Афганистан, Англия и Россия в конце XIX века

II. «Сирадж ат-таварих» и его автор: История создания «Сирадж ат-таварих», судьба ее автора, значение «Дневника путешествия» Мухаммада Хасан-хана, секретаря афганской миссии

Основным источником на языке дари, подробно излагающим первую официальную афганскую миссию в Лондон в 1895 г., является путевой дневник миссии, приведенный в томе III «Сирадж ат-таварих», официальной истории Афганистана конца Х1Х в., известного афганского историографа Файз Мухаммада Катиба. В своем многотомном добротном труде около ста страниц (с. 1064–1163) автор отвел дневнику путешествия молодого афганского шахзада Насрулла-хана в Лондон, который вел секретарь миссии Мухаммад Хасан-хан^[86].

Включение дневника в официальную историю Афганистана знаменательно с нескольких точек зрения. В первую очередь это показатель значения, которое придавалось кабульским двором поездке отпрыска царствующего дома в Лондон. Кроме того, данный факт позволяет судить о доверии, которым пользовался придворный историограф, получивший в руки самые свежие документы, касающиеся международных отношений. Опубликование дневника в «Сирадж ат-таварих» было важно и в том отношении, что материалы дневника долгие годы не были доступны широкой публике в Афганистане.

Большое значение дневника Мухаммад Хасан-хана для афганской историографии и культуры уже отмечалось в отечественной научной литературе^[87]. В настоящей работе по возможности подробно и последовательно мы остановимся на содержании дневника первой официальной афганской миссии в Европу в 1895 г.

Автор «Сирадж ат-таварих» Файз Мухаммад Катиб (1862–1931), по происхождению хазареец^[88], принадлежал к клану Мухаммад-ходжа. Его отец Саид Мухаммад б. Худадад был крестьянином среднего достатка из деревни Зард Санг в местности Карабаг недалеко от г. Газни^[89]. До 18 лет Файз Мухаммад проживал с родителями и получил традиционное образование у местных мулл.

В 1297 г. х. (1880) в связи с неблагоприятной обстановкой в Карабаге^[90] семья переехала в Навур, а оттуда Файз Мухаммад переехал сначала в Кандагар, а затем в Индию – в Лахор и Пешавар, где, по-видимому, изучил языки урду и английский, а также фикх – мусульманское законоведение^[91].

В 1305 г. х. (1887/88 г.) он прибыл в Джалалабад^[92], где в это время проводил зиму эмир Афганистана Абдуррахман-хан. Именно здесь, в Джалалабаде, он, по-видимому, и был рекомендован своим учителем муллой Мухаммад Сарвар-ханом Исхакзай^[93] (с. 1149) на службу к сардару Хабибулла-хану. С февраля 1893 г. Файз Мухаммад уже находился при будущем эмире Хабибулла-хане в качестве переписчика книг (у него был красивый почерк) и письмоводителя-секретаря, он имел также должность у его младшего брата Насрулла-хана. В годы правления Хабибулла-хана (1901–1919) он уже придворный летописец – официальный историограф.

Положение Файз Мухаммада при дворе было тяжелым. Он находился под жестким контролем эмира. Позднее Хабибулла-хан поручил Файз Мухаммаду приступить к составлению истории Афганистана. Часто Хабибулла-хан давал ему трудновыполнимые задания и требовал писать отдельные части или даже целые разделы официальной истории к определенным срокам. В случае невыполнения задачи распекал его, нередко избивал и не платил даже части назначенного содержания (с. 868–869). Файз Мухаммад выполнил повеление сардара и составил историю Афганистана «Тухфат ал-хабиб» («Подарок Хабибу»)^[94] в двух томах. Однако этот, первый вариант истории Афганистана не понравился Хабибулла-хану и не был опубликован.

С начала ХХ в. Файз Мухаммад в качестве официального историографа работал над главным творением своей жизни – «Сирадж ат-таварих». За свой труд в качестве материального поощрения в начале своей деятельности он получал жалование 200 рупий в год, а к 1912/1913 г. – 100 рупий ежемесячно^[95].

В 1909 г., когда в Афганистане велись репрессии против конституционалистов («Машрута хахан»), Файз Мухаммад был заподозрен в связях с ними и посажен в тюрьму. Однако после непродолжительного заключения он был освобожден и продолжил работу над «Сирадж ат-таварих». Кроме того, он стал сотрудничать в газете М. Тарзи «Сирадж ал-Ахбар», издававшейся в Кабуле в 1911–1918 гг.

В годы правления эмира Аманулла-хана (1919–1928) Файз Мухаммад преподавал в основанном в 1909 г. в Кабуле лицее «Хабибия» и занимался редактированием и публикацией учебников, а также принимал участие в работе редакции газеты «Анис», издаваемой в Кабуле с 1967 г. по настоящее время.

После прихода к власти Бача-йи Сакао (Хабибулла II) в январе 1929 г. Файз Мухаммад в качестве главы делегации был послан в Хазараджат, чтобы склонить хазарейцев к прекращению сопротивления и подчинения новому правителю. Однако миссия не смогла выполнить поручение, и по приказу Бача-и Сакао летописец был жестоко наказан – избит палками (т. I, с. 250). По предположению М. Г. М. Губара, Файз Мухаммад лечился в Иране^[96]. После возвращения из Ирана он прожил недолго и скончался в среду, 16 рамазана 1349 г. х. (4 февраля 1931 г.). Похоронен в Кабуле в предгорьях Ходжа-и Сафа, на холмике Мирза Мухаммад Насира^[97].

«Сирадж ат-таварих», многотомное историческое сочинение, охватывает период истории Афганистана с 1747 по 1928 гг., т. е. от времени создания самостоятельного афганского государства Ахмад шахом Дуррани (1747–1772) до ликвидации младоафганского правительства эмира (короля) Аманулла-хана в 1928 г. Хотя «Сирадж ат-таварих» создавалась в начале XX в., она написана в русле средневековой традиции составления исторических сочинений на персидском языке. В них включались стихи, документы, цитаты из различных произведений, а то и тексты книг предшественников целиком. Часто авторы не отмечали сам факт цитирования. При составлении «Сирадж ат-таварих» автор использовал 16 работ. Их названия приводятся в предисловии к ней^[98]. Кроме того, «многие отрывки, а иногда целые части из первого тома «Тухфат ал-Хабиб» были включены в первый том «Сирадж ат-таварих»^[99].

Разумеется, не все части труда Файз Мухаммада равнозначны. Это объясняется главным образом ценностью положенного в основу документального материала. Первый том в основном носит компилятивный характер. В нем излагается история Афганистана начиная с периода правления Ахмад-шаха Дуррани до конца второй англо-афганской войны (1838–1842). Второй том посвящен истории страны с 1843 г. до вступления на афганский престол эмира Абдуррахман-хана в 1880 г. Этот том в значительной мере опирается на устную информацию и предания. Оба первых тома были напечатаны в эмирской типографии Кабула одной книгой в 1331 г. х. (1912/1913 г.)^[100].

Наиболее содержателен третий том «Сирадж ат-таварих», поскольку он написан современником описываемых событий с привлечением официальных документов и рассказов очевидцев событий. В нем излагается история правления эмира Абдуррахман-хана. Этот том доведен до событий середины сентября 1324 г. х. (1896 г.) и обрывается на неоконченной фразе в середине страницы^[101].

Последний раздел, посвященный событиям, происходившим до кончины Абдуррахман-хана (1 октября 1901 г.), не был опубликован при Хабибулла-хане, хотя, как считает В. А. Ромодин, его набрали и даже были сделаны оттиски^[102]. До недавнего времени местонахождение рукописи этих разделов не было известно. Как недавно выяснилось, в 1980 г. сын Файз Мухаммада Али Мухаммад передал Национальному архиву Афганистана две рукописи отца, одна из которых содержит историю событий 1314–1319 гг. х. (1896–1901 гг.) и является дополнением третьего тома «Сирадж ат-таварих, поскольку хронологически завершает период правления эмира Абдуррахман-хана^[103]. Четвертый том, посвященный правлению эмира Хабибулла-хана, и пятый том, излагающий события правления эмира Аманулла-хана (1919–1928 гг.), не опубликованы. Их местонахождение неизвестно^[104].

По имеющимся сведениям, Насрулла-хан подготовил к печати и издал в кабульской типографии книгу о своей поездке в Великобританию, но Абдуррахман-хан не допустил ее к распространению^[105]. Местонахождение этой книги неизвестно.

Кроме работы над «Сирадж ат-таварих» и другими своими трудами Файз Мухаммад вел разнообразную деятельность. Он был одним из сотрудников издававшейся в Кабуле в 1911–1918 гг. под редакцией Махмуда Тарзи (1865–1933) газеты «Сирадж ал-ахбар». При младоафганском правительстве Аманулла-хана (1919–1928) он служил в редакционном управлении Министерства просвещения, а также сотрудничал в редакции газеты «Анис», выходившей в Кабуле с 1927 г., преподавал историю и литературу в лицее «Хабибия», основанном в Кабуле в 1903 г.

О целях афганской миссии в Лондон в «Сирадж ат-таварих» прямо не говорится. Однако изучение источников времени правления эмира Абдуррахман-хана позволяет провести общий анализ политической обстановки и состояния англо-афганских отношений и на его основе сделать соответствующие выводы.

Миссия Насрулла-хана нашла отражение и в книге Ф. А. Мартина «На службе самодержавного монарха» («Under The Аbsolute Amir»), изданной в Лондоне и Нью-Йорке в 1907 г. Ф. А. Мартин, брат Т. А. Мартина, технического и торгового агента Абдуррахман-хана, – английский инженер, сопровождавший миссию Насрулла-хана с момента приглашения в Англию и до возвращения на родину. В своей книге он особенно подробно описывает путь миссии от Карачи через Кандагар в Кабул. Ф. А. Мартин работал в Афганистане восемь лет (1895–1904 гг.). В своей книге он приводит массу интересных сведений о климате и политической истории страны, о торговле и религии, о жизни европейцев в Афганистане, этнографические и много других сведений. По имеющимся данным, он «хорошо говорил по-персидски и на пашто»^[106].

Английская пресса широко освещала визит Насрулла-хана в Англию, это важное для Афганистана событие, – с момента выезда миссии из Кабула до ее возвращения на родину. На ее страницах приводилось много фактического материала об официальных встречах главы миссии с английскими властями, о посещении афганцами различных промышленных предприятий, военных учений, больниц, колледжей, выставок, достопримечательностей, мест развлечений и пр. Не менее широко освещалась первая официальная афганская миссия в Англию в русской и французской, а также индийской англоязычной прессе. Вместе с тем в английских и французских газетах и журналах печатались некоторые «небылицы» и забавные истории, касающиеся поведения Насрулла-хана во время его длительного пребывания в Англии и за период всего путешествия.

Среди публикаций российской прессы обращает на себя внимание перепечатка в переводе большой статьи о сыновьях афганского эмира из газеты «The Times of India», появившаяся в газете «Туркестанские ведомости». В ней, в частности говорилось, что «сардару Насрулла-хану <…> всего 23 года, но, несмотря на это, он, благодаря своим способностям, достиг уже поста министра финансов и, как говорят, исполняет возложенные на него обязанности с умением, которое сделало бы честь любому из убеленных сединами советников его отца. Английским языком он плохо владеет, зато любит английские одежды. <.> За исключением головного убора, состоящего из тюрбана, украшенного драгоценными камнями, одевается как кровный английский джентльмен. Он среднего роста, строен»^[107].

После смерти эмира Абдуррахман-хана 1 октября 1901 г. в издававшемся в Санкт-Петербурге журнале «Новый журнал иностранной литературы, искусства и науки» был опубликован некролог и помещены фотографии нового эмира Афганистана Хабибулла-хана (1901–1919) и его брата Насрулла-хана^[108]. В этом же номере журнала приводился перевод на русский язык статьи «Наставление афганского эмира Абдуррахман-хана своему сыну» из английского журнала «Monthly Review»^[109]. Это был «дневник», или, скорее «ежедневник», которым эмир снабдил своего сына перед поездкой в Лондон. «Дневник» был составлен с учетом советов ведущих богословов и астрологов Афганистана^[110]. Насрулла-хан должен был руководствоваться им, «следовать советам дневника как можно точнее». В нем были обозначены дни и месяцы, наиболее благоприятные для тех или иных мероприятий принца^[111].

«Наставления» включали 35 параграфов, и под каждым из них стояла подпись эмира, утверждавшая его. В журнале приводился перевод лишь нескольких параграфов. Они снабжены комментариями^[112]. В них эмир характеризовался как «опытный политик и дальновидный государь», хорошо понимающий положение Афганистана между Россией и Англией. Государь, которому «поневоле приходилось поддерживать добрые отношения с обоими путем тонкой и искусной дипломатии»^[113].

Как представляется, эти «Наставления» не лишены интереса, и мы приводим их ниже с комментариями автора статьи.

«Если тебя будут спрашивать о постройке железных дорог и телеграфных линии в Афганистане, то отвечай: я не уполномочен говорить об этом предмете и вследствие этого не подготовился что-либо сообщить о нем». Согласно комментариям, эмир хорошо понимал, что при теперешнем способе ведения войны пути сообщения играют первенствующую роль.

«Если тебя спросят о состоянии торговли и промышленности в Афганистане, или станут говорить об их упадке там, то тебе следует сказать: прежде торговля в Афганистане находилась в руках иностранцев, а теперь она переходит к афганским купцам, и я надеюсь, что у купцов местного происхождения она будет развиваться все более и более успешно». Согласно комментариям, в этих словах содержалась разумная экономическая программа эмира – программа покровительства национальному труду и его защиты от вмешательства иностранцев.

«Если тебя спросят, доволен ли в Афганистане народ своим правительством, то отвечай, что тебе не приходилось слышать о народном ропоте или недовольстве, а если, мол, вам об этом более известно, чем нам в Афганистане, то вам нечего было и задавать мне подобные вопросы». Согласно комментариям, это был настойчивый отпор всякой попытке вмешательства во внутренние дела Афганистана.

В статье сообщалось также, что за границей особое впечатление произвели те параграфы инструкции афганского эмира, в которых говорилось о том, как молодой шахзада «должен был держать себя при дворах лондонском и петербургском». С королевой Викторией ему «надлежало вести себя без излишнего заискивания, воздавая ей почести не более, как и всякому иному государю, находившемуся в одном ранге с самим эмиром». Таким образом, по мнению автора статьи, эмир, по-видимому, не желал признавать королеву Викторию выше себя и «хотел относиться к ней как равный с равной».

В своих наставлениях эмир вместе с тем подчеркивал необходимость обычных приемов западной дипломатии: «Если тебя пригласят произвести смотр английскому войску, то после смотра не раздавай солдатам денег, а удовольствуйся лишь тем, что расхвали как можно более их дисциплину и умение держать себя в строю».

Относительно русского государя, как говорилось в статье, «эмир… преподал сыну более подробные наставления». Так, при свидании с государем, Насрулла-хан^[114] должен был заявить: «…Афганские пограничные власти, входившие по обязанности службы в сношения с местными русскими властями, не нахвалятся ими и их общением… а потому мы <…> очень довольны чиновниками русского императора и от души желаем Ему долгоденствий».

Кроме того, эмир поручил сыну сказать в Петербурге: «Если Россия не будет нападать на Афганистан, то и мы будем стараться жить с ней в мире». Согласно комментариям, здесь проявлялись и боязнь перед могущественным соседом, и желание задобрить его, и уважение к русскому имени, вполне естественные с тех пор, как русские стали твердой ногой в Средней Азии. Это-то не понравилось нашим заграничным друзьям – англичанам и немцам, – подытоживалось в статье.

В статье приводилось также наставление эмира и о том, как следует держать себя в обществе европейцев: «Когда ты будешь находиться в обществе мужчин, а особенно если тут будут дамы, то держи себя как можно серьезнее, на пол не плюй и носа пальцами не утирай. При мужчинах ты можешь курить; если же тут есть дамы, то сначала спроси у них на то позволение». Следовало «надеть перчатку лишь на левую руку, а правую – оставлять без перчатки».

В статье подчеркивалось, что подобное требование соблюдения установившихся европейских обычаев весьма характерно и «показывает, что влияние европейской культуры все более и более проникает в среду народов Средней Азии»^[115].