом. — Мы в самом начале мандражировали, что у нас ничего не получится, потому что как-то ничего не готово толком, план пунктирный, вот это все… А сейчас я смотрю на это все и понимаю, что… В общем, что зрители-то не знают, какой там у нас был план, и был ли он вообще… Может, так все и задумано.

— Очень похоже на то, — покивал я.

Из танцующей толпы вынырнул приплясывающий Жан. Сжимающий в руке слегка помятый второй номер журнала «Африка».

— Вот, держи, — он сунул его мне. — Остальное мы все продали. И остатки первого номера, и второй…

— Весь тираж? — удивился я. — Здесь же всего человек… Ну… Четыреста где-то.

— Да не, не весь, — он помотал головой. — Только то, что сюда взяли. В прошлый раз меньше брали, а тут что-то налетели и все смели. И еще спрашивали, можно ли выписать «Африку», чтобы в почтовый ящик приходила, представляешь?

— Так это же отлично, да? — спросил я, заглядывая в его глаза. Показалось, что как-то он слегка тревожится.

— Да, вот только… — помялся он. — Слушай, я честно говоря, думал, что покупать журнал будут только неформалы, понимаешь? Считал, что вот эти, обычные, вообще ничего не читают. Что им это не надо, только телек посмотреть. А получилось совсем наоборот как-то. Тогда, в прошлый раз, когда тут рок-концерт был, к нам как-то подходили, журнал листали, но равнодушно так. А сейчас… Блин, вон туда посмотри!

Он показал рукой куда-то в сторону, но там была толпа зрителей, мы же были не на сцене, так что не было видно, что происходит у дальней стены.

— А, блин! — сообразил Жан. — Не видно… Там стоят девчонки и читают «Африку», представляешь? Вот прямо здесь. В рядочек вдоль стены!

— Скоро придется тираж увеличивать, — я похлопал его по плечу. — Репортаж с этой вечеринки будешь делать?

— Жека занимается, — энергично кивнул Жан. — Фотографии будут, и мы опрос еще провели среди зрителей, ну и репортаж тоже… Блин, на самом деле я подумал, что надо к «Африке» сделать приложение-газету. Маленькую такую, чтоб выпускать ее чаще. А то мне кажется, что пока мы собираем материал на журнал, все новости протухают. У Ирки должен отпадный репортаж получиться, она вон там, смотри!

Я посмотрел в ту сторону, куда показывал Жан. Там у колонны соорудили конструкцию из спортивных лавочек, на вершине которой сидел оператор и медленно вращал стеклянным глазом камеры.

— Блин, камера! — я хлопнул себя по лбу. — Надо было свою камеру тоже кому-то в руки дать, пусть бы снимали для истории.

— У Ирки потом перепишешь, — безмятежно улыбаясь, сказал Жан.

Глядя на его счастливое лицо, я и сам начал «подсаживаться» на эту же волну. Типа, все уже получилось, все отлично, мы по жизни победители, можно больше ничего не делать…

Я встряхнулся, скидывая с себя это ощущение. Рановато расслабляться. Вечеринка, по ощущениям, перевалила за середину, но до финала было еще далеко. И прежде чем укладываться на лавры, неплохо бы все это дело удачно закруглить. Без потерь и всяких неприятных происшествий.

Второй круг подушечных боев прошел уже как-то более организованно. И немалый вклад в это дело внесли «реднеки», самоназначившиеся службой безопасности. Один из них, тот самый, здоровый с пузиком, который вызвался драться одним из первых, даже подошел ко мне, пожал руку и сказал, что все отлично, им все нравится, вот только в следующий раз неплохо бы, чтобы мы тут какую-нибудь точку с пивом организовали, а то в магаз уже не сбегаешь, закрыто все. Ну и доверительно сообщил, что если кто на нас возгудать будет или, там, беспорядки нарушать, зовите, мол. Мы с мужиками этим недовольным насуем по первое число. Он уже собирался уйти, но я его остановил, чтобы познакомиться и взять его контакты. Звали мужика Лехой, он и его приятели обитают тут в соседних домах, ну и да, я оказался прав, связывают их компашку гаражи. Но если летом они там тусят чуть не круглые сутки, то зимой это делать неудобно, а социальной жизни хочется. Вот и сговорились прийти на непонятное мероприятие в бывшем овощехранилище. Мол, фигли нам? Будет скучно, сядем в уголке и пиваса попьем.

К финалу наших состязаний количество зрителей слегка поредело. Время было уже позднее, дело шло к полуночи. Начали разбредаться потихоньку. Щелк! Еще одна мысленная зарубка — тайминг мероприятий. Ставить точку надо вовремя, до того, как гости начнут сами расползаться. С одной стороны — необязательно. Деньги ведь они уже заплатили. С другой, красивый финал — это плюс сто к репутации «Фазенды».

А победителем финала у нас оказался неожиданно вовсе не один из «реднеков», а парень, который вообще был похож на школьника. Собственно, я даже сначала и думал, что ему лет пятнадцать. Но потом мы вытащили его на сцену, и он сообщил, что он студент матфака. И КМС по фехтованию, плюс ко всему. Вместо приза не получил поцелуи в обе щеки от Наташи и Евы, а потом его взяла в оборот Ирина со своим оператором и утащила в самую освещенную часть зала, чтобы взять у него интервью.

— Заканчиваем? — спросила Наташа. Ее огромные глаза смотрелись еще больше от какого-то лихорадочного блеска. И тонкие руки подрагивали не то от усталости, не то от накатывающих друг на друга волн адреналина.

— Да, моя королева, — усмехнулся я. — Финальный выход на сцену, а потом отдыхать.

— Точно! — Наташа гордо вздернула подбородок. — Я просплю, наверное, три дня! Нет, четыре!

Она протянула мне руку, и мы торжественным шагом, прямо сквозь покрытый перьями ринг, поднимая тучи пуха, направились к сцене.

— Дорогие гости, огромное и нечеловеческое вам спасибо за сегодняшний вечер, — сказал я и отвесил шутовской поклон. — Считаем, что наша «Фазенда» торжественно открылась и ждем вас на других наших вечеринках.

— И я не буду больше отбирать у Велиала микрофон, потому что на самом деле у нас их несколько, — сказала Наташа, обвив всеми частями тела соседнюю стойку с микрофоном. — Если кто-то забыл где выход, можете следить за моей рукой, вам вон туда! И еще! Тот парень, который пытался лапать меня за задницу, я тебя запомнила, понял?

Раздались смешки и аплодисменты. И выкрики «спасибо!» и «было весело!»

— Ой, а можно еще я скажу? — на сцену выскочил Жан. — Если что, журнал «Африка» можно будет купить в союзпечати. И я обещаю разобраться с подпиской!

У вешалки предсказуемо возникла толчея. От открытой двери потянуло холодом.

Я с облегчением вздохнул и выключил микрофон.