Аномалия Шарли

ГЛАВА 26

Голос определенно принадлежал мужчине. Он был резким и низким. Может, это действовало лекарство. Может, это заставляло меня что-то слышать, а может, я уже заснула.

Я цеплялась за эту иллюзию так долго, как могла. Даже после того, как я ощутила, как Аша резко села рядом со мной, я цеплялась за надежду, что этот голос был всего лишь частью сна…

— Эй? Ау-у? Мы не собираемся убивать, честно.

Конец этой фразы был заглушен хохотом. По тому, как отскакивал их смех, я догадывалась, что мужчины уже спускались по лестнице. Я не могла предположить, сколько их там было, но звучало достаточно, чтобы это было проблемой. Если бы Уолтер услышал, что к нам направляется такая большая толпа, он бы сказал мне собирать вещи и обойти их.

Но, поскольку мы застряли в тупике почти в сотне ярдов под землей, убежать от этих людей не получится.

Я должна была догадаться, что сигнализация контрольно-пропускного пункта привлечет людей. Она гремела достаточно громко, чтобы ее могли услышать на три квадратных мили. Нам не следовало спускаться сюда. Мы должны были украсть те винтовки и убежать.

Теперь мы попали в беду.

И нам придется выбираться из этого.

Я все еще пыталась стряхнуть онемение с конечностей, зато Аша выхватила нож из моего ботинка, перерезала себе веревку и побежала к двери. Она присела рядом с ней и прислонилась спиной к раме, ожидая, пока мужчины войдут в комнату с экраном.

— Что это, черт возьми, такое?

— Я не знаю. Может, какое-нибудь зеркало?

— Тогда это самая уродливая вещь, которая когда-либо смотрела на меня. Похоже на пучок корней или что-то в этом роде…

Я услышала ворчание, а затем звук разбитого стекла. Мужчины хохотали, стали швырять вещи по комнате. Я не видела, что они там ломали: я только слышала хохот и визг отключающегося солнечного оборудования.

— Как думаешь, для чего эта большая штука?

— Без понятия.

«Боже, они не могут прочитать предупреждение над красной кнопкой. Они не знают, какой адский огонь они обрушат на нас, если нажмут туда».

Эта мысль пронзила меня жаром. Но в то же время маленькая глупая часть меня думала, что мне могло повезти. Наверняка они не стали бы что-то нажимать, если бы не знали, что это делает?

— Почему бы тебе не нажать и не узнать?

— Ха! Хорошо.

Щелк.

Все внутри меня сжалось. На какое-то мгновение я была клубком свернувшихся мышц и нервов. Я готовилась к тому, что вот-вот произойдет, надеясь, что кнопка была испорчена так же, как и экран, но все же отчасти верила, что какая-то армия ботов вот-вот ворвется в двери.

— Ха, ничего.

— Это ничего не сделало?

— Неа. Просто вошла и вышла. Видишь?

Щелк, щелк, щелк…

— Ты можешь прекратить, Харви? Это чертовски раздражает.

Я уже слышала это имя. Я помнила, Джон Марк упомянул его, когда сказал нам, что пады хотели встретиться. Харви сказал ему, что пады будут в старом отеле. Так что, должно быть, это Харви устроил ловушку с Граклами, чтобы попытаться убить нас.

Это были люди Брендона.

И я думала, что Харви мог стать их новым лидером.

— Мы должны продолжать идти, нужно найти что-нибудь поесть.

— Думаешь, я этого не знаю? — рявкнул Харви. — Думаешь, я не знаю, что нам нечего есть? Продолжайте, если так уверены, что в соседней комнате что-то есть — я не уйду отсюда, пока не проверю все.

Я вытащила револьвер из-за пояса и щелкнула рычагом, чтобы зарядить его. Аша не сдвинулась со своего поста: она держала нож под углом, используя отражение на его плоском лезвии, чтобы заглянуть в комнату с экраном. Через мгновение она подняла пять пальцев. Затем она сжала кулак и подняла еще два.

Семь. В комнате было семеро мужчин, и как минимум шестеро из них направлялись к нам. Я недостаточно доверяла своим ногам, чтобы вскочить и побежать — онемение проходило, но недостаточно быстро. Я должна была оставаться здесь, на диване, и надеяться, что то, что я женщина, не даст мужчинам застрелить меня на месте.

Первый прошедший мужчина был настолько грязен, что я не могла сказать о нем ничего, кроме густой черной бороды. Он сорвал шляпу при виде меня.

— Так-так, я не ожидал найти здесь что-то настолько красивое.

Я не ответила. Я боялась, что все, что я скажу, прозвучит как яд. Поэтому я просто заставила себя улыбаться, когда комната наполнилась.

Они юркнули в дверь один за другим. Никто из них не замечал, что Аша притаилась позади них; каждый из них смотрел на меня скользящим взглядом с широкой кривой ухмылкой.

— Что вы делаете здесь совсем одна, мисс? — завопил Бородач. Они не подошли ко мне слишком близко. Они оставались сгруппированными на краю зоны отдыха — пока что.

— О, я услышала сигнал тревоги и подумала, что нужно прийти посмотреть, — сказала я.

Мне пришлось стараться, чтобы не бросить взгляд на Ашу. Она тыкала кончиком ножа в сторону каждого горла в толпе, будто планировала, как собирается их разрезать.

Бородач ухмыльнулся мне, прежде чем его взгляд упал на комнату с клеткой.

— Просто подумала посмотреть, да? Похоже, ты не просто смотрела…

— Да, и это то, что мы должны делать, — вмешался другой мужчина. Он постукивал большим пальцем по пряжке ремня и жадно смотрел на меня. — Не так много можно получить, просто глядя.

Остальные мужчины согласно зарычали.

Аша двигалась. Я наблюдала краем глаза, как она скользила в открытый рот выхода. Мне пришло в голову — на одну ужасную, душераздирающую секунду — что она могла уйти. Харви был единственным мужчиной в той комнате. Она могла бы перерезать ему горло и уйти, пока другие отвлеклись на меня…

Она могла оставить меня здесь страдать.

— Что скажешь, милая? Мы все голодны и устали, — Бородач с ухмылкой кивнул остальным. — Думаешь, ты могла бы помочь нам отвлечься на какое-то время?

— Конечно, — прорычала я сквозь зубы.

Бородач бросил винтовку и направился ко мне.

Мужчины разразились хором смеха и насмешек — достаточно громко, чтобы перекрыть шум бега Аши. Она бросилась к мужчине в дальнем правом углу группы и ловко щелкнула ножом между пальцами.

Этот пад был выше остальных. Аше пришлось прыгнуть, чтобы добраться до его горла, и на секунду я задалась вопросом, почему она решила начать с него. Но когда она вонзила лезвие ему в шею и коснулась пульсирующей вены у него под подбородком, я поняла, почему.

Его горло находилось на уровне глаз всех остальных.

Кровь брызнула с такой силой, что краска слетела со стены. Брызги ослепили человека рядом с ним, попали в раскрытые рты еще двум падам.

Один истекал кровью, один ослеп и двоих тошнило. Я не знала, лекарство это или что-то другое — может, просто такое происходило, когда адреналин встречался с онемением в крови, — но время будто замедлилось.

Бородач обернулся и направился за своей винтовкой. По тому, как высоко он махал руками, и как выступили вены на шее, я могла сказать, что он мчался на полной скорости. Но в моем видении он мог с тем же успехом ползти. Будто воздух превратился в какой-то гель, и только я не была заперта внутри него.

Аша сновала среди скопления окровавленных падов. Ее движения были почти призрачны, ее конечности были размыты из-за скорости, с которой она работала ножом. Я слышала, как рвались сотни тонких нитей, когда она вонзила лезвие в одежду ослепленного пада. Его крики, превращенные временем в какой-то гортанный стон, резко оборвались, когда Аша проткнула ему легкое.

Четвертый мужчина все еще был вооружен и не тронут кровью. Я его помнила — он хотел не просто смотреть. Он двигал рычаг зарядки своего пистолета, его глаза были широко раскрыты и яростны, пока его тело медленно кружилось в геле. Звук полной зарядки патронника поражал мои уши глубоким гулом.

Аша не сможет остановить его вовремя. Между ней и мужчиной с пистолетом стояли два задыхающихся пада. Как только он повернется достаточно, чтобы увидеть ее, он нажмет на курок. И такой пистолет мог выстрелить пятью лучами, прежде чем ему снова нужно будет зарядиться.

Я должна была помочь.

Рука, которая держала револьвер, не принадлежала мне. Это была другая рука. Большая веснушчатая рука со шрамами на костяшках пальцев. На этот раз изображение не было затемнено: я видела руку более четко, чем когда-либо прежде. Но она была нестабильна, то появлялась, то исчезала — как телешоу, когда над Далласом бушевала гроза.

Рука обхватила мою, как перчатка, и направила мой прицел на голову четвертого пада. Мы целились в его глаз: в широкое яростное белое пятно на правой стороне его лица. Мы вместе нажали на спусковой крючок и наблюдали, как синий луч прожигал этот глаз и поджигал мягкое сероватое мясо позади него.

Я услышала что-то похожее на треск жира от бекона на раскаленной сковороде; увидела, как мясо сморщилось в черную корку. Оно выливалось через его пустую глазницу в потоке пепла, оставив след за его телом, когда оно упало.

Прежде чем этот пад упал на землю, наши руки направились на Бородача. Он наклонился, чтобы схватить винтовку, его взгляд был прикован к Аше. Он оскалился, а язык с ревом сплющился, когда она убила третьего пада.

Он даже не собирался заряжать свое оружие: он просто собирался использовать его как дубину. Он хотел сбить ее с ног и размозжить ей голову. И Аша была недостаточно сильна, чтобы остановить его.

Мы выстрелили до того, как он успел добраться до нее, и направили луч ему в колено. Его нога подкосилась под ним. Его тело упало на пол. Он едва успел поднять взгляд, как Аша ударила его ногой по лицу.

Я ощущала, как гель вытекал из воздуха. Время вот-вот вернется к своей нормальной скорости, и другая пара рук вот-вот покинет меня.

Но у меня были вопросы.

И я не отпущу, пока не получу ответы на эти вопросы.

Мне понадобилась вся концентрация, чтобы удержать изображение, когда оно так сильно хотело исчезнуть. Я бросила револьвер и поднесла руки к лицу. Большие руки слабо мелькали поверх моих. Я перевернула их и поднесла ладони к лицу.

Мои глаза смотрели на завитки и линии. Я запомнила несколько фигур на своих пальцах, а затем ждала, когда большие пальцы мелькнут над ними. Я внимательно наблюдала, как образ пронесся между нами — узоры на моих руках наложились на узоры других.

Через несколько секунд сомнений не осталось.

Наши отпечатки были абсолютно одинаковы.

— Ах!

Бородач кричал, и этот шум нарушил мою концентрацию.

— Погоди!

Аша могла не понять слово, но она сделала паузу, увидев мои поднятые руки. Она упиралась коленом в спину Бородача, крепко сжимала его волосы на макушке. Его шея была выгнута назад, и она прижала нож у его горла, готовая — и нетерпеливая — вырезать улыбку там.

По тому, как резко она подняла брови, я могла сказать, что она собиралась ждать всего несколько секунд.

— Сколько вас там?

— А-а! — Бородач вопил от боли, когда Аша дернула его за волосы. — Если я скажу тебе, ты оставишь меня в живых, верно? Я не вооружен.

— Зависит от того, как быстро ты ответишь.

— Т-тридцать! — выдавил он. — Думаю, снаружи осталось человек двадцать с лишним. Еще несколько десятков в лагере. Ряды поредели после… после того, как кто-то убил нашего лидера. И Харви не знает, что, черт возьми, он делает! Вы оставите меня в живых, — он жалобно закатил глаза, — оставьте меня в живых, и я клянусь, что сделаю все, что вы скажете. Я буду следовать за вами так близко, что тебе больше никогда не придется оглядываться, потому что я буду присматривать за тобой.

Я не хотела, чтобы пад преследовал меня повсюду. Но я без колебаний запру его в клетке, пока не решу, что с ним делать. Я махнула рукой Аше.

— Ладно, подними его и… о, да ладно, — буркнула я, пока она провела ножом по его горлу.

Судя по всему, махать рукой на языке граклов означало «пустить ему кровь, как свинье». Бородач умер, захлебнувшись собственной кровью, а Аша насмехалась над ним на своем языке. Я уже собиралась сказать ей, чтобы она перестала, когда услышала шум на лестничной площадке.

Харви, должно быть, заглянул достаточно надолго, чтобы понять, что мы сделали с его товарищами. Теперь звучало так, будто он прыгал по лестнице, по две ступеньки за раз, крича изо всех сил:

— Заряжайте пушки! Заряжайте пушки, ребята, и возвращайтесь!

Я вскочила и схватила Ашу, пока она не погналась за ним.

— Нет, эй, снаружи их намного больше, ясно? Смотри… — я подняла руки и трижды показала все десять пальцев.

Рот Аши открылся, и она зашептала, как я могла только догадываться, какую-то ругань.

— Ага. Так что нам придется быть осторожными. Понятно? — я прижала палец к губам. — Осторожно.

Она изобразила кивок.

— Хорошо. Теперь давай придумаем, как отсюда выбраться.

Онемение прошло. Мои конечности чувствовали, я снова управляла ими. Тайну того, что происходило с моими отпечатками пальцев, придется отложить: единственное, о чем я сейчас думала, это как нам выбраться живыми из будки контрольно-пропускного пункта.

Я вспомнила бронекостюмы, которые были свернуты в клетке. На верхней части туловища у них была странная отметина — я не заметила их, пока костюмы были сложены, но как только я подняла один, я увидела ее. Знак выглядит как отпечаток пальца, состоящий из сотен крошечных квадратов.

Я видела уменьшенные версии этой метки в магазине Гранита. Они были на каждом товаре в магазине, и когда кассовые роботы сканировали их, они сообщали им, что я купила и сколько должна была заплатить за это.

Квадраты были расположены по шаблону, уникальному для каждого предмета. Я знала это, потому что я счищала квадраты с дорогих вещей, чтобы было похоже, что я покупала только «SuperFizz».

Я не знала, почему на костюмах есть маркировка продуктового магазина, но пока они давали нам некоторую защиту, это не имело значения.

— Надень это, — сказала я, бросая второй костюм Аше.

Они казались слишком маленькими, чтобы налезть, на первый взгляд. Но когда я дернула один из рукавов, он легко вытянулся, прежде чем снова встать на место. Они расширялись достаточно сильно, чтобы скользить по нашей одежде. Я ожидала, что они будут цепляться слишком сильно, но этого не было. У них не было тяги, и они мало весили. Этот материал дышал лучше, чем хлопковая рубашка. Через мгновение я забыла, что надела его.

Сапоги подошли так же: надевались на то, что у нас уже было на ногах. Они добавили немного толщины и высоты. Мы застегнули друг друга в костюмах, а затем надели шлемы на место. У них была металлическая манжета на основании, которая скользила, чтобы защелкнуться на манжете на шее костюма.

Странно было видеть мир с красным оттенком. Я повернулась, чтобы сказать это, и увидела, что тело Аши было полностью освещено.

От ее лица через грудь и вниз к рукам проходило красное пятно. Ее края были оранжевыми и желтыми. Когда она двигалась, пятна двигались вместе с ней.

Аша смотрела на меня так же, как я, должно быть, смотрела на нее, только вместо того, чтобы интересоваться изменением цвета, она боялась. Она отпрянула к стене из шлакоблоков и в панике била кулаками по шлему.

— Нет, нужно носить его! Нельзя снимать! — я хлопнула ладонями по обеим сторонам ее шлема, чтобы она не вывернула его из манжет, и случайно нажала на кнопку.

Красная лицевая пластина с шипением вернулась внутрь шлема, сменяясь полностью прозрачной.

— Вот. Лучше?

Аша осторожно повернула голову. Сначала она смотрела на меня, затем подняла голову, чтобы посмотреть на огни, и опустил ее, чтобы изучить мертвых падов, валяющихся на полу. Красные пятна, исходящие из центра огней, почти ослепляли; бледно-оранжевые пятна отмечали лужи крови вокруг того места, где лежали тела падов.

Этот шлем, похоже, был со своего рода тепловым датчиком, который мог быть очень полезен ночью, но сейчас он просто отвлекал. Я нашла свою кнопку и переключила пластину на прозрачную.

Не было смысла пытаться придумать настоящий план: если эти костюмы не были неразрушимыми, я не могла представить себе ни одного сценария, в котором два человека смогут продержаться против двадцати с лишним человек дольше пары минут. Поэтому я старалась не думать об этом. Мы пристегнули пистолеты, взяли дробовики и начали подниматься по лестнице.

Кто-то ждал нас наверху. Он попятился к выходу, как только увидел нас, и выбежал наружу.

— У них есть костюмы! Харви, у них есть костюмы!

— Какие у них, черт возьми, костюмы?

— Не знаю, но они выглядят опасно!

— Ладно, ладно, — Харви кашлянул, — вы все встанете впереди, а я буду прикрывать ваши спины.

— Наши спины?

— Ага, на случай, если остальные вернутся за тот холм! Не может быть, чтобы две девочки спустились туда сами по себе — подумай об этом.

Мы с Ашей прижимались к стене, медленно продвигаясь к двери. Она держала нож перед собой, наблюдая за падами через отражение на его лезвии. По тому, как часто она посасывала зубы, я могла сказать, что она была недовольна своими шансами.

Я тоже не была довольна.

Но я не собиралась умирать, не взяв с собой хотя бы одного из этих гадов.

— Держи его там, — сказала я, хватая Ашу за запястье. — Держи прямо здесь и дай мне зарядиться.

Я нажала на рычаг дробовика и попыталась ознакомиться с его прицелом, пока ждала, когда патронник наполнится. Я прицелилась в блок на светлой стене и постаралась держать ружье ровно. Я провела пальцем вниз к спусковому крючку, когда ощутила, что он коснулся какого-то переключателя.

На табличке над спусковым крючком был ряд символов. Я перевернула пистолет на бок, и мне пришлось щуриться, чтобы прочитать крошечные буквы, напечатанные под ними: Поток… Распыление… Отскок.

Я довольно хорошо понимала, что означали первые два: запуск спирального луча или запуск энергетического веера. Но отскок?

Я должна была попробовать.

Я щелкнула переключателем и искала, во что бы выстрелить. Прямо за дверью был довольно приличный камень. Если я прицелюсь в его бок, и если луч отскочит, то он должен попасть в первую линию падов где-то рядом с их лицами.

— Эй! — крикнул нам Харви. — Во всем этом нет необходимости. Если просто бросите оружие и выйдете, мы вас отпустим. Мы не причиним вреда, клянусь моей мамой.

Вряд ли у такого мужчины, как Харви, когда-либо была мама.

И я лучше присяду над осиным гнездом, чем откажусь от оружия.

Я махнула Аше отодвинуться от двери, что она и сделала неохотно. Затем я навела дробовик на камень и нажала на курок.

Закругленный луч вырвался из ствола с такой силой, что меня отбросило назад. Он прилетел в камень и, к моему удивлению, отскочил — как резина от стены.

Хотела бы я увидеть момент, когда этот луч попал в падов. Хотела бы я видеть шок на их лицах — конечно, за полсекунды до того, как их лица вспыхнули нечестивым пламенем. Но поскольку я не могла рисковать, прислонившись к двери и наблюдая за ними, мне пришлось довольствоваться тем, что я слушала их крики.

— Ах!

— Боже!

— Что, черт возьми, это было? Как они попали в нас?

У меня был еще один выстрел в патроннике, прежде чем мне придется снова заряжать. Я ждала три секунды — этого времени, как я полагаю, было достаточно, чтобы кто-то подбежал и попытался помочь раненому. Тогда я выстрелила.

Больше ругани, больше бессвязных криков. Легкий ветерок дул в кабинку, и я безошибочно уловила резкий запах горящей плоти.

— Вы все это видели? Они отскакивают от камня, — кричал Харви.

Я не могла быть уверена, но, похоже, стоял немного дальше, чем раньше — вероятно, медленными шагами продвигал свою жалкую шкуру в безопасное место.

— Ну, если они используют этот камень, то кто-то должен его сдвинуть!

Напряженный спор, во время которого я отбила еще два луча в падов.

Наконец, кто-то набрался смелости, чтобы убежать к скале.

— Я пойду туда и выбью их. Но вам лучше прикрыть меня!

Мой дробовик все еще заряжался, поэтому, даже когда я увидела дротик пада в поле зрения, я ничего не могла с этим поделать. Но Аша ждала у двери с полным зарядом с тех пор, как я впервые нажала на курок — и как только она увидела его, она выстрелила.

Дробовик Аши явно был настроен на спрей. Отвратительная вспышка энергии вырвалась из ствола и попала паду в лоб. Он смог оттолкнуть камень в сторону, но в итоге его лицо растаяло, а грудь обуглилась, так что вряд ли оно того стоило.

Некоторые пады завопили, когда тело их спутника упало на землю. Но большинство из них просто разрядили свой заряд на Аше.

Слава богу, их лучи не отскакивали. На миг в будке стало шумно, жарко и головокружительно ярко. Энергия вспыхивала через дверь и гневными вспышками ударяла в дальнюю стену. Они оставляли кучу черных следов на шлакоблоках, но только это. Здесь не было ничего легковоспламеняющегося — я уже проверила.

Мы прижались к своему углу и ждали, когда стихнет град. Когда это произошло, толпа падов замолкла.

— Думаешь, мы победили?

Один мужчина сделал ошибку, наклоняясь через дверной проем.

Аша пробила ему лицо сквозь затылок.

— Нет, нет! Хватит тратить кристаллы! — Харви огрызнулся на их стрельбу. — Кто-нибудь, вернитесь к грузовику и принесите нам ящик с бомбами.

— Почему?

— Потому что, если мы собираемся вытащить их оттуда, мы должны начать метать огонь, который прилипает к чему-то, да?

Ропот согласия прошел по падам. Раздался торопливый звук шагов, когда некоторые из них отправились делать то, что сказал Харви — и мне неприятно было признавать, но это звучало как довольно хороший план.

Если они смогут разжечь огонь, то смогут заставить нас отступить. И если они отгонят нас достаточно далеко, мы, в конце концов, застрянем. Тогда мы либо поджаримся заживо, либо нам не хватит чистого воздуха для дыхания — в зависимости от того, что наступит раньше.

Пады вернулись примерно через минуту, неся что-то похожее на кучу звенящих друг о друга бутылок. Я услышала щелчок, за которым последовал свист жадного пламени, цепляющегося за что-то сухое.

Затем я услышала, как Харви закричал:

— Эй, девочки, хотите пить?

Коричневая бутылка пролетела в дверной проем и ударилась о дальнюю стену, где та разбилась. Жидкий огонь выплеснулся из-под обломков и танцевал по полу. Он не сгорел сразу, а остался, чтобы полакомиться тем, что вылилось из этой бутылки.

Я никогда раньше не видела, чтобы огонь так действовал. Пады швыряли бутылку за бутылкой в ​​дверь, целясь в наш угол. Пламя извергалось после каждого броска. В нем были крошечные оранжевые сердечки и длинные хлесткие синие хвосты. Языки пламени питались друг другом, поднимаясь и раздуваясь, они проникали в трещины пола, как вода в камни.

— Шар-лей! — Аша сильно трясла меня за плечи. Ее глаза резко распахнулись и потемнели от страха за пластиной шлема. Она пыталась подтянуть меня к лестнице.

— Нет! Мы должны остаться! — я знала, что если мы уступим слишком много территории, то попадем в ловушку. Поэтому мы должны были дать себе некоторое пространство. — Смотри…

Грязи на полу было не много, но достаточно. Боком ботинка я стряхнула немного грязи в ближайшую полосу пламени и потушила его.

— Видишь?

Аша быстро училась. Она пинала землю в огонь обеими ногами, отбрасывая пламя назад.

Мы не могли продолжать так вечно. Даже когда Аша защищала наш угол, огонь бушевал, а бутылки продолжали лететь. Я могла сделать только одно, чтобы дать нам еще несколько минут, но это было ужасно рискованно.

Металлическая входная дверь открывалась внутрь. Это радовало.

Плохая новость состояла в том, что я была на неправильной стороне комнаты.

И худшая из всех новостей заключалась в том, что для того, чтобы закрыть дверь, мне придется броситься через открытый дверной проем — где, скорее всего, букет винтовочных стволов ожидал, чтобы расплавить меня.

Кто-то стал бы считать до трех, но я бы предпочла просто покончить с этим.

— Аргх!

Я оставалась в вертикальном положении так долго, как могла. Но в тот момент, когда я ощутила, как раскаленный добела луч прошел мимо моего плеча, я бросилась на пол.

— Взять ее! Стреляйте!

Теперь, когда пады увидели меня, я была как одинокий кролик перед стаей диких койотов. Лучи шипели в воздухе вокруг меня. Я не могла сказать, что попало, а что было просто жаром. Моя верхняя часть тела преодолела порог без особых повреждений. Но к тому времени, когда я скрестила ноги, появились пады.

Они определенно были поражены. Я знала, прежде чем врезаться в землю, что получила несколько ранений в ноги. Я помнила, каково это было после того, как шериф Кляйн выстрелила в меня, и я ожидала, что буду парализована болью. Но… было не так уж и плохо.

Мои ноги ощущались как в тот раз, когда Говард выключил холодную воду, пока я принимала душ. Да, неудобно. Я бы даже сказала, больно. Но это не оставит следа и не убьет меня.

Пады, должно быть, почуяли кровь, потому что бутылки перестали летать, и к дверному проему приблизилась толпа шагов. Аша сдерживала их парой выстрелов из дробовика, пока я пинком запирала дверь.

Я пнула слишком сильно, и она ударилась о раму и отскочила. Я забыла, что заклинила защелку. Теперь мне нужно было давить плечом, чтобы дверь была на месте, и я должна была прижать ботинок к нижнему углу, чтобы она оставалась там.

Когда дверь закрылась, а свежей жидкости для подпитки не было, огонь быстро угас. Я слушала, как они угасал с шипением и тихим ворчанием, наблюдая, как исчезает самый последний синий хвост.

Теперь, когда стало темно и тихо, я не знала, что делать.

— Я не собираюсь лгать тебе, Аша… мы, наверное, не выберемся отсюда, — сказала я со смехом.

Это было глупо. Я не должна была смеяться в такое время — я должна была злиться или расстраиваться. Но я, честно говоря, была так удивлена, что мы зашли так далеко, что не могла справиться ни с какими другими эмоциями.

— Ты! — Аша указала на штанины моего костюма.

Маленькие бронированные чешуйки, вросшие в икры и голени, были расколоты и треснуты. Они выглядели как руки Уолтера, когда он забывал смазать их маслом перед сном.

— Да, меня пару раз ударили…

— Ты, — настаивала Аша.

Я посмотрела туда, куда она указывала, и увидела, что некоторые из сломанных чешуек начали… восстанавливаться? Я не знала, не было ли это обманом зрения. Но, похоже, расколы становились меньше, а трещины закрывались.

— Ха, ну посмотри на это, — буркнула я.

Дверь тряслась под моей рукой, кто-то стучал.

— Все, хватит! С нас всех достаточно, — кричал Харви. — Мы с ребятами вернемся в наши грузовики и немного передохнем на другой стороне холма. А вам лучше уйти. Вся добыча наша — извини, но мы должны ее получить. Так что снимайте эти костюмы и оставьте их, как и эти пушки. Сделаете все это, и не будет никаких проблем, да?

— Угу, конечно, — ответила я.

— Что значит, угу? — Харви фыркнул. — Почему ты звучишь так, будто я говорю не правду? Я был порядочным с вами…

— Так ты это называешь?

— Эй, слушай сюда! Если бы я хотел, чтобы ты умерла, мы бы распороли тебя и воткнули шест в твой…

— Обнаружен враг, — чирикнул роботизированный голос.

Харви не смог закончить это предложение. В течение следующих нескольких минут я слышала только кучу криков и много хруста. Земля сотрясалась от такого же грома, как от стада коровьих копыт. Раздался звук, будто мясо отрывалось от кости, а затем что-то ударилось о металлическую дверь с такой силой, что я упала.

Я встала так быстро, как только могла. Но то, что протиснулось в дверной проем, уже стояло перед Ашей.

Он был похож на человека, одетого в тяжелый бронированный костюм. Мужчина стоял ко мне спиной. Я не видела, что он делал с Ашей — но знала, что она была напугана до смерти. Я начала спрашивать его, кто он, черт возьми, такой, когда красный свет скользнул по метке на костюме Аши.

Казалось, свет исходил из груди мужчины. Он трижды пробежал вверх и вниз по ее метке, прежде чем выключился со щелчком.

— Агент АБР, Фостер: вы развернули тяжелую экзоподдержку в ответ на неминуемую угрозу. Пожалуйста, явитесь в ближайший штаб для разбора полетов, — сказал голос из скафандра.

Аша прижалась к стене, когда мужчина отвернулся. Она выглядела невредимой, но ее кожа была пепельно-серой от страха.

Через секунду я поняла, почему.

— Пожалуйста, оставайтесь на месте, — сказал мне костюм.

В этом костюме не было мужчины. Был в какой-то момент, потому что его скелет с отвисшей челюстью все еще прислонялся к лицевой панели его шлема. Челюсть свисала за словами, которые мелькали на экране внутри его лицевой панели:

Активирован автопилот.

Я решила, что это означало, что костюм был главным в течение многих лет.

Я стояла неподвижно, пока красный свет сканировал мою метку. Я не спускала глаз с белых слов, выбитых на груди костюма: АБР ПОДКРЕПЛЕНИЕ. Тяжелые шаги наполнили воздух за дверью — и это внезапно стало единственным шумом на многие мили. Я не знала, что случилось с падами… но могла догадаться.

— Агент АБР, Маккрой: вы развернули тяжелую экзоподдержку в ответ на неминуемую угрозу. Пожалуйста, явитесь в ближайший штаб для разбора полетов, — сказал мне костюм. Затем, после паузы, добавил. — Агентам следует сообщить, что экзоподдержка останется в этом районе в течение двадцати четырех часов для проведения проверки периметра. Безопасного пути.

Затем костюм развернулся и ушел за дверь, присоединяясь к остальным.

Как только мы остались одни, Аша бросилась ко мне. Она схватила меня за руку и крепко сжала. По тому, как дрожали ее руки, я могла сказать, что она не собиралась отпускать. Аша могла резать падов, будто они были ничем, но она окаменела от этих костюмов.

— Все в порядке — они не причинят нам вреда, — пыталась я ее уверить. Я постучала по метке на груди. — Безопасно. Мы в безопасности.

Она яростно замотала головой, прежде чем указать подбородком на дверь. Безопасно это или нет, но она хотела сесть в ближайший грузовик и убраться отсюда.

— Ладно, пойдем.

Сцена снаружи была такой, что вряд ли я ее когда-нибудь забуду.

Небольшая армия костюмов маршировала вокруг контрольно-пропускного пункта, двигаясь широкими кругами, как канюки. На их руках были установлены пистолеты, но в камерах не было свечения. Скорее всего, они разрядились несколько десятилетий назад… вот почему скафандры разрывали падов на куски, а не стреляли в них.

Я никогда не видела столько крови в одном месте. Она полностью покрыла землю — огромный полумесяц, протянувшийся от блокпоста до подножия ближайшего холма. Не было ни одного камня или травинки, которые не были бы окрашены в почерневший красный цвет.

Я должна была двигаться очень осторожно, чтобы не наступить на куски падов. Я не знала, кто из них был Харви. Может, был парень с отпечатком ноги посреди лица или парень, свисающий с дерева со своими органами. Может, он был одним из раздавленных. Может, он был разорван на столько кусков, что я никогда не смогу его найти.

Но как только мы подошли к краю кровавой бойни, я нашла тело, которое принадлежало ему: мужчина был наклонен так далеко назад, что его задний конец касался головы.

Это явно был он. Я не могла придумать лучшего конца для старого Харви.