90-е: Шоу должно продолжаться 9

Глава 8

— Ай эм, — я взмахнул рукой как будто снимаю с головы шляпу. — А что такое?

— Нам бы… эээ… поговорить, — сказал Валера и кивнул в сторону. Мол, без лишних ушей и все такое.

— Нет проблем, — хмыкнул я, и мы отошли в сторону окна.

— В общем, Вадим сказал, чтобы я с тобой поговорил, мол, если ты согласишься, то нормально, — Валера придирчиво оглядел меня с ног до головы. С таким видом, что этот весь этот разговор его ужасно тяготит. Согласовывать еще свои решения с каким-то молокососом. Ну да, ему на вид лет, может, под тридцать. И правда существенная разница.

— Я весь внимание, — хмыкнул я.

— В общем, обычно я работаю с группой «Изумруд», — сказал Валера и поджал губы. — Они профессиональные музыканты, очень хорошие ребята. Но в этот раз Вадим сказал, что музыканты есть, нужно только провести. Как ты смотришь на то, чтобы «Изумруд» играл композиции между вашими… ребятами?

Я посмотрел на него, стараясь не рассмеяться. Что такое эта его группа «Изумруд», я понятия не имел, но сопоставив его манеру говорить, и то, что он тамада, несложно представить, что это за люди.

— Понимаете… гм… Владимир, — снова заговорил Валера. — Я по профессиональному опыту знаю, что гости захотят расслабиться и потанцевать. А также захотят заказать свои любимые песни. Смогут ваши… гм… рок-музыканты сыграть ту же самую… гм… «Девочку Надю» или «Гоп-стоп»?

— Точно не смогут, — я отрицательно покачал головой. И чуть не заржал, представив, как вытянутся лица рокеров, когда они услышат вот это вот: «А следующую песню мы играем для Марины Валерьевны от ее преданного поклонника Витька-Пупырчатого! Песня медленная, красивая, дамы могут приглашать кавалеров…»

— Я сказал что-то… гм… смешное? — недобро прищурился Валера.

— Нет-нет, все нормально, — я откашлялся и снова сделал лицо серьезным. И подумал, что этот смешной Валера в чем-то несомненно прав. Боба, конечно, фанат русского рока и все такое. Но вот остальная публика вообще может не вкурить, что это за придурки там кривляются, и зачем их вообще пустили на сцену. Так что иметь подстраховкой какой-нибудь «Изумруд» может и неплохо…

— Приводи своих ребят, — сказал я. — Отличная идея.

— Кроме того… — Валера споткнулся на полуслове. Кажется, у него был еще длинный список аргументов, почему его музыканты на рок-концерте будут более, чем уместны, что он даже не сразу осознал, что убеждать меня ни в чем и не надо. — Не понял…

— Я же сказал, что согласен, что именно непонятно? — я приподнял бровь. — Ты совершенно прав насчет публики. Надо предусмотреть разные варианты развития событий.

— О… — Валера покивал, потом принялся шарить во внутреннем кармане. — Тогда еще по программе обсудим кое-что. Вот тут у меня есть список коллективов…

«Надо же, а я думал, что он с пьяных глаз наобещал, — думал я, спускаясь по лестнице. — Что утром и не вспомнит, как проснется».

Не угадал. Сегодня нас с Евой разбудил телефонный звонок. И бодрый голос в трубке заявил:

— Здорово, младший! Ну что, ты уже готов показать свой офис?

Дядя Вова был бодр, весел и рвался в бой. Заявил, что немедленно хочет познакомиться с моими сотрудниками. И заедет за мной на машине через десять минут. А, я еще не завтракал? Ну ладно, через полчаса.

— Хватит тебе полчаса, младший?

Так при пришлось по-быстрому одеваться-умываться, запихивая по-быстрому в рот пару бутеров. Все-таки инвестор. Опаздывать не дело.

Машина у дяди Вовы имела вид потрепанный жизнью, но все еще весьма бодрый. Темно-бордовая «нива» стояла у моего подъезда. Я прыгнул на переднее сидение, и мы помчали через весь город.

— Короче, младший, я тут слегка разузнал, что да как, — лихо выкручивая руль, вещал дядя Вова. — У нас на местном телевещании сейчас такая чехарда, что показывать может вообще кто угодно, хоть черт с рогами. И никто даже не проверяет, что ты собираешься показывать. У меня была барышня одна знакомая, так она рассказывала, что раньше ни одну программу бы в эфир не пустили без печати цензора. А сейчас — тю-тю все цензоры-то! Полная свобода и гласность!

— Нам раньше нужно было тексты цензору показывать, — сказал я.

— Серьезно? — удивился дядя Вова. — Неужели тоже цензоры решали, что вы там по подвалам петь будете?

— Такой вот у нас был андеграунд, ага, — усмехнулся я. — Одобренный, можно сказать, государством. Правда, у меня есть подозрение, что наш «ЛИТОвец» тексты никогда вообще не читал. Просто шлепал печать и все.

— Эх, вот поэтому-то Советский Союз и рухнул! — сказал дядя Вова, хотя по нему было не сказать, что он как-то особо переживает о судьбе своей родины. — Делали бы свою работу честно, а не жопы просиживали, глядишь и дольше бы прожил.

Я пожал плечами. Технически, я знал, что с распадом Союза все было сложнее, большая политика, цены на нефть, много еще всего и всяческого. Но как-то не готов был сейчас с кем бы то ни было дискутировать на эту тему, потому как в вопросе я во-первых, не особо детально разбирался, ну а во-вторых — меня это совершенно не касалось. Уже столкнулся несколько раз здесь, в девяностых, что у мужичков от сорока и старше — это прямо-таки больная тема. Только повод дай, и тут же начинают искать правых и виноватых.

Но дядя Вова, к счастью, развивать этот вопрос не стал. Отвлекся на то, чтобы обматерить какой-то неторопливый запорожец, тюхающий со скоростью телеги посреди дороги, безо всякого соблюдения полос движения.

Хех, забавно, кстати. Инструктор в автошколе, еще в самом начале, до того, как сообразил, что когда меня за руль пускает, дальше можно смело спать или читать газету, наставлял, чтобы я держался середины дороги. Мол, если машин нет, то соблюдать полосы — это незачем, не надо. Маневрировать удобнее, под колеса к тебе никто с тротуара не кинется, и вообще… Я тогда ничего не сказал. Представил плотность движения в двадцать первом веке и мысленно усмехнулся.

— Валентина сказала, что ты скоро уже права получишь? — спросил дядя Вова, когда мы уже почти подъехали к «Буревестнику».

— Ага, на следующей неделе уже экзамен, — сказал я.

— А если не сдашь? — усмехнулся дядя Вова.

— Да что там сдавать-то? — хмыкнул я.

— Ну вот не скажи! — дядя Вова затормозил прямо у крыльца «Буревестника». — Начнет гаишник тебя валить, хрен вырулишь! Вот ты прикинь, младший, я сам с четвертого раза только сдал! И проехал уже чики-пуки, как по стрелочкам! А гаец все равно намылился мне пять баллов влепить! Я уже не выдержал и говорю: «Да что ж тебе, собака такая, надо⁈» Заррраза, сразу бы сказал, что на лапу надо дать, я бы столько времени не тратил…

— А вы давно получали? — спросил я.

— В восемьдесят восьмом, когда понял, что без машины ну вообще никак! — дядя Вова заглушил мотор.

— Думаете, сейчас тоже взятки требуют? — задумчиво проговорил я.

— Ха! Да сейчас они вообще оборзели! Никто им не указ! — дядя Вова открыл бардачок, извлек оттуда барсетку и мотнул головой. — Потопали уже, что в машине-то сидеть?

— Мы рано приехали, может и на работе еще никого нет, — сказал я и открыл дверцу машины.

— В общем, ты учти, — сказал дядя Вова. — Гайцам сейчас денег не платят, корочки дали и крутись, как хочешь. Так что даже если тебе самый честный из них попадется, валить он тебя все равно будет. Найдет, до чего докопаться, ты уж мне поверь! Так что пойдешь сдавать, возьми с собой аргументы. Ты ведь понимаешь, да?

— Понял-принял, — кивнул я.

Мы поднялись по лестнице. И еще даже к двери офиса не подошли, но уже было понятно, что как минимум Ирина и Света уже на работе. Дверь была открыта, и было слышно, как они весело над чем-то смеются.

— Приветик, — сказал я. — Так, два вопроса. На самом деле, был один вопрос, но вы так смеялись, что я просто не могу не спросить, в чем дело.

— А может нас представишь сначала? — сказала Ирина, оглядывая вошедшего вслед за мной дядю Вову. Он снял с головы кепку и пригладил пальцами волосы.

— Дядя и сам может представиться, — сказал он. — Я Владимир, можно сказать, друг семьи. Но вопрос про смех не снимается, сам бы рад поржать над чем с утра пораньше. А то настроение ни к черту!

— Вот, сам посмотри, — Света толкнула по столу картонную коробку. Открытую.

— Вафельные полотенца? — я извлек одно, оно как раз лежало сверху. Аляповатое такое, с широкой каймой, типа роспись под гжель. — А зачем они нам?

— А во второй коробке — фартуки, — хихикнула Ирина. — Это нам спонсоры прислали. Ну, того концерта, который для Гриши. И письмо еще, вот, послушай: «отправляем товар, эквивалентный стоимости рекламного пакета обычный…» Блин, ну я не могу! Вот серьезно, они вообще понимают, что нам их полотенца нафиг не сдались?

— Так отдайте на реализацию, в чем проблема? — недоуменно вскинул брови дядя Вова. — Можно даже больше получить, если по уму подойти… Сколько там написано? Пффф… Да это же как два пальца об асфальт! Хорошие полотенца, такие в подарок любят дарить…

— А… — Света похлопала глазами.

— Хм, а ведь точно… — просияла Ирина. — Вова, а у тебя остались на рынке знакомые еще?

— Могу поговорить с Джамилей, — кивнул я.

— Я правильно поняла, что засчитываем спонсорский пакет? — уточнила Света, заглянув в свои бумаги.

— Конечно, засчитывай, — кивнул я. — Нам пока со всеми нужно дружить.

— Хорошоу… — протянула Света, села за стол и уткнулась в свои записи.

— Ириш, теперь второй вопрос, — сказал я. — На каком этапе у нас твоя телепрограмма?

— Ну… — Ирина вздохнула и посмотрела на потолок. — Мы начали оборудовать съемочный павильон. Ну и, в общем…

— Мало денег? — сочувственно покивал я.

— Эх, а казалось, что много, — грустно усмехнулась Ирина. — Но цены растут с такой скоростью, что я просто за ними не успеваю! Надо взяться срочно еще за несколько заказов. «Золотой телец» намекал, что хочет еще два ролика… Кстати, не знаешь, как дела у Беса? Он зрителям понравился, так что для него есть работа…

— Погоди, не тараторь, — вклинился я в паузу в ее речи, пока она набирала в грудь воздуха. — Владимир, это Ирина, наш директор будущего культового телеканала. Ирина, это Владимир. Он хочет быть инвестором будущего культового телеканала.

— Прямо-таки культового? — дядя Вова широко улыбнулся, но руку Ирине пожал честно, без всяких ужимок и кокетства. — На меньшее я точно не подписывался!

— Конечно, культового, как же может быть иначе? — уверенно заявил я. — Когда она программу про нашего Лео Махно в эфир пустит, ее Новокиневск на руках будет носить.

— О, точно! — дядя Вова хлопнул себя ладошкой по лбу. — А я-то ломал голову! Пытаюсь, понимаешь, вспомнить, какую кличку себе Ленчик придумал, и не могу! Из башки вылетело напрочь!

Ирина переводила взгляд с меня на дядю Вову и обратно. Но никаких тупых вопросов не задавала, умничка. Улыбалась и кивала, будто понимает, о чем мы говорим. Хотя чему я удивляюсь? Она же наш основной источник денег! И провела за последнее время довольно много успешных переговоров со всякими там владельцами заводов-газет-пароходов. Это она только на вид умеет казаться беспомощной глупенькой девочкой. Чем иногда успешно пользуется.

— Раз вы хотите быть инвестором, давайте мы присядем вон там в уголочке, чтобы никому не мешать, — мило улыбнувшись, Ирина взяла дядю Вову за локтоток и отвела к дальнему столу у окна. А я подсел к Свете.

— Ну и как наши дела? — спросил я. — Дебет с кредитом сходится?

— Слышал про скандал в рок-клубе? — спросила Света.

— Это же не насчет нашего концерта на «муке»? — уточнил я.

— Нет-нет, вообще нет, — Света помотала головой. — Про этот концерт там только с придыханием говорят и недоумевают, как у нас так получилось. И все тебя ждут, как боженьку, чтобы подробности вытряхнуть, как тебе это удалось. А скандал с Женей получился.

— Ну валяй, жги, — я вытянул ноги и откинулся на спинку стула. — Жажду подробностей!

— Короче, Женя дал интервью в «молодежке», — начала Света. — Ну и, как он привык, рассказал, какой он молодец, и какой он замечательный летний фестиваль придумал в этом году проводить. На трех открытых площадках, мол, суперзвезды приедут, «Агата Кристи», «Алиса», все дела.

— Что-то слышал про эти планы краем уха, — кивнул я.

— Ну вот он пришел вчера, такой гордый, — усмехнулась Света. — А его там уже делегация поджидает. Во главе с Климом Агафоновым. Тоже с газетой в руках. И уже подогретый такой, если ты понимаешь, о чем я…

— Ну да, он в последнее время трезвым-то вообще не появлялся, — хмыкнул я.

— Он швыряет, такой, газету в лицо Жени и орет: «Ты вообще уже берега что ли попутал⁈ Ну и с какого перепугу это ты придумал „Рок-виски-браво“⁈ Это же моя идея была!» И как начали все на Женю орать. Мол, что он в последнее время ничего не делает, а только чужие заслуги себе присваивает. А Женя в ответ тоже давай орать. Ну и про пьянку Климу намекнул. Тот полез в драку, повалил его, нос сломал. Потом их растащили, но Агафонов сказал, что будет созывать собрание, чтобы Женю с его кресла поперли уже.

— А Ян при этом присутствовал? — спросил я.

— Неа, он позже пришел, — сказала Света. — Когда Женю уже в травмпункт увели. Говорят, очень переживал, что его не было, он бы, мол, вступился за Женю.

— Надо же, благородный какой, — усмехнулся я. — Прямо рыцарь на белом коне. И что теперь, когда собрание?

— Вроде в среду, — пожала плечами Света. — Но Агафонов с Кречетовым потом сбегали за водкой, и объявление об этом так и не повесили. Но все бурлят. И обсуждают, кто же будет теперь летний рок-фестиваль в Новокиневске или нет.

— Рок-фестиваль, значит… — задумчиво проговорил я. Интересная, на самом деле, мысль. Сама по себе деятельность рок-клуба — дело довольно муторное и хлопотное, а вот большой фест на несколько тысяч участников выглядит вполне перспективно. И если Василия к этому делу привлечь, то вполне можно и вытянуть…

— Как-то у тебя нехорошо глаза заблестели, — прищурилась Света. — Хочешь все-таки рок-клуб к рукам прибрать?

— Да ну, зачем мне рок-клуб? — я помотал головой. — Другое обдумываю. Как считаешь, Светик, у нас с тобой ряха не треснет, если мы в этот «Рок-виски-браво» впишемся? Со всякими «Агатой» и «Алисой» связывались уже?

— Агафонов вроде хвастался, что да, — задумчиво проговорила Света. — Он так-то с ними лично знаком. Но ему это могло и с пьяных глаз пригрезиться.

— Тогда вот что я думаю, — я подался вперед и хлопнул ладонями по столу. — Давай-ка ты сгоняешь в рок-клуб еще разок. И уже прицельно уточнишь, на каком этапе у них подготовка к фестивалю. И еще — на какие ключевые фигуры все это дело замыкается. А я звякну, пожалуй, Сэнсею…

Чтобы не откладывать в долгий ящик, я вскочил, подошел к телефону и снял трубку.

— Я сломала каблук! — грохнув дверью, в офис зашла Наташа. — Нет, вы представляете, да⁈ Они разрыли там все, и даже доску сверху не положили! Мне пришлось по кирпичам битым пробираться. Это не-вы-но-си-мо! Я рухнула, как башенный кран, а они ржут! Дебилы… Я даже боюсь смотреть, сколько сейчас сапоги стоят! И что мне делать теперь? В кедах ходить⁈

Наташа всплеснула своими длинными руками. На лице — драма вселенских масштабов. Так только она умеет. О чем бы ни говорила, что бы с ней не происходило — у нее талант все на свете превратить в шоу.

— Натали, нафига ты ходишь на каблуках, ты же и так высокая? — спросила Света.

— Потому что достоинства нужно подчеркивать! — Наташа гордо вскинула подбородок. И тут ее инопланетные глаза встретились с внимательным взглядом дяди Вовы.

Он медленно поднялся, прервав свой разговор с Ириной, и сделал несколько шагов навстречу нашей «самке богомола».