Ал'Терра: Магия Крови

Глава 13. Море огней

Кровь мощными толчками билась в барабанные перепонки, грудь вздымалась с частотой поршня. Киан позабыл обо всем на свете, сейчас только одно занимало все его внимание — погнутый засов на двери карцера. Засов, который выгибался дугой после каждого нового удара изнутри.

Княжич уже не задумывался о том, насколько его хватит. Он думал, что же будет после того, как засов падет. И ЧТО выйдет с той стороны.

От страха все мыщцы словно парализовало. Киан стучал зубами и не мог отвести взгляд от прямоугольника давно не крашеной двери. Ему бы встать и бежать за помощью, но тело не слушалось, а мозг как будто опустили в чан с сонным зельем — нервы атрофировались, нелепые мысли ползли со скоростью улитки.

Лампа валялась у ящиков по левую руку, перекатываясь с боку на бок от ударов из карцера. Свет в истерике метался по трюму, гоняя испуганные тени.

БАХ!

От дверного косяка отлетели щепки. Засов держался из последних сил, а в карцере кто-то громко застонал.

Этот стон и оживил Киана. Оцепенение спало, он снова почувствовал собственные руки и ноги.

Надо бежать! Звать народ! Пока еще не...

Вскочив одним рывком, княжич метнулся было к лестнице, но споткнулся в темноте и больно растянулся на досках. Взыв сквозь зубы, он вернулся назад, подобрал скачущую лампу (и как только не разбил и не спалил весь корабль к дэвовой матери?) и уже повернулся к выходу, как страшный треск раздался за его спиной. Засов с тяжелым стуком грохнулся на пол — эту битву он проиграл.

Киан замер. Он до дрожи боялся оборачиваться, но удержаться не смог. Оставлять это за спиной и даже не знать, как оно выглядлит — казалось куда хуже.

Рука сунулась к кобуре, схватила рукоять пистолета. Хорошо, что он по привычке нацепил пояс, когда собрался в свой ночной поход за пойлом, иначе... Об этом лучше не думать.

Медленно развернувшись, он выставил перед собой взведенный пистолет и вытянул вперед руку с лампой, ожидая увидеть что угодно, хоть Шриала собственной персоной.

Но к этому он все-таки оказался не готов.

Дверь карцера с жалобным скрипом покачивалась на петлях, перекосившись от мощных ударов. А в темном проеме застыла до боли знакомая фигура.

Шоллок стоял, опустив руки вдоль тела и наклонив голову на бок. Его смоляные волосы спутались, в них набилась гнилая солома. Мутные глаза смотрели в пол, лицо напоминало серую восковую маску: линия безкровных губ неестественно изогнута, обнажая зубы в зловещей полуухмлыке. Изо рта капрала лезла вязкая зеленоватая масса.

А в горле торчал кусок обломанной стрелы.

Киан понял, что его мутит: не то от страха, не то от невыносимого смрада, тянущего из карцера. Рука с пистолетом вспотела, княжич перехватил рукоять поудобнее.

— Ганс? — хрипло выдавил он, сам не понимая — зачем. — Г-ганс?

Шоллок молчал. Он еле видимо покачивался вперед и назад, но больше не шевельнул ни одним мускулом. Киан заметил порванную в клочья ткань мундира на плече капрала — похоже, именно им он и бился в дверь.

«Что делать? Стрелять или нет? А вдруг... Он живой?»

— Ганс! — уже громче бросил Киан и тут же пожалел, что открыл рот.

Голова Шоллока дернулась, шея с хрустом повернулась — Ганс вскинул подбородок и уставился мертвыми зрачками на бывшего командира. Слизь срывалась с его губ и шлепалась на грудь и пол крупными комками.

Киан сглотнул, сражаясь с тошнотой.

Надо бежать к своим. Что бы это ни было... Но это не Ганс. Уже не Ганс.

Княжич шагнул назад, не сводя с Шоллока дуло пистолета. Тот не шелохнулся, а все так же бессмысленно глядел на него в упор. Позади него во мраке карцера заворочались тени.

«Дэвы меня побери! Там и остальные, что ли? Шриал с ними, надо валить».

Ганс словно услышал его мысли. Откинувшись назад, точно набирая амплитуду, он вдруг резко рванул вперед, быстро перебирая ногами.

Киан заорал и нажал на спусковой крючок.

Выстрел грохнул в тесном трюме, оглушая и ослепляя одновременно. Ненадолго, но этого момента хватило, чтобы Киана застали врасплох.

Тяжелое тело пушечным ядром сбило его с ног, повалив на ящики с сушеным мясом. Киан оущитимо приложился затылком, лампа опять полетела куда-то в неизвестность, но пистолет княжич чудом удержал. Шоллок навалился на него сверху, цепкие пальцы впились в шею, не давая дышать. Киан отчаянно захрипел — противная слизь лилась ему на лицо, заливая ноздри и рот. Ганс или то, что когда-то было Гансом, зарычал как бешеный зверь.

На раздумья времени не оставалось — Киан сжал пистолет за дуло и принялся остервенело лупить Шоллока по виску. Тяжелая рукоятка с хрустом вонзалась в череп и с влажным чмоканьем выходила обратно — голова капрала дергалась, левый глаз залило кровью, но хватку он не ослабил, а наоборот, как будто удвоил нажим. Киан понял, что умрет прямо здесь — на грязном полу корабельного трюма. Легкие раздирало от нехватки кислорода, сознание проваливалось в черноту.

Он уже почти не чувствовал рук, но по звукам понимал, что все еще долбит Шоллока рукояткой пистолета. Свет померк перед глазами, и картинка превратилась в смазанную абстракцию, когда пальцы капрала неожиданно разжались.

Не понимая, как еще не помер, Киан последними усилиями сбросил с себя грузное тело и зашелся в кашле, выплевывая сгустки слизи.

Его трясло, желудок выворачивало. Он долго не мог нормально вдохнуть — казалось, что легкие слиплись и больше никогда не расправятся.

В ушах гудело и шумело, но он все равно рассшылал приглушенный рык и шлепающие шаги, которые приближались к нему медленно, но верно.

Стеная и отплеваваясь желчью, Киан пополз к лестнице. Сил на то, чтобы встать, он бы точно не нашел. Только бы успеть!

Он даже попытался закричать, но обоженное рвотой горло и саднящие легкие не позволили. Из груди вырвался жалкий хрип.

Киан толком не понимал, куда ползет. Фонарь укатился далеко, почти ничего не освещая, да если бы и светил — все равно плотная пелена встала у княжича перед глазами и не давала видеть.

Позади что-то явно происходило, но Киан не вслушивался. Какая разница — рядом они или нет? Надо ползти. Это единственное, что сейчас важно. От этого зависит его жизнь.

Рука ткнулась во что-то твердое. Ступенька! Он добрался! Но как залезть? Сил нет, а подниматься так далеко...

Поставив локти на ступеньку, Киан подтянулся, перевалился животом, ухватился за следующую. Сложно, но возможно. Успеть бы, а там...

Мало что соображая, он преодолевл ступень за ступенью. Руки болели, несколько раз он неудачно бился локтями и коленями, но все равно упорно полз дальше. Лестница казалась ему бесконечной.

Потянувшись за следующей ступенькой, он схватил лишь воздух. Это последняя! Он почти у цели!

Чьи-то пальцы вцепились в правый сапог. Киан не глядя лягнул ногой — ступня врезалась в твердое, и кто-то с грохотом улетел в трюм, увлекая за собой и сапог. Княжич перевел дыхание.

Так. Еще чуть-чуть. Почти залез.

Правую лодыжку обвило льдом. Его снова поймали.

«Да чтоб вас, суки!»

Он попытался отбиться, но на этот раз неудачно — рывком его сдернули вниз, да так, что Киан впечатался подбородком в ступень. Клацнули зубы, в рот потекла солоноватая кровь.

Захрипев от ярости и бессилия, Киан перевернулся на спину, не обращая внимания на боль и выстрелил не глядя. Потом еще раз и еще. Он палил до тех пор, пока в револьвере не кончились патроны.

Холод пропал. А потом он где-то наверху затопали шаги, раздались крики, зашумели разговоры. Его подхватили подмышки и потащили на свет. Киан не видел, куда его ведут, не понимал, что ему говорят. У него болело все, он плевался кровью, не разбирая, куда попадает. Кто-то настырно пытался разжать его пальцы и вытащить из ладони пистолет, но он впился в него мертвой хваткой и не желал отдавать.

Кажется, он пытался что-то орать и грязно ругался, но тут уж не факт, что получалось — все равно он плохо слышал, да и говорил с трудом. Пистолет у него все-таки отобрали, а затем в лицо ливанула прохладная волна. Это отрезвило.

— Мать твою! Суки! Убью! — уловил он свой сипящий голос.

Взгляд постепенно прояснялся — он разглядел перед собой взволнованные хари сослуживцев и моряков. А ближе всех стоял Тойрил, держа в руках полупустую кадку с водой.

Где-то внизу, под ногами, рявкали выстрелы.

Киан вырвал у Тойрила кадку и вылил остатки воды на лицо, смыл кровь и остатки зловонной слизи. Удивительно, но он стоял на ногах и его даже никто не поддерживал.

Его била крупная дрожь, как будто он промерз до костей.

— Т-там, — промямлил он, ни к кому конкретно не обращаясь, и ткнул пальцем куда-то, где, наверное, был спуск в кубрик. — Он-ни там.

Из-за спины Тойрила показался растрепаный со сна Уилл.

— Там уже наши, капитан. И лейтенант Моррис. Они все уладят.

«Уладят! Знали бы вы, что там нужно улаживать!»

Кадка выпала у него из ладоней, покатилась по палубе. Из толпы зевак выбрался Саймон и аккуратно взял его за локоть.

— Пойдемте, капитан, надо вас осмотреть.

Киан недовольно дернул плечом. Он и сам не знал, почему сопротивлялся. Наверное, просто боялся уходить с людной палубы.

— Пойдемте, — вкрадчиво повторил Саймон. — Не здесь же раны обрабатывать, ну!

Княжич неуверенно кивнул. Хорошо. Ладно. Главное, что он теперь не один. А Саймон... Ему можно доверять. Наверное.

Доктор увел его в каюту, заставил раздеться и сесть на софу. Пока он промывал ссадины и раны, Киан отстраненно ощупывал шею. Кожа горела. Даже прикасаться больно. Все как будто воспалилось и вспухло.

— Будут синяки, — сказал Саймон, заметив его телодвижения. А на следующей фразе его голос дрогнул: — В очень необычной форме.

Княжич поднялся и глянул в зеркало. На его шее отчетливо отпечатались пальцы чужих рук.

— Что там стряслось, капитан? — услышал он вопрос Саймона. — Меня из койки выдернули, все кричат... Кто на вас напал?

Кто? Действительно — кто? Не скажешь ведь, что на него накинулся мертвый Шоллок с торчащей из горла стрелой. Мертвые не встают. Та штука только выглядела как Ганс, но им не была. Она как будто позаимствовала его тело, переоделась в новую одежку...

От этой мысли княжича чуть не вырывало. Он набрал полную грудь воздуха и сделал глотательное движение — так мама в детстве учила его справляться с тошнотой. Помогло. Но омерзительные картинки, порожденные его воображением, не уходили.

Саймону ответить он не успел. Снаружи раздались голоса, на палубе у каюты загалдели и затопали, а через секунду внутрь влетел запыхавшийся Уилл и с усилием хлопнул дверью. Гвардеец как-то странно оглянулся за спину, словно опасался, что за ним в каюту ворвется кто-нибудь еще, а затем сходу спросил Саймона:

— Как он?

— Лучше спроси сам, — ответил доктор, кивком указав на притихшего у зеркала Киана.

Уилл вздрогнул — видимо, он думал, что капитан все еще бредит и валяется на софе и не ожидал такого поворота. Но быстро собрался — отдал честь и рапоторвал:

— Лейтенант Моррис просил передать, что вопрос с трюмом решен. И, э-э-э... В общем, он его закрыл и велел туда никого не пускать.

Значит, с теми тварями покончено. Киан испытал облегчение, когда это услышал. Но новая догадка заставила кожу похолодеть — это он уложил всех уродов или Моррис с парнями помогли? Если он, то как ему поверят? Вдруг только он один видел ходячие трупы? Конечно, сложно представить, чтобы сын великого князя вытащил из карцера тела убитых солдат и решил пострелять по ним ночью от скуки, но все-таки... То, что мертвые воскресли и пытались его убить — тоже со стороны кажется лютым бредом.

Шея! Отпечаток! Вот и доказательство! Не сам же он себя душил!

Но думать об этом рано. Главное, чтобы эти товарищи больше не выкинули подобных сюрпризов.

— Где Джей? — просипел Киан — говорилось все еще непривычно. — Почему сам не пришел?

Уилл перешагнул с ноги на ногу, почесал шею.

— Он с экипажем. Там... проблемы.

«Да чтоб вас всех! Что еще?!»

— Какие проблемы? Уилл, мне что, из тебя все клещами вытягивать?

— Лейтенант всех гонит от трюма. И ничего не говорит. А люди недовольны. Они же видели вас! — Уилл потупил взор. — Простите, капитан, но вид у вас был кошмарный. Как будто вы с самим Шриалом сцепились. Все хотят объяснений, но лейтенант непробиваем.

— Узнаю Джея... — тихо добавил Саймон.

Киан усиленно соображал. Моррис не хочет паники. Он понимает, что все на грани. Киан видел их лица — они еще не потеряли надежду, но ниточка тонка. Достаточно легкого касания и она порвется, и тогда их команда пожрет сама себя. Туман, разделанные шартехцы, неизвестный остров, атака лучников, монстры в море, путь в никуда... Этого хватает с головой. Но если они узнают, что их погибшие товарищи воскресли и чуть не угрохали капитана — это может стать последней каплей. И что тогда? Попрыгают за борт? О, нет, скорее — выкинут его, Киана, а заодно и Морриса с Тойрилом. И попытаются вернуться домой. Глупо, безрассудно и бесполезно, но именно так и поступают люди, когда кроме отчаянния у них ничего больше не остается. Если человек не может справиться с проблемой, он ищет виноватого и устраняет его. Но чаще всего — не ищет, а назначает сам. И наплевать, что это лишь удлинняет порочную цепочку, где звенья — это смерть, ложь и коварство. Это уже не важно. Это просто мучительная попытка спасти остатки рассудка.

Пойдут ли на это княжеские гвардейцы? Элитные солдаты Ал’Терры?

Киан не знал. Но проверять не собирался.

Вот только не вышло бы так, что Моррис лишь все усложнит. Люди недовольны. Им нужны ответы. Они терпеть не могут, когда от них скрывают что-то важное. Да, в обычной ситуации гвардейцы не стали бы перечить командиру. На войне — тоже. Это — субординация. Их так учили. Но эта ситуация уж точно не обычная... Киан и сам замечал, как здравомыслие по капле ускользает от него, просачивается сквозь бреши, оставленные событиями последних дней. И хоть он не считал себя духовно сильным, но пока еще держался. Надолго ли его хватит — это вопрос. Может, уже через час он будет идиотски хихикать и брызгать слюной, бегая голым по палубе. Но пока остаются крошки самоконтроля — сдаваться нельзя.

Но как быть с остальными?

«Гейбрил, почему ты так далеко, когда ты нужен?»

Киан молча подобрал сброшенный на пол мундир — оглядел его и брезгливо отшвырнул: засохшая слизь и кровь Шоллока пропитали темно-зеленую ткань, превратив форму в мерзкую половую тряпку из худшего дома призрения Нижнего квартала столицы. На лацкане княжич заметил розоватые сгустки и тут же вспомнил, как колошматил Ганса пистолетом в висок, и как во все стороны летели кусочки мертвого мозга и костей. Тошнотный комок прокатился по пищеводу — Киан еле сдержался.

Отыскав в шкафу сменный мундир, Киан оделся и без лишних слов вышел на палубу. На фрегате зажгли все лампы — дежурные взволнованно бродили по кораблю, но постов все же не оставили. Хороший знак.

Княжич поднял ворот мундира, чтобы скрыть отпечатки шоллоковых рук. Ни к чему ими светить.

Из кубрика лился свет и доносился гул рассерженных голосов. Мысленно посчитав до десяти, Киан направился к лестнице, словно собираясь ухнуть в бездну с головой. Получится или нет? Впрочем... Если и получится, мрачно решил он, вряд ли они так долго продержатся. В этом дэвовом тумане абсолютно все пыталось их убить. И рано или поздно это случится. Так стоит ли оттягивать неизбежное?

Стоит. Он опять подумал о Гейбриле — тот бы бился до последнего. А чем он хуже? Ну, всем, если разобраться, но хотя бы на одно он точно способен. Пытаться. Выйдет или нет, но он попытается.

Оружейная палуба напоминала растревоженный пчелиный улей. Экипаж перебрался сюда из кубрика видимо потому, что здесь было попросторнее, потому что тесные коридоры жилой палубы не вместили бы разом такую толпу.

Воняло потом и немытыми телами, от духоты дышалось с трудом.

Джея он увидел сразу. Лейтенант, видимо, забрался на ящик, так что теперь возвышался над людской волной как маяк на одиноком островке. Моряки и гвардейцы голосили, перекрикивая друг друга — Моррис пытался отвечать, но его слова тонули в бестолковом гомоне. Джей плотно сжал губы, отчего они превратились в тонкую напряженную полоску.

«Пора заканчивать этот балаган».

Так, встать уверенно, выпрямить спину, чтобы казаться выше.

Вдохнув поглубже, Киан зычно рявкнул:

— Отставить! Слушать сюда!

Голоса резко стихли. Десятки ошарашенных лиц повернулись к ниму в унисон. Киан нервно сглотнул. Он никогда не умел командовать. Он хреновый командир и прекрасно это знал, не испытывая иллюзий. Но хоть бы сейчас у него вышло что-нибудь путное! Хоть бы раз в его дэвовой жизни!

— Слушайте меня, — повторил он спокойнее, хотя внутри трясся как осиновый лист. — Что вы тут устролили? Вы — гвардейцы великого князя! И орете на командира как базарные бабки.

«Ох, не с того я начал, не с того».

— А где ты видишь князя? — крикнул кто-то из толпы — Киан не успел заметить, кто это был. — А? Мы непонятно где!

«В толпе они все смелые. Будут кричать, что захотят, а остальные поддакивать. Опасно. Так не пойдет. Надо выделять кого-то, но кого?»

— И кто это сказал? — строго поинтересовался он. — Раз такой смелый — выйди ко мне. Ну?

Княжич демонстративно прошелся взглядом по рядам гвардейцев и матросов, сложив руки на груди.

Никто не ответил.

— Ну давай, я жду, — с нажимом повторил Киан. — Мы же разговариваем. Ты меня видишь, я тебя — нет. Неправильно как-то, не думаешь?

По толпе прошла рябь — кто-то проталкивался к княжичу из заднего строя. Людское сборище взволновалось и наконец выплюнуло грузного мужичка сурового вида, густая борода которого доставала ему почти до пояса. Ни мундира, ни рубахи на нем не было — от формы остались только брюки и сапоги.

— Ну вот он я, княжич, — пробасил мужик. — О чем говорить будем?

«Прекрасно. Попался. Так уже проще».

— Как тебя звать?

— Михал.

— Ну вот, Михал. Чем ты недоволен?

Мужик отрывисто хохотнул — точно ворона каркнула.

— Чем я недоволен? — ехидно переспросил он. — Может тем, что мы попали в шриалову жопу и подыхаем здесь? А вот этот, — Михал ткнул мясистым пальцем в сторону хмурого Морриса, — нам сказки рассказывает!

«Так, только бы не ляпнуть лишнего. Что сказал бы Гейб?»

— Мы все в жопе. Не ты один. Но я что-то я не собираю толпу и не кидаюсь на командира.

— У тебя-то какой командир? Ты ж сынок княжеский.

— А где ты видишь князя? — спросил Киан с напускным удивлением. — Разве не ты это говорил?

Михал скривился, обнажил желтые зубы в угрожающей усмешке.

— Мы вместе сюда попали, вместе и выберемся, — продолжил Киан. — А сейчас вы только глупую возню устраиваете. Нам она ничем не поможет.

— Вместе, говоришь? — Михал хмыкнул. — А что же вы нас в трюм не пускаете и молчите, как рыбы, если мы вместе? А я и верить должен?

«Интересно, чего им Моррис наговорил? Неплохо бы узнать, но как?»

— Должен, потому что ты — гвардеец, — парировал Киан. — Ты давал присягу. Или это для тебя пустые слова?

— Пустые не пустые, да только мы и не в Ал’Терре, — ответил Михал, но уже не так уверенно.

— С чего ты взял? А если мы утром в Кейл приплывем, то чего ты тогда скажешь? Наши гвардейцы, — такие же как ты, кстати — в Соляную войну бились с врагом в шартехских степях. И победили. И в Таргоне воевали, и на Райлене, и у дикого народа. Там тоже не Ал’Терра, но никто не бежал и не бунтовал. Чем же ты хуже? — Киан обвел рукой всех собравшихся. — Я не вижу здесь предателей. Только княжеских гвардейцев. Разве это не так?

Михал помолчал. Киан видел по его лицу, как в мятежном гвардейце боролся целый букет чувств и сомнений. Княжич сумел сбить его пыл — это уже почти победа.

Остальные тоже притихли и не рвались в бой.

— Так-то оно так, — все-таки проговорил Михал. — Но и вы нас поймите — вы сами появляетесь ночью весь побитый и потрепанный, кричите во всю глотку, а потом нам говорят — все нормально, расходитесь. И трюм запирают. И что нам думать?

«Ага, перешел на "вы". Ну все, дружок, ты попыл. Но отвечать-то надо. Чего бы им наплести, чтобы угомонились? Отмалчиваться — не вариант, все усилия насмарку пойдут. Правду говорить — тоже пока не стоит. Врать... Ну это смотря как».

Выбирая между правдой и ложью, Киан остановился посередине. Можно же рассказать почти все, но... немного изменить и приукрасить. Главное — выглядеть при этом поубедительнее.

— Ты прав, — согласился княжич. — Лейтенант зря вам не рассказал. Но не злитесь на него — он сам во всем не разобрался, а я был немного... не в форме. Но теперь я тут и темнить не стану.

Он выдержал эффектную паузу. Лица неудавшихся бунтовщиков замерли во внимании.

— Мне не спалось, и я решил пройтись по кораблю, — начал княжич, выкинув часть про закончившийся виски. — В кубрике услышал какие-то звуки. Из трюма. Я спустился. Слышу — шуршит в карцере. Не буду врать — испугался. И так на взводе, как и вы. Открыл дверь, а там глаза сверкают. Тут и на меня что-то бросилось. Я упал, лампу потерял. Пока соображал, что да как — меня за ногу тяпнули. Я за пистолет — и палю в темноту. И бегом оттуда. А дальше вы сами видели. Лейтенант Моррис пошел проверять — а там крысы. Я даже подстрелил парочку — не знаю, как и попал-то. Вот и вся история.

В толпе послышались редкие смешки. Но Михал недоверчиво сощурился.

— А зачем скрывать-то было? Что мы, крыс, что ли, не видели?

Киан вздохнул. Эта часть — самая неприятная, но говорить надо.

— Крыс-то вы видели. Но вам лучше не видеть, что они сделали с нашими погибшими.

По рядам прошелся ропот, раздались охи и ругательства.

— Лейтенант хотел вас оградить. Ситуация и так сложная, поводов для радости не много, а тут еще такое. Вот и все, — закончил Киан.

Он боялся смотреть на гвардейцев, но глаз не опускал. Сейчас все решится — поверят или нет. История не самая правдоподобная, к тому же он еще и себя идиотом выставил — крыс испугался и палилил без разбору, мог и корпус пробить. Хотя его и раньше вряд ли всерьез воспринимали, хуже репутация не станет. Появится новый повод травить байки в трактире и смеяться над нерадивым командиром. Ему уже без разницы. Все лучше, чем паника и мятеж.

— Ну, это... — Михал разглядывал носки сапог и неловко почесывал бока. — Что ж раньше-то... Эх.

— Давайте отдыхать, — устало сказал Киан. — Я не знаю, что будет завтра. Это честно. Но если мы и еще друг с другом воевать будем — у нас точно ничего не получится. Ты согласен, Михал?

Михал огляделся по сторонам, словно ища поддержки. Но все вокруг выглядели такими же растерянными, как и он сам.

— Согласен, чего уж там, — проворчал бородатый гвардеец. — И это... Вы простите, капитан, что разошелся. Не знаю, что нашло вдруг.

— Это ничего, — Киан махнул рукой. — Я не злопамятный. Когда вернемся в Кейл — посидишь пару суток на гауптвахте, и всего делов.

Сказал это и улыбнулся. Михал сначала удивленно вытаращил глаза, но потом раскатисто рассмеялся.

И только тогда Киан понял, что кризис миновал. Но сколько этих кризисов впереди?

***

Когда толпа рассосалась по палубам, вокруг стоящего на ящике Морриса образовалось пустое пространство. Джей был похож на горе-проповедника с улиц Кентара, который пришел нести слово божье людям, но его паства разбежалась. За все то время, что Киан спорил с недобунтовщиками и после этого он не проронил ни слова. Княжич подозвал его жестом и отправился обратно в каюту.

Саймон и Уилл так и ждали его там. Не хватало еще и Тойрила до кучи, но Киан не стал за ним посылать — не до совещаний. Нужно просто разобраться, что произошло, а капрал для этого не нужен.

Моррис держался, но выглядел понурым. Пожалуй, в этот момент хладнокровный лейтенант как никогда близко подошел к границе собственного терпения, но, к счастью, пока ее не перешагнул.

— Джей, ты… — Киан не знал, как задать самый главный вопрос, а потому замялся, подбирая слова. Но Моррис сам пришел к нему на помощь.

— Я все видел, — сказал он безцветным голосом. Но больше ничего не добавил.

«Ясно. Значит, убеждать его не придется. Хоть в этом плюс».

— Расскажи. Что там было после меня?

Киан полез в ящик стола в поисках фляжки, но вспомнил, что виски закончилось, а из трюма он кроме шока и синяков на шее ничего не принес. Жаль, Джею бы не помешала рюмка-другая.

Моррис, тем временем, недоверчиво поглядел на Уилла и Саймона. Киан заметил этот взгляд.

— Говори, — разрешил он. — Если ото всех будем скрывать — сами быстрее крышей поедем.

Джей кивнул.

— Когда я спустился — один еще ползал. И рычал. Его мы успокоили. Остальные… умерли окончательно. Надеюсь.

— Вы о чем? — ужаснулся Саймон. — Кто еще умер?

— Я позже объясню, — Киан устало опустился на стул, оперся на локти. — Джей, кто еще их видел?

— Только трое. За двух могу ручаться, за третьего — нет. Плохо его знаю. Я вроде его убедил, но… Голову на отсечение не дам.

— А что с… телами?

По чертам лица Джея вдруг словно пробежала волна. Он разом побледнел, его резко качнуло, но он вовремя выставил ногу в сторону и устоял. Саймон подскочил с софы и кинулся к лейтенанту, но тот упер ладонь ему в грудь.

— Не надо. Со мной все в порядке.

— Я вижу, в каком порядке, — заспорил доктор. — У таких всегда все в порядке, а потом они падают как подкошенные и все, — Саймон отрывисто рассек ладонью воздух. — Поздно помогать. Джей, сядь хотя бы, не надо играть в героя.

— Я ни в кого не играю. Я…

— В самом деле, Джей, — вклинился Киан. — Да сядь ты на дэвов диван, господи боже! Это приказ, если хочешь.

Моррис сощурился, но все-таки прошагал к софе и рухнул на нее, пожалуй, быстрее, чем сам от себя ожидал. Недовольный Саймон уселся рядом.

Уилл застыл у двери и в спор не вмешивался.

— Что с телами, Джей? — повторил Киан.

— Унесли обратно в карцер. Но дверь выломана, а оставлять их без засова я не хочу. Поэтому пока закрыл трюм. Двое моих ребят сейчас там колдуют над дверью и замком. Надеюсь, справятся. Не можем же мы не ходить в трюм! Там все наши припасы.

— Да объясните вы мне что-нибудь, наконец? — взвыл Саймон. — Причем тут тела и карцер? Почему дверь сломана? И кто…

Тут взгляд доктора зацепился за синяки на шее Киана (оказавшись в каюте, княжич опустил ворот) и потрясенно раскрыл рот.

— Только не говорите мне… — начал он, но Киан его перебил.

— А придется сказать. Эти красивые отпечатки мне оставил Ганс Шоллок. Или то, что в него вселилось.

Борясь с тошнотой, княжич пересказал всю историю в подробностях. Моррис, Саймон и Уилл слушали, не перебивая, но с каждым новым словом кожа на их лицах словно приобретала бледно-голубоватый оттенок.

— Но никому об этом не говорить, — закончил Киан. — И так все на грани. Еле отбился.

— Мы в шриаловых склепах, — проговорил Уилл, еле шевеля губами. — Это точно. Мы умерли и попали к нему.

— Отставить! — Киан рявкнул так, что гвардеец испуганно вздрогнул. — Мы живы. Я не знаю, где мы, но мы точно живы, раздери мою душу!

— Капитан прав, — тихо заметил Саймон. — Я не особо религиозен и не сильно в таком разбираюсь, но на посмертие это вряд ли похоже. Да и что бы нас убило?

— Землетрясение, — сказал Уилл. — Помните, тогда, на маяке?

— На маяке были мы с тобой, Шоллок да Джонс, — проворчал Киан. — Если бы и померли, то только мы. Но к дэвам эти разговоры! Мы живы и точка. Надо думать, как выбираться.

— Для начала знать бы, куда нас занесло, — сказал Моррис. — Тогда можно было бы и думать. А так что? Куда плыть? Мы больше суток одним курсом идем, а толку?

— Это лучше, чем ничего не делать. Рано или поздно все кончается, и море тоже.

— Нормальное море — да. А это… — лейтенант отмахнулся. — Да что там! Смысл спорить, у нас и правда выбора нет.

Киан хотел что-то ответить, но его прервали — дверь пинком распахнулась, и внутрь ввалился взмыленный Тойрил. Он был без фуражки и в расстегнутом мундире — дышал он тяжело и сильно сопел носом.

— Что еще? — со стоном спросил княжич, не надеясь на что-то хорошее.

— Там Джонс! — выпалил капрал. — Он в море прыгать собрался!

«Твою мать! Этого-то куда понесло?»

Старый смотритель маяка нашелся у бушприта — он вжимался спиной в фальшборт, сжимая в руках…

Киан не поверил своим глазам — Джонс стискивал приклад гвардейской винтовки!

Смотритель ошалело глядел на собравшихся вокруг матросов и водил дулом из стороны в сторону. Никто не решался к нему подойти. Киан протолкался поближе, Моррис и Уилл следовали за ним.

— Стоять! — заорал Джонс, когда их заметил. — Еще шаг и стреляю! Я умею! Быстро дыр наделаю!

— Откуда у него винтовка? — громко спросил Киан. — Что тут вообще происходит?

— На пересменке партульного подловил, вшивец, — объяснил Тойрил. — Зубы заговорил и ствол вырвал. Откуда только силы в таком таракане?

— Заткнись! — дуло винтовки переметнулось на капрала. — Первым у меня ляжешь!

«Пальнет ведь. По глазам видно. Пальнет!»

— Майло, — Киан старался говорить как можно более вкрадчиво и спокойно. — Ты чего панику разводишь? Что случилось?

Джонс вдруг засмеялся — винтовка в его руках задрожала.

— Что случилось? Что случилось?! Ты вокруг смотрел, княжич? А?! Нас прокляли! Этот дэвов корабль проклят!

От крика изо рта смотрителя летела слюна, белые капли застыли и на подбородке. Ветер трепал его редкие волосы, пряди липли к взмокшему лбу.

— Никто не проклят, — ответил Киан. — Мы вернемся в Кейл.

— Ха! Ха-ха! Вернемся, как же! Я-то вот вернусь, а вы — не знаю! Да и плевать мне!

«Что он несет? Куда он собрался?»

— И как же ты намерен вернуться?

— А вот так! — с этими словами Джонс кивком указал на темную морскую гладь за бортом. — Корабль проклят, я вам говорю! Или ты! — тут смотритель мотнул дуло в сторону княжича. — Из-за тебя все беды, я сразу почуял!

Десятки голов повернулись к Киану. Дэвов Джонс, какая муха его укусила? С чего он взял, что Киан проклят? Надо решать с ним, пока он еще чего-нибудь не наговорил.

— Ты плыть решил? Прямо так?

— А что? — Джонс пожал плечами. — Я хорошо плаваю. И потом — это все проклятье. Как я покину корабль, так и берег появится.

— Да с чего ты взял, паскудья твоя морда?! — вклинился Тойрил.

— С того и взял. Я поопытнее всех вас буду. Жизнь повидал.

Тойрил шлепнул себя ладонью по лбу.

— Может, пусть сигает? Нафига он нам? Только воду мутит.

«Ну уж нет! Сначала Джонс, потом еще кто-нибудь соберется. Надо его тормозить, пока дел не натворил».

— Майло, — повторил княжич. — Нет никакого проклятья. Утром ты сам увидишь. Туман уйдет и мы вернемся в порт. Подожди хотя бы до утра. Если я не прав — отпустим тебя на все четыре стороны. Даже шлюпку дадим. Ну, как?

Джонс засомневался — дуло винтовки немного опустилось.

«Рискнуть или нет? — подумалось вдруг. — Хотя опасно. Вдруг успеет вскинуть?»

Стоящий рядом Уилл тоже напрягся. Видимо, он рассуждал о том же.

— Нет, — Джонс покачал лысеющей макушкой. — Долго. До утра сгинем. Надо было раньше тикать, да я, дурак, не решался.

«Ты не дурак, старый ты пень, ты конченый идиот!»

— Хорошо, — Киан поднял руки в мирном жесте, раскрыв ладони. — Подожди хоть полчаса. Мы тебе шлюпку приготовим. Ну куда ты так поплывешь?

Смотритель нервничал, переминался с ноги на ногу. Дуло опустилось еще ниже, уставившись в доски палубы.

Дальше все случилось слишком быстро.

Тойрил сорвался с места. В один прыжок долетев до смотрителя, он с лету впечатал кулак ему в скулу и вцепился в винтовку, дергая ее на себя. Джонс коротко охнул и качнулся назад, уперся спиной в фальшборт, зажав ладонью горящую щеку. И тогда бы капралу схватить его, скрутить руки, но Тойрил промедлил, возясь с винтовкой, и эта ошибка оказалась роковой.

Джонс зло сплюнул кровью на палубу и удивительно ловко для старика перемахнул через фальшборт. Киан дернулся к нему, но смотритель уже разжал пальцы и полетел вниз, скрываясь в темноте и легкой дымке.

Послышался звонкий всплеск.

Киан метнулся к борту, всмотрелся в мрачные волны.

— Под судно затянет, — заметил Моррис. — Не выплывет.

Но макушка Джонса и плечи в светлой рубашке через мгновение показались в нескольких метрах от фрегата. Смотритель шустро плыл, загребая руками.

— Во дает, — присвистнул Тойрил. — А по виду и не скажешь.

Киану захотелось врезать капралу (в который уже раз?), но какое-то движение на воде привлекло его внимание.

Не на воде. Под водой.

Светлое пятно быстро двигалось за уплывающим Джонсом, не выплывая на поверхность. На палубе зашумели, кто-то закричал смотрителю, но тот продолжал взрезать водное полотно, поднимая мелкие бурунчики.

Пятно настигло его уже через пару секунд.

Море вспучилось куполом и взорвалось. Огромное белесое тело взмыло вверх, раскрывая широкую пасть, полную рядами острых зубов-клинков. Джонс заверещал, но тварь уже падала на него, в миг заглотнув бедного смотрителя. Чудовище скользнуло в глубину, и вскоре светлое пятно пропало, скрывшись в черноте моря.

Экипаж потрясенно молчал. Киан впился ногтями в дерево фальшборта.

— Твою же ма-а-а-ть… — протянул рядом Тойрил.

Киана опять затрясло. Но его поразила не столько смерть Майло Джонса, сколько вид сожравшей его твари.

На подкорке сознания навсегда запечатлелась картинка, как громадное полупрозрачное тело выныривает из воды, разинув пасть.

Тело с руками, ногами и сеткой пульсирующих вен. Тело с головой, похожей на человеческую, и с крупными рыбьими глазами по бокам.

***

В каюту Киан больше не уходил — остался на палубе. У него нутро сводило от мысли остаться в одиночестве, но и смотреть на море было тошно, так что он стоял у бушприта, прислонившись спиной к фальшборту — почти на том же самом месте, где недавно с винтовкой в руках околачивался Джонс.

Вряд ли кто-то на «Вильяме Первом» серьезно горевал по старому смотрителю, но его смерть, а точнее — то, КАК он умер, сказалось на всех. Киана в дрожь бросало, лишь от одного воспоминания о человекоподобной твари с рыбьей мордой. А еще от того, что подобные уроды могли сотнями плавать поблизости. Сомнительно, что они сумели бы повредить корабль, но сам факт нервировал неимоверно.

Киан задумчиво крутил в пальцах террианский символ, который носил под мундиром на тонкой серебряной цепочке. Конечно, это была не полноценная сфера, а плоский кружок с двумя пересекающимися овалами на ней. Верховный дом Терры не очень хорошо относился к таким вот послаблениям — да, настоящую сферу неудобно носить под одеждой, но она и не должна прятаться. Террианская сфера, по их мнению, обязана сверкать на груди ее носителя, отражая солнечные лучи и благодать Раала. Впрочем, такие носили лишь особенно верующие и клирики, а Верховный дом Терры устал бороться с новшеством и закрывал на это глаза.

Княжич провел пальцами по выступающим перекрещенным пояскам. Этот кулон ему подарил отец — еще в детстве, когда Киан пешком под стол ходил. Он никогда особо не любил отцовский подарок — кулон казался ему скучным, а еще порой умудрялся разворачиваться под рубашкой и колол кожу. Но обижать отца Киан не хотел, поэтому исправно носил символ — со временем привычка напяливать его на шею утром стала для него настолько обыденной, что в те редкие моменты, когда он забывал это сделать (обычно на пьяную голову), то потом чувствовал себя не полным. Не законченным. Как будто лишился важной частички собственного «я».

Впрочем, кулон он так и не полюбил.

Но теперь, чувствуя гладкое серебро кожей пальцев, Киан задумался о том, о чем раньше, пожалуй, и не вспоминал.

Форастины всю свою историю были ярыми последователями террианской веры. Они строили храмы, устраивали священные походы на культистов, приводили дикарей в свою церковь. Так было всегда. Уроки истории хорошо отложились в памяти — первый Форастин взошел на престол сразу после победы Раала над Изгнанным богом. Говорят, что он был сыном того самого Преосвященного отца, который побудил всех людей на земле славить Раала и придать ему сил для борьбы. С тех пор Форастины правили Ал’Террой безраздельно. Восемьсот лет — шутка ли! Столько поколений, столько жизней… И все это время они поддерживали церковь. Все это время они тщательно культивировали веру в Раала Всемогущего по всей стране и далеко за ее пределами. Без одобрения Верховного дома Терры великий князь и шагу не мог ступить — этот симбиоз устанавливался веками. Все процеруры и торжества неизменно начинались с молитвы Раалу. Да даже на гербе Форастинов нарисовали дэвову террианскую сферу!

Восемьсот лет они делали для веры и Раала все, что было в их силах. Но где Раал теперь? Где он, если он такой Всемогущий?

Киан не был религиозным фанатиком. Не таким, как отец. Но умом он все равно понимал, что Раал — не выдумка церковников. Восемь сотен лет — не такой большой срок, чтобы человечество забыло битву Раала и Изгнанного бога и превратило ее в миф. Она была. Раал победил. Но почему он не помогает сейчас?!

Княжич тихо засмеялся. Какая чушь лезет в голову! Он реально надеется на помощь бога? Далеко же все зашло, раз подобное вообще пришло ему на ум. Но в то же время… Что ему остается?

«Никто нам не поможет. Либо мы сдохнем от жажды, либо нас сожрет какая-нибудь тварь, либо мы сыграем в Джонса и попрыгаем за борт. А уже там нас сожрет какая-нибудь тварь».

Наверное, нужно было высаживаться на том острове. Опасно, но это земля! А где земля, должна быть и пресная вода. Еда. Ну хоть что-нибудь! Те лучники ведь как-то выжили.

Эту мысль он даже высказал Моррису. Лейтенант в ответ печально вздохнул.

— Я не вижу в этом смысла, капитан. Протянуть еще немного, чтобы умереть на неделю позже? На две? Вы видели, что вокруг нас. Даже мертвые здесь не остаются мертвыми. Зачем нам такая жизнь?

— Но это жизнь, — заметил Киан. — Помереть мы всегда успеем, Джей.

— Я лучше умру на своем корабле. И тогда, когда захочу сам, — мрачно добавил Моррис, погладив рукоять пистолета на поясе.

Княжич все понял и тему больше не поднимал.

Он и сам не знал, что бы выбрал. Попытку выжить на неизведанной земле, полной монстров? Глядя, как твои товарищи умирают один за другим? Или закончить все быстро, когда не останется ни воды, ни надежды?

Должно быть, все-таки первое. На второе у него не хватило бы духу.

Небо потихоньку начинало светлеть, хотя ни солнце, ни луна по-прежнему не могли пробиться сквозь плотную завесу туч. Если они там были — в этом Киан уже сомневался. Весь этот мир казался странным и неестественным, и дело не только в страшных тварях. Свет приходил из ниоткуда и уходил в никуда, как будто кто-то невидимый управлял сменой дня и ночи щелчком пальцев. Море походило на вязкую противную массу, но никак не на воду. Даже сам воздух был гуще и с неохотой вползал в легкие. А от постоянного запаха тухлой рыбы и водорослей мутило желудок.

Туман не уходил. Ночная тьма на время скрыла его в своих объятьях, но с воцарением утра плотные клубы хмари снова обступили фрегат со всех сторон, пролезали в кубрик и в капитанскую каюту, обволакивали мачты и паруса.

К утру Моррис доложил ему, что дверь в карцер привели в порядок и навесили дополнительный засов с мощным амбарным замком. Тойрил всерьез предложил выкинуть тела за борт, но схлопотал от лейтенанта по морде и больше с советами не лез. Киан же переговорил с тремя гвардейцами, помогавшими Джею в ту ночь, и велел им посменно охранять трюм с наступлением темноты — замки замками, но бдительность не помешает. Заодно попросил принести ему бутыль рома — сам он в трюм спускаться не решался, поминая прошлый заход.

Но пить так и не стал. Пойло не лезло в глотку.

Когда становилось совсем уж плохо, до боли в груди, он вспоминал старые-добрые деньки в Кентаре. Свои гулянки с Нейтом, учебку, Эри и Курта… Про сестру и брата он думал чаще всего. Как они там? Все ли у них хорошо? Хотя что там с ними сделается, в столице-то. Разве что эта тема с культистами… Да бред, они постоянно вылезают и раз за разом получают пинков от кяжеской гвардии и гончих Верховного дома Терры. Их ли опасаться?

Эри наверняка ему скоро напишет. Или уже написала и вот прямо в этот момент бежит с конвертом на почту. Может быть, даже напару с Куртом, если смогла оторвать его от книги. А он, Киан, ведь так ей и не ответил… Вся эта дурь с кражами на складах, потом смотритель маяка приперся — все завертелось, и его самого закружило в вихре. Но смысл оправдываться? Эри не получит его письмо — вот это важно. А почему — дело десятое.

В итоге эти размышления о доме лишь глубже вогнали его в тоску. Он засунул кулон обратно под рубашку и отправился на поиски Морриса — не мешало бы все же решить, как они поступят, ежели снова увидят землю. Но Джей отыскал его раньше.

— Капитан, вам надо это увидеть, — сказал он. И тут же добавил: — Хотя… Честно говоря, не знаю уже, зачем.

Киан сначала ругнулся про себя, но затем невесело усмехнулся — Джей прав, какая разница, что там? Разве что в том, умрут они сегодня или парой дней позже.

Да и плевать.

— Пойдем. Вряд ли оно меня удивит, что бы там ни было.

Вместе они отправились на корму, где Джей, как обычно, вручил княжичу подзорную трубу. Поблизости ошивались Тойрил и парочка-другая матросов.

Киан всмотрелся вдаль. Поначалу он ничего не разглядел — сплошная стена тумана превращала мир в белое пятно. Но затем заметил блеск.

— Что-то сверкает в воде.

— Да. И оно приближается.

Слабые искорки пробегали по поверхности моря яркими всполохами — лишь из-за этого их и можно было увидеть среди завитков белесой хмари. Киан повернул трубу вправо, затем влево — искры словно тянулись вдоль всей линии воды, а не собирались одним участком. И да, с каждой секундой блеск становился ярче — вереница огней догоняла фрегат.

— Хорошего я бы точно не ждал, — подал голос Джей. Он произнес это таким тоном, будто рассуждал о цветочках в

саду. Безэмоционально. Он просто констатировал факт.

— Что будем делать? — спросил вездесущий Тойрил.

Киан сложил трубу и обернулся к капралу. Под правым глазом гвардейца наливался свежий синяк. Отчего-то княжича это развеселило.

— А что мы можем? — ответил он. — Надеяться, что оно нас не убьет. Больше ничего.

Он удивился, с какой легкостью выдал эти слова. Неужели он превращается в Морриса? Неужели его и вправду не волнует, что с ними будет? С ним самим, с его командой? С его людьми?

Нет. Нельзя так. Лучше отчаянние, лучше любая эмоция, чем холодная безразличность. Если ты ничего не чувствуешь — ты и так не человек. Тогда зачем тебе жить?

Гнев полыхнул неожиданно. Киан сжал пальцы в кулак и с ревом саданул по поручню фальшборта. Заорал так, что Тойрил вздрогнул, испуганно озираясь.

Но Киану было все равно. Костяшки пальцев горели от ушиба, в груди бушевала злость. Злость на себя, на дэвов туман, на это мертвое море, на Дженингса с его проклятым маяком.

Он посмотрел на серое пустое небо.

«Ну, Всемогущая ты скотина! Если ты есть — самое время нам помогать!»

И, словно отвечая на его безмолвный призыв, воздух сотряс утробный гул, резонируя в костях.

«Нет, это не гул. Это… Корабельный горн?»

Киан бросился к правому борту. Поднялся ветер — его порывы впивались в лицо, выбивали слезу из глаз. Вместе с ним пришел и запах — к смраду тухлятины прибавились новые нотки, напоминающие дух освежованных туш на бойне. Очень знакомый, но откуда?

Подзорная труба на этот раз не понадобилась. То, что выплывало из витков тумана в паре десятков метров от фрегата, сложно было не заметить. Гвардейцы, стоящие у борта, вскинули винтовки. Внизу, на оружейной палубе, разадилсь команды и затопали сапоги.

В первый момент Киану почудилось, что их настигает другой корабль, но стоило этой штуке сдвинуться поближе, как этот вариант отпал сам собой. Это было что угодно, но не корабль. Но, тем не менее, с экипажем.

Толпы странных вытянутых существ сгрудились на плоской спине огромной болотного цвета твари. Эту спину покрывали уродливые наросты рзаных размеров: на самые высокие цеплялись пассажиры, а те, что пониже, мелко колыхались от качки. То, что это необычное «судно» живое, Киан понял, когда увидел горстку темнеющих глаз, усыпавших лоб гигантского зверя. Черные зрачки заметно выделялись на фоне кислотно-желтой радужки.

Застывший на носу чудовища силуэт поднял большую, заркученную витками штуку и, видимо, дунул в нее: пространство пронзил тот самый звук, который Киан принял за гул.

Тойрил прильнул к борту по соседству.

— Это еще кого принесло? — громко спросил он, пытаясь перекричать сигнальный горн чужаков.

С неба хлестанул дождь. Холодные потоки били по коже, закрывали обзор. Море у бортов вспучилось, пошло пеной, облизывая бока «Вильяма Первого». Тойрил что-то орал и показывал пальцем, но Киан его не слушал.

Он вспомнил этот запах. Так воняло у острова с руинами, когда…

— Пушки к бою! — заорал Киан, срываясь на хрип. — Оружие наизготовку! Эти твари будут стрелять!

Туша исполниской твари с группой чужаков почти скрылась за стеной ливня, но силуэт все еще виднелся. Враг подплывал ближе.

Гвардейцы рассеялись по всей длине борта. Киан вытянул из кобуры револьвер, но отошел назад, уступая место солдату с винтовкой. От его пистолета на таком расстоянии, да еще и в ливень, все равно толку мало. Но с пушкой в руке все как-то спокойнее.

Горн завыл снова, но уже за спиной. Киан чертыхнулся и поглядел в сторону левого борта — там, метрах, может, в двадцати от фрегата, легко угадывались знакомые очертания.

«Окружили, уроды. Откуда только взялись?»

Ждать нет смысла. Вот подойдут поближе…

В воздухе словно лопнула струна. Кто-то вскрикнул, десятки стрел со свистом втыкались в палубу и мачты. С глухим бульканьем в горле осел на доски гвардеец.

На миг Киана охватил животный страх. Опять. Снова, как в прошлый раз, когда Ганс Шоллок принял за него стрелу, а он стоял, как истукан и не мог ничего сделать. Ноги налились свинцом, шею сдавил жесткий обруч. Сердце выпрыгивало из груди, а пульс барабанным боем заглушал все звуки вокруг.

Нет. Не на этот раз!

— Огонь! — крик вырвался из его глотки и тут же потонул в громогласном залпе винтовок.

Палуба сотряслась — в дело вступили пушки.

Киан злобно пнул торчащую у ноги стрелу — древко с хрустом переломилось пополам.

Теперь они убегать не будут. Некуда им убегать. А загнанный в угол зверь — самый опасный.

— Готовсь! — команды сами слетали с его губ, он будто бы и не успевал их обдумать, а действовал машинально, по схеме — как учили.

Залязгали затворы, пули со щелчками уходили в зарядную камеру.

— Огонь!

Залп. Порох и дым забили нос, вспышки выстрелов ослепляли, а от рева пушек на оружейной палубе болели уши. Но Киан вошел в раж. Краем глаза он заметил Морриса, который командовал атакой с левого борта — лейтенант стоял посреди ливня, вытянувшись, как шест. Мимо пробежал Тойрил — он сжимал в руках винтовку. Грубо влетев в ряды гвардейцев, он расчистил себе место и прижал приклад к плечу.

Даже трусливый капрал не захотел остаться в стороне.

«Или решил, что лучше помереть в бою, чем забившись в угол трюма», — мрачно подумал Киан.

Стрелы больше не летели, но силуэт живого корабля маячил поблизости — на его спине мельтешили высокие фигуры. Впрочем, он немного отстал, уходя с линии огня.

«Что, не по нраву вам наши пули и пушки? То-то же!»

Но ехидное злорадство тут же угасло в нем, когда он увидел несколько тел в зеленых мундирах, неподвижно лежавших у борта. Красные струйки смывались дождем, утекали в растревоженное море.

«Сколько? Сколько мы еще потеряли? И сколько умрут позже?»

Пальба с левого борта тоже утихла. Видимо, Моррис успешно отбился. Вопрос только в том — надолго ли? Этих тварей в тумане может скрываться под сотню. А если так, то у них не хватит ни боеприпасов, ни людей. Рано или поздно всем им крышка, как не крути…

«Но легко они нас не получат».

— Капитан!

С кормы прибежал Уилл — светлые волосы слиплись от влаги, щеки раскраснелись. Он тяжело дышал и нервно поправлял винтовку, висевшую у него на плече.

— Капитан, — повторил он. — Там, позади. Их там полчища. Нам не уйти.

Искры. Точно, как он забыл! Значит… Шансов нет. Хотя глупо было надеяться. Им повезло, что они протянули в этом дэвами клятом мире двое суток! Пропащие земли это или нет — уже все равно. Какая разница, где помирать?

Вообще, он не часто задумывался о смерти. Но если жуткая мысль и мелькала, то он всегда успокаивал себя — это будет нескоро. Лет через шестьдесят, а если повезет, то и больше протянет. И помрет в собственной кровати в Гаард-Хаз, в богатстве и достатке. Как и все великие князья до него.

Но у судьбы иное мнение. Скажи ему кто раньше, что ему суждено погибнуть в двадцать три года на борту фрегата в Пропащих землях (или где они сейчас?) от руки уродливого монстра, истекающего мерзкой слизью — он бы рассмеялся тому в лицо. Такого даже в книжках не пишут. А уж в реальности…

Но вот она, реальность. И трупы товарищей вокруг.

— Что делать, капитан? — голос Уилла вырвал его из транса. — Что нам делать?

— Бери людей и строй на корме, — сказал он, отплевываясь от воды. — Как приблизятся — стреляйте. Ты командуешь.

— Но…

— Уилл, ты меня слышал.

Гвардеец кивнул и скрылся в потоках ливня. Киан же посмотрел за борт.

Массивная черная клякса снова надвигалась. Сигнал горна резанул по ушам, облако стрел взмыло ввысь прежде, чем княжич успел отдать команду стрелкам. Но он все равно закричал:

— Огонь!

Грохнули винтовки, пули прочесали строй врага — Киан видел, как длинные нескладные фигуры валятся в мутную воду. Но и гвардейцы не обошлись без потерь.

Позади кричал Моррис, шарахали выстрелы. Киан понял, что тонет в шуме, запахах и смерти. Перед глазами поплыло — он схватился руками за борт, стиснул челюсти.

Только не сейчас!

Нога на что-то наступила. Винтовка. Приклад окрашен красным. Пора.

Киан осторожно поднял винтовку, стараясь не упасть. Проверил зарядную камеру — пусто. Ругнулся сквозь зубы, но у его носа тут же появилась ладонь с пятком патронов. Он сунул их в карман, зарядил винтовку и нацелился в темные пятна рядом с фрегатом.

Живой корабль снова подплывал.

— Огонь! — рявкнул княжич и спустил курок. Он видел, попал ли в кого, но фигур на спине монстра поубавилось. Хорошо.

Бахнули пушки, ядра впились в воду, подняли фонтаны брызг. Утробный рык перекрыл шум пальбы — гигантская тварь задергалась, лучники на его спине явно переполошились. Черный бок вздыбился вверх и существо с сочным плеском ушло под воду, увлекая вместе с собой остатки экипажа. Море у борта «Вильяма первым» взбурлило и пожелтело — противные сгустки с белыми прожилками всплыли с глубины.

Гвардейцы радостно заулюлюкали — все-таки этих уродов можно достать!

«Можно. Но какой ценой?»

Довольные крики стихли, как только на место павшему живому судну пришло такое же.

Киан не стал ждать — скомандовал атаку. Выстрелил сам, но перезарядиться не успел — плечо взорвалось болью, мощный толчок сбил его с ног, откидывая на спину. Винтовка с глухим стуком шлепнулась рядом.

— Сука!!!

Левая рука метнулась к болному месту — ладонь обхватила древко стрелы. Киан зачем-то дернул ее, но тут же взвыл от невыносимой рези. Рукав мундира быстро пропитался кровью.

Ну вот и все. Теперь точно все.

Но ему почему-то не было страшно. Слепая ярость бушевала внутри, от которой хотелось орать на весь свет. Почему? Почему? Почему, мать твою?!

Перекатившись на левый бок, Киан отполз к грот-матче, привалился к ней спиной. Стрелы стучали по палубе, грохотали выстрелы, а княжич поднял лицо, подставляя его под студеные струи ливня.

Что-то натянуло кожу на шее. Киан залез рукой под рубашку и нащупал кулон.

— Ну и где ты, тварь?! — возопил княжич в небо. — Где ты?!

Гнев заливал его до краев. Киан со злостью разорвал цепочку, поднес кулон к глазам — плоский террианский символ испачкался кровью и выглядел неожиданно зловеще. Княжич плюнул на него и швырнул подальше, за что расплатился всплеском боли в раненом плече.

Вот так. Давно нужно было это сделать.

Киан поглядел в небеса. Серые тучи по-прежнему нависали над ним, поливая хлесткими потоками. И никакого…

Стоп. Что?

Княжич потер пальцами веки, всмотрелся снова. Точно. Сквозь угрюмую стальную ткань пробивался округлый ореол. На небо вернулось солнце. Откуда? Его не было, с тех пор как…

— Они уходят! Уходят!

Солдаты вопили и кричали вокруг, но Киан ничего не понимал. Рядом вдруг появился Моррис — ни слова не говоря, он подхватил его под руку и помог подняться. Киан зашипел от боли и навалился на Джея. Ноги еле слушались.

Лейтенант вел его куда-то, но затем резко остановился.

— Смотрите, капитан. Смотрите!

Киан поднял голову. И не поверил тому, чего увидел.

Туман рассеивался, ветер уносил тугие клочки, разбивал белую крепостную стену по камушкам. Море еще не налилось синевой, но уже казалось живым, а не жалкой дохлой подобией со свинцовыми водами.

Живые корабли пропали. То ли отстали от них, то ли изсчезли на месте, растворились вместе с хмарью.

Киан простонал. Такого не бывает. Не может вот так просто все закончиться. Не может! Или…

— Шриал раздери меня на части, — пробормотал рядом Джей. — Тысячу дэвов мне в глотку! Капитан, глядите! Вон туда! Ну же!

Но княжич уже все видел сам.

Впереди, почти по курсу, из остатков тумана выплывал так осточертвевший ему мелкий и грязный город Кейл.

Но никогда бы в жизни он не подумал, что будет так ему рад.