90-е: Шоу должно продолжаться 9

Глава 7

— Ну что, Астарот, поздравляю тебя! — сказал я и торжественно пожал руку нашего фронтмена. Он выглядел слегка деревянным. И не отрывал взгляд от связки ключей на столе. Два ключа от входной двери — один от верхнего замка, второй от нижнего, ключ от почтового ящика. В двойном экземпляре. Один комплект с брелочком в виде книжечки с пятым выпуском «Ну, погоди!», уже изрядно потрепанной.

— Будет, что почитать на досуге… — Ева открыла стеклянную дверцу книжного шкафа и извлекла томик в потертой мягкой обложке. — «Рудин. Дворянское гнездо»… У меня дома тоже есть такая, но я никогда не читала. Даже не знаю, о чем это…

— Какие планы на новоселье? — я потормошил замершего Астарота.

— А? — встрепенулся он.

— Саня, ку-ку! — я помахал ладонью у него перед лицом. — Как себя ощущаешь в роли самостоятельного человека и владельца трехкомнатной квартиры?

— Да погоди ты… — отмахнулся он и подошел к окну. За которым, ясен пень, не было видно ничего, кроме темноты и отражения люстры. Стандартной такой люстры из пластиковых висюлек, изображающих хрусталь. Которые были в каждой второй советской квартире.

Мы с Евой переглянулись и притихли. Ева села на краешек скрипнувшего дивала и открыла книжку на случайной странице. А я попытался представить, что сейчас происходит в голове у Астарота. Не получалось, если честно. В свое первое отдельное жилье я въехал уже в двухтысячном, до этого был родительский дом, казармы и те места, в которые забрасывала война. У Астарота ситуация совершенно другая. Он вроде как, уже давно тяготится жизнью в одной квартире с мамой, но вот к такому резкому изменению социального статуса оказался не готов. Ну, судя по растерянному лицу.

Он медленно дошел до кухни, открыл дверцу старенького «саратова». Ничего не произошло, потому что шнур питания лежал сверху. Было заметно, что его пытались оттереть от многолетней грязи. Безуспешно. Вилка замотана потемневшей синей изолентой. На стене бормочет круглый радиоприемник. У нас тоже такой был на кухне, втыкается прямо в розетку. Почему-то помню тот день, когда отец с гордостью принес эту штуку домой и торжественно выкинул старое радио. И мама радовалась, что наконец-то провод не будет за все цепляться и портить вид стены.

Кажется, у всех была такая кухня. Плита «лысьва», голубые «в девичестве» дверцы кухонных шкафчиком, стол с выдвижным ящиком. Табуреки. Три штуки. И уголки у них как будто обгрызенные.

Странно даже, блин. Мы так долго шли к индивидуальности всего. Внешности, жилища, жизни… А стоит попасть в такое вот, шаблонно-стандартное место, как мы расплываемся ванильной лужицей ностальгии.

Впрочем, Ева и Астарот похожих эмоций явно не испытывали. Груз прожитых лет еще не успел внести коррективы в их юные и незамутненные личности.

Так что я тоже тряхнул головой и вернул фарфоровую фигурку слоника со сколом на хоботе обратно на кухонный подоконник.

— Так что с новосельем? — повторил вопрос я. — Устраиваем грандиозный тусич? Или по-тихому посидим?

Астарот промолчал. По его лицу прямо-таки можно было прочитать те мысли, в которых он себе даже не признавался.

«Холодильник? А как туда вообще попадают продукты? Нужно сказать какое-то волшебное слово?»

«Хоба… стиралка. Крутишь ручку, отсюда белье вылезает. А перед этим что?»

«И что теперь уборку что ли тоже самому делать?»

«Ну, допустим, яичницу я жарить умею… А что еще бывает из еды? Кстати, подсолнечное масло же тоже надо где-то брать? Или нет?»

— Я, наверное, сегодня дома переночую, — неуверенно сказал Астарот.

— Серьезно? — удивилась Ева. — На твоем месте я бы сейчас…

— Тссс! — я коснулся плеча Евы. Потом взял со стола ключи от квартиры, оба комплекта. Подошел к Астароту и вложил их ему в руку.

— Ты босс, — я подмигнул. — Так что можешь делать, что хочешь, на ближайшие полгода эта квартира твоя. Пойдем, Ева, давай оставим Саню наедине с его новым жилищем.

— Да давайте я с вами выйду… — Астарот двинулся следом за мной, но я его остановил.

— Нет-нет-нет, — сказал я, уперев ладонь в его плечо. — Ритуал должен быть завершен! Сейчас мы выйдем, а ты должен будешь закрыть за нами дверь! Понял?

— Это зачем еще? — нахмурился Астарот.

— Во всех древних обществах есть ритуал инициации! — с серьезным видом подхватила Ева. — Переход из детского состояния во взрослое. И всегда есть такой обязательный элемент — переправа через символическую реку из мира живых в мир мертвых. В нашем случае вместо реки будет закрытая дверь. Блин, Астарот! У тебя такое похоронное лицо, будто ты в самом деле умирать собрался! Радоваться надо, у тебя теперь отдельная квартира! Здоровенная!

— Я радуюсь… — проговорил Астарот.

— Нам пора, милая, — я подмигнул Еве и быстро потащил ее за руку к входной двери. Знаю я этот прикол. Если сейчас начать разбираться, что там творится внутри патлатой черепушки Астарота, мы до утра будем трепаться о тревогах Сани, но никуда они не денутся. Самостоятельная жизнь — она как плаванье. Выкидываешь из лодки на середине реки, а дальше барахтайся как хочешь. Так себе пример, конечно. Здесь все-таки безопаснее — не выгребешь, вернешься к маме под бочок.

Спрашивать Бобу про два стула я, конечно же, не стал. Хотя на языке прямо крутилось практически все время, когда я слушал его план будущей днюхи Француза. Он с такой гордостью рассказывал, как он здорово придумал, как совместить рок-концерт с рестораном, что мне хотелось рассмеяться. Но я кивал с серьезным лицом. И Астарота, который несколько раз порывался что-то сказать, одергивал. Мол, помолчи, это просто мероприятие за деньги, как заказчик скажет, так мы и сделаем.

— … когда Валера придет, он насчет программы лучше расскажет, — закончил Боба свою проникновенную речь и с гордостью приосанился. Мол, ну как? Здорово я все придумал?

— Отличная работа, — сказал я, хлопнув Бобу по плечу. — Ты просто прирожденный ивент-менеджер.

— Кто? — переспросил Боба, прищурив один глаз. — Как-как ты меня назвал?

— Ивент — по-английски мероприятие, праздник, — терпеливо объяснил я. — Менеджер — управляющий. Так что в вольном переводе это означает «владыка праздника». Хороший титул?

— А что, я такой! — усмехнулся Боба и гордо подбоченился.

— Только у меня пара предложений, — сказал я. — Каморка музыкантов тут в ресторане она… как бы это сказать… довольно маленькая. У нас в концерте участвует семь групп. Это больше тридцати человек. Они туда никак не поместятся.

— А если сделать так, чтобы они по очереди приходили? — Боба задумчиво почесал подбородок.

— Есть встречная идея, — сказал я и повернулся к левому крылу ресторана. — Что если нам вон ту ширму перенести сюда. Отгородим закуток, поставим там малый банкетный стол, и всех музыкантов за него посадим.

— О, точняк! — просиял Боба. — Закусок на стол всяких навалим, в натуре. Водочки там. И когда Французу захочется с ними выпить… А ему точно захочется, он такой, свойский!

— И второе предложение, — я снова дернул Астарота за куртку, потому что он открыл рот, чтобы что-то сказать. — Не растягивать концерт по времени. Сразу вжарим рок, концентрированно. А потом уступим сцену местным музыкантам. Чтобы вы могли потанцевать, ну и все остальное…

«И тогда мы до девяти вечера управимся и сможем свалить до того, как эти братки накидаются», — додумал я про себя.

— Ну не… — помотал головой Боба. — Я думал, что чисто весь вечер будет как рок-концерт. Вот ты меня послушай! Выступает первая группа. Поет песню. Потом Валера говорит тост, все выпили, закусили. Потом, хоба! Вторая песня. Потом Танюська на сцену выходит, поет свое тили-тили, трали-вали. Ну, чтобы потанцевали все, надо же закуски растрясти. Потом Валера снова устроит какой-нибудь конкурс… О, ты же знаешь Валерона? Он, в натуре, лучший тамада в Новокиневске! Когда Бандера женился, он такое устроил…

Астарот молча зашевелил губами, подняв глаза к потолку.

Да уж, вот он, воплощенный ночной кошмар любого рокера! Когда мы в «Красном драконе» сидели, ему явно в голову не приходило, во что выльется вся эта затея. И теперь по лицу было видно, что нашему фронтмену изо всех сил хочется дезертировать с этой подводной лодки. Но уже поздно, придется работать.

— Боба, погоди, давай я тебе на пальцах объясню, — я приобнял Бобу за плечи и повел его в сторону крохотной сцены местных музыкантов. — Вот смотри, атмосфера рок-концерта идет по нарастающей…

Не меньше получаса мне понадобилось, чтобы убедить упертого братка в том, что не нужно нам тут все время находиться. Я живо представил себе, как те же «Пиночеты» накидаются, у их басиста сорвет крышу, он примется выкрикивать… всякое. А у половины гостей, я уверен, стволы под пиджаками… Хотя фигли? Пиджаки только братва из «Самсона» носит. Стильные такие, моя мама шила. Остальные гости стопудово будут в спортивных костюмах и кожанках. И с бритыми под полубокс черепами. Отличный рецепт вечера — собрать в одном помещении туповатых бандюков и патлатых говнарей из рок-клуба. Добавить неограниченное количество выпивки. Смешать. Не взбалтывать. Бумм!

— Ну ладно, ладно, Вован, уболтал, черт красноречивый! — Боба вытянул из внутреннего кармана пачку сигарет. — Насчет остального возражений нет?

— Остальное все супер, — широко улыбнулся я и показал большой палец.

Мысленно пожелав нам всем удачи. И выдав себе мысленного же леща за то, что я пустил эту подготовку на самотек, а не стоял у Бобы над душой, когда он увлекся своим безудержным креативом. Ну что ж, теперь у «Ангелочков» появится опыт работы в ресторане…

Боба долго и старательно крутил в голове мысль, что днюху его обожаемого Француза в том формате, который он придумал, будет сложновато совместить с накрытыми столиками. Потому как большинство концертных залов Новокиневска такой формат ни разу не поддерживают. А театр драмы, где технически можно было устроить, Бобу прямым текстом послал. Влад тоже послал, но вежливее. Мол, извини, братан, но как раз в этот день «мука» для посетителей недоступна. Травим тараканов. Ведь ты же не хочешь, Боба, чтобы твои гости весь вечер нюхали дихлофос, у них ведь тогда никакие закуски в рот не полезут.

Сдается мне, про тараканов Влад на ходу выдумал. Чтобы и отношения с Французом не испортить, и на порог эту вздорную и непредсказуемую компанию к себе не пустить.

Так что Боба оказался на перепутье — откупить те же самые «котлы» для концерта, но тогда там нужно будет стол ставить в холле, а закуски и прочие основные блюда тащить из какого-нибудь ресторана. Либо благополучно свернуть на накатанные рельсы и устроить-таки праздник в ресторане. А что такого? Музыканты же там поют? Поют. Сцена есть? Есть. Никто ведь не мешает поставить на эту сцену вместо шлюховатой блондинки Танюски и пухлого юноши за синтезатором рокеров. И получится самый настоящий рок-концерт. В натуре. И гости смогут чисто-конкретно выпить и закусить. Огонь ведь идея?

Ну и Валера, конечно! Как я мог забыть про Валеру?

Который как раз поднимался по лестнице в пустой по утреннему времени зал ресторана «Новокиневск».

Знакомое лицо, между прочим… Пухлый парниша с кучерявящимися белобрысыми волосами, над верхней губой — жиденькие усишки. Над затянутым изо всех сил ремнем джинсов — круглое брюшко. Клетчатый пиджачок. Водолазочка. Ростом Валера не особо мне уступал, но его внешний вид был какой-то… младенческий. Если на него натянуть памперс из чепчик, то он отлично сыграл бы того нарисованного «беби-боя» из «Кто подставил кролика Роджера?» Они с Бобой тут же отошли в сторонку, пошептаться. А я направился к «ангелочкам», куковавшим за пустым, как лунная поверхность, столиком.

— Нам правда нужно в этом участвовать? — зашептал Бегемот, когда я присел рядом с ним на кожаный диванчик.

— А что не так? — усмехнулся я. — В «Красном драконе» вы были вроде как не против…

— В «Красном драконе» мы обсуждали рок-концерт, а не вот это вот! — яростным шепотом зашипел Астарот, мотнув головой в сторону воркующих рядом с окном Бобы и Валеры.

— Расслабьтесь, парни, — я хлопнул Астарота по плечу. — Это концерт за денежку. Отработаем и разбежимся. И больше не поведемся на такое.

— Зуб даешь? — ухмыльнулся Макс.

— Зуб не даю, с детства стоматологов боюсь, — серьезно сказал я. — Но изо всех сил постараюсь.

— Тссс! Они сюда идут! — зашептала Надя.

— Значит так, братаны, — Боба хлопнул обеими ладошками по столику и наклонился вперед. — Мы тут покумекали и решили, что песню я в самом начале спою. А то, боюсь, к концу я уже накидаюсь и буду не в состоянии, гы-гы-гы. Заметано?

— Как скажешь, Боба, — улыбнулся я. — Когда будем репетировать?

— А, блин, точняк, репетировать же надо! — Боба почесал подбородок. — А прямо сейчас, давай? Слова принесли?

— Да, конечно, — Кирилл чуть суетливо вскочил. — Я даже сделал несколько вариантов, чтобы…

— Да-да, я понял, давай сюда! — Боба выхватил у Кирюхи несколько сложенных вдвое тетрадных страничек и начал водить глазами по строчкам. — Так… Самсон великий чемпион… Вперед, Француз, мы под твоим крылом… А можно вот это как-нибудь выкинуть и заменить на «братаны за тобой хоть в огонь, хоть куда»?

— Не в рифму же… — пробормотал Кирилл.

— Ты босс, Боба, — быстро сказал я. — Наше дело — маленькое.

— Ага, ага… — Боба взял второй листочек. — О, а вот это прямо зачетно… Конкретный командир — это Французу понравится.

— Блин, мне так стыдно… — одними губами прошептал Кирюха.

— А как сейчас репетировать-то? — спросил Астарот. — Инструменты же мы не взяли.

— Синтезатор же есть, — легкомысленно махнул рукой Боба. — Пусть ваш рыжий мне на нем подыграет.

— Так это же… — Астарот осекся.

— Нет проблем, — вскочил Бельфегор. — Сейчас я подключу все.

— Блин, рыжий, мне как-то даже неудобно, — Боба поднял голову от бумажек Кирюхи. — Ты же мне говорил, как тебя зовут, а я забыл!

— Борис! — крикнул уже от сцены Бельфегор.

— О, точняк, теперь точно не забуду! — Боба сверкнул золотым зубом. — Бориска, значит. Как Ельцин, о!

— Что с тобой? — тихо спросил я у Кирюхи, когда Боба утопал вслед за Бельферогом в сторону сцены. Кирилл сидел красный до кончиков ушей. Плечи его беззвучно тряслись.

— Да блин… — он убрал руки от лица. — Я думал, что убрал этот вариант, где про конкретного командира. И чистые дела на чистом спортивном… Я прикололся и хотел потом только вам показать, чтобы поржать. Но убрать забыл, а он…

Кирюха снова вжал голову в плечи и закрыл лицо руками.

— Не ссы, Каббал, главное, что заказчик доволен, — тихо заржал я и похлопал его по плечу.

Со стороны сцены раздались звуки кабачного синтезатора, но быстро смолкли.

— А, надо было уже петь? Давай заново!

— Сейчас, секунду… Настройки поменяю…

Теперь звук был похож на обычное пианино. «Как в школе, ага, — подумал я. — Учительница музыки играет популярную песню, а школьники поют переделку…»

— С братанами выйдем на бродвей

Где ты гонял когда-то голубей

Здесь сейчас их тоже много

Но в глазах твоих тревога… — запел мимо нот Боба.

— Стоп-стоп-стоп! — Бельфегор перестал играть.

— А что не так-то? — удивленно воскликнул Боба. — В натуре же, слова такие душевные…

— Трындец, я сейчас лопну… — простонал Бегемот, чуть ли не стукаясь лицом об стол.

— Давайте я скомандую, когда надо вступать, — предложил Бельфегор.

— А на концерте как будем? Тоже скомандуешь? — спросил Боба.

— Рукой махну, — ответил Бельфегор. — Вот так. Но еще лучше, если у вас на бэквокале будет Надя петь. Пантера, иди сюда!

— О боже… — прошептала Надя, выбираясь из-за стола. Сделала в мою сторону большие глаза и обреченно поплелась к сцене.

Мы беззвучно заржали, изо всех сил стараясь сдерживаться. И тут я заметил, что в нашу сторону направляется тамада-Валерон. Я хлопнул ладошкой, и все сделали серьезные лица. Только у Бегемота вырвался неконтролируемый всхлип.

— Чем можем помочь? — вежливо поинтересовался я.

— Эмм… Простите, а кто из вас… гм… Вован? — с непередаваемо-высокомерным выражением лица спросил Валера.