Ал'Терра: Магия Крови

Глава 4. Смотритель

Беда никогда не приходит одна.

Так всегда приговаривала его мать, и Киана, если честно, эта фраза бесила — какая-то бесполезная мантра, как будто иначе и быть не может, а случись чего, то нужно просто грустить и ждать, что дальше будет еще хуже. Но на этот раз поговорка сама всплыла в мыслях и уже не вызывала такого отторжения.

Потому что оказалась правдивой.

Все началось в тот самый день, когда он проснулся в комнате у рыжеволосой Найлы с больной башкой и тут же получил нагоняй от Гейбрила. Если, конечно, покопаться глубже, то на самом деле он влез в это дерьмо еще в Кентаре, когда устроил памятную заваруху и отец выслал его от греха подальше в вонючий Кейл, но даже это было терпимо вплоть до утра одного из сентябрьских дней.

Вот с тех пор все совсем пошло наперекосяк.

А ведь в первое время он думал, что обошлось. После нашествия Варры на штаб и проверки складов в порту все затихло на неделю-другую. Киан уж начал забывать историю про тени из воды, почаще навещал Найлу, рубился в карты с Нейтом и даже старый Гейбрил его особо не доставал, но затем все посыпалось ровнехонько в шриаловы склепы. Княжич почти физически чувствовал, как под ним проваливается земля, а наружу тянутся когтистые лапы дэвов Шриала и тащат, тащат его вниз.

Так вот, недели через две после первого появления, неизвестные воры объявились опять. Со складов пропадали продукты, инструменты, рыба, а охранники ничего не могли с этим поделать.

— Я бегу, а оно тудысь! И в воду, — вот, что типично слышал Киан от нерадивых сторожей.

Старшина Тарик заставлял своих ребят дежурить ночью в порту — в такие дни преступники не отсвечивали, но стоило ослабить хватку, как кражи тут же возобновлялись. Киан тоже пару раз посылал гвардейцев на ночные прогулки, но толку от этого не было никакого.

— И что мы будем с этим делать? — спрашивал Нейт, выслушивая очередную гневную тираду от Варры и других купцов.

Киан только кривился.

— Мы? А с каких пор это наше дело?

Ситуация его злила. Их часть поставили в Кейле следить за порядком на случай, если шартехцы совсем оборзеют. Но какое им дело до воров? Есть управа, старшина, у самих купцов охрана и сторожа, в конце концов! Княжеская гвардия-то тут при чем? Но все почему-то ждали помощи именно от нее, и Киан принимал это на личный счет — он ведь командир, и если он ничего не прикажет, то гвардейцы и с места не сдвинутся. А это значит, что местные всех собак повесят на него — и так уже говорок по кабакам да трактирам пошел. Ну за что это ему?

Даже легкомысленный обычно Нейт и тот, казалось, встревожился не на шутку и постоянно докапывался к княжичу: что МЫ будем делать?

«Да не знаю я! Отстаньте все!», — хотелось заорать Каину во весь голос, но он молчал, и на то были две причины.

Во-первых, нужно держать авторитет. Если отмахиваться от проблем и делать вид, что ничего не происходит, пусть к этой ситуации они и не имеют отношение, то его перестанут уважать не только купцы, но и свои подчиненные. Они и так вряд ли его сильно уважали — многие до сих пор воспринимали его как изнеженного княжеского сынка, которого приходится слушаться только из-за устава. Но совсем уж опускаться в их глазах — это путь в никуда.

Во-вторых, и это Киана бесило, в глубине души он и сам не хотел оставаться в стороне. Ему попросту было бы стыдно сидеть сложа руки.

Еще и эта история с городом Мильтон и Пропащими землями... Киан все собирался поймать Гейба и поговорить с ним на эту тему — полковник лейб-гвардии уж явно знал ту байку — но все как-то не выходило. Может, княжич и сам подсознательно избегал встреч с дядей — ему все еще было неловко за то утро...

Вот так Киан и метался несколько дней, но потом проблема перешагнула тот рубеж, за которым времени на размышления и колебания просто не остается.

Утром в один жаркий и душный день к нему в штаб завалился сам старшина Тарик, и событие это было исключительное, ведь глава управы и капитан княжеской гвардии на дух друг друга не переносили с самой первой встречи.

С виду Тарик походил скорее на пирата мелкого пошиба, чем на целого старшину управы портового города. Низкий, сутулый, с неровной черной бородкой, вечно суженными в хитром прищуре глазами и смуглой кожей. Ходил он резво и неуклюже, а говорил громким низким голосом, как будто все время кого-то отчитывал.

Тарик не любил Киана потому, что какой-то княжеский сынок притащился в его вотчину и формально мог им командовать — это здорово било по его самооценке. Киана же Тарик раздражал просто как тип: его манеры, повадки, хриплый голос. А еще он постоянно пытался поучать княжича, а такое Киан мог стерпеть только от Гейба.

Так что, увидев хмурую тарикову рожу у конторки, Киан с грустью понял — случилась если не катастрофа, то нечто близкое к ней.

— Я... по делу, — буркнул Тарик, упершись ладонями в столешницу. — Есть разговор.

Прозвучало это непривычно тихо и спокойно, что еще сильнее убедило Киана в том, что проблема серьезная — в любой другой ситуации старшина заорал бы благим матом уже с порога, распугав дежурных.

— И вам доброе утро, старшина Тарик, — ответил Киан, стараясь держать себя в руках. — Что стряслось?

Тарик подвигал челюстями — его бородка заходила из стороны в сторону. На его голос из подсобки выполз Нейт и, как обычно, устроился за спиной Киана. У входа в штаб маячили тариковы ребята — вид у них был обеспокоенный.

— Беда у нас стряслась. Двое моих парней ночью пропали. В порту.

Сердце Киана с силой толкнулось в грудь. Перед глазами всплыли строки из рапорта, который он читал давно, еще в Кентаре, но который четко отпечатался у него в памяти.

«...утверждает, что у воды каждый день видят странные тени, в домах пропадают вещи, а недавно исчезли сын местного рыбака и кухарка из трактира...»

Мысли забурлили в голове.

Не может этого быть. 43 года прошло. Это просто совпадение. Неприятное, но... Да и тогда, в Мильтоне, могло быть что угодно — кто сказал, что оно связано с Ненастьем?

Нейт незаметно ткнул его кулаком в ребра. Пауза слишком затянулась, нужно что-то отвечать — Тарик уже хмурился и нервно переступал с ноги на ногу.

— Как это вышло? — спросил Киан, но своих слов почти не услышал — в ушах шумело.

— Да вот так! — рявкнул Тарик, не сдержавшись. Но тут же осекся. — Кхм... Я их послал у складов дежурить, как всегда. А утром их след простыл, а эти уроды...

Тарик побагровел, сжал губы так, что они побелели.

— А эти шриаловы уроды говорят, что ничего не видели! Ты прикинь! А куда они тогда делись — испарились, что ли?!

— Эти уроды — это кто?

— Да сторожа! Дрыхли всю ночь опять, твари! Уххх, я...

Киан отодвинулся от стола подальше — ему показалось, что старшина лопнет от ярости прямо на месте. Но Тарик шумно выдохнул, поскреб ногтем лак на столешнице и прохрипел, потупив взгляд:

— Короче... Надо че-то делать. Недобрая хрень творится у нас.

Княжич поймал себя на мысли, что впервые согласен со старшиной. Но легче от этого не стало.

***

— И что мы будем делать? — в который раз поинтересовался Нейт, когда Тарик и его ребята утопали обратно в управу, а Киан понуро сидел за конторкой, постукивая пальцами по столу.

После Тарика к ним заявилась еще и Варра, но какая-то притихшая и серьезная. Ничего дельного к рассказу старшины она не добавила, а когда уходила, звеня браслетами и серьгами, сказала напоследок:

— Душа моя, только на тебя уповаю. Тариковские рыла пропали, а там ведь и до моих дойдет. Разберись, а?

Да уж, разобраться бы не помешало, думал Киан, да вот с какой стороны за это взяться? Пока все выходило так: двое остолопов из шайки Тарика ночью курсировали по порту, осматривая причалы, лодки и склады. Несколько раз они попадались на глаза сторожам, но ближе к утру вдруг перестали маячить поблизости. Никто толком ничего не видел и не слышал, лишь один охранник заявил, что вроде ему почудилась брань у дальнего причала, но клясться он был не стал.

Само собой, Тарик и компания утром облазили весь порт, проверили все кабаки, побывали даже у мадам Граули и ее девиц, но те двое как в воду канули. Причем, рассудил Киан, вполне буквально.

Но чем он может помочь? Опять пошлет гвардейцев на дежурство? Стоило бы, но опасно — не хочется рисковать парнями. С другой стороны — а для чего вообще нужна гвардия? Их работа — это всегда риск. Они готовы в любой момент схватить винтовки и отправиться в рейд, а тут что? Может, и нет ничего. Эти двое из управы могли ужраться и утонуть, их могли порешить любые воры, если те мешали кражам (хотя странно тогда, что сторожей не трогали), но гвардейцы — это люди совсем иного порядка.

— Пошлем туда своих, — сказал наконец княжич. — Четверых, думаю, хватит. Пусть прочесывают весь порт, завтра на смену дадим еще четверых. А там посмотрим.

— А если и наших... того?

Киан зло посмотрел на друга, зашипел сквозь зубы:

— А от меня-то ты что хочешь?! Чтоб я сам туда поперся?

Нейт примирительно выставил перед собой ладони, выпучил глаза.

— Да остынь ты! Я просто спросил.

— Все только и делают, что спрашивают. Нет бы предложить чего.

— Хочешь совет? — Нейт уселся на край стола, сложил руки на груди. — Вот он: иди к Гейбу.

Киан застонал. Ну почему все время так?

— А потом что? Два часа выслушивать, какое я ничтожество? Спасибо, мне этого так не хватает!

— Ну тогда не срывайся на мне и решай сам. Ты уже дня три ходишь злой на весь свет, словно тебе в жопу песок забился! А Гейб бы...

— А что Гейб?! Придет и все разрулит? А мы потом ему в ножки кланяться будем? Спасибо, светоч наш, что научил щенков, как правильно за мячиком бегать! Так, что ли?!

Нейт пожал плечами.

На улице шумели прохожие, слабый ветер приносил соленый дух с моря Тэнга, а от духоты в штабе дохли даже мухи. В дверь сунулся гвардеец, но, увидев хмурые лица командиров, поспешил убраться восвояси.

— Я тебя уже семь лет знаю, и Гейба, небось, столько же, но до сих пор вас понять не могу, — сказал Нейт, покачивая ногой. — Вы как два барана — лбами уперлись и стоите на месте, пока мясник не придет.

«Нейт, ну ты-то куда...»

Волна злости закипала внутри. Киан ждал от друга поддержки, а теперь и он лекции читает. Все на свете пытаются его учить, всю жизнь! Всем есть до него дело, но никто ни разу не спросил: а чего ты хочешь сам?

Отец не спрашивал его, хочет ли он когда-то примерить княжеский трон, хотя Киан ничего не смыслил в политике и, что важнее, и не стремился в ней разбираться.

Гейб не спрашивал, хочет ли он быть командиром, хотя Киан с самого начала понимал, что это — не его. Ну не такой он человек, не того характера.

Мать не спрашивала, хочет ли он когда-нибудь жениться — она сама собиралась найти ему подходящую невесту.

Все чего-то от него требовали, ждали, как будто он всем серьезно задолжал. Разве что Курт и Эри, младшие брат и сестра, никогда к нему не лезли. Они любили его просто так. Но сейчас они далеко, в столице, а он жарится здесь... А тут еще и Нейт, которого Киан считал чуть ли не вторым братом, взялся за дело его княжеской семейки.

Как же все это бесило!

Но еще сильнее бесило другое. Да, никто не спрашивал, чего хочет Киан, но беда в том... Что он и сам этого не знал.

Гнев испарился, вышел с потом. Глупо. Как же это все глупо.

— Ладно, — все же сдался он, устав от споров и невеселых раздумий. — Я схожу к Гейбу. Но если что — пеняй на себя.

Нейт улыбнулся и потрепал друга по плечу.

— Если что пойдет не так — беги в порт, схватим первую попавшуюся лодку и свалим на острова. Там он нас не достанет.

Киан печально покачал головой.

— Ты его недооцениваешь. Этот и со дна моря достанет.

***

Перед берлогой Гейбрила он замер в нерешительности. С той стороны двери слышались сопение и недовольное ворчание — это означало, что медведь был на месте. И как же не хотелось к нему заходить!

Киан прекрасно понимал, что Гейба послали вместе с ним в Кейл в качестве няньки. Наверняка он не знал, но догадывался — дядя сам вызвался ехать с нерадивым племянником в отдаленный порт, чтобы глазу с него не спускать. Потеряв собственного сына в Пропащих землях, Гейбрил Оттис вовсю отыгрывался на сыне сестры.

В дела части он не лез, предоставляя Киану решать все проблемы самостоятельно. Но всегда бродил где-то рядом — следил, справляется ли командир со своими обязанностями, как он себя ведет, что делает. А потом лично ему все выговаривал — хорошо хоть не при подчиненных.

Киан же старался избегать его общества как можно тщательнее и лишний раз к нему не соваться. Сделать бы так и сейчас, но... Цена ошибки слишком велика. Возможно, рассуждал княжич, он просто перепугался и придал слишком уж большое значение той истории с Мильтоном. Быть может, никакой связи и нет. Но если это не так...

Собравшись, он толкнул дверь и ступил в логово монстра.

Гейбрил восседал за массивным столом и пристально изучал какие-то бумаги. Мелкие очки на его громадном носу смотрелись жалко и неуместно. Он бросил взгляд на Киана поверх оправы, буркнул недовольно:

— Явился.

— И тебе привет, дядя.

Киан устроился на стуле напротив полковника, откинулся назад. С чего бы начать? И как бы все это сказать так, чтобы выглядело не совсем уж беспомощно?

Пока княжич думал, разглядывая просторный кабинет Гейбрила, дядя заговорил сам:

— Вовремя зашел. Держи.

Он протянул ему через стол конверт из белоснежной бумаги. Киан сразу же узнал княжескую печать по центру. Она, конечно, оказалась сорванной. Что бы там ни было, Гейб прочитал письмо первым.

«Контролирует, как ребенка».

— Что это? — спросил он небрежно, как будто не заинтересовался.

— От Эри, — пробасил Гейб. — Сегодня доставили из Стеттона.

Киан сжал зубы от злости. Даже от сестры письмо прочитал!

— И, конечно, доставили именно тебе, а не командиру части, — сказал он, закипая.

Гейбрил устало поглядел на племянника. На его лице не было и тени раскаяния, слепое бельмо на правом глазу пряталось за затемненной линзой очков.

— Ну ты ведь тоже в итоге ко мне пришел.

— И что?

— И то. Если бы разбирался с делами сам, то и письма приносили бы тебе. Лично в руки.

Киана подмывало встать и уйти, не говоря ничего. Но тогда он выглядел бы еще глупее, чем сейчас. Нет уж, раз пришел, то деваться некуда. Придется терпеть.

Он молча взял со стола конверт, вытащил аккуратно сложенный листок бумаги и бегло пробежал его глазами. Эрианна писала ему каждую неделю, иногда реже, и это грело сердце. Порой в конце письма появлялись несколько строк, написанных четким и идеально правильным почерком — это Курт добавлял немного от себя. Но чаще сестра рассказывала сразу про обоих.

«И когда я их теперь увижу? Пока придется любоваться на рожи Гейба, Варры и прочих Тариков. Ни одного приятного лица на несколько миль вокруг. Ну разве что Найла...»

Но о Найле позже. Эри в письме, как обычно, хвасталась успехами, подшучивала над Куртом и делилась сплетнями, но и про дела в столице упомянула.

«На улицу выходить не хочется. Там везде стража! Уже больше, чем у нас дома, представь! Эти фанатики совсем рехнулись — Бэрон говорит, что они на кого-то напали на Торговой площади. После этого он нас с Куртом два дня никуда не выпускал. Скукота. А папа пугает, что скоро нам и вовсе придется переехать. На время, но я все равно не хочу. Вот если бы к тебе... Но это вряд ли».

Фанатики? Когда Киан уезжал из Кентара месяц назад, все вокруг только и голосили про Церковь Изгнанного бога. Эти психи и раньше творили дела, но в последнее время их развелось что-то уж чересчур много. Расплодились так или просто долго скрывались в тенях, а сейчас с чего-то повылезали? Как бы там ни было — если отец заговорил о переезде во временную резиденцию (скорее всего — в Лаинор), то дело и впрямь серьезное. Тревожно за Эри и Курта, отец-то справится.

— Эри пишет, что в Кентаре неспокойно, — сказал он вслух как бы между делом.

— Там было неспокойно еще с того момента, когда Дион Форастин заложил среди травы и репья первый камень. Так что не удивил.

— Я про культ. Раньше они так не лезли.

— Мало их гоняли в свое время. Но ты не о том думаешь.

Киан нахмурился. Гейб что, знает, зачем он пришел? Может, у Нейта выпытал? А, да какая уже разница, чего тянуть.

— Дядя, — начал княжич, наклонившись поближе. — Ты... ты ведь помнишь про Мильтон?

Гейбрил наконец отложил бумагу в сторонку и мрачно уставился на Киана. Широкие окна за его спиной источали яркий свет, в лучах солнца в плавном танце кружились пылинки.

— Я помню все, — его голосом можно было забивать гвозди.

Тупой вопрос, ну еще бы он не помнил! С тех пор, как за Границей осталась его семья, Гейбрил свихнулся на Пропащих землях. Он наверняка знал такое, о чем не ведал даже сам великий князь Уильям Форастин. И зачем только спросил?

— Не тяни кота за это самое, — сказал Гейб и, не удержавшись, рявкнул: — Киан, ну Шриал тебя побери! Пришел спрашивать — спрашивай. Чего ты мнешься?

«Да чтоб тебя, Гейб! Дать хоть с мыслями собраться!»

— У нас что-то происходит. Купцы жалуются на ночные пропажи со складов, а вчера парни Тарика исчезли. Я подумал... Слишком похоже, тебе не кажется?

— Кажется. Только что ТЫ собираешься делать?

— Я затем к тебе и пришел.

У Гейбрила дернулся здоровый глаз.

«Сейчас начнется».

Но не началось. Полковник отрывисто потер веко пальцами и спокойно произнес:

— Я другого и не ждал. И надо бы заставить тебя чистить сортиры, но не до этого — твое счастье. Я уже послал весточку в Стеттон. А вчера из Кентара телеграфировали ответ.

Киан заерзал на стуле. Вот, значит, как? Дядя не стал его ждать и сам взялся за работу. Не то, чтобы у княжича шибко чесалось разбираться самому, но это как-то неприятно. Мог бы хоть сказать сначала.

— И что нам приказано? — только лишь спросил он.

— Оставаться на месте и следить за ситуацией. Ну а что нам еще могут сказать, сам подумай?

Киан уже думал. Много думал. Признаться, на иное он и не надеялся. Да, случай странный, да, похож на то, что было в Мильтоне. Но стоит ли из-за этого пугать весь город, эвакуировать народ? Да и куда? Стеттон тоже близко — случись чего, так и его накроет. Но с другой стороны... Надо же что-то делать, а «следить за ситуацией» — это так, отговорка.

— Я отправил наших на дежурство. Пусть покараулят у складов.

— Ну хоть до этого докумекал! Надо же! Я уж подумывал сам с винтовкой пару кругов пройтись по берегу, но спасибо, командир, уберег!

Княжич не стал ввязываться в перепалку. Старого медведя ему все равно не перекричать, так лучше и не пытаться. Так что он тихо добавил:

— Дядя, в следующий раз — сообщай хотя бы мне.

Гейбрил взорвался.

— А ты должен был сам первым делом послать гонца в Стеттон! Но ты вместо этого мотался по городу, бухал в кабаках и трахал все, что движется! И я еще тебе должен что-то докладывать?!

На мясистых щеках Гейба проступил румянец — первый признак близкого нагоняя. Киан мысленно простонал.

Однако гневной тирады не случилось — помешал робкий стук в дверь.

— Войдите! — слишком громко взревел Гейб — вся накопленная злость ушла в одно короткое слово.

«Жаль того беднягу за дверью. Как бы его удар не схватил от такого».

Дверь приоткрылась, в кабинет просунулась голова Тойрила — дежурного гвардейца.

— Полковник Гейбрил, капитан Киан, — Тойрил коротко кивнул обоим. — Там люди из порта пришли. Говорят, с ними Герт Дженингс.

— Дженингс? — Гейб нахмурился — мощный лоб пересекли глубокие борозды. — Он же на маяке сейчас.

— Был на маяке, — пожал плечами Тойрил. — А сейчас здесь. Я толком не понял, но похоже у них там что-то серьезное.

Гейбрил задумчиво зашевелил усами, а Киан опять вспомнил поговорку мамы.

Беда никогда не приходит одна.

***

В том, что сидело на лавке у камина, скрючившись в три погибели, было сложно признать старого Дженингса. Он никогда не был красавцем, но сейчас напоминал высохший труп — щеки ввалились, синяки под глазами переходили из синюшного в грязно-желтый, пакли немытых волос облепляли череп. Дженингс обхватил себя руками за плечи, впившись обкусанными ногтями в плоть, и тихонько постанывал, покачиваясь взад и вперед. Полненькая служанка принесла ему горячий суп и кружку пива, но старик на них даже не взглянул.

В трактире было непривычно пусто — гвардейцы выгнали всех посетителей и теперь дежурили у входа. В зале остались только Дженингс, полковник Гейбрил, Киан и шартехец Мистаф — купец, чье судно буквально с полчаса назад пристало к гавани Кейла. Трактирщик Менстер поначалу вяло сопротивлялся нагрянувшей гвардии, но быстро понял, что ловить ему нечего и с начальством лучше не спорить, а потому отправил всех своих на кухню, а сам скрылся где-то в подсобке. Но Киан не сомневался — хитрюга Менстер все равно рядом и подслушивает. Ну и Раал ему судья.

— Я думал к вам его отвести, — сказал Мистаф, когда зал освободили от посторонних. — Но он уперся, как степной баран. Вот дотащили его до трактира, чтоб хоть согрелся и пожрал наконец.

— А вы-то его не кормили, что ли? — сурово спросил Гейбрил.

Мистаф хмыкнул.

— Пытались. Но он как под койку забился, так до самого Кейла и не вылезал.

Киан посмотрел на купца. Молодой совсем, может, на пару лет старше его самого. Кожа смуглая, даже темнее, чем у Варры; черная бородка, залихватские усы, взгляд лукавый, но честный. Свободная рубаха гранатового оттенка распахнута на груди, такого же цвета шаровары подпоясаны новеньким кожаным ремнем. На поясе виднелись шартехский пистоль и кривой кинжал в простых ножнах.

Мистаф стоял, широко расставив ноги и сложив руки на груди. Улыбка не сползала с его лица, но Киан поспорил бы на что угодно, что шартехский купец встревожен не меньше него.

— Давай с самого начала. Откуда он у вас?

— Мы его в море подобрали, милях в двадцати от Кейла. Мы сначала думали, что там лодка пустая на волнах качается, а потом смотрим — лежит на дне, скрючился, вот прям как сейчас. Ни еды, ни питья у него. Даж весел нет.

— Так. Дальше.

— Ну мы его на борт затащили, а он орет только: пустите меня, пустите меня, дэвы проклятые! Матросу нос разбил. Потом присмирел вроде. Мы его в каюту, так он под койку залез и шипит: до порта не выйду. Мы его и не трогали больше. А как приплыли — все равно вылезать не хотел, еле выперли.

Киан со смотрителями маяка встречался не то чтобы часто, того же Дженигса видел всего-то раза три-четыре, а его сменщика и того меньше. Маяк — забота администрации города, а не гвардии или местной управы. Но если на старого Герта кто-то напал... То тогда кроме гвардии вмешиваться некому — у Тарика даже судна нет.

— Маяк горел? — поинтересовался Гейб.

Шартехец уверенно кивнул, тряхнув бородкой.

— Горел. Утром на него еще плыли.

— Надолго его не хватит, — заметил Киан. — Надо сменщика везти.

— Сначала разобраться надо, а потом уже кого-то везти.

Гейбрил подошел к Дженингсу, легонько потряс его за плечо. Старик перестал бормотать себе под нос и робко взглянул на полковника. Его зрачки дергались как припадочные, сухие губы с коркой потрескавшейся кожи дрожали — Дженингс пару раз облизал их языком.

Киан поморщился — от вида старика его подташнивало. А еще от Дженингса несло потом, морем и смрадом давно немытого тела.

— Герт, ты можешь нам рассказать, что случилось? — вкрадчивым голосом спросил Гейб, как будто утешал ребенка. — Ты дома, здесь тебя никто не тронет.

У Киана брови на лоб полезли. Старый медведь Гейбрил и так умеет?! Или это он только с ним такой громкий и злой, а с остальными куда мягче? Чудеса, да и только.

Из кухни выглянула любопытная мордаха служанки, но чья-то толстая рука быстро втащила ее за волосы обратно. Служанка пискнула, а на кухне зашушукались.

Дженингс не сразу понял, что от него хотят и кто вообще перед ним. Но когда сообразил, то даже как-то приосанился.

— По... Полковник Оттис!

Старик попытался вскочить, но Гейб мягко усадил его обратно, надавив на плечо.

— Не вставай. Ты устал. Просто расскажи нам все.

Дженингс мелко и быстро закивал, как в припадке. Киан отстраненно подумал, что до настоящего припадка тщедушному смотрителю и вправду недалеко. Как он еще дышит вообще?

— Я... На меня напали, и, и... — начал Герт, но тут же раскашлялся так сильно, точно собирался выплюнуть легкие.

Гейбрил постучал его по спине и сунул ему под нос кружку с пивом. Старик сделал несколько глотков — струйки текли у него по подбородку, мочили грязную рубаху.

— На меня напали, — повторил Дженингс уже более уверенно. — И маяк захватили.

«Этого еще не хватало!»

Кто мог додуматься захватить маяк у Границы? Даже шартехцы на такое не способны, они же не идиоты. Разбойники? Пираты? Тоже бред — зачем им маяк, на котором помимо полудохлого смотрителя и нет ничего. К тому же это глупо и по другой причине — ясно ведь, что гвардейцы сразу понесутся отбивать маяк, а кто захочет драться с ними? Это ж самоубийство. И ради чего?

Гейбрил, судя по всему, думал так же, ибо на лицо его наплыла недоуменная гримаса.

— Когда мы проплывали мимо, — встрял Мистаф, — На острове никого не видели. Понятия не имею, про кого он талдычит.

Дженингс со злобой зыркнул на купца.

— Ты не знаешь! А я их видел! Собственными глазами! — старик красноречиво потыкал пальцем себе в лицо. — И я говорю — маяк захватили!

— Кто? Кто захватил, Герт?

От голоса Гейба смотритель притих и опять весь сжался в комочек. Киан незаметно отступил на шаг подальше — стариковская вонь его уже доняла.

Дженингс испуганно огляделся по сторонам, поманил пальцем Гейба, чтобы тот наклонился поближе. А потом с придыханием выдал:

— Дэвы!

Мистаф всплеснул руками.

— Ну вот! Он и нам про дэвов заливал. Совсем тронулся дядя.

Но, увидев хмурые лица Киана и Гейбрила, Мистаф замолчал. У него за спиной, в подсобке, сначала стукнуло, а потом кто-то приглушенно ругнулся — подслушивающий трактирщик, похоже, тоже удивился.

— Герт, — все так же вкрадчиво сказал Гейбрил. — Давай-ка все с начала, а? Что ты видел?

И Дженингс рассказал. Как его несколько дней тревожило море, как ночью кто-то долго стучал в дверь, а потом в маяк вломились и смотритель еле успел забраться к фонарю и закрыться на самом верху.

— Я там до утра просидел, а они все скреблись в люк, — говорил Герт, дрожа то ли от холода, то ли от страха. — А потом затихли. Я еще часа два на всякий подождал, ну и... Думаю — надо рискнуть, иначе подохну ведь. Так и так подохну, если что. Люк открыл, гляжу — внизу никого, но везде мусор, водоросли и пол мокрющий! И крышка люка исцарапана в хлам. А она толщиной в мою руку!

Дженингс схватил себя за предплечье, остервенело зашлепал ладонью по коже.

— Цельный металл! А там борозды в полтолщины! Каково, а?!

Старик заграбастал кружку, долго пил, обливаясь пивом и противно похрюкивая. Но потом продолжил:

— Я спустился к себе. Все перевернуто, поломано, разбросано! И сыро! И какая-то дрянь тухлая везде, как будто намазали ей все! Ну я вылез наружу, слышу — то ли хрипит кто-то, то ли рычит. Вроде как у сарая. Я выглянул — а там двери выломаны, а внутри эти твари копошатся! Здоровые, страшные! Я... думал выстрелить. А потом думаю — все одно всех не убью, а они на меня гурьбой навалятся. Подохну же почем зря. А кто на сушу сообщит? А? Кто вести привезет? Ну я на лодку, пока они не заметили. Плыву, сил уж нету, руки сводит, но остров видно еще. Гляжу — уроды эти на берегу собрались и как будто смотрят на меня. И все... Не помню дальше ничего.

Тишина после рассказа Дженингса сгустилась такая, что ее можно было резать ножом и намазывать на хлеб. Киан тупо рассматривал носки сапог и сокрушался, за что ему такое наказание. Гейб сопел рядом, а Мистаф выглядел не таким смуглым как парой минут назад — точно молоком кожу облили.

— Слушайте, я... — сказал вдруг купец с хрипотцой. — Я, наверное, пойду. Старика вам отдал и мне делать тут больше нечего.

— Постой.

Гейбрил отвел Мистафа в сторонку и что-то долго твердил ему на ухо — купец кивал, соглашаясь. Потом оба пожали друг другу руки, и шартехец вышел на улицу, прикрыв за собой дверь.

Гейб тем временем за шиворот вытащил трактирщика из подсобки и заорал ему в лицо:

— Чтоб ни слова никому! И своим всем скажи. Если узнаю, что разболтали — за яица тебя на бриг подвешу вместо парусов! Ясно тебе?!

Менстер закивал, обливаясь потом, бухнулся на колени.

— Раалом клянусь — никто и словечка не выдаст!

«Не поможет. Все равно растрындят на весь город. Днем раньше, днем позже, но все равно узнают все».

— И старика чтоб накормил, напоил и приглядел за ним! Лично проверю.

Дженингс, похоже, приходил в себя — он наяривал суп за обе щеки с дикой скоростью, причмокивая и облизывая ложку. Киан отвернулся — это зрелище не для слабонервных.

— А ты, — покончив с беднягой Менстером, Гейбрил вспомнил про племянника. — За мной в штаб. Будем думать.

У дверей кабака собралась нехилая толпа — все громко галдели и выглядывали из-за спин соседей. Гвардейцы на входе нервно поглаживали приклады винтовок.

Грудь Гейба раздулась — он набрал побольше воздуха в легкие и рявкнул медвежьим басом:

— Разойтись!!!

Толпа испарилась в один миг, разбежавшись по соседним улочкам и домам. Гвардейцы облегченно выдохнули.

— Все за мной, — скомандовал Гейб.

Пока шли к штабу, Киан расстегнул китель — жара не щадила. Он бы его и вовсе снял, но Гейбрил не одобрит, начнет орать про ненадлежащую форму и все такое прочее. Самого полковника погода, похоже, не касалась никаким боком.

Встречные прохожие шарахались от них в стороны или же старались делать вид, что заняты делами — Киан бы уже не удивился, если б местные вместо бабайки пугали своих детей злым Гейбрилом.

Лоточники на площади Семи углов вопили дурными голосами, зазывая народ. Мимо проехала телега, запряженная квелой лошадкой; ее вел под уздцы низкий и толстенький шартехец с пышными усами и в зеленых шароварах. Какая-то женщина выплеснула из окна воду из горшка, чуть не облив попрошайку.

Ничего в этом городе не меняется, размышлял Киан, и останется прежним даже когда байка старого Дженингса уйдет в люди. Тогда на ближайшие недели, а то и месяцы, страшилка будет главной темой для обсуждений, ее станут мусолить в трактирах, на рынке, дома; жители Кейла будут строить теории и верить в заговоры. Но и все. Реально она никого не напугает, так что Гейбрил мог бы и не париться насчет Менстера.

А что, если все по-настоящему серьезно? Что, если Дженингс не врал? Если угроза реальна, то как им поступить? Как убедить людей?

Тупая боль ударила в виски. Шриал его дернул влезь в ту драку в Кентаре. Если бы не она, то не было бы и ссылки в Кейл, не было бы злющего Гейбрила под боком двадцать четыре часа в сутки, а проблемы с дэвами решали бы другие. Но судьба распорядилась так — нет смысла на нее сетовать. Наверное, могло быть и хуже.

В штабе их ждал встревоженный Нейт — он бродил из угла в угол нервной походкой. Заметив полковника и капитана, он обрадовался, встрепенулся, но Гейбрил осадил его, приказав и дальше полировать стул за конторкой. Нейт рассердился, но перечить медведю не стал — себе дороже. Только подмигнул Киану — мол, расскажешь все потом.

Гейб провел княжича в свой кабинет, отпустил дежурных и запер дверь на ключ.

— Вот теперь можно и поговорить.

Полковник занял свое привычное место за столом и выжидающе поглядел на Киана. Княжич решил не замечать очевидный вопрос в здоровом глазу дяди, поэтому спросил первым:

— Что собираешься делать?

— Я у тебя это хотел узнать.

«Ну конечно! То ты за меня быстренько все решаешь, читаешь мои письма, делаешь вид, что именно ты тут командир, а не я, то вот теперь ждешь чего-то. Что ж ты хочешь, дядя? От меня ты чего добиваешься?»

И вот тут Киан понял, что устал. Устал бороться с Гейбом, устал от этой глупой игры. Он на самом деле не понимал, зачем все эти усилия. Гейбрил что, верит, будто он чудом изменится и поведет за собой полки? Такого не бывает. Ты либо рожден для этого, либо нет. А если не верит, то тем более — зачем? Измываться до тех пор, пока он, Киан, не займет место отца? Ну да, в этом такой глобальный смысл, хоть стой, хоть падай!

Сил на раздражение и уж тем паче на гнев не осталось. За месяц, проведенный в Кейле, все выгорело. Не сразу, по крупицам, по крохам, но выгорело на жарком солнце. Он еще злился иногда по инерции, но скорее сам уставал от этого и каждый раз ругал себя за ребяческие вспышки. С дядей воевать бесполезно. На этом поле его не победить. Можно смириться и играть в идеального племянника, да гордость не позволяет. Хотя откуда она у него, эта гордость? Что у него есть за спиной такого, чем можно было бы по-настоящему гордиться?

Еще недавно, в Кентаре, он думал, что когда-нибудь все поменяется. Жизнь иногда казалась однообразной и унылой, дядин контроль бесил, но Киан рассуждал так: это продлится не вечно, еще столько лет впереди! А потом...

Потом он нажрался в трактире на окраине Кентара — там уж и до Нижнего района рукой подать. Не один — как всегда рядом обтирались Нейт и компания. Обычно все заканчивалось стандартно — кабак, пьяные прогулки по улицам, ночи у девчонок, лиц которых он не запоминал. А потом все по новой — и так круг за кругом. Но однажды, Киан не помнил как именно, они ввязались в потасовку с такой же бухой компанией. Сначала были ругань и насмешки, потом хрустнул нос под чьим-то кулаком, брызнула кровь... Княжич и не заметил, когда в дело пошли кинжалы. Чудом никого серьезно не ранили — были ссадины, царапины, разбитые лица, порезы на руках. Но это у них — другой компании повезло меньше.

Вот это ярким образом впилось в ткань памяти: как толпа расступается, оставляя после себя распростертое на мостовой тело с кинжалом в боку. Замутненный пьяным угаром рассудок не сразу понимает, что же это за красная лужица, так красиво отражающая лучи фонарей. Осознание приходит позже, намного позже, когда прибежавшие на крики полицейские растаскивают свару, закручивают за спину руки. Но он не видит ничего вокруг, лишь лихорадочно ползает ладонями по поясу, а, нащупав знакомую рукоять, радуется и благодарит Раала за то, что это не его кинжал в эту ночь нашел себе новые ножны в виде податливой человеческой плоти. На душе становится легче, но лишь капельку. Но почему так?

В голове несутся мысли: а если это Нейт? А если это кто-то из его друзей? В это не хочется верить, но разум твердит другое: а кто же еще? Это могли сделать только они.

Остальную часть ночи Киан помнил плохо. Да и следующие дни тоже. Отец запер его дома, у дверей поставил верного Бэрона и никого к нему не пускал. Несколько суток княжич провел в четырех стенах и думал, думал, думал...

Он клялся себе, что больше не возьмет в рот ни капли. Клялся, что плюнет на гордость и будет делать то, что велят. Клялся, что изменится.

Через три дня пришел отец. Он не стал ни жалеть, ни ругать, ни читать нотации, как сделал бы Гейбрил. А просто сказал: послезавтра собираешься и едешь в Кейл. Точка.

— А когда вернусь? — спросил он тогда, не в силах даже интересоваться, зачем его посылают к черту на куличики, и при чем тут вообще Кейл.

— Когда я прикажу, — хмуро ответил отец и с хлопком закрыл за собой дверь.

Уже потом Киан узнал, что в той самой перепалке они зарезали сынка какого-то вельможи из Таргона. Не наследного принца, конечно, да папаша его шишка не такая важная, но все портила политика. Отношения Ал’Терры с Таргоном только начали налаживаться, поговаривали, что Уильям Форастин близок к тому, чтобы вернуть в страну остров Райлен — без крови, но с дождем из золотых танов. И вот наследник престола режет знатного таргонца прямо в столице, пусть и не собственными руками — скандал разгорался со скоростью лесного пожара, и его срочно нужно было тушить.

Отец выкрутился. Отвалил папаше убитого гору золота, без суда повесил Лана — рослого паренька из компании Киана, которого он знал чуть ли не с детства. Никто даже разбираться не стал — он всадил кинжал или кто другой, просто быстренько соорудили помост и вздернули бедолагу к вящей радости посла Таргона в Кентаре. Ходили слухи, что семье Лана отец тоже заплатил откуп — неофициально, конечно, но в это Киан не верил.

Ну а самого княжича сослали подальше, убив сразу двух зайцев: и наказали, и убрали подальше от двора, чтобы не отсвечивал, пока идет шумиха. За компанию из столицы турнули и Нейта.

По дороге в Кейл княжич повторял про себя три клятвы как мантру. Не пить, слушаться, поменяться. Пусть не так, как желал дядя, но чтобы переломить внутри хоть что-то.

Его хватило на месяц.

— Ну так что?

Утробный голос Гейбрила выкинул его из размышлений, вернул в просторный кабинет.

«Попробовать еще раз? Ну хорошо».

— Пошлем гонца в Стеттон, пусть срочно телеграфирует в столицу, — оттарабанил Киан, не задумываясь. — Соберем бриг и проверим маяк. Если все чисто — оставим там второго смотрителя и парочку наших ребят. Пока не придет ответ — проверять будем ежедневно. Караул в порту удвоим — лишним не будет.

— Кхе! — вырвалось у Гейба. Он рассматривал княжича, слегка изогнув бровь. Все так же сурово, как и раньше, но теперь в его взгляде появился интерес.

Полковник постучал пальцами по обложки кожаной папки на столе, выбивая дробь. Киан смотрел поверх его головы, как и полагалось по уставу, если младший по званию общается со старшим. За Гейбрилом на стене висела картина с кораблем в бушующем море — она осталась еще от прежнего владельца кабинета. Княжич видел ее сто раз, но теперь разглядывал так, точно собирался купить.

— Значит, так, — сказал Гейб и шумно прочистил горло. — Ежели ты такой умный, то вот и организуй все это дело. И не тяни — чтобы сегодня к вечеру уже все было готово. Кого пошлешь на маяк?

— Я сам поплыву.

— Что?

Ветерок ворвался в кабинет через открытое окно, картина с кораблем легонько покачивалась на крючке. Киан не видел лица Гейба, но кожей чувствовал исходящий от него гневный жар.

— Я сам поплыву, — упрямо повторил он. — Хватит слухов и рассказов, я сам должен увидеть, что там происходит. Иначе мы так и будем гадать.

Гейб задумался только на миг.

— Нет, — отрезал, как бритвой.

— А это я решаю. По уставу — я командир части, и я волен делать то, что хочу. Ты старше по званию, но не по должности. И здесь я не обязан тебе подчиняться.

— Это еще что?! Да ты хоть понимаешь, мелкий ты... Смотри на меня!!!

Гейбрилов рев оглушил, но Киан не стал мешкать: отчеканил четко и внятно:

— Ты хочешь, чтобы я стал командиром. Так дай мне им стать.

Глухой удар впечатался в уши, громко хрустнуло. Сердце у Киана ушло в пятки, его подмывало зажмуриться или хотя бы глянуть на Гейба, но он упрямо продолжал дырявить взглядом бедный корабль.

Полковник тяжело дышал и сопел как бурый медведь после спячки.

«Ну вот и все. Или я попал в точку, или сделал только хуже. Назад дороги нет».

— Посмотри на меня.

Гейбрил говорил спокойно, в стальном голосе не бушевала злость, не таилась издевка. За двадцать с лишним лет Киан давно научился понимать дядю не только по тому, что он говорил, но и КАК. Чаще второе было даже важнее.

— Посмотри на меня, ну.

Киан наконец оставил картину и поглядел на полковника. Он выглядел серьезным и собранным, как всегда, но что-то пошатнулось, переменилось — это незримо витало в воздухе. На столе рядом с папкой появилась новая трещина.

— Хорошо. Делай, как хочешь. И хоть я все равно считаю, что тебе на маяке делать нечего, пусть будет по-твоему. Но ты должен тысячу раз взвешивать все свои решения и понимать, к чему они могут привести. Понял меня?

Киан кивнул. Гора свалилась у него с плеч. Он подумал, что в последние несколько минут, наверное, и не дышал.

— Кого оставишь вместо себя?

— Нейта.

— Берджесса?! Да он же тут штаб пропьет!

— Я не позволю. К тому же — меня не будет максимум сутки.

Гейбрил поцокал языком, поморщился, явно что-то обдумывая. Буркнул со вздохом:

— Шриал с тобой! Но потом не ной, если что стрясется. Сам решил — сам и отвечай.

Киан показательно отдал честь (Гейб аж поперхнулся) и на прямых ногах вышел из кабинета.

Что ж, вот он — очередной шанс. Главный вопрос — на сколько его хватит на это раз?

***

Лунный свет заливал комнатку, бликами играл на прядях найловых волос, высвечивал точеный контур ее тела: скользил по плечу, спускался к талии, плавно огибал бедра, целовал ноги. Пальцы Киана гладили шелковую кожу, пробегали по руке, касаясь легко — самыми кончиками. Найла прикрыла глаза и медленно, но глубоко дышала.

С ней Киан чувствовал себя почти счастливым. Но лишь почти, ведь утром видение исчезало, таяло, как сладкий сон, а его вновь ждали серые будни — с гвардейцами, штабом и бумажной волокитой. Как только темнело, он опять устремлялся к ней, чтобы поймать мгновения радости, страсти и удовольствия, но потом и это проходило, оставляя лишь тоску и пустоту.

Она ничего у него не просила, ничего не ждала, а просто радовалась и лучилась улыбкой каждый раз, когда он появлялся на пороге ее домика. Это было странно. Необычно. В Кентаре, дома, Киан редко задерживался у одной девчонки дольше, чем на пару ночей. Лица проплывали мимо, тела неслись перед глазами, а имена он даже не трудился запоминать. Что уж там говорить о чувствах — им негде было рождаться.

А здесь... Сначала Киан объяснял это тем, что в захолустном Кейле просто мало красивых девчонок. Он был уверен, что дня через два-три забудет Найлу и проснется в постели у другой. Но все равно упорно каждый вечер возвращался к ней.

Это неправильно. Или наоборот — так и должно быть?

В этом месте все не так, все по-другому. Иначе.

— О чем задумался? — спросила Найла и поцеловала его в подбородок, прикусила кожу ровными зубками.

— Не важно.

— Ну скажи!

— Да... Ничего такого.

Найла уже тянулась к его губам — теплое дыхание ласково грело кожу. Но вдруг отстранилась, наморщив лоб.

— Ну мне же интересно! Ты никогда ничего не говоришь.

Киан рассмеялся. Ну вот — теперь и в кровати допросы!

Найла подозрительно сощурилась, сделав смешную мордаху.

— Ну ладно, — сказал он и погладил ее по щеке. — Я думал о... делах.

«Не говорить же ей правду! Стоит только признаться девчонке, что ты думаешь о ней — это конец. Будут куча вопросов и разговор на всю ночь. Ну уж нет! У меня другие планы».

— О делах? Сейчас? — Найла нахмурилась еще сильнее, но княжич видел, что она просто играется.

— Ну да. Прости, завтра будет странный день.

— А, я слышала про маяк, — радостно вставила Найла, потянувшись. — Бедный Дженингс.

«Ну вот, Менстер и дня не продержался — все разболтал, паскуда. Надо бы забежать к нему, когда вернусь, и поговорить по душам. Как минимум пару бочонков портера он мне явно задолжал».

— Переживет. А мне туда завтра пилить.

Как и просил Гейб, Киан не стал ждать и сразу раздал приказы, как только вышел из кабинета полковника. Гонец улетел в Стеттон уже через двадцать минут, лейтенант Джей Моррис отправился готовить бриг к отплытию, а Нейт ржал как конь, когда услышал, что останется на сутки за командира.

— Вот уж не ждал, что тебя подсижу! — голосил он и обещал, что пропьет только казармы и отдельно кабинет Гейба, но весь штаб не тронет, так уж и быть.

Но Киан понимал — если серьезно, то на Нейта можно положиться, он не подведет. А если что — Гейб всегда рядом.

Да и в любом случае — что может случиться в Кейле всего за день его отстутствия? Вернее, не так — что может случиться, на что он мог бы повлиять, даже если бы остался? Да ничего. Для остальных случаев существуют Тарик и его ребята.

Поездку на маяк княжич ждал со смесью тревоги и любопытства. Он не до конца верил в россказни Дженингса и пытался себя убедить, что все это только совпадения и реальной угрозы нет. Но... Глубоко внутри все равно засела иголка сомнений.

Чем их встретит остров Флэнан?

Еще волновало и другое. Киан с детства знал историю про Ненастье, оно приходило к нему в кошмарах, пугало до дрожи в коленках. В первое время после рассказа отца, он не тушил лампу на ночь, спал при свете, надежно укрывшись одеялом с головой. Под одеялом было душно, лампа тоже грела, но он терпел, потому что боялся высовываться — вдруг в темноте к нему придут дэвы из-за Границы? Потом страх прошел, Ненастье воспринималось уже как обыденный факт из истории Ал’Терры, вроде Соляной войны или битвы при Райлене, Киан о нем особо и не вспоминал. Прибыв в Кейл, он вдруг ясно почуял, что впервые очутился так близко к Пропащим землям — отсюда их и не видно, но все-таки это не сотни миль пути, как было в Кентаре. Они рядом, они по соседству, и это осознание порой поддавливало.

Но завтра он подберется к Границе вплотную — с острова Флэнан не увидишь берег Пропащих земель, но вот оскверненные воды плещутся там совсем уж под боком. Да, на вид они ничем не отличаются от других участков моря Тэнга, но это только на вид. А подплыви поближе и канешь в бездну, как многие до тебя. А если сбиться с пути? Джей Моррис — опытный судоход, но всякое же бывает. Что если...

Так, хватит.

Киан зарылся пальцами в локоны Найлы, притянул ее к себе — девушка захихикала, но в ответ впилась в его губы. Рука княжича поползла по плечу, к груди, ниже...

Остров будет завтра. А пока можно подумать и о другом.