90-е: Шоу должно продолжаться 9

Глава 15

— Что-то случилось? — тихо спросил я, прикрыв дверь в комнату.

— Нет-нет, все в порядке! — заверил меня дядя Слава. — Просьба к тебе есть небольшая…

Он посмотрел на меня с прищуром. Этакий оценивающий взгляд. Мол, ты о себе сильно не воображай, я своей просьбой тебе скорее одолжение делаю. Я чуть не рассмеялся. Все-таки удивительный мужик дядя Слава. Он так-то реально неплохой мужик. Действительно умный, оборотистый и предприимчивый. И великодушный даже, готов помогать своим, чуть ли не последнюю рубаху отдать может. Но это его чувство собственной важности… Тот случай, когда такая мелочь, как выражение лица, способно перечеркнуть вообще все. Хорошо, что я все-таки уже успел неплохо его узнать.

— Слушай, помнится, ты как-то парой слов обмолвился, что работал на того парня, который концерт группы «Мираж» устраивал… — с задумчивым видом проговорил Грохотов.

— Ну, — кивнул я. Не помню, чтобы я ему об этом рассказывал, но тут, как говориться, слухами земля полнится. Так что неважно, откуда он об этом узнал.

— Ты бы познакомил меня с этим человечком, — сказал Грохотов, меняя тон на легкомысленный. Вроде как, неважно ему. Просто что-то в голову взбрело.

— Могу дать его телефон, — я пожал плечами и потянулся к карману.

— Нет-нет, так дела не делаются, — он быстро перехватил мою руку. — Давай лучше договоримся о встрече. Лицом, так сказать, к лицу. Чтобы ты мог честь по чести нас представить. Лады?

— Да нет проблем, — я пожал плечами. — Мне все равно нужно к нему на склад за новым усилком съездить. Завтра?

— Можно и завтра, — великодушный кивок.

И я опять чуть не заржал. Но сдержался. Поддеть его хотелось, но смысл? Перевоспитывать Грохотова уже поздно, а просто ради смеха? Чтобы увидеть на его лице растерянное выражение? Никогда не считал бессмысленный троллинг чем-то реально интересным. Ну такой вот он есть, Грохотов наш. Его тщеславие — его враг.

— Вот и отлично, — сказал я. — Значит еще и права обновлю, раз такой повод есть!

Гараж, который достался маме вместе с машиной, был отличным местом. Не бокс с номером в огромном гаражном лабиринте, а этакий крохотный незаметный анклавчик среди небольшого островка сохранившегося в нашем районе частного сектора. Если не знаешь, что там за забором, то и не поймешь, что там гаражи. Восемь штук. Правда, один явно не открывался уже года два, так что делаю вывод, что соседей по гаражу у меня шестеро. То есть, пока у меня. Скорее всего, когда отец получит права, он меня от авто, купленного мамой, оттеснит. Но пока…

Я повозился какое-то время с замками. Хитрая схема. Нужно вставить один ключ, повернуть его до половины, потом вставить второй, повернуть его в обратном направлении. А потом оба ключа вместе. Каждый раз какой-то из ключей не в ту сторону поворачиваю. Как с флешкой, фиг привыкнешь, какой стороной точно вставлять.

В конце концов дверь открылась с греющим душу скрипом. Как может открываться только дверь гаража.

— Здоров, парень! — из-за приоткрытой двери высунулось бородатое лицо. На лбу — черное пятно, в руке — кусок грязной ветоши. — Это ты что ли валькин сын? Ничего себе, здоровенный какой лоб вымахал! Михалыч, ты зацени!

— Дак я-то его видел уже, это ты сычуешь днями и ночами, — раздался из гаража голос Михалыча, бывшего хозяина моей новой машины. Временно моей, ясен пень. Машину продал, но от места тусовки настоящих мужиков отказываться не стал. Я с этим Михалычем в первую очередь познакомился, когда мама сказала про машину. Он своего «кузнечика» и рад был бы не продавать, но у него начало стремительно ухудшаться зрение, все-таки за семьдесят уже. А следил он за своей машинкой тщательно. Когда мне с гордостью ее показывал, пару раз даже слезы смахивал. За месяцы, пока учился, я несколько раз уже сюда приходил. Как с Михалычем, так и без него. Заводил «кузнечика», проверял готовность «бортовых систем», привыкал, в общем. Ну и следил, чтобы не захирела машинка от долгого стояния в гараже.

— Ты мамку свою за руль не пускай, гляди! — строго погрозил пальцем мой сосед по гаражу. — Она у тебя баба-кремень, конечно, но незачем это ей, поверь моему слову.

— Угу, — кивнул я.

Заочно я тут всех уже знал. Словоохотливый Михалыч при каждой встрече обстоятельно рассказывал, как у кого дела, у кого внук родился, кто на пенсию вышел, а у кого невестка — стервь такая. Это был спаянный такой «пенсионерский» кружочек. Замкнутый микрокосм, можно сказать. И все они были исключительно «летними» водителями. Кроме одного. Хозяин гаража не так давно помер, так его родня гараж продала. А новый хозяин не спешил налаживать с соседями общения. А машина у него, как сообщил Михалыч заговорщическим шепотом, «слышь чего, настоящая иномарка!»

— Так ты чего, Володя, прямо сейчас уже и поедешь? — Михалыч выбрался из гаража соседа. — И права уже получил?

— Ага, — кивнул я, распахивая двери во всю ширину. — Вчера.

— Это ты смело, конечно, — Михалыч покрутил головой и погладил бывшую свою машину по зеленому капоту. — Ты смотри, аккуратнее там…

— Тут выезжать хитро надо, — подключился к разговору бородатый. — Сначала газку поддай, а потом сразу педаль отпускай и руль вот эдак вот выворачивай. Давай помогу тебе!

Бородатого все называли «Ильич», хотя отчество у него было Степанович. Георгий Степанович Ильин. Но как-то Ильич с самого начала приклеилось, очевидно из-за некоторого сходства с вождем мирового пролетариата. Он встал в углу и принялся размахивать руками, показывая как мне нужно действовать.

Я усмехнулся. Ничего особо хитрого в маневре я не видел, но чтобы доставить дедам удовольствие, выезжать принялся аккуратно и даже типа неуверенно. Оттормаживаясь и даже пробуксовал в самом начале.

— Да поддай газку не боись!

— Эх, молодежь, всему-то вас учить надо!

— Волосы-то отрастил, как деваха!

Я вырулил из открытых ворот нашего гаражного мини-сообщества, высунулся в окно и помахал Ильичу с Михалычем, которые кинулись закрывать деревянные створки. Я так-то мог и сам закрыть, но деды так бодро мне помогали, что я не рискнул вмешиваться.

— Спасибо! — прокричал я и, уже не изображая неуверенность, покатил по улице.

Я ехал, неспешно разглядывая такой знакомый и все еще незнакомый Новокиневск. Давненько его не видел с этого ракурса. Ну, то есть, видел, конечно, на уроках вождения, но это было еще не совсем то. Там я честно и бездумно выполнял указания инструктора. А сейчас как будто заново знакомился с городом, что ли. С городом, который пока еще не знал, что такое пробки. И ближайшие несколько лет не узнает. Я свернул с Привокзального проспекта на Транспортную. Проехал мимо съезда во двор своего дома, пропустил на Молодежной приземистую черную волгу, повернул налево.

Туговатое сцепление, вот что. Но это ничего, привыкну… Главное, теперь я снова на колесах. И больше не придется ни к кому идти на поклон, чтобы доставить куда нужно аппаратуру «ангелочков», привезти со склада Колямбы очередной нужный реквизит для вечеринки в «Фазенде». Ну и к Василию вот сгонять…

На площади Советов я свернул к сталинкам и припарковался рядом с аркой. Заглушил мотор и посмотрел на часы.

— Рад знакомству, — Василий пожал Грохотову руку и недвусмысленно шагнул к двери своего склада. Мол, прием окончен, до свиданья. — Вовчик, ты бы не мог задержаться?

— Мне же дядю Славу нужно еще до дома… — начал я.

— Ничего-ничего, дядя Слава и сам прекрасно доберется! — с преувеличенной веселостью сказал Грохотов. — Тем более, мне нужно еще в одно место заглянуть, тут по соседству…

Я пожал плечами и присел на край стола. Василий проводил Грохотова мимо стеллажей к выходу, вдалеке лязгнула дверь. Было слышно, что они на пороге обменялись еще парой фраз.

А мне на глаза попался ретро-микрофон. Кажется, такой назывался «микрофон Элвиса». Здоровенная хромированная штука, стильная такая вещица, винтажная. Раньше у Василия такого не видел, явно недавнее приобретение.

— Вовчик, скажи мне как родному, этот твой Грохотов — он как вообще? — спросил Василий, возвращаясь ко мне. — Да знаю я, что он какой-то друг семьи, не начинай! Сам бы ты с ним дела вел или как?

— У него есть пара раздражающих привычек в общении, но он нормальный мужик, — не кривя душой, ответил я.

— Такую патоку льет, что до сих пор приторно, — скривился Василий. — Не знаю даже…

— Упрашивать и убеждать не буду, — я пожал плечами. — Я Грохотова не особо люблю, но без объективных причин.

— Без объективных, говоришь… — Василий сел на свое место и откинулся на спинку стула.

— А микрофон этот ты продаешь или он просто для красоты тут стоит? — спросил я, покрутив в руках тяжеленький «Сюр».

— Красавец, правда? — Василий широко улыбнулся, забрал у меня микрофон и изобразил, что поет. — Эх, себе бы забрал, если бы петь умел! Это Конрад сначала попросил, а как в руках подержал — отказался. Неудобный, говорит. Каким-то петухом заморским себя с ним чувствую. Стоит вот теперь…

— Дорого? — спросил я.

Василий назвал сумму. Я сначала присвистнул, потом полез за пазуху.

— Да ты понимаешь, я бы и не стал покупать, но ты же знаешь Конрада, — начал оправдываться Василий. — Он как на уши мне присел, мол хочу — не могу. Мечта, мол, детская. А мы еще и подпили тогда. А тут Гурьев как раз случился. В общем, чемодан теперь без ручки. И самому не нужен, и дешевле, чем взял, отдавать жалко…

— Я заберу, — сказал я, сосчитав купюры. Это была почти вся свободная наличность из бюджета «ангелочков», но сейчас было не то время, когда имело смысл экономить деньги. Цены мчали вверх, и, судя по тому, что я знал о девяностых, останавливаться в ближайшем будущем они не планировали. А микрофон… Ну, прикольный микрофон! Астароту такой пойдет, стопудово. Сразу плюс сто к рок-звездности.

С моей колокольни, разумеется.

Имиджмейкер Кристина может и не одобрить.

«Тогда себе оставлю, как талисман», — подумал я, глядя на чуть удивленное лицо Василия.

— Давай, выкладывай, что там у тебя еще, — деловито сказал Василий, упаковав хромированное чудо в безликую белую коробку.

— А с чего ты взял, что у меня есть что-то еще? — усмехнулся я. — Усилок мы уже погрузили, так что…

— Очень уж у тебя задумчивый был вид, когда твой Грохотов вокруг меня квохтал, — заржал Василий. — Так что вываливай, не стесняйся!

— А, да! — я тряхнул головой. А ведь прав Василий-то, есть у меня еще одна тема, которую я хотел с ним обсудить. Грохотов со своей внезапной просьбой меня с мысли сбил. — В общем, рок-фестиваль.

— Что рок-фестиваль? — Василий подался вперед.

— Да наш рок-клуб вроде как затеял рок-фестиваль, — сказал я. — Даже два. Но один, который «Рокозеро», тебе, наверное, будет не очень интересен. А вот «Рок-Виски-Браво» выглядит как нечто перспективное.

— Тааак, — Василий разулыбался. — А с рок-клубом что?

— Короче, — я придвинул к столу табурет и сел. — В рок-клубе назрел небольшой политический кризис.

— Банкин довыпендривался? — криво ухмыльнулся Василий.

— Можно и так сказать, — кивнул я. — Но к делу это так себе относится. Банкин, кстати, может и справился бы неплохо… Если бы не это все.

Я вкратце пересказал ситуацию, чтобы больше на нее не отвлекаться.

— В общем, идея провести в Новокиневске большой летний рок-фестиваль и задействовать чуть более авторитетные площадки, чем «химики», мне показалась весьма перспективной. Чтобы на стадионах, по-взрослому… А в нынешней ситуации хорошую идею, как видишь, могут запороть еще до начала. Замах на миллион, а получиться может очередная местечковая тусовочка ни о чем. И новокиневцы останутся без хорошего мероприятия.

— Предлагаешь перехватить инициативу? — взгляд Василия стал цепким. При упоминании стадиона. — А сам что?

— Я сразу про тебя подумал, — сказал я. — У меня может административного ресурса не хватить. И авторитетности. В некоторые кабинеты меня с моими внешними данными вообще не пустят.

— Сечешь фишку, Вовчик, — самодовольно хмыкнул Василий. — И на каком этапе готовности сия инициатива? Кстати, а что там ты про второй фестиваль еще говорил?

— Рокозеро? — спросил я. — Тут другая ситуация. Это рок-клубовская оппозиция затевает, в пику Банкину.

— Эх, модно нынче быть в оппозиции, хлебом не корми, дай на броневик залезть… — Василий покачал головой. — А эти что?

Я напряг память, силясь вспомнить откровения своих однокашников из своего будущего-прошлого. Не мелькало ли там некое «Рокозеро» как хоть что-то культовое…

Нет, не мелькало. Ну или я пропустил эту информацию мимо ушей, не сочтя важной.

— В принципе, идея тоже не самая плохая, — сказал я. — Камерный опен-эйр за городом. Или, говоря простым языком, пьянка на даче с гитарами.

— Слууушай… — Василий навалился на стол грудью, глаза его азартно заблестели. — А что если нам поддержать оба фестиваля?

— Оба? — я приподнял бровь.

— Ну вот смотри, — Василий хлопнул по столу одной ладонью. — Нам так и так придется приглашать кого-то из звезд, верно?

— Верно, — кивнул я.

— То есть, в любом случае закидывать кучу удочек, — продолжил Василий. — Вот и прикинь. Приглашаем мы того же Бутусова на «Рок-Виски-Браво». И он даже соглашается и приезжает. Но если фестивалей будет два, с зазором, скажем, неделю, то можно будет ему продать еще пару сольников в городе. Выгоднее ему будет ехать, понимаешь?

— Понимаю, — кивнул я.

— А еще зрители и вся эта тусовочная шушера, — Василий хлопнул по столу другой ладонью. — Вот ты говоришь, этот «рокозеро» — оппозиционный. Значит туда придут какие-то другие люди, чем на тот же «Виски-Браво», так?

— Так, — я снова кивнул. Логика рассуждений Василия мне уже была понятна, просто мне нравилось его слушать. Василий был для меня, можно сказать, живым примером мема «а что, так можно было что ли⁈»

— Так значит, если мы по уму оба фестиваля организуем, то сострижем и ту поляну, и другую!

Честно говоря, насчет численности этой самой «рок-оппозиции» у меня были определенные сомнения. Но тут вопрос был скорее в качественной рекламе. И в ее охвате. Лето в Новокиневске довольно короткое, так что местные жители всегда старались взять от него все. Почему бы и не дать им два разноформатных рок-фестиваля? Один — со стадионом, пивными ларьками и ревущими колонками. Второй — уютный загородный фест, с открытой сценой и проживанием в палатках. И тот, и другой форматы — ни разу не новаторство. Те же КСП-шники чуть ли не с шестидесятых мотаются в свои леса и поют там в свое удовольствие на открытых сценах. А если еще и байкров к этому делу присоседить, то «Рок-озеро» запросто может стать и культовым событием…

— Так что скажешь? — требовательно потормошил меня Василий.

— Что значит, что я скажу? — засмеялся я. — Звучит так, будто это не я пришел тебя убеждать вписаться за честь новокиневского рока и вытащить местный фест из пучины кризиса, а…

— Я насчет двух фестивалей, — пояснил Василий.

— Да я сразу был согласен, — ухмыльнулся я. — Ты же меня знаешь, я за любой движняк!

— Значит, заметано! — Василий вскочил и заходил вдоль стеллажа. — Получается, что мне в твоем рок-клубе делать нечего. Меня там за своего никогда не примут, могут еще и ощериться. Что, мол, еще за дядя такой…

— Рок-клуб я беру на себя, — сказал я.

— Заметано, — Василий побарабанил пальцами по столу. — А я пока закину несколько удочек по своим каналам. Гена этот питерский, тот еще крокодил. Так и молчит ведь. Да и хрен с ним, без него справимся!

— Весна наступила, может и оттает скоро, — сказал я.

— Может и оттает… — медленно кивнул Василий. — Так, все! У меня руки зачесались, надо уже делать что-то. И микрофон свой не забудь!