Алладин в стране теней

Глава 6 Тайная пещера разбойников

Наступило утро. Нежные лучи солнца, пробираясь сквозь густые колючие иголочки арчи, разбудили Алладина. Юноша открыл глаза. Ярко-голубое небо простиралось над ним.

Все, что произошло с Алладином ночью, казалось теперь нереальным: не более, чем кошмарным сном.

Неподалеку журчал ручей. Вода в нем была обжигающе холодная и прозрачная, как воздух в горах. Алладин умылся, и свежесть наполнила его тело и прогнала из души блуждающие тени прошлой ночи. Затем он достал лепешку и, отламывая небольшие куски, стал опускать их в воду. Когда они пропитывались влагой, Алладин их ел, ощущая необыкновенный вкус и сладость... Так делала всегда его мама, когда они вместе ходили за водой к источнику. И Алладин вспомнил свое детство, радостное и безмятежное.

– Моя бедная мамочка, если бы ты знала, в каких переделках побывал твой сын, – вздохнул он.

Алладин залюбовался игрой отражающихся в ручье солнечных лучей. Вдруг у его ног что-то прошелестело и плюхнулось в воду. Алладин в ужасе отпрянул. По прозрачной глади ручья плыла змейка. Она была черная, с золотистыми узорами, точь-в-точь такими же, как на поясе Сулимы. Змейка скрылась, уносимая быстрым потоком. А юноша тихо прошептал:

– Вчера ночью я прошел через пустыню душ человеческих и, если бы не кольцо доброго странника, остался бы там навсегда...

За скалистой горой, у подножья которой тек серебристый ручей, начинался пальмовый лес. Алладин направился к нему по тропинке, которая была еле заметна в густой волнистой траве. Узкая лента дорожки подняла его на пригорок. Путник остановился и, обернувшись, замер. Мертвый город был полуразрушен. В стенах зияли

дыры, из них выглядывала трава и ветвистые кусты с красными и желтыми цветами. И, глядя на эту веселую зелень среди мертвых развалин, Алладин подумал: «И все-таки жизнь победила смерть». Он спустился с пригорка и направился в лес. Тропинка

становилась все шире, в желтых песчаных проплешинах путник замечал следы лошадей. «Значит я не сбился с пути. По этой дорожке наверняка ехали бедуины-разбойники, и пещера где-то недалеко», – решил он и еще быстрее зашагал вперед. А кругом было шумно. Лесные обитатели с интересом наблюдали за неожиданно появившемся гостем.

– Это не охотник. У него нет никакого оружия... Как он попал сюда... Мы видели, он шел из Долины Собак, – слышались возгласы встревоженных лесных обитателей.

В зеленой листве суетились пестрые попугаи. Они смешно щебетали. Но, как только юноша приближался к ним, любопытные птицы замирали и, повернувшись боком, смотрели на него своими круглыми глазами. Алладин улыбался им и шел дальше по тропинке, которая, петляя между деревьями, вела его в глубь леса. Постепенно птичий щебет стих, и тишина воцарилась вокруг. Алладин внимательно осмотрелся. Однообразную зелень оживляли только яркокрылые бабочки. Они были похожи на красивые чудо-цветки. Но вот и их не стало. А тропинка, еще немного покружив, остановилась у высокого холма. Деревья здесь росли редко. А трава была вся вытоптана копытами лошадей.

– Неужели это и есть тайная пещера, о которой говорил дервиш, – тихо проговорил Алладин. Холм был неприметный. Песок белел среди выжженной травы. А куцые кусты навевали тоску. На самой вершине холма лежал огромный камень-валун, весь занесенный песком. Алладин обошел холм со всех сторон, но не увидел и намека на какую-нибудь дверь или вход. Юноша собрался было отправиться дальше, как вдруг услышал неясные звуки, похожие на детский плачь или стон. Алладин остановился. Голосок доносился из глубины холма и был чем-то знаком ему.

– Выпустите меня отсюда, – жалобно просил все тот же знакомый голосок.

– Да ведь это же Абу, моя маленькая обезьянка, – радостно вскричал Алладин. Он взобрался на холм и стал звать своего бедного друга.

Но, видимо, обезьянка не слышала его, потому что продолжала плакать и звать на помощь. Юноша взобрался на холм, так как здесь голос несчастного зверька был слышен лучше всего... Алладин попытался отодвинуть камень. Но тот будто прирос к земле и ни на дюйм не сдвинулся. Все усилия были тщетны... А отчаявшаяся Абу все плакала и ругала бандитов, которые заперли ее. Иногда обезьянка упоминала о своем добром хозяине Алладине, и тогда ее плач становился еще более безутешным. Юноша сел на камень и со злостью хлопнул по нему рукой.

Пыль, поднявшись вверх, защипала ноздри.

– Апчхи, – громко чихнул Алладин. Камень на котором он сидел, сильно качнулся. И юноша, свалившись с него, кубарем скатился с пригорка.

– Черт побери, – воскликнул ошарашенный путник. Алладин встал, отряхнул песок с одежды и, взглянув на холм, удивился еще больше. Камень, отодвинутый невидимой рукой, лежал в нескольких метрах от своего прежнего места. Алладин подошел ближе и увидел темный вход в подземелье. Гладкие каменные ступени спускались вниз, приглашая войти.

– Абу, – крикнул Алладин в прохладную темноту.

– Мне почудилось, или я на самом деле слышу голос своего господина, – радостно затараторила обезьянка.

– Я сейчас спущусь к тебе...

– Это ты, Алладин, я знала что ты придешь... – ликовала Абу.

Юноша зажег светильник и стал спускаться. С каждой ступенькой становилось все холоднее, а тяжелый дух подземелья насыщался запахом плесени. Наконец он спустился вниз и очутился на круглой и ровной площадке. Нога Алладина наткнулась на что-то мягкое.

– Ай, это я, не раздави меня, хозяин, – раздался голосок Абу.

Юноша поставил лампу на пол, и она осветила полотняный мешок, который смешно шевелился и пищал. Алладин развязал его, и пленница выскочила на волю. Она принялась обнимать своего хозяина и прижиматься своим дрожащим тельцем к его теплой груди. Алладин гладил ее и тихонько приговаривал:

– Бедная моя Абу, как хорошо, что ты жива и здорова.

– Да, я пока жива, но вот-вот умру, потому что уже несколько дней и крошки хлеба не было во рту, – сверкая хитрыми глазенками пожаловалась обезьянка.

Алладин вынул из кармана лепешку и протянул Абу.

– О, ты мой спаситель. Как же я была глупа, когда смеялась над твоим желанием иметь всегда эту восхитительную лепешку под рукой. Только теперь я поняла, как ты был прав.

Обезьянка с жадностью ела лепешку. А Алладин сидел на холодной ступеньке и улыбался своему исхудавшему смешному другу.

– Ешь, ешь, Абу, все твои беды теперь позади, – говорил он, укутывая обезьянку полой своего халата.

Насытившись, Абу вздохнула и опять заговорила:

– Когда я увидела тебя там, у шатра, бездыханного, я так испугалась. Ведь я подумала, что эти злодеи убили тебя. Я сидела рядом с тобой и плакала. А потом разбойник, у которого были дорогие одежды и взгляд шакала, схватил меня. Я хотела бежать, но он крепко держал меня. Я впилась ему в палец своими острыми зубами. Он громко вскрикнул и швырнул меня в песок. Тогда разбойники посадили меня в мешок и привязали к седлу коня, на котором ехал предводитель. «Что сделаешь ты с этой тварью?» – спросил один из разбойников своего атамана. «Я отдам ее своему белому тигру. Вот позабавимся мы все, когда он разорвет эту жалкую обезьяну на куски», – ответил злодей. Представь, каково было твоей бедной Абу слышать все это... – обезьянка всхлипнула и крепче прижалась к Алладину, продолжая свой рассказ, – я сжалась в комок и приготовилась к самому страшному. А разбойники еще долго скакали в ночь. И мешок больно колотился о ноги коня. Голова моя кружилась, и казалось, что я умру в дороге. Но вот бешеная скачка прекратилась, и разбойники принесли меня сюда. Они положили мой мешок вместе с другими тюками на этой площадке. Я постоянно шевелилась, пытаясь выбраться из мешка и случайно закатилась вот под эту ступеньку, – и Абу указала на небольшую выбоину под нижней каменной плиткой, – я слышала как разбойники уносят награбленное добро в глубь подземелья и возвращаются назад. Их приближающиеся шаги наводили ужас. Но все же они не замечали меня. А потом разбойники уже собрались уходить, и тут атаман вспомнил обо мне. И злодеи принялись искать. Но, видимо, они спешили куда-то, потому что поиски их были недолгими. «Скоро мы вернемся сюда опять, – сказал главарь, – и уж тогда обыщем каждый уголок». Разбойники покинули подземелье и, слава Аллаху, больше не возвращались. А я, вот уже неизвестно сколько, нахожусь в этом склепе, где так холодно, темно и мерзко, – обезьянка замолчала.

– Ладно Абу, пойдем отсюда, – сказал Алладин и стал подниматься вверх по лестнице.

– А как же ты нашел меня? – спросила обезьянка.

– Это длинная история, я расскажу ее тебе, когда мы выберемся из этого злополучного подземелья.

Алладин уже почти поднялся наверх, и свежий ветер дул ему в лицо. Вдруг песок запрыгал по ступенькам, и камень-валун оказался на своем прежнем месте. Темнота окутала юношу и обезьянку, которая сидела на плече хозяина.

– Ой-ой-ой, что случилось? – закричала Абу.

Алладин поднялся на последнюю ступеньку и со всей силы хлопнул по камню. Ведь он был уверен, что именно после его отчаянного шлепка вход открылся. Но на этот раз камень и не думал шевелиться. Юноша упирался в него руками, толкал, колотил, гладил и даже дул... Но камень был неподвижен. Какая-то колдовская сила удерживала этот серый упрямый валун.

– Что же нам делать, теперь мы оба попали в ловушку, – в отчаянии проговорил Алладин.

Обезьянка хлопала глазами и тревожно глядела на хозяина.

– А вдруг сюда явятся бандиты, ведь они обещали вернуться, – тихо пролепетала она.

– Ну что ж, чему быть того не миновать, – сказал Алладин, – пошли осмотрим пещеру. Быть может, нам удастся найти какой-нибудь выход из этого каменного мешка.

Он поднял свой светильник, который слабо горел в темноте, потому что масла в нем осталось мало, и стал спускаться вниз. Миновав круглую площадку, Алладин и Абу направились в глубь пещеры. Юноша шел первым, освещая путь и внимательно осматривая мрачные стены подземного коридора, который то сужался, то расширялся. И вот впереди друзья заметили странное мерцание. Подойдя поближе, они замерли, пораженные увиденным. Прямо перед ними возвышалась огромная зала с высокими мраморными колоннами, освещенная горящими факелами. А кругом были горы невиданных сокровищ. Золотые и серебряные слитки, монеты, чаши и сосуды изысканной работы... И все это лежало кучами, словно песок или галька. Алладин и Абу пробирались среди огромных сундуков и ларцов, наполненных сверкающим жемчугом, ярко-алыми рубинами, изумрудами и бирюзой. А кругом благоухали изысканные ароматы. Веяло алоэ, тимьяном, шафраном и еще какими-то более тонкими запахами, которым юноша не знал названия.

Все эти богатства способны были помутить рассудок. Но Алладин спокойно взирал на сокровища тайной пещеры. Он думал о том, что эти драгоценности, собранные здесь в таком количестве, абсолютно бесполезны: как песок в пустыне. Разве могут они, запрятанные навсегда от человеческого глаза, хоть кого-нибудь сделать счастливым?

И ведь за каждой этой вещью стоял разграбленный караван и тысячи погубленных жизней. Но все же вещей было слишком много, и Алладин подумал о том, что вряд ли Повелитель Гор со своими разбойниками мог даже за долгие годы накопить столько сокровищ и диковинных вещей. Некоторые украшения, монеты были настолько древними, что даже потемнели. «Видимо, здесь скрывается какая-то тайна», – решил юноша.

Алладин шел все дальше и дальше. А обезьянка Абу, которая вначале с опаской поглядывала по сторонам и молча пробиралась за своим хозяином, но убедившись, что вокруг никого нет, осмелела и схватила горсть золотых монет. Как только она дотронулась до сокровищ, раздался страшный гул. Стены затряслись, и сверху стали падать огромные камни. Алладин схватил Абу и бросился к выходу. Он ловко уклонялся от камней, которые проносились перед ним то справа, то слева.

– Брось эти монеты, – кричал юноша обезьянке, которая от страху обхватила голову лапками и зажмурила глаза.

– Да я все выбросила, – схитрила Абу. Одну монетку она все-таки сжимала в своем маленьком кулачке.

– Немедленно бросай все, что ты спрятала, глупая воришка, иначе этот каменный дождь превратит нас в лепешки, – с досадой воскликнул Алладин.

Абу бросила монету. Та, звякнув, покатилась по мраморному полу. Камни перестали сыпаться. А золотой кругляш, сверкая, катился между огромными серыми глыбами. Камни лопались, как мыльные пузыри, исчезая прямо на глазах. Монета все катилась. Как вдруг, о ужас, огромная ладонь, на которой мог бы спокойно уместиться шатер, остановила монету. Толстенный палец великана вдавил ее в пол.

Алладин, дрожа от ужаса, смотрел на этого неизвестно откуда взявшегося исполина. А он, как гора, громадный и необозримый, возвышался перед пленниками пещеры. По сравнению с этим великаном, юноша ощущал себя маленькой букашкой. Ведь даже его сапог, с загнутым к верху носом, был больше похож на корабль. Длинная белая борода колосса спускалась вниз. И вдруг ужасный голос оглушил Алладина и Абу.

– Я – Дух Пещеры! Как смели вы войти сюда и прикоснуться к сокровищам? Теперь вас ждет неминуемая смерть, как всех, кто когда-либо проникал сюда.

И Алладин, который от ужаса втянул голову в плечи и глядел вниз, вдруг увидел огромное множество белых черепов, разбросанных по полу пещеры.

– Скоро к ним прибавятся и ваши головы, – прогремел страж сокровищ.

Алладин побледнел и, глядя на великана, глаза которого из-под косматых бровей сверкали молниями, дрожащим голосом заговорил:

– Не убивай нас, Дух Пещеры. Это моя глупая обезьянка, схватила несколько золотых монет. Но ведь не может такой великий Дух обижаться на ничтожное маленькое существо. Прости ее. А мне вообще не нужны твои сокровища, и я до них даже не дотронулся.

– Тогда зачем ты пришел сюда? – спросил страж-исполин. Но голос его уже не был таким грозным, по всему чувствовалось, что вежливая речь юноши немного смягчила его.

– Я пришел, чтобы забрать вот эту глупышку, свою обезьянку Абу. Ее оставили здесь разбойники Повелителя Гор, – Алладин перевел дыхание и почувствовал, что страх отпустил его. Юноша поднял лампу и, глядя на нее, продолжал. – Я ищу джинна Хатиба, который жил в этом старом светильнике. Говорят его можно отыскать в Стране Духов.

– Ох, Страна Духов, – печально вздохнул страж пещеры. Великан неожиданно уменьшился в размерах и присел на горку дорогих шелков. Он оставался по-прежнему большим, но все же теперь Алладин был ростом с его сапог, который, следует заметить, доходил почти до самого колена великана. Алладин и Абу смотрели на уменьшившегося исполина. Дух Пещеры поглаживал свою седую бороду. Глаза его потухли и совсем скрылись под лохматыми бровями.

– Ты молодец, Алладин, – прошептала обезьянка, – попал в самое яблочко, когда вспомнил про Страну Духов. Он же все-таки тоже дух, хоть и не прозрачный. Смотри, старик смягчился и даже немного раскис.

– Тише, не тараторь, – тихо сказал Алладин осмелевшей Абу.

А страж пошевелился и, посмотрев на юношу, заговорил. И голос его был, как удаляющийся гром:

– Да, нет на земле прекраснее места, чем заоблачная Страна Духов. Это родина всех джиннов. Ох, как много сотен лет минуло с той поры, когда я покинул этот чудесный край. А в мире людей обрел я неволю. Один могущественный колдун заманил меня в эту пещеру и наложил вечное заклятье. И с тех пор я стал бессменным стражем этих сокровищ. Шло время. Один хозяин-колдун сменял другого. И вот теперь этой пещерой владеет Бадахшан, называющий себя Повелителем Гор. Он самый наглый и заносчивый из людей, которых я успел повидать на земле. «Где ты, раб пещеры, покажись, все ли на месте, хорошо ли ты несешь свою службу, раб пещеры?» – вот все слова, что я слышал за эти долгие годы. Он считает меня рабом, а себя всемогущим повелителем. Но на самом деле рабом является Бадахшан. Завладев этими сокровищами, он попал под их тайную власть. Теперь он должен множить эти несметные богатства, добывая новые изысканные вещи, золото и драгоценности. До конца своих дней он не воспользуется ни одним камушком, потому что душа его иссушена злодеяниями и истерзана алчной страстью наживы...

Дух Пещеры замолчал. А Алладин с притихшей Абу, замерев, глядели на печального стража-исполина.

– Ну что ж, Алладин, – заговорил Дух снова, – чувствую я, что душа твоя чиста, ты не вор и не трепещешь перед богатством. К тому же ты когда-то великодушно отпустил моего троюродного брата Хатиба на свободу... Поэтому я не причиню тебе зла. Более того, я подарю тебе волшебный ковер.

– А я думала, что ковры-самолеты только в сказках бывают, – вставила Абу. Страж пещеры погрозил неугомонной обезьянке пальцем и продолжил: – Этот ковер знает, где Страна Духов. Садитесь на него и отправляйтесь в путь. Спешите. Скоро разбойники будут здесь...

Дух Пещеры стал бледнеть, готовый вот-вот исчезнуть.

– Спасибо тебе, о всемогущий страж! Но как же нам выбраться отсюда?! – крикнул Алладин. Он подбежал к Духу Пещеры, который стал уже совсем прозрачным и еле различимым среди пестрых дорогих тканей.

– Повтори те слова, что сказал, когда входил сюда, – ответил Дух Пещеры и исчез.

А нагромождение ярких тканей, перед которым стоял Алладин, вдруг зашевелилось. И, расталкивая рулоны сверкающей парчи и тонких шелков, наружу вырвался коврик, скатанный в трубочку. Он, словно подброшенный невидимой рукой, взмыл вверх, а потом плавно опустился и расстелился перед стоящим в недоумении юношей. Два круглых подсолнуха были вытканы на его бархатистой поверхности ярко-голубого цвета. А чуть ниже сверкал серебристый месяц из тонких нитей. Абу с интересом рассматривала ковер.

– Смотри, – сказала она, – цветы как два глаза, а месяц – как рот. Ну и глупая рожица у этого коврика, – захихикала обезьянка.

Неожиданно глазки-подсолнухи зашевелились. Месяц-ротик растянулся в улыбке, и тихий голосок проговорил:

– Садись, мой господин. Повелевай, куда лететь...

Алладин и Абу сели на ковер, и он, поднявшись на небольшое расстояние, закружил по залу.

– Ну и ну. Всякие чудеса я успел повидать, но говорящих и летающих ковров и вообразить не мог.

Коврик плавно кружил над сверкающими сокровищами пещеры. Обезьянка прыгала по ровной и мягкой спине коврика. Он слегка пружинил под ней, подбрасывая проказницу вверх.

– К выходу, братец-коврик, – скомандовал Алладин и громко чихнул. И это было неудивительно. Ведь ковер пролежал здесь, наверное, тысячу лет и ужасно запылился. Теперь, когда ковер быстро приближался к выходу, обезьянка уже не резвилась, а тихо лежала на нем. Она с жадностью смотрела на переливающиеся драгоценности. Они манили ее. И Абу, не выдержав, схватила из одного сундука, который стоял почти у самого выхода, небольшое бирюзовое ожерелье. И снова посыпались камни и затряслись стены...

– Черт побери! Ты опять!..

Но, не успев договорить, Алладин увидел проем у верхней ступени лестницы, к которой они приближались. Через мгновение они были на свободе. Вечернее небо в россыпи сверкающих звезд смотрело на счастливых беглецов. А луна бледным сиянием освещала холм. Кругом было тихо и безветренно.

– Ты несносна, Абу, в самый последний момент опять что-то схватила. Ты, наверное, если бы смогла добраться до неба, и луну спрятала бы под мышку, – укоризненно глядя на обезьянку, проговорил Алладин. Абу весело посмотрела на луну, которая была так похожа на круглую серебряную монету, и захихикала.

– Спасибо тебе, о дружище-коврик, ты спас нас от неминуемой гибели, – сказал юноша, поглаживая бархатистую спину своего друга.

– Ты сам себя спас, назвав волшебную формулу, – отозвался чудо-коврик.

– Да ведь я только сказал «Черт побери», – удивился Алладин, – неужели это и есть волшебные слова, открывающие подземелье?

– Да, – ответил коврик и добавил: – но перед этим ты, господин мой, еще и чихнул.

В это время из-за холма послышались какие-то звуки и шорохи.

– Здесь кто-то есть, – настороженно проговорил юноша. Но не успел он и опомниться, как град стрел просвистел над его головой.

– Вперед, коврик, – скомандовал Алладин.

– Это разбойники, – испуганно прошептала Абу и прижалась к хозяину.

Да, это действительно были разбойники. Почуяв что-то недоброе, они оставили коней в лесу и тихо прокрались к холму.

– Немедленно схватить этого вора. Он был в моей сокровищнице, – кричал Бадахшан.

Но ковер-самолет уже взмыл ввысь, куда стрелы бандитов не долетали. И тогда раздосадованный Повелитель Гор оглушительно свистнул. В синем вечернем небе появилась стая черных орлов. Они спустились к своему хозяину и темным шевелящимся ковром уселись у его ног. Глаза птиц зловеще светились в темноте. Разбойники замерли. Они хоть и привыкли к колдовским штучкам Бадахшана, но видя эту безжалостную стаю, послушную каждому движению Повелителя Гор, ощущали страх.

– Догоните этого негодяя Алладина и верните мне мой волшебный ковер, – приказал хозяин своим кровожадным птицам. И те, расправив крылья, взмыли ввысь.

– Преследуйте этого хитрого вора до тех пор, пока не настигните. И ничто не должно помешать вам, ведь вы вскормлены живой кровью. Летите же и, разорвав на куски этого ничтожного мальчишку, возвращайтесь с добычей, – говорил им вслед Бадахшан.

Птицы поднялись ввысь и скрылись в ущелье, там, где кончился пальмовый лес и где несколько минут назад пролетел чудесный коврик, унося Алладина и Абу.

А разбойники, глядя вслед улетающей стае, возбужденно переговаривались:

– Как ему удалось проникнуть в тайну пещеры, – удивлялся один.

– А выбраться? – недоумевал другой.

– Молчать, – строго прикрикнул на разбойников Властелин Гор и, злобно ругаясь, направился к серому камню. Разбойники заткнули уши. Так делали они всегда, когда хозяин подходил к пещере и шепотом произносил слова волшебной формулы. И только когда он подавал знак своим вассалам, те поднимались вслед за атаманом. Но сегодня он не спешил входить в пещеру. Бадахшан сел у валуна и погрузился в мрачные раздумья. Он уже давно не чувствовал себя таким рассерженным. «Этот жалкий мальчишка чудом уцелел в пустыне, он прошел через Долину Собак, а ведь никому из простых смертных это не удалось...», – думал хозяин тайной пещеры. У хитрого колдуна везде были соглядатаи. Змеи, еще при входе в лес, рассказали Бадахшану о том, что утром сюда вошел незваный путник, на лице которого было написано, что зовут его Алладин. «И, наконец, этот простолюдин каким-то чудом проник в пещеру и украл одно из самых ценных моих сокровищ», – эта мысль больно царапнула его черную душу, ведь Властелин Гор знал цену волшебным вещам.