Ал'Терра: Магия Крови

Глава 7. Дэвов маяк

832 год от Изгнания

Ал’Терра, восточное побережье, близ острова Флэнан

Стального оттенка волны лениво толкались в борта фрегата, перекатывались до горизонта, порой вспениваясь ватными бурунчиками. Вдалеке орали чайки, но уже еле слышно, как бы показывая, что до берега далеко, да и остров пока не приблизился. Ветер раздувал волосы, бился в виски, закладывал уши. А еще — приносил на спине соляной дух, щедро делился морской свежестью.

Мерный плеск волн умиротворял, а от качки и вовсе тянуло в сон. Киан не страдал морской болезнью, в отличие от Нейта — того бы вывернуло наизнанку уже через пять минут пути, а потом его пришлось бы откачивать до самого возвращения в порт. Именно поэтому княжич и не стал брать его с собой — какой толк от офицера с позеленевшим лицом и дурным желудком?

Киан стоял у фальшборта, облокотившись на деревянный поручень. Вокруг суетились матросы, лейтенант Моррис кричал зычным голосом, раздавая команды, не видно было только Тойрила, но Киан задницей чувствовал, что капрал притаился рядом. Княжич сразу, еще как только они загрузились на борт «Вильяма Первого», понял, что Тойрила ему подсунул Гейб — присматривать, да приглядывать, а потом, когда вернутся, докладывать начальнику. Подобное было ожидаемо, так что Киан особенно не переживал на сей счет. Тойрил будет разнюхивать? Ну и пусть. Ничего страшного он Гейбрилу не расскажет.

На душе было удивительно спокойно. Киан немножко переживал сначала, когда берег окончательно скрылся из виду и вокруг раскинулись бесконечные просторы моря Тэнга. Он знал, что Пропащие воды совсем близко. Может, вон та волна, которая сейчас так странно завернулась пенным облачком, уже плещется за Границей. Да и вообще — это же море! Та вода, по которой бодро несся «Вильям Первый», явно когда-то омывала Пропащие земли. Это звучало глупо, но если вдуматься, если разобрать мыслишку на частички и обмусолить каждую... По хребту лихо бежал неприятный холодок.

К тому же Киан ничего не смыслил в мореходстве, а потому не понимал, как в этой однообразной субстанции можно ориентироваться. Не видно ни берега, ни маяка — ничего. А рядом — смерть. Ошибешься с курсом на жалкий градус и... Все. Но Джей Моррис вел фрегат уверенно и, заметив беспокойство на лице Киана, похлопал его по плечу:

— Все будет отлично. Я тут в бурю с завязанными глазами пройду! А если меня вдруг чайки заклюют — у меня помощники высший класс.

На берегу Киан не простил бы такого панибратства от младшего по званию, но тут, на палубе фрегата, хозяйничал Моррис. Конечно, он все еще подчинялся капитану, но чисто номинально — все решения в плавании все равно принимал он. Да и ругаться с этим добродушным, на самом-то, деле, парнем, совершенно не тянуло.

В общем, страх немножко грыз по первому делу, но теперь ушел, оставив внутри тепло и умиротворение. Киан рассматривал волны и думал о том, что жизнь не такая уж плохая штука.

Да и с погодой им повезло: настырный северо-восточный ветер наполнял паруса, уверенно подгоняя фрегат к цели. Правда, над головами собирались сизые тучи, грозя разлиться солидным дождем, но Моррис говорил, что ничего серьезного ждать не стоит, и что скоро они будут на месте. Вот обратный путь таким лихим не выйдет — ветер из помощника превратится в противника, но вряд ли это их сильно задержит.

Из люка, ведущего на нижнюю палубу, показалась макушка Майло Джонса. Хитрые глазки пробежались взглядом по матросам, глянули наверх, а затем голова с всклокоченными седыми патлами скрылась обратно в тепло кубрика.

«Ждет, когда приплывем. Сбежал бы, старый лис, да некуда».

Джонс упорно сопротивлялся и верещал, когда сегодня утром к нему нагрянули и затащили на корабль. И его можно было понять. Во-первых, до его смены оставался почти месяц, а тащиться на работу раньше положенного срока он наотрез отказывался. После Дженингса дежурить должен был смотритель Парсонс, а уж потом Джонс, но его попросту не смогли отыскать. Во-вторых, после рассказов Дженингса (а о них мигом узнал весь город, и Киан мог только гадать, как сильно их переврали языки сплетников и чего еще напридумывали) он и вовсе не собирался возвращаться на маяк — ни сейчас, ни потом. Но кто ж его спрашивал? Взяли за шкирку, собрали пожитки и закинули в кубрик.

Киан его даже немножко жалел. Старик не виноват, что в Кейле и на маяке творится что-то неладное, и швырять его на передовую — не очень человечно. Но что делать? Маяк нельзя бросать, а срочно учить кого-то управляться с огромной лампой — не лучшая идея. К тому же Киан все равно оставит с ним двух гвардейцев, так что Джонс скучать не будет. Провианта они набрали с собой с запасом, плюс прихватили масла, новенькие винтовки, порох, пули — все, что нужно.

В левом ухе противно закололо — ну вот, надуло все-таки. Но спускаться в каюту не хотелось — Киану почему-то казалось важным лично приглядывать за ходом фрегата. Как будто если он уйдет, то корабль тут же засосет в Пропащие воды. Так что княжич закрыл ухо ладонью и всмотрелся вдаль.

Их маленький вояж немного интриговал, но реальной опасности Киан не ждал. Если Дженингс не сошел с ума и на него действительно напали, то, какие бы безумцы на это не решились, они уже давно смотались подальше. Что на маяке делать? Там и брать-то нечего. Но и времени у налетчиков навалом — можно было весь маяк по камешку разобрать, погрузить на лодки и свалить. Ну не будут же они ждать на острове? Это уж совсем надо свихнуться.

Легенды о городе Мильтон не давали ему покоя, но чем больше Киан о них думал, тем меньше верил. 43 года прошло! Столько воды утекло, могли и переврать половину. А если и было там чего, то не факт, что оно связано с Ненастьем. А если и связано, то что? Все эти странности в Кейле, скорее всего, простое совпадение. И ничего больше. Мало ли о чем треплются сторожа в порту. А что ребята Тарика пропали, так они могли и свинтить. У него там такой сброд... Удивительно, как они за порядком в городе-то следят.

Гейб, вроде бы, тоже не сильно всполошился. Если бы реально запахло жареным, то он первым бы побежал эвакуировать город и докладывать в столицу. А тут даже его, Киана, отпустил к маяку — значит, ничего страшного не ждал. А уж чутью старого медведя можно доверять.

Эх, смотаться бы побыстрее к этому маяку, а потом запрыгнуть в кроватку к Найле. От мысли о рыжеволосой девушке внутри стало еще теплее.

«Это что ж такое... Влюбляюсь, что ли? Да ну...»

— Капитан Форастин, вы просили сообщить, — бодрый возглас справа сбил Киана с приятных мыслей. — Маяк в зоне видимости.

— Спасибо, лейтенант Моррис.

Разминая на ходу затекшие конечности, Киан побрел за Моррисом на нос фрегата, стараясь не мешать матросам, которые мельтешили у грот-мачты. Джей шагал уверенно, не обращая внимания на качку палубы, Киан пытался ему подражать, но его все равно заметно пошатывало.

На носу Моррис протянул княжичу подзорную трубу, но Киан и так заметил впереди черточку маяка на крохотном островке. Лампа на маяке не горела, но при свете дня это и не важно, а к ночи они ее успеют заправить и привести в порядок.

Княжич расправил коленчатую трубу, приложил к глазу. Все еще далековато, но видно неплохо. Судя по всему, островок пустовал, если, конечно, кто-то не засел в самом маяке.

— Долго еще до него? — поинтересовался Киан, складывая трубу.

— Час, может, чуть больше, — ответил Моррис. — Если ветер не поменяется.

— Отлично.

Киан не стал никуда уходить и так и стоял на носу, иногда поглядывая в подзорную трубу. Когда до острова Флэнан оставалось минут двадцать ходу, он успел рассмотреть маяк, пристань и мелкий сарай во всех деталях. За это время ни единого движения, ни отблеска в окне. Остров, привыкший к компании смотрителей, явно скучал в одиночестве.

Матросы сворачивали паруса на фок, грот и бизань-матчах, а Киан отыскал Тойрила и второго капрала — Ганса Шоллока — и велел им готовить отряд к высадке. На оружейной палубе на всякий случай дежурили канониры — опасные дула пушек сверкали полированной сталью.

Когда «Вильям Первый» пришвартовался у пристани острова Флэнан, с неба на палубу упали первые капли дождя. Киан поморщился — мало того, что ухо надуло, так теперь еще и промокнуть до нитки можно.

На пристань сбросили широкие сходни, но княжич придержал людей.

— Так, Тойрил, бери троих и дуйте к сараю. Проверьте там каждый угол, — скомандовал он. — Шоллок, ты со мной. Бери своих и топаем к маяку — все наготове, глаз с окон не спускать! Моррис — на вас прикрытие. Винтовки на окна — если и будут стрелять, то оттуда. Ну, вперед!

Тойрил недовольно глянул на Киана, но повиновался — выбрал троих гвардейцев и, полупригнувшись, потрусил к сараю. Княжич посмеялся про себя — пусть гейбов прихвостень вынюхивает в пыльной пристройке, а не у него под боком.

Темноволосый и весь какой-то мрачноватый Шоллок снял винтовку с плеча и, вместе с отрядом, направился к маяку. Киан двинул за ними, попутно осматривая островок.

Голые скалы, каменная дорожка к пристани. За маяком виднелись гребни волнорезов — море Тэнга в этих широтах редко штормило, но рисковать важным маяком никто бы не стал.

Важный маяк, ага... И на несколько дней на нем остался один спятивший Дженингс, хотя по уставу смотрителей не может быть меньше двух. Но Парсонс приболел, и в Кейле рассудили, что за день-два ничего не случится, так что пусть Дженингс отдувается в одиночку. И вот, к чему это привело.

Легкий шум волн ласкал уши, ветер с шелестом гонял пожухлую траву и редкие кустики. И больше ни звука. Остров Флэнан словно вымер. Киан подумал, что, должно быть, очень тоскливо месяцами сидеть на этом обломке скалы и видеть вокруг лишь воду, еще раз воду и ничего, кроме воды.

У сарая послышалась возня — скрипнула дверь, но ни грохота выстрелов, ни выкриков не последовало. Значит, никого там нет. Хотя кто бы сомневался.

Дверь на маяк оказалась закрытой. Шоллок приблизился к ней и присвистнул, погладил ее пальцами.

— Посмотрите, капитан.

Киан протиснулся мимо гвардейцев, Ганс тут же отступил в сторону. В ухе стреляло, но княжич сжал зубы и постарался не подавать виду.

Тяжелая дубовая дверь, обитая снаружи толстыми листами металла, выглядела так, словно по ней долго и упорно били тараном. Только таран тот был мелковат — вмятины вышли внушительными, глубокими, но небольшими по диаметру. Как будто...

— Кулаками по ней, что ли, били, — предположил Шоллок.

Киан потрогал вмятину, примерился, словно сам собирался ударить.

— Ну да, если только каменными. Ладно, давайте внутрь, потом рассматривать будем.

Гвардейцы распахнули искалеченную дверь, вбежали внутрь. Киан и Шоллок зашли последними, прячась от студеного ветра.

На первом этаже никого не обнаружили — гвардеец сунулся в подпол, но скоро выполз обратно, отрицательно качая головой. Двое остались дежурить внизу, а остальные застучали каблуками сапог по металлическим ступенькам винтовой лестницы. Киан поднимался наверх осторожно, стараясь не вляпаться с подозрительные мокрые разводы. Зеленоватая жижа успела подсохнуть, но все равно изрядно смердила. Княжич сморщил нос.

У комнаты смотрителей их догнал Тойрил и отрапортовал:

— В сарае все чисто, капитан.

— Прекрасно. Дежурьте пока там.

— Но...

— Это приказ, капрал, — Киан повысил голос. — Здесь вы пока не нужны.

Тойрил поиграл желваками, однако развернулся и сбежал по ступенькам вниз. Киан не сдержался и хихикнул, чем заслужил удивленный взгляд Шоллока.

— Никого, капитан, — доложил высоченный гвардеец, когда княжич и капрал вошли в комнату смотрителей.

— Хорошо. Посмотрите наверху и можно тащить сюда Джонса.

Гвардеец кивнул и скрылся на лестнице. А Киан остался посреди начисто разгромленной комнаты.

— Я не знаю, кто тут побывал, — сказал Шоллок, пнув носком сапога обломок табуретки. — Но он конченый псих. Простите за резкость, капитан.

— Да какая тут резкость, я бы и хлеще сказал.

Вся нехитрая обстановка комнаты теперь напоминала мелко порубленный фарш из дерева, ткани, бумаги и металла. Стол и шкафы не просто сломали, а разнесли на мелкие кусочки, как будто свершая над мебелью кровную месть. В этой каше трудно было отыскать хоть сколь-нибудь крупный фрагмент. Удивляло лишь то, что стекло в окне чудом не пострадало.

А не врал Дженингс, не врал. Выходит, он даже передать не смог всего разгрома, который ему тут учинили. Пожалуй, после такого любой бы взял ноги в руки и прыгнул бы лодку. И наплевать, что на веслах до Кейла не доплыть — оставаться в ТАКОМ куда страшнее.

Пахучая зеленая жижа, цвета протухшего салата, покрывала все — и пол, и стены, и обломки смотрительских пожиток. Шоллок зачем-то ткнул в нее пальцем, но тут же скривился и вытер руку об остаток занавески.

— Фу, масляная какая-то.

Киан брезгливо поглядывал на жижу — ему бы и в голову не пришло трогать ее голыми руками.

— Зачем все это? — спросил Шоллок. — Зачем ломать-то?

— А это не главное, — ответил Киан, вытаскивая из завалов деревянный брусочек, который, по всей видимости, когда-то служил ножкой стола. Частью ножки — в брусочке было от силы сантиметра два. — Главное не зачем. Главное — КАК, Шриал их всех побери?!

Шоллок лишь растерянно дернул плечами.

Послышались шаги, в комнате появился недавний высокий гвардеец — Киан к своему стыду и имени его не знал.

— Наверху тоже все чисто, капитан, — отчеканил он. — Но вам стоит взглянуть на люк.

— Ведите.

Остальной отряд уже покинул маяк, чтобы не мешаться в тесных стенах. Киан, Шоллок и безымянный гвардеец поднялись на верхнюю площадку: там к люку в потолке вела прочная металлическая лестница, выкрашенная в красный. Люк был закрыт, так что высокий гвардеец зажег лампу и поднес ее поближе, чтобы командир смог рассмотреть.

— Красота-а-а... — протянул Шоллок за спиной.

Дженингс не соврал и тут — толстую крышку люка избороздили глубокие рваные царапины. Краска вся облезла, раны на металле щерились острой стружкой по краям.

— Может, топором рубили? — предположил капрал.

— Да какой тут топор, они же кривые все, глянь! — Киан ткнул пальцем в одну из борозд, которая ломано изгибалась то вправо, то влево. — Чем можно такое сделать — я еще понять могу. Но это ж силища какая нужна!

— Наверное, тот же тролль рубил, который всю комнату разнес.

— Не хотел бы я встретить такого тролля.

По сигналу Киана, гвардеец откинул крышку люка и все трое забрались на площадку с фонарем. К счастью, лампу неизвестные вандалы не тронули, хотя ничего страшного не случилось бы, будь она и разбита — «Вильям Первый» вез с собой замену, на всякий случай. Масло, конечно, все вышло, но и это поправимо.

Косые струи дождя смело лупили по стеклам площадки, разливались бесформенными разводами, портя вид. Хотя из-за последнего Киан не переживал — смотреть с верхушки маяка все равно было не на что. Только море вокруг.

— Ладно, посмотрели — пора и делами заняться.

Спустившись на первый этаж, Киан сразу послал гвардейцев в комнату смотрителей — нужно все расчистить и вынести мусор. Жить в таком хаосе невозможно даже неприхотливому Майло Джонсу.

Сам смотритель как раз угрюмо брел по дорожке от пристани к маяку, закрываясь от дождя и ветра воротом старой латаной куртки. За ним плелись два гвардейца с бочонками масла, а чуть позади виднелись еще трое — они тащили остальные запасы.

Джонса отправили приводить в порядок лампу — чистить и заправлять. Припасы погрузили в погреб, выкинув оттуда все просроченное и попросту старое. По лестнице сновали гвардейцы с мешками мусора. Весь хлам решили складировать на корабле, потому что девать его было некуда — не в море же выбрасывать. Киан заодно приказал перенести с «Вильяма Первого» стол и пару стульев из каюты, а также две койки из кубрика. Варварство, конечно, но в порту все возместят, а смотрителям надо на чем-то спать и сидеть. Запасная посуда и прочие бытовые мелочи нашлись в погребе, так что Джонс и двое приставленных к нему гвардейцев точно не станут бедствовать.

Работа проходила быстро и слаженно — отряд управился за час с небольшим и уже готов был отчаливать. Погода тем временем совсем уж разозлилась — ливень стоял стеной, так что Киан почти не видел стоящего в паре метров от него Шоллока, а ветер грозился снести гвардейцев в море прямо со скалы. Из-за этого княжич чуток повздорил с Моррисом — тот клялся и божился Раалом, что ничего такого ненастья не предвещало. Киан же молча показывал рукой на свинцовые тучи и льющиеся с них водопады, да выразительно глядел на лейтенанта.

— Плыть-то сможем? — спрашивал он раздраженно.

— Сможем, — Моррис потупил взгляд. — Если еще сильнее не разойдется

Киан про себя проклял все на свете. Еще не хватало тут застрять!

— Надо переждать, — мягко говорил лейтенант. — Коли отступит — сразу отчалим. А если погода окончательно свихнется — лучше тут перетерпеть. Но не будет такого, поверьте моему опыту.

Киан уже ничему не верил. Раздосадованный, он вернулся с корабля на маяк, где его ждали Шоллок, Джонс и двое гвардейцев, которых выбрали в компанию смотрителю. Капрал Тойрил и его парни верно мокли у сарая, так что Киан их пожалел и отправил в сухой и теплый кубрик «Вильяма Первого».

— Ну как, Джонс, лампа в порядке? — спросил княжич, отряхивая воду с мундира, как уличный пес. Под ним тут же натекла целая лужа.

— Светить будет, — пробурчал все еще недовольный Майло. — Я уже зажег.

— Вот и отлично.

Зеленую слизь тщательно оттерли, но вонь от нее до сих пор витала в воздухе. Смердела эта штука так дурно, что одного из гвардейцев вывернуло прямо на лестнице — пришлось потом еще и это убирать.

Киан оглядел обновленную комнату смотрителей — скудненько, но жить можно. У стены теперь в ряд пристроились три новенькие винтовки: гвардейцы, понятно, знали, как с ними обращаться, а в руках старого Джонса такая хоть страху наведет — все хлеб.

Смотритель зажег масляную горелку и варганил себе нехитрую похлебку. У Киана заворчало в желудке.

— Телеграф бы сюда провести, — мечтательно протянул Шоллок, усевшись на койку. — Мигом бы узнали, если б кто опять в маяк полез.

— А смысл? — отозвался Киан. — Ну узнаем мы — пока корабль соберем, пока доплывем. Тут уже все разворуют десять раз и убежать успеют.

— Ну хоть маяк быстро починим, коли так.

— Да и не работал бы — прямо беда большая! — встрял Джонс. Он тщательно перемешивал похлебку большой деревянной ложкой. — Все равно тут одни шартехцы ходят.

«Да уж, и вот такие люди у нас за маяком следят», — с досадой подумал Киан.

— А шартехцы что, не люди? — спросил он.

— Та это ж волки степные, — Джонс шумно отхлебнул варева из ложки, покачал головой и закинул в котелок еще щепотку соли. — Одним кораблем больше, одним меньше. И не заметит никто.

— Ты мне такие разговорчики оставь, — пригрозил княжич. — Тебя тут работать поставили, а не решать — кому жить, а кому нет. Еще раз услышу — самого в Шартех отправлю с табличкой на груди!

— С ка-какой еще табличкой? — заикнулся Джонс, чуть не выронив ложку.

— С надписью. Твои же слова про волков и напишу. Посмотрим, что там с тобой сделают. Ясно тебе?

— Да я что... Я ж просто так. Не со зла.

От завывания ветра за окном слова старого смотрителя Киан почти не расслышал. Буря разразилась нешуточная — иногда княжич чуть ли не всерьез опасался, как бы водяные плети не выбили толстое стекло, а мощные порывы не уронили бы весь маяк. Снаружи потемнело настолько, что пришлось зажечь все лампы. Густая темнота обволакивала башню маяка, точно пунцовые тучи опустились с небес и поглотили весь остров. Киан пытался высмотреть в окно силуэт корабля, но «Вильям Первый» терялся во мгле, лишь его огоньки иногда пробивались сквозь прочную завесу.

— Что будем делать? — спросил Шоллок, когда Джонс разлил похлебку по мискам и раздал всем пятерым. Киан поначалу не решался это есть, но приятных запах и протестующих желудок перевесили сомнения. И не зря — похлебка оказалась весьма недурной.

— Ждать, чего нам еще остается, — ответил княжич, глотая горячий бульон. — Моррис и остальные отсидятся в корабле, ничего с ними не случится. Тут все-таки волноломы — всяко лучше, чем в открытом море.

— Странная эта буря, вот, что мне думается, — заметил давешний высокий гвардеец. — Когда из Кейла выходили — ни облачка на небе! Откуда это все прилетело?

Шоллок поморщился.

— Уилл, не нагнетай, а? В море и не такое бывает.

«Значит, Уилл. Надо хоть запомнить».

— Бывает-бывает, — закивал Джонс. — Вот лет семь назад у нас как-то...

Яркая вспышка ослепила всех разом, мощный треск разрядом грохнул с небес. Внутри у Киана все перевернулось.

Молнии сверкали одна за другой, озаряя лица сидящих в комнате мертвенной синевой. Грохот рвал барабанные перепонки.

— Вот это представление! — прокричал Шоллок, силясь перебороть шум ветра и удары грома. — Я такого отродясь не видел!

— Да пройдет скоро! — ответил Джонс. — Помяните мое слово!

Но буря не проходила. Киан устал от вспышек молний, от которых болели глаза, так что снял мундир и занавесил им окно. Так стало немного спокойнее. Шоллок достал из кармана медный тан — щелчком пальца отправлял его в полет, а затем ловко ловил. Уилл и еще один гвардеец от скуки чистили винтовки, Джонс задремал, прижавшись щекой к столу.

Киан вышел из комнаты и принялся бродить вниз и вверх по ступенькам, чтобы размять ноги.

«Вляпались мы, это надо же было так вовремя приплыть. Расскажу Нейту — будет ржать неделю».

На входную дверь в маяк навесили новый замок, а засов внутри укрепили. Киан подергал за ручку — вроде надежно. В щель под дверью со свистом влезал ветер, прихватывая с собой холодные капли.

Киан уже поставил носок сапога на нижнюю ступеньку винтовой лестницы, собираясь прогуляться до верхней площадки, как земля ушла у него из под ног, грубо опрокинув на спину. Фонарь вылетел из рук и грохнулся об пол — зазвенело стекло, свет мигом померк.

Дрожь сотрясала пол и стены, Киана подкидывало вверх и прижимало обратно, не давая подняться.

Весь маяк сотрясался в конвульсиях, словно больная бешенством собака.

«Надо валить, надо валить! Пока этот дэвов маяк не рухнул мне на голову!»

Но подумать проще, чем сделать — землетрясение мотало княжича от стенки к стенке, било ребрами о камень, пару раз Киан натыкался на осколки от лампы и резал ладони. С лестницы сыпались пыль и мусор, дверь в проеме застонала — металлическая обшивка с хрустом лопнула, засов перекосило.

Киан совсем потерял счет времени и не сразу сообразил, когда тряска наконец-то кончилась. Все тело ныло, синяки расплывались синевой под одеждой, руки кровоточили, а еще он умудрился разбить губу. В ушах сильно гудело.

Охая и слепо шаря руками по стенам, Киан смог зацепиться за какой-то выступ и подняться на ноги, но тут же пожалел об этом — все закружилось, завертелось, и он чуть не рухнул обратно на пол. За спиной по металлу застучали шаги — яркий свет болью отдался в глазах, а чьи-то руки подхватили его подмышки и помогли добрести до нижних ступенек, на которые Киан и уселся.

— Как вы, капитан?

Киан не видел, кто стоял перед ним — глаза все никак не могли привыкнуть к свету лампы, но по голосу узнал долговязого Уилла.

— Остальные как? — прохрипел княжич, сплюнул вязкую слюну на ступеньку.

— Да живы все, но побросало нас малехо. Джонса башкой в стол приложило, но ничего, очухался.

— Посвети на дверь. Сможешь открыть?

— Сейчас.

Пятно света отдалилось — Уилл отправился ко входу. Клацнул засов, заскрипело дерево, а затем раздались глухие удары.

— Переклинило, зараза. Но не беда, вместе сейчас откупорим.

Уилл аккуратно протиснулся мимо Киана и поскакал по лестнице. Вскоре вниз спустилась вся компания — все побитые и помятые, но вроде без осложнений. Джонс держал кусок тряпки у лба — ткань пропиталась красным. Но Киану все равно с тоской подумалось, что ему, похоже, досталось больше всех. Вот и прогулялся по лестнице!

Уилл вытащил из погреба склянку со спиртом и бинты — полил княжичу на руки (тот аж зашипел от боли), а потом все тщательно перевязал. Киан почувствовал себя инвалидом — все ломило, болело и саднило.

Шоллок и еще один гвардеец тем временем ковырялись у входа. Капрал подсунул под дверь ломик и приподнял полотно, а гвардеец выбивал засов обухом топора. И кажется у них все получалось.

Снаружи, судя по звукам, все еще бушевала буря: ветер выл одиноким волком, пушечные разряды грома отдавались гулким эхом.

— Что это было, Джонс? — спросил Киан. — Какого Шриала так трясло?

— А я-то почем знаю?

— Ты тут двести лет уже торчишь, кому еще знать, как не тебе!

— Так это... — Джонс стыдливо потупился. — Не бывало еще такого, командир. Бури — это да. Волны хлестали, как-то раз сарай почти снесло. Но чтоб трясти — этого не помню.

— Понятно.

Киан задумался. И что теперь делать? Лучше, конечно, бежать на корабль — и наплевать на бурю, доползут как-нибудь. Потому что этот маяк второй такой тряски может не выдержать, и их всех попросту похоронит заживо. Да он и без тряски может рухнуть — кто знает, на чем он сейчас держится? Только вот что потом? Если забирать отсюда Джонса, то маяк опять останется без смотрителя, а это опасно. Но не рисковать же стариком! Хотя... Не будет гореть маяк — могут погибнуть шартехские корабли. И что важнее — жизнь старика или сотни жизней моряков, пусть даже и из другой страны?

— Джонс, — позвал Киан, поднимаясь на ноги. — Ты ведь заправил фонарь?

Майло быстро закивал — из-под тряпки на лбу показалась струйка крови.

— Так сразу, как приплыли.

— И сколько он будет светить, пока масло не кончится?

— Ну, — Джонс поскреб в затылке. — Ежели не гасить, то дня два. Не больше.

Два дня... Можно успеть вернуться в Кейл, собрать строителей, материалы, вернуться обратно и укрепить маяк, если это вообще реально. Ну, вот и план. Лишь бы только буря прошла, но не может же она свирепствовать вечно?

Шоллок и гвардеец распахнули дверь — внутрь мигом ворвалась ветряная плеть, забегала вдоль стен. Ливень фонтаном прошелся по этажу, заливая всех до единого. Шоллок быстренько прикрыл створку на место.

— Так, слушайте сюда, — объявил Киан погромче. — Открываем дверь и со всех ног бежим к кораблю. Шоллок — бери Джонса. Если надо — тащи хоть за руку, но не потеряй. Идете первыми, остальные следом. Все понятно?

Джонс хотел что-то возразить, но Шоллок пихнул его в бок и ответил за всех разом:

— Все понятно, капитан.

— Тогда вперед.

«Не улететь бы в море на таких-то мокрых камнях. А еще эти дэвовы молнии...»

Киан никому бы в таком не признался, но он с детства побаивался грозы. Когда ему было лет пять, он случайно услышал разговор служанок — они вдохновенно рассказывали друг дружке, как кучера Михала на днях убило молнией. Только горелый след на мостовой остался. Это настолько перепугало Киана, что он долго еще галопом мчался домой, лишь только с неба начинали падать мелкие капли. А в грозу забирался в бельевой шкаф и сидел: скрючившись в три погибели и крепко зажав ладонями уши.

Тот жуткий страх давно прошел, но отголоски остались. И теперь всплыли, цепляя нутро острыми коготками.

Шоллок рывком открыл дверь, вытолкал наружу недовольного Джонса и сам припустил за ним. Следом отправился гвардеец, чьего имени княжич не знал. Уилл же колебался — видимо, не хотел уходить раньше капитана.

— Давай-давай, я сразу за тобой! — прикрикнул Киан.

Уилл выбежал за дверь и княжич, глубоко вдохнув и проклянув про себя и маяк, и Кейл и Гейбрила заодно, рванул со всех ног.

В лицо ударили потоки ливня, ветер перехватывал дыхание, но Киан упрямо ломился вперед, не глядя под ноги. Вспышки молний освещали крохотный островок, выхватывая из мрака спины бегущих перед ним людей. Сапоги проскальзывали на камнях дорожки, но княжичу удавалось сохранять равновесие.

Огни «Вильяма Первого» маячили уже совсем недалеко, когда остров опять начало трясти. Но не так мощно, как в первый раз — Киан сбавил темп, чтобы не свалиться, но все-таки смог устоять и даже продвигаться дальше. Он увидел, как Шоллок поднимает с камней обмякшего Джонса — к ним поспевает гвардеец, и вместе они тащат смотрителя к кораблю. Уилл пошатывается, но прет так уверенно, как будто почти не замечает ожившей под подошвами земли.

У «Вильяма Первого» их ждали — сходни сброшены, светлячки ламп мерцали у фальшборта. Шоллок и гвардеец втянули Джонса на палубу, Уилл запрыгнул следом. Киан прибавил шагу — в боку закололо от натуги — и влетел на палубу, но неудачно. Нога проехала по мокрым доскам, и княжич растянулся во весь рост, подставив лицо (да и всего себя целиком) хлестким струям дождя.

Когда Уилл в очередной раз помог ему встать, Киан услышал вскрики и удивленные возгласы. Команда высыпала на палубу, несмотря на дождь, и всматривалась куда-то за маяк, тыча пальцами и стараясь перекричать ветер.

«Ну что там еще?!»

— Гляньте, капитан. Это... что?

Киан поднял голову, рукавом согнал воду с лица — не шибко помогло, ресницы склеивались от влаги, но все-таки он увидел то, что всех так переполошило.

Такое попросту невозможно не заметить.

Справа от острова, вдалеке, светилось зарево, бросая блики на встревоженное море и иссиня-черные тучи. Рассеянное свечение, цвета зеленой яшмы, еле заметно пульсировало, разливаясь все ярче и отчетливее.

— Это... Что же... Может так гореть? — орал на ухо Уилл, отплевываясь от воды.

— Понятия не имею, — сказал Киан, но слишком тихо — гвардеец его не услышал.

А в воздухе тем временем растекался мощный гул, словно где-то поблизости буря растревожила гигантский пчелиный рой. Даже громовые раскаты меркли на фоне этого гула и стонов земли, и уже не казались такими громкими и пугающими.

Джей Моррис сновал по палубе и загонял всех в кубрик. Киан не мог оторвать взгляда от зарева за островом, но холод и ноющие синяки его перебороли. Княжич махнул Уиллу рукой и отправился к себе в каюту.

В теплом помещении Киан первым делом скинул всю одежду — из нее, пожалуй, можно было выжать еще одно море, если постараться — и наскоро переоделся в сухое. Вскоре в каюту заскочил Моррис, прихватив с собой обоих капралов — Шоллок держался молодцом, а вот Тойрил чутка побледнел и бросал испуганные взгляды за окно. Отсюда зеленое зарево не просматривалось, но по отсветам на воде было понятно — оно никуда не делось.

— Так, сначала вот что, — сказал Киан, усевшись прямо на письменный стол. — Шоллок, как там Джонс, живой хоть?

— Живой, но прилетело ему не хило, — капрал сочувственно вздохнул. — Я уж думал, его с камней соскребать придется.

Шоллок привалился боком к стенке у входа, сложив руки на груди. Моррис уселся на диванчик у стола, а Тойрил метался по каюте взад и вперед, как загнанный зверь.

— Да плевать на старика! — взвыл он. — Делать-то нам что?! Что за хрень там, снаружи?

— Да кто бы знал, — ответил Морриc. — Я такое впервые вижу.

У Киана промелькнула невеселая мысль. А что, если...

— Джей, а не в той ли стороне Граница? Тут кругом вода, я уже запутался, что и где.

Моррис задумался, прикидывая.

— Нет, Граница севернее. Это что-то у нас.

— Шартехцы бузят, что ли? — предположил Шоллок.

— Было бы чем. Там тонну пороха взорвать надо, чтоб так светило. И то — не зеленым же!

Корабль здорово качало, со стола съехала папка с картами и шлепнулась на пол. Киан поймал рукой лампу, которая весело катилась к самому краю. Ладони саднило, отчего-то нестерпимо тянуло их почесать, но княжич держался.

— А землетрясения тут бывают? — отстраненно спросил он.

— Матросы говорят, что ни разу не встречали, — ответил Моррис. — А у меня тут бывалые ребята, многое повидали.

— Корабль-то не снесет? — вклинился Тойрил. — Шатает как моего папашу по синему делу!

— Не снесет. Пока мы здесь. Но когда эта буря кончится — одному Раалу известно.

— Тут Пропащие земли в двух шагах, — хмуро заметил Шоллок. — Сюда Раал не смотрит.

Офицерский совет надолго не затянулся — обсуждать было нечего. Все понимали — пока буря не утихнет, строить планы бесполезно. Киан распустил капралов и лейтенанта, а сам улегся на кровати, изредка посматривая в окно. Зеленоватые отсветы у острова сливались с бликами от фонаря на маяке, и порой казалось, что вода у корабля горит.

Интересно, думал Киан, а что бы сделал Гейб на его месте? Наверняка не стал бы ждать и нашел выход. Хотя какой? Что ты сделаешь с этой бурей? Со стихией воевать смысла нет. Но Гейбрил все равно попытался бы — это в его духе.

Отбросив мысли о полковнике, Киан попытался вздремнуть, но сон не шел. В голову лезла всякая дурь. А что, если все это не просто так? Слишком уж много странного в последнее время. И эти воры в порту, и Дженингс с маяком, и это зарево... Интересно, а в Мильтоне такого свечения никто не видел? Да если и видел — теперь не узнаешь.

Замучавшись крутиться в постели с боку на бок, княжич поднялся и открыл ящик стола — извлек оттуда пузатую фляжку, отделанную черненой кожей и украшенной серебряным филином из герба Форастинов. Отвинтив крышку, он плеснул в нее немного виски и осушил залпом. Терпкость дубовой бочки мягким следом осталась на языке.

Подумав немного, Киан все-таки закрыл фляжку и убрал ее подальше в ящик. Глоток тут, глоток там — так и сорваться недолго. Вот будет веселуха, если на них к утру водные дэвы нападут, а командир в стельку пьяный под кроватью валяется. Смешно, но... Порой Киану казалось, что он близок к этой границе. Еще чуть-чуть — и шутка станет явью. Но то было раньше. Тогда он бы точно не ограничился одним глоточком, а выдул бы полфляжки залпом. Но на этот раз он дал себе слово и нарушать его не намерен. Ну, во всяком случае, не сегодня.

Спустя пару часов громовые раскаты начали отдаляться, а ветер уже не так сурово выл и ревел под самым ухом. Дождь все еще стоял стеной, но море как будто успокаивалось, и это вселяло робкую надежду.

Ближе к утру Киану наконец-то удалось заснуть, а когда Моррис разбудил его стуком в дверь, шторм наконец-то угомонился.

— Все нормально? Плыть можем? — спросил Киан тут же, как голова Джея просунулась внутрь.

И сразу понял, что лейтенант принес не только хорошие новости — лицо Морриса было сосредоточенно и выражало как минимум легкую тревогу.

— Плыть можем, — ответил Моррис, закрывая за собой дверь в каюту. — Вопрос лишь — куда.

Живот у Киана стянуло холодком. Моррис шутить бы не стал, а значит, они опять во что-то вляпались.

— Что стряслось?

— Для нас — ничего страшного, слава Раалу, — Джей воздел руки к потолку. — Иначе я бы уже свихнулся. Но кое-что стряслось, это верно, и вам лучше увидеть все самому.

Наспех одевшись, Киан нацепил пояс с саблей и пистолетом, подтянул пряжку. Джей поджидал его у выхода, постукивая носком сапога по доскам пола. Это нервировало.

Яркий солнечный свет неприятно слепил, но Киан прикрыл глаза ладонью и побрел вслед за лейтенантом.

Над морем висела мутная дымка — остатки недавнего ненастья. Видимость плохая, но все же лучше, чем вчера. Море спокойно плескалось в борта «Вильяма первого», волны разбивались об острые выступы скалистого острова.

На носу корабля собралась куча народу, и только опасение перевернуть судно удерживало остальных от того, чтобы присоединиться к толпе. Княжич заметил, куда направлены взоры матросов и гвардейцев — экипаж «Вильяма Первого» тщательно рассматривал что-то в той стороне, где накануне ночью расцветало зеленоватое зарево. Киан вздохнул. Этого следовало ожидать. Что такие чудеса просто так не появляются.

Моррис сунул ему в руку подзорную трубу — Киан разогнал матросов и встал поудобнее, приложив прибор к глазу.

То, что сначала выглядело как темнеющий в дымке бесформенный силуэт, вблизи оказалось...

— Там корабль, — сказал Киан, не убирая трубы. — Шартехский, насколько я понимаю?

Моррис кивнул:

— Он самый. Их шхуна.

В шартехском судне самом по себе не было ничего удивительного — в основном для них тут маяк и стоял. Если бы оно просто плыло в сторону Кейла, на него не стоило бы обращать внимания, но вся штука в том, что корабль не плыл. Он дрейфовал на месте со спущенными парусами. А на палубе не мелькал ни один матрос.

— Посмотрите на корпус. Прямо вдоль фальшборта, — подсказал Моррис.

Киан пригляделся. От увиденного комок встал поперек горла.

На корпусе шхуны отчетливо выделялись крупные грязно-зеленые сгустки. Точно такие же, которые они вчера с упорством оттирали со всего маяка.

— Бред какой-то.

Княжич свернул трубу, отдал ее Моррису. Час от часа не легче. Откуда эти шартехцы вылезли? В смысле, понятно, откуда, они в Кейл как к себе домой ходят, но почему именно сейчас и вот так? И самое главное — что с этим делать?

— Что будем делать? — спросил Джей, словно услышав его мысли.

— А что нам остается? Курс на корабль — надо проверить, что там у них. Хотя это мне совсем не нравится.

— Мне тоже, — согласился Моррис, но тут же побежал раздавать команды.

Из кубрика появился осоловевший Майло Джонс — голова туго забинтована, бровь над правым глазом густо измазана антисептиком, а солидная ссадина на носу окончательно делала из смотрителя типичного завсегдатая портовых кабаков. Киан поманил его пальцем — Джонс неохотно приблизился.

— Значит так, — объявил княжич. — На маяке мы тебя не оставим, поплывешь с нами обратно. Но фонарь нужно бы дозаправить. Это долго?

Джонс поморщился, стал загибать пальцы на левой ладони, словно подсчитывал что-то в уме. Выглядел он потешно.

— Ну эта... Да минут десять, ежели там не рухнуло все.

— Пойдет. Придется рискнуть, Джонс, но за это я тебе обещаю премию. Вот в Кейл вернемся и...

— Так мне не гвардия платит, — проворчал смотритель. — А эти волкИ из управы за лишний тан удавятся.

— С ними я разберусь. Иди, зализывай раны. Скоро понадобишься.

Матросы тем временем отвязывали фрегат от пристани, разворачивали паруса. Моррис занял место за штурвалом, Киан же решил остаться на носу.

Шартехский корабль застыл не так уж и далеко, просто противная дымка скрывала его очертания, обволакивала белесым туманом. Киан на всякий случай приказал приготовить пушки, а гвардейцам ждать во всей готовности. Маловероятно, что экипаж шартехской шхуны засел в кубрике и ждет удачного момента, но лучше перебдеть, чем недобдеть, как постоянно вдалбливал ему в темечко Гейбрил. И, надо признать, этому совету Киан всегда следовал без пререканий.

Шхуна быстро приближалась — пятна на борту выделялись на корпусе из темного дерева, как лишайник на белоснежной березе. На палубе так никто и не появился. Корабль дрейфовал, уныло покачиваясь на гребнях волн, точно туманный призрак. У Киана морозец пробежал по хребту.

Матросы «Вильяма Первого» тоже притихли и молча разглядывали необычную находку.

Когда фрегат поравнялся с шартехским судном и аккуратно примостился к нему бочком (Киан про себя поражался, как у Морриса выходит так ловко лавировать), княжич скомандовал:

— Заходим! Оружие наизготовку, сломя голову не бросаемся!

«Лучше бы там никого не было. Незачем нам лишние проблемы».

Киан вообще бы плюнул на этот корабль — пусть себе плывет, какое им дело. Но при всем экипаже не смог бы так поступить — в море как-то не принято бросать пострадавших, да и Гейб в итоге все разузнал бы и оторвал ему башку. А если шартехцы прознают — скандала не миновать. Нет уж, проще проверить.

Матросы закрепились крючьями за фальшборт покинутой шхуны, перекинули дощатые мостки. Шоллок и Тойрил повели отряды на шартехский корабль, Киан ступил на борт последним, стараясь не задевать мерзкую слизь.

Неестественная тишина давила на нервы — кроме плеска волн и осторожных шагов гвардейцев княжич ничего не слышал. Шхуна казалась мертвой, скелетом, лишенным команды. По всей палубе растеклись лужи вонючей грязи — ее тут было больше, чем на бортах. Гвардейцы морщили носы и покашливали, а капрал Тойрил начал бледнеть.

Шоллок и двое солдат распахнули дверь в капитанскую каюту и пораженно застыли на пороге.

— Капитан, одного из экипажа мы нашли, — позвал капрал. — Но он нам уже ничего не расскажет.

Киан, обходя лужи слизи по дуге, заглянул в каюту и выругался вслух, помянув все склепы Шриала разом.

Если бы они сейчас не стояли на чужом корабле, то Киан мог бы подумать, что вернулся в комнату смотрителей на маяке. Все внутри каюты перемололи и переломали, превратив в кучу бесполезного хлама. А в центре, раскрасив доски в бордовый, расползлась кровавая лужа. В груде тряпья, мяса и торчащих костей не сразу можно было признать человека.

— Его как будто вместе с мебелью разнесли. Как через мясорубку, — заметил один из гвардейцев.

Киан зажал рот ладонью. Желудок и пищевод содрогались от спазмов, завтрак упорно лез наружу. Княжич отвернулся и сплюнул на доски.

На палубе кто-то громко охнул, воздух взбил хриплый крик:

— Раал всемогущий!

И тогда Киан понял, что лучше уже не будет.

Ганс Шоллок поспешил к кубрику, возле люка в который громко блевал позеленевший Тойрил. У Киана тоже содрогались все внутренности, горькая слюна наполняла рот, но он терпел — еще не хватало опозориться при всех.

В люк по одному спускались гвардейцы, сжимая винтовки потными от натуги ладонями. Киан для виду прикрикнул на Тойрила и тоже полез в кубрик.

В нос мигом влез тошнотворный дух — смесь крови и тухлой слизи равномерно заливала всю нижнюю палубу. Под сапогами противно хлюпало, подошвы липли к полу, а потом с треском отрывались от досок, точно корка от заживающей раны. Солдаты разбрелись по отсекам, Киан же шел прямо по коридору, слыша со всех сторон отрывистые «Чисто!»

Переборки корабля скрипели и стонали, словно раненые, над головой слышался топот оставшихся на палубе гвардейцев. На переломанную утварь Киан не смотрел — этим уже не удивить.

Княжич со страхом и отвращением ждал, что вновь наткнется на труп. Или то, что от него осталось. Второго такого зрелища его желудок наверняка бы не выдержал. Но пока эта участь его миновала и Киан робко понадеялся, что изувеченное тело в капитанской каюте так и останется единственной, хоть и жуткой, находкой.

Но надеялся зря.

— Капитан! — позвал Шоллок откуда-то снизу. — Сюда!

Рука капрала высовывалась из очередного люка, призывно махала командиру. Киан понял, что Ганс успел забраться в трюм.

«И все ему нипочем. Вот жеж...»

Рука исчезла. Спрыгнув в темноту трюма, Киан пожалел, что не захватил лампу, но из-за ближайшей перегородки вовремя появился Шоллок с фонарем в руке, свет от которого отбрасывал зловещую тень на его физиономию.

— Пойдемте за мной. Он там.

В трюме пахло затхлостью и копченой рыбой. Бочки с продуктами кто-то разнес на кусочки, так что провиант теперь валялся на полу — грязный и перепачканный слизью. Киан чуть не поскользнулся на куске вяленой курятины.

«Сломали все бочки и ящики, но еду не взяли. Вообще ничего не взяли».

Они прошли два отсека, отделенных друг от друга тонкими дощатыми перегородками. В глубине трюме воняло спиртом — кеги с шартехским ромом тоже валялись разбитыми, а сам алкоголь впитался в дерево. От букета не самых приятных ароматов немного мутило.

За очередной перегородкой послышался слабый стон, еле уловимый — если бы не уверенно шагающий в ту сторону Шоллок, то Киан мог бы и не заметить, пройти мимо.

В одном из отсеков за грудой мусора из сломанных ящиков сидел гвардеец, склонившись над чем-то, лежащим у стенки. Стон раздался вновь, но на этот раз куда громче.

«Раал помоги мне — там человек!»

Пожилой и лысоватый шартехец привалился спиной к перегородке, сложив руки на животе. Его затуманенный взгляд метался по всему отсеку, не находя опоры. Пересохшие губы шевелились, но кроме хриплых стонов с них не слетело ни единого слова.

Подойдя поближе, Киан с ужасом понял, что шартехец не просто так сложил руки — он зажимал рваную рану узловатыми пальцами. Его безрукавка из светло-желтой превратилась в бордовую.

— Ганс, срочно за врачом! — скомандовал княжич. — Быстро!

— Он и так здесь, капитан, — Шоллок указал на гвардейца, сидящего у раненого бедолаги.

Точно — умирающий матрос захватил все внимание Киана, так что он и не признал Саймона — их отрядного доктора. Тот как раз пытался разжать пальцы шартехца и разглядеть рану получше. Наконец это ему удалось — руки матроса безвольно повисли вдоль тела, с губ сорвался очередной стон.

Киан старался не глядеть на рану.

— Долго не протянет, — заключил Саймон. — Тут я ничем не помогу. Если хотите поговорить с ним, то другого шанса не будет.

Княжич уселся рядом на корточки, пытаясь дышать как можно реже — запахи трюма сводили с ума.

— Ты можешь говорить? — громко и отчетливо сказал он, коснувшись руки шартехца.

Старик с усилием повернул голову, уставился на княжича безумными глазами. Попытался что-то сказать, но вышел только глухой хрип.

— Дайте ему воды, ну!

Саймон быстро сунул под нос матросу пузатую флягу, помог ему попить, поддерживая голову. Вода стекала по подбородку, заливалась в рану, но старик уже ничего не замечал.

Поперхнувшись, он закашлялся — из дыры на животе брызнула кровь, чуть не заляпав кианов мундир.

Перед глазами все поплыло.

Шартехец перестал кашлять и прокаркал несколько слов — Киан не понял ни единого.

— На шартехском гутарит, — подал голос Шоллок. — Я его не знаю, но говор знакомый.

Киан пощелкал пальцами перед лицом старика, привлекая его внимание. Тот, похоже, куда-то провалился и плохо соображал. Его лицо сводило плохо сдерживаемой мукой, бедный шартехец терпел из последних сил.

«Надо торопиться, копыта ведь откинет».

— Ты знаешь терский? — произнес Киан по слогам. — Понимаешь меня?

Старик еле заметно кивнул.

— Пло-ха, — прошелестели его губы.

«Так, шанс есть».

— Что с вами случилось?

На этот раз матрос думал чуть дольше, но все же ответил:

— Ша-торм. Бюря, — шартехец старательно выговаривал слова, вспоминая их на ходу. — Атака. Во-роги.

— Попали во вчерашнюю бурю, а потом на них напали, — перевел Шоллок. — Это ясно. Но кто напал-то? И где все?

— Несли, — выдавил старик почти шепотом, облизывая губы. — За-би-рали.

— Кто вороги? — спросил Киан на манер шартехца. — Кто всех забрал?

Прежде, чем ответить, старик с трудом повернул голову и посмотрел на фляжку в руках Саймона. Доктор понял намек — прислонил горлышко ко рту шартехца. Кадык на тонкой шее уверенно задвигался.

— Кто забрал? Кто на вас напал? — упорствовал Киан. — Ну же!

— Во-роги, — повторил старик — его глаза закатывались, подергивались белесой дымкой. — Шайи’тханы.

Матрос конвульсивно дернулся, сжал пальцы в кулаки и тут же обмяк, раскрыв рот — челюсть повисла, не удерживаемая больше мышцами.

— Помер, бедолага, — со вздохом сказал Саймон. — Пусть Раал приготовит тебе место у себя.

— Они не верят в Раала, — заметил Шоллок. — Он же шартехец.

Саймон несогласно помотал головой:

— Раал спасет всех, верующий ты или нет.

— Что за шайи’тханы? — спросил княжич, не обращая внимания на пререкания обоих гвардейцев. — О ком он?

— Без понятия, — капрал развел руками.

Саймон сделал то же самое.

«Ну замечательно. И что толку мы с ним поговорили?»

Больше в трюме (да и вообще на корабле) никого не обнаружили — ни живых, ни мертвых. Весь отряд угрюмо загрузился обратно на «Вильяма Первого» — встретили их молчанием и понурыми взглядами. Киан походя забрал Шоллока и Морриса к себе в каюту, а белого, как смерть, Тойрила послал к доктору.

Ветер, еще утром почти не напоминавший о себе, подвывал порывами, как будто пробуя экипаж на прочность, ища лазейки и слабые места. Солнце едва проглядывало сквозь серую завесу на небе, и только одинокий фонарь на маяке маячил круглым огоньком в мутноватой дымке.

— Что будем делать с кораблем? — спросил Моррис, как только они втроем зашли в каюту. — Сожжём?

— Надо бы, да нельзя, — Киан потер пальцами лоб. — Шартехцы в нашу историю не поверят, а если скажем, что их корабль сожгли — подумают, что мы улики скрываем. Притащить бы его с собой в Кейл, но сейчас не до того. Оставим тут. Если нашим восточным товарищам повезет, то они сами его найдут.

— Если будет чего искать, — вставил Шоллок.

— А это уже не наша проблема. Пусть его хоть эти шайи’тханы забирают.

Моррис вздрогнул.

— Кто?

— Хотел бы я знать. Тот полудохлый старик сказал, что на них напали шайи’тханы.

Киану показалось, что лейтенант помрачнел, как только услышал шартехское словечко. Это еще что такое?

— Джей, ты знаешь, кто это, да?

— Знаю, — ответил Моррис неохотно. — Я много плескался на побережье у Кейла, бывал и в Шартехе, в прибрежных городках, в Кхеррос заходил. И про шайи’тханов слышал. Это... В общем, у них легенда такая есть. Что их местный злой бог — уж не помню, как его там — наплодил всяких тварей, а себе подобных поселил в воде. Ну и... Шайи’тханы — это водные дэвы. Если по-нашему.

— Ну и что, — ухмыльнулся Шоллок. — Они ж суеверные до жути. Вон их как порезали лихо, вот старик и обозвал бандитов дэвами. Ничего нам это не дает.

— Не скажи, — не согласился Моррис. — Суеверные — это да. Но про шайи’тханов у них не принято в море говорить. Это вроде табу. Иначе привлечешь их к себе и все, конец. Даже при смерти их имя не называют, а то твою душу заберут.

— Красота-а-а! — язвительно протянул Киан. — И что нам думать? Что их укокошили чудовища из воды?

— Я не знаю. Но мне дико хочется убраться отсюда побыстрее, пока с нами еще чего-нибудь не стряслось.

Киан повернулся к капралу.

— Ганс, твое мнение?

— Мое мнение в том, что Кейл нас давно заждался. Но решать вам.

— Хорошо. Джей, готовь фрегат к отплытию. Остановимся у маяка, Джонс его заправит и рванем домой. Такие вопросы лучше решать в спокойной обстановке.

Воодушевившись, офицеры отдали честь и вышли из каюты. Киан же уселся за стол и нашел в ворохе бумаг карту побережья. Палец заскользил по мятой бумаге.

Так. Вот Кейл, вот остров Флэнан с маяком. Если плыть дальше на восток — упрешься в Шартех, но случится это лишь через несколько суток. Севернее Кейла из участков суши только Пропащие земли. Так куда могли забрать шартехцев эти шайи’тханы? Допустим, сейчас они везут их на корабле. Но до Шартеха слишком далеко: набирать пленников близ Ал’Терры, чтобы плыть с ними через все море Тэнга как-то недальновидно, если не сказать — глупо. Но у Кейла останавливаться тоже негде — там курсируют княжеские корабли, там опасно. Да и куда в Ал’Терре девать людей? В рабство не продашь, тут вам не Таргон. В Шартехе рабство отменили почти два века назад, но Киан знал, что незаконная торговля людьми этой стране не чужда. Но опять же...

Княжич отодвинул карту, взъерошил себе волосы. Все события последних дней напоминали бредовый сон. Вроде тех, которые мучают тебя в лихорадку. Слишком много вопросов, и так мало ответов.

Шайи’тханы, водные дэвы. Не они ли сновали у складов в порту Кейла? Но странно — там припасы воровали, а на маяке и на шхуне шартехцев все наоборот разнесли и забрали только экипаж. А еще эта слизь... В порту он ее не встречал, но вот на маяке и на корабле она была. Как будто гнилые водоросли, застывшие уродливым и пахучим студнем. Откуда бандиты ее притащили?

Мысль о том, что водные дэвы на самом деле вовсе не люди, отчаянно билась в черепе, но Киан отгонял ее всеми силами. Ну не может такого быть! Не может! А Мильтон и Пропащие земли... Это просто совпадение. Но какое же хреновое совпадение, Шриал его побери!

Глотнув еще раз из потайной фляжки, дабы немножко прочистить мозги, Киан вышел на палубу — одному в каюте оставаться было невыносимо. Пожалуй, он впервые пожалел, что не слышит привычного гомона портового Кейла, а рядом не шныряют прилипчивые купцы. Да он бы и Варре сейчас был бы рад, как никому на свете!

Увидеть бы Эри и Курта... Как они там? Скучают ли по нему?

Рука сама коснулась нагрудного кармана мундира, где хранилось свежее письмо сестры.

Вспомнилось, как он клялся защищать ее всю жизнь — Эри тогда чего-то испугалась, и он ее утешал, но вот, что странно: он тогда и сам поверил в свои слова. Что никогда их не оставит и всегда поможет. Потом все забылось, конечно, но все равно почему-то казалось неправильным уезжать на другой конец континента и бросать брата с сестрой. Да, с ними отец, да, Бэрон всегда начеку и уж он-то точно не позволит случиться страшному. Но почему сердце все равно не на месте?

Тоскливо. Это слово стало у Киана любимым, когда он прибыл в Кейл.

Княжич устроился у фальшборта, там, где стоял еще накануне утром, когда «Вильям Первый» только направлялся к маяку. Туман не собирался уходить, а как будто наоборот сгущался, окутывая фрегат и пространство вокруг. Думалось — руку протяни, и схватишь вязкую плоть морока, окунешь пальцы в сырое и холодное. Или вот — корабль проплывет еще немного, и завязнет, не сможет больше сдвинуться с места.

Мимо ходил обеспокоенный Моррис, покрикивал на матросов. Испарина выступила у него на лбу, он расстегнул мундир, и теперь на его груди виднелась белая атласная рубашка, на которую с шеи свисала подвеска в виде террианской сферы. Шоллока и Тойрила не наблюдалось — оба, похоже, прохлаждались в кубрике.

Киан поглядел в сторону маяка. Огонек фонаря еще просматривался, но отчего-то хуже, чем когда они покинули мертвую шхуну. Наверное, рассудил княжич, это потому, что туман стал плотнее. Но это не беда — уж здесь верный Джей легко найдет дорогу.

Однако фонарь все никак не приближался. Больше того — чем пристальнее Киан вглядывался в еле подсвеченную маяком дымку, тем призрачней становилось сияющее пятно. В конце концов, он и вовсе потерял ориентир. Что за ерунда?

Киан задрал голову вверх. Верхушка грот-мачты, у которой он стоял, теперь тоже терялась в белом мареве. Казалось, что корабль медленно, но верно погружается в густую молочную пену.

— Джей, все нормально? — спросил Киан, поймав проходившего мимо лейтенанта за рукав. — Мы от маяка до шхуны быстрее плыли.

— Конечно, быстрее! — чуть не закричал Моррис, но вовремя спохватился и понизил тон. — Посмотрите вокруг. Плывем на ощупь! А если очередные шартехцы этим же курсом идут, но на нас? Или те уроды... Не видно же ни хрена!

— Ладно-ладно, Джей, не кипятись. Делай, как надо.

Моррис вроде поуспокоился, резко кивнул. Но Киан видел, что лейтенант на взводе.

«Да что ж с нами такое? Как будто проклял кто. Если бы я еще верил в проклятия...»

Но когда происходит такое, то поверишь во что угодно. До того, как случилось Ненастье, тоже никто бы не поверил, что такое реально. На смех бы подняли и сумасшедшим посчитали. А поди ж ты...

Вот это и пугало сильнее всего.

Минут двадцать Киан старался не паниковать и выискивать в дымке путеводный фонарь. Но когда прошло полчаса, а ничего похожего на остров Флэнан не показалось и близко, княжича зазнобило. И не только от холодного тумана.

Моррис суетился пуще прежнего, орал на матросов, смотрел в подзорную трубу, бегал к штурвалу, поправляя курс. Из кубрика появился Шоллок, непонимающе посматривая на все это действо.

— Что у нас опять? — спросил он, поравнявшись с Кианом. — Где маяк?

— Хороший вопрос, Ганс, — язвительно ответил Киан. — Без тебя бы и не задумались!

Капрал удивленно округлил глаза и больше ничего спрашивать не стал, а просто молча присоседился рядышком, уставившись на воду.

Туман хотя бы перестал сгущаться. Киан уже давно взял за ориентир рею у грот-брамселя — все, что было выше нее, утопало в мороке, но сама планка не исчезала. Ниже туман не опускался. Это немного успокаивало, хотя и не решало главную проблему.

Где этот дэвов маяк и куда они вообще плывут?!

Именно с таким вопросом Киан приплелся на корму к Моррису, который нервно гладил штурвал, полируя дерево.

— Я не знаю, — сказал лейтенант, упершись замершим взглядом в пустоту. Таким напряженным и напуганным Киан его еще не видел.

— Джей, ну как это? Мы же далеко не отплывали даже! Может, мимо прошли?

— Не прошли, — все так же отрешенно ответил Моррис. — В этом все и дело.

— С чего ты решил? Сам же говоришь — туман, не видно ничего.

Моррис устало повернул голову и, как показалось Киану, с жалостью на него посмотрел.

— Да наплевать на туман. Ты думаешь, я без маяка плавать не умею? Да я б слепой корабль провел точно по курсу! Я и сейчас шел четко, до миллиметра, понимаешь?

— Джей, ты...

— А что, я?! Мы маяк еще полчаса назад должны были пройти! Но его нет! Нет и все!

У Киана похолодело внутри. Он даже не заметил, что Моррис вдруг перешел на «ты» и считай, что наорал на командира. Плевать на субординацию. Если даже хладнокровный Джей сорвался — значит, дела совсем плохи. Вот, что страшно.

— Держим курс на Кейл, — выговорил Киан, пытаясь сдержать дрожь в голосе. — Мы же в любом случае в него упремся. Дэвы с ним, с этим маяком. Так ведь?

— Ну... Так, — согласился Моррис. — Простите, капитан. Стол лет плаваю, но такого никогда...

Киан постарался ободряюще улыбнуться, дружески похлопал лейтенанта по плечу. Вышло неловко. Сложно поддерживать кого-то, когда сам готов прыгать за борт.

Сгоняв за фляжкой в каюту, княжич вернулся на палубу и заставил Джея сделать пару глотков, хотя тот упорно отказывался. Потом и сам приложился к горлышку, забыв про крышку-стаканчик.

— Это немного разгонит кровь. С него думается лучше.

Минуты плавания в плотной белой завесе растягивались неимоверно, ощущались часами, если не сутками. Туман давил не только на нервы, но и физически — от него веяло ледяным холодом, а его вес словно пудовые гири висел на плечах. Напряжение на палубе искрило, грозясь перерасти в бурю.

Плеск волн и топот матросов сводили с ума, сливаясь постоянным и одинаковым шумом. Темно-серая вода точно помутнела, превратившись в грязную бесконечную массу. Киан от отчаяния бросил в море яблоко, которое прихватил из каюты — фрукт плюхнулся в воду, выдав громкий бульк. От этого простого звука на душе полегчало.

Возглас Морриса вырвал его из смятенной прострации, мигом взбодрил. Киан со всех ног бросился к лейтенанту, отметив, что вездесущий Шоллок устремился следом за ним.

Моррис нашелся на носу — он крутил в руках трубу и иногда дергал себя за ус. Увидев командира, он протянул ему подзорку.

— Смотрите сами.

Киан посмотрел, внутренне содрогаясь от ожидания того, что может там увидеть.

Впереди и немного правее по курсу из молочной дымки медленно выплывал скалистый выступ, разрезая густую ткань завесы. Темный камень казался влажным, как будто его недавно хорошенько полило дождем.

— Это Флэнан? — прохрипел Киан.

Голос Морриса прозвучал печально и устало:

— В том-то и дело, что не он.

— Тогда что?

— Я не знаю.

Киан опустил трубу и схватился рукой за борт, впившись ногтями в лакированное дерево. До Кейла так быстро не доплыть, да и вообще до побережья Ал’Терры далеко. Это понятно. Но тогда что ЭТО?

— А есть тут еще острова? — поинтересовался Шоллок.

— Нет, — ответил Моррис. — Кроме Флэнана — ничего. Тут все обхожено триста раз. Мной в том числе.

— А если, — Киан сглотнул — ему не хотелось говорить это, но слова текли сами. — А если это Пропащие земли? До них мы достать могли?

Лейтенант подзадержался с ответом, но сказал все же достаточно уверенно:

— Тоже нет. Даже по кратчайшему пути, по которому мы ну никак не могли идти, все равно до них далеко. Поэтому еще раз говорю — я не знаю, что это.

Киан потер лицо ладонью. Все это никуда не годилось. Их на первый взгляд дежурное плавание с самого начала быстро и уверенно катилось в бездну, в самые глубокие шриаловы склепы. Княжич с силой ущипнул себя за руку, поморщился от боли. Это не сон. Но как это не может быть сном?

Голова закружилась, перед глазами опустилась сероватая пелена, запрыгали мелкие искорки. Киан покрепче оперся на фальшборт, лишь бы не упасть. Перебинтованные ладони горели, желтеющие синяки ныли под одеждой, а ноги попросту не держали. Хуже он себя еще никогда не чувствовал.

Даже в тот злосчастный вечер в Кентаре, когда побитый и помятый увидел на камнях мостовой окровавленное тело.

Но надо что-то делать. Нельзя же упасть в обморок и оставить все проблемы Моррису и капралам, как бы того не желалось.

— Командир?

Киан не понял, кто его позвал, но ответил как можно более четко, прибавив голосу напускной уверенности, которой на самом деле у него отчаянно не хватало:

— Идем вдоль берега. Хоть поймем, что это такое.

— А если там все-таки Пропащие земли? — с сомнением спросил Шоллок.

— Да мы вплотную к этим скалам! — рявкнул Моррис. — Если это и Пропащие земли, то, значит, мы уже в них.

Капрал заткнулся, кровь отхлынула с его лица.

— Идем вдоль берега, — повторил Киан. — Джей — за дело.

Неведомые скалы стремительно приближались, разгоняя марево. Берег высоковат, чтобы не него высаживаться, так что «Вильям Первый» плавно повернул и поплелся параллельно земле, взбаламучивая воду.

Серый влажный камень тянулся сплошной лентой, напоминая древнюю крепостную стену. Ни наверху, ни на боках скал Киан не видел даже дряхлого кустика или пучка травы. На почти голом куске скалы, каким являлся остров Флэнан, и то что-то росло, но здесь... Лишь мертвый камень.

А когда княжич заметил первый участок знакомой зеленой слизи, ему захотелось завыть.

Постепенно береговая линия начала полого понижаться, открывая вид на поверхность острова (если, конечно, это был остров). Огромные валуны выступали из тумана, создавая причудливые фигуры — с каждым таким силуэтом, выглядывающим сквозь завесу, у Киана екало в груди. Он желал увидеть хоть что-то другое, кроме камней и слизи, но в то же время и боялся. Кто знает, что еще может скрывать надоевший туман?

Экипаж замер на палубе, все как один не спускали глаз с таинственной земли. Киан мог только догадываться, о чем каждый из них думал, но вряд ли эти мысли были менее тревожными, чем у него самого.

Эту штуку Киан тоже сначала принял за кучку камней. Валуны громоздились друг на друга неопрятной грудой, но было в них что-то необычное, как будто...

Стоило фигуре показаться получше, сбросив мглистый плащ, как все сомнения отпали — перед ними вырисовывался дом. Или нечто, когда-то бывшее домом.

Невысокие стены развалились от времени, зеленоватые каменные блоки местами осыпались, собираясь в мелкие горки. Оконные проемы зияли пустотой, вычурные узоры обрамляли их сверху, выступая карнизом. Рядом с домом валялась давно упавшая статуя, разбитая на крупные куски, так что от нее остались только квадратный постамент и фрагмент босых ног. Статуя лежала чуть ближе к берегу - ее-то и заметил сперва Киан, приняв за очередную горстку обломков.

Княжич посмотрел в трубу, навелся на постамент. Ну да, точно статуя - мало, что сохранилось, ноги вот видно, но...

Страх комком осел в животе, распирая плоть.

Это не ноги. Это скорее птичьи лапы: длинные когти торчали из чешуйчатых пальцев, тонкие голени прятались в остатках чего-то, напоминающего монашескую рясу.

Таких строений Киану видеть еще не доводилось. А сломанная статуя пугала его до жути.

Как раз напротив дома берег понизился настолько, что на него вполне можно было сойти. Корабль шел тихо, почти что крался — если что-то решать, то вот он, лучший момент.

Моррис тоже это почуял — появился неожиданно и спросил сходу:

— Что будем делать?

У Киана горло перехватило спазмом, язык окаменел во рту. Мозг не соображал, словно превратившись в бесполезное желе. Руки холодели, но внутри, наоборот, разгорался пожар.

Слонявшийся неподалеку Шоллок подошел ближе, рассматривая дом на берегу. Позади маячил Тойрил, гвардеец Уилл о чем-то толковал с перепуганным смотрителем Джонсом.

Надо решать. Все ждут. Надо. Но что?!

Вяло пошевелив языком, Киан собирался ответить, но фраза сорвалась, когда над ухом громко свистнуло, обдав щеку слабым ветерком.

Шоллок, пораженно раскрыв глаза и глотая воздух, как рыба, оторвался от фальшборта, шагнул назад и мешком осел на палубу.

В его горле, толчками выплескивая горячие сгустки крови, торчала стрела.

Кто-то закричал.