А мы с тобой не чужие (СИ)

Глава 7

Не помню, как я доезжаю до института. Как во сне, честное слово!

Поднимаюсь в деканат на второй этаж. Хлопаю дверью, прислоняюсь к стене и закрываю глаза.

Новикова замечаю не сразу. Секретарь куда-то убежала, дверь в его кабинет открыта, и он восседает в своем огромном кресле руководителя за не менее огромным экраном компьютера. Все это добро выделил институт на нужны нового руководства.

— Сухорукова, ты? Не стой, как бедная родственница, двигай сюда, информация по новым конференциям пришла, — летит колкое. — Кстати, если хочешь на неделю в отпуск, у меня есть для тебя деловое предложение. Услуга за услугу. Так сказать, баш на баш. Так и быть, на конференцию в Москву я один полечу.

Вздрогнув, открываю глаза. Но двинуться с места нет сил.

— Даша! — Новиков вытягивает шею, хмурит свои брови. — У тебя что, умер кто?

— Можно и так сказать, — шепчу хрипловато, и чувствую, как дрожат против воли губы.

Обхватываю плечи руками и пытаюсь не плакать. Только не здесь, только не перед этим напыщенным индюком!

Как назло, их величество Андрей Игоревич соизволят встать со своего места и уверенно движутся мне навстречу.

— Или муж изменил? — летит следующий вопрос с подковыркой, и я не выдерживаю. Всхлипываю, закрываю лицо руками и падаю на стул, что стоит у стены. Все, поплыла…

Новиков застывает рядом со мной. Несколько мгновений озадаченно потирает лоб, потом дергается к кулеру, набрать в стаканчик холодную воду.

Вода не помогает.

— Даш… серьезно, что ли? Изменил? — повернув соседний стул спинкой вперед и устроившись напротив меня, продолжает допрос.

Мне наконец удается подавить первую волну истерики. Смотрю на него в упор, растираю по щекам слезы и тушь. Черт с ним, с макияжем. Было бы перед кем его наводить.

Уж не перед Андреем, точно.

— Представь себе, изменил, — произношу хрипло. — Можешь издеваться теперь. Давай, начинай.

Новиков морщится. Ослабляет галстук, с интересом посматривает на меня.

— Только предупреждаю сразу: еще одно слово про мое материальное благополучие, и я тебе врежу, Андрей. Я не шучу, — цежу сквозь зубы.

— Надо же. Богатые тоже плачут? — он насмешливо фыркает.

Пронизываю его убийственным взглядом.

— Понял, больше не шутить. Коньяка хочешь? — вдруг улыбается он. Я не понимаю, почему Новиков улыбается, но в сложившейся ситуации, скорее всего, коньяк — единственное, что может меня спасти. Как глупо — я попала в беду, а получается, кроме напыщенного психопата с манией величия, сидящего напротив, мне и посочувствовать некому. — Хочу, — произношу потерянно, и угрюмо рассматриваю свой маникюр.

— Пойдем, — Андрей доверительно, как боевого товарища, похлопывает меня по плечу и указывает кивком головы на приоткрытую дверь своего кабинета.

Вздыхаю и плетусь за ним следом.

Он плотно прикрывает дверь. Пока я усаживаюсь в кресло для посетителей, декан вскрывает сейф, извлекает оттуда бутылку хорошего коньяка, вскрывает банку фаршированных чем-то оливок, ловко орудует раскладным ножом, нарезая лимон. Передо мной появляются две хрустальные стопки на короткой ножке из подарочной коробки. Коричневая жидкость с терпким ароматом и вкусом льется по бокалам.

— А с кем изменил? — вручив мне стопку, интересуется он.

— С лучшей подругой, — поясняю понуро. Смотрю на дно стопки и чувствую, как меня снова режут без ножа. — Я их случайно увидела. У них ребенок есть… — шепчу сбивчиво, и слезы снова капают на стол.

— Даже так?

— А еще подруга сказала всем у него на работе, что я два года назад умерла. И деньги мне на похороны у Сергея за спиной собрала.

— Кхм… Даш, а ты разве раньше не замечала, что он тебе изменяет?

— То есть?.. — сглатываю слезы.

— Ну… Мужчина — он собственник, понимаешь? А такой, как твой Сергей, вдвойне собственник. Он от себя бабу ни за что не отпустит. Только почему-то с твоим мужем это не работает. Он тебя и на работу отпустил, и карьеру позволил строить. Еще и докторскую тебе купил, чтобы ты имела возможность подольше задерживаться на работе.

— Просто мы друг друга хорошо понимаем, только и всего…

— Ха! Ты сама-то в это веришь? Мужик, у которого процветает бизнес, вдруг откупается от жены всеми возможными способами? Это ненормально, понимаешь? У бизнесменов жены обычно дома сидят без права на самореализацию.

Я растерянно смотрю на Новикова. Вспоминаю свою защиту докторской. Все было, как в бреду. Неужели, и правда?.. Нет, не может такого быть! Сергей просто хотел, чтобы я пережила смерть нашей дочери, поэтому и помогал мне с докторской.

Новиков задумчиво рассматривает мое лицо.

— И чего ему не хватало? Дом полная чаша, жена красавица, сын подрастает.

— Хорошее приедается…

— Знаешь, Даша, дурак он, этот твой Сережа, — браво приподнимает стопку с коньяком Андрей. — Если бы у меня была такая, как ты, я бы ни на кого такую жену не променял.

На миг в его взгляде отражается дикая, безумная тоска, и я застываю.

— Ты же сказал, что я старая? — сглатываю изумленно.

— Это я просто так брякнул, — отмахивается Новиков. — Красивая ты, Даша. И нежная. Таких, как ты хочется оберегать и защищать.

Стопки звонко стукаются друг о друга. Я недоверчиво посматриваю на декана. Он меня успокаивает? Или я и вправду являюсь для него привлекательной женщиной?

— Так что, в отпуск хочешь? — наливает нам по второй стопке.

Я молча давлюсь коньяком, оставив без ответа его вопрос.

— Не хочешь? — переспрашивает Новиков, и в его голосе я улавливаю нотки досады.

Перед глазами все плывет. Зря я на голодный желудок так много коньяка выпила. Но поздно уже метаться, дело сделано.

— А почему ты передумал насчет отпуска? — интересуюсь у него, подхватывая дольку лимона с блюдца.

— Да у меня к тебе дело было… — он угрюмо отводит взгляд.

Я снова сглатываю. Андрей сейчас какой-то другой. Нормальный, что ли? Как будто внезапно снял свою маску жестокого эгоиста.

— И что за дело?

Новиков хмурится. Тянется за коньяком и почему-то наливает себе двойную порцию…

— И мне двойную лей, — машу рукой, окончательно отпустив тормоза.

Мы молча пьем. В этот раз почему-то не чокаясь, и упорно до дна.

— Фу! Гадость! — кашляю я. Затыкаюсь оливками, чтобы прошел ожог горла и грудной клетки. — Ладно, Андрей, говори, что у тебя за дело?

Он вздыхает. Отводит взгляд.

— А ты никому не расскажешь?

— Нет, конечно! — фыркаю обиженно. Нашел сплетницу!

— Пообещай.

— Клянусь. Если хоть кому проболтаюсь, можешь сразу меня уволить.

Несколько мгновений Андрей молчит. Его взгляд скользит по стене, на которой в рамочках висят почетные грамоты и портрет нашего Президента.

— У меня мама в больнице лежит. В хосписе… — выдает наконец. Я замечаю, как меняется его красивое лицо. Там нет ни наглости, ни хамства. Только боль. Адское, на разрыв, отчаяние в глазах. — Я там ночую каждую ночь.

— В хосписе?! — вырывается у меня изумленное. Насколько я знаю из сплетен, своих подружек Новиков водит в шикарную квартиру в элитном жилкомплексе. Знаю, потому что Сергей хотел купить там квартиру для нашего Даньки, да потом что-то заглохло дело. А тут — хоспис…

Андрей почему-то закусывает кулак и кивает.

— Понимаешь, Даша, мама — самый дорогой для меня человек. Она воспитывала меня одна, — шепчет сбивчиво и горячо. — Когда я был маленьким, мы жили в такой нищете, что мне частенько приходилось засыпать, мечтая об элементарном бутерброде с колбасой. Вопреки всему мама дала мне образование. Она хотела, чтобы я вырос хорошим человеком. Чтобы зарабатывал достойные средства и жил не так, как мы с ней… Удивительно, но я смог. Я вырвался из беспросветной бедности, моя карьера идет в гору, у меня есть все, что пожелает душа. А она умирает. Врачи говорят, ей осталось совсем немного. Пара дней, может, неделя… В мире есть вещи, которые нельзя купить, Даш. Жизнь выкупить нельзя. Никак. Если она ускользает, это не остановишь… У меня больше нет родственников, только она. Все, что я делал в жизни — ради нее. Чтобы она знала, что ее усилия на пропали даром.

Я во все глаза смотрю на Новикова. Я и представить себе не могла, что он сражается за свою карьеру исключительно потому, что у него болеет мама, и он хочет ее порадовать…

В его серых глазах мерцает нечто, похожее на слезы.

— Я хотел тебя попросить в обмен на отпуск подыграть мне сегодня, — продолжает он.

— Что значит, подыграть? — не понимаю я.

— Если бы ты согласилась на полчаса сыграть роль моей невесты, я бы отвез тебя к маме и сказал, что у меня все хорошо. Что есть женщина, которая меня любит, и которую люблю я. Мама бы поверила и спокойно умерла. А мы бы продолжили ненавидеть друг друга.

Я хлопаю мокрыми от слез глазами. Я и не знала, что Андрей настолько одинок в этом мире. Он ночует в хосписе… с ума сойти! У меня одно название этого места вызывает ужас, а он там считай, живет. И как держится! Как играет на публику! Ведь никто даже не догадался, как ему тяжело.

— Кстати, я тебя ни ненавижу, — тут же виновато поправляет себя он. — Просто ты такая избалованная! Раздражаешь порой ужасно.

Я растерянно смотрю ему в глаза. Почему-то именно в этот миг весь мой мир внезапно переворачивается с ног на голову. Господи, какая же я эгоистка! Теперь я понимаю, почему я его так раздражаю…

Как назло, именно в этот момент в мобильнике вибрирует звонок от мужа Сережи.

Мы с Андреем переглядываемся. Я перевожу взгляд на экран мобильника, прикрываю рот рукой. К горлу снова подкатывают всхлипы.

— Возьми трубку, — накрыв мою руку своей горячей ладонью, шепчет Новиков. — Возьми и забудь о том, что я тебе рассказал!

Почему-то это тепло его ладони жжется и отзывается у меня в сердце странным трепетом.

Я на автомате беру трубку.

— Д-да? Алло?

— Даш, это я. Приветик. Моя секретарша сказала, что ты приезжала. Что-то случилось? — Мягко чеканит Сергей. — Просто ты никогда ко мне не приезжаешь, а тут без предупреждения пожаловала.

Мне очень хочется сказать Сереже, что я все знаю. Но напротив меня Новиков, и я не хочу выяснять отношения вот так, по телефону, блеять в присутствии своего начальника. Лучше чуть позже. Я соберусь с силами и нанесу сокрушительный удар.

— Я просто хотела, чтобы мы с тобой вместе пообедали, — произношу с издевкой. — Хотела, чтобы мы провели время вместе. Как семья.

— Ясно… прости, что я не вышел. Я был занят.

«Нянчил дочку?» — хочется поинтересоваться ядовито.

— Давай, я сейчас к тебе на работу приеду? Заберу тебя, поужинаем вместе? — внезапно предлагает Сережа. — Соскучился по тебе ужасно, Даш.

Я молчу. Он ведь не знает, что я знаю. Изо всех сил сдерживаю рвущийся из горла всхлип. Вот так просто — сейчас заеду и поужинаем вместе. Вдруг осознаю, что он говорит искренне. Он соскучился, он готов примчаться, чтобы пообедать вместе. Сережа не планировал мне сообщать, что у него есть еще ребенок. Если бы не Юлькина неосторожность в сети и мой сегодняшний порыв поехать к нему в гости без предупреждения, все бы так и продолжалось: его задержки, пустой брак, моя карьера, сын, до которого никому, кроме бабушек, нет дела…

— Даш? Алло, ты меня слушаешь? Что там с отпуском? Твой Новиков тебя отпустил, надеюсь? Есть путевки в Анталию, вылет послезавтра утром. Отель пять звезд, все включено. Успеем? — бодро вещает Сергей.

— Сереж, знаешь… меня не отпустили, — продолжая смотреть на Новикова, тихо говорю я. Изо всех сил стараюсь не всхлипнуть, чтобы не выдать свое состояние.

— Даш, ну, ты что? Хочешь, я сам с ним поговорю? Как мужчина с мужчиной? — звенит напряженное в трубке. — Достал этот твой Новиков! Кем он себя возомнил, в конце концов?!

Мне очень хочется сказать, что с предателями я в отпуск не летаю, и я с трудом сдерживаюсь.

— Не стоит, — выдыхаю осторожно. Из груди против воли рвется всхлип, и я зажимаю рот. Но поздно.

— Что значит, не стоит? Ты что, плачешь? Что у тебя там происходит на работе? Я сейчас за тобой приеду!

— Пусть приезжает, — ухмыляется Новиков и разливает остатки коньяка. — Поговорим с твоим Сережей, как мужчина с мужчиной.