Алексей Петров

Никогда не думала, что наступит время, когда я действительно почувствую себя в безопасности. Но он оказывает на меня такое влияние. Это то тепло, которого я жаждала в детстве, когда больше всего хотела, чтобы кто-то заботился обо мне.

Содержимое кастрюли начинает кипеть, овощи варятся в курином бульоне. Мой разум в смятении, ночные кошмары не дают спать до самого рассвета. Мало что можно сделать, будучи запертой в этой хижине, погружаясь в свои мысли. Если так пойдет дальше, мой мозг станет таким же мягким, как эти овощи.

Шорох заставляет меня резко повернуть голову, оглядывая тихую комнату. Алексей работает наверху, и если тут есть мышь, я с удовольствием вылью на нее суп, чтобы избавиться от этого маленького мерзкого грызуна.

Шум повторяется, но на этот раз отчетливее — явно снаружи. Нервы сдают, и я осторожно подхожу к шторам.

Приоткрыв их немного, заглядываю в щель, осматривая окрестности. Птица скачет по ветвям дерева, весело порхая, совершенно не замечая холода.

На моем лице появляется улыбка. Насколько спокойнее была бы жизнь, если бы у тебя были заботы, как у этой птицы, можно было не беспокоиться о мире, просто перелетая с дерева на дерево, петь и чирикать весь день напролет.

Раньше сестра моей приемной мамы называла меня Белоснежкой из-за того, как сильно я любила диких животных, хотела взять их к себе домой и обращаться с ними так, как будто они члены семьи.

Раскрыв шторы, наблюдаю за птицей еще немного. Свет заливает комнату, заставляя меня прищуриться и зашипеть. Проморгавшись, я снова смотрю на дерево, но птицы теперь нигде не видно.

Грусть от того, что потеряла ее из виду, быстро сменяется холодящим страхом. За дальним деревом стоит темная фигура, прижавшись к коре. Его глаза пристально следят за мной, и он медленно поднимает руку, и машет в моем направлении. Безумная ухмылка на его лице заставляет кровь замереть в моих жилах. Он выходит из-за дерева, делая медленные шаги к хижине. С каждым его шагом вперед я отступаю назад.

— Нет! — кричу я, когда он начинает двигаться быстрее. Колени упираются в кофейный столик, и я падаю назад, сквозь стеклянную поверхность.

Мое тело кричит от боли, шока и страха.

— Амелия? — слышу, как он кричит, когда его ноги быстро сбегают по ступенькам.

— Он… он здесь. Он нашел меня, — мои слова едва слышны из-за захлестывающих рыданий.

— Кто нашел тебя? — он поднимает меня с пола, крепко прижимая к себе, пока я неуверенно указываю рукой на окно. Темные глаза сосредотачиваются, и он направляется к двери, доставая спрятанный под столом пистолет.

Дверь с грохотом распахивается, ударяясь о стену, что заставляет меня подпрыгнуть. Алексей поднимает пистолет, направляя его в сад, медленно наводя на цель. В следующую секунду громкий выстрел оглушает мои уши, и я падаю на пол, обхватывая колени.

Слезы застилают глаза, соленый поток стекает по щекам. Мой разум затуманен, головокружение вызывает рой звезд за закрытыми веками, пока я раскачиваюсь на полу. Говорят, это признак безумия. И я с радостью признаю, что схожу с ума.

Его тепло окутывает меня, когда он осторожно прижимает мое напряженное тело к себе, держа так, будто я сделана из стекла и могу разбиться от его дыхания.

— Все в порядке. Я с тобой…

Ласковые слова не успокаивают дрожащее тело, и я прижимаюсь к нему еще ближе, пытаясь слиться в единое целое. Может быть, тогда я буду в безопасности.

Я не хочу знать, жив он или мертв, потому что, в любом случае, придет кто-то еще. Они обещали, что придет день, когда я выплачу свой долг, или все узнают, чем зарабатываю на жизнь.

Мне не стыдно. Но есть часть меня, которая хочет сохранить свою личную жизнь в тайне. И я чувствую, что могу ему доверять.

Слезы пропитывают тонкую ткань моей футболки, пока Алексей нежно вытирает каждую из них.

— Кто это был?

— Когда мои родители умерли, они заявились ко мне домой, утверждая, что я должна вернуть все деньги, которые задолжали мои родители, но у меня не было такой суммы. Я умоляла их, надеясь, что они дадут мне время попытаться накопить.

— И они дали? — Алексей выглядит обеспокоенным, брови сведены вместе, отчего он выглядит старше.

— Нет, — вздыхаю я. — Они сказали, что если я не отдам им семьдесят пять тысяч, которые по праву их, то меня ждет та же участь, что и моих родителей.

Слезы наполняют мои глаза, болезненное покалывание разливается по моей груди от воспоминаний.

— С тех пор я пытаюсь убежать от них. Но они всегда появляются, что бы я ни делала.

— У каждого из нас есть свои демоны, Кодак. У кого-то они проявляются чаще, чем у других. Но когда это происходит, их становится легче устранить. И я с радостью избавлю тебя от всех них.

Мои глаза впиваются в его, а в голове кружатся голоса.

Если бы я была одна, выжила бы?

Я ничего не знаю о самозащите.

— Алексей?

Он издает низкий стон одобрения, снова и снова оглядывая каждый сантиметр комнаты.

— Ты… Ты можешь научить меня, как постоять за себя?

Его голова резко поворачивается в мою сторону, морщины на лбу становятся глубже, он смотрит на меня с беспокойством.

— Зачем? Для этого я здесь.

— Я серьезно. Помоги мне. Пожалуйста.

Поднимаясь на ноги, он протягивает руки, берет мои ладони в свои и поднимает меня.

— Ты уверена, что сможешь? — его глаза сканируют все мое тело, и выражение беспокойства появляется на лице.

— Со мной все в порядке. Ничего не сломано, порезы незначительные. Почти не болят, — я провожу руками по своему телу, показывая, что вполне способна сделать это.

Тревога все еще гнетет меня, я неуверенно качаюсь на ногах и кладу руку ему на плечо, чтобы удержаться.

— Ну, что?

— Сначала бурбон. Потом уроки. Твоему учителю нужно выпить, прежде чем он научит тебя чему-нибудь. Не думаю, что смогу выдержать, если ты окажешься на мне сверху, когда я буду лежать на полу.

— Заткнись, — передразниваю я, толкая его в твердую, как камень, грудь.

Он идет на кухню, глубокий смех пробирает меня до самой души.

Слышен звон стеклянной бутылки, когда он наполняет два бокала золотистой жидкостью и возвращается в гостиную.

— Вот, — говорит он, передавая бокал.

— Спасибо.

Я делаю глоток напитка, и жгучее ощущение мгновенно проносится по горлу, заставляя подавить кашель. Этот напиток горький.

— Алексей. Мы можем начать прямо сейчас?

Положив свою руку в его, я позволяю ему вывести меня из комнаты. Оглянувшись через плечо, замечаю безжизненное тело на переднем дворе, кровь растекается вокруг головы.

— Иди приведи себя в порядок, я скоро вернусь за тобой. Нужно кое-что убрать сначала. А потом начнем.

Направляясь к коридору, останавливаюсь, когда его голос раздается за моей спиной. Я поворачиваюсь к нему лицом, замечая, что он прислонился к стене, скрестив руки на груди. Его губы растягиваются в ухмылке, в глазах появляется блеск.

— Во время занятий ты называешь меня «сэр», — тон игрив, он приподнимает бровь. — Как только ты пойдешь за мной в мой класс, я сведу тебя с ума своими знаниями. И, может быть, если ты будешь хорошей девочкой, я вознагражу тебя.

Почему у меня такое чувство, что я мало чему научусь?