Алладин в стране теней

Глава 10 Алладин в Стране Духов

Ковер-самолет полетел быстрее и поднялся так высоко, что пушистые облака окутали Алладина. Затем коврик поднялся еще выше, и, вместо далекой земли, под ними расстелились клубящиеся сугробы разноцветных облаков. Внезапно невесть откуда взявшийся серебристый туман закружился на одном месте и образовал круглое кольцо.

– Ну и чудеса, – восхищался Алладин.

А коврик пролетел в это необычное окошко и стал невидимым.

– Брат-коврик, где ты? – испуганно прошептал юноша. Ему показалось, что он падает вниз. Алладин качнулся и в самом деле чуть не сорвался со своего бархатистого друга, который был хоть и невидим, но ощутим.

– Не бойся! Мы в Стране Духов! – весело шевельнулся коврик. – Сейчас мы переберемся через Остроконечные Скалы, и ты увидишь замок...

Пассажир с удивлением ощупал своего невидимого друга и крепко сжал его края. Все еще замирая от страха, Алладин огляделся: вокруг не было ничего, напоминающего горы. Но внизу что-то мелькнуло. Это были черные орлы. Они успели проскочить в кольцо облаков и мчались вслед за юношей.

– А где же эти скалы? – недоуменно прошептал Алладин. – За нами по-прежнему гонятся эти проклятые птицы. А вокруг – только небо...

– Все равно. Эти скалы видны только джиннам, духам да другой незримой братии, – ответил коврик.

– Для этого ты и стал таким прозрачным, как воздух? – спросил юноша.

– Да, – ответил дух-коврик. Он шевельнулся и добавил: – Держись крепче.

Алладин взмыл вверх и закружил меж невидимых вершин. Он то опускался вниз, то опять поднимался, выделывая немыслимые пируэты.

– Посмотри назад, – сказал коврик своему пассажиру. Тот обернулся и увидел, как птицы, одна за другой, натыкаются на незримую преграду и разбиваются на лету, издавая пронзительные крики и падая вниз.

– Да, эти птицы – хитрые колдовские создания. Но все же им не дано созерцать невидимое, ведь они не духи, – ответил коврик. Он перестал петлять и плавно парил над далекими облаками. И вдруг опять заблестел его серебристый ротик и замигали круглые смешные глаза-подсолнухи.

– Ну, наконец-то, – вздохнул Алладин, – мне все-таки спокойней, когда под ногами не эта бездна, а мой коврик.

Коврик радостно пошевелился и проговорил:

– Мы миновали Остроконечные Скалы. Теперь и ты сможешь увидеть красоту заоблачного края.

Дух-коврик чувствовал себя необыкновенно счастливым. Его серебристый месяц-ротик растянулся во всю ширину. Но вдруг коврик перестал улыбаться и, вздрогнув, резко остановился. Алладин от неожиданного толчка чуть не сорвался вниз. Он хотел было пожурить своего летающего попутчика, но не смог и слова выговорить. Прямо перед ним возвышалась огромная гора, окутанная зловещими серо-черными тучами. А рядом оплетенные какой-то липкой паутиной покачивались коконы. Каждый из этих коконов был похож на гигантское веретено, в которое можно было спрятать целого верблюда.

– Что это, брат-коврик? – в ужасе спросил Алладин.

– Я не знаю, – едва слышно прошептал тот.

– Неужели это и есть заоблачный край, Страна Духов?! – возмущенно проговорил юноша.

– Раньше здесь был Белый замок Птицы Рух, – сказал коврик. И лишь только он замолчал, как туманная гора страшно затряслась. Коврик мгновенно отлетел в сторону и, подняв свои бирюзовые края, слился с небом. А из одной темной тучи, что окутывала замок, вырвался черный вихрь и пролетел недалеко от коврика. Тот качнулся на волне воздуха, но, к счастью, остался незамеченным.

– Откуда здесь взялся этот черный вихрь? – прошептал Алладин.

– Это дух зла – марид... Когда-то им не было входа в эту страну... – подрагивая от страха, отвечал растерянный дух-коврик.

«Теперь мне становится понятна печаль Доброго Странника, – подумал юноша, – видимо, он о чем-то знал или догадывался».

– Беда, мой господин, – сокрушался коврик, – я не знаю, что делать.

– А кто эта птица ... – начал было Алладин. Но коврик закрыл ему рот своим бархатистым уголком.

– Тише. Ее имя нельзя произносить, ты видел, как затряслась гора? – тихо проговорил он. – Эта птица – мать всех джиннов и Повелительница Заоблачной Страны. А эти безобразные коконы, которые ты видел, были когда-то колыбелями ее детей.

Дух-коврик замолчал. А из замка вылетел еще один марид. Он двигался прямо на друзей, издавая пронзительный свист. Ковер-самолет спрятался за кокон и прошептал:

– Мариды почувствовали, что здесь кто-то появился. Они начнут летать здесь. Мы пропали...

Свистящий вихрь опять пролетел мимо. Алладин едва перевел дух, как вдруг с ужасом заметил, что паутинки, окутывающие кокон стали распрямляться и тянуться к путникам.

– Осторожно, – указывая на черные нити-щупальца, проговорил юноша. Друзья отлетели чуть в сторону. Коврик, осторожно поглядывая по сторонам, молчал. А у Алладина появилась идея.

– Брат-коврик, лети в замок, – скомандовал он. Коврик послушно направился в сторону туманной горы.

– Ну зачем, мой господин, ты хочешь попасть туда? Ведь в замке полно маридов, – возмущенно проговорил коврик.

– Но ведь вряд ли они догадаются, что мы станем прятаться у них под носом, – ответил Алладин.

– Это рискованно, хотя, может быть, ты и прав, – сказал коврик и, пролетев сквозь тучи, приблизился к замку, абсолютно белому, как снег на горных вершинах. Он совсем не походил на дворцы и замки, в которых жили земные цари. Алладину замок показался похожим на диковинный сосуд, необыкновенно изящный, с длинным высоким горлышком, уходящим в затянутое тучами поднебесье. «Велик тот мастер, что изготовил этот огромный сосуд», – подумал юноша и восхищенно проговорил:

– Никогда ничего более совершенного я в жизни не видел. Дух-коврик только вздохнул в ответ. Наконец друзья приблизились к круглому темному входу.

– Без помощи светильника тут не обойтись, – вглядываясь в мрачное пространство, произнес Алладин. Он зажег лампу, шагнул вперед, и друзья увидели стены и пол замка. Их покрывала какая- то странная пыль. Освещенная лампой она отделялась от стен и кружилась в воздухе.

– Это мертвящий пепел, – объяснил коврик, – ведь в замке все было живым. А этот колдовской порошок усыпил и стены, и пол, и потолок.

Алладин сделал еще несколько шагов и чихнул.

– Тише, – прошептал коврик, – мариды реагируют на каждый звук. Старайся идти тихо и не дыши полной грудью. Тебя может сморить сон. Юноша замотал лицо платком и, стараясь ступать как можно осторожней, шел дальше. Вскоре он оказался у развилки нескольких широких лестниц, тоже засыпанных пеплом, да так густо, что он клубился, словно дым.

– Куда теперь, брат-коврик? – спросил юноша.

– Я знаю здесь одну потайную лестницу, быть может мариды не успели рассыпать там пепел, – отозвался коврик. Он полетел вперед. А Алладин, держа перед собой лампу, быстро последовал за осмелевшим другом. Они миновали три широких парадных лестницы и очутились у узкого бокового хода. Здесь пол и стены были гораздо светлее, чем в зале. Дух-коврик остановился и тихонько проговорил:

– Эта лестница вела в покои одной джиннии-вышивальщицы...

Коврик вздохнул, вспомнил былые времена, когда замок не был таким тихим и мрачным. Его заполнял яркий солнечный свет. А кругом распевали песни, весело смеялись, бегали, летали и суетились юные джинны-школяры. Они обучались здесь всем волшебным премудростям у своей матери – владычицы Рух. Сюда прилетали и наши коврики, чтобы вышивальщица украсила их месяцем, научила языку людей, а подсолнухам-глазам дала острое зрение. И, сторонясь расшалившихся джиннов-великанов, ковер-самолет пробирался по этой неприметной лестнице, где изредка летали тихие скатерти-самобранки да шапки-невидимки. Каждый из них получил свой узор и, согласно ему, совершал чудеса...

– О чем задумался, брат-коврик, – проговорил Алладин, глядя на своего притихшего друга.

– Как здесь было раньше хорошо, – мечтательно ответил тот.

Алладин стал подниматься по ступеням, как вдруг услышал страшный гул.

– Это стены, не бойся, – сказал коврик и пролетев над юношей, исчез за поворотом. А гул усиливался с каждым шагом. Алладин, поднимая и опуская светильник, смотрел по сторонам. Тени все время двигались, то и дело выглядывая из-за выступов, которые напоминали человеческие профили. А каждая трещина на глазах превращалась в огромный шевелящийся рот.

«Это мне кажется или на самом деле все вокруг движется?» – подумал юноша и тут же услышал:

– Кто ты? Дух, джинн, злой колдун или добрый волшебник? – спрашивали стены гудящими голосами. – Постой, поговори с нами? – гудели они.

Алладин старался не обращать на них внимания и проходил мимо оживших стен. А каменные рты не унимались, наперебой задавая вопросы нежданному гостю:

– Как ты здесь появился? Мы чувствуем твои шаги. Ведь у стен, как ты знаешь, есть уши. Ответь нам.

– Об этом я слышал, но никогда и представить себе не мог, что у стен бывают такие длинные языки, – ответил на ходу Алладин.

Стены не ожидали такого упрека. Они лишь обиженно загудели в ответ.

– Брат-коврик, где ты? – позвал своего друга Алладин.

В ответ раздался свист. Он приближался откуда-то сверху.

– Это мариды, – тихо вздохнули стены.

«Ну, все, они обнаружили нас!» – с ужасом подумал бедный юноша и прислонился к притихшим стенам. Но вместо холодной тверди, он попал в мягкий пух, который тут же окутал его с ног до головы, оставив две незаметные щелочки, чтобы гость мог дышать. А через мгновение черный вихрь пролетел совсем рядом и остановился на две ступеньки ниже того места, где был надежно укрыт Алладин.

– С кем это вы тут разговариваете? – заговорил марид. Голос его был резкий и колючий. Он напоминал Алладину скрип деревьев-оборотней в Чаще Змей.

– Да это мы между собой от скуки болтаем. Здесь так редко кто-нибудь пролетает, – прогудели стены в свое оправдание.

– Разболтались, – недовольно буркнул злой дух.

Стены молчали. Марид поднялся чуть выше, теперь он стоял напротив юноши. И Алладин ощутил холод, который пробирался сквозь каменную завесу, защищавшую его.

– Может, вы хотите поспать, как другие подпорки и перегородки в этом замке? – угрожающе спросил марид.

– Нет, нет, – жалобно гудели стены.

– В Стране Духов, которая скоро станет страной маридов, появился какой-то человек. Он прилетел сюда на ковре-самолете. Так что будьте начеку. А если он появится здесь, задержите, – сказал злой дух.

Марид почему-то не улетал. Алладин чувствовал его присутствие. В какое-то мгновение ему показалось, что стены выдадут его. Но тут знакомый гудящий голос проговорил:

– Мы все выполним.

И тогда холод исчез, а свист стал удаляться.

Стена, словно ткань, сползла с Алладина и чуть толкнула его вперед. Юноша повернулся и дотронулся до стены. Но в этот раз его спасительница была твердой и холодной, как и положено каменной стене.

«Вот так чудеса», – подумал Алладин и, с благодарностью посмотрев вокруг, сказал:

– Спасибо вам, добрые стены. Вы не обижаетесь, что я был с вами не очень вежлив? Ведь замок заколдован, я не знал о ваших намерениях, потому и молчал.

Стены чинно молчали в ответ. Но вот какой-то робкий гудящий голосок полюбопытствовал:

– Так ты, оказывается, человек?

– Да, я простой смертный, не волшебник и не джинн, – ответил Алладин.

– А зачем ты прилетел в нашу несчастную Заоблачную страну? Злой колдун поработил нас. И теперь его слуги – мариды – властвуют здесь.

– Я разыскиваю своего друга, джинна Хатиба, – проговорил юноша. – Быть может вы знаете, где он?

Стены завздыхали и, печально загудев, заговорили:

– Мы узнали о том, что пришла беда, самые последние. Ведь наша лестница не парадная.

– И это спасло нас, – заметили ступени.

– Здесь редко бывали джинны, – продолжали говорящие потрескавшиеся исполины, – но Хатиба мы знаем. Он иногда бывал у джиннии-вышивальщицы. Это был самый счастливый джинн, ведь ему удалось побывать в мире людей и вернуться назад. Когда эта величественная пара проходила мимо нас, мы слышали его необыкновенные истории про земные царства...

Стены вздохнули. И один гудящий голос замолчал, а другой, еще более грустный, продолжил рассказ:

– Но вот однажды до нас стали долетать странные звуки. Мы раньше никогда их не слышали. Это был свист, который всегда издают духи зла... Вскоре джинния-вышивальщица покинула свои покои, что находятся наверху. И больше ее легкие шаги не ласкали эти ступени. А ее нежные руки не натирали нас влажными белыми облачками, чтобы мы светились от радости... Теперь здесь царит запустение. От пыли и сухости мы потрескались, и у нас испортился характер. Раньше мы были важными и молчаливыми, а теперь стали не в меру болтливы. Это все от одиночества. Ведь теперь в обители нашей прежней хозяйки живут эти злобные мариды, нам приходится им подчиняться, заискивать и хитрить, чтобы они не засыпали нас пеплом забвения.

Стены замолчали. А Алладин спросил:

– А что случилось с вашей прежней хозяйкой?

– Этого мы не знаем, как не ведаем и того, где мариды держат других джиннов и джинний, – ответили каменные исполины.

Гость поблагодарил своих каменных спасителей и стал подниматься вверх. Вокруг стало тихо, стены не издавали даже тихого гула. Их рты превратились в едва заметные трещины, а углы и выступы исчезли. Наконец, лестница вывела Алладина к огромной черной двери. «В эту дверь и в самом деле входил какой-нибудь великан или великанша», – подумал Алладин, глядя на ручку, которая расположилась выше его головы. Под ручкой, где обычно находится замочная скважина, висел большой паук, сделанный из серебра. Юноша подошел к нему поближе, чтобы осветить его лампой и получше рассмотреть. Но не успел Алладин и руки поднять, как услышал знакомый тихий голосок:

– Мой господин, наконец-то ты добрался.

И тут же на одной из паучьих острых ножек юноша увидел своего бирюзового бархатистого друга.

– Рана от разбойничьей стрелы дала о себе знать. Я зацепился, – прошептал коврик.

Алладин освободил своего летающего друга, и тот, свернувшись трубочкой, продолжал:

– Мне пришлось стать невидимым, потому что марид летел прямо к этой двери, а потом он свернул на потайную лестницу. Но, слава Аллаху, дух не заметил тебя.

– Меня спасли стены, – сказал Алладин.

Коврик задвигал своими бархатниками и, слегка улыбнувшись, проговорил:

– О родные стены, великие и мудрые, они старше многих джинний и джиннов и столько всего наслушались на своем веку...

Коврик завздыхал. А Алладин, который пристально рассматривал холодно сверкающего паука, спросил:

– А что находится за этой дверью?

– Раньше здесь жила джинния-вышивальщица. Но тогда вход здесь был совсем другой, белый и чуть прозрачный. И этого паука здесь раньше я не видел, – ответил летающий попутчик и настороженно захлопал своими подсолнухами.

И вдруг лампа любопытного гостя случайно дотронулась до одной из острых лапок необычного украшения. И серебряная ножка, чуть звякнув, задвигалась. Жук, несколько раз повернувшись вокруг своей оси, открыл спину. И кругленький глазок, светящийся зеленоватым светом, посмотрел на испуганных друзей. А через мгновение послышались резкие скрипучие голоса.

– Мы у логова маридов, – испуганно проговорил коврик и, собираясь лететь дальше, торопливо добавил, – давай побыстрее уйдем отсюда.

– Не имеет смысла, – остановил своего друга Алладин. – Мы не знаем, где искать Хатиба. Видишь это тайное окошко. Подними меня, быть может, нам удастся что-нибудь разведать.

– Ну что ж, чему быть – того не миновать, – прошептал коврик и послушно всплыл вверх, аккуратно поднимая свои бархатистые края, чтобы не зацепиться за паучьи лапки.

То, что увидел Алладин, заставило его содрогнуться...

Посреди огромной залы, освещенной факелами, которые горели зловещим зеленым огнем, сидел страшного вида исполин. Его полупрозрачное тело, будто сделанное из черного густого дыма, прикрывал темный плащ, на котором красовался серебряный жук. Только в отличие от того, что висел на дверях, он был нарисованным. Вокруг пыльными вихрями кружились два марида.

Коврик чуть шевельнулся и, заглянув в глазок, шепнул на ухо Алладину:

– Этот черный исполин – колдун-ифрит, могущественный злой джинн.

Юноша знаком попросил своего бархатистого друга замолчать и продолжал смотреть во все глаза и слушать во все уши.

– Скоро, скоро, наш господин, ты станешь владыкой этой страны, – скрипели мариды.

– Да, мне не было ходу в эти края уже ни одну тысячу лет. А теперь я сижу в покоях той, что отвергала меня, не пуская даже на порог, – с еще более пронзительным скрипом заговорил ифрит. Его пустые глазницы засветились. И мариды, перестав кружить, замерли...

Этот мерцающий свет означал, что колдун погрузился в воспоминания. А он не любил, когда в это время кто-то мельтешит вокруг него и мешает спокойствию течения мыслей. Правда, на этот раз его размышления были не из приятных. Из головы не шли слова прекрасной джиннии-вышивальщицы: «Не смей приближаться ко мне, проклятый изгнанник. Кто ты есть? Пять метров сажи, крупинка ума, а остальное – злость! Таков был ее ответ на предложение стать моей супругой и Владычицей Заоблачной Страны... Но теперь-то джинния уж наверняка раскаялась, ведь быть семечкой в омерзительном коконе – занятие не из приятных... Но – поздно», – так думал ифрит. Наконец мерцание прекратилось, и он недовольно рявкнул своим замершим слугам:

– Все мои беды из-за этой Птицы Рух...

Мариды опять закружились вокруг своего господина и, издав протяжный свист, заговорили:

– О, Великий ифрит, ей уже немного осталось... Скоро все джинны и джиннии станут подчиняться Великому Маграбинцу, а...

– Интересно, чем это он велик, – оборвал их колдун-ифрит. Мариды застыли пыльными столбами у ног своего господина. И тот зловеще заскрипел:

– На Маграбинце лежит заклятие джинна Хатиба. Пусть и забирает его. А все другие должны остаться здесь и подчиняться мне... – ифрит замолчал, вглядываясь в едва заметные пятнышки-глаза маридов.

А сердце Алладина, который весь превратился в слух, лихорадочно забилось. «Маграбинец! Это же тот колдун, который хотел похитить лампу, – вспомнил юноша, – и я сказал Хатибу, чтобы...»

Но тут ифрит заговорил снова:

– Я буду повелителем Заоблачной Страны. А со временем мои владения расширятся. Пора заняться этими людишками, которые так любопытны, что лезу во все дыры...

Алладин отпрянул. Ему показалось, что ифрит заметил тайного соглядатая. Но скрипучий голос продолжал:

– Они пытаются изучить тайные колдовские книги, писанные не для них. А такие ловкие и хитрые, как Маграбинец, начинают властвовать над нами. Не забывайте, что когда-то он был человеком.

Мариды заговорщицки засвистели.

– Маграбинец знает, – говорил ифрит, – как могущественна и мудра Птица Рух... От одного ее взгляда любой колдун, марид или ифрит превращается в пепел. И он послал нас на это опасное дело. Нам удалось заточить Птицу. А теперь он хочет, чтобы мы отдали ему ее сердце. Хитрец!.. Ведь, вкусив его, он познает все премудрости и волшебства Великой Рух... И тогда он распорядится нами по своему желанию...

– Мы не пустим его сюда, – наперебой кричали взволнованные мариды.

Ифрит поднял руку, и духи зла затихли.

– Сколько вздохов осталось сделать Птице? – спросил черный джинн.

– Ровно семь вздохов, о великий господин, – отвечали мариды.

– Ты, – обратился ифрит к одному из своих слуг, – лети в Маграбинию и сообщи этому хитрецу, что Рух осталось жить еще три луны. Вот тогда пусть и является.

– Слушаюсь, мой господин, – сказал тот и черным вихрем вылетел в окно. Ифрит посмотрел ему вслед замерцавшими глазницами и, повернувшись к притихшему мариду, проскрипел:

– Разыскали вы ковер-самолет и человека, что без приглашения проникли в мою страну?

– Пока известий нет. Может быть, ветер ошибается... – ответил дух зла.

– Вездесущие ветры никогда не ошибаются, – резко проговорил ифрит. – Ладно, лети посмотри, что делают другие мариды, и послушай, о чем они говорят.

Черный вихрь закружил по комнате и направился к двери. Но Алладин уже закрыл тайный глазок паука и, затушив светильник, притаился в стороне. Марид просвистел совсем рядом, но не заметил свидетелей тайного разговора. Когда свист духа зла затих во мраке коридора, Алладин проговорил:

– Нам нужно разыскать Владычицу и спасти ее, иначе всем грозит смерть.

– Да, но я не знаю, где искать нашу бедную мать, – печально ответил коврик и последовал за своим спутником, который быстро продвигался вперед, освещая путь лампой. Вокруг был серый мертвящий порошок и молчаливые сонные стены. Алладин обернулся и посмотрел на своего друга, который явно пал духом от всего услышанного. И, нарушая его горькие думы, он спросил:

– Брат-коврик, а почему колдун-ифрит и мариды произносили имя Владычицы? Ты же говорил, что ее имя нельзя называть.

– Они изгнанники и отступники. И поэтому их слова не тревожат сердце нашей матери. Но вот если добрый человек, дух, джинн или волшебник назовет ее имя, Владычица открывает глаза и видит того, кто зовет ее, где бы он не находился. Она всегда поможет, – объяснял коврик.

– Значит, Владычица знает, что мы здесь. Нужно успеть отыскать ее, – проговорил Алладин. Вдруг он заметил на полу, у самых своих ног, небольшую ленточку, слегка присыпанную пеплом... Он поднял ее и отряхнул.

– Ой-ой-ой, – послышался голосок, и атласная ярко-красная лента выскользнула из рук юноши. Она покружилась над его головой и, заметив коврик, приблизилась к нему.

– Вы и есть те самые путешественники? – с любопытством поинтересовалась ожившая тесемочка.

– Как, о нас уже всем известно?! – всполошился коврик.

– Нет, нет, я сейчас все объясню – затараторила ленточка. – Я летела за вами почти от самых Остроконечных Скал, но вы мчались так быстро, что мне было не угнаться...

– Прошу меня извинить, – вмешался Алладин, – но хотелось бы узнать, кто это милое говорящее создание.

Волшебная ленточка, услышав такой приятный комплимент от человека, воодушевилась и подлетела поближе.

– Я – полудух. Меня обронила одна из джинний, что вышивала таких же красавцев, как этот ковер-самолет. И я вылетела из Белого замка раньше, чем колдун-ифрит и злые мариды ворвались в священную обитель. Все остальные волшебные вещи-духи и полудухи были уничтожены или перекрашены в черный цвет зла. Мне одной удалось спастись... – вздохнув, ленточка замолчала.

– Послушай, малышка, – заговорил коврик, – А зачем ты летала к Остроконечным Скалам?

– На их горных вершинах я собираю снег для нашей Владычицы. Пока я долетаю до нее, все уже успевает растаять, только несколько живительных капель попадают в ее пересохший от жажды рот. Ей нужна вода...

– Так ты знаешь, где Великая мать джиннов? Веди нас быстрее к ней! – перебил дух-коврик свою сестричку. Ленточка встрепенулась и, стремительно рассекая темноту, полетела вперед.

Алладин оседлал своего летающего друга и помчался вслед за блестящей красной змейкой.

– Я видела, как вы подлетели к замку. Но пока я пробралась через эти густые черные тучи, вы уже свернули куда-то. Я поднялась по парадной лестнице, а потом услышала гул стен потайного хода и поняла, что вы там. Я направлялась к вам, но налетевший марид сбил меня, и я упала в пепел забвения. Как хорошо, что я попалась вам под ноги, иначе спать бы мне пришлось здесь целую вечность, – частила на ходу полудух-ленточка.

Друзья все летели по мрачному коридору. Иногда серые стены раскрывали двери, такие же как в покоях джиннии-вышивальщицы. Серебряные жуки, с устройством которых уже был знаком Алладин, злобно сверкали вслед.

– Смотри, – шепнул юноша коврику, – везде висят пауки с тайными глазками.

– Ничего удивительного. Ведь колдун-ифрит и вся его злобная братия следят друг за другом. Ненависть и подозрительность царят в их мире, – отозвался коврик.

Коридор закончился, и огромная, круглая зала поглотила путников. Алладин увидел три широкие лестницы, усыпанные пеплом. Это были те самые лестницы, что начинались внизу. Но здесь они стекались в одну, которая зигзагами поднималась дальше. Юноша поднял лампу, чтобы, увидеть, куда удаляются ступени, и его взору открылась круглая высокая башня, похожая на огромный колодец. «Вот оно, горлышко изысканного сосуда-замка», – подумал он. Волшебная ленточка подлетела к Алладину и тихонько прошептала:

– Мариды держат нашу мать под самым куполом замка. Их там всегда тьма-тьмущая, так что будьте осторожны.

Ленточка-полудух стала подниматься вверх. А друзья, не отставая, летели следом. Вдруг Алладин заметил, что сверху изливается какое-то слабое сияние. Он погасил светильник. И вскоре, в нескольких метрах над собой, юноша увидел то, что всегда венчает сосуды – пробку. Она была именно такой: правильной каплевидной формы, вроде тех, что он не раз делал для своих глиняных бутылок. Только эта была необыкновенно больших размеров и сделана не из глины, а из прозрачного хрусталя. В центре сверкающей капли Алладин заметил вход-люк, который был слегка приоткрыт. Друзья хотели подлететь к нему, но их остановил пронзительный свист. Ленточка, заметавшись, отлетела в сторону, а коврик чуть опустился вниз.

– Как они могли появиться там раньше нас, – прошептал Алладин.

– Мариды влетели через окна купола, – так же тихо ответил своему другу коврик.

И тут сверху донесся скрипучий голос злого духа:

– Ей осталось три вздоха.

А другой, такой же неприятный, добавил:

– Пора звать ифрита.

Друзья тревожно переглянулись. «Как же пробраться туда?» – думал Алладин. И вдруг коврик, словно услышав его немой вопрос, шевельнулся и опустился к лестнице. Юноша встал на ступень. А летающий друг тихонько проговорил:

– Я попробую отвлечь их.

– А они не схватят тебя? – спросил Алладин.

– Им вряд ли это удастся, – решительно ответил коврик, – не забывай, я могу стать невидимым.

Бирюзовый смельчак метнулся к хрустальной пробке-куполу и, растворившись в воздухе, влетел внутрь. Алладин замер. И вдруг услышал громкий голос отважного коврика:

– А вот и я, недотепы... Ну что, поиграем в догонялки?

Ковер-самолет, сверкая своим месяцем-ротиком и двигая глазками подсолнухами, появился так внезапно, что мариды перестали кружить. Они в изумлении застыли пыльным столбами. Через мгновение, опомнившись и издавая пронзительный свист, стали приближаться к коврику.

– Смотри, это же тот самый ковер-самолет, который все разыскивают, – кричали мариды.

Коврик выскользнул в окно, и черные вихри бросились вдогонку.

Кругом стало тихо. И Алладин вслед за ленточкой поднялся в помещение, расположенное под самым куполом. Юноша увидел Великую Рух, созерцать которую до сих пор могли только духи. Ни один смертный никогда не видел этого дивного сияния, разлитого вокруг. Но сердце Алладина не могло радоваться этому чуду. Владычица была закована в цепи, покрытые липкой паутиной.

– Вы пришли ко мне, – услышал гость слабый, но очень нежный голос умирающей матери джиннов. Этот звук вывел юношу из оцепенения. И он подбежал к Великой Рух. Прекрасное лицо ее было исполнено неземной красоты и печали. Большие мудрые глаза с тоской посмотрели на Алладина и тихо закрылись. Юноша изо всех сил пытался разорвать цепи, но – тщетно.

– Надо спешить, она умирает, – шепнула волшебная ленточка. – Скоро все темное воинство будет здесь.

– Как мне освободить Владычицу? – в отчаянии вскричал Алладин.

– Ей поможет только вода. Но где взять ее? – последовал ответ.

– Что же ты мне сразу не сказала? У меня есть вода! Вот! – Алладин достал свою кожаную флягу. Ту самую, что спасала его в пустыне, и которую навсегда наполнил живительной влагой Добрый Странник. Юноша поднес флягу Владычице. Глаза Птицы Рух были закрыты. Она сделала последний вздох. Тут Алладин услышал свист злобных маридов, которые приближались к башне со всех сторон. Дрожащими от волнения руками он смочил пересохшие губы Владычицы. Веки ее затрепетали, и она сделала глоток. Сияние вокруг Птицы Рух усилилось. После второго глотка она открыла глаза. А третий глоток наполнил Владычицу силой. Она пошевелилась, и цепи, опутывающие ее, превратились в тонкие белые ниточки-паутинки и исчезли прямо на глазах.

Птица взмахнула крыльями, и купол раскрылся, превратившись в дивный сверкающий цветок с семью огромными лепестками. А вокруг цветка уже выстроилось черное войско джинна-ифрита. Глаза Владычицы гневно сверкнули, и лучи белого яркого света превратили некогда могущественные полчища в пыль, которая бесследно растаяла в воздухе. Это была последняя картина долгого и трудного дня, запечатленная памятью Алладина. Его сморил сон. Но вы не подумайте, что он был вызван каким-нибудь волшебством. Просто наш герой устал. Ведь пока он плутал по закоулкам Белого замка Заоблачной Страны, на земле прошло два дня и две ночи...

А чудеса продолжались. Птица Рух подлетела к страшным коконам, что стали темницей для всех ее уцелевших детей. В лучистом свете глаз прекрасной Владычицы они превратились в белые сверкающие капли-жемчужины и раскрылись, когда она взмахнула крыльями. Шумная веселая толпа джинний и джиннов вылетела на свободу. Они кружились возле своей счастливой матери. И радостью наполнилась ожившая Страна Духов.

– Кто освободил нас, Великая Рух? – спрашивали джинны.

– Угадайте, – отвечала им она.

– Наверное, какой-нибудь великий маг или всемогущий волшебник, – размышляли джинны и джиннии.

– Никогда вам не догадаться. Он простой смертный, по имени Алладин! – проговорила Владычица.

– Алладин, Алладин, Алладин, – раздавались повсюду радостные голоса жителей Заоблачной Страны...