Ал'Терра: Магия Крови

Глава 14. Всего лишь начало

ФЛИН

— Пусто, пэрр дознаватель. Ни следочка.

Стройный усатый полицейский средних лет устало смахнул пот со лба и достал из подсумка бриаровую трубку, кисет табака и огниво. Флин недовольно поморщился — он терпеть не мог табачный дым, но решил не возмущаться — вэллские коллеги уже третий день наматывали круги по окрестностям Глухого лога и заслужили передышку и право на маленькие слабости.

Полицейский присел на ствол поваленной сосны, на которой уже устроился дознаватель. Мягкий дымок взметнулся ввысь.

Флин помахалал перед носом рукой, отгоняя неприятный запах.

Настроение было прескверное. Началось все с того, что Вэллское отделение соизволило прислать ему на помощь всего лишь троих полицейцских — курам на смех! Видите ли, у них своих дел хватает, а разорваться они не могут — это так Флину передал тот самый усатый сержант, причмокивающий мундштуком поблизости.

«Посмотрим, что будет, когда безумный кровяной маг реально разорвет полгорода. Сразу по-другому запоете», — хмуро подумал Флин тогда, но скандал устраивать не стал. Толку-то? Что есть, с тем придется и работать. А если лично ехать в Вэллс — на это столько времени уйдет!

Так что он собрал три поисковые группы из имеющихся в его распоряжении сил — по три человека в каждой. Один из управы, один из полиции и начальник — в третью категорию Флин назначил Мердока, Нормана и, разумеется, себя любимого.

Три дня они прочесывали округу. Заглянули под каждый камень, перевернули каждую веточку, прошарили все мышиные норы в полях. Три дня! И никакого результата.

Старшина всерьез предполагал, что Сэм ушел в Пропащие земли. Специально, случайно ли (по глупости), но ушел и сгинул.

Это решило бы многие проблемы. Не надо ловить опасного мага, не надо рисковать жизнями, ничего не надо. И Флин легко бы мог закрыть дело, взяв в свидетели того же Мердока — в столице его бы поняли и даже похвалили за службу. Но…

Опять это противное до зубовного скрежета «но». Во-первых, где гарантия, что они не ошиблись? И что Сэм не сгинул в Пропащих землях, а удачно залег на дно? И что рано или поздно он вернется и начнет убивать снова? Да Флин бы спать не смог спокойно, зная, что отпустил такую угрозу. Но это не главное.

Главное — это во-вторых. Лора до сих пор чувствовала Сэма поблизости. Он находился рядом, в селе или около него. А значит — поиски прекращать нельзя. Но где ж его искать-то?!

Флин вздохнул и тут же закашлялся — дым проник в легкие, как он ни старался его отогнать. Сержат косо посмотрел на него и растроенно выбил трубку об пенек.

Флин поднялся на ноги и с хрустом потянулся.

— Отдохнули — пора и за работу. Сам себя он не отыщет.

— Так мы уже по третьему разу тут проходим, — уныло заметил сержант. — Ну откуда ему тут найтись?

— С третьего не нашелся, а четвертого найдется. Пошли.

Втроем с пареньком из управы они обследовали лесок на северо-западе от села. Флин специально выбрал это место, потому что больше всего рассчитывал обнаружить Сэма здесь — это как раз то направление, куда старостин сынок мог убежать из особняка Себастьяна. Мог, но не похоже, что убежал.

Себастьян, кстати, как и Доуэлл с Сайласом, сидели в Глухом логе под надзором и никуда не рыпались. Так как ребят из управы забрали на поиски, в сиделки для «шайки» определили деревенских — тех, что понадежнее (по мнению Мердока). Староста впал в какой-то транс и вяло реагировал на вопросы, а его жена Шарлотта скалила зубы на всех, кто хоть на метр приближался к их дому. Себастьян не вылезал из приорского особняка, а доктор спрятался в клинике и носу оттуда не казал. Флина это вполне устраивало.

Тревожило его другое. Ему не давала покоя мысль о «воплощенном зле», про которое твердила Лора. Что это? Откуда оно? И чего от него ждать? И почему его кровь была на Сэмовой одежде? Уж не он ли помог Сэму проявить скрытую силу? Но зачем? Вопросов тьма — они громоздились друг на друга неопрятной тучей, и от них изрядно пухла голова.

«Найти бы Сэма, а там и разберемся, что к чему».

Флин медленно брел по подлеску — под сапогами трещали сухие веточки, шуршали опавшие листья. Этот лес ему уже снился. Как и ручей неподалеку. Как и поле, как и…

Все остальное. Здесь негде было прятаться. Ни пещер, ни ложбинок, ничего. Полицейские жаловались и твердили, что Сэм, должно быть, смылся куда-то еще. Да хоть в сторону Вэллса — за несколько дней можно далеко уйти. Но Флин-то знал, что он рядом, правда, рассказать об этом не мог. Не признаешься же, что ему знахарка что-то предсказала! Поэтому шикал на надоедливых коллег и заставлял их лазать по кустам да рекам.

Но ему и самому надоели безцельные поиски. Радовало лишь одно — теперь в Глухом логе его держала не только работа.

Флин улыбнулся и поглядел на безоблачное небо. Солнечные лучи приятно пробегали по коже.

Каждое утро он просыпался в кровати у Лоры. И каждый вечер он бежал в ее домик, сломя голову. К ней его тянуло словно магнитом. Здоровым таким. Он и сам не понимал, как у него вышло так скоро влезть в этот страстный омут. Он, конечно, сразу заметил, что Лора — девушка интересная, еще когда она ворвалась к нему в комнату, толковала про «отмеченных» и уничтожала его стражей, но чтоб все случилось так быстро… Это было не в его стиле.

Но сейчас он ни о чем не жалел.

Позади послышался треск. Флин резко обернулся — к ним сквозь чащу на всех парах ломился человек, царапаясь о ветки и безбожно матерясь. От неожиданности дознаватель чуть не выхватил револьвер, но вовремя признал в бегуне Мэтта — рыжеватого паренька из управы.

Мэтт несся по лесу как бешеный лось, не разбирая дороги, и почти пробежал мимо, если бы Флин его не окликнул.

— Ты куда собрался? Тоже сбежать решил?

Парень затормозил и, увидев, Флина, облегченно выдохнул.

— Я… Там… — выдал он, тяжело дыша. — Мы…

— Да отдышись ты сначала!

Мэтт кивнул и с минуту восстанавливал дыхание. Флин нетерпеливо потоптывал ногой — сержант и еще один подопечный старшины подошли к ним поближе.

— В общем, меня Норман послал, — наконец выговорил Мэтт. — Мы человека нашли.

У Флина внутри все перевернулось. Нашли! Все-таки нашли! Но как там Норман и полицейский? Они же одни с Сэмом не справятся! Если только…

— Он живой? — выпалил Флин. — Ну, не молчи!

— Живой. Только это не Сэм.

— Что?!

— А кто ж тогда? — встрял сержант.

Мэтт пожал плечами.

— Да кабы я знал. Не нашенский — это точно.

«Опаньки. Это еще откуда? Уж не тот ли это тип, про которого говорила Лора… Если он — у нас проблемы. Огромные, мать его, проблемы!»

— Веди. Давай, потом отдыхать будешь!

— Так чего вести-то? Норман его к знахарке потащил. Он там побитый весь, что ли.

Флин выругался. Надо спешить. Если это тот самый — нельзя допустить, чтобы он оказался у Лоры! Кто знает, на что он способен?

— Веди давай! По пути перехватим!

К чести Мэтта, он больше не стал пререкаться и припустил по лесу в обратном направлении. Флин бежал следом — в разуме роились мрачные мысли, одна отвратнее другой. Пришла напасть, откуда не ждали!

От бега он так раздухарился, что прямо на ходу скинул плащ и бросил его на ветки ближайшей низкорослой березки. Потом подберет. А если нет — у Грейсона, небось, еще один найдется.

Они выбежали из леса, повернули севернее по тракту. Впереди разворачивались поля, за ними — опушка другого леса и Пропащие земли за ней. А там и до домика Лоры рукой подать. Миновав первое поле, уныло зияющее сероватой пустынной почвой, они проскочили мимо страшненького пугала в старой потрепанной куртке и еще издалека увидели Нормана.

Тот вместе с полицейским вел кого-то под руки. Почему-то они не стали выходить на дорогу, а брели прямо так, по перепаханному полю.

Флин закричал и замахал рукой, показывая, чтобы останавливались. Норман настороженно повернул голову и замедлил шаг. Чужак безвольно висел между ним и полицейским — его ноги волочились по земле, оставляя за собой следы в виде тонких полосок.

«Отлично. Далеко уйти не успели».

Солнце жарило не по-осеннему. Ветер спрятался за деревьями и не спешил показываться, так что воздух застоялся и от духоты дышалось трудновато. От поля поднимался прелый дух.

Флин остановился, перевел дыхание. Мэтт сел прямо на поле — за два забега он вымотался окончательно.

— Пэрр дознаватель, — подал голос Норман. Даже в такое тепло он не снимал своей серой шинели. — Так нам идти или…

— Подожди.

Флин шагнул ближе, окинул взглядом чужака. Молодой совсем парень, синяя рваная рубаха, серые штаны, простые сапоги. Руки все в царапинах и ссадинах — некоторые их них совсем свежак. Одежда грязная, пыльная, темные волосы слиплись и закрыли лицо. Его голова свисала на грудь — парень либо отключился, либо был близок к этому.

— Где вы его нашли? — спросил дознаватель. — Кто это вообще?

— В лесу. Мы идем, а он навстречу, — Номан поудобнее перехватил руку паренька. — За дерево держится. Усек нас и того — грохнулся. А кто таков — без понятия. Вряд ли из наших.

«Господи, с какой сосны он свалился? Искали одного, а нашли… непонятно кого».

Парень слабо простонал. Флин откинул волосы с его лица — острый прямой нос, очерченный подбородок, сжатые в полоску губы. Весь в земле измазанный, на щеке здоровая ссадина.

— Говорил что-нибудь?

— Да какое там! Упал и не встал. Так нести его к знахарке-то? Тяжко же.

«Ну уж нет! Только не к Лоре».

— К Сайласу его несите, — скомандовал Флин. — Ясно?

— Так это… — удивился Норман. — Сайлас же, ну… Преступник, как-никак.

— Ничего. Парня обработает и в тюрьму с чистой совестью поедет. Ну шевелитесь, чего встали!

— А нам что делать, пэрр дознаватель? — спросил сержант с трубкой.

Флин быстренько прикинул: лучше бы ему прогуляться к Сайласу вместе с Норманом, проследить, чтобы этот неизвестный тип чего-нибудь не выкинул. А вот подмога в этом деле ему без надобности.

— Идите обратно. Как стемнеет — жду в управе.

Наполдороги к доктору Флину пришлось подменить Нормана — помощник старшины вымотался и сам еле передвигал ноги. С другой стороны чужака подхватил Мэтт. Вместе они кое-как дотащили парня до дверей лекарской.

Если Сайлас и удивился, когда увидел на пороге пэрра дознавателя собственной персоной в обнимку с потрепанным незнакомцем, то виду не подал. Он лишь кивнул в сторону коридора и скомандовал:

— Несите в кабинет. Я сейчас подойду.

В кабинете парня уложили на потертую кушетку — с его губ опять сорвался стон, но глаз он не открыл. Сайлас вернулся через минуту: на руках сияющие белизной перчатки, весь подтянутый и строгий — на Флина он даже не взглянул, а сразу прошагал к пациенту.

— Откуда он?

— В лесу нашли, — бросил Флин.

Сайлас обернулся и подозрительно прищурился, как будто подумал, что его разыгрывают. Выдал короткое:

— Вот как.

Доктор пододвинул низкий табурет к кушетке и уселся сверху.

В кабинет осторожно заглянул Мэтт. Флин поманил его пальцем.

— Гони к старосте, — сказал он, почему-то понизив тон до шепота. — Если не пойдет — тащи сюда всеми правдами и неправдами. Понял? Если он не узнает нашу находку, то я тогда ничего не понимаю.

Мэтт отдал честь и выбежал в коридор, где на лавке для пациентов отдыхали бледные Норман и полицейский. Сначала Флин хотел отправить их обратно на поиски, но потом смекнул, что оставаться наедине со странным Сайласом и не менее странным чужаком было бы опрометчиво. А поэтому сказал:

— Отдыхайте пока. И ждите меня.

Сайлас тем временем успел осмотреть парня и снять с него рубашку. Достав из ящичка на столе небольшой флакончик из коричневого стекла, он откупорил пробку, смочил в растворе ватку и сунул ее под нос незнакомцу.

В кабинете противно запахло — Флин поморщился.

Но паренек на ватку не отреагировал. Сайлас легонько похлопал его по щекам, но добился лишь очередного слабого стона.

— Хм. Пульс в норме, внешне все в норме, ссадины пустяковые. Жара нет. Вы его таким и подобрали?

— Парни говорят, что он сам к ним вышел. Но сразу отрубился.

— Понятно.

Лекарь подхватил еще один пузырек и принялся отрывать новые комочки ваты от большого свертка.

— Можете здесь не ждать, — вдруг сказал он. — Я позову, когда он очнется.

«Вот уж нет! Еще вопрос, кто опаснее — он или ты. Лучше уж я тут постою».

Флин собрался отвечать примерно в таком же духе, но слова застряли у него в горле. От резкой вспышки боли помутилось в голове, слух пронзил громкий крик, да так, что все внутри зазвенело. Его повело, он врезался плечом в стоящий у двери лакированный шкафчик — там что-то хрустнуло. От падения его спасла реакция — Флин успел зацепиться пальцами за дверной косяк. Перед глазами плясали радужные пятна.

Это еще что?

— Вы в порядке?

Голос Сайласа донесся словно со дна океана — таким приглушенным и далеким он был. Флин не смог ответить — ноги подкашивались, язык онемел. Все, на что он был способен — это держаться за косяк и не валиться на пол.

— Пэрр дознаватель?

— Я…

В нос ткнулось что-то мягкое и до жути вонючее. Флин инстинктивно отпрянул, но, как ни странно, это его взбодрило. Перед собой, сквозь мутную пелену, он увидел Сайласа — тот стоял рядом и тянул к его лицу знакомую ватку.

Флин сглотнул. В горле пересохло, виски как тисками сдавило. Что это было? Кто кричал? Так знакомо… И как будто он что-то увидел, но что?

— Ты… Ты ничего не слышал? — наконец сумел выдавить он.

В глазах Сайласа мелькнули удивление и искорка интереса.

— Только то, что вы сломали дверцу моего шкафа, — отчеканил доктор. — А было что-то еще?

Было. Точно было. Но почему Сайлас не услышал? Или это… У него в голове? Но как?

— Нет, я… Я выйду на улицу. Надо подышать.

С этими словами Флин вывалился в коридор и неуверенной походкой выбрался из лекарской. Поток свежего воздуха пришелся кстати — дознаватель втянул его полной грудью. Сознание еще немножко плыло. Но в целом…

— ФЛИН!!!

Истошный крик вызвал новую волну боли — Флин зажал уши руками и застонал, сполз по стенке прямо на дорогу в засохшую грязь. Из носа полилось теплое. Он вытер пальцами и тупо уставился на пятна свежей крови на коже.

Да что за бред?! Откуда…

— ФЛИИИИН!!!

В третий раз боль оказалась настолько сильной, что он завалился на бок, обхватив голову руками, рыча сквозь плотно сжатые зубы, и задышал часто-часто. Еще одного такого приступа он просто не вынесет. Да что же это такое?

Боль мешала думать. Он скреб ногтями в волосах, точно пытаясь прекратить муку. Но все прошло так же быстро, как и началось.

Как только способность мыслить вернулась к нему, он мгновенно все понял. И побежал, так быстро, как не бегал никогда в жизни.

Лора. Кричала Лора. Непонятно как, но она смогла ему передать. С ней что-то случилось!

Он летел по Глухому логу, мимо ветхих домиков, мимо случайных прохожих и думал только об одном: лишь бы успеть. Если он не успеет, то никогда себе не простит.

Позади остались улица Горшечников, короткий мост через ручей, под ногами запетляла тропинка. Солнце пекло макушку, Флин вспотел, рубашка на спине промокла, но он не сбавлял темпа.

Вот показался домик знахарки. Из трубы робко сочился дымок, и Флин было посчитал это хорошим знаком, но потом взгляд его метнулся к двери.

Она была не просто распахнута настежь. Она болталась на одной верхней петле.

Флин взвыл. Рука метнулась к кинжалу — на револьвер он уже не надеялся. Еле удержался от того, чтобы не разрезать плоть заранее, пустить кровь — это было бы крайне глупо, но все внутри зудело, вопило о том, что надо действовать.

В дом он влетел, готовый палить кровавым веером в первого, кто попадется ему на глаза. Но тут же понял, что не успел.

Внутри все было перевернуто вверх дном. Склянки, сушеные травы и грибы, посуда — все это превратилосьв мешанину разбитого мусора. Тяжелый стол уехал к печи, лавки валялись какая где, а на полу…

На полу, выпитываясь в доски, алела лужица крови.

— Лора! — заорал он, слепо метаясь по разгромленному дому. — Лора!!!

Никто не отвечал. Дом был мертв.

Свою комнату он тоже нашел перевернутой. Его сумка лежала посреди ковра — распотрошенная и порванная. Ложное дно вынуто, склянки с кровью перебиты вдребезги — кровавые разводы растекались во все стороны. Окно выбито — осколки стекол равномерно покрывали пол.

Флин упал на колени. Его захлестнуло жгучее отчаяние. Он обхватил себя руками и заревел, как раненый медведь.

Это Сэм. Это Сэм ее нашел! Ну как можно было оставлять ее одну? Как он мог?! Знал же, что Сэм рядом, что он знает про них. Ну что за идиот! Придурок!

Флин впечатал кулак в пол, застучал по доске что было сил, свез кожу с костяшек. Все конечено. Сэм ушел и забрал Лору. Они его и одного-то не могли отыскать, а теперь…

Стоп. Лора ведь успела его предупредить! Она звала на помощь! А значит — он не мог далеко уйти!

Проклиная себя за слабость и малодушие, Флин вскочил на ноги и выбежал наружу. Он обошел весь дом и наконец отыскал следы. Смятая трава и пятна крови. Отпечаток сапога.

Путь вел в лесную чащу.

Наплевать!

Стиснув рукоять кинжала до боли в суставах, Флин бросился в погоню. О том, что где-то рядом опасная Граница, он не думал. Сэм где-то неделю прятал Нелу Геттор. И Лору наверняка понес туда же. Только бы отыскать! Пока не поздно…

Вспышка.

— НЕТ!!!

Флина подкосило, словно молодую березку острой косой. Он рухнул в траву, хватая ртом воздух. Снова Лора. Это она кричит! Но что значит «нет»?

Он снова поднялся и упорно побежал дальше. Некогда размышлять.

Но успел продвинуться лишь на пару метров — его опять сбило с ног взрывом боли.

— НЕТ!!!

Да почему?! Почему «нет»?!

Хрипя, Флин попытался встать — пальцы скользили по стволу сосны, обрывали кусочки коры. Тело не слушалось.

«Соберись! Ну же! Соберись! Ты же из Нижнего квартала, ну, там не бывает слабаков!»

— НЕТ!!!

Он кубарем покатился по подстилке из опавшей хвои. Щека коснулась прохладной почвы, в нос забилась земля. А перед глазами развернулась картинка — такая же четкая и яркая, как в привычных мыслеобразах.

Чаща леса. Дорожка, мощенная булыжником. Дорожка вьется по склону пологого холма и упирается в заросшую старым вьюном ограду. Калитка распахнута. А за оградой возвышается, сверкая красочными витражами на солнце, белокаменная часовня. Ее двери призывно раскрыты, а внутри зияет чернильная тьма — и от нее исходит оглушающее чувство неумолимой угрозы.

Не может быть. Неужели она там? Но как?

Флин медленно поднялся, прислонился к ближайшей сосне. Граница. Вот в чем дело. Он дошел до самой Границы. Поэтому Лора и не пускала его туда. Еще бы шаг и…

Но эта часовня… Она не может быть той, о которой он подумал. Потому что это невозможно.

Подорбрав кинжал, он побрел к селу. Лора не хотела, чтобы он продолжал погоню. Она показала ему место. Теперь главное — найти его.

Силы его покидали, но он уперто продолжал идти. Дорогу он почти не запомнил, а очнулся лишь оказавишись на центральной площади. Прохожие испуганно смотрели на него и громко перешептывались. Кто-то решился помочь, но Флин отмахнулся. Статуя Томаса Лерро лукаво поглядывала на него свысока.

Он толкнул дверь в мэрию, ввалился внутрь. Знакомая тетка — помощница старосты — ойкнула и прикрыла рот рукой. Флин прошел мимо. Он видел цель и шагал к ней, не отрывая взгляда.

Вот она. Он случайно запомнил ее, когда впервые пошел к Доуэллу несколько дней назад. Ему казалось, что с тех пор прошла вечность.

Флин глядел на картину, висевшую на стене приемной, и отказывался верить собственным глазам. Но это была она. Никаких сомнений.

На картине неизвестный художник изобразил ее почти идеально точно. Разве что двери тут были закрыты, а ограду не обвивал дикий вьюнок.

Та самая часовня. Часовня Томаса Лерро. И 43 года назад ее отрезало от остального мира Границей.

Сэм унес Лору в Пропащие земли.

Флин понял, что сил больше не осталось ни капли. Он осел на пол и закрыл лицо ладонями.

Хлопнула дверь. Чьи-то сапоги застучали по доскам.

— Пэрр Флин?

Рука коснулась его плеча, слегка потрясла. Флин не хотел никого видеть на всем белом свете. Но все-таки убрал руки и поднял взгляд.

Рядом с ним возвышался взволнованный Норман. Не дожидаясь ответа от дознавателя, он выпалил скороговоркой:

— Пэрр Флин, меня послал Сайлас. Староста не пришел и я подумал, что вы у него. В общем, тот парень, он очнулся. И несет какую-то чушь, но доктор попросил позвать вас, чтобы вы сами услышали.

Флин невидящим взором глядел на Нормана и ничего не говорил. Ему было все равно. Но то, что он услышал следом, встряхнуло его, словно мощный толчок.

— Он говорит, — продолжил Норман. — Ну, бред, конечно… Короче, он говорит, что пришел из Пропащих земель. Из самой глубины.

КИАН

Гвардейцы и матросы радостно обнимались, кричали и хлопали друг друга по спинам. Туман исчез, как будто его никогда и не было — втянулся в морские глубины. Над головами запорхали белые росчерки чаек, вопя противными голосами.

В воздухе запахло солью и свежестью. Дождь прекратился, но небо все еще оставалось сумрачным.

Киан и хотел бы порадоваться вместе со всеми, но не мог. Он смотрел на тела убитых солдат и лужи крови на палубе и понимал, что как раньше уже не будет. Да, они спаслись, непонятно как, но спаслись. Но вот эти ребята, сиротливо лежащие у фальборта со стрелами, застрявшими в плоти, никогда уже не встанут и не порадуются возвращению.

Он закрыл глаза. Рана в плече пульсировала болью, но эта боль держала его в тонусе и не давала провалиться в бездну.

«Вот бы она не проходила, — смутно подумал он. — Чтобы не забывать. Хотя… Я и так не забуду».

— Капитан? Капитан, вы меня слышите?

Киан неохотно разлепил тяжелые веки. Перед ним на коленях стоял Саймон и обеспокоенно его оглядывал. Рядом с ним княжич заметил раскрытый докторский саквояж.

— Слышу. Помоги мне встать.

— Погодите. Хоть рану осмотрю.

Саймон достал скальпель из сумки, аккуратно разрезал порванный мундир, коснулся древка стрелы. Киан зашипел сквозь зубы.

Лекарь ощупал его плечо, заставил немного развернуться. И вынес ведикт:

— Вам повезло. Прошла навылет. Проще вытянуть.

Он извлек из сумки здоровый инструмент, похожий на кусачки. Сунул Киану ровную обтесанную палочку.

— Зажмите зубами. Будет неприятно.

Киан послушно засунул палку в рот. Саймон четким движением перекусил древко почти у самого плеча. Рана плюнула сгустком крови.

— Так. Теперь самое интересное.

Княжич отвернулся. Боль его не пугала, но смотреть на это он не хотел. Взгляд уперся в мертвого матроса, которого двое гвардейцев бережно поднимали с палубы. Стрела торчала у него в правом глазу. Левый же почему-то не закрывался и, казалось, смотрел ровно на Киана.

Княжич зажмурился. На душе было паршиво.

Саймон схватился за наконечник стрелы и с силой дернул. Киан впился зубами в деревянную палочку — из его груди вырвался рык. Как же больно-то все-таки!

— Ну вот, полдела сделано, — бодро заметил Саймон. И добавил странным тоном: — Лишь бы только… Впрочем, не важно.

— Лишь бы только что? — спросил Киан, выплюнув палку. — Уж договаривай.

Одной плохой новостью больше, одной меньше — не все ли равно?

— Лишь бы они стрелы какой-нибудь гадостью не смазывали, — сказал лекарь, промакивая его рану чем-то до жути болючим. — Я дам вам выпить кое-что, на всякий случай.

Пока Саймон бинтовал его плечо, Киан следил за суетой на фрегате. Моррис раздавал команды, матросы спускали паруса — причалы Кейла виднелись уже сосвсем близко. У некоторых Киан заметил шартехские судна, на одно из которых моряки цепочкой грузили товар. Возможно, ему показалось, но он вроде бы рассмотрел стоящую на пирсе Варру — ее исполинская фигура выделялась среди рабочих.

Почти как домой вернулся. Где-то там его ждет злющий как бешеный медведь Гейбрил. Наверняка он уже весь изпереживался, а то и снарядил корабль в подмогу. Ведь они отсутствовали несколько дней — явно дольше, чем планировалось. Вообще-то, подумал Киан, лучше бы Гейб никого не посылал — кто знает, может, к маяку теперь и вовсе плавать нельзя? Он не понимал, что с ними произошло и где они оказались, но раз смогли вляпаться в тот дэвов туман, то смогут и другие. То, что это были не Пропащие земли, Киан уже не сомневался — потому как оттуда еще никто не выбирался. Вряд ли он такие везучие.

Наверное, Гейб уже летит на пристань на всех парах. Если уже не там. Ему должны были мигом доложить о том, что «Вильям Первый» появился на горизонте. А значит, что объясняться придется сразу. Без отдыха. Надо брать с собой Морриса, Тойрила, да того же Саймона и вместе рассказывать дяде страшные сказки. Иначе не поверит.

Да и кто бы поверил на его месте?

Но Гейбрила на пристани не оказалось. Их вообще никто не встречал.

Саймон помог Киану подняться и повел его к сходням. Краем глаза княжич заметил окровавленный кулон, валяющийся на палубе и сверкавший в солнечном сиянии. Ну да, он же его сам сорвал и выкинул… Подбирать кулон он не стал. Зачем? Разве он ему помог? Разве он хоть раз в жизни ему помогал? Конечно, Раал не обязан одаривать его благостями. Это же бог. Великое и всезнающее существо. Но с другой стороны — а Киан-то чем ему обязан? Жизнью? Это спорно. А тогда и таскаться с божественными символами он не станет.

Как минимум до тех пор, пока не займет место отца на троне. Тогда выбора уже не останется.

Но до этого еще долго. Бесконечно долго. Да и не сказать, что Киан к этому стремился.

Он облегченно вздохнул, когда сошел с пирса и ступил на землю. Как же хорошо было снова ощущать твердое основание под подошвами сапог! Киан подумал, что еще не скоро решится выйти в море. Даже на прогулку вдоль берега.

Шартехские рабочие и купцы сновали мимо, таскали грузы и везли тележки. Жизнь в порту бурлила. Зеваки недоуменно поглядывали на процессию из потрепанных гвардейцев, уныло бредущих по улице по направлению к штабу. Рыбный рынок на площади Семи углов встретил их гомоном и толчеей. Из трактира Менстера несло пивом и несвежей едой. Но везде, где они проходили, разговоры на миг замолкали.

Наверняка каждый гадал про себя, кто это так смог покусать гвардейцев и самого капитана, и как это скажется на них. Киан смотрел на заинтересованные лица и понимал, что сегодня вечером в местных трактирах будет аншлаг. А на утро по городу будут гулять самые невероятные слухи и пересуды.

Да и плевать.

У штаба Киан поймал Тойрила: сказал, чтобы тот составил ему компанию в кабинете у Гейбрила. Сам же Киан все еще опирался на плечо Саймона — чувствовал он себя неважно и постоянно спотыкался на ровном месте.

Джей Моррис остался на «Вильяме Первом» — распоряжаться делами и организовывать переноску тел погибших. Но скоро и он должен был прямиком отправиться в штаб. Во всяком случае, княжич на это надеялся.

За конторкой сонно посапывал Нейт. Увидев Киана и Саймона, он бодро вскочил и округлил глаза — на его лице легко читалось удивление, если не потрясение. Неужели их уже не ждали? Странно.

— Ки… Э-э-э, капитан, — Нейт как-то неуклюже отдал честь. — Что с вами, Раал всемогущий?!

— Гейб у себя? — спросил Киан.

— У себя, но…

— Позже, Нейт, — княжич устало вздохнул. — Позже. Сначала к Гейбу.

Нейт кивнул и проводил их чумным взглядом.

Подъем по лестнице дался ему с трудом. Тойрил шел позади и недовольно пыхтел. Саймон молчал.

Киан вошел в кабинет без стука. На приличия уже не осталось ни желания, ни сил.

Гейб каменной глыбой возвышался за рабочим столом. Мыщцы на его медвежьей харе дернулись в негодовании, он уже готов был вскипеть и наорать на нерадивого солдата, который вломился к нему без предупреждения, но порыв тут же прошел. Когда он увидел, кто к нему пришел.

— Киан? — в его голосе улавливалось легкое удивление, но никак не шок. — Что… А ну вышли все! Капрал, брысь и закрой дверь!

— Погоди, дядя, — Киан со стоном опустился на стул. — Они мне нужны.

Гейбрил подозрительно сощурился, но кивнул.

— Я так понимаю, хороших новостей мне не ждать, — пробурчал дядя. — Раз тебе компания нужна.

«Что-то он не шибко рад меня видеть. Нас несколько дней не было! А он не заметил? Да не может быть. И Нейт был какой-то странный. Что происходит?»

— С хорошими новостями мы бы так не задержались, — Киан не смог сдержать ехидства. — Мог бы понять еще пару дней назад.

Гейб удивленно изогнул брови.

— Какие пару дней назад? В смысле — задержались? Я бы иначе сказал — какого хрена вы так быстро вернулись? Вы хоть до маяка-то доплыли?

— Что?

Киан не верил своим ушам. Что значит — быстро? Гейбрил его что, разыгрывает? Что за чушь?

Саймон и Тойрил недоуменно переглянулись. Они тоже ничего не понимали.

— Что застыли, как громом пораженные? — добавил Гейб. — Так доплыли или нет?

— Слушай, дядя, — Киан постарался успокоить гулко стучащее в груди сердце. — Сколько времени нас не было?

Гейб начал багроветь. Он ужасно не любил, когда ему задавали тупые, по его мнению, вопросы.

— Вы там на солнце ужарились все, что ли? Вы утром уплыли! Что за бред ты несешь? И кто тебя потрепать успел?

Утром. Вот как. Теперь все становилось яснее. Поэтому-то их никто не встречал, поэтому Нейт удивился, но как-то слабовато. Поэтому Гейбрил сейчас злился и готов был выставить всех троих за дверь.

Но как ему объяснить?

Вариантов немного. Просто взять и рассказать все, как было. Для этого ему и понадобились Тойрил и Саймон.

— Гейбрил, сейчас слушай и не перебивай, — начал Киан. — У меня сил не хватит рассказать это еще раз.

И он рассказал. Как они нашли разгромленный маяк, как началось землетрясение, как обнаружили мертвый шартехский корабль, как заплутали в тумане, как уткнулись в остров с руинами, как погиб Ганс Шоллок, как…

Речь лилась из него мощным потоком. Он не мог остановиться, пока не выложил все. Под конец его голос сорвался и он захрипел.

Удивительно, но Гейбрил слушал молча. А когда Киан закончил, лишь неопределенно кхекнул.

— Вы тоже все это видели? — поинтересовался он у Тойрила и Саймона.

— Это видел весь экипаж, полковник, — ответил доктор. — И любой сможет подтвердить.

— Так и есть, — неохотно добавил Тойрил. — Мы два дня плутали в шриаловых склепах, дэвы меня раздери.

— Ясно.

Гейбрил насупил лоб и уставился взглядом на бумагу, которая лежала перед ним на столе. Так, словно собирался прожечь ее насквозь. Что-то хрустнуло — это переломилось перо в сжатом кулаке полковника.

Киан узнал это выражение — Гейб напряженно думал. С улицы доносились обрывки фраз, а иногда кто-то удивленно восклицал.

«Наверняка солдаты травят байки сослуживцам. Их можно понять — в себе такое держать невозможно. Если бы не Гейб, я бы тоже выложил все Нейту, да хоть первому попавшемуся гвардцейцу! Иначе просто спятишь».

— Так, — решил дядя. Его голос звучал спокойно, но настойчиво, как булатная сталь. — Оставьте нас одних. Идите отдыхать.

Гейбрил даже не посмотрел на Саймона и Тойрила, но те и так сообразили, что речь про них. Поэтому отдали честь и скрылись в коридоре. Киан не сводил взора с каменного лица полковника.

— Что ты… — начал он, но Гейбрил его перебил.

— Значит, так, — сказал он тоном, спорить с которым было бесполезно. — Первым делом надо сообщить в Кентар. Ты это и без меня понимаешь. Поэтому сейчас ты отдыхаешь и приходишь в себя, но завтра утром чтобы как штык был в штабе. Это понятно?

Киан еще не догадался, к чему клонит дядя, но задницей чувствовал какой-то подвох.

— Да дай ты мне хоть оклематься, Гейб! — возмутился он. — Зачем я тебе утром?

— Очень даже затем. Сообщение нужно доставить в Стеттон. И это сделаешь ты.

У княжича перехватило дыхание. Вот как. Серьезно? Он что, другого мальчика на побегушках не нашел? Да до Стеттона любой гвардеец без труда доберется!

Киан ощутил, как в нем снова закипает гнев. Котел бурлил и парил, крышка на нем подскакивала, грозясь слететь и разлить варево во все стороны.

Он даже слов не мог найти, чтобы достойно ответить — просто сидел и таращил глаза на дядю, как истукан.

На морде Гейбрила не дрогнул ни один мускул. Он ожидал взрыва, и ничуть по этому поводу не переживал.

Стоп. Неужели?

Ярость поутихла, отошла на второй план. Потому что Киана посетила отчасти нелепая, но такая похожая на реальность мысль.

Гейбрил хочет выслать его из Кейла. Но не для того, чтобы лишний раз поиздеваться, а потому, что понял — здесь скоро будет заваруха. Запахло не просто жареным, а напрочь паленым до углей.

Еще раз поглядев прямо в дядины глаза, Киан понял, что прав. В чертах Гейба не было ни следа насмешки, злорадства или недовольства. Там плекскалась тревога.

Ну конечно. Гейбрил лично застал Ненастье. За Границей он потерял семью. И больше не намерен рисковать.

Но Киан все-таки решил спросить:

— Почему я?

— Во-первых, потому что от тебя тут все равно никакого прока, — пробасил Гейбрил. — А так хоть делом займешься. Во-вторых, сегодня пришла весточка из столицы.

Полковник постучал пальцем по листку бумаги у правой руки.

— Эти фанатики совсем озверели. Твой отец уедет в Вэллс.

— В Вэллс? — удивился Киан. — Почему туда?

Он никогда раньше не слышал, чтобы у Форастинов имелось укрытие в Вэллсе. В Лаиноре — да, в Стеттоне — тоже. Даже на острове Райлен. Но в Вэллсе? Насколько знал Киан, этот городок в развитии недалеко ушел от деревни. Да еще и на самой Границе стоит. Очень странный выбор.

— Это не важно, — уклоничиво ответил дядя. — Важно то, что скоро он и нас туда призовет. Так что если отправишься заранее — хуже не будет.

— А ты?

— А что — я? У меня тут дел по горло. Я же не оставлю город после ваших приключений. Надо быть начеку. Ну, еще вопросы есть?

«Эх, дядя-дядя… Меня хочешь отослать подальше, а сам собрался геройствовать?»

Но устраивать перепалку бессмысленно. Старого Гейбрила всего равно не переубедить, если он что-то решил. Но что делать ему, Киану? Подчиняться? Он был бы и рад уехать, хотя и стыдил себя за такие мысли. Кейл ему осточертел, а после их заплыва к маяку хотелось бежать как можно дальше от моря, желательно в родную столицу. Но ведь тогда он всех бросит. Всех, кто пережил вместе с ним эти несколько дэвовых дней на борту фрегата. Джея Морриса, Саймона, Уилла, даже придурка Тойрила. Оставит Нейта, Гейбрила и…

Найлу.

Нет. Так нельзя.

И все же возражать Гейбу пока не стоит. Не сейчас. Потому что у него попросту нет сил на эту маленькую войну. В одном дядя прав — нужно отдохнуть, а вот завтра можно и решить. В крайнем случае он заберет сообщение, но отправит его с кем-то другим. А сам на время затаится у Найлы. Когда явится к Гейбу, то как бы старый медведь ни рычал и ни свирепствовал, толку в этом никакого уже не останется.

Детский поступок, да. Но зато совесть будет чиста. Придется пострадать в Кейле еще какое-то время, но это можно пережить.

Решив так, Киан уверенно кивнул и бросил Гейбу:

— Хорошо.

Показалось, или во взгляде Гейбрила мелькнуло облегчение?

Выходя из кабинета дяди, Киан улыбался. Потому что, как он считал, впервые за долгое время поступил правильно.

***

Спустившись вниз, Киан попросил Нейта проводить его до дома Найлы. По пути он кратко пересказал другу все, что недавно поведал дяде. Нейт слушал и мрачнел с каждым словом. Раньше он всегда вставлял свои дурацкие шуточки и постоянно перебивал его, когда княжич делился с ним историями. Но эта проняла даже весельчака-Нейта.

— Ганс, он, знаешь… Хорошим был парнем, — сказал Нейт грустно, когда они свернули на Северную улицу.

— Я знаю.

— И почему такие как он погибают, а этот подонок Тойрил… Хоть бы шкуру оцарапал!

— Нейт, перестань. Нам всем досталось. А Тойрил, подонок или нет, сражался как и остальные.

«Кроме меня», — вставил он мысленно.

Наверное, он до конца жизни будет корить себя за тот ступор у острова, когда в них полетели стрелы. И об этом он, конечно, Нейту говорить не стал. Пусть этот позор останется только с ним одним.

Найла встретила их с радостью и как будто бы даже не удивилась, что Киан вернулся так рано. Нейт смущенно улыбнулся, похлопал Киана по спине и сказал напоследок:

— Ты уж отдохни как следует. А завтра завалимся к Менстеру — не отвертишься.

Пока они с Найлой поднимались по лестнице в комнату, Киан украдкой вдыхал запах ее огненных волос. Прошло всего два дня… Но как же он соскучился! Жаль, что он настолько вымотался, да еще и рана… Хватит ли его на что-то большее, чем поцелуи и легкие ласки — это большой вопрос. Но все равно душа пела лишь оттого, что он ощущал кожей ладоней теплое и гладкое тело девушки.

Найла усадила его на кровать и, лукаво улыбнувшись, сказала:

— Посиди пока. Принесу тебе воды, хоть умоешься. А то похож на дэва.

— Красивого дэва-то хоть? — ухмыльнулся Киан.

Найла стрельнула глазками и сделала вид, будто серьезно задумалась:

— Самого красивого. Сиди, скоро приду.

Киан упал спиной на мягкую перину. Рана еще кровоточила и пачкала бинт. Наверняка скоро завалится Саймон — будет перевязывать. Он вспомнил слова лекаря о том, что стрела могла быть чем-то смазана. Княжич осторожно подвигал плечом, прислушался к телу. Вроде все нормально. Был бы яд — он бы уже понял. А значит — опасность миновала.

И все будет хорошо. Он у Найлы, скоро отец призовет его к себе, и там уж не отвертишься — придется ехать в Вэллс. На сам город наплевать, но ведь там будут Эри и Курт! Киан расплылся в улыбке, представив их радостные моськи.

Все худшее позади. Наверняка.

В комнату кто-то вошел — Киан услышал мягкие шаги. Найла. Быстро же вернулась.

Он рывком сел на кровати и собирался отпустить какую-нибудь веселую колкость, но слова застряли у него в глотке.

Это и вправду была Найла. Но в руках она держала не кувшин с теплой водой, а искривленный кинжал.

— Что ты…

Девушка резво провела клинком по запястью — алая струйка крови брызнула на бархатную кожу. Киан вскочил на ноги.

Она что, с ума сошла? Что она делает?!

— Найла, ты чего?!

Он уже готов был схватить ее за руку и быстро перемотать рану — чем угодно, хоть рукавом рубашки. Но к его изумлению, кровь остановилась. И исчезла, испарившись крохотным облачком.

Найла склонила головку на бок, уголки ее губ дернулись в тени улыбки.

— Прости, — грустно сказала она и вскинула левую руку.

Бордовое щупальце взметнулось к Киану и вмиг обвилось вокруг горла. Княжич захрипел, попытался оцепить от себя гадкую штуку, но только зря скреб ее ногтями. А потом почувствовал, как пол уход у него из-под ног.

Щупальце подняло его под самый потолок. Киан яростно дрыгал ногами, сипел сжатой глоткой и старался ловить последние крохи кислорода. В глазах потемнело.

— Ты был хорош. Нет, правда. Мне даже жалко, — услышал он знакомый голосок, мягкий, как перьевое облако.

Мысли метались в голове. Что делать?! Пояс! На нем же до сих пор пояс!

Он опустил обе руки, но давление на шею сразу стало невыносимым, так что пришлось снова схватиться за щупальце. Шриал и дэвы! Как бы добраться?!

Поздно. От Найлы не укрылись его попытки. Она повела пальчиком свободной руки — из него выскользнуло второе щупальце, тоненькое и длинное. Им она подцепила револьвер, вытащила его из кобуры и швырнула на пол.

— Не шали, милый. Только хуже делаешь.

Щупальце вокруг шеи сжалось еще сильнее. Киан понял, что долго так не продержится. Сознание уплывало, картинка смазывалась перед взором, словно невидимый художник решил испортить свежее полотно.

Почему? Почему она?!

Выстрел ударил по ушам. Хватка на шее тут же исчезла, и Киан грузно свалился на пол, жадно хватая ртом воздух. В голове молотком стучал пульс, из груди вырывались рычащие хрипы.

Кто-то схватил его за плечи, помог подняться. Все вокруг кружилось и болталось, красная пелена закрывала пространство. Но он все равно сумел разглядеть перепуганное лицо Нейта.

— Что это было, мать твою! — заорал он на ухо. — Раал всемогущий! Раал, мать его, всемогущий!

— В штаб, — просипел Киан еле слышно. — Надо вернуться.

Нейт кивнул. Закинув руку княжича себе на плечо, он потащил друга к выходу. Киан отстраненно посмотрел на тело, распростертое у порога.

Найла лежала лицом вверх, спутанные волосы обрамляли ее голову, как гигантская рыжая медуза. Один ее изумрудный глаз невидяще уставился на потолок. Вместо второго зияла кошмарная бордовая дыра.

Кровь залила некогда красивое лицо.

Вывалившись в коридор, Киан не устоял и упал на колени — его тут же свернуло пополам и вырвало. Нейт что-то бормотал себе под нос, но княжич расслышал:

— Я забыл сказать тебе, что скоро придет Саймон. И вернулся. А там она и эта хрень… Прости, Киан, я испугался, рука сама за пистолет схватилась!

Киан попытался встать. Нейт помог ему — вместе они спустились по лестнице и вышли наружу. Улица встретила их прохладой и тишиной.

— Зараза, — подал голос Нейт. — Только что солнце жарило! Откуда что взялось?

Они доковыляли до Северной улицы, изредка встречая прохожих. Киан ни о чем не думал. Внутри него разлилась пустота. Мрачная и темная.

Но почему так холодно?

Он остановился. Знакомый запах неуловимо коснулся ноздрей. Тухлая рыба и гнилые водоросли. Но откуда здесь…

— Это еще что за новости? — удивился рядом Нейт.

Киан поднял взгляд. Они стояли на перекрестке Северной и Центральной улиц. По левую руку простирался широкий тракт, постепенно спускавшийся к площади Семи углов и уходящий прямиком к самому порту.

Море отсюда просматривалось особенно хорошо.

Киан глядел на стального цвета воду и не мог вымолвить ни звука.

С моря Тэнга на Кейл, подпирая свинцовые небеса, надвигалась непроглядная белая стена. А в ней мелькали сотни светящихся искр.

ЭРИ

Спать княжне не хотелось. Точнее — организм-то требовал заслуженного сна, но саму ее до колик пугала мысль всего лишь прикоснуться виском к подушке. Она всерьез подумывала, как бы попросить Курта составить ей компанию — на случай, если она опять начнет лунатить. Тогда бы он ее остановил. Ну или хотя бы попытался. Но потом решила, что это совсем уж крайние меры. Курт-то согласится, в этом Эри не сомневалась, но самой ей будет весьма неловко. Хоть и спокойнее.

В общем, на этот раз она не стала ничего выдумывать, а просто сидела за столом с зажженой лампой и писала письмо Киану.

Разумеется, в этом не было никакого смысла — брат и так скоро должен был появиться в Вэллсе, но Эри больше не могла терпеть. Ей необходимо было открыться кому-то еще. Курт, конечно, молодец, но Киан… Это Киан. Что тут говорить?

Поэтому она тщательно выводила строчку за строчкой, порой окуная перо в чернильницу. Когда приедет Киан, она сожжет это письмо. В нем уже не будет смысла. А, может, и сразу сожжет. Вся суть — в процессе, сама бумажка не пригодится, хотя Эри все равно старалась писать ровно и не ставить кляксы.

В сон не тянуло. Она долго колебалась по поводу того, стоит ей пить сонное зелье или нет. Если выпьет — то уж наверняка отрубится, а там жди чего угодно. Но если не будет пить, то есть шанс просидить за столом всю ночь. Потом весь день будет разбитая, это да, но в то же время и спокойная. А там, глядишь, и Киан объявится на пороге. И можно будет ничего уже не бояться.

Еще ее смущала фраза, которую она сама же и накалякала прошлой ночью. «Не пей зелье. Делаешь хуже». Да, Курт ей все объяснил, что это усталый мозг шалит и все такое, но…

Вдруг это крик души? Вдруг это ее подсознание пыталось ей подсказать? С другой стороны… Почему-то хотелось взбунтоваться и наоборот нахлебаться зелья вопреки всему. Здравому смыслу в том числе.

Левое запястье по-прежнему зудело. Не так противно, как утром, но Эри все равно расчесала кожу до красноты. Она с отвращением и страхом вспоминала те кадры из кошмара — как она собственными ногтями разрывает плоть до крови. А потом кровь испаряется и…

Эри поежилась — по хребту пробежал холодок. В том кошмаре она колдовала. Пользовалась магией крови. Это очевидно. Откуда только это в голову залезло? Наверное, все из-за нападения в Кентаре… Тогда она впервые в жизни видела, как колдуют настоящие маги крови. Точнее — один маг. И выглядело это устрашающе.

В детстве она игриво задумывалась — а хотела бы она получить такую силу? Ведь это же здорово — уметь то, чего не умеют другие. А кровяные маги способны на многое. Но это были просто ребяческие фантазии. Сейчас она бы ни за что на свете не пожелала бы себе такой участи. Быть магом крови? Нет уж, упаси Раал!

Это ужасно. Противоестественно. Это… Не по-терриански, в конце концов.

И вот ей снится, как она магичит. Странно, но когда ее кровь испарилась, ей вдруг стало необычно хорошо. Это ощущение длилось недолго — секунду, может, две или три, но оно было. Удивительное дело.

Эри исписала лист до самого нижнего края и посыпала чернила песком. Этого ей показалось мало, и княжна вытянула новый листок из пачки. Втянула ноздрями запах свежей бумаги — она его обожала с детства. Как, впрочем, и запах чернил, но тот чуть меньше.

Она открыла верхний ящик стола и нашла там ножичек для заточки пера. Эри, балда такая, забыла прихватить новых перьев, так что теперь приходилось ремонтировать старое. Впрочем, не беда.

В коридоре, как и за окном, висела исключительная тишина. Дом спал. Внизу скучали гвардейцы и парни Бэрона, там же дремали слуги, но до второго этажа не добиралось ни звука. Лунный свет проникал через окно, оставляя сияющую лужу на полу.

Эри потянулась рукой к перу, но пальцы замерли на полпути. Что… Что такое?

Княжна дернулась, чтобы встать из-за стола, но поняла, что не может двигаться.

Опять. Как вчера ночью. Но она же не спит! Что происходит?!

В сознании разгоралась паника, но тело на нее никак не реагировало — дыхание оставалось размеренным, а сердце не стучало чаще обычного.

Эри отодвинулась от стола и поднялась. Круто развернувшись, зашагала прямиком к окну. Все это ее тело проделало самостоятельно, а княжне пришлось просто наблюдать и мысленно орать во всю глотку.

«Только не окно! Только не он!»

Но он, конечно, был там. Как и вчера, он стоял у фонтана, вальяжно привалившись спиной к чаше. Сначала он радостно помахал ей рукой, а потом призывно поманил пальцами.

«Нет!!! Я не пойду! Я не хочу!»

Стоп. Двери же закрыты. Выйти не получится. Она просто зря прогуляется до выхода и вернется обратно, как и в прошлый раз.

Но почему наяву? Почему не во сне? Это же кошмар! Все не по-настоящему! Да, у нее и днем приступы случались, но ЕГО она не видела, да и вообще не помнила, как что в это время делала. Но что сейчас?

Эри с ужасом смотрела, как ее руки поворачивают ручку на раме и распахивают окно. Это же безумие! Она разобьется! Надо что-то предпринять!

Княжна изо всех сил пыталась напрягать мышцы, рваться назад, выть и в какой-то момент ей показалось, что у нее даже немножко получилось — тело конвульсивно дернулось и замерло на миг, но на этом все.

Эту борьбу ей не выиграть. Но как же…

Точно. Вот оно. Она все-таки заснула. Писала письмо и провалилась. И даже не заметила. Такое бывает. Бывает же?

Ее тело тем временем забралось на узкий подоконник. Второй этаж — не шибко высоко, но все-таки страшно. Прыгнешь вот так — ноги переломаешь. Что же она творит?

Но тело прыгать, видимо, не собиралось. Правая рука вдруг потянулась к левой, в ее ладони что-то блеснуло, отражая лунный свет.

Нож для заточки пера. Она все еще крепко держала его в кулаке.

Острое лезвие коснулось кожи на левом запястье. Эри в панике заметалась по уголкам разума, но помешать не могла — быстрый разрез, и из раны выступили кровяные капли. Которые тут же сгорели без следа.

Эри спустила ноги с подоконника и прыгнула.

«Ну вот и все», — промелькнуло в голове.

Но удара не последовало. Она легко спланировала на землю, словно перышко. Это что за чудеса? Что за…

Магия. Ну конечно — она опять колдовала!

Улыбчивый парень терпеливо ждал у фонтана. Кивнув ей в знак приветствия, он развернулся и пошел по тропинке прочь из сада. Эри направилась за ним.

Они шли вдоль кустов, деревьев и цветочных клумб. Ее спутник молчал и вовсе, казалось, не обращал на нее внимания.

Рука болела. Рана вышла неглубокая, но все равно ощутимая. Эри тянуло расплакаться, но глаза ее тоже не слушались.

Не спеша, они вышли из сада и остановились у забора. Парень коротко взглянул на Эри и вдруг прошел на ту сторону прямо через прутья, словно бестелесный призрак.

«Неужели я тоже так смогу?»

Но нет — эрино тело поступило проще. Согнув колени, оно резко вытолкнуло себя вверх и одним нереальным прыжком перемахнуло через острые пики забора, приземлившись так же плавно, как и после падения из окна.

А улыбчивый, ни на мгновнение не переставая ухмыляться (да, теперь его гримаса скорее походила на мерзкую ухмылку), зашагал дальше, сквозь ветки кустов. Он не раздвинал их руками, а попросту проходил их насквозь.

«Может, он реально призрак? Меня проклял призрак?»

Чушь. Это сон. Что бы ни случилось дальше — утром она опять очнется у себя в комнате. И все расскажет Курту. А потом и Киану!

Но как же страшно!

Колючие ветки хлестали ее по щекам и голым предплечьям. Они ломились сквозь заросли как лоси. Ночной холод пробирал до костей — легкое платье совсем не спасало. Эри перепрыгивала через камни, переступала через поваленные стволы деревьев, прошагала через мелкий ручей, замочив ноги — она совсем потерялась во времени и ни за что не сказала бы, как долго они шли, как вдруг впереди забрезжила полоска слабого света.

Лес закончился. Перед Эри открылась небольшая ложбина, до краев залитая лунным светом. Через нее вилась еле заметная тропка, которая чуть впереди снова упиралась в чащу леса. И по этой тропке двигались две одинокие фигурки.

Это еще кто?

Улыбчивый мельком посмотрел на Эри и уверенно направился к путникам. Эри заспешила следом. Подобравшись ближе, она немного разглядела незнакомцев — они шли в сторону леса, их спины и головы скрывали просторные плащи с капюшонами. И гостей пока не замечали.

Один из них нес в руке фонарь, но почему-то не зажигал его. Наверное, подумала Эри, им было достаточно света луны. Но все же странно — зачем кому-то ходить ночью по лесам, да еще не зажигая фонарь?

Хотя смысл об этом рассуждать — все равно это сон.

На опушке леса пара остановилась. Они замерли бок о бок и о чем-то тихонько заговорили. Эри подошла уже совсем близко и уловила отдельные слова.

Первый, что повыше, кажется, спросил:

— Точно здесь?

Второй ответил что-то неразборчивое, но последную фразу княжна все-таки расслышала:

— Надо решать. Назад дороги не будет.

А потом все случилось слишком быстро.

Улыбчивый поравнялся с путниками, но его они не заметили, хотя он открыто стоял рядом, сложив на груди руки.

Снова блеснул перьевой нож и от души полоснул по эриному запястью. Кровь брызнула ручьем, но, как и до этого, скоро исчезла, лишь мелькнул парок в прохладном воздухе.

Человек, который говорил, что надо «что-то решать», похоже, услышал ее. Он напрягся и развернулся, но не успел.

Из ладони Эри вырвалась шипастая плеть и хлестко сбила путника с ног. Да так мощно, что он отлетел на несколько метров и глухо упал в траву. Княжна не успела рассмотреть его лицо.

Его спутник обернулся. В одной руке он сжимал потрепанную книгу, а во второй дежрал крупный полупрозрачный камень, испускающий слабое серебристое свечение. Человек вытянул вперед ладонь с камнем, словно подсвечивая себе путь. И хрипло спросил:

— Лисичка?!

Что? Он ее узнал? Но лисичкой ее назвает только…

Папа.

Человек откинул капюшон. Великий князь Уильям Форастин потрясенно смотрел на дочь, а в его глубоких серых глазах плескался страх.

Эри никогда не видела отца напуганным. Он всегда оставался беспристрастным и хладнокровным, как и подобает великому князю. Но все когда-то случается впервые в жизни.

«Это сон! Просто сон! Папа спит в особняке, как и я. Ничего этого нет!»

— Лисичка, как ты сюда попала? — голос отца дрожал. — Что…

Похоже, он только теперь увидел уродливую плеть, свисающюю с ее ладони. Отец неприозвольно отшатнулся, отступил назад.

— Раал Всемогущий! Да кто ты?!

Плеть взметнулась снова и туго завилась вокруг отца, крепко его зажав. Великий князь засипел. Книга выпала у него из руки, но светящийся камень он все еще держал.

— Э-ри…

Эри выла и орала, бессильно метаясь в собственном теле. Надо просыпаться! Надо заканчивать этот кошмар!

Справа зашуршала трава — это оклемался спутник отца. Эри неглядя полоснула его второй плетью — судя по резкому вскрику и треску сломанных веток на этот раз путник улетел еще дальше.

Улыбчивый смотрел на все происходящее со сдержанным любопытством. Но ничего не делал. Даже пальцем не пошевелил.

Эри медленно подобралась к отцу. Тот все еще стонал в коконе из цепкой плети, повиснув в полуметре над землей. Княжна в истерике рвалась ему на помощь, но ее словно выкинули из собственного тела. Она увидела, как разжимает отцовские пальцы и отбирает у него камень. Князь задергался сильнее и что-то попытался сказать, но у него не получилось. Он беспомощно глядел на дочь и непонимающим взглядом.

«Скоро все закончится! Скоро все пройдет! — Эри твердила про себя одно и то же, тщетно пытаясь проснуться.

Она задрала подбородок и посмотрела в папино лицо. Кожа великого князя побагровела, на губах выступили клочья пены. Уильям Форастин задыхался.

— Пора заканичивать.

Это улыбчивый. Неизвестно как, он очутился в двух шагах и теперь тоже вглядывался в черты великого князя, а его ухмылка расползалась все шире.

Он откровенно наслаждался.

— Э-ри…

Рука отца шевельнулась. Жизнь уходила из него, но он отчаянно попытался дотянуться до дочери. Коснуться ее.

И не смог.

Плеть тонкими отростками обвила его голову и потянула влево — на шее у отца вздулись жилы. Он сопротивлялся.

Но Эри была сильнее.

Рывок плети — шея великого князя с тупым хрустом провернулась, и отец тут же обмяк.

Эри вопила внутри непослушного тела, но ее крик никто не слышал.

Плеть втянулась в руку, тело со шлепком упало на землю.

— Подох, как вшивая собака, — сказал улыбчивый и весело засмеялся.

«Проснуться, проснуться, проснуться».

Парень обернулся к ней.

— Что? Проснуться? Но ты и не спишь. Неужели ты до сих пор не поняла?

«Я сплю! Ты лжешь!!! Это все ложь!!!»

— Ложь, значит? Ну, дело твое. А вообще… Ты мне больше не нужна. А вот твое тельце еще пригодится.

Он подошел вплотную и щелкнул пальцами. Эри почувствовала, как ее сознание, ее собственное «я», то, чем она на самом деле всегда была, даже когда тело ей не принадлежало, уплывает, истаивает, проваливаясь в мрачную бездну.

Она успела лишь заметить, как улыбчивый наклонился к самому ее уху и жарко прошептал:

— С тобой было весело. А теперь — прощай. Сестра.

Мир исчез.