Абсолют. Время просвещения

Глава 19

Наутро следующего после совета дня начался новый этап жизни для всех жителей поместья. Кентавры, оборотни и боевые маги группами уходили на дежурство на ту сторону Тихой рощи. Линни и Тириэль чертили в черновом варианте руны и пытались их заставить работать в качестве ловушек. Но одно дело — укреплять что– то с помощью рунной магии, заставлять греться или наоборот, охлаждаться, другое дело — обнаруживать врага и уничтожать его. В общем, у них ничего не получалось. Магистры только разводили руками и ссылались на скорый контакт с Эконом.

— Мы не разрушители, — говорил Аг’Во. — Да, я могу уничтожить кого–то, но только через магию жизни, как это не парадоксально звучит. Вы видели все. Магистр Иггон тоже не сможет вам помочь. Здесь нужен более научный поход. Да еще и настроенный на особенности Абсолюта этого мира. Пробуйте. Но осторожно. Не хватало нам разрушить тут все.

Светлые альвы во главе с Аг’Во бросили свои силы на теплицы, создание нектара и разных укрепляющих и лечащих отваров и настоек. Им как раз и удавалось и новое что–то постигать, и тут же его воплощать. Поле деятельности было огромным.

Гномы вместе во главе, как ни странно, с Марком, ведь подземные мастера не терпели чье–то начало, кроме своих родичей, удалились подальше от поместья и постигали боевую стихийную магию. Им удалось коллективно создавать каменные пики, вырывающиеся из–под земли. Это сильно истощало стихийных магов, но после удачных экспериментов все сидели или лежали вповалку и с хриплым радостным смехом обсуждали свои победы. Потом бежали к альвам и всякими способами выклянчивали восстанавливающие силы настойки, чтобы продолжать свои изыски. Когда Аг’Во узнал об этом, отчитал обе группы.

— Ваш потенциал не безграничен. Да, Линни может пропускать через себя большие потоки Абсолюта. Но он — исключение из правил. И то, после таких экспериментов он ест как не в себя, а потом спит по полдня. Ваши возможности далеки от такого. Марк может чуть больше, чем остальные гномы. Но и у него есть предел. Не истощайте себя. Можете уснуть и не проснуться.

Фел с Дианой и парой кентавров уехали в дом у пристани. Там они начали работу с суаннасами. В первый же день на игру парня приплыли зеленоголовые обитатели моря. И, выслушав просьбу ребят, пообещали через пару дней пригнать косяки с рыбой. Но извлекать ее из воды нужно будет самим. Этот вопрос Диана предложила решить с помощью стихийщиков, и один из кентавров отправился в обитель, чтобы кого-нибудь привести. Поиском пригодных пещер и укромных мест на случай, если придется прятаться, суаннасы занялись практически в первый день. И к концу дня предложили три варианта. Но добраться туда можно было только с моря.

— Ну и прекрасно, — сказал Фел. — Никто с берега не увидит, где сидят беглецы. А добраться туда можно на плотах. Гномы смогут их быстро собрать.

— Для перевозки кентавров нужны большие плоты. Они ведь крупные ребята, — сказала Диана, поглядывая на оставшегося с ними кентавра. — Нужно будет просить помощи у суанносов. Ну, чтобы они помогли переместить эти плоты.

— То есть быть тягловыми? — спросил Фел. — Они очень вспыльчивые. Могут обидеться.

— Я попробую договориться, — сказала девушка.

И после не очень длительного разговора она–таки смогла убедить суанносов, что это в их интересах оттолкать плоты в выбранные в качестве убежищ пещеры. Против ее магии не устояли даже женщины этого народа. Они, как матери, тоже прониклись мыслью помочь в спасении неразумных детенышей двуногих и четырехногих обитателей суши. А после того, когда Фел удовлетворил их желание и сыграл им, суанносы спросили, когда прибудут плоты.

— Плоты начнем строить через несколько дней, — сказал Фел, — а вот о переезде в пещеры ничего не могу сказать. Мы ждем прихода врага в наш дом. Когда это произойдет, никто не знает.

К вечеру прибыли гномы и пятеро кентавров. Чтобы зря не терять время, подгорные мастера начали сооружать короба для рыбы, а потом занялись строительством плотов. Это занятие им было в диковинку, поэтому строили плоты исходя из пожеланий суанносов и по своему усмотрению. Утром, когда были готовы три плота, показались суанносы с рыбой. Водные жители гнали два больших косяка. Но рыба пугалась и все время норовила уйти на дно. Тогда в дело вступил Фел. Он заиграл что–то медленное и тягучее. Да так, что и у гномов и кентавров, стоявших рядом, стали опускаться веки. Диана окликнула замерших друзей, подошла к каждому, что–то проворковала, и те быстро принялись вычерпывать сачками обездвиженную рыбу. Когда ящики, заготовленные под улов, были полны, Фел прекратил свою игру.

— Спасибо! — прокричал он. — Остальную рыбу нам просто некуда девать. Да и этой много. Теперь бы ее успеть засолить, пока не пропала.

К причалу подплыла стайка молодых девушек–суанносов. Они попросили парня наклониться, и когда он удовлетворил их просьбу, одна из них надела на него ожерелье, состоящее из черного и белого жемчуга вперемешку с раковинами разных цветов.

— Это наша благодарность тебе за танец любви, — сказала девушка. – Многие из нас наполнились икрой, и скоро у нашего народа будет пополнение. Для зимы это не свойственно для нас. Но произошло чудо. Ты теперь друг для всего нашего народа. А твои друзья — наши друзья! — с этими словами девушка сунула в руки Фела небольшое ожерелье из чисто белого жемчуга и выразительно посмотрела на Диану.

Фел смущенно поблагодарил девушек, и вся компания по заготовке рыбы быстрым шагом двинулась в сторону поместья, оставив на берегу только гномов, заканчивавших мастерить последний плот. По дороге Фел не знал, под каким предлогом подарить Диане жемчужное ожерелье. Он перебирал жемчужины и все время бросал взгляды на девушку, которая ехала чуть впереди на своем олене. В конце концов, парень набрался смелости и выпалил скороговоркой:

— Диана, разреши подарить тебе это ожерелье. Оно прекрасно, как и ты, и будет достойным украшением для дочери вождя.

— Ты во мне видишь только дочь вождя? — спросила Диана.

— Я вижу в тебе самую прекрасную на земле девушку, способную сводить с ума не только магией, но и своей красотой.

— В таком случае я приму твой подарок, — смеясь, сказала Диана, принимая ожерелье, сразу одевая его на шею.

Фел облегченно вздохнул и немного приотстал, ловя на себя одобрительные взгляды кентавров, которые тянули повозки с рыбой. Душа парня ликовала. «Эта красивая и гордая всадница приняла мой подарок! От меня, обычного пастуха, а не какого–то видного мастера или вождя. Неужели у него есть шанс завоевать ее сердце?» — с такими мыслями Фел ехал практически всю дорогу до поместья.

— Здесь, конечно интересно, — заговорила вдруг Диана, — но мне не хватает просторов, по которым мой народ водит оленей, не хватает моих друзей, моих родителей. Я всю свою жизнь рвалась куда–то к неизвестному, рвалась постигать мир, а теперь вот грущу по прошлой жизни. Странно ведь, Фел?

— Нет, — ответил парень. — Мне тоже первое время не хватало моего отца и братьев, не хватало привычных переходов с нашими стадами быков, аромата лугов. Но потом, когда Стоящие–с–Богами указали мне новый путь, дали новое предназначение, я постепенно принял все это. Иногда, конечно, вспоминаю родных, скучаю за прошлой жизнью, но те события, которые со мной сейчас происходят, делают мои воспоминания все размытее и тусклее. Теперь мое предназначение — служить народам Алан'Ивура, помогать моим новым друзьям, ну и учиться магии. Если, конечно, у меня будет получаться. Я никак не могу понять, как мне получить от Огненной реки то, что получают Линни и близнецы, альвы и гномы.

— Успокойся, парень, — сказал идущий рядом пожилой кентавр, — то, что делаешь ты с помощью своей флейты, имеет не меньшую ценность, чем магия гномов или альвов. Твоя магия идет от твоего сердца, от самых глубин твоей души. Я был с тобой прошлый раз здесь, когда ты играл для водяных. Я и сам чуть не пустился в пляс с ними. Твоя музыка позволила мне почувствовать себя молодым: мне казалось, что я мог бы, как в молодости, галопом пробежать многие мили, а потом бы у меня хватило сил покрыть свою жену.

Фел смущенно покраснел и опустил глаза от слов кентавра. Он знал, что его слова идут от чистого сердца и в них нет ни капли лести.

— Вот если бы ты нам немного сыграл, чтобы у нас сил прибавилось, — продолжил кентавр, — а то эти телеги с рыбой больно уж тяжелы.

Фел согласно кивнул и достал свою флейту. Его взгляд немного задержался на Диане, и он начал игру. В ней отразил и бескрайние просторы пастбищ, и пьянящий воздух быстрой скачки, и аромат луговых цветов. В мелодии не было ни капли тоски или грусти, а только радостные эмоции от ощущений, которые были у него в ту пору, когда он был просто пастухом.

Когда на горизонте показалось поместье, Фел постепенно погасил мелодию. Но темп, который взяли кентавры, лошадь Фела и олень Диана, не замедлился, и их отряд вскоре въехал во двор, где их уже встречали. Хозяйственные кентавры тут же начали готовиться к переработке добычи. Фел и Диана повели своих скакунов к стойбищу. Там ребята почистили своих питомцев и засыпали им корма. Когда Фел проходил мимо оленя Диана, его сознания что–то коснулось. «Меня зовут Митро. Диане понравилась твоя музыка», — услышал он в своей голове и понял, что это сказал олень. Парень подошел к нему и погладил по голове, предлагая горсть орехов. Олень принял подарок, с благодарностью лизнув парня в щеку. Диана же с удивлением наблюдала эту сцену, стоя около ворот в конюшню. Ее Митро никогда и ни с кем так не вел себя.