Ал'Терра: Магия Крови

Глава 6. Знахари и жертвы

Напряжение, повисшее в комнате, давило на нервы. Рукоять револьвера словно намертво сраслась с плотью ладони.

Фигура у окна двинулась, сделала шаг к столу — через секунду вспыхнула лампа, освещая незнакомца.

А точнее — незнакомку.

В комнате Флина вольготно расположилась дамочка в простом деревенском платье с бежевой юбкой. Волна каштановых волос ниспадала на плечи, карие глаза смотрели с превосходством и упрямством. Пухлые алые губы искривились в усмешке, но по морщинкам на скулах и резковатым движениям рук Флин понял, что его гостья не так беззаботно себя чувствует, как хочет показать.

Она уселась на край стола вполоборота к нему и мягко повторила:

— Поговорим?

Флин сглотнул. Как бы не выглядела незнакомка — расслабляться не стоит. Если это она прошла его стража, то это плохая новость, потому что на такое способен лишь другой маг крови. А раз она маг, то почти наверняка и убийца — вряд ли в Глухом логе найдется еще один такой же.

С другой стороны, страж мог сработать на ком-нибудь другом, а эта дамочка пробралась в комнату уже позже, когда защита спала. Выбора нет — нужно выяснять.

— Кто ты и чего тебе нужно? — спросил Флин, не сводя с девушки дуло револьвера.

Гостья с пренебрежением поглядела на пистолет и скривила губу.

— Может, уберешь его сначала?

— И не подумаю. Третий раз спрашивать не буду. Кто ты и зачем пришла?

— Я же сказала, я тебе не враг. Но могу помочь. Или ты мне поможешь — уж не знаю, кто тут в большей нужде.

Флин перехватил револьвер поудобнее. Уж слишком она дерзкая и спокойная. Почему? Тайно забраться в комнату дознавателя из столицы и язвить под дулом пистолета — это ж какая уверенность нужна! И откуда она взялась, эта уверенность?

Вот это напрягало больше всего. Флин ненавидел ситуации, которые не мог контролировать.

— Или ты отвечаешь на мои вопросы, или я стреляю, а разбираться буду потом. Выбирай.

Девушка подняла очи горе, скрестила руки на груди. Локон волнистых волос спустился ей на личико — гостья быстро заправила беглеца за ухо.

— Хорошо. Я Лора, местная знахарка. Меня тут все знают, можешь спросить.

— Знахарка? Здесь же есть клиника.

— А толку от нее? Все равно все ко мне ходят.

Вот оно что. Вот почему у Сайласа никого не было — местные скорее к знахарке пойдут, чем к заезжему доктору из большого города. А еще... Утром Сайлас оговорился, когда рассказывал про тела — тогда Флин приметил это, но придал значения, но теперь все становилось на свои места.

Он тогда спросил, осматривал ли доктор все три трупа, а тот ответил: «Кому еще этим заниматься? Не этой же...»

Этой же. Точно, вот и «эта» собственной персоной.

— Допустим. Но это только первый вопрос. Зачем ты пришла?

Лора показушно и громко выдохнула, покачав головой.

— Нам надо поговорить. Я же сразу сказала!

— И нельзя было прийти, когда я на месте? Обязательно вламываться в запертую, между прочим, комнату?

— Нельзя. И я объясню тебе все, что хочешь, если только ты уберешь наконец эту штуку.

— Мне так спокойнее.

В глазах девушки сверкнули искры. Она задумчиво пожевала губу, уставившись Флину в лицо. От ее взгляда стало не по себе, но пистолет он не опустил.

В коридоре за спиной застучали шаги — наверное, одна из служанок поднималась из зала.

— Хорошо. Тогда зайди хотя бы внутрь и закрой дверь.

Флин колебался. Конечно, она у него на мушке, но если она маг крови, то пули могут и не помочь. Но и шумиху раньше времени поднимать не охота, а ежели служанка увидит его с револьвером в руках, то сцены точно не избежать.

Надо рискнуть.

Флин шагнул в комнату, на ощупь поймал ручку и захлопнул дверь, не спуская взгляда со знахарки. Та смотрела расслабленно и с интересом.

— Погоди-ка секунду.

Лора закрыла глаза и прошептала короткое слово — Флин его не разобрал. Палец на спусковом крючке чуть не дернулся, но дознаватель удержался.

Спокойно. Маги крови не читают заклинания. А пока она себя не режет и не держит в руках флакон с красной жидкостью, то опасного ничего сделать не сможет.

— Вот так, — сказала Лора, вновь зыркнув на него пылающими очами. Пышные ресницы кокетливо взмахнули. — Теперь нам никто не помешает.

Устав стоять, Флин ногой пододвинул к себе стул и плюхнулся на него. Прицел при этом не сдвинулся ни на миллиметр. Но рука с пистолетом начала затекать, мурашки побежали к локтю.

Знахарка подняла руки, показала пустые ладони — на пальцах блеснули кольца.

— Видишь, у меня ничего нет. Я не опасна. Прошу, убери... это, и не мучай ни себя, ни меня.

«Мысли она читает, что ли?»

Флин подобрался поближе к столу, вытащил из ножен кинжал, положил его себе на колени. Немного поразмыслив, медленно опустил револьвер на стол. Так, если она дернется, то пистолет под рукой, а кинжалом можно полоснуть себя по ноге и действовать по ситуации — либо барьер поставить, либо кинуть в нее чем помощнее.

Знахарка одобрила.

— Наконец-то. Мне от него было как-то не по себе.

— Могу понять. Так о чем ты хотела поговорить? И зачем в комнату вломилась?

— Вломилась потому, что разговор срочный, а искать тебя по всему поселку — слишком долго. А если бы и нашла — не на улице же при всех гуторить! Да и не хочу, чтобы кто-то видел, как я тебя ищу.

— Ну да, а в трактире, где всегда полно народу, тебя-то точно никто не заметил.

Лора ехидно улыбнулась.

— Не заметил, можешь мне поверить.

«Так-так. Звучит опасненько. Но с этим позже разберемся».

— Ну хорошо, — Флин погладил пальцами рукоять верного револьвера. — Что за разговор такой срочный?

Знахарка спрыгнула со стола, уселась на табуретку, а руки положила на столешницу — как показалось Флину, для того, чтобы он лишний раз не нервничал. Умно.

— Речь о Звере, — начала Лора, вновь поправив волосы. — Я знаю кое-что, но, к сожалению, никому не могу об этом сказать.

— А мне, значит, можешь?

Знахарка посмотрела на него серьезно, уже без тени насмешки. В отражении на ее радужке плясал огонек лампы, но Флину почудилось, что ее взгляд на самом деле пылает.

«А она симпатичная», — отстраненно отметил Флин. — «Но слишком самоуверенная».

— Тебе — могу, — ответила Лора твердо. — Я утром краем глаза тебя заметила, когда ты шел к старосте. И тогда уже заподозрила. Мне только потом сказали, что приехал столичный дознаватель. А когда я напоролась на твоего стража...

Рука молниеносно скользнула к револьверу, рукоять будто сама прыгнула в ладонь. Дуло пистолета уставилось знахарке в лоб.

Лора сделала удивленную гримасу.

— Я думала, что мы уже прошли этот этап, — сказала она, но ее голос еле заметно дрогнул.

— Что за страж?! — спросил Флин сурово. — Отвечай или стреляю сразу.

А сам лихорадочно соображал, что делать дальше. Если она в курсе про стража, то сомнений не остается — она сама кровяной маг. И, что самое хреновое, она теперь знает, что и он такой же. Можно ломать комедию и делать вид, что ничего не понимаешь, но это даже не соломинка для утопающего, это тонкая паутинка, которая разорвется от дуновения ветерка. И как выбираться?

— В смысле, какой страж? Ты же... А! — Лора ошарашенно прикрыла рот ладонью. — Ты не видишь? Я думала, что другие тоже... Ладно, это не важно. Да, я знаю, кто ты. Нужно было с этого начать, но я не ожидала, что...

Пульс тарабанил как бешеный. Приехал в глухое село на окраине страны! Хотел убежать из столицы, пока не запахло жареным, а попал в котел! Так могло «повезти» только ему. Как утопленнику, Шриал их всех побери три раза!

Отпираться нет резона, думал Флин, если она знает, то тут хоть строй из себя дурачка, хоть еще чего — смысла никакого. Пристрелить бы ее на месте, на самом-то деле, но... Что-то здесь не так.

— Как ты поняла? — спросил он, снова положив револьвер на уголок стола.

— Я просто увидела, — облегченно ответила Лора. — Я вижу всех, подобных тебе. Но я думала, что так все отмеченные умеют.

— Отмеченные?

— Ну, типа вроде тебя. И меня. Я считала, что мы узнаем друг друга, мы же похожи. Но я редко встречалась с такими... Я их видела, а они меня, может, и нет.

— Значит, знахарка Глухого лога — кровяной маг, — Флин усмехнулся. — Знали бы это твои односельчане, которые к тебе насморк лечить ходят.

Лора нахмурила брови, выпалила резко:

— Я не кровяной маг!

— А кто же ты тогда? — удивился Флин.

— Я отмеченная, но я не... Это сложно. И сейчас не важно. Важно другое. За этим я и пришла.

У Флина пухло в голове. Отмеченные, знахарки, видения — что за бред? Возможно, эта Лора — маг-дичок. Жила у леса всю жизнь, сама всему научилась, но неоткуда ей было узнать про магию крови, да и объяснить некому. Откуда в такой глухомани еще одного откопаешь? Вот и напридумывала себе Раал знает что. Но от этого не шибко проще — с ней надо что-то решать.

— Ладно, — сдался он. — Рассказывай уже все, только подробно.

— Давно бы так! — Лора всплеснула руками. — Уже битый час пытаюсь это сделать. Тогда слушай. Я видела тела Нелы, Виктора и Берна. Да все видели... И я сразу поняла, что с ними что-то неправильное. Но не могла никому сказать — меня бы тут же вздернули на ближайшем суку, и наплевать, что я тут все село лечила! А сегодня увидела тебя и поняла — боги послали мне шанс! Ты меня не выдашь, потому что, ну... Сам такой же. Вот я и пришла, чтобы побыстрее.

Флин мысленно застонал — ближе к делу!

— Что ты увидела, Лора? Не тяни.

Знахарка покрутила кольцо на пальце, разглядывая огонек в лампе. Она все время выглядела такой уверенной и упертой, но тут как будто засомневалась. Мрак окутал ее темной тканью, словно плащом, островок света озарял напряженные черты лица.

— Я уже говорила, что вижу таких, как мы, — медленно проговорила она, чеканя каждое слово. — Так вот. Я заметила на телах следы. Следы отмеченного. И я уверена, я знаю, что он здесь, в Глухом логе. Это один из нас. Но почему-то не понимаю, где он.

Лора вдруг схватила Флина за руку, так, что он чуть не отпрянул, сжала пальцы на рукаве, их взгляды столкнулись.

— И ты поможешь мне его найти.

Флин оторопел, кинжал съехал с колена и угрожающе завис над полом, но дознаватель успел его подхватить.

— Так, погоди, — сказал он, осторожно вытягивая руку из-под ладони знахарки. Та даже не шелохнулась. — Давай по порядку. Что за следы?

Лора стянула с тонкого пальца кольцо, нацепила его обратно. Теперь Флин отметил, что она заметно нервничает — все-таки той маски уверенности надолго не хватило. Либо она рассчитывала, что разговор пойдет как-то по иному, но ее план не оправдался.

По коридору мимо комнаты кто-то прошел, заскрипели половицы. Флин хлопнул себя по лбу — вот же болван! Они тут говорят о таких вещах, за которые в любом приличном месте Ал’Терры быстренько петлю на шею повесят, если вообще террианских гончих дождутся, а от коридора их отделяет тоненькая старая дверца — подслушивай, кто хочешь!

Он уже сорвался с места к двери, но Лора его остановила, схватив за рукав.

— Нас никто не слышит. Верь мне.

Ну конечно, подумал он про себя, кому же еще верить, как не крайне подозрительной знахарке, которая из ниоткуда вломилась к нему и рассказывает теперь сказки про отмеченных. Ну уж нет. Может, она и вправду что-то умеет, раз увидела стража, но использовать магию без крови — а себя она явно не резала — это за гранью.

«Не удивлюсь, если она реально считает, что умеет колдовать просто так. Мало ли всяких липовых колдунов и ведьм по Ал’Терре водится».

Лора, похоже, поняла все по его лицу и не стала терять времени на уговоры, а глубоко вздохнула, раскрыла рот и заорала, что есть мочи.

Флин вздрогнул от неожиданности и поскорее закрыл уши ладонями. Да что она творит!

— Помоги-и-и-и-и-те! Убива-а-а-а-ют! А-а-а-а-а! — знахарка пронзительно кричала, не жалея связок.

Визг оборвался так же резко, как и начался. Старший дознаватель искренне поблагодарил Раала за то, что его не контузило. А ведь могло — от такого-то ора!

— Ты что творишь?! — рявкнул он, но и близко не с такой эффективностью.

Лора хмуро посмотрела на него и вдруг подмигнула.

— Слушай — прошептала она и подняла вверх указательный палец.

— Что за...

Тишина. Никто не бежал к ним по коридору со всех ног, не орали пьяницы из зала, не возмущались соседи. Флин подбежал к окну — на площади, в свете фонарей, виднелась селянка с корзинкой в руках — она присела на парапет у памятника Томасу Лерро и глядела в темноту. Вскоре с улицы Горшечников показался мужчина в длинном пальто — он забрал у женщины корзинку и они скрылись за стеной ближайшего дома, шагая под ручку.

Такой бешеный визг услышали бы не только на площади, но у Доуэлла дома, но та селянка явно ничего не заметила.

— Это... это ты сделала? — Флин сам не верил, что спрашивает такое, но в голову больше ничего умного не приходило.

— Я же говорила — верь мне.

— Но как? Без крови?

— Я не кровяной маг! Ты меня вообще слушаешь или просто так тут стоишь?

Лора печально вздохнула, повела плечом. Сейчас она сидела, облокотившись о стол и подпирая щеку ладонью.

Странная такая. Откуда ты взялась?

— Я тебе позже все расскажу о себе, если захочешь. Сегодня важно другое.

Флин был не совсем с ней согласен, но решил повременить. Пусть говорит, что хочет, а там уж поглядим.

— Хорошо. Про какие следы ты говорила?

— Когда я смотрю на людей, то вижу... всякое. Не так много — кто болеет, кто сильно устал, а кто, наоборот, полон жизни. Ну, я же знахарка все-таки. Но иногда попадаются такие, как ты. Или я. Их сразу отличишь — они не плохие, и не хорошие, просто другие.

— Потому что мы тоже больны, — угрюмо вставил Флин.

— Нет, — Лора отрицательно мотнула головой. — Потому что мы отмеченные. Но я не буду с тобой спорить, просто слушай. Так вот. Каждый человек, сам того не зная, оставляет отпечаток на всем, чего касается. Эти отпечатки мимолетны — тают быстрее снежинки в жару. Но у отмеченных отпечаток сильнее, а если они... делают что-то при помощи силы, то и подавно. На телах я видела как раз такие отпечатки. Там такую мощь приложили, что они, думаю, до сих пор не выветрились.

— И о чем они говорят?

— О том, что это сделал кто-то из нас. Из отмеченных. Я это точно знаю.

Флин задумался, потер подбородок. Если это правда, то... Открываются уникальные возможности.

— И ты можешь сказать, кто оставил отпечаток? — спросил он.

— Не совсем. Отпечаток оставляет сила, а не человек. Если бы ты сейчас воспользовался ей, то след вышел бы точно такой же.

Жаль. Очень жаль. Но это было бы слишком просто, прямо подарок судьбы. Правда, есть еще вариант.

— Но ты же увидишь этого... хм, отмеченного в селе, так ведь? Тут народу-то не так много, погуляй и найдешь.

Лора постучала ногтями по столешнице, смущенно потупилась.

— Я пыталась. Но в этом и проблема. Я не могу его найти.

— Это как? Ты не всех осмотрела?

— В том-то и дело, что всех. Весь Глухой лог! Три месяца — достаточный срок, у меня было много времени. Но его нигде нет. Хотя я чувствую, что он в селе, но не могу понять, где же он прячется!

Непонятно. Можно, пожалуй, запросить у Доуэлла список всех жителей села — он точно должен иметься, потому что княжеские приставы регулярно проводили перепись, причем часто таская с собой полицейских — это Флин знал не понаслышке. Возможно, сведения там не самые свежие, но Доуэлл выглядит как человек, который везде сунет нос и проконтролирует даже то, что его напрямую не касается. А это значит, что рано или поздно реально проверить всех — кого не досчитаемся, того и искать.

А это перспективно!

— Хорошо. Где мне тебя искать?

Лора хитро сощурилась.

— Вот так запросто хочешь узнать, где я живу? Я, между прочим, тебя первый раз вижу.

Флин не нашел, что ответить, а просто открыл рот и тут же закрыл. Да что она...

— Да не смотри ты так! — засмеялась знахарка. — Я пошутила. У тебя так глаза заблестели, вот я и... У леса я живу. Как пройдешь село насквозь на восток, повернешь налево у поля, там и дом мой.

— У Границы?!

— Почти. Но я не боюсь — мне в чащу не надо. А из Пропащих земель ко мне тоже никто за настойками и припарками не приходит. Так ты мне поможешь?

У Флина чесались руки отвесить наглой девице подзатыльник, но он успокоил себя, вспомнив о деле, да и девчонок бить с детства было не в его принципах. Так что обойдется. И так вон сидит, ухмыляется.

Хм, а что, если...

Дознаватель отошел от окна, вернулся за стол, вернув кинжал на колени. Наклонившись поближе к знахарке, он незаметно кольнул себе палец острием клинка. Капелька крови испарилась, не успев толком выступить.

Крохотная искорка заблестела на платье знахарки.

— Ты все-таки меня не слушал, — расстроенно протянула Лора, шепнула что-то неразборчивое.

Искорка исчезла.

— Я вижу, что ты делаешь. На мне такое не сработает.

От назидательного тона девушки Флин заскрежетал зубами. Откуда дэвы ее притащили? Что это за способности?

— Ты не ответил. Или мне уходить?

— Хорошо, хорошо, — сдался Флин, убирая кинжал в ножны. — Я тебе помогу. Но я же сюда затем и приехал, так что могла бы не спрашивать.

На личике Лоры промелькнула тень облегчения — мышцы расслабились, уголки губ легонько дернулись вверх.

— Люди бывают разные. Как и отмеченные, — только и сказала она.

Кстати о разных людях!

— Слушай, — вспомнил Флин. — А ты проверяла некого столичного парнишу, про которого Мердок мне все уши сегодня прожужжал?

— А, Себастьяна? Первым делом. Он редко из дома выходит, но я его подловила у кабака. Необычный парень, это верно, но... Не из нас.

Печально, версия была хорошая. Но все равно стоит нагрянуть к нему в гости, раз уж Мердок настаивает. Лишним не будет.

Лора поднялась со стула, вальяжно потянулась, хрустнув косточками. Флин мимолетом оценил ее фигурку — недурно, весьма недурно.

Отругал сам себя: нашел, о чем думать!

— Тогда я пойду.

Знахарка протянула ему руку — не для поцелуя, как сделала бы любая дама в Кентаре, а просто так, для пожатия. По-простому. Мило.

Флин стиснул ее ладонь, задержался взглядом на привлекательном личике.

— Если что, приходи сюда, — сказал дознаватель на прощание. — Иначе я сам тебя найду.

— Ого, звучит как угроза!

— В смысле, если ты мне понадобишься. Ну... э-э-э, ты поняла.

— Само собой. До встречи, пэрр дознаватель, — официальное обращение из ее уст прозвучало как издевка. — Приятно было познакомиться.

Лишь только знахарка скрылась за дверью, в комнату тут же обрушилась лавина звуков: топот, крики и бряцанье стаканов из зала, скрип кровати за стенкой, птичье карканье снаружи. Барьер пропал.

Флин снова извлек кинжал, задрал штанину — новый разрез появился рядом с утренним. Рана вышла глубже прежней, кровь полилась потоком, но не успела запачкать пол.

Сосредоточившись, дознаватель сжег все до капли, четко и быстро коснулся порога, косяков и притолоки. Вот теперь порядок.

Что бы ни умела эта Лора, но такого стража незаметно не пройти никому. А спать беззащитным Флин не

собирался.

***

Ночь прошла без приключений, а когда Флин сполз с постели, то первым делом пошел не умываться, а проверять стража — к счастью, тот никуда не делся. А это значит, что на сон бедного дознавателя из столицы никто даже не покушался. Это радовало.

Влезая в одежду, Флин напряженно размышлял о том, чем терзался полночи, покуда не заснул.

Лора. Ее появление само по себе слишком большая удача, а дознаватель знал по опыту, что такие чудеса если и бывают, то крайне редко. Но что, если посмотреть на ситуацию с другого бока? Если таинственная знахарка пришла не помогать, то...

Картинка рисовалась жутковатая. Что мы имеем? В Глухом логе уже точно живет как минимум один кровяной маг, ну или что-то похожее — сила у этой Лоры явно имеется, хотя и необычная. При этом у нас три изуродованных тела, а местный старшина считает (и не без оснований, надо заметить!) что к ним приложил руку кровяной маг.

А вот теперь следим за руками. Лора убивает троих и не ждет подвоха, а потом к ужасу своему узнает, что в село приехал не просто дознаватель из столицы, а еще и маг крови! Она уверена (если это и вправду так), что маги видят друг друга, а для нее это означает только одно — ее быстро раскроют. Но что делать? Убегать? Но куда? Тут и место прикормленное, и конкурентов нет. И вот тогда знахарка идет на ловкий финт: сама летит к дознавателю и предлагает помощь, причем с одной стороны сдает себя с потрохами, но с другой — отводит глаза. Я же помогаю, я хочу найти убийцу, верьте мне!

Застегивая пояс с кинжалом и револьвером, Флин мысленно поаплодировал знахаркиной находчивости. Умно. Нет, вправду умно!

Но... Как это проверить? Врет она или нет? Вариант с мыслеобразами не прокатит — она же видит все его телодвижения с силой. Но тогда что?

Можно расспросить про нее у Мердока, все равно скоро с ним к этому Себастьяну идти. Только аккуратно — а то запаникует раньше времени.

Эта версия выглядела весьма правдоподобной еще и потому, что Флин сам однажды провернул такой трюк. Метод рабочий — проверено.

Когда мамы не стало (болезни в Нижнем квартале не жалели никого), он еще был слишком мелким, чтобы работать, так что первое время перебивался тем, чем и вся шпана района — мелкими кражами и побирательством. Он сам не понимал, как выжил тогда — вечно голодный, больной, избитый старшими и жертвами неудачных краж. Свою силу он уже осознал, но пользоваться толком не умел, а еще... Боялся ее.

А потом ему повезло. Однажды, засунув руку в карман очередного прохожего, он наткнулся на Самуэля. Тот не стал его бить, не сдал в полицию, а почему-то отвел к себе домой и накормил горячим супом — пустоватым, но все равно самым вкусным в жизни Флина.

Много позже Флин спрашивал у Самэуля, почему он так поступил? А тот сам не смог ответить.

— Да дернуло внутри что-то, как тебя увидел, — развел он руками. — Не знаю, что на меня нашло.

Самуэль трудился кузнецом все в том же Нижнем районе, жил один в старом домике, жену давно похоронил, но все же не бедствовал, как когда-то Флин и его мама. На еду хватало — и ладно. Сначала Флин помогал ему по мелочи, потом подрабатывал то тут, то там: таскал грузы на вокзале, обливаясь потом и надрывая спину; продавал газеты, стоя на солнцепеке; разносил письма. Но сила все время его тяготила — он дрожал каждый раз, когда вдалеке из-за угла появлялась ряса террианского гончего.

Он не понимал, почему Верховный дом Терры так ненавидит кровяных магов. За что? Что они сделали? Террианские гончие ловили подобных ему по всей стране и за ее пределами, а уж если попасться им в лапы...

Флин наслушался разных страшилок, от которых не спал по ночам, сбивая простыни на кровати от преследующих его кошмаров. Их и вешали, и четвертовали, и головы рубили... Но чаще всего — вкалывали благословенную воду прямо в вену и запирали в миниатюрной версии шриаловых склепов, которые называли богоугодными домами. У церковников такая процедура считалась гуманной, они же изгоняли скверну из тел еретиков! Но на деле любой из кровяных магов скорее выбрал бы четвертование, чем эту пытку.

Что за благословенная вода такая — этого Флин не знал. Да и никто не знал, кроме самих террианцев. Но, попав в тело мага крови, она делала страшные вещи, изменяя и ломая его навсегда. Такой больше не мог колдовать, но самое жуткое — его жизнь превращалась в одни сплошные боль и муку. И умирать ему не давали — в богоугодных домах за этим строго следили.

И как жить, когда над тобой неизменно висит Раалов меч, готовый сорваться на голову в любой миг?

В один день он устал бояться. Отмылся, почистился и отправился в полицию. Не сдаваться, о нет — устроился простым патрульным, благо рук у столичного отделения всегда не хватало, а желающие в очередь не выстраивались. Платят мало, работы выше крыши, еще и рискуешь постоянно. Так что Флина взяли. И он вошел в раж — влился в дело с таким рвением, что постепенно, шажок за шажком, поднялся до следователя, а там и дознавателя. Было трудно, но когда тебя в спину толкает страх — возможно все.

Флин порой смеялся про себя, что ему нужно было к гончим устраиваться, чтобы уж нырнуть в самое пекло. Но, во-первых, он терпеть не мог террианство и все с ним связанное, а во-вторых, пробиться туда для мальчишки из Нижнего района задача почти невыполнимая. Но и должность в полиции — тоже прекрасное прикрытие. Если шибко не высовываться, конечно.

Так что идея о том, что Лора попыталась использовать подобный финт, его совсем не поражала. Это реально. Пожалуй, реальнее, чем все то, что она говорила вчера.

Но рано нестись в атаку сломя голову. Нужно выждать и понаблюдать.

Так рассуждал Флин, пока брел по улицам Глухого лога к местной управе. Дождь поливал всю ночь и схлопнулся лишь утром, поэтому сапоги опять месили грязь, а вычищенный недавно плащ покрывался серыми крапинками. У домика управы дремал давешний мужичок по имени Норман — Флин не стал его будить, пусть Мердок лично со своими справляется.

Старшина уже поджидал его в кабинете — такой же суровый и недовольный, как и вчера. Но, увидев дознавателя, он вроде чуть повеселел, пригладил шикарные усы.

«Он не может сидеть без дела. Думает, что со мной рядом у него руки развязаны. Но как бы не так! Ему волю дай — полсела за решетку посадит».

— Прихватить парочку ребят? — поинтересовался Мердок вместо приветствия.

— Это зачем?

— Так если он... из этих, — Мердок подвигал бровями. — Опасно же.

— Если он из этих, — таким же тоном ответил Флин. — Он ваших ребят первыми-то и укокошит. Бросьте, Грейсон, мы к нему поговорить идем, а не воевать.

— Да о чем там лясы точить? Взять бы его, притащить к нам, а там уж и поговорим! Не смотрите так, знаю я, знаю, что это он нас быстрее за Границу закинет, чем мы его возьмем. Но руки чешутся!

— Займите их чем-нибудь, — брякнул Флин и развернулся к выходу.

Мердок догнал его на улице — наорал на бедолагу Нормана, затем пристроился рядом, рассерженно сопя. Ветер наконец-то распинал тучи, дав пространство солнцу — лучи приятно грели спину, а грязь быстро превращалась в бурую корку.

Городской хлыщ жил на западе от Глухого лога, немного в стороне от села. Когда-то там обитал приор местной Церкви Томаса Лерро (кого же еще!), но потом помер, а новый приор выбрал домик поближе к центральной площади, так что внушительный особняк простаивал пустым — для сельчан слишком дорогой (да и куда он такой огромный?), а городские в Глухой лог залетали крайне редко, да и то чаще всего по ошибке. Вот богатый парнишка его себе и прибрал.

Флин не торопился — шел размеренно, почти прогулочным темпом, наслаждался долгожданным теплом и светом. На улицы села выползли детишки — они радовались хорошей погоде хлеще остальных; бегали из подворотни в подворотню, кидались комками грязи и гоняли разомлевших лесных голубей.

— Грейсон, вы не в курсе, почему к вашему доктору никто не ходит? — начал Флин издалека. — Я был у него, а он там скучает. Неужели все такие здоровые?

— Если бы, — пробурчал Мердок, с трудом поспевая за шагом дознавателя и пыхтя на всю Цветочную улицу, по которой они шли. — Просто конкуренция у нас, видишь ли. Э-э-э, то есть...

— Да чего вы мучаетесь, давайте уже на «ты»!

Мердок просиял.

— И то дело! Короче, наши все к знахарке ходят. Есть тут у нас одна девчушка. Лорой звать. Вам... Тебе бы понравилась.

— Это почему? — удивился Флин, сбившись с шага.

— Так молодая, симпатичная. Добрая. Ее тут все любят.

«Только не это — она и старшину очаровала! Вот это точно мощное колдунство, такого легко не пробрать».

— И лечит хорошо?

— Ну как... Вроде не жалуемся. У нее там нет таблеток новомодных, а-ти-беотиков этих, а травки там всякие, настойки. Но помогает же!

— И давно она у вас?

— Давно, — Мердок махнул рукой. — Еще ж мать ее тут поселилась, а там уж и она лекарское дело переняла.

— И мать у нее знахарка?

— Ну да. Шеолой звали. Еще до Ненастья к нам приехала. А откуда — уж и не упомнить. А ты не захворал ли, пэрр дознаватель? — вдруг забеспокоился старшина. — А то могу к ней отвести. К Сайласу я бы не советовал.

— Отчего ж?

— Да странный он.

«Вот тут что есть, то есть».

— А ты у нее бывал? У Лоры?

— И у нее, и у мамки ейной тоже. К Шеоле ведь и из других сел ходили, и из Вэллса приезжали. Многие ее знали. Вот дочка у меня как-то...

Тут Мердок примолк, захрипел, будто сбился с дыхания. Шумно прокашлялся в кулак.

— В общем, — добавил он. — Бывал. Да все бывали.

Пробравшись по Западной улице, Флин и Мердок вышли из села — влево уводила узкая дорожка, заросшая по краям репьем и бурьяном. Дорожка сначала спускалась в неглубокий овражек с перекинутым через ручей деревянным мостиком, потом выползала обратно наверх, где сливалась с окружным трактом. От тракта, в свою очередь, метров через триста отпочковалась другая дорога, ведущая дальше на запад — она бежала прямо еще с полкилометра, а там упиралась в ржавые витые ворота. По обочинам дорогу стискивали ряды угрюмых деревьев, за которыми явно давно не следили. Но коридор получался живописный.

«Ночью тут жутковато, наверное. И фонарей мало».

За воротами возвышался старый приорский особняк. В былое время он бесспорно восхищал местных — большой, величавый, в нем и сейчас чувствовались порода и крепкий архитектурный вкус. Три этажа, угловые башенки с витиеватыми шпилями в навершиях. Стены отливали древней синевой, ощутимо поблекшей от времени и погоды. Центральная часть — тоже почти башня, что возвышалась над крылами дома еще почти на целый этаж, а венчала ее мансарда с широкими круглыми окнами. На просторной веранде с белыми столбиками когда-то уютно можно было распивать чай теплыми вечерами.

Но дух запустения ощущался во всем. Сад забросили, скульптура, суть которой Флин через забор так и не разобрал, поросла мхом и позеленела. Краска местами облупилась, обнажая дерево, а труба из красного кирпича осыпалась по краям.

— Ты говорил, что наш хлыщ вылизал весь дом, — вспомнил Флин. — Что-то не похоже.

— Так то внутри. Снаружи пока все по-старому.

— Да? Ну вот и посмотрим.

Флин взялся за калитку у ворот — не заперта. Вымощенная булыжником дорожка, легко извиваясь, вела к массивной темно-синей двери. Вместо ручки дознаватель увидел мощный позолоченный дверной молоток в виде львиной головы.

Прежде, чем постучать, Флин обернулся к старшине и сделал лицо посерьёзнее:

— Говорить буду я. Нам бы не наломать дров раньше времени.

Мердок рассеянно кивнул.

На стук никто не открывал, а когда дознаватель собрался окликнуть хозяев, внутри зашаркали, загремели ключами.

В проходе появилось заспанное старческое лицо — вытянутое и настороженное.

— Вы кто? — выдал старичок с ходу.

Флин не успел раскрыть рта, как из-за спины вынырнула харя Мердока:

— Старший дознаватель приехал из столицы, старый ты пень! Зови хозяина своего!

«И зачем я ему вообще что-то говорю? Он же не слушает!»

Старичок пошамкал губами и вдруг захлопнул дверь прямо перед флиновым носом.

— Отличное начало, — хмуро заметил Флин. — У вас всегда так, а, Мердок?

— Не знаю, с дознавателем я сюда еще не ходил.

Но Флин рано расстраивался — через минуту дверь открылась вновь, а старый слуга жестом пригласил их внутрь.

Обстановка первого этажа удивляла — Флину даже подумалось, что вся мебель осталась парню еще в наследство от приора, настолько все было устаревшее и пожилое. Винтажные столики с искусно вырезанными в дереве завитками, массивные шкафы темного дерева, кресла с полосатой обивкой и мягкими спинками — такое нынче встретишь разве что в музее. Но все удивительно чистое, нигде ни пылинки, ни крошки, как будто слуга и хозяин каждый день вылизывали весь интерьер до блеска.

Прямая, как палка, спина слуги в сером пиджаке маячила впереди, дознаватель и старшина плелись за ней, как за путеводной нитью в темных коридорах особняка. И вроде день солнечный, окна большие и чистые, но свет словно не хотел растекаться по старым комнатам, уходил в пол, поглощался мраком.

Когда слуга привел их к дверям гостиной и элегантно постучался костяшками пальцев, Флин успел поспорить сам с собой по поводу внешности хозяина. Это будет либо высокий и чопорный хлыщ с зализанными волосами и вытянутым лицом, либо полненький крепыш с модными усиками и пенсне на носу. Почему? Обстановка дома, да и слуга располагали — Флин точно попал на страницы старых книг про особняки с привидениями. А там хозяева домов чаще всего выглядели именно так.

Но дверь распахнулась, и взору дознавателя предстало не лицо хозяина, а очень знакомая физиономия.

— Не ожидал вас тут увидеть, Сайлас, — сказал Флин, когда доктор протиснулся мимо слуги и вышел к ним со старшиной.

— Не могу сказать того же про вас, — отозвался Сайлас, пожимая руки. — Уж здесь вы точно должны были появиться рано или поздно.

На этих словах доктор отчего-то неодобрительно покосился на Мердока. Тот не отреагировал.

— В любом случае, мне пора. Заходите, если понадоблюсь.

Сайлас раскланялся и скрылся в коридоре.

Слуга деликатно откашлялся.

— Проходите, пэрр дознаватель. Вас ждут.

«Интересно, что Сайлас здесь забыл? Хлыщ вызвал доктора на дом? А, нет смысла гадать, проще спросить».

В камине весело плясало пламя, освещая центр гостиной, где расположился небольшой столик с графином и несколькими бокалами рядом. Изогнутые дугой кожаные диванчики окружали стол почти полностью. Высокие книжные шкафы обрамляли стены, в углу на подставке возвышался большой глобус известных земель.

Хозяин сего особняка нашелся на левом от входа диванчике — он сидел вполоборота к гостям и лениво болтал в бокале вино. Завидев его, Флин понял, что на сей раз интуиция его крупно подвела.

Хлыщ оказался не высоким и не низким, скорее среднего роста, и уж точно не полненьким. Шапка кудрявых светлых волос доставала плеч, живое и смешливое лицо уже пестрело морщинками — не из-за возраста, и аз-за богатой мимики владельца. В глазах блестели задор и смекалка, но уж точно не легкомысленность. Парень и сейчас улыбался, с интересом поглядывая на вошедших.

Лишь только Флин всучил слуге шляпу и плащ, хлыщ ловко вскочил на ноги и без церемоний затряс ладонь старшего дознавателя. Так интенсивно, что у того рука болталась вверх и вниз.

— Рад видеть, рад видеть! Проходите, устраивайтесь, — парень простер руку в сторону дивана, одновременно подталкивая Флина в поясницу. А когда дознаватель сел, ему тут же всучили полный бокал.

— За встречу! — объявил хлыщ и залпом осушил свою порцию.

Флин принюхался к напитку — запах хорош, кажется, он такое уже пробовал, но очень давно. Погодите, уж не...

— «Кровь Маенара», — подсказал хлыщ. — Вижу, вы и сами узнали.

Точно! Чуть ли не самое дорогое вино Ал’Терры. Флин не особо в этом разбирался, но о «Крови» был наслышан и однажды даже попробовал — когда их отделение накрыло шайку воров, промышляющих на Фрионском холме. Какой-то чиновник — Флин уже не помнили ни лица, ни имени — на радостях подарил бутылку полицейским.

Вино, конечно, вкусное, но ценилось не поэтому. Просто винодельня осталась за Границей — в южной части Пропащих земель, где-то неподалеку от Кейла. И хотя сорт маенарского винограда выращивали не только там, в «Крови» крылась своя изюминка. И теперь бутылки с этим напитком шли на вес золота. Еще бы — их так мало осталось.

— Откуда? — смог вымолвить Флин, когда покатал на языке темно-красную ароматную жидкость и с наслаждением проглотил.

— Привез с собой, не здесь же купил. У меня целый ящик. Не хотел открывать раньше времени, но не удержался.

Диван тряхнуло — рядом плюхнулся недовольный Мердок. От вина он сразу отказался.

— Итак, пэрр Рубис, — сказал хозяин дома, отставив бокал. — Чем я вас заинтересовал?

— Для начала представился бы, — заметил Мердок. — Пэрр дознаватель сразу назвался, но ты — нет.

Парень скорчил удивленную гримасу.

— Вы же ко мне пришли, а значит, знали, к кому идете. Но да ладно — меня зовут Себастьян Де Круа, если вам это что-то даст.

— Язвить будешь в арестантской, — прорычал старшина. — А сейчас...

Флин не удержался и пихнул Мердока локтем в бок — тот сразу закрыл рот. От Себастьяна эта маленькая сценка не укрылась — его улыбка расплылась еще шире.

Дознаватель тягостно вздохнул. И зачем он все-таки Мердока с собой потащил?

— Так, давайте сначала.

— Давайте. Но можно на «ты»? Ненавижу официозность, — перебил Себастьян.

— Хорошо. Давно ты здесь живешь?

Себастьян закатил глаза, принялся сгибать пальцы, подсчитывая.

— Да почти год уже. А что?

— Ты ведь приехал из Кентара?

— Из пригорода, да. У нас там хороший дом, но не такой колоритный, как этот.

— Из столицы в глухое село у Пропащих земель, — Флин глотнул еще вина, втянул пряный аромат. — Необычно.

— Вот потому и уехал. Я люблю все необычное. И старое, — Себастьян обвел рукой гостиную. — Вот такого ты к Кентаре не найдешь. Ну, если только в моем старом доме. Я собираю такие вещи. С душой. Но место там... Не подходящее.

— Почему же?

— Да потому. Сидишь внутри — все вокруг стариной дышит, красота. А выйдешь — там толпы народу и Фрионский холм на горизонте. Гвардейцы землю топчут, поезда шумят, газетчики орут. Никакой романтики. А здесь — другое дело.

— А других мест не нашлось? Глухой лог — ну совсем уж окраина.

— Так в этом и прелесть! — Себастьян повысил голос. — Я давно такое место искал, чтоб еще с особняком и садом. Я снаружи даже трогать ничего не буду — в этом вся прелесть!

У парня горели глаза, когда он описывал новый дом. Флину не надо было и мыслеобразы создавать, чтобы понять, что хлыщ не врет.

Да какой он хлыщ, в самом-то деле, наслушался Мердока и напридумывал себе дэв знает что!

Старшина помалкивал, хотя порой было заметно, как слова рвутся из него с дикой силой, но он держится. Флин его даже зауважал за такую выдержку.

— А на что живешь? — поинтересовался дознаватель. — Тут не Кентар, но деньги-то нужны.

— Деньги есть. У меня дельце в столице, да и семья у нас не бедствует. Всего хватает.

«Ну, конечно. Папаша — либо чиновник, либо крупный торговец. А то и бандит. Отсюда и денежки».

— Ты же из-за убийств, да? — тихо спросил Себастьян. — Я слыхал в трактире о дознавателе из Кентара и все ждал, когда ко мне нагрянут.

— Прям-таки ждал?

— Ну да, — парень пожал плечами. — Не дурак, все понимаю. Приехал такой из города, живу недавно, на кого еще думать? Разве еще вон на старину Фрэнка, да приятель?

На лице слуги не дрогнул ни один мускул. Он стоял у входа, как статуя в фонтане во дворе — такой же неподвижный и замшелый. Флин поймал себя на мысли, что уже и забыл про его присутствие.

— Правда, я все рассказал уже, — продолжил Себастьян. — Нового добавить нечего.

— Это кому еще?! — сорвался Мердок.

— Так Рэймонду. Он тут староста или мэр, я особо не вникал.

«Доуэлл ходил к нему сам? Но почему? Почему старшину не послать? Что-то к свидетелям он не ходил — там Мердок отдувался. А к этому — пожалуйста. Ох, Рэймонд, что-то ты темнишь...»

Себастьян, кажется, заметил замешательство в глазах гостей и поспешил переменить тему:

— А чаю не хотите? Фрэнк шустро сварганит.

— Часто у тебя староста бывает? — спросил Флин.

В голове родилась маленькая идейка, которую можно быстро проверить.

— Да нет, а что? Пару раз заходил.

— А помнишь тот раз, когда он спрашивал тебя про убийства?

Себастьян немного отстранился, сощурил глаза. Пальцы правой руки вцепились в кожаный подлокотник дивана, губы сомкнулись в полоску.

— Ну помню.

— И что он говорил?

Парень замялся — разговор теперь почему-то был ему неприятен, и Флин это видел.

«Ну, давай, ответь хоть что-нибудь!»

— Да всякое. Спрашивал, где я был и все такое. А к чему это?

Есть! Флин поймал мыслеобраз и... Чуть не рассмеялся.

Опять темнота. Как вчера у Доуэлла! И этот что-то скрывает, причем это «что-то» связано со старостой. Доуэлл тоже врет, а значит можно сделать вывод (хоть и не точный пока), что тайна у них общая. Все интереснее и интереснее! Неужто прав был Мердок? Хотя Лора говорит, что Себастьян не отмеченный... Тьфу ты, не кровяной маг! Но можно ли и ей верить?

Как же все сложно в сельском королевстве.

Надавить бы на парня, но чем? Ни фактов нет, ни улик, ничего. Мердок вон готов и просто так этому Себастьяну морду набить, но так вопрос тоже не решить.

«Думай, Флин, думай...»

— А доктор к вам зачем заходил? — вспомнил он.

А, — Себастьян отмахнулся. — Ногу я вчера подвернул — крыльцо-то видели какое?

Ну-ка... Еще один мыслеобраз — опять чернота. Да вы тут все издеваетесь, что ли?! Еще и доктор в чем-то замешан? Может, проще сразу все село за решетку кинуть?

Беда.

Флин помучал Себастьяна еще с полчаса, но шибко не напрягаясь — ничего тот не знал и не слышал. В ночи двух убийств из трех его многие видели: первый раз он проторчал до утра в кабаке, во второй — играл в карты с местными. Спорить с этим трудно, хотя Мердока объяснения не устроили — с каждым ответом его харя становилась все пунцовее. Флин не стал ждать, когда старшина лопнет, и распрощался с хозяином дома. Старый Фрэнк помог им одеться и проводил до дверей. Флин расстроился, что не успел допить вино — вкусная, все же, штука.

Но вино — это мелочи. Главный вопрос — что делать со всей местной шайкой? Староста, доктор, богатенький сынок из столицы — хорошая такая компания, видная. Так чего ж они тут закрутили?

А еще эта знахарка... Ладно, хоть с Мердоком все понятно — он прост, как вон тот булыжник на обочине. По лицу сразу все видно. Но остальные...

Долго Глухой лог прятал своих скелетов, но настало время доставать их из пыльных шкафов и сушить на солнышке. Благо и погода позволяет.

На обратном пути занялись рутинной работой — прошлись по родным и соседям убитых, заново всех опросили, хотя Мердок сопротивлялся и не понимал, зачем это нужно, если он уже давно все это сделал. Но Флин был непреклонен.

Впрочем, обход получился бесполезным — никакой новой и хоть капельку важной информации. Врагов у убитых не было, странности не происходили, соседи тоже ничего не приметили. Одна бабка, правда, с пеной у рта утверждала, что бедная Нела занималась ведьмовством и колдовала по ночам, а еще наслала на нее, бабку, проклятие — дескать, из зависти, но Флин так и не понял, чему там можно было завидовать. Да и бабка эта сама больше на ведьму из сказок походила, только еще безумнее.

На все эти бессмысленные телодвижения угрохали почти весь день — Флин настолько устал от разговоров и мельтешащих перед глазами сельских лиц, что хотел забраться куда-нибудь в укромный уголок (желательно с бочонком портера) и отдыхать до завтра. Но совесть не позволила, так что он, тяжко вздохнув, вместе с непривычно молчаливым Мердоком под боком поплелся в логово старшины.

Грейсон словно прочитал его мысли и сначала послал бодрствующего на этот раз Нормана в кабак за пивом, а уж потом протопал к себе в кабинет. Флин мимоходом поглядел на решетки арестантской — посадят ли они туда кого-то? Или он так и уедет ни с чем? Об этом рано думать, времени пока хватает, но коварная мыслишка нет-нет, да и проскакивает.

— Ну и что ты про все это думаешь? — спросил он Мердока, когда тот настежь распахивал окно в кабинете. Внутрь сразу полился поток свежего воздуха, разгоняя духоту.

— А что вчера сказал, то и думаю. Этот тип тут точно при деле. Не, ну согласись, что он мутный?

— Себастьян-то? — Флин развернул стул наоборот, да так и уселся, сложив руки на высокой спинке. Уперся подбородком в запястья. — Он явно что-то недоговаривает, но на убийцу не похож.

— Да ну? С чего ты взял?

— Опыт, Грейсон, опыт! — Флин воздел указательный палец в потолок. — Я многое повидал.

— Уж не больше моего, — недовольно отозвался Мердок. — Я спорить не буду — у тебя там в столице столько дерьма, что нашей глухомани и не снилось. Но опыт-то у меня посерьезнее будет.

— Как бухих мужиков в кабаке разнимать и в семейных склоках копаться? Или искать, кто спер редиску с чужого огорода? Грейсон, я же про убийц, маньяков, а не про...

— Я не всегда здесь работал, — сухо проговорил старшина, глядя в окно. — Бывали и другие времена.

— А где же тогда?

— В Холберри.

Флин прикусил язык.

«Дэвы меня раздери, зачем я про это заикнулся?»

Холберри. Теперь про этот город мало кто говорит, но оно и не удивительно — 43 года назад, как и многие другие, он канул в Пропащих землях. Не самый крупный городок, что-то вроде Вэллса, но все же не глухомань, это точно. Отсюда, от Глухого лога, раньше до Холберри ходил поезд — две станции, и ты на месте. Ныне и путей-то тех давно нет, а что творится в самом Холберри — знают лишь те, кто в нем и остался. Но вряд ли они кому-то расскажут, ведь мертвые не говорят.

Флин отругал себя за то, что затронул эту тему и начал выпендриваться. Мердок, может, и прост, но не глуп — его помощь наверняка пригодится. Лучше лишний раз его не расстраивать.

— Прости, я не знал. У тебя там кто-то остался?

— Дочка.

Дверь за спиной скрипнула — в кабинет ворвался вспотевший Норман, радостно сжимая в руках бочонок с пивом.

— Достал, как и просили-с! — отрапортовал он бодро. Попытался отдать честь, но чуть не выронил бочонок на пол.

Мердок кивком показал на стол:

— Давай его сюда и бегом на вахту.

Норман плюхнул добычу на столешницу и немного потоптался у входа, словно ждал приглашения. Но Мердок был суров:

— Иди уже! И чтоб не спал!

Когда расстроенный Норман покинул помещение, Мердок вынул два стакана из шкафа и откупорил бочонок. Терпкий портерный дух приятно защекотал ноздри.

— Я недолго в Холберри работал, — сказал старшина, подув на карамельную пену. — Только карьеру начал. Дочка родилась. А потом уехал в Вэллс — как щас помню, день такой хороший был, тепло. Но вот зачем — хоть убей не скажу уже. Доченьку с теткой оставил. Ну и нарвался в Вэллсе на пареньков. Морду мне начистили по темечку приложили. Очнулся в госпитале — без денег, все плывет, болит... Хреново мне было, доктора думали, что помру через денек. Ан нет, выкарабкался. Но пока очухивался — Ненастье обрушилось, чтоб ему неладно... Я долго на койке валялся, там уж поняли все, что за беда приключилась. Кордон выставили, поезда отменили. Я обратно рвался, через леса пошел, да поймали... Дорого мне та поездочка вышла.

Флину портер не лез в горло. Мердок же залпом осушил полкружки и долил себе еще. Внешне он ничем не отличался от того сурового старшины, которого Флин встретил вчера в кабаке. Тот же твердый взгляд, решительно поджатые губы, собранность во всем. Ни тени эмоции не отразилось на каменном лице старшины, но голос выдавал его с головой. Грейсон Мердок в этот самый момент заново переживал события 40-летней давности.

— Но если бы ты остался, то сгинул бы тоже, — мягко сказал Флин.

— Ну сгинул бы и сгинул, — Мердок сделал большой глоток, вытер усы. — Зато вместе с Майей.

Старшина тряхнул головой, гулко ударил пустой кружкой о стол. Стекло в оконной раме зазвенело.

— Ладно, не будем попросту лясы точить, — сказал он уже громче и как будто веселее. — Делать-то что будем? Брать парнишу или как?

Флин постарался прогнать грустные мысли. И правда, с делом надо разбираться.

Он все же впился губами в кружку — еще холодный темный портер полился в горло. А неплохо!

— Да за что его брать? — рассудил дознаватель. — Ну запихаем мы его в арестантскую, а дальше? Не повезу же я его в Кентар просто так. Дескать, берите товарища, потому что он мне не понравился. Нет, тут тоньше надо работать. Ты за Доуэллом ничего странного в последнее время не замечал?

Мердок удивился.

— Да с чего бы? Типичный Рэй, все такой же дотошный и приставучий, как банный лист к жопе.

— Был я у него вчера. Он меня пускать не хотел и делал вид, что один дома, хотя я точно кого-то слышал. Представляешь?

— Любовницу, что ли, завел? — старшина весело кхекнул. — Да не, на него не похоже.

— Да вот и я не думаю. Дотошный он, говоришь? Он же мне целую папку с деталями убийств накатал, подозреваемых расписал. А про Себастьяна даже не упомянул. Странновато.

От густого и крепкого портера чуток поплыло в голове. Надо было пообедать сначала, рассеянно подумал Флин, а потом уж пить. Но чего теперь. Главное сильно не набираться — алкоголь портит кровь, потом шибко не поколдуешь. Вряд ли придется, но вдруг.

— Подозреваемых, значит? Хех, — Мердок приканчивал уже третий стакан и тоже заметно начинал хмелеть. — Это кого ж?

— Да-а... Сайлас говорит, что убийца должен быть мощным, очень мощным. Громила такой, — Флин развел руки, словно обхватывает широченный ствол дерева. — Доуэлл прикинул, и указал мне пятерых. И про повариху не забыл, ха!

— Да ну? Хорош, Рэй, хорош. Что, и про сынка своего написал?

Хмель мигом выветрился из тела, очередной глоток пива встал поперек горла.

— Что?

— Ну, сынок у него, — Мердок глазами указал на шкаф в углу. — Вон такого размера. Только и ума в нем столько же, как в мебели. Неужто... Флин? Флин, ты чего?

Перед взором снова встала картинка — раздраженный Доуэлл выпроваживает его из дома, а позади в темноте коридора громко скрипит половица.

«Рэймонд, Рэймонд, неужели ты так глуп?»