Агрессия лжи

Где корни насилия?

В чем же причины разгула насилия в США?

Американские социологи, то ли объясняя, то ли оправдывая насилие в США, обычно ссылаются на традиции американцев, восходящие к временам войны с индейцами и освоения «Дикого» Запада, когда возникавшие конфликты разрешались немедленно с помощью пистолета.

Говоря об этом периоде развития американского капитализма, К. Маркс с презрением отозвался о лицемерных апологетах рабства и уничтожения индейского народа. Он писал, что «и в собственно колониях проявился все тот же христианский характер первоначального накопления. Пуритане Новой Англии — эти виртуозы трезвого протестантизма — в 1703 г. постановили на своем Assembly [Законодательном собрании] выдавать премию в 40 ф. ст. за каждый индейский скальп и за каждого краснокожего пленника; в 1720 г. премия за каждый скальп была повышена до 100 ф. ст., в 1744 г. ...были назначены следующие цены: за скальп мужчины 12 лет и старше 100 ф. ст. в новой валюте, за пленника мужского пола 105 ф. ст., эа пленную женщину или ребенка 55 ф. ст., за скальп женщины или ребенка 50 фунтов стерлингов!»¹⁹⁴.

Многие американские историки, и не только историки, — марксисты признают, что дорога миссионеров в США была обильно полита кровью. Вот что пишет, к примеру, видный американский историк Артур Шлезингер, который в свое время был помощником президента Кеннеди: «Мы культивировали насилие... Ведь мы начинали как народ, который истреблял народ с красной кожей и порабощал людей с черной кожей, часто проделывая это с Библией и молитвенником в руках».

Но только ли в традициях дело? Ведь со времен освоения «Дикого» Запада и изничтожения индейцев прошло так много времени!

Нет, конечно! Все эти традиции давно бы увяли, сохранившись лишь в ковбойских балладах и «вестернах», если бы они не получали поддержку для своего существования в современной социальной жизни Америки. «...Дух насилия, — пишет английский писатель Джеймс Олдридж, — питают глубинные процессы, происходящие в нашем мире... Коль скоро мы имеем дело с сочетанием различных проявлений насилия — социального, индивидуального, государственного, то нельзя не видеть, что налицо результаты соответствующего взаимоналожения социальных условий, индивидуальных мотивов и мощных механизмов власти»¹⁹⁵.

Скальпирующий нож пионера и кольт ковбоя сменились винтовками и резиновыми дубинками полиции. В конце XIX века насилие направлялось предпринимателями против бастующих рабочих, против их демонстраций, против активистов профсоюзного движения. Нанятые компаниями полицейские или национальная гвардия штата топили в крови протесты трудящихся, их требования признания профсоюзов.

Еще позже становлению насилия как инструмента борьбы за власть способствовали всевозможные гангстерские синдикаты, и прежде всего американская мафия, «Коза ностра» и т» д. Эти синдикаты использовали насилие не только в своей конкурентной борьбе, но и для устрашения, запугивания масс.

Напомним, что захват заложников с целью получения выкупа («киднэппинг») первоначально был чисто американским явлением, любимым средством чикагских гангстеров и лишь затем стал использоваться и в других странах в практике террористических групп.

Распространению насилия в США во многом способствовали и такие террористические организации, как ку-клукс-клан с его «судами Линча», «Общество Джона Бэрча», а позднее — профашистские и полуфашистские организации типа «минитменов» и т. д.

Иные социологи видят истоки насилия в США в пороках человеческой психологии. Вспоминают Зигмунда Фрейда, который утверждал, что человек руководствуется инстинктом смерти, который проявляется либо в стремлении к самоубийству, либо к агрессивности, направленной против других. Вспоминают и австрийского зоолога Конрада Лоренца, который тоже видит причины насилия в психологии людей и сообщает, что из всего животного мира только люди и крысы не имеют инстинктов, «запрещающих» им убивать представителей своего рода. И хотя человечество выработало моральные нормы, запрещающие убийства, в состоянии стресса мораль подавляется «агрессивной природой» человека. И, суммируя психологические аспекты насилия, многие американские социологи видят выход в расширении преподавания психологии, которую, как они утверждают, необходимо рассматривать как «самый важный предмет».

Конечно, не следует напрочь отвергать психологические мотивы насилия, учитывая, что психология формируется в обществе и отражает его характер. В конце концов, человек — «животное общественное», и для выявления причин, определяющих склонность к насилию, необходимо обратиться к социальным аспектам американской жизни.

Прежде всего, насилие — инструмент социального контроля, инструмент власти. И мы видим, как широко этот инструмент применяется в капиталистическом мире, как в условиях обостряющейся социальной ситуации буржуазия все более масштабно использует формы репрессивного социального контроля.

Насилие исходит из самой природы капитализма, ибо буржуазное общество основано на одной из самых жестоких форм насилия — эксплуатации. Насилие в США начинается и происходит прежде всего от капиталистического способа производства, вышвыривающего миллионы людей за ворота предприятий, на социальную свалку, загоняющего безработных и престарелых в ночлежки «Армии спасения». Насилие зашифровано в главном постулате буржуазного индивидуализма: «Каждый сам за себя, один бог — за всех». Насилие — в проповеди социал-дарвинизма с его циничным девизом: «Сильный — живет, слабый — умирает». Страна одиночек! Здесь каждый борется за свое собственное выживание, за свое «место под солнцем». Борется любыми средствами, в том числе и с помощью насилия.

И еще. Я как-то натолкнулся на такое высказывание: «Самой весомой заменой социальной революции в Америке является убийство». Это высказывание принадлежит Уолтеру Дину Бернхэму, профессору политических наук Массачусетского технологического института — организации всемирно известной. Вдумаемся: убийство — замена социальной революции¹⁹⁶. Не поэтому ли буржуазное общество поощряет насилие, надеясь «канализировать» социальный протест, отвести в сторону созревание и возможность социальной революции. Здесь есть над чем подумать.

И снова Артур Шлезингер, историк: «Одна из причин такой колоссальной терпимости к насилию в современной Америке, конечно, заключается в том, что наша страна на протяжении жизни целого поколения более или менее постоянно находится в состоянии войны. Это приводит к обесценению человеческой жизни и приучает людей к убийству. А война, которую мы ведем сейчас, гораздо более способствует озверению, чем вторая мировая война или война в Корее». Артур Шлезингер писал свою статью в разгар войны, которую США вели во Вьетнаме. И он прав: новая волна насилия захлестнула Соединенные Штаты, когда их солдаты возвратились домой. И если продолжить мысль Шлезингера, то мы увидим, что для американского империализма, ведущего свою внешнюю политику «с позиции силы», необходимы люди, «приученные к убийству».