Академия 5

Глава 14

Когтистые руки Имри обхватили моё лицо, а губы одарили удивительно нежным поцелуем. Я только начал расслабляться, когда змеиный язык скользнул в мой рот и принёс с собой тяжелый, медный вкус крови. Как и в случае с Маледикт, и в прошлый раз, когда Имри пыталась сделать это, кровь дракона застряла в горле, словно железный шар, и не желала двигаться дальше. Попытки проглотить её были тщетны, как и попытки выплюнуть.

Тело начинало паниковать, и я заставил себя сосредоточиться на мане внутри себя. Моё умение медитировать росло, и, благодаря помощи Юлии, я смог выделить ядро сущности, которое находилось в даре Имри. В отличие от силы Маледикт, мана Имри светилась насыщенным кремовым цветом. У меня возникло ощущение, будто попытаюсь проглотить луну, поэтому решил принять этот мысленный образ за основу и представил, что сила Имри — это лунный свет, льющийся в меня.

Взяв в руки жгут с маной, попытался раскрутить его как можно быстрее, надеясь, что это привлечёт силу. Поначалу ничего не происходило, и я уже начал беспокоиться, смутно осознавая, как Имри осторожно обхватила мои крылья, чтобы они дико не хлопали. Анна и Алиса что-то говорили, но я не мог ничего расслышать из-за стука собственного сердца. Ангелина поглаживала мочку уха, а Фиби сжимала мою руку между своими. Их забота и внимание вернули мне уверенность.

Опираясь на поддержку, представил, как мана становится весомой, словно гравитационный колодец, как она прилипает к лунной силе, притягивая к себе её крупицы. Сначала это было похоже на дождь из блесток: крошечные точки кремового цвета рассыпались по мане, но по мере того как я упрямо продолжал гнать свою энергию, покрытие росло. Вздрогнул, когда чужеродная мана коснулась моей физической маны — именно там она держалась надёжнее всего. Это было чуждое ощущение, но оно начало просачиваться внутрь, образуя полоски цвета слоновой кости среди тёмно-фиолетовой силы.

Однако не мана была самой большой проблемой, а кровь, которая всё ещё сжимала горло. Кровь вспыхнула белым огнём, к которому страшно было прикоснуться. Сущность Имри имела ледяной привкус, который трудно было описать. У Маледикт ничего подобного не было, но сейчас не было времени на анализ. Лёгкие отчаянно сжимались, нуждаясь в воздухе. Толкнув своё осознание в ледяное пламя, потянул его вниз, к вращающейся силе. Пламя рассеивалось по мере того, как втягивалось внутрь, и к тому времени, когда оно достигло центра моей сущности, огонь превратился в бассейн жидкой силы. С ней было легче справиться, когда она превратилась обратно в ману, но я столкнулся с новой проблемой, когда эта самая сила коснулась моего оплетённого существа.

В основе маны Имри лежала духовная сила — такая же, как у Виктории.

В тот момент, когда сила цвета слоновой кости столкнулась с моей демонической маной, меня начало сжигать изнутри. Где-то в глубине вспыхнуло эфемерное пламя, и я забился в конвульсиях от боли. Отчётливо ощутил, как треснула кость в ноге, затем одно из рёбер. Святая сила не желала иметь ничего общего с демонической энергией и грозила раздробить тело, если я не смогу взять реакцию под контроль. В отчаянии пытался заглушить ману Имри своей, но её сила была слишком чиста и огромна, чтобы её можно было контролировать. Наконец ухватился за сине-белую сердцевину своей укрощающей магии, попытавшись просунуть её между энергией демона и вторгающейся силой, и это принесло облегчение.

Бешено закрутив кольцо магии внутри себя, чтобы создать новые промежутки между физической и интеллектуальной маной, усилием воли загнал в эти промежутки ману духа. Из моих ноздрей и ушей начала сочиться кровь, но кости крошиться перестали. Чем больше силы Имри вводил в промежутки между своими силами, тем больше моё тело восстанавливалось после пережитого испытания. Протянув эти нити через свою косу, сплёл их в новое кольцо, отчего ледяное исцеление волной хлынуло через меня. Когда магические нити наконец соединились, образовав настоящий круг, весь мой центр стабилизировался.

Задыхаясь, судорожно втянул воздух в лёгкие. Кровь исчезла, и я сглотнул, вновь обретя способность дышать. Вместо пульсирующей боли вдруг почувствовал себя свежим и сильным. Имри в какой-то момент опустила меня на землю, и, открыв глаза, увидел, что она стоит в нескольких метрах от меня. Анна, Алиса и Фиби столпились вокруг, тесно прижавшись своими телами к моему телу. Ангелина что-то пищала на ухо, и их моего горла вырвался лишь хрип, когда попытался заговорить.

Пришлось прокашляться, прежде чем смог заставить лёгкие работать достаточно ровно, чтобы начать произносить слова. — Всё в порядке, не думаю, что Имри в этом виновата. Я не знал, что в центре её сущности находится святая сила, — наконец с трудом выдавил из себя. Имри побледнела от этих слов, что несказанно поразило меня, учитывая, что её кожа цвета слоновой кости и так уже была достаточно бледна, а теперь она стала почти прозрачной. И был ещё больше потрясён, когда дракон поклонилась мне.

— Мои извинения, Иван. Я совсем забыла о том, как трудно соединить дух-ману и силу Повелителя Демонов. Я подвергла твою жизнь риску, и теперь у тебя в долгу.

Алиса с Анной зло поглядывали на Имри и молча хмурили брови, а я наклонил голову, чтобы прислушаться к тихому писку Ангелины — белка поглаживала мочку уха, одновременно нашёптывая.

— Ты можешь загладить свою вину, поставив вокруг лагеря свои собственные заслоны, чтобы обезопасить его от обнаружения. На уровне защиты клада… — сказал я, надеясь, что Ангелина знает, что делает.

Имри подняла бровь и взглянула на Ангелину. Та дёрнулась от этого, но дракон не выглядела рассерженной. — У тебя мудрый советник, — наконец произнесла она. Ангелина издала писк и торжествующе подняла вверх крошечную лапу. Я едва сдержал стон — теперь белка будет просто невыносима несколько дней, но не винил её. Это был правильный выбор.

Имри закрыла глаза, и над нами возник белый круг. Я увидел по меньшей мере дюжину различных магических кругов, заключённых во внешнем кольце. Каждый из них вращался со своей скоростью, и не было возможности сосчитать, сколько магических рун движется внутри. У меня не нашлось названий для некоторых геометрических фигур, заключённых в меньших кольцах, а то, как они скользили друг по другу, выглядело почти как трехмерное кино. Имри демонстрировала это с непринуждённой лёгкостью профессионального фокусника. Магический круг был сотни метров в поперечнике и полностью окружал поляну, которую мы выбрали для своего убежища. Мана вспыхнула ещё раз, а затем исчезла.

— Дело сделано, — сказала дракон. Она улыбнулась нам, затем сделала шаг назад и просто исчезла. Я огляделся по сторонам, уверенный, что она где-то рядом, однако не увидел ни единого следа дракона.

— Ну, это было несколько театрально, — пробормотал я. Фиби хихикнула и погладила чешую на своем запястье. Подняв руку, взъерошил её серебристые волосы. — Похоже, теперь ты моя младшая сестра. Как звучит «Фиби Стрельцова»? Её лицо засветилось от восторга, и дракон ещё раз крепко обняла меня. На этот раз, по крайней мере, мои крылья вовремя успели распахнуться, чтобы не попасть в ловушку железных объятий.

Пока я пытался высвободиться из хватки Фиби, Анна с Алисой вернулись к работе над своими собственными дополнениями к защите. Они соглашались, что в этом нет необходимости, учитывая уровень силы Имри, но никому не хотелось, чтобы наша жизнь была полностью в её руках. Я наконец освободил Трак от стазис-фонаря, а затем потратил некоторое время на то, чтобы познакомить фалдона с Лугом. Они быстро нашли общий язык и сдружились, так как я научил приму-ткача одному важному навыку — щекотке.

Луг оказался достаточно крепким, чтобы выдержать толчки возбуждённого фалдона, а Грузик была на седьмом небе от счастья, когда поняла, что у её нового друга целых шесть рук. Пришлось уделить некоторое время тому, чтобы показать Лугу как расчёсывать лохматую шерсть фалдона, а также проверять и чистить её бронированные пластины. Ткач быстро учился и излучал счастье от того, что у него есть чем себя занять. Я как мог внушил им, насколько важно не выходить за пределы убежища, а затем оставил двух зверей играть вместе.

Теперь я часто практиковался в полётах, чтобы быстро добираться до убежища и обратно, и обнаружил, что могу нести Анну или Алису, но не обеих вместе. Над приземлением нужно было ещё поработать, но я пообещал себе, что буду тренироваться каждый день, пока не обрету контроль над своим новым телом.

За повседневными делами и вознёй с подопечными время, казалось, летело незаметно, и я не успел оглянуться, как прибыла наша мебель. Её расстановка стала приятным развлечением. Юлия каким-то чудесным образом исхитрилась перенести в наше убежище самую большую кровать, которую я когда-либо видел. В ней было три метра в длину, а толщина матраса достигала метра. Девушки были счастливы, а Алиса долго разглядывала тяжёлое изголовье и вырезанные на нем кольца.

В первую ночь на необъятной кровати мы просто отсыпались, наслаждаясь комфортом и крепко обнявшись, а не предавались более энергичным занятиям, хотя я и был не прочь… Когда взошло солнце, мне удалось использовать Луга в качестве центра для заклинания, чтобы привлечь ткачей обратно на поляну. После появления мелких приматов, мы приступили к новому строительному проекту. Наложить на Луга магию доминирования было потрясающе просто, и ткачи прекрасно следовали его указаниям.

Алиса с помощью своих сил фейри вызвала лианы и тонкие деревья по всей поляне, а ткачи сплели из древесины барьер между стволами деревьев. Умные звери умудрились оставить двое ворот, хотя никто, проходя рядом с ними, и не догадался бы о существовании входов. Я использовал свою маску, чтобы увидеть ману, которой ткачи манипулировали, пытаясь понять, как они заставляют даже толстые стволы изгибаться и сплетаться, словно мягкие прутики. Мне удалось узнать кое-что новое для себя, но бешеная скорость работы не позволяла толком уследить за происходящим.

Как только баррикада была возведена, я поручил ткачам построить несколько небольших купольных убежищ рядом с основным. Примыкающие друг к другу строения соединялись деревянными туннелями, и эта конструкция сильно напоминала фэнтезийную деревню. Помещения предназначались для сна и отдыха Фиби, Ангелины и Луга, а над главным ответвлением ткачи подвесили большой чан с водой и установили горку для Дерпа. Конечно, спутники хотели бы остаться рядом со мной, но я предпочитал, чтобы во время близости с любовницами не было зрителей.

К ночи я освободил отряд ткачей от заклинания, но они никуда не разбежались и остались бродить поблизости — животные стали менее пугливыми. Последним проектом, над которым поручил работать приматам, была тонкая деревянная стена, отделяющая спальное место от остальной части дома. Плетёные панели сдвигались в сторону, как дверь, что оказалось весьма удобно. В ту ночь мы спали, как младенцы, а когда наступило утро, решили, что пора приступить к изучению своих новых гримуаров.

Поначалу я постоянно проверял свои связи с Антониной, Лилией и Юлией — меня не покидала паранойя по поводу их безопасности, но с течением времени немного успокоился, и стало легче сосредоточиться на чтении выбранной алхимической книги. В конце концов я научился мысленно следить за ними, не отрываясь от учёбы, и вот тогда-то по-настоящему смог погрузиться в изучение фолианта. Продвинутые формулы, содержащиеся в нём, казались сложными, но не невозможными. Однако я быстро понял, что не смогу попробовать ни одну из них здесь, в этом помещении, потому что при приготовлении все они выделяли ядовитые газы, которые могли навредить остальным. Это привело к тому, что поздно вечером Луг построил для этих целей небольшую хижину на лесной подстилке.

Пока он этим занимался, Анна, Фиби и Грузик нашли несколько огромных валунов и привезли их в лагерь. Анна использовала свою магию, чтобы разрезать валуны на тонкие листы. Затем они выложили камнем пол каждого убежища, а Фиби продемонстрировала новую магию: она выпустила из пальцев драконий огонь и каким-то образом смогла соединить каменные листы в цельные плиты. Благодаря новому полу мы теперь могли готовить пищу в помещениях, не опасаясь прожечь пол. Алиса в основном была поглощена своими занятиями, но вечером она сообщила, что каждые несколько часов проверяла обстановку в Академии и, похоже, конфликт зашёл в тупик. Никто из нас не был в восторге от разлуки со школой, но я почувствовал облегчение от того, что с моим исчезновением боевые действия, похоже, утихли.

На третий день мы уже чувствовали себя достаточно отдохнувшими, чтобы договориться о распорядке дня. С утра мы занимались учёбой. После обеда каждый делал всё возможное, чтобы улучшить свои жилищные условия. Для меня это включало вырезание рун на каменном полу, чтобы в убежище поддерживалась комфортная температура, даже если снова вернутся проливные дожди. После обеда мы ещё немного занимались, а вечером у всех было свободное время, и появилась возможность наконец уделить внимание друг другу. В тот день Анна призналась, что подумывает попросить меня подарить ей ребенка. Алиса не могла решить, хочет ли она детей или нет, но охотно предложила понаблюдать за тем, как Анна вынашивает ребёнка и в меру сил помочь ей. Так и не придя ни к какому окончательному решению, мы отправилась спать.

К концу первой недели Анна засомневалась и попросила повременить с рождением ребенка, так как я поделился своими опасениями по поводу действий Империи, и мы договорились вернуться к этой идее, когда наш мир станет менее опасным.

Юлии удалось отложить уже несколько кладок яиц. Хотя роды были и нерегулярными, но медсестра строго следила за их полноценностью. Благодаря Юлии, почта работала отменно. Мы разработали систему отправки писем обратно с помощью футляров для свитков. Все чувствовали себя лучше, когда могли связаться друг с другом в любое время, несмотря на разлуку.

Мне было неприятно узнать, что многие в школе, похоже, рады моему исчезновению, но утешали сообщения Антонины о том, что Дом Ворона продолжает поддерживать меня. Она также сообщила, что дала знать Григу, что я жив, и эта новость очень порадовала — не хотелось, чтобы друг переживал по поводу моей смерти. Антонина, рассказав об этом Григу, увеличила шансы на то, что кто-то узнает, что я не умер, но не думаю, что эту тайну удастся сохранить надолго. Хорошо уже то, что нас трудно найти.

Так незаметно пролетел месяц.