Ал'Терра: Магия Крови

Глава 5. Изгнанный бог

832 год от Изгнания

Город Кентар, столица Ал ’ Терры

Перо в последний раз проскрипело по конверту, выводя не самые аккуратные, но витиеватые и стройные буковки. Капля чернил соскользнула на уголок бумаги, оставила крохотную кляксу. Эри от усердия прикусила язык.

Вот так, готово. Скоро можно отправлять.

Эри осторожно промокнула кляксу губкой, присыпала буквы песком, чтобы побыстрее засохло. Затем смахнула песок в корзинку, растопила в котелке сургуч, капнула на центр конверта. Так, где же эта печатка?

Массивный перстень нашелся в среднем ящике письменного стола. Для пальца Эри он было великоват, да и не стала бы она носить такую громадину. Одно время она пробовала вешать его себе на шею на веревочке, прямо рядом с террианским символом, но ей быстро надоело — тяжелый перстень выпирал из-под ворота платья и постоянно мешался. Да и его зачем таскать с собой? Все и так прекрасно знают, кто она такая.

Приложив перстень с княжеским гербом к капле сургуча, Эри надавила посильнее. Готово! Печать четко отразилась в расплавленной массе: сурового вида филин сидел, сложив крылья; в одной лапе он держал кинжал с искривленным лезвием, а в другой сжимал тот самый террианский символ, знак Раала — сферу с двумя поясами вокруг нее, пересекавшимися крест-накрест. Эри этот филин никогда не нравился — лучше уж ее предки дракона нарисовали бы или хотя бы волка, но птица? Это скучно и совсем не по-княжески.

Но что ж поделаешь, если по преданию первому Форастину — кажется, его звали Вильям, почти как ее отца, — именно филин явился с посланием от Раала и повелением основать здесь город. Впрочем, эти детали Эри никогда особенно не интересовали.

Довольная собой, княжна сунула конверт с письмом в сумочку, перекинула ее через плечо и весело выбежала в гостиную.

Общий зал их крыла княжеской резиденции можно было назвать гостиной чисто номинально, потому что гости-то как раз тут бывали не часто. Три двери отсюда вели в комнаты Эри, Курта и Киана — последняя сейчас пустовала. А еще одна дверь выводила в галерею, миновав которую (плюс еще несколько комнат для прислуги) можно было попасть на центральную лестницу.

В светлой гостиной, как обычно, Эри нашла только Курта — он валялся на софе около камина и поглощал одну страницу книги за другой. Типичное состояние младшего братца — если он не читает, то это значит, что с ним что-то не так, и пора волноваться.

Бордовые портьеры с золотыми кистями раздвинуты — яркое сентябрьское солнце, пробиваясь сквозь высокие окна, поливало зал теплыми лучами до самого потолка. Взгляд уткнулся в еще одного филина, только уже намного более крупного — щит с гербом Форастинов висел над каминной полкой, птица грозно поглядывала вниз на обитателей дома. Ноги утопали в мягком ворсе шартехского ковра, который, по легенде, их прадед привез прямо из дворца кагана Меджира во время Пятилетней войны. Эри часами могла рассматривать причудливые узоры на ковре, фантазируя и представляя себе диковинных животных и лица людей. Как-то раз он втянула в свою игру и Курта и Кианом, но они не оценили и лишь посмеялись над ней. Обида грызла до сих пор.

Эри на цыпочках подкралась к софе, хотя знала, что могла бы и не прятаться — если уж Курт залип в книжку, то вокруг ничего не замечал. Но так было забавнее. Оказавшись за спинкой софы, она резко вырвала книгу из рук Курта и развернулась к нему спиной.

— Так-так, что это ты читаешь? — Эри посмотрела на синюю кожаную обложку. — «Бунт Пелага Взморского: хронология и последствия». Хм, я читала, там концовка печальная и сюжетец простоват.

— Ничего ты не читала, — надулся Курт. — Отдай обратно!

— Что, правда так интересно?

Курт безразлично пожал плечами.

— Отдай.

— Да на, держи, — Эри вернула книжку брату и облокотилась на спинку софы.

Курт был младше нее на четыре года — ему в июне стукнуло одиннадцать — но порой ей казалось, что все наоборот и он старше раза в два. Длинный, долговязый, с короткими каштановыми волосами и вечно лезущей в глаза челкой. Прямой нос, голубые глаза, отдающие океанскими волнами, тонкие губы.

«А он ведь станет красавцем, когда вырастет», — вдруг подумалось Эри.

Даже как-то обидно — из троих детей Уильяма Форастина мамины черты достались именно Курту, хотя зачем они ему, если его все равно кроме книжек ничего не интересует? Эри с тоской поглядела в зеркальце на каминной полке — нос толстоват, губы тоже, глаза серые и скучные, а еще эти веснушки... Локоны пшеничных волос упрямо завивались, сколько она не пыталась их выпрямлять. Мода на завитушки в Кентаре уже прошла и вряд ли теперь скоро вернется, так что и этим привлечь внимание не получится. Эх... С такой-то моськой на нее лишний раз не взглянет и захудалый купчишка. Чего уж там о Морике говорить. Или о...

Но об этом лучше не думать.

— Пойдешь письмо отправлять? — уныло спросила Эри уже заранее ожидая, что услышит в ответ.

— Иди одна.

Эри фыркнула. Ну как вот с этим жить? С Кианом всегда было весело, когда он не напивался и не ночевал у очередной девчонки. Даже скучный Курт с ним как-то расцветал, а сейчас? Уныние да и только.

— А вот и пойду. Читай про свой бунт.

Эри вышла из гостиной, бодро зашагала по широкой галерее. Со стен на нее глядели портреты предков — десятки Форастинов и их родственников гордо и пафосно взирали вдаль, словно герои древних преданий. Некоторые жили так давно, что и вправду превратились в мифических персонажей — какие только подвиги и деяния им не приписывали! Курт наверняка знал про каждого, но вот Эри не смогла бы отличить одного от другого, хоть и ходила мимо их лиц каждый день туда и обратно.

Слева из комнаты прислуги выскочил подтянутый Дейвен, сверкая лысиной в сиянии из окон, но княжна отослала его прочь — он ей пока не нужен. Была б ее воля, она бы отправилась в почтовое отделение в полном одиночестве, да еще и пешком, но Бэрон ни за что не пустит, можно и не пытаться. Пока эти фанатики беснуются — особо не погуляешь. Хотя Эри толком не понимала, чего все так всполошились — эти дурачки ничего до сих пор не сделали, кроме развешивания глупых листовок на улицах города, проповедей на площадях и рисования краской на стенах. Миртл, новенькая служанка, рассказывала ей, что недавно фанатики влезли в драку на Торговой площади, но никто там серьезно не пострадал. Драка на рынке, вот ведь катастрофа вселенского масштаба! Это же смешно, думала Эри, бояться кучки монахов-изгоев. Кому и что они сделают? Набьют морду торговцу фруктами? Ха и еще раз ха!

Конечно, она могла бы отдать письмо тому же Дейвену, а уж он бы быстренько отвез его на почту. Но тогда придется опять сидеть дома и со скукой смотреть на читающего Курта. Так хоть повод прогуляться есть. Так себе прогулка — посмотреть на город из окна дилижанса, но выбирать пока не приходится.

Галерея осталась позади, Эри вышла к центральной лестнице, по дороге отмахиваясь от докучливых слуг. У дверей в крыло дежурили два лейб-гвардейца с винтовками в руках — они коротко поприветствовали ее, но Эри даже не обратила на них внимания. Она вприпрыжку спустилась на первый этаж, сдерживая желание съехать вниз прямо по лакированным и блестящим перилам. Громадная люстра под самым потолком уже горела, хотя света в доме и так хватало с избытком. Эри с детства побаивалась, что однажды люстра сорвется с крючка и рухнет прямо ей на голову, а Киан лишь посмеивался, взъерошивал ей волосы пятерней и обещал, что обязательно ее спасет, коли такое случится.

«Вот и где же ты теперь? Некому меня спасать...»

В просторной парадной суетились слуги, ждали возвращения отца. Несколько гвардейцев сторожили вход, лениво посматривая на снующих туда и сюда обитателей Гаард-Хаз — столичной резиденции великого князя Ал’Терры.

Эри родилась в Гаард-Хаз и никогда надолго не покидала его стен, так что сейчас мысль о возможном переезде в Лаинор одновременно и пугала, и интриговала. Она сама не могла решить, чего было больше: желания остаться или желания уехать и на время сменить обстановку. С одной стороны, новый дом — это занятно, да и, как она надеялась всей душой, там не придется сутками сидеть в своей комнате. С другой — Лаинор совсем не Кентар, намного меньше и скучнее, чем там вообще заняться?

Но это можно решить потом — может, ехать никуда и не придется.

Эри, лавируя между слугами, добралась до выхода, дернула одного из гвардейцев за рукав:

— Бэрон здесь?

Симпатичный русоволосый гвардеец замялся и, кажется, смутился. Эри ухмыльнулась про себя.

— Я не знаю, э-э-э, княжна Эрианна. Я, хм.. Не видел его с утра.

— Он был в саду, — встрял другой гвардеец, постарше и, видимо, посмелее. — Княжна Эрианна может поискать его там.

— Спасибо, — Эри благодарно кивнула стражнику, а тому, первому, лукаво улыбнулась и показала язык.

Щеки у гвардейца заалели.

Сбежав по каменным ступенькам крыльца, Эри прошла мимо фонтана со статуей Раала в полный рост — в руках он тоже держал террианскую сферу, из которой била струя воды. У фонтана прохлаждался кучер Мэтью, подставляя ладони под холодные брызги.

Сентябрь в Кентаре выдался теплым, если не сказать — жарким. Киан писал, что в Кейле дикая жара и жалел, что не может на денек выбраться в столицу, но вот бы он удивился погоде, вернувшись. Деревья по краям аллеи уже начали перекрашивать листья в разные оттенки желтого и красного — Эри любовалась любимыми кленами каждую осень и ей это ни капельки не надоедало.

Дворник неспешно подметал упавшие листья и собирал их в холщовый мешок.

Эри свернула налево, перебралась на узкую дорожку, витающую среди нарядных кленов и чугунных фонарных столбов. Она вдохнула чистый воздух полной грудью — сентябрь пах не так, как остальные месяцы, по-особенному. К свежести утра прибавлялись нотки разогретой почвы, преющих листьев и увядающих трав. Если пройти по дорожке дальше и углубиться в сад, то запах сменится — ароматы поздних цветов вытеснят все остальное, заполняя собой пространство. Но это и не плохо.

Навстречу попадались люди с винтовками — уже не гвардейцы, как в доме, а внешняя охрана. Они курсировали по саду днем и ночью, и Эри их немного жалела. Раньше они дежурили только по ночам, а в остальное время либо отдыхали, либо присматривали за въездными воротами. Ну, может, один или двое наведывались в сад на всякий случай. Теперь же Бэрон гонял их по полной, да еще и утроил стражу. Эри от скуки придумала забаву — считала про себя, через сколько минут она встретит первого охранника, когда выйдет из Гаард-Хаз.

Рекорд составил ровно минуту. Но чаще стража встречалась гораздо быстрее.

Бэрон нашелся на полянке в одном из закутков сада, куда редко кто заходил, но Эри знала, где его искать. Полуголый по пояс, он размахивал саблей, рубя и кромсая невидимого противника. Эри невольно залюбовалась рельефом его мышц и четкостью движений, но тут же тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Еще не хватало!

— Эрианна, присядь в тенечке и погоди минуту, — голос Бэрона заставил ее вздрогнуть.

И как только заметил? Она же даже на поляну не вышла!

Эри хмыкнула, нашла у деревьев камень поудобнее и уселась, как бы без интереса следя за тренировками главы княжеской стражи. Но ее взгляд как магнитом постоянно тащило обратно к внушительной фигуре с роскошной саблей в руках.

Бэрон то плавно скользил по траве, бесшумно перетекая с одного места на другое, то резко рубил воздух, но затем опять замедлялся, уходил в сторону, отпрыгивал назад. Эри знала, что этот комплекс Бэрон называет «ката», и что он повторяет его каждый день. На самом деле таких «ката» у него, должно быть, имелось с тысячу, да еще и каждый с особым причудливым названием, но внешне она их не отличала. Прыжки, удары, шаги, ложные замахи, защита — везде все одинаковое. Но Бэрон бы с ней не согласился.

«Была бы я лет на десять постарше, вот тогда...», — замечталась княжна, когда Бэрон взмахнул саблей особенно резво и повернулся к ней спиной.

Но что тогда? Кому она нужна? И возраст тут ни при чем.

Эри грустно вздохнула.

Сабля взвизгнула в последний раз, Бэрон замер в финальной позе — капли пота блестели у него на плечах, из груди вырывалось натужное дыхание. Он постоял с минуту, затем быстрым движением убрал саблю в ножны и, охая, уселся прямо на траву. Из гривы его иссиня-черных волос, забранных в длинный хвост темной лентой, выбивались отдельные пряди.

— Куда ты на этот раз собралась? — спросил он, отдышавшись.

Эри почему-то стало неловко.

— У меня... — она спохватилась, достала из сумочки конверт, помахала им в воздухе. — Письмо Киану.

— Ты же прекрасно знаешь, что могла бы и не ездить на почту сама. Его отнесет любой слуга, если дашь ему княжеский перстень.

— Бэрон, я устала тут сидеть! — взвыла Эри. — Устала! Мне уже кажется, что вокруг и города никакого больше нет. Да и почта в двух шагах, Бэрон, ну чего тебе стоит?

Она постаралась выдать свой фирменный молящий взгляд: чуть наморщилась, сдвинула брови, точно собирается плакать. Но на командира княжеской стражи такие уловки уже не действовали.

— Не смотри на меня так, это бесполезно, — сказал он и поднялся на ноги, отряхнул штаны от прилипших листочков. — Но твое счастье, что у меня сегодня хорошее настроение, и я ничем не занят. Твой папа приедет часа через три, а до тех я совершенно свободен.

Эри заулыбалась во весь рот. Плаксивое выражение исчезло с ее личика в один миг.

— Только подожди меня еще минут двадцать, надо хоть в порядок себя привести. Иди пока к фонтанам, я не хочу потом искать тебя по всему саду.

Княжна кивнула и весело заспешила обратно. У него хорошее настроение, значит? Ну тогда и у нее тоже!

Кучер Мэтью все еще сачковал у фонтана со статуей Раала, так что Эри поймала его и отправила собирать дилижанс. Мэтью скривился и неохотно поплелся в конюшни, попутно обтирая лицо мокрыми руками. Эри же устроилась на бортике фонтанной чаши и, чтобы хоть как-то занять себя, принялась рассматривать божественную фигуру.

Раала всегда изображали по-разному, во всяком случае Эри еще не попадались две одинаковые статуи, фрески или картины. И это понятно, ведь никто не знал, как же он выглядел, поэтому каждый художник или скульптор решал вопрос по-своему. Общих черт у всех изображений было всего два: террианская сфера в руках и тот факт, что Раал все ж таки мужчина, а не женщина. Вот этого Эри, кстати, не понимала — она не особо углублялась в террианство, но как-то спросила у Курта, ее брата-всезнайки, с чего все взяли, что Раал был мужчиной. Оказалось, что в священной книге Эр’Раалан нигде не говорится про пол божества, так что на самом деле он может быть кем угодно. Но вот женщиной его никто не представлял, и это выглядело странно. С точки зрения Эри, во всяком случае.

Княжна не любила ходить в храм при Гаард-Хазе: ей там было откровенно скучно. Епископ Притий заводил заунывное пение, каноники читали молитвы, а отец обязательно повторял за ними, нашептывая мудреные словеса себе под нос. И запахи в храме вгоняли в тоску — курильни с миртом чадили, распространяя горьковатый аромат. Так что таких походов она старалась избегать и появлялась в храме только при крайней нужде — на главных праздниках, например, когда в храме собирались все обитатели Гаард-Хаз.

Эри становилось грустно от того, что ее свадьбу (а она когда-нибудь все равно случится) тоже проведут в храме — так уж полагалось. Но как можно веселиться в таком месте? Это портило всю атмосферу. Хотя, если бы ее женихом стал кто-то вроде Бэрона, то можно было бы и потерпеть...

— Так мы едем или ты решила прикорнуть часок?

От неожиданности Эри чуть не полетела кубарем прямо в фонтан. Бэрон! Как это ему уже второй раз за день удалось застать ее врасплох?

— Едем! — недовольно буркнула она в ответ. Такие фантазии обломал!

У конюшен ждал уже готовый к пути дилижанс, запряженный двумя исполинскими кобылками черной масти. Вообще-то лошадей вэллской породы никто не использовал в повозках — слишком уж дорого, да и смысла нет, дилижансы и кареты могут возить и обычные коняшки. Но ее отец держал сразу пятерых таких — просто для статуса, как он объяснял. Но Эри они очень нравились — пышные гривы, толстые, как бревна, ноги, королевская стать. На такой лошади можно победно въезжать в ворота покоренного города, именно таких коней живописцы любили изображать на лучших полотнах.

Конь Бэрона по кличке Скорый уступал вэллсцам в размерах, но, пожалуй, не в стати. Его Эри побаивалась — кроме хозяина он к себе редко кого подпускал.

Мэтью уселся на место кучера, парочка стражников запрыгнули внутрь дилижанса и подали княжне руки, помогая забраться следом. Эри знала, что вместе с ними поскачут еще четверо, включая Бэрона — двое по бокам дилижанса и двое позади. Все с винтовками, саблями и пистолетами за поясом. Раньше Эри спокойно могла разъезжать по Кентару максимум с парой стражников, но теперь ее сопровождали сразу шестеро, да и Мэтью, она уверена, тоже не так прост, как кажется и скрывает за полами плаща один, а то и парочку пистолетов. И зачем это все? Ну что ей сделают какие-то фанатики-голодранцы? Эри как-то спросила Бэрона об этом, но он отмахнулся:

— Не говори о том, чего не понимаешь.

И все. Разговор окончен.

— Ну, тронулись! — раздался голос Бэрона снаружи.

Дилижанс качнулся вперед, плавно покатил к выезду с территории Гаард-Хаз, пошатываясь на брусчатке.

Когда они миновали въездные ворота, позолоченные створки которых украшали фамильный герб и большая буква Ф, Эри согнала одного из стражников от места у окошка и стала рассматривать улицы.

Движение в Верхнем городе всегда было плотным — по широкой дороге в обе стороны разъезжали богатые дилижансы и кареты, изредка мчались одинокие конники. Улица полого спускалась к Торговому району, справа возвышались роскошные особняки купцов и чиновников, а слева раскинулся Княжеский парк, наливавшийся красками осени. Далеко за парком виднелись алые шпили Закатного храма, особо живописные на заходе солнца, когда розовеющий свет с неба смешивается с оттенком самих стен. Чуть в стороне от храма возвышалась махина Центрального банка с огромными часами на верхушке. Вообще с Фрионского холма, на котором и построили Верхний город, открывался потрясающий вид на всю столицу, особенно если забраться на смотровую площадку в парке. Эри частенько любовалась на Кентар и думала про себя, что хочет остаться здесь навечно. Ну, если только иногда путешествовать, но обязательно потом возвращаться в обратно в столицу.

Дилижанс проехал Площадь собраний, повернул налево у памятника Вильяма Форастина и продолжил спуск. Здесь улица чуть сужалась, но не намного, по бокам ее стискивали трех и четырехэтажные дома, тесно жмущиеся друг к дружке кирпичными боками. Уже не такие богатые, как на верхушке Фрионского холма, но все равно зажиточные. На первых этажах встречались лавки и кафешки, зазывающие посетителей яркими вычурными вывесками. В маленьком, но уютном кафе «Минеотто» подавали вкуснейшие эклеры с начинкой, которые Эри просто обожала — она часто забегала в это местечко вечерами и пила кофе с подружками. Когда это было... В последнее время княжна посылала за эклерами слуг, но дома отчего-то они теряли свой шарм. Печально.

На углу у перекрестка улиц Вильяма и Тэннисона подпрыгивал мальчишка-газетчик, размахивая над собой свежим номером и голося на всю округу.

— Культисты устроили дебош в Торговом районе! Слова очевидцев и подробности только в «Вестнике Кентара»!

Эри высунулась из окошка, окликнула Мэтью:

— Остановись, я хочу газету.

Мэтью мотнул головой, а Бэрон, ехавший рядом, легко усмехнулся. Дилижанс замедлился у газетчика, Эри достала три медных тана и хотела протянуть мальчишке через окно, но монетки аккуратно перехватил один из стражей.

— Если позволите, княжна Эрианна.

«Ну конечно, даже к мальчишке высунуться нельзя, будто он меня тут же пристрелит. И смешно, и грустно».

Страж отдал деньги газетчику, вручил бумажный сверток Эри. Газета приятно пахла свежей типографской краской. Эри положила ее рядом на сиденье — можно потом и дома прочитать.

Дилижанс тронулся, вновь поворачивая налево. До центрального почтамта оставался всего лишь квартал. Когда Мэтью снова остановился, Эри испугалась, что и письмо ей отправить не дадут, а унесут к клерку за нее, но дверка дилижанса отворилась, и улыбающийся Бэрон подал ей руку.

— Княжна, прошу.

Спрыгнув на тротуар, Эри шумно втянула носом воздух, как будто снаружи пахло как-то иначе, чем в экипаже. Но ей-то казалось именно так — город пах совершенно по-особенному, вбирая в себя тысячи ароматов: от проезжающих дилижансов, старых домов, разномастных прохожих, спешивших по тротуарам по своим делам. Это ни с чем не сравнить.

— Идем, не надо стоять на месте, — украдкой шепнул ей Бэрон.

Вместе со всей толпой стражников они прошли мимо центрального входа на почтамт, у которого собралась целая очередь из горожан, завернули под арку, появились у неприметной задней двери. Бэрон позвонил в колокольчик — на звук тут же прибежал услужливый клерк, пропуская их внутрь.

Княжеская семья, разумеется, не пользовалась обычной почтой — либо отправляла послания личными курьерами, либо, если речь шла о больших расстояниях, доверяла особой службе, начальник которой занимал один из кабинетов почтамта. Эри поднялась по лестнице, покрытой светло-зеленым ковром, и без стука отворила дверь с большим мутным стеклом в верхней части.

Начальник особой почтовой перебирал за столом кипу бумаг, когда увидел княжну, и тут же его губы расползлись в подобострастной улыбке.

— Княжна Эрианна! Безумно рад вас видеть!

Эри порой утомляли неискренние счастливые гримасы на лицах слуг, чиновников и клерков, но сейчас она радовалась даже широкой и усатой харе почтового начальника.

Она не стала задерживаться надолго — вручила конверт, ответила на два-три бессмысленных вопроса, заданных чисто из вежливости и, попрощавшись, отправилась на улицу. От того, что ее мини-поездка подходила к концу, стало досадно. Вот уж развлечение у дочери великого князя Ал’Терры — любая простолюдинка обсмеёт!

Бэрон, наверное, думал о том же, как и пятеро стражников, которые, судя по выражениям их лиц, совсем не понимали, зачем все это было нужно.

Мэтью ловко развернул дилижанс, и они неспешно отправились обратно. Копыта лошадок мерно цокали по дороге, экипаж покачивало, и на Эри навалилась дремота. Глаза стали слипаться, и, чтобы не заснуть окончательно, княжна взяла в руки только что купленную газету.

Но не успела прочитать даже заголовок, как дилижанс тряхнуло так сильно, что она полетела носом в скамейку перед собой, больно ударившись плечом.

А потом мир перевернулся.

Все полетело кувырком, Эри несколько раз подбросило, кинуло в стенки дилижанса, кто-то тяжелый упал сверху, но тут же исчез. Цветные пятна перед глазами превратились в неразборчивую кашу из образов, боль молнией стрельнула в левую руку, ткнулась иголкой в висок.

Очередной удар выбил воздух из легких, Эри надсадно закашлялась, распластавшись на дверце дилижанса.

Все затихло так же внезапно, как и началось.

Стоп, дверца?

Перед взором всё еще кружилось и вертелось в безумном танце, так что Эри долго не могла сообразить, почему под ней дверца экипажа с бордовыми занавесочками, а лавка, на которой она сидела пару минут назад, теперь покачивалась сбоку.

Дилижнас перевернулся. Вот, что случилось.

Снаружи гремели крики и... выстрелы? Что там происходит?

Чьи-то руки осторожно обхватили ее за плечи, усадили на пол. Точнее на то, что недавно было стенкой, потому что...

Мысли в голове путались.

Перед ней появилось обеспокоенное лицо стража — у него из правой брови сочилась кровь, фуражка пропала. Его губы шевелились, но Эри не могла разобрать слов.

— Княжна, надо уходить. Вы можете идти?

Эри рассеянно кивнула, не особо понимая, что от нее хотят. Второй страж ударом раскрыл дверцу на потолке, внутрь хлынул слепящий свет. Парень высунулся наружу, сжимая в руках винтовку, затем нырнул обратно и жестом что-то передал партнеру.

— Пора, княжна. Ну, давайте!

Стражник резво выскочил на улицу, рявкнул выстрел. Его напарник без особенных церемоний сгреб в охапку Эри и рывком высадил княжну на внешний борт дилижанса. Эри впилась руками в переборки экипажа, сама не понимая, зачем так поступает.

Картинка плыла, сияние солнца выбивало слезу и резало до боли, но Эри все равно ужаснулась от открывшейся ей сцены.

Трое стражников и Бэрон мельтешили неподалеку, пропадая и снова появляясь в клубах дыма. Только один из них все еще оставался в седле, остальные спешились, либо с их конями что-то стряслось — кажется, княжна разобрала крупное тело, горой развалившееся посередине дороги. Прохожие спешно убегали во дворы и дальше по тротуару, брошенные кареты с испуганными лошадками возвышались как впереди, так и сзади.

Лошади отчаянно ржали, в ноздри бил запах пороха и гари, выстрелы били по ушам.

Что же это такое?!

Кто-то сильно потянул ее за собой, но Эри от страха не могла расцепить пальцы. Перед ней опять появился знакомый стражник, прокричал несколько слов — княжна не слышала ничего из-за шума, но все же повиновалась, расслабила руки. Ее вновь понесли, как безвольную куклу, но вскоре мир завертелся во второй раз — Эри спасло только то, что она каким-то чудом успела выставить перед собой ладони и не впилась лбом или виском в бордюр у тротуара. Левая рука невыносимо ныла, локоть саднило, а из носа на дорогу закапало красное.

Это что, кровь?

Эри изумленно провела рукой под носом — кожа окрасилась в алое. Княжну чуть не вытошнило. Но где же стражник?

Она с трудом перекатилась на спину, стараясь разглядеть хоть что-то в этом пороховом хаосе. В метре от нее маячил человек в мундире стража — одна его рука прямо свисала вдоль тела, будто из нее удалили все кости, второй же он пытался вытащить из кобуры пистолет. Ему это все-таки удалось, но выстрелить он не успел — к ужасу Эри, стражник взлетел вертикально вверх, завис на мгновение, а затем его швырнуло к ближайшему дому, словно невидимый великан бросил ненужную игрушку.

Жуткий хруст и короткий всхлип вогнали Эри в панику. Дыхание сбилось, сердце стучало в груди с частотой швейной машинки, руки и ноги налились ватой. Она попыталась отползти назад, но случайно оперлась на левую руку — от боли княжна взвыла, а перед ее взором поплыли темные круги.

Кто-то шел к ней сквозь дым и гомон. Одинокая фигура выступила из мглы и неспешно продвигалась ближе, как будто не замечая творившегося вокруг безумия. И на нем не было привычной формы стражника.

Еще один страж выскочил слева, выстрелил в фигуру, почти не целясь, но пуля не достигла цели — Эри поняла это, потому что незнакомец даже не замедлил шага. Он лениво вскинул руку — из ладони взвилась яркая спираль из красного и желтого потоков, вонзилась стражу в грудь.

Из спины стражника вырвалось облачко брызг, орошая дорогу и тротуар, винтовка со стуком свалилась на камни, тело бедняги мешком рухнуло навзничь. Эри истошно закричала, срывая голос, а незнакомец все шел и шел.

Когда он очутился совсем рядом, княжна увидела его лицо — молодой парень с каштановыми локонами и веснушками на щеках приветливо улыбался ей, слегка показывая ровные белые зубы. Его можно было бы принять за мальчишку-газетчика или помощника почтового клерка, но никак не за кровожадного разбойника.

Он что-то тихо говорил, но Эри все равно бы не расслышала — она кричала без остановки. Парень чуть нахмурился, с интересом склонил голову набок, как птица, скрестил пальцы и провел в воздухе ладонью.

Ком встал в горле у Эри, перекрывая кислород. Но только на мгновение — все тут же прошло, но и орать она больше не могла. Парень довольно кивнул и услужливо протянул ей руку.

Что он делает? Неужели он думает, что она...

Так думала Эри, но ее тело само по себе подалось вперед, пальцы ухватились за ладонь незнакомца. Кожу окутало приятное тепло. Поставив ее на ноги, парень, улыбнулся еще теплее. А затем потянулся рукой в карман куртки.

«Ну вот и все. Он меня убьет. О, Раал, спаси меня!»

Но незнакомец вытащил из кармана не нож или короткий пистоль — в пальцах он сжимал белоснежный платок с голубой каемкой. Бережно промокнул кровь у нее под носом и ласково потрепал по щеке. Платочек тут же скрылся под полой его куртки.

Только сейчас Эри заметила глубокий порез у него на ладони. Свежий порез, но ни капельки крови не нем, а только розовый зев раны.

Парень сделал неуклюжий реверанс и... развернувшись на каблуках, такой же спокойной походкой скрылся в дыму. Слепящие вспышки сверкали со всех сторон, мимо свистели пули, но спина незнакомца растаяла в мороке, словно он просто прогуливался по парку в теплый солнечный денек.

Голова закружилась сильнее. Эри повело, она размахивала руками в тщетных попытках нащупать опору, и, наконец, поняла, что силы ее покинули. Свет померк, в боку вспыхнула боль, а щека ощутила жар нагретого за день камня тротуара.

Сознание уплыло.

***

— Да гони же ты быстрее, дери тебя все дэвы Шриала!!!

Знакомый голос добрался до ушей, отдаваясь внутри приятным трепетом. Веки разлеплялись неохотно, но Эри заставила себя открыть глаза. Вокруг все еще кружилось и шаталось, ее трясло, но лежала она на мягком, а чья-то ладонь ласково гладила ее по волосам.

— Бэрон...

Его лицо расплывалось, слезы мешали видеть, но это точно был он. Живой.

— Лежи и не шевелись, — отозвался командир княжеской стражи. — Скоро будем дома. Все позади.

Эри все равно попыталась сесть, но сильная рука удержала ее.

— Эри, лежи. Подожди немного.

Ну раз так...

Эри вновь прикрыла глаза и прислушалась к ощущениям. Голова ныла, рука тоже болела, но терпимо, горло раздирало от сухости. А еще она вдруг поняла, на чем же лежит — ее головка покоилась на коленях самого Бэрона. И его же пальцы перебирали ее пряди. Она почувствовала, как краска заливает ее веснушчатые щеки.

В любой другой день Эри поклялась бы отдать все на свете лишь за один такой миг, подобные сцены порой снились ей по ночам, приходили в самых смелых фантазиях (ну, может, бывали и посмелее), но после пережитого радоваться такому было бы глупо. Но она все равно радовалась и ничего не могла с собой поделать.

Карета, в которой они теперь ехали, подпрыгивала на брусчатке — каждый такой толчок отдавался вспышкой боли в затылке. В носу все еще стоял запах порохового дыма и металлический оттенок свежей крови.

Ей хотелось расспросить Бэрона обо всем, но она быстро поняла, что сил нет даже на слова. Лучше подождать, а потом ей все равно все скажут. И все-таки... Что же это за тип такой с раной на руке?

Вскоре Эри услышала скрип отворяемых створок, а еще через минуту карета остановилась.

— Мы дома, Эри.

Бэрон аккуратно поднял ее на руки, вынес на улицу, на ходу раздавая приказы. Вокруг засуетились слуги, стражники и гвардейцы, кто-то послал за придворным врачом. Княжна смутно видела мелькавшие по сторонам встревоженные лица, служанки охали и прикрывали рот руками, стражи мрачно провожали ее взглядом. Бэрон внес ее в Гаардх-Хаз, поднялся по лестнице, миновал галерею — даже портреты со стен в этот миг глядели будто бы с жалостью. В гостиной послышался взволнованный щебет Курта — Эри вяло помахала ему рукой, но на большее ее не хватило.

Тело погрузилось в мягкую перину кровати, кто-то снял с нее туфли и заботливо поднес к губам стакан с прохладной водой. Эри сделала несколько глотков и вновь провалилась в темноту.

Когда она очнулась, рядом на стульчике уже сидел пухленький мужичок в пенсне на носу и с добродушной улыбкой — Эри узнала в нем придворного доктора Михаэля.

— Лежите, княжна, теперь все в порядке, — сказал он вкрадчивым голосом. — Боль скоро утихнет.

И правда — чувствовала она себя уже намного лучше. К зрению вернулась четкость, голова почти прошла, лишь ссадина на локте зудела, а левое плечо немного побаливало. Эри заметила, что Михаэль убирает в сумку стеклянный шприц с тонкой иглой. Хорошо, что она спала, когда пришел доктор — княжна терпеть не могла уколы.

— Воды, — простонала она, понимая, что горло пересохло.

— Конечно-конечно.

Ей подали стакан, Эри жадно осушила его до дна. Желудок заурчал, требуя еды.

Михаэль тоже это услышал.

— Я передам, чтобы вам принесли поесть. Отдыхайте, княжна, я навещу вас вечером.

Доктор скрылся в гостиной, но вместо него внутрь тут же юркнула долговязая фигура.

— Ну как ты, живая? — спросил Курт.

Эри зарделась, услышав в его тоне нотки тревоги. Бука-брат о ней переживает, надо же. Хороший он все-таки парень, хоть и со странностями.

— Да вроде ничего, — ответила она, поставив пустой стакан обратно на прикроватный столик. — Рука только болит.

— Ты валялась в отключке три часа. Бэрон уже извелся.

О, Раал! Бэрон! Он ведь нес ее на руках через весь Гаард-Хаз, у всех на глазах!

Стало стыдно. Она, конечно, мечтала о подобном, но не думала, что все произойдет вот ТАК. Но волноваться поздно, ничего не изменишь. К тому же...

В мыслях всплыла картинка: дым, выстрелы, крики, лежащий на дороге страж... К горлу подкатила волна дурноты.

Какой Бэрон, Раал всемогущий, о чем она думает... Там, у почтамта, за нее гибли люди! Она же сама видела, как...

— Что там стряслось, хоть ты мне скажи? — встрял Курт, усевшись на место доктора. — Бэрон несет какой-то бред, я ничего не понимаю.

«Не думать о стражах. Это их работа. Не думать. Но... как же о таком не думать-то!»

— Эри? — голос брата опять тронуло беспокойство. — Позвать Михаэля?

— Нет, все нормально, — Эри чуть приподнялась на кровати, постаралась сесть, подоткнув под спину подушку. — Курт, я сама не знаю. На нас кто-то напал. Все стреляли, а потом появился парень с разрезанной рукой, и я...

— Значит, правда.

Солнечный луч из окна бликом отразился в голубых глазах Курта. Он смотрел куда-то мимо Эри, закусив губу.

— Что правда?

— Я сначала не поверил, но... — Курт замялся. — Бэрон талдычит, что на вас напали кровяные маги. Слуги Изгнанного бога.

Остатки воспоминаний ворвались в сознание, заливая душу страхом. Вот парящий в воздухе страж, вот кривая спираль, разрывающая тело другого. И порез на руке...

Ледяной ужас тяжелым шаром осел внутри. Отец был прав. Эти фанатики не так просты, как кажутся.

И они ее чуть не убили.

Но...

Тот веснушчатый парень с порезом. Его лицо казалось Эри смутно знакомым, но она пока отбросила эту мысль. Что он хотел? Он мог легко убить ее — так же, как бедных стражей, но ничего не сделал. Почему?

Что вообще им нужно? Зачем они напали? И знали ли они, на кого нападают? Ох, почему рядом нет Киана, он бы точно ей все объяснил и защитил. Но брат далеко-далеко и даже не знает еще ни о чем...

Голова снова начала ныть, Эри улеглась обратно и зарылась лицом в подушку. Все это похоже на глупый сон. Такого не бывает. Может, с кем-то, но точно не с ней.

Дверь в комнату тихонько хлопнула — это Курт ушел в гостиную. Наверняка подумал, что ей плохо и пошел за доктором. Ну и пусть.

Эри сама не заметила, как начала проваливаться в сон. Но не успела толком задремать, как громкий хлопок заставил ее подскочить на постели, испуганно озираясь по сторонам.

У двери возвышалась грозная фигура, закрывая поток света от камина и ламп в гостиной. Русые волосы и густая борода, острый прямой нос, волевой подбородок и глубокие серые глаза, источавшие сейчас тревогу и гнев одновременно. Темно-синий мундир сидел на вошедшем как влитой, золотые пряжки и пуговицы сверкали как крошечные светила, а черный плащ с бордовой изнанкой покрывал широкие плечи. На груди, прямо у сердца, бликовала массивная брошь в виде террианской сферы, чуть ниже, немного уступая в размерах, уселся филин Форастинов.

Вошедшего можно было бы назвать копией Киана, если б тот постарел лет на двадцать.

— Папа!

— О, Раал всемогущий, ты в сознании! Эти эскулапы меня перепугали до смерти. Я сюда быстрее Скорого несся, а ты знаешь, на что он способен.

Губы княжны расплылись в улыбке. Хоть Киана и нет, но отец рядом, а значит, что все будет хорошо.

Великий князь отстегнул пряжку и сбросил плащ прямо на пол, затем уселся на стульчик у кровати. В комнату просунулась голова Михаэля, но отец выгнал его в гостиную.

— Я тебя не сильно напугал? Дверь, наверное, треснула.

— Все хорошо, пап. Я все равно не спала, — соврала Эри.

Встревоженная гримаса на лице Уильяма Форастина расслабилась, потеплела. Он осторожно взял ладонь дочери в свою, ласково погладил большим пальцем. От отца пахло лошадьми и дорогой — он не признавал парфюм, хотя кое-кто из его советников и пытался пристрастить князя к изысканным ароматам. Дескать, правителю так подобает. Но князь не сдавался. Но сейчас этот запах был для Эри самым родным на всем свете.

— Как ты? Михаэль мне толком ничего не сказал.

— Все в порядке. Уже ничего не болит. А бедного Михаэля ты наверняка напугал — ты с таким видом ко мне ворвался! Я бы тоже испугалась.

Князь засмеялся.

— Может быть, может быть. Ну и ладно, чего с ним станется. Главное, что ты жива и здорова. Точно ничего не болит? А то давай его позовем?

— Нет, пап, не надо. Я... просто отдохну и все.

— Ну хорошо, поспи. Я к тебе еще попозже забегу, — князь поднялся, подобрал упавший плащ. — Но если захочешь поговорить — я буду у себя. Ладно?

— Ладно.

— И если что — сразу зови Михаэля.

Отец перекинул плащ через руку, потрепал волосы Эри на прощание, щелкнул ее по носу. Весело подмигнул:

— Не грусти, лисичка.

Эри уже хотела возмутиться — он опять назвал ее детским прозвищем, которое она давно переросла — но, подумав, прикусила язык. Не хватало еще спорить с папой из-за такой ерунды. Вообще-то это прозвище придумала мама, потому что Эри в детстве постоянно выпрашивала вкусности и шла ради них на любые уловки. Порой доставалось и Киану — она уговаривала его стащить с кухни пирожное, когда мама не разрешала, но правда все равно всплывала наружу. Тогда-то мама и прозвала ее лисой — хитрой, хоть и не рыжей. А папа подхватил. Но теперь мамы нет и...

Об этом думать не хотелось.

— Пап, — сказала она, когда князь уже взялся за ручку двери. — Мы ведь теперь точно переедем?

— Да, Эри. Но об этом не переживай.

В словах князя послышалась грусть. Эри поняла, что и он не хочет уезжать из Кентара. Но не потому, что так любит этот город, а потому, что терпеть не может сдаваться.

***

К вечеру Эри чувствовала себя совершенно нормально. Михаэль заходил к ней раза два, Курт тоже забегал, да и отец не забыл про обещание и заглянул после ужина. Княжна рвалась на свободу, но доктор упорно запрещал ей покидать комнату. Лишь когда за окнами совсем стемнело, дотошный Михаэль смягчился.

— Только без резких движений, княжна! И не гуляйте чересчур долго.

Эри его, конечно, не послушала. Но гулять, если честно, ее и саму не тянуло. У нее ничего не болело и не кружилось, да и вообще все вернулось в норму, но на душе остался увесистый камень. Из головы не шла недавняя сцена на дороге. Она не пострадала, но... Там ведь погибли люди. Ее люди. Пусть она и не знала их лично, но печаль все одно давила на грудь.

А еще ей было страшно. Вспоминая, как просто парень с порезанной рукой расправился со стражниками, она гадала: а на что еще он и ему подобные способны? Вдруг они могут достать ее даже в Гаард-Хаз? Впервые Эри порадовалась толпам стражников и гвардейцев вокруг, но ведь и фанатиков не два и не три. Если они все такие же, как тот парень, то...

«Раал, спаси нас всех!»

Сначала она рвалась отыскать Бэрона и расспросить его обо всем, но после сцены в карете и того, как он нес ее на руках через двор, становилось неловко, и одна лишь мысль о встрече с командиром княжеской стражи бросала в дрожь. Затем она заскочила к отцу в кабинет, но к нему как раз нагрянул какой-то чиновник — как всегда, с неотложным делом — так что пришлось уйти ни с чем.

Побродив бессмысленно по коридорам и этажам Гаард-Хаз, Эри вернулась в гостиную, устроилась на софе у камина, где утром с книжкой валялся Курт. От скуки и тоски щемило сердце. Если днем вокруг нее все носились, то теперь она как будто никому и не нужна. Михаэля, что ли, позвать? Но толку-то, не будет же она с ним откровенничать.

Заниматься чем-либо желания не было. Ее терзали мысли о том, что же все-таки стряслось там, у почтамта. Выжил ли кто-нибудь, кроме нее и Бэрона? Кучер Мэтью? Кто-то правил каретой, когда они неслись домой, но был ли это он? Он неплохой парень, будет очень жалко, если с ним что-то случилось. А остальные стражи? Да и Бэрон — вдруг он тоже серьезно ранен? Этого она точно не переживет.

А еще... Она лишь теперь задумалась — а что она, собственно, знает об Изгнанном боге? Все говорят, что культисты служат ему и приносят кровавые жертвы по ночам. Но почему? Зачем служить такому монстру?

Эри никогда не считала себя набожной и, конечно же, не читала главный труд террианства — священную книгу Эр’Раалан. Там под тысячу страниц — ей бы и в кошмарах такое не приснилось! Но все же кое-что ей было известно от учителей, которые вкратце пересказывали ей содержание. Ничего конкретного, такие вещи в Ал’Терре, наверное, знал любой сопливый ребенок, но все-таки.

Итак. Раал создал землю и людей. Все было хорошо, не случалось войн, никто не болел, а мир процветал. Но в один ужасный день к ним прибыл Изгнанный бог — он появился из глубин иссиня-черного космоса и захотел разрушить весь мир. Понятно, что тогда его звали по-другому, но это имя стерлось веками, разложилось с течением времени. Так вот. Подлостью ему удалось одолеть Раала, и тогда человечество покатилось прямой дорожкой в хаос. Но даже в мучениях люди продолжали верить в светлого Раала, и это придало ему сил — он восстал, поверг противника и навсегда изгнал его из ткани реальности. Потому-то с тех пор злодея и прозвали Изгнанным богом.

Изгнал, да не совсем. Все же силы его были на исходе, так что Изгнанный смог зацепиться за человеческий мир и не кануть в бездну окончательно. А безумные фанатики до сих пор ждут его возвращения.

Как же это глупо, рассудила Эри. Зачем жаждать возвращения того, кто уничтожал мир? И потом — это же все было тысячи лет назад, откуда эти фанатики до сих пор берутся? Почему не вымерли? Ну чушь же.

И все-таки... Вот они, здесь, рядом. Но чего они хотят?

А еще эта магия крови.

Эри поежилась — по плечам и спине пробежал озноб, хотя пламя в камине хорошо согревало. Она вытащила из-под подушки красивый бежевый плед, забралась на софу с ногами и укуталась по самую шею. Вот так-то лучше. Еще бы горячего чаю... Надо бы послать слугу, но так лень.

И почему так холодно? Днем она потела от солнечного жара, вечера нынче тоже теплые. И камин рядом, но все равно зябко.

О чем это она? Ах, да — магия крови. Этими сказками ее и Курта пугали с детства, но Эри не шибко в них верила. Нет, она слышала, что магов крови ловят по всей Ал’Терре, но они представлялись ей такими фокусниками, вроде того, который выступал в прошлом году в Гранд-театре на площади Вознесения. Эри тогда уговорила Киана пойти вместе с ней — она смотрела представление, открыв рот, а брат постоянно смеялся над фокусником и дурачился. Но ей все равно понравилось.

Так что маги крови, размышляла раньше Эри, это вот такие же фокусники, разве что могут чуть больше, а еще они злые и поклоняются богу-уничтожителю. Но то, что она видела сегодня... Это уже далеко от фокусов. Того парня даже пули не брали! А он одним движением руки уложил двоих!

Нет, это невозможно. Быть может, ей почудилось. Она ударилась головой и нафантазировала себе дэвы знают что, а веснушчатый на самом деле ловко стрелял из, скажем, револьвера. Да, так правдоподобнее... Но почему в это не верится?

И где же она видела этого парня? Такое знакомое ведь лицо, но не вспоминается, хоть ты лопни.

— Ты чего это закуталась?

Эри вздрогнула и мысленно ругнулась. Братец умел появляться неожиданно.

— Курт, ну зачем так пугать! У меня душа чуть в пятки не ушла.

Брат пожал плечами, машинальным движением убрал челку со лба. У Эри екнуло сердце — даже вот этот маленький жест до боли напоминал маму.

— Все в порядке? — спросил Курт, устроившись рядом.

— Да. Просто замерзла немного.

— Жарко же.

— А я замерзла!

Курт фыркнул. Эри серьезно подумала о том, чтобы спихнуть его ногой с софы.

— Ты где был? Тебя же от книг не оторвать, — ехидно спросила она вместо этого.

— Я ходил к Бэрону.

К Бэрону! Сердце екнуло еще раз, но уже по другой причине.

«Так, главное сделать вид, что мне все равно, а то он все поймет».

— Ага-а-а, — протянула Эри, стараясь добавить в голос столько напускного безразличия, сколько вообще возможно. — И как он там?

«Шриал побери, зачем сразу-то спросила!»

— Нормально. Ему повезло, раны несерьезные.

С плеч словно гора свалилась. Первая приятная новость за день! Облегчение и радость, видимо, легко читались у нее на лице, потому что Курт ухмыльнулся. Эри тут же собралась.

— А остальные как?

— Три стража мертвы, двое в порядке. Мэтью зацепило, но жить будет.

Значит, трое... Они умерли, защищая ее. А она сейчас сидит в тепле перед камином и думает, как бы не выдать брату свои чувства к Бэрону. Какая же она дура...

К глазам подступили слезы. Первая капля скатилась по щеке — княжна утерла ее краешком пледа. Ладонь брата легла на ее плечо.

— Не плачь. Это их работа и ты тут ни при чем.

Ну да, она недавно себе то же самое говорила, но слова это одно, а как вырвать из груди этот ужасный ком?

— Принести тебе чаю? Я сбегаю.

— Да... давай. Спасибо, Курт.

Курт выбежал в коридор, а Эри поплотнее закуталась в плед. Озноб пробирал до костей. Да что же это такое? Может, камин разжечь посильнее? Стоит подождать Курта, но пока он вернется...

Эри спрыгнула на пол, зарылась пальцами ног в мягкий ковровый ворс. Нашарила туфли, нацепила кое-как, пританцовывая то на одной ноге, то на другой — руки доставать из пледа не хотелось. Дойти бы только до каморки слуг и обратно.

Пространство сдвинулось. Взор на краткое мгновение застила черная пелена, но тут же сгинула бесследно.

Тело дрожало от холода. Плед куда-то исчез. А вокруг уже были не стены родной гостиной, а совершенно другой пейзаж.

Эри обхватила себя руками, пытаясь согреться.

Она стояла на верхней ступеньке центральной лестницы не в силах понять, как тут очутилась.

Из носа закапала кровь.