Аноним

16

ЭЛЛИ

— Тебе пора просыпаться, — поддразнивает Оуэн с другого конца комнаты. Он выключает телевизор и садится на кровать рядом со мной. Я смотрю в окно, и солнце просвечивает сквозь шторы.

Я стону, сажусь и тру глаза. Помню только, как заснула в грузовике, а затем ненадолго проснулась, чтобы зайти в номер отеля.

— Который час?

Оуэн кивает в сторону часов на тумбочке.

— Четыре часа. Я голоден, и тебе нужно поесть. Ты не ела весь день.

Мой желудок соглашается. Я зеваю и сползаю с кровати. Номер среднего размера с двумя двуспальными кроватями и кухней.

— На улицу можно выходить? — Я не знаю, как работает вся эта охранная хрень.

Он встает, хватает мою сумку с пола и кладет ее на кровать. Я роюсь в ней и достаю пару джинсов и бордовый свитер.

— С нами все будет хорошо. — Говорит он, — тут есть ресторан по дороге. К тому же, тебе, вероятно, стоит знать кое-что.

Мое внимание переключается на него.

— Что?

На его лице появляется лукавая улыбка.

— Они нашли Снайдера, он в больнице. Больше я ничего не знаю. Джек звонил, пока ты спала. Он сказал, что позвонит нам, когда узнает больше. Думаю, он все еще в больнице. Я знаю, что он не собирался уходить, пока не получит ответы.

Мысль о том, что Джек будет рядом с Брайаном, который лежит на больничной койке, пугает меня до чертиков. Я знаю, что Джек злится на все, и последнее, чего я хочу, — это чтобы он оказался в тюрьме за покушение на убийство.

— Раз Брайана поймали, значит ли это, что мы можем вернуться домой?

Улыбка Оуэна исчезает.

— Не совсем так. Я спросил Джека, что он хочет, чтобы я сделал, и он сказал, чтобы мы оставались на месте. Надеюсь, мы узнаем больше, когда он позвонит. — Он постукивает по часам. — Иди переоденься. Я очень голоден. Я возил твою задницу весь день.

Это правда, он это сделал, и он ни о чем не просил.

— Спасибо. Я знаю, что ты мог бы зарабатывать деньги, но ты здесь, застрял со мной.

Он застегивает мою сумку и ставит ее на пол рядом со своей.

— Это не проблема, Эллс. Ты бы не пошла ни с кем другим.

Я бросаю свою одежду на кровать и обнимаю его. Он крепко обнимает меня.

— Нет. Я бы не пошла. Я доверяю тебе.

— Я рад. Теперь иди и одевайся.

Я быстро делаю, как он говорит, и переодеваюсь в ванной. Часть меня рада, что они уже нашли Брайана, но другая часть напугана. Почему я не могу вернуться сейчас?

Ресторан, в который мы заходим, — это небольшое семейное заведение с жареной курицей и всеми приправами. Будучи девушкой с юга, я люблю это. Перед тем как уйти, я заказываю кусок шоколадного торта на вынос, и Оуэн делает то же самое. Мы выходим, и воздух немного прохладный, но далеко не такой холодный, как дома. Я скучаю по снегу, Джеку, моему дому, моей семье… моей пекарне. Оставить все это позади и не знать, когда я вернусь, — самое трудное, что я когда-либо делала.

Оуэн открывает коробку и смотрит на торт.

— Я знаю, что этот торт не будет таким же вкусным, как твой.

— Спасибо, — говорю я, улыбаясь от уха до уха. — Не могу дождаться, чтобы вернуться в свою пекарню. Надеюсь, я не потеряю много клиентов из-за этого.

— Я никогда об этом не думал, — грустно отвечает он. — Может, все же Викки все объяснит твоим клиентам?

Я фыркаю.

— Я даже не сказала ей, что уехала.

— Просто не говори ей, где ты. Джек знает, где мы, но чем большему количеству людей ты расскажешь, тем легче тебя найти. Мне все равно, в больнице Брайан или нет. Нам все равно нужно сохранить наше местонахождение в тайне.

— Ладно, — заверяю я его. — Я никому не скажу. — Мы подходим к его грузовику, и он открывает мне дверь, затем хватает меня за руку. — Что случилось?

Его взгляд устремлен на другую сторону улицы.

— Пойдем прогуляемся. У нас еще есть час, прежде чем начнет темнеть.

Я смотрю на парк и улыбаюсь.

— Может, я смогу сжечь часть жареной курицы, которую я съела. — Мы ставим наши коробки с едой на вынос в грузовик, и Оуэн запирает двери, прежде чем мы переходим улицу. В парке есть несколько человек, выгуливающих своих собак, но в остальном тропа в основном наша. Поднимается ветер, поэтому я застегиваю пальто.

Впереди беседка с видом на пруд, поэтому мы заходим внутрь и садимся. Воздух пахнет иначе, чем дома, может быть, это потому, что мы в одном из крупнейших городов Вирджинии. Глубоко вздохнув, я смотрю на пруд.

— О чем ты думаешь? — Спрашивает Оуэн.

Я киваю на пруд.

— Я всегда хотела свой пруд, чтобы зимой он замерзал, и я могла кататься на коньках.

Покачав головой, он оттягивает губы.

— Ты даже не умеешь кататься на коньках, Эллс. Я водил тебя один раз, помнишь? Там были ты, я и Аманда. Мы познакомились на катке с Кэмом и Ричардом. — Аманда была его девушкой в то время, а Кэм и Ричард были его друзьями. После того, как он сменил колледж, они отдалились друг от друга.

Разразившись смехом, я закрываю лицо руками. Я очень хорошо помню тот день.

— О Боже, я была ужасна. Мое тело было в синяках после этого.

Он фыркает.

— Так же, как и мое. Ты утащила меня на лед вместе с собой.

Мы оба смеемся, и мне приятно забыть о своих проблемах.

— Это были славные деньки, не так ли? — Говорю я. — Ты иногда видишься или разговариваешь с Амандой?

— Нет, — отвечает он, качая головой. — Думаю, она сейчас замужем и у нее трое детей.

— А как же Кимберли? Она пыталась с тобой связаться?

Его челюсть сжимается, и я начинаю ненавидеть, что подняла эту тему.

— Нет. Она, вероятно, наслаждается жизнью со своим новым парнем.

— Мне жаль, Оуэн. Может, к Рождеству у тебя появится кто-то новый.

Он недоверчиво смотрит на меня.

— Оно будет примерно через три недели, Элли. Прямо сейчас я здесь с тобой. Черт, есть вероятность, что мы застрянем вместе на Рождество.

От этой мысли у меня сжимается живот.

— Ты правда думаешь, что нам придется так долго прятаться?

Он смотрит на пруд.

— Надеюсь, что нет, но кто знает. — Это не помогает. Его взгляд встречается с моим. — Но, если мы это сделаем, я позабочусь о том, чтобы у тебя была рождественская елка. Я знаю, что это твой любимый праздник.

Потирая рукой живот, я не могу не задаться вопросом, что происходит внутри моего тела. А что, если я беременна? Я узнаю это на следующей неделе, беременна я или нет. Я хочу узнать результат и отдать его Джеку Рождественским утром. Я все запланировала, с тех пор как мы начали пытаться.

— Спасибо, Оуэн. Ты никогда меня не подводил.

У него звонит телефон, и когда он смотрит на экран, он передает его.

— Это Джек. Я подумал, что ты сначала захочешь поговорить с ним.

Волнение, клокочет в моей груди, и я хватаю телефон.

— Привет, — взволнованно отвечаю я.

Облегченный вздох срывается с его губ.

— Бля, как же я скучаю по тебе кексик.

Мои глаза горят.

— Мне знакомо это чувство. Как ты?

— Хорошо. Просто устал. Здесь много всего происходит. Ты в порядке?

Я смотрю на Оуэна.

— У нас все хорошо. Ты позвонил моей семье и Викки?

— Да. У Викки все под контролем в пекарне, а твои родители встревожены до смерти. Я сказал им, что с тобой все будет в порядке и что ты с Оуэном. Может, ты позвонишь им сегодня вечером?

Я смотрю на Оуэна и спрашиваю, могу ли я позвонить родителям позже.

— Все будет хорошо, — тихо говорит он.

Я не хочу отвечать на все их вопросы, особенно после того, как я так долго скрывала от них все.

— Оуэн сказал мне, что Брайана поймали. Надеюсь, я скоро смогу вернуться домой.

Джек фыркает.

— Я в этом не уверен.

— Что? Почему? — Задыхаюсь я, заставляя Оуэна хмуриться от любопытства.

— Потому что, согласно отчетам токсикологов, Брайан был накачан «пропофолом» до такой степени, что он никак не мог пройти весь путь от нашего дома до шоссе 16. Врач говорит, что он вообще не смог бы ходить.

В моей голове столько всего путается, и я не могу этого понять.

— Я не понимаю. Что это значит?

Джек снова вздыхает.

— Это значит, что кто-то еще является частью этого, и полиция понятия не имеет, кто это может быть.

Дыхание со свистом вырывается из моих легких, и я падаю спиной на деревянные перила, чувствуя, как оно вонзается в мою кожу. Слезы текут по моим щекам, и я закрываю глаза. Мой голос дрожит, когда я говорю.

— Что мы будем делать?

— Все будет хорошо, Элли. Ты не против включить громкую связь, чтобы Оуэн мог слышать?

Я делаю, как он говорит, и кладу телефон между нами.

— Теперь он может тебя слышать.

— Что происходит? — Спрашивает Оуэн. И как только Джек заканчивает объяснять ему то, что он мне рассказал, он смотрит на меня. — Есть идеи?

Я качаю головой.

— Ничего не приходит на ум.

— Мне нужно, чтобы ты продолжал, как и планировал двигаться. — Говорит Джек. — По крайней мере, пока полиция не выяснит, замешан ли в этом кто-то еще. Если да, я не хочу, чтобы они ее нашли.

— А ты? — Спрашивает Оуэн. — Ты собираешься остаться в Северной Каролине?

Как будто время остановилось. Я знаю, что Джек хочет быть рядом, чтобы помочь с делом, и ему тоже нужно продолжать работать, но он мне нужен больше.

— На несколько дней, — отвечает он, — но потом я планирую найти дорогу к вам, ребята. Я не позволю тому, кто, черт возьми, это делает, удерживать меня от Элли.

Вздохнув с облегчением, я хватаюсь за грудь.

— Слава богу. Просто будь осторожен, Джек.

— Я буду осторожен, кексик. Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

— Джек, береги себя. — Говорит Оуэн.

— А ты позаботься о моей жене.

Оуэн смотрит на меня и улыбается.

— Всегда.

Джек вешает трубку, и я потираю ноющую грудь.

— Это кошмар. Если это не только Брайан, кто еще может ему помогать? И почему?

— Не знаю. — Оуэн откидывается на перила и смотрит вдаль. — Полагаю, завтра мы отправимся в Канаду. Остановимся на ночь в Нью-Йорке и закончим поездку на следующий день.

— Канада? Почему так далеко?

— Потому что есть место, куда я хочу тебя отвезти. Оно находится в глуши, и оттуда я смогу увидеть, пытается ли кто-нибудь добраться до тебя. Плюс, Снайдеру будет сложнее пересечь границу, если его не задержат.

Мы идем обратно к его грузовику, и я не могу отделаться от ощущения, что все сжимается вокруг меня. Я готова к тому, что все это должно закончится.