Алексей Щусев. Архитектор № 1

Щусев на Востоке

Профессора Академии художеств разглядели дарование Щусева, способствуя расширению его интеллектуального кругозора. Да Щусев уже и сам рвется за пределы классического Петербурга. Ему хочется своими глазами увидеть памятники архитектуры самых разных эпох и цивилизаций. Профессор Бенуа благословляет одного из своих лучших учеников: «Поезжайте, вы еще молодой человек, расширяйте диапазон своего мышления и знания!».

И в 1895 году он едет — и не куда-нибудь, а в Среднюю Азию. Находясь в составе ученой экспедиции Императорской археологической комиссии, руководимой профессором Николаем Ивановичем Веселовским, востоковедом с мировым именем, Щусев максимально использует уникальную возможность изучения одного из самых старых городов мира — Самарканда. Легендарный город более двух тысячелетий оплотом стоял на Великом шелковом пути, связывая Китай с Европой. Своего расцвета как центр культуры и искусства он достиг в эпоху легендарного полководца Тамерлана в XIV веке.

Щусев лично измеряет главные ворота мавзолея Тамерлана — непревзойденного шедевра мировой архитектуры, знаменитого своим голубым мозаичным куполом из глазурированного кирпича, украшенным неповторимым местным орнаментом. Мало сказать, что сердце молодого зодчего переполняет восхищение — Щусев подолгу стоит у древней усыпальницы, вглядываясь в ее неповторимые черты. Подумать только — этот мавзолей послужил прообразом и более поздних подобных сооружений, таких как мавзолей Хумаюна в Дели и мавзолей Тадж-Махал в Агре.

Сколько правителей сменилось за время существования мавзолея, сколько из них нашло свое упокоение в стенах этой усыпальницы, а коих и след простыл, а мавзолей все стоит! Было о чем задуматься Щусеву: «Когда я обмерил ворота мавзолея Тамерлана, который произвел на меня больше впечатление, у меня появилась любовь к архитектуре Востока. Эта любовь у меня осталась на всю жизнь».

Мог ли предполагать Алексей Викторович, что пройдет 30 лет и ему — единственному, на ком остановили свой выбор советские вожди, выпадет то ли честь, то ли участь создавать свой мавзолей — Ленина! Вот уж поистине — неисповедимы пути Господни…

Как-то прогуливаясь по самаркандскому базару, Щусев присмотрел для себя роскошные бухарские халаты: «Халаты были новенькие, ярких цветов — бухарский пестрый в крупных ярких пятнах и другой, желтый в мелких черных полосках, из крученого гиссарского шелка»[40]. К халатам прикупил он и черные тюбетейки в тонких белых разводах. Конечно, он не собирался носить их в Петербурге или Кишиневе. Но пройти мимо никак не мог — эти халаты и были выражением того богатейшего, глубинного народного творчества, где черпал Щусев вдохновение. В этой связи вспоминаются слова Павла Щусева о старшем брате: «Рано научился он ценить и собирать красивые вещи, интересоваться народными обычаями и памятниками старины, что обличало в нем будущего художника и ценителя искусств»[41].

Вернувшись в академию, он хвастался своей покупкой перед приятелями, а затем убрал их в долгий ящик, чтобы почти через 45 лет вновь достать и надеть на себя — халат и тюбетейку. В таком облачении и представлен Щусев на портрете 1941 года, написанном Михаилом Нестеровым. Но до этого было еще ох как далеко…

Да, поездка в Самарканд не прошла для Алексея Викторовича бесследно, впитав в себя все очарование архитектуры Древнего Востока, Щусев впоследствии воплотил свои впечатления от нее в проекте Казанского вокзала, который в его исполнении назовут «Воротами из Европы в Азию». Мы же можем сказать, что ворота мавзолея Тамерлана открыли перед Щусевым огромные перспективы.

Об этом памятном путешествии остались удивительные по своему исполнению этюды маслом — с мольбертом Щусев не расставался — один из них называется «Мавзолей Тимура Гур-Эмир в Самарканде, 1404 год». А в 1905 году собранный Щусевым материал был издан Императорской археологической комиссией под названием «Мечети Самарканда». Ныне это библиографическая редкость.

То давнее путешествие накрепко связало Щусева со Средней Азией, недаром в конце 1920-х годов зодчий взялся за любопытнейший проект — создание театров оперы и балета в Узбекистане и Туркмении (за театр в Ташкенте он удостоится Сталинской премии).

В поле зрения Алексея Викторовича попадет и Самарканд — в Государственном музее архитектуры им. А. В. Щусева хранятся интересные документы, рассказывающие о проектировании новой застройки этого древнего города. Это, например, сопроводительное письмо Щусеву с копиями планов крепости Самарканд, для работы над планировкой города Самарканд (1929 год)[42]. И еще одно письмо — от председателя комиссии по строительству правительственного городка в Самарканде от 12 февраля 1930 года[43]. В рамках этого городка было предусмотрено сооружение Дома дехканина, совпартшколы, жилого квартала и Дома правительства. Причем Дом правительства должен был находиться на «плацдарме крепости» Самарканда, но без ее кардинальной разборки. Участие Щусева в создании правительственного городка в Самарканде — это еще не исследованная подробно страница биографии зодчего.

А Восток будет манить его всегда. 1 июня 1935 года побывавший у Щусева Лансере отметит: «Алексей Викторович мечтает о Сирии, Египте, Палестине — делать офорты и этюды…»[44]