Алладин в стране теней

Глава 13 История старого светильника

Вокруг снова расстилались бескрайние голубые просторы. Хатиб плыл прямо навстречу солнцу и даже ни чуточку не морщился, потому что в Стране Духов оно всегда было таким же ярким и лучистым, а ночь там вообще не наступала. А вот Алладину небесное светило немилосердно слепило глаза. Юноша повернулся к нему спиной и наблюдал за Абу. Обезьянка уже освоилась на широкой спине Хатиба и, лежа на животике, улыбалась своему хозяину.

– Как хорошо, что мы снова вместе, – проговорила маленькая пассажирка. И Алладин, наклонившись, потрепал свою счастливую глупышку по коричневой вихрастой головке. И тут Абу почувствовала прикосновение чего-то холодного. Это была лампа.

– И этот старый светильник здесь? – удивилась Абу. – Зачем он тебе понадобился? Ведь с нами теперь джинн.

Юноша взял светильник и слегка потер его поцарапанные бока. Так делал наш герой в те времена, когда джинн Хатиб был рабом этого сосуда и мог выйти из него только по этому знаку.

– Волшебные вещи никогда не помешают... – проговорил Алладин и прикрепил лампу к поясу.

– Хатиб, – не унималась веселая говорунья, – я всегда хотела узнать, как ты, такой великан, помещался в этой маленькой лампе. И почему ты залез именно в этот старый медный светильник? Ты что не мог найти сосуд поприличней, к примеру, золотой или серебряный?

Джинн вздохнул. Его спина чуть пошевелилась, и Абу, захлопав глазками, испуганно схватила Алладина за руки. Хозяин пригрозил своей маленькой шалунье пальцем и тихонько рассмеялся, глядя на ее потешную рожицу. А любопытной говорунье было не до смеха, потому что Хатиб сердито пророкотал ей в ответ:

– Какая ты, однако, любопытная козявка!

– Ой, прости, дружище Хатиб, – пролепетала обезьянка, – я не хотела тебя обидеть...

– Да не пищи ты, глупышка, – перебил ее джинн. – В твоем вопросе нет ничего обидного. А вздохнул я потому, что ты напомнила мне одну очень старую историю...

Джинн замолчал. А друзья, заинтригованные его словами, переглянулись.

– Расскажи, Хатиб, что это. за история, – попросил Алладин.

– Хорошо, – отозвался тот. Джинн вздохнул, но уже не так глубоко, как в первый раз, и начал свой рассказ:

– Был я тогда еще совсем молодой, ну совсем как ты, мой господину. Шла мне всего семнадцатая сотня лет.

Алладин заулыбался. А Абу, сморщив лобик, изобразила изумление. Пассажиры прыснули от смеха.

– Можете не ухмыляться, – продолжал Хатиб. – Вам это сложно представить. Ведь для вас сто лет предел. А мы, джинны, в этом возрасте только учимся говорить, правда на всех языках: людей, животных, растений и даже камней. И передвигаться: ходить, летать и исчезать.

Обезьянка и ее хозяин озадаченно переглянулись. Коврик подмигнул им своим подсолнухом. А великан посмотрел на изумленных и притихших слушателей и, важно подкручивая ус, погрузился в воспоминания:

– Так вот, достигнув совершеннолетия, овладев почти всеми волшебными премудростями, я отправился на землю. Мир людей был мне абсолютно незнаком. А мне так хотелось узнать, какие они, люди. Тогда я принял человеческий облик, чтобы смешаться с толпой и понять, как живут люди. Иногда я становился невидимым и пробирался в их дома. Я увидел, что люди бывают бедными и богатыми, добрыми и злыми, скупыми и щедрыми, любящими и ненавидящими. Но все они хотят быть счастливыми, хотя одному для счастья нужна лепешка и верный друг, а другому и целого мира будет мало... Но я не осуждал людей и не учил. Когда я встречал бедных, то приносил им хлеб, и они возносили хвалу Аллаху. Когда я видел больных, то приходил в их дома и лечил. И они снова благодарили Бога. Шли годы, столетия, а я все жил среди людей. Иногда я встречал своих братьев, которые пришли в мир людей, выбрав себе доброго господина, выполнили три его желания. Это давало им право возвратиться к Владычице, в Священную Обитель. Конечно, я знал и о других, которые служат колдунам или томятся у ловца джиннов, но об этом я расскажу позже...

Хатиб вздохнул и, обернувшись, посмотрел на своих пассажиров. Те слушали его, затаив дыхание. И великан продолжил рассказ:

– А я все никак не решался выбрать себе хозяина. Не потому, конечно, что за все эти долгие годы не нашел достойного. Просто я ждал, что мой внутренний голос укажет: «Вот это он или она»... Так оно и случилось. Однажды я летел по тихому ночному городу и вдруг услышал голос, нежнее и мелодичнее которого не знало мое сердце. Я подлетел к окошку и увидел девушку. Она занималась каким-то рукоделием при свете вот этого самого светильника, который висит сейчас на поясе моего господина. Обстановка в комнате девушки была убогой. Деревянная кровать, стол да стул – вот все предметы, что находились в ней. Но как же красива была ее обитательница! Даже в простой одежде она выглядела прекрасней любой королевы. А я-то многих уже успел повидать.

Незнакомка напевала какую-то песенку и большими грустными глазами смотрела в окно. Мне казалось, что красавица смотрит на меня. Но она, конечно, рассматривала далекие звезды, как это всегда делают люди, когда их душа жаждет неведомого. Я не мог отвести от нее глаз. Но вдруг раздался голос:

– Амелина, пора спать, что ты зря масло расходуешь!

И девушка затушила светильник. Теперь я знал имя прекрасной незнакомки! И оно мелодией звучало в моем сердце. Амелина уснула. А я всю ночь украшал ее комнату цветами. И сидел до самого утра у ее изголовья. А когда красавица открыла свои дивные очи, она просто ахнула. Пестрым ковром глядели на нее нарциссы, лилии, фиалки, гладиолусы и много других дивных цветов редкостной красоты. Я сделал так, что эти цветы росли прямо из стен комнаты и никогда не увядали. А на стол я поставил вазу из ярко-зеленого малахита с пятнадцатью пурпурными розами. Ведь ровно столько лет было Амелине. Вначале ей казалось, что это сон. И девушка все повторяла: «Продлись, прекрасное виденье». Но потом она случайно укололась шипом розы, когда восхищенно рассматривала вазу и трогала цветы... И тогда Амелина испугалась и тихо спросила:

– Кто ты, сделавший все это?

И мне бы ответить прекрасной госпоже, выполнить три ее желания и стать свободным. Так поступил бы любой здравомыслящий джинн... Но я улетел легким ветерком в открытое окно, слегка пошевелив занавески. А на следующий день, когда солнечные лучи были еще робки, я опять был у своей госпожи и видел, как она радуется красивой одежде, которую я накануне принес в ее комнату. И Амелина опять звала меня, называя тайным покровителем. Но я снова не смог вымолвить ни слова...

Я понимал, что совершаю безумства, за которые меня ждет расплата. Ведь я не человек, а джинн. Но я знал, что, показавшись, вынужден буду выполнить три желания, расстаться с ней навсегда. Эта мысль терзала мою душу. И я продолжал прилетать к ней, каждый раз принося какой-нибудь подарок: то золотой перстень с изумрудом, то жемчужное ожерелье, то еще какие-нибудь изысканные украшения. Но не замечал я, ослепленный страстной любовью, что многие подарки незаметно исчезают. Вы только не подумайте, что я такой мелочный скупердяй, который подсчитывает свои дары и трясется над каждой копейкой. Просто с этих-то пропаж все и началось. Мать Амелины втайне от дочери продавала украшения на базаре. И зачем она только это делала, глупая женщина! Ведь я приносил им все, что нужно для самой вольготной жизни. Красивой одежды, вкусной еды и даже денег теперь было у них в достатке.

А драгоценности, которые я дарил Амелине, были из волшебных пещер. Этими сокровищами с незапамятных времен владели джинны. Между прочим, в одной из таких пещер и вам довелось побывать...

«Так это пещера джиннов? – размышлял Алладин. – Так вот откуда были эти несметные богатства...»

А Абу, как только Хатиб вспомнил о пещере, где великан-страж засыпал их камнями, тут же воскликнула:

– А что нам пришлось пережить, пока мы не выбрались из нее!

– Да, – отозвался Хатиб, продолжая рассказ. – Раньше только дети Птицы Рух могли входить туда. Но с тех пор, как мы стали только гостями в подоблачном мире, злые колдуны узнали дорогу в эти тайные сокровищницы. Так вот, однажды на тот самый базар, где торговала мать моей госпожи, пришел могущественный колдун, имя которого Ловец джиннов. Он сразу узнал драгоценности и спросил, откуда они у нее. И бедная женщина не могла утаить мысли свои. А маг, всевидящим взглядом проникнув в душу, все узнал. Колдун выследил, где живет женщина, и стал поджидать меня. А я в тот злополучный вечер хотел открыться своей госпоже. Потому что Амелина, когда я прилетал накануне, сказала, что больше не примет мои дары, если не узнает, кто я. И, полный решимости, я легким ветерком проник в комнату своей прекрасной госпожи. И тут же окно захлопнулось, а в дверь постучались. Меня тогда словно кипятком окатило. Я был в ловушке. А Амелина уже подошла к двери. Тотчас ваш бедняга Хатиб спрятался в эту самую лампу. Забытая, она лежала на шкафу, потому что девушка пользовалась новыми золотыми светильниками, которые я ей принес.

А на пороге уже стоял Ловец джиннов и осматривал своими зоркими колдовскими глазами всю комнату. Я сжался до самых ничтожных размеров. Но он уже знал, где я. На возмущенный вопрос Амелины о цели его прихода он лукаво ответил:

– Я скупщик старых вещей. Ваша матушка попросила меня подняться к вам и купить вон ту старую лампу, что пылится на шкафу.

Наглый хитрец протянул ничего не подозревающей Амелине горсть золотых монет. И та, имя которой шептали губы мои, боготворя ее и превознося, отдала светильник Ловцу джиннов. А этот злодей сильным заклятием навсегда запечатал меня в нем. И я долгие годы томился в этой лампе, которая лежала в Черном замке колдуна, среди таких же упрятанных в разные сосуды бедолаг. А потом Ловец джиннов отдал мой сосуд Маграбинцу, самому коварному и властолюбивому из своих учеников, сказав такие слова: «Ты знаешь все сильные заклятия. Бери этот светильник – и раб- джинн, что живет в ней, будет служить тебе вечно. Но, к счастью, воспользоваться сосудом Маграбинец не успел. Ведь я попал к тебе, мой господин, – на этом Хатиб закончил свою историю и посмотрел на своих притихших слушателей.

Абу уже дремала. Коврик, похоже, тоже спал. А Алладин глядел на синее вечернее небо и думал о Маграбинце, в плену у которого томилась красавица Жасмин.