Аномалия Шарли

ГЛАВА 21

— Почему каждый раз, когда я вывожу тебя, ты истекаешь кровью повсюду? — рявкнул Уолтер, глядя на царапину на моем бедре.

— Не то чтобы я собиралась порезаться, — оправдывалась я.

Он фыркнул.

— У тебя есть кожа не просто так, урод. Ты получишь этих мелких червяков, если будешь продолжать вскрывать ее. Теперь давай закончим.

Он выхватил Жозефину из моих рук и опустил ее себе на плечо. Я прошла, чтобы раздеть ближайшее тело, используя метод, которому меня научил Уолтер. Обшарила карманы, сняла жилетку и проверила подошвы ботинок — если их еще можно носить, брошу в седельную сумку.

Я начала развязывать шнурки, когда поняла, что Уолтер не мародерствовал. Он повернул к одному из полых зданий, его глаза щурились над прицелом Жозефины. Рывок его головы превратился в полный вихрь, когда он понял, что я не за ним.

«Какого хрена ты делаешь?» — произнес он ртом.

Я в недоумении подняла сапоги.

«Нет! Иди сюда».

— Что? — прошипела я, подбегая к нему.

Уолтер не ответил. Он прошел через провисший дверной проем и жестом пригласил меня следовать за ним. Я вытащила мачете из-за пояса, готовая размахнуться. Я узнала достаточно, чтобы понять, что, когда Уолтер замолкал, все было серьезно.

Он вывел нас на середину запыленного коридора, потом остановился.

— Ну, наверное, я ошибся. Здесь ничего нет. Мы должны просто развернуться и уйти назад.

Его голос был слишком громкий, будто он хотел, чтобы его услышали. Я решила, что в здании был кто-то еще.

Только я поняла это на три секунды позже.

— Аргх!

Тень выпрыгнула из комнаты позади меня. Я замахнулась мачете над ее головой, закрыв глаза за секунду до того, как лезвие коснулось кожи. Я не должна была закрывать глаза — Уолтер сто раз говорил мне, что так разумные люди умирают, как идиоты. Но я просто не слушала.

Тень пригнулась, пока мои глаза были закрыты, и я вскрикнула, когда что-то острое вонзилось мне в шею. Она бы вошла полностью, если бы Уолтер не разбил нос тени. Один быстрый толчок прикладом Жозефины, и ее тело упало на землю.

— О, Боже, Боже…

Я бросила мачете. Моя рука задрожала, когда я увидела свежую струю, текущую по моей шее, нащупала источник. Это был небольшой порез — не шире или глубже, чем крыса могла бы вынуть из меня. Я с облегчением опустилась на колени.

— Ой, ну вот — опять кровь. Блин! — Уолтер сплюнул. Он толкнул тень каблуком ботинка и сел рядом с ней на корточки. Через секунду он издал вопль. — Женщина! О-о-о, мы получили самку!

Он схватил тень вокруг ботинка и вытащил ее наружу, воя, как какое-то животное. Я осторожно следовала. Мои ноги все еще тряслись от того, что на меня прыгнули. Как только мы вышли из здания, я стала видеть лучше.

Мы определенно поймали гракла, и это была женщина. Ее темные волосы были выбриты по бокам, но полоса колючих волн шла ото лба к затылку. На ее шее была отметина — выпуклый шрам, который Уолтер назвал клеймом. Если бы я что-нибудь знала о них, то смогла бы сказать, с какими Граклами она бегала, просто взглянув на эту метку.

— Три звезды… — ворчал Уолтер, проводя по выпуклому клейму на ее шее. — Ну, это не самые плохие граклы, которых мы могли разозлить, но они близки к этому. Хм…

— Что?

Уолтер на секунду замолк. Он теребил свою бороду и смотрел на Граклу, ухмылка расползлась по его лицу. Затем без предупреждения он захохотал.

— Что? Что, черт возьми, смешного? — повторила я, хотя мне пришлось кричать, чтобы перекричать его кудахтанье.

— Черт бы побрал этих падов — они же все продумали, да?

Я не понимала.

— Пады даже не показались.

— Верно. И им это было не нужно, потому что у них есть маленькая мисс Ножик, — он щелкнул Граклу по голове, — и ее друзья, поглощающие лучи света, которые делают всю работу за них. Боже, это была ловушка, малыш, — выл Уолтер, когда я покачала головой. — Пады специально послали сюда Граклов — вероятно, что-то подожгли, надеясь, что это их выманит.

Я помнила огромный столб дыма, поднимавшийся из центра города, и вдруг поняла, о чем говорил Уолтер. Этот дым определенно заинтересовал меня. Я могла только представить, что для Граклов это выглядело чем-то стоящим внимания.

— О… это похоже на то, как Доктор Зло заложил фальшивую бомбу в сельской местности, чтобы выманить Агента Девять из города.

— Я ни черта об этом не знаю, — буркнул Уолтер. — Но да, я думаю, можно сказать, что Граклы сами себя заманили. И это не просто какая-то старая группа. Трехзвездных около пяти сотен.

— Пятьсот?

— Ага. Граклы похожи на пчел, ясно? Чем дольше позволяешь им оставаться рядом, тем более злобными они становятся. Три звезды существуют уже почти двадцать лет.

Когда я поняла размер муравейника, на который только что наступила, у меня перехватило дыхание.

— Твою…

— Ага. Мы живем так же хорошо, как кот с коротким языком и укусами комаров под хвостом. Но становится хуже, — Уолтер снова коснулся клейма Граклы. — Эта метка здесь означает, что она никому не нужна. Никто не хочет, чтобы три звезды выбили их дверь. Поэтому, прежде чем мы что-то сделаем, мы должны поставить ей другую метку.

Мне эта идея совсем не нравилась. Конечно, Гракла пыталась перерезать мне горло. Но это не было поводом ее сжигать.

— Я не собираюсь никого мучить. Мне все равно, какая она.

— Э, она ничего не почувствует. Посмотрите, как ясны ее звезды, — Уолтер нажал на одну из маленьких складок кончиком пальца. — Обычно они какие-то размазанные — из-за судорог. Очень больно, когда кто-то прикалывает к твоей коже раскаленное железо. Но здесь у них прямые края и острые концы. Я не думаю, что она даже моргнула, не говоря уже о том, чтобы вздрогнуть. Хм.

Уолтер опустил поля своей шляпы — верный признак того, что он глубоко задумался.

— Должно быть, она крутая.

Я в этом совсем не сомневалась. Ее лицо было женственным: тонкие брови, пухлые губы и гладкая кожа. Ее нос, вероятно, раньше был намного прямее, но теперь он был кривой и в крови. Тем не менее, несмотря на то, что она была женщиной, Гракла, кажется, сделала все возможное, чтобы выглядеть подлой.

В мочках ее ушей были металлические кольца, а на правой щеке был тонкий белый шрам. Она даже обвела глаза углем…

Уолтер свистнул, и я подпрыгнула.

— Что?

— Я сказал, держи ее, урод. Ты меня не слышала? — Уолтер подтянул меня к голове Граклы и поставил на колени. Затем он потащил ее тело, пока ее голова не оказалась у меня на коленях. — Нужно держать ее вот так — под углом, или она утонет в собственной крови. Я потерял хороший продукт, позволив им захлебнуться. Держи ее здесь, а я ее свяжу.

— Ладно, — прорычала я. — Только поторопись.

Уолтер ушел, шаркая, чтобы найти какую-нибудь веревку, а я следила за нашей… Наверное, она была нашей пленницей, но я не была уверена. Окрас Граклы напоминал мне шерифа Кляйн, хотя он был более насыщенным. Я знала, что когда она проснется, ее глаза будут черными, а не зелеными. Тем не менее, я нашла некоторое утешение в сравнении.

Ее одежда была грубой и явно негабаритной — мужская одежда. Я видела, где ей пришлось пробить дырки в ремне. Рукава ее рубашки были закатаны несколько раз, и ее запястья изящно выступали из-под них.

От этого Гракла не так сильно воняло, как от человека. Я ожидала, что она будет вонять, и от нее исходил довольно здоровый запах пота и масла. Но ее волосы приятно пахли. У них был такой натуральный аромат, как запах дождевой воды на горячем бетоне. Пальцы ног поджались, как во время грозы.

— Эй, эй!

Уолтер рявкал, пока я не подняла голову. Он кивнул туда, где моя рука была прислонена к лицу Граклы. Я понятия не имела, как она туда попала.

— Она не щенок. Она не милая маленькая штучка, которую ты приносишь внутрь…

— Да, я знаю, — я ткнула пальцем в порез на шее. — Она чуть не убила меня, помнишь?

— Я помню. Просто интересно, помнишь ли ты. А теперь посмотри сюда… — Уолтер нашел довольно приличную веревку среди припасов Граклов. Он завязал петли вокруг каждой из ее лодыжек, оставляя между ними короткий отрезок. — Видишь, что я здесь сделал? Если не хочешь таскать ее повсюду, нужно дать ей достаточно места, чтобы она могла передвигаться сама по себе — мелкими шагами, хорошо? Не бегать. Ты не хочешь, чтобы она бежала.

— Хорошо, поняла.

Я старалась следить за всем, что он делал дальше, но Уолтер был слишком быстр. Как ему могло понадобиться пятнадцать минут, чтобы справить нужду, если он мог завязать четыре сложных узла за тридцать секунд? Он связал веревку для ее ног с ее запястьями (короткая, поэтому ей пришлось сгорбиться), и ее руки были связаны вместе (туго и поперек, поэтому она не сможет их использовать), прежде чем я смогла понять, как именно он это сделал.

— Давай-ка посадим ее в грузовик. Ты хватаешь ее под руки… погоди секунду, урод. Смотри сюда.

Уолтер закатил рукав Граклы, обнажая ряд маленьких белых шрамов на ее руке. Они тянулись от ее запястья, расставленные, как столбы забора. Там, наверное, было около двух десятков меток — Бог знал, сколько было у нее в рукаве.

— Ха! Видишь? Я знал, что она крутая, — он вонзил грязный ноготь в щель между двумя шрамами, оставляя после себя небольшой полумесяц. — Думаю, ты пошла бы туда. Просто маленькая странная метка, — он усмехнулся, наблюдая, как на моем лице появилось озарение.

— Это все люди, которых она убила? — прошипела я.

— Она не домашнее животное, — снова сказал Уолтер. — И она не милая. Мы многого от нее добьемся, но заставим на нас работать.

* * *

К тому времени, когда мы закончили грабить и погрузили все в грузовик Граклов, солнце начало садиться. Падальщики никогда не приходили посмотреть, мертвы ли мы — и это хорошо, потому что Уолтер говорил, что я навлекла на нас достаточно неприятностей для одного дня.

На выходе мы остановились и бросили байк в машину. Затем он передал мне ключи.

— Ты помнишь обратную дорогу, урод?

— А, думаю, да.

— Хорошо, — Уолтер вытащил бутылку из нашей кучи добычи и стал радостно пить ее содержимое. — Потому что у меня есть важное дело!

Следующие полчаса он провел в нехарактерной для него тишине. На лицевой стороне флакона был выцветший принт — голова и морда улыбающейся вороны. Уолтер улыбался в ответ, обводя заостренный клюв вороны. Его большой палец рисовал широкие круги по краям. Три раза. Затем он сделал скромный глоток, как для Уолтера.

— Что это за штука? — спросила я через некоторое время.

Он прижал бутылку к груди, защищая.

— Что? Ничего. Это пустяк.

— Не похоже, что ничего. Кажется, это что-то особенное. Не волнуйся, мне ничего не нужно, — сказала я, когда он попытался запихнуть бутылку себе под жилет. — Все равно пахнет мочой.

— Эй, эта штука старше тебя!

— Это не значит, что это хорошо, — парировала я. — Только посмотри на свою жалкую старую задницу.

Уолтер смеялся на секунду. Затем он посмотрел на бутылку.

— Это виски. Из места, которое я когда-то посещал под названием Трущобы. Это был маленький грязный аванпост на одном из моих старых маршрутов. Там я впервые выпил… рюмку этого, — он сделал глоток, более глубокий и вкусный, чем предыдущий. — Да, возможно, это не самый лучший напиток. Но это навевает воспоминания, понимаешь?

— Ностальгия.

— Будь здорова.

— Нет, ностальгия — это слово…

— Сгорело, когда мне было двадцать три, — продолжал Уолтер, не обращая внимания. — Некоторые Граклы нашли его и сожгли просто потому, что могли. Сожгли весь город. Видишь ли, в том-то и дело, что ты никогда не поймешь, потому что еще никому не удавалось взломать Мир Уродов. Но ничто не длится здесь больше десяти лет. Люди умирают. Города горят. Места, которые были вокруг вас всю жизнь, могут быть сожжены за день. Мы избавляемся от Граклов сами на несколько лет. Затем они возвращаются, и следующие несколько лет становятся адом. Сейчас это ад, — добавил он со вздохом, — и я не знаю, когда станет лучше.

Я видела, что вот-вот потеряю его. Он вот-вот станет Ночным Уолтером: человеком, который невнятно произносил слова, волочил ноги и не имел возможности предупредить меня, если он сделал что-то противное. Разбудить его прямо сейчас могло означать, что придется иметь дело с его разглагольствованиями до рассвета. Поэтому я решила заткнуться и оставить его в покое.

Гракла все еще была без сознания в кузове грузовика. Мы заткнули ей нос кусками рубашки и привязали к байку Уолтера. Я делила свое время между взглядом на дорогу и наблюдением за ней в зеркало заднего вида.

Ее голова болталась, пока я везла нас по пересеченной местности. Иногда мне казалось, что я видела, как дрожали ее веки; я думала, что она могла вот-вот проснуться. Я начала оглядываться каждые три секунды или около того, на всякий случай.

Я никогда раньше не ездила по бездорожью, но все равно… кое-что знала. Я умела ехать по склону холма и канавам под углом. Когда я увидела широкое пятно грязи с похожей на воду рябью по всей поверхности, я знала, что нужно было объехать его.

Свет дня пылал, и объезд занял у нас лишние пару минут. Я ожидала, что Уолтер будет ворчать на меня за это. Но было не так.

— Хм.

— Что?

— Ну, я был уверен, что из-за тебя мы застрянем в песке, — хмыкнул Уолтер, обернувшись, чтобы посмотреть на рябь. — Но ты объехала его… ты точно никогда не бывала тут раньше?

— Почти уверена, — сказала я.

Я не знала, что Уолтер вспомнит утром. Вряд ли стоило говорить ему, что я объехала участок потому, что видела, как грузовик застрял в песке: он разделился в моих глазах и поехал вперед, двигаясь по земле, как тень с цветом. Я видела, как он погрузился в рябь. Я видела, как беспомощно крутились шины, видела, как они выбрасывали в воздух пыль и песок.

И вот как я знала, как нужно было ехать.

— Что ж, похоже, ты знаешь путь…

— Не знаю. Это была просто удачная догадка. Что мы будем делать с Граклой? — сказала я, надеясь сменить тему.

Уолтер просиял, поднимаясь, чтобы посмотреть в зеркало.

— Ну, мы должны дать ей новое клеймо — думаю, у меня есть то, что заставит ее выглядеть так, будто у нее полоски вместо звезд. Никому нет дела до полосатых Граклов. Потребуется несколько месяцев, чтобы оно зажило достаточно хорошо. Тогда мы отвезем ее в город и обменяем!

— Обменяем? На что?

— На что захотим, — Уолтер сделал большой глоток из своей бутылки, и я увидела, как краска залила его морщинистые щеки. — А-ах! До сих пор не верится, что нашли самку — Граклы обычно не выпускают их из лагеря. Должно быть, с ней что-то не так.

Мои руки сжали руль.

— Мне кажется, она в порядке.

— Ха, да, я уверен, она так выглядит.

— Что, черт возьми, это значит?

— Ты отлично знаешь, что это значит, — Уолтер потянул мою бандану. Он ухмыльнулся, когда мое лицо залил смущенный жар. — Только не привязывайся к этой, хорошо? Мы должны доставить ее в город и быстро избавиться от нее.

— Почему?

— Почему? Потому что она чего-то стоит! Со всеми драками, стрельбой и поджогами — знаешь, сколько женщин у нас осталось в Техасе?

— Не так много?

— Не так много, — согласился он, сердито отхлебывая виски. — Раньше на каждой остановке были хорошенькие девушки. Теперь повезет, если увидишь одну или две. Вот почему все так плохо, если хочешь знать, что я думаю. Женщины делают мужчин счастливыми, не дают им убить друг друга. Так что, по-твоему, произойдет, если мы будем таскать ее перед караваном с большими пушками?

— Они попытаются забрать ее?

— Они заберут ее. Посмотри, наконец-то, слушаешь, — хмыкнул он. — Вот почему мы должны отвезти ее в город — в какое-нибудь цивилизованное место, где есть правила, и мы сможем получить честную сделку. Иначе мы проделаем всю эту работу впустую.

Он уже зря работал. Примерно через две секунды после того, как он сказал «обмен», я решила сделать все, что в моих силах, чтобы остановить это. Благодаря Уолтеру я теперь точно знала, чего мужчины ждали от женщин, чтобы ощущать счастье. И это была судьба, которую я бы никому не пожелала. Даже Граклу.

Я не знала, что я собиралась с этим делать и когда я это сделаю. Но я была полна решимости защитить ее.

Мы наткнулись на гладкий участок земли, который, похоже, тянулся еще как минимум на милю. Поэтому я воспользовалась случаем, чтобы посмотреть в зеркало.

Она до сих пор не проснулась. Ее голова откинулась и прислонилась к треснутому сиденью байка Уолтера. Свет заходящего солнца сделал нечто удивительное с ее кожей: она стала мягче, спокойнее. Даже засохшая кровь, испачкавшая ее губы и подбородок, не могла сильно испортить ее внешний вид.

Я размышляла о ней. О ее жизни, ее историях. Я хотела задать ей все те же вопросы, что и Анне.

— Что, если я буду присматривать за ней, пока мы не будем готовы ее обменять?

— Ни за что, — зарычал Уолтер.

— Почему нет? Я буду держать ее связанной и все такое…

— Какую часть этого ты не понимаешь, урод? Это? — он ткнул пальцем в свежий порез на моей шее, и это было ужасно больно.

— Что за…? Ой! Прекрати!

Он не остановился. Он стал Ночным Уолтером: существом, которое делало все, что хотело, и никогда не слушало, что я говорила. Он был безжалостен, тыкал меня снова и снова. Каждый раз это было похоже на гадкую осу. Грузовик вилял, я пыталась отбить его руку. Я нажала на тормоза, и мы заскользили по пыльной земле, пока, наконец, не остановились.

Был только один способ привлечь внимание Ночного Уолтера.

Я бросилась через кабину и выхватила бутылку из его рук.

— Эй! Эй, не делай этого! — буркнул он, возясь, пока, наконец, не достал нож. Ржавое лезвие накренилось и качалось перед моим лицом. — Не делай этого, урод. Я разрежу тебя прямо… тьфу!

Я выбила нож из его руки, и он вылетел в открытое окно позади него. Затем я наклонилась и вывесила виски из другого окна.

— Прекрати меня тыкать.

— Я буду делать то, что умею… нет!

Я вылила немного на землю, и Уолтер закричал так, будто врезался задницей в кактус.

— Не трать зря! Не трать больше ни одной капли!

— Ты перестанешь меня тыкать?

— Да, я перестану! Я остановлюсь.

— Тогда ладно, — я собиралась вернуть бутылку внутрь, но она внезапно вырвалась у меня из рук. Я в замешательстве высунулась из окна, и мое лицо покрыла слюна Граклы.

Это был как минимум девяностопроцентный виски. Она плеснула его мне в глаза. Теперь я ослепла, мой нос обжигало, а мои белки словно вспыхнули пламенем.

— Боже мой! Мне нужна вода!

Я ковырялась в кабине добрых тридцать секунд, прежде чем, наконец, нашла одну из фляг. Пока я пыталась сохранить зрение, Уолтер хохотал во всю глотку. Он делал это так усердно, что, вероятно, навредил бы, если бы не остановился. А тем временем Гракла могла сбежать.

— Ой, она никуда не денется, — заявил он после того, как я в двенадцатый раз накричала на него, чтобы он проверил ее. — Я хорошо ее связал.

— Недостаточно хорошо! — сказала я.

Мои глаза все еще горели, и я была уверена, что они будут болеть в течение следующих нескольких дней. Я пролила воду на рубашку и промежность комбинезона. Но, по крайней мере, я снова могла видеть. Я повернулась, чтобы посмотреть в окно, и обнаружила, что Гракла начала трогать ее нос.

Она держала бутылку виски между ног и опустила кончики пальцев по обе стороны от носа. Затем она оскалила зубы и одним быстрым рывком вернула искривленную часть на место.

Я услышала треск через окно кабины.

— Фу!

Уолтер посасывал зубы.

— Да, больше ничего и не скажешь.

Как только ее нос оказался выправлен, Гракла вела себя так, будто ничего не произошло. Она опиралась на веревки, одна нога была скрещена на другой. Ее темные глаза небрежно скользили по земле, она поднесла бутылку к губам. Она сделала три больших глотка, даже не поморщившись.

— Что за черт …? — я не могла закончить мысль. Я не знала, злиться мне или радоваться, ужасаться или впечатляться.

— А что я тебе говорил? Держу пари, теперь ты чувствуешь себя намного лучше, позволив мне заниматься делами, — самодовольно сказал Уолтер.

На полсекунды я была согласна. Но тут Гракла поймала мой взгляд. Черные глаза ее блестели на солнце, впились в мои. Ее губы разошлись вокруг горлышка бутылки в широкой насмешливой ухмылке.

— Нет, — услышала я свой голос. — Нет… я присмотрю за ней.