Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 16. Анатолий Трушкин

Раздел VII Публицистика

Французы известны своей галантностью, итальянцы — музыкальностью, немцы — дисциплиной. Мы известны своим энтузиазмом. Энтузиазм наш имеет взрывной характер, что внешне выглядит необычайно эффектно.

Вспомните хотя бы, как мы гуляем. Еще за день до праздников — тишь, гладь, божья благодать, идет какое-то подспудное накопление сил. И вдруг — взрыв! Огромная волна энтузиазма гуляний со свистопляской с востока, где зарождается день, мощно и неодолимо катит на запад. Она сметает на своем пути все, что человек в состоянии съесть и выпить. За три дня перевыполняют годовой план рестораны, закусочные, столовые… больницы. Много наших сограждан пропадает без вести. Суммарный эффект поражает вялое, неподготовленное воображение иных миров и народов.

В любви у нас тоже сильно развит энтузиазм, только здесь взрывы и фейерверки чувств идут вначале, а потом уже в отношениях наступает тишь да гладь.

Но самый эффектный, самый взрывной характер отличает нашу трудовую деятельность. Сперва тишь, гладь, божья благодать. И вдруг!.. К концу месяца, квартала, года — взрыв энтузиазма. Все показатели резко взмывают вверх: количество смен, переработанного сырья, зарплата и, естественно, травмы и брак. Но зрелище само по себе, конечно, неповторимое, своего рода северное сияние.

Для справки скажу, что у пресловутых капиталистов, которых мы, конечно же, рано или поздно все равно заставим покупать у нас обувь и магнитофоны, чтобы они хоть к празднику могли чем-то побаловать своих людей, — так вот, у них нет взрывов энтузиазма. Для них главное — при быль, для нас прибыль не главное, для нас главное — энтузиазм. Тем не менее и в смысле прибыли мы соревнуемся с ними и даже, по расчетам, должны были обогнать их.

Расчеты верные, но оказалось, что они там тоже придумали одну хитрую штуку. Они каждый день… У нас это тоже есть, но не так широко распространено. А они каждый день… Даже не то чтобы у нас это не широко распространено, а как-то не все еще этим пользуются. Имеют право, но почему-то не пользуются. А они там у себя каждый день! В этом и заключается хитрость. Они каждый день! Хотя нам тоже никто не запрещает. Короче, они каждый день… работают на совесть. Не эффектно, нет, ровно, но каждый день на совесть. Не к концу года, а каждый день.

Я насчет мирного соревнования думаю, что если они у себя начнут еще и авралы устраивать или мы начнем еще и работать на совесть каждый день, то никакого соревнования не получится. Получится за явным преимуществом кого-то.

Я буду говорить прямо, мало думаем! Работаем много, думаем мало, поэтому работаем много. Давайте думать. Давайте работать с умом.

Вот говорят: «Как отдохнешь, так и поработаешь». Мы не умеем отдыхать! Телевизор с утра до ночи — не отдых. Голова разбухает, легкие съеживаются, глаз мутнеет, седалищный нерв просто идет вразнос. У кого сердце болит за работу, давайте думать, как отдыхать. В субботу — отдыхать, в понедельник — садись за рабочее место, думай заранее, где отдыхать, как отдыхать. Если ты действительно хочешь принести людям пользу.

Но все не так просто. Врачи говорят: «Сидеть нельзя, надо бегать. Регулярно. Лучше с утра».

Бегать мы не умеем! Бегать надо на совесть. Пришел на работу утром, скажи начальнику: «Мне надо в поликлинику». В глаза ему скажи, он не выдержит, отпустит. А сам взял побегал по магазинам, в тебе сразу столько здоровья, столько энергии, что тебе эту работу только подавай.

Если хочешь принести пользы еще больше, послушай, что старики говорят. У них опыт. Они жизнь прожили. Они говорят: «Не спеши. Никогда не спеши. Некуда». То есть пришел на работу, на тебя навалили кучу дел — не спеши, некуда. Прежде всего сядь и подумай: где в субботу, как в субботу? Потом в магазин, потом обед.

Обедать мы не умеем! Когда мы обедаем, на нас смотреть страшно. Каждый день мы обедаем, как будто последний раз в жизни. Весь мир говорит: «Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, ужин отдай врагу». Мы все сами! Можно подумать, что у нас нет ни друзей, ни врагов. Как мы обедаем, нам бы так работать.

Значит, пришел на работу, думай: где в субботу, как в субботу? Потом побегал, потом нашел какого-нибудь друга, пошел с ним пообедал.

Пообедал — работай! Вот теперь работай! Все у тебя готово, все по науке. Но если хочешь принести пользы еще больше, возьми десятку, съезди к знахарю. Они все знают. Они нелегально все знают: по какой росе ходить, когда, с кем: какую траву заваривать, сколько, для кого, — они собрали всю подноготную о родной природе. Мы к ним бежим, когда скрючит, скособочит. А ты приди заранее, еще здоровый, спроси: «Как надо работать?» Они скажут: «После обеда надо отдохнуть». Они скажут: «Хочешь долго жить, хочешь принести людям пользу, после обеда отдыхай!»

Вся природа после обеда отдыхает. Удав, например, проглотит кого-нибудь в обед и после этого вообще дня три ничего не делает. Зато у него столько энергии, столько здоровья, что он потом может втрое больше… проглотить. Почему и говорят: «Мудрый как змей».

Нам надо учиться у природы. Я не говорю: три дня после обеда ничего не делать, а часик отдохни, и тогда у тебя все готово, всем ты взял, ты — орел. Ты можешь навалиться на работу, подмять ее под себя, от нее только пух полетит.

Но вот индусы, а это дружественный нам народ, они считают… и ты их здесь ничем недобьешь, они это тысячелетиями вынашивали, это — древнейшая культура. Еще на нашей территории был девственный лес, еще в этом лесу никто и не думал работать, а они уже вынашивали.

Вот они считают: если солнце пошло на закат, то лучше уже ничего не делать, чтобы потом локти не кусать, чтобы потомство было здоровым, чтобы хоть какое-нибудь потомство, но было!

Мы об этом не думаем! А мы в ответе перед будущими поколениями.

Значит, пришел на работу, думай: где в субботу, как в субботу? Потом по магазинам, потом обед, потом отдохнул часик — все готово! Сиди соображай, как сделать, чтобы у тебя хоть какое-нибудь потомство, но было.

Вот если так! Если привлечь всю сокровищницу мысли, то да! То дойдем, куда нацелились. А с тем, что у нас сейчас происходит, надо кончать. Так работать нельзя, товарищи!

Купить можно все! Даже у нас… если есть деньги. Если денег нет, ничего не купишь даже в Америке.

Одним словом, в Америке, если есть деньги, или у нас, если есть деньги и знакомства, можно купить все… кроме здоровья.

Здоровье дороже денег. Поэтому, кстати, очень может быть, что самый богатый человек на земле — это наш самый нищий, если он очень здоровый.

Сегодня самый страшный враг здоровья — стрессы. Время стрессов и страстей.

Как возникает стресс?.. Какова его природа?

Вот вы весной копаетесь на своем участке, чтобы осенью не тратиться на лучок, морковку, укропец. Копаетесь, вдруг — дзынь! Что это?.. Что это?! Чугунок. Клад?!. И никто не видит?.. Никто!! Ни одна душа.

По-быстрому цап чугунок! Тянете его — не идет, застрял, припекся, тяжелый… килограмма на три.

Сразу в голове забегало: «Три килограмма, это если в золотых монетах, это сколько же выйдет? Сколько же это? Господи! Если в золотых-то три килограмма, сколько же это? A-а? Сто тысяч? Больше?.. Двести?.. Больше! Больше должно быть. А если серебром?.. Нет! Золотом! Золотом, золотом, только золотом!»

Тянете — никак. Давно сидит в земле, въелся в нее, впился намертво. А ну-ка, двумя руками! А-а-а!! За-ра-за! Не идет! Тяжелый… килограммов шесть с половиной… «Это если золотом, то сколько же? Это если не жене, не государству, это сколько же?! А если шесть кило бриллиантами? Гос-споди, не дай сойти с ума!»

А ну, еще раз двумя руками! А-а-а-а!!! По-шел!.. Есть!.. Мина ржавая… и часовой механизм заработал, и уже об ратно не положишь, и в руках держать не интересно, хотя точно шесть с половиной кило тянет.

Тик-так, тик-так… через минуту следов от вас не найдет ни жена, ни государство. И тут чувствуете, внутри у вас зашевелилось что-то. Это — стресс, это на нервной почве.

Наверное, стресс — это когда что-то с чем-то не совпадает. Хочется приятного? Нельзя! Оно вредно. А вот это полезное? Да.

Можно, но оно противно. А вот к этому тянет как-то естественно, как-то всем существом. Нельзя! Карается законом. А вот это не карается? — Это нет. Но этого вы сами не захотите.

Что ж такое?! Вкус есть, денег нет. Желание есть, силы кончились. Ум есть, знакомств нет. Знакомства есть, ветры перемен подули в другую сторону.

Все время чего-то не хватает, что-то с чем-то не совпадает, чаще желаемое с действительным.

Страшная болезнь!

В чем же спасение?.. Больше положительных эмоций. Только положительные эмоции! Где их больше, у них или у нас?.. У нас.

Нужно человеку что-то. У них пришел и взял и у нас пришел и взял. Но у них просто взял, а у нас, если просто пришел и просто взял — это счастье, это — огромное человеческое счастье. Мы это еще мало ценим.

У них позвонил насчет чего-нибудь — и все. А у нас дозвонился — это раз счастье, тебя не обматерили — два счастья, в гроб не загнали — три, через день, но приехали — четыре, что-то на авось, но сляпали — пять и не так много содрали за то, что обязаны делать бесплатно — шесть. Шесть счастьев на ровном месте, из ничего. Мы это мало еще ценим.

А если самому не нарываться на стрессы?.. Если заранее приготовить себя к худшему? Заранее — к худшему! Это выход! Обмануть всех и заранее, с детства приготовить себя к худшему.

Хочется купить что-то красивое, дешевое и наше. Не нарывайся. Кинешься на красивое — ан оно не наше. Наше?.. Значит, дорогое. Дешево и наше?.. Значит, не красивое. Красиво, дешево и наше?.. Это вне действительности. Если не желать несбыточного, проживешь вдвое дольше.

Так что у нас счастья в шесть раз больше и прожить можно в два раза дольше. А мы все чем-то недовольны.

С жиру бесимся.

Страна богатая — народ нищий: самим есть нечего — другим помогаем; что себе позарез — продаем, что никому не нужно — покупаем. Загадка!

Две отгадки: либо население неумное, либо правительство глупое. Проверили — нет, все в пределах нормы. В чем тогда дело?

А в том дело, что мы — народ легкий, заводной. Нам по логике жить стыдно, как стыдно голому среди одетых.

У нас без единого гвоздя все держится на тепле, на чувстве. Нам про выгоду не говори, про прибыль не надо. Про проценты, про курс доллара — нет, нам эти волчьи законы чужды.

Нас можно взять только на «слабо».

— Слабо в дерьме жить!

— Нам?

— Вам.

— Нам?!

— Вам.

— На-ам?!!

— Вам.

— Смотри!.. И хоп! — по уши в дерьме — знай наших. «Слабо» — великое для нас дело, потому что мы народ легкий, заводной.

И правительство у нас такое же — легкое, заводное.

— Слабо нефть, газ, лес за рубль отдать?

— За рубль?

— Да.

— Нам слабо?

— Вам.

— Нам?!!

— Вам.

— Ах ты, поганка! Да на, бери все за так. И еще вот тебе рыба, икра, масло, сметана, еще вот сало.

Если мы чего-то хотим добиться, нам надо только через «слабо» действовать. Крикнул вот тут кто-то:

— Слабо многопартийную систему ввести.

И смотри, сегодня у нас уже почти триста миллионов партий, объединений, организаций.

Сейчас самое время громко, во все горло крикнуть:

— Слабо по-человечески жить!

— Нам?

— Вам.

— Нам?!

— Вам.

— На-ам?!!

— Вам.

— Ах ты, гнида! Ах ты, гаденыш! Смотри!!

И тогда, может быть, начнем наконец жить по-человечески.

Я узнал, кто нам мешает жить, узнал, кто нам гадит на голову… Среднее звено. Гадит среднее звено!

Правительство невинно. Народ вообще не в курсе, про что речь. Гадит среднее звено!.. Гадит, гадит и гадит!

Что хорошего народ с правительством ни затеют, о чем ни сговорятся — все мимо денег!

Только правительство скажет: «Скоро будем жить хорошо», уже видно, что ничего не получится, потому что среднее звено успело нагадить.

Народ говорит: «Давайте, чтобы никто не успел нагадить, делать все по-быстрому». И все р-раз налево, а уже нужно направо, все р-раз направо, а уже, чтобы выжить, нужно налево. Каждый раз бежим не в ту сторону.

Кто виноват?.. Среднее звено. Правительство невинно, народ вообще не в курсе, про что речь.

Да все знают, что это среднее звено гадит! Никто не знает, как его ухватить. Ухватятся за что-то среднее, держат, смотрят — опять не то.

Но точно оно где-то между народом и правительством. Больше же негде, ниже народа земля, выше правительства вечные снега, там ничего живого уже не водится.

Думали: может, это интеллигенция? Она не народ, не правительство. Нет! Питается плохо. А чтобы так гадить, нужно себе ни в чем не отказывать.

Выше правительства — сияние, ниже народа — кладбище, и кто-то все время гадит… Но сверху, где народ заканчивается, сразу правительство начинается. Даже чуть раньше, все же из слесарей, из комбайнеров. Где тогда среднее звено?

Раньше врага за версту узнавали. Кулак — это бородатый мужик, здоровый, жадный, в одной руке обрез, в другой — мешок с пшеницей.

Аристократ, белогвардеец, проститутка, громила, спекулянт— все враги, но у каждого свои приметы.

Сейчас враг один — среднее звено. Больше некому. Правительство же невинно, народ вообще не в курсе, про что речь. Враг один, но гадит на каждом шагу. Примет нет.

Люди интересуются:

— Кто виноват?

— Застой!

— А конкретно?

— Вредители.

— Это кто?

— Враги перестройки.

— А конкретно?

— Бюрократы.

— Это кто?

— Демагоги.

— А конкретно?!!

— Среднее звено.

Да, нам надо вернуться к старым названиям врагов. Что такое «демагог», непонятно. Что такое «проститутка», знают все, у всех живой интерес. «Карьерист» — понятно, но «рецидивист» — еще понятнее.

Одно дело сказать, что Сидоров неплохо знает свою работу и имеет заслуги по общественной линии. Кто за него? Все. И совсем другое дело сказать: «Мало того, что Сидоров на работе рецидивист, он еще и по общественной линии — редкая проститутка». Кто же этого упыря куда выберет?

И тогда у нас начнет получаться, что не «на пенсию по состоянию здоровья», а «к уголовной ответственности за групповое ограбление народа».

Так что давайте конкретно говорить: «Гадит этот, этот и вот этот», а не вообще «среднее звено».

Проснулись русские утром, видят — забор у них покосился, а ворота вовсе на земле валяются — заходи любой кому не лень, тащи все подряд.

Случай, что никто не зашел, ни на что не позарился.

Зато вся скотина со двора ушла, на воле около леса гуляет.

Схватились русские за голову: как бы им скот вернуть?

Сперва пугнули скот тем, что в лесу волчьи законы, скот ноль внимания. Говорит:

— Лучше умереть в лесу, чем жить в хлеву.

Тогда вынесли плакат: «Все скоты равны!» Опять мимо.

Тогда пообещали, что к двухтысячному у каждого будет отдельная могила — тот же результат.

Чего только не пробовали! Даже с бойни приходили ребята, звали пострадать за общее дело. Никто и ухом не повел.

Только и среагировал скот, что через ветеринаров передал политические требования. Три пункта.

Первое — мычать в любое время суток.

Второе — смотреть на новые ворота.

Третье — вычистить в хлевах, а то вонь ужасная.

Третий-то пункт и подкосил. С вонью, правда, беда была. Уж и ветры перемен дули — все одно, нехорошо, несвежо как-то было. Как будто гнило что кряду лет семьдесят, а то и того больше.

Ходила легенда, что первой-то вони подпустил еще какой-то призрак, который бродил по Европе. Вот какая это зараза, даже в призраке она завелась.

Короче, от леса кричат:

— Не желаем больше нюхать! Нюхайте сами!!

Пробовали убедить скот, что это не вонь, а дым отечества. Но скот на свежем воздухе продышался и вонь от дыма стал отличать.

А больше ничего не придумали. И получился в государстве разлад.

Раньше-то — где скот, там и вонь — едины были. А теперь скот сам по себе, а вонь сама по себе.

До чего дошло! И чем кончится, не видно. И кто окажется матери-истории более ценен, неведомо.

Хотя… то, что скот без вони — непривычно, но к этому притерпеться можно.

А вот кому без скота сама по себе нужна одна только вонь, уму непостижимо.

В принципе это одно и тоже, это все — чертовщина. Партократия тесно связана с полтергейством: войска сами срываются с места, входят в города, стреляют без приказа.

Хероманты связаны с прорицателями, которые наводят тень на плетень:

— И будет трудное время, и к власти придет Меченый.

А у нас, кроме трудного, никакого другого времени и не было. И никаких других вождей, кроме меченых, тоже не было: один картавый, другой рябой, третий лысый, четвертый без царя в голове и так далее.

Раньше люди интересовались:

— Что сказала партия?

Сегодня спрашивают:

— Что сказал Нострадамус?

Это четыреста лет назад жил человек, во Франции причем.

— Ничего там у него, — спрашивают, — не сказано насчет денежной реформы в России? Будут менять червонцы или не будут?

Кстати говоря, это насколько же нужно не верить правительству, чтобы так верить Нострадамусу?

После того как Карл Маркс сглазил нас, а его последователи стали наводить порчу целыми пятилетками, в стране победившего всех социализма приучились к гаданию. Сегодня практически гадают все.

Пенсионеры гадают: идти за компенсацией или лучше сэкономить силы?

Правительство гадает: будет опять невиданный урожай или в этот раз пронесет мимо? Министерство внутренних дел гадает: надо бороться с преступностью, если задачу ограбления и изнасилования граждан взяло на себя государство?

В сомненьях первым подспорьем на Руси испокон века были сонники.

Несколько выдержек из современного сонника.

Вам приснилось золото, бриллианты или алмазы — хороший сон, вам удастся приобрести соль, спички или мыло.

Сильный туман, ничего не видно, не поймешь, где ты — будет обращение президента к нации.

Осетрина, балык — значит, предки зовут вас к себе.

Сломали два ребра — значит, что-то выкинут в магазине и вам достанется.

Три ребра — вам не достанется, вас выкинут из магазина.

Красная икра — к материальной помощи от индейцев.

Черная — от негров.

Очередь в рыбный отдел — выбросят рыбу.

Очередь в булочную — выбросят хлеб.

Очередь в ювелирный — выбросят золото.

Очередь в мавзолей — не будет ни рыбы, ни хлеба, ни золота.

Пасха. На улице к вам подходит валютная проститутка, говорит: «Брат мой, Христос воскресе!» — поднимутся цены на яйца.

Вас обматерили, избили, ограбили, раздели и спустили с лестницы — день пройдет обычно.

Разлив, шалаш, в шалаше кто-то что-то пишет — к большой беде.

Продают мясо по госцене и нет очереди, вы один — это значит, что во сне вы сошли с ума.

Зима. С вас сняли пальто и шапку… догнали, сняли костюм и ботинки… догнали, сняли нижнее белье и носки… догнали, дали десять рублей на дорогу — будет компенсация.

За безнравственное поведение вас выгнали из публичного дома — к выходу из КПСС.

Если приснилось, что хероманты в ночь с 25 на 26 октября штурмуют Зимний дворец — то это значит, что между парто-кратией и херо-мантией разницы нет. Оба эти явления следует называть одним именем, либо

Манто-херия, либо Парто-мантия, а лучше всего Херо-партия.

Постскриптум.

Вам холодно и голодно — это значит, что вы проснулись.

Проснулись русские утром, видят — все партии, что у них были, исчезли. Сперва подумали, что на них тля какая-то напала, но тогда бы хоть шелуха осталась, а тут ничего нет. Ну и догадались, что просто их все ветром сдуло.

Остались русские сами по себе, не знают, куда ногой ступить — как бы во что не вляпаться без политического-то руководства.

Народ ведь и без того очень простой, только-только начал учиться есть, а то все ложкой в чужой рот попадал. Из ремесел развито было всего два: затягивание пояса и умение терпеть до гроба. Но зато уж, правда, и умельцы были! Это тебе не блоху подковать. Такие были даже, что еще и не кончилось у них терпение, а уже они в гробу. И культурно, к примеру, русские тоже мало кого обскакали. Много понастроили памятников, а как-то тут выдался свободный день, пригляделись — господи! они же все на одно лицо. То есть буквально везде один и тот же человек стоит. Вот до чего это простой народ был.

А как сдуло партии ветром, вовсе перепугались они до смерти, замерли, боятся шагу шагнуть в сторону. Но к обеду проголодались многие, дети по нужде запросились, делать нечего — стали искать, нет ли у них умных среди беспартийных. А вдруг! А чем черт не шутит! А ну как есть!! Ну хоть не круглые-то дураки.

Должны быть самостоятельные люди — слух был в народе, что есть мужики и бабы, которые издревле не днем, конечно, но хоть и ночью, а делают не то, что им партии велят, а то, что им хочется.

И что б вы думали? Поогляделись и тут же нашли нескольких человек самостоятельных. Потом оказалось, что их много таких. Оказалось, что самые-то умные как раз никогда ни в какие партии и не лезли, а делали ночью что хотели.

Ну и все. И стали русские жить нормально. К вечеру уже по уровню жизни догнали почти кой-какие неразвитые страны. Болтали, что ночью даже кого-то из африканцев перегнали, но это пока не подтвердилось.

Сейчас одного только и боятся русские — как бы ветры перемен не надули им опять кого-нибудь в авангард.

Цикл жизни в России строится следующим образом.

Основная и самая продолжительная стадия — БАРДАК.

Затем короткий период — ВОЗМУЩЕНИЕ МАСС.

Далее мгновенный — ПОИСК ВИНОВНЫХ (умершие руководители, внешние враги, семиты, кооператоры и тому подобное).

Далее — ОТВЛЕКАЮЩИЙ МОМЕНТ (передачи о преступности, проституции, съездах Советов, неопознанных летающих объектах, психотерапии и так далее).

Следующий этап, короткий, но яркий — ОБЕЩАНИЯ ВЛАСТЕЙ.

Затем вновь основная и самая продолжительная стадия — БАРДАК.

Короче,

БАРДАК — САМОБИЧЕВАНИЕ — СЕМИТЫ — ПЛАНЫ — и опять БАРДАК.

Если смотреть с высоты птичьего полета, откуда короткие периоды незаметны, то кажется, что вся наша жизнь — один сплошной БАРДАК.

Но это не так. Конечно же! Кроме него, есть проституция, алкоголизм, преступность, наркомания, коррупция, съезды Советов и так далее.

— Здравствуйте, бог в помощь.

— Спасибо на добром слове. И вам дай Бог здоровья. Как живете-можете?

— Божьей милостью.

— Слава Богу.

— Воруем понемногу.

— А что понемногу?.. Мы вот помногу воруем. Бог милостив.

— Да мы видишь как. Мы понемногу воруем, понемногу разбоем берем.

— A-а. Мы разбоем мало. Но, правда, недавно двое не без нашей помощи отдали Богу душу.

— Что ж? Бог дал. Бог взял.

— Да, видно, им так на роду написано. А все-таки старушку одну зазря угробили.

— Бога гневите. Что значит зазря? Как это? Бог зря не допустит.

— Да, это так. Все от Бога. Нам на большую-то дорогу как выйти половчее?

— Сейчас все леском, леском, а где поляна как в крови, там налево.

— Найдем. Слава Богу, не маленькие.

— Найдете. Бог поможет. Осторожнее, не зацепите пулеметом за виселицу.

— Спаси Христос. Как можно?

— Ну, Бог в помощь.

— Вам того же. На Бога теперь вся надежда.

Гена, здравствуй!

Извини, что так долго не писал, у нас тут в округе выбросили сахар.

Новостей много, но впрямую всего не скажешь, так что соображай между строк.

Живем мы хорошо… Понял, да? (То есть хорошо, что еще живем.)

Немного о себе. Приторговываю фельетонами, монологами. Фельетоны идут хорошо, рублей по триста, а то и четыреста дадут, если отгадаешь, кого сейчас надо гробить.

Если про секс, то с руками оторвет эстрада. Но с питанием неважно, и о сексе пишу больше по памяти, хорошо бы с извращениями написать, да где уж, хоть как-нибудь.

Тебе, конечно, интересно положение в нашей Юго-Западной префектуре. У нас новый гимн, ноты и слова вышлю с надежным человеком. Герб изменился — на желто-загазованном фоне часть кольцевой дороги и лес, в центре, как символ нашего богатства и свободолюбия, человек, торгующий цветами на Черемушкинском рынке.

Что еще изменилось?.. Почти все жители хотят стать евреями. Почему — не знаю. Раньше в нашей префектуре было наоборот.

Разговор в народе сейчас один — «почем вчера» и твою мать почем уже сегодня».

Пьянство на улицах, слава богу, исчезло, узнаем о нем только из газет — если кто выбросится из окна или пырнет ножом-вилкой отца-мать. Много не пишут, но зато каждый день.

Что еще из духовной жизни?.. На каждом углу продают книги, в основном «Библию» и «Технику секса».

Как у тебя с техникой?.. В смысле, есть ли книга?.. Если нету, я вышлю.

Что еще?.. Очередей у нас практически нету. Если что выбросят в продажу — тут же образуется давка. А очередей давно уже не видел.

Все остальное по-прежнему: обещают землю крестьянам, фабрики — рабочим, власть — Советам (Понял, да?)

До тебя, наверное, донеслось о наших натянутых отношениях с Западной префектурой. Нашей вины нету, мы за общечеловеческие ценности, за демократию, за терпимость ко всем вероисповеданиям, тем более у нас с ними общие исторические корни, они — наши братья навек, но они же — нелюди, гниды! Они у нас еще поплачут кровавыми слезами.

Простой тебе пример, первый попавшийся — у нас начали заниматься милосердием и тут же (!) у них… Ну, не гниды они?

Милосердием у нас, конечно, занимаются те, кто получает гуманитарную помощь.

Гена, получаешь ли ты гуманитарную помощь?

Прости, совсем забыл спросить о здоровье. Как ты?.. Если что, дай знать. У нас тут объявился один мужик, ему можно верить, ему были виденья всякие, и все сбылось один в один, он — святой, в общем, у него слюна целебная. А цена подходящая, три плевочка — двести пятьдесят долларов.

Еще из новостей. У метро нашего «Ясенево» сидит много редкого народа: ясновидцы, колдуны, экономисты — дают прогнозы, избавляют ото всего на свете.

Откуда у людей способности берутся?.. Есть тетка, ее током вдарило — теперь к грудям утюги прилипают, к рукам — деньги.

Вообще последнее время много объявилось загадочных людей и в подземных переходах, и на самом-самом верху. (Понял, да?)

Ну, вот, пожалуй, и все.

Целую тебя. Наши все обнимают всех ваших.

Люди уже ничему не верят, даже сигналам точного времени.

Их обманывают на каждом шагу, вот они и не верят.

Я бы, будь моя воля, карал за вранье… Особенно тех, кто в руководстве. Жестоко карал!.. К высшей мере наказания на Руси!!

Я бы тому, кто врет, взяток не давал.

Мы сейчас хуже стали знать социальную сторону своей жизни. Сексуальную лучше стали знать, а социальную хуже.

По сексуальной много появилось литературы: «Он и она», «Он и оно». «Оно и оно».

Да и без литературы многие в состоянии разобраться, где что к чему.

А вот отношения между государством и народом, явления общественного порядка не всегда и не всем понятны. Это — прореха в нашем знании нашей жизни.

Если попытаться социальные явления объяснить терминами из сексуальной жизни, то, возможно, многое и прояснится.

Ну, например:

Митинги, демонстрации — это оральный секс.

Действие указов президента — это импотенция.

Сочетание рыночных отношений с плановой экономикой — попытка непорочного зачатия.

Рост цен — изнасилование в изощренной форме.

Защита малоимущих — проституция.

То, что государство делает с нами, — секс.

То, что мы делаем с государством, — мазохизм.

Отношение к родной природе — скотоложество.

Отношения между властью и мафией — любовь.

И так далее.

(черный юмор)

На рынок, конечно, лучше всего идти с утра и в воскресенье — выбор богаче и торговаться можно.

— Это у вас что?

— Кошка.

— Сибирская?

— Сиамская.

— Почем?

— Семьдесят за кило. Берите, женщина, кончаются.

— Мне на котлеты бы.

— На котлеты вот возьмите лучше бульдожинки или хоть овчаринки, по восемьдесят отдам.

— Парное?

— У нас только парное! Как же?.. Нетто мы нелюди?.. А тухлятинку всегда с того конца зала продают.

— А если я возьму много, нельзя подешевле?

— Отчего нельзя? Надо же по-человечески друг к другу, с пониманием. Мы же не звери какие-нибудь. Завернуть вам?

— Мне бы еще что-нибудь такое… для гостей. Не найдется?

— Отчего не найдется? Вот для гостей дворняжинки возьмите.

— Нет, нет, у меня приличная публика, артисты… с Таганки.

— Тогда вот… на вас смотрит.

— Что это?

— Сенбернаринка. Артистам ее только подавай. Если кто спрашивает сенбернаринку, то уж и не гадай — точно артист. А с Таганки они и не вылезают отсюда. Писатели будут?

— Надеюсь.

— Вот берите. Прячьте сразу, а то оторвут с руками. Прячьте, прячьте!

— А что это?

— Язык собачий. Из властей никого не ожидаете?.. Из мэрии?

— Нет.

— Жаль. Канарейки есть, вчера только забили… Детям тогда возьмите, побалуйте детей чтобы здоровые были, чтобы людьми выросли… По девяносто канареечки.

И вы берете и уходите довольный, сопровождаемый довольным взглядом продавца. Это в воскресенье.

А зайди на рынок в будни днем — грусть, тоска, запустение. Ничего, кроме крысятины по двести за кило, нету. В будни народу нас как-то звереет.

А чего звереть?.. Продавай крысятину по сто пятьдесят — и всем будет хорошо.

По-человечески надо жить!

Тужимся мы сейчас и нравственно возродиться, и материально разжиться… Аферисты! Никогда нам одновременно эти два дела не удавались.

Всегда у нас как было?.. Если идеалы вверх, то тут же мы материально мордой об землю.

А идеалам нельзя было изменять. Не зря же отцы-деды проливали кровь!., дедов-отцов.

Главное — хоть бы раз материально вверх, а идеалы мордой об землю. Ни разу.

Врагов всех переловили: ученых, врачей, инженеров, писателей, все свои остались, все товарищи — жрать опять нечего.

Одновременно чтобы поднять и идеалы, и еду еще нам не удавалось ни разу.

И сейчас тоже… трудно себе представить, как это может случиться.

Ну, вот тебе вещь какая-нибудь нужна, а ее нет… а она тебе позарез. И вдруг есть возможность хорошему человеку сунуть в лапу — и вещь твоя.

Что, ты будешь раздумывать?.. Нет, конечно. Суешь ему скорее в лапу, в карман, во все, во что у него суется.

Стыдно? Да. Но вещь твоя.

А чтобы одновременно и не совать и вещь получить — воображения не хватает.

Поэтому нам надо что-то одно выбрать, наверное, нам надо сперва материально разжиться, потому что совесть может еще потерпеть. Материально мы уже одной ногой в гробу, а совесть… она же есть не просит.

Это у нас не совесть, а какой-то царский подарок!

Ну, вот вы засиделись ночью за книгой… духовной, где все о нравственности. Вдруг — крик с улицы о помощи.

И обожгло сердце! Это совесть ваша вырвалась наружу, трепещет крыльями, очами сверкает. Вы к окну — что там?

Два бандита ребенка грабят… Здоро-овые такие бандиты… А почему, спрашивается, ребенок один? Почему без присмотра?

И совесть тоже неотступно стоит рядом, возмущается, крылья сложила… это не крылья, оказывается, это — хвост. Хвост сложила, стоит, возмущается.

И тут вы одного громилу узнаете! Из соседнего подъезда он. А-а!! И сразу ярче в комнате стало — это совесть ваша вспыхнула, крыльями машет, все-таки это крылья.

А вы уже бежите к телефону, сообщить в милицию, что произошло и где искать подонков, сволоту эту, которая жить на земле не должна рядом с вами!

И вдруг вам звонок… У вас же окно светилось?.. Совесть-то ваша вспыхивала?.. Вы выглядывали?.. Ну, вот! Вот вас и заметили, вот вам и звонят, говорят: слово скажешь — голову отвернем.

И тишина в доме… и тихо, и темно… И только кто-то шур-шур, шур-шур… Это совесть ваша… хвостом.

Она, видите как у нас, совесть-то! она то хвостом, то крыльями — она приспособится. Главное сейчас — материально разжиться.

А нравственно возрождаться вообще надо не спеша. Чехов говорил:

— Раба из себя надо выдавливать по капле.

По капле, а не сразу всего себя выдавить!

Нашли сумку с документами, деньгами, телефоном хозяина. Что надо сделать?.. Позвонить. Конечно!.. Но не спеша. Сказать: денег не обнаружил — это законная ваша награда-а за документы — сто девяносто баксов на бочку.

Раньше брали по двести. Но если мы каждый раз будем сбавлять, выдавливать из себя хотя бы по червонцу, мы сами не заметим, как нравственно возродимся.

Одним словом, и рыночные отношения, и человеческие нам одновременно не наладить.

Так что, ребята, сейчас пока грабь, режь, дави, спекулируй, поднимай цены до бешеных, разживайся материально.

А нравственно потом… не спеша, в свободное время, как-нибудь… между грабежами.

(обращение к публике на встрече Нового, 2001 года)

Здравствуйте, девочки и мальчики!

Какие вы все нарядные и красивые! Как хорошо, что вы все здоровенькие и крепенькие. Ничто-то вас не берет, ничего-то вам не делается.

Сегодня к вам в гости придут Дедушка Мороз. Снегурочка и самые веселые у нас на эстраде волчата, поросята и медвежата.

Мы все вместе будем веселиться. Вы знаете, конечно, что в зале шелестеть обертками от конфет и распивать спиртные напитки нельзя. Нельзя, девочка, нельзя. Видишь, рядом с тобой сидит лысый мальчик? Он не пьет.

Новый год, ребята, нынче придет не один, с ним целая компания: придет новое столетие, новое тысячелетие. Вы все загадаете желания, и все они сбудутся в новом столетии… или тысячелетии.

На Новый год все смеются и шутят. Например, говорят:

— Как вы хорошо выглядите! Я вас даже не узнал. Быть вам богатым.

Шутка такая. Если вас два человека не узнали, быть вам очень богатым. Если никто не узнал, лучше показаться врачу. Новый год, ребята, самый добрый праздник. Самый-самый! В этот день не говорят ни о чем плохом. Для этого существуют другие праздники. О преступности можно поговорить в День Конституции, Восьмого марта — о проституции, Первого апреля — о терроризме.

Но на Новый год только о хорошем.

На Новый год, дорогие ребята, случаются чудеса. Люди находят много денег, злодеи и олигархи раскаиваются, а дураки умнеют. В это надо только сильно верить.

На Новый год люди улыбаются друг другу, даже тем, про кого весь год говорили, что у них рожа бандитская или что они дуры набитые.

Хорошие знакомые на Новый год часов с двух ночи начинают ходить друг к другу в гости. Ходят и ходят, пока не забудут, кто где живет.

А уж если это близкие друзья! Вы, дорогие мальчики и девочки, когда вырастите, никогда этого не делайте, потому что близкие друзья так провожают Старый год, что, случается, не все доживают до Нового. Вот как бывает весело!

А кто из ребят ответит мне, почему на Новый год много пьют и едят?.. А потому, мальчики и девочки, что как встретишь Новый год, так он весь и пройдет. Такая у нас есть экономическая примета.

С Новым вас наступающим годом!

С новыми вас хорошими приметами!

Счастья вам и здоровья!

(речь на заседании Клуба московских юмористов)

Добрый вечер, милые дамы и уважаемые господа!

Сегодняшнее заседание посвящено памяти Аркадия Исааковича Райкина, великого артиста, великого комика.

Коротко пробежимся по биографии Аркадия Исааковича.

Родился он в Риге в 1911 году, то есть за два года до 1913-го. С 1913-м принято все сравнивать. Поэтому в данном случае можно сказать, что до 1913 года в России родился один Аркадий Исаакович Райкин, а после 1913-го — ни одного.

Детские его годы протекли при царе Николае Втором Кровавом. Надо сразу заметить, что на Руси ни одного Александра, Петра, Павла, Михаила, Бориса, Николая радостного или веселого никогда не было. Был позже Борис… Николаевич, но это особая история.

Короче, внешних поводов для веселья у маленького Райкина было мало.

После Николая Второго царствовал Владимир Ильич Ленин. Как повелось на Руси, Ленин тоже был кровавый. Но больше он известен как вечно живой. Хотя он и умер. Райкин его пережил. И это косвенно говорит о том, что для природы ценнее умение смешить, чем умение проливать кровь.

Короче, при Ленине веселиться как бы и совсем было некогда.

Затем Райкину довелось пожить при Сталине, который совмещал две работы. Он был вождь и учитель. Это путало массы. Учитель говорил: кто не с нами, тот против нас. А вождь стоял на том, что, кто с нами, тот тоже против нас. Поэтому позже в исторических хрониках чаще стали поминать не 1913 год, а 1937 год.

Ни о каком веселье речь вообще уже не шла.

Затем на трон сел Никита Сергеевич Хрущев. Все вздохнули свободно… но выдохнуть уже не успели, потому что Никита Сергеевич мог показать каждому кузькину мать. И многим показал.

Он был как Райкин… самородок. И в этом смысле даже больше, чем Райкин, потому что был совсем необработан. Как и Райкин, он смешил народ. Но вознаграждались они по-разному. Никита Сергеевич получал очередной орден, а Аркадий Исаакович — очередной инфаркт.

Короче, инфаркт — это тоже не очень весело.

Затем долго и счастливо царствовал Леонид Ильич Брежнев по прозвищу Дорогой. Кто из молодежи совсем ничего о нем не знает, я скажу: это был высокообразованный роенный. Маршал, лауреат Ленинской премии в области литературы. Был крайне плодовит. Известен феномен Брежнева — он не успел прочитать все, что написал.

Вот это были основные вехи на жизненном пути Аркадия Райкина.

Что можно сказать, подводя черту?.. Среди вождей были генералы, маршалы, генералиссимус. Но народ охотнее слушал, что скажет рядовой запаса Райкин.

Среди вождей были философы, языковеды, умеющие отличить художника от художника-пидараса, был лауреат Ленинской премии, но дворы в городах пустели только в одном случае, когда из какого-нибудь окна раздавался истошный крик: «Райкина показывают!»

Все всегда сравнивают всё с Западом. И что ни возьмут — на Западе лучше. Вообще уже никакой гордости не осталось.

Ты вот возьми, кто у них на Западе нищий и кто у нас.

Наш нищий — самый образованный в мире! У нас в правительстве сейчас ученых сидит меньше, чем на паперти.

В Конькове возле ярмарки женщина на ста языках просит подать кто сколько может.

В Сандунах два академика на углу стоят, вообще разговаривают только с Богом, живут в четвертом измерении, к нам возвращаются помыться, поесть что дадут.

По социальному положению кто у нас среди нищих?

В Иркутске к начальнику милиции приводят бомжей, он свысока так:

— Фамилия, имя, отчество?

Эти говорят:

— Борис Годунов, Николай Романов, Владимир Красное Солнышко.

У нас никогда не знаешь, кто перед тобой стоит. Думаешь, сволочь какая-нибудь, а это Рюрикович, сильно обнищавший.

По специальности возьми. У них нищие — это отбросы общества, у нас — это сливки. У нас такой профессии нет, чтобы из нее нищие не вышли. Писатели есть! Полководцы! Национальных героев тьма! Врачи, учителя — сплошь нищие.

Возьми душевные качества. Наши нищие — все патриоты! Все в один голос говорят:

— Отцы, деды здесь нищими жили, и мы, даст бог, нищими здесь помрем!

Не только духовно, физически наши нищие крепче всех. Жалко, не проводят Олимпийских игр среди нищих. На всех пьедесталах стояли бы наши люди.

У метро толкутся они с тапочками, с сигаретами; милиция появилась — хоп! нет никого! Секунды не прошло. Кто подпрыгнул на три метра, кто скакнул на ту сторону улицы, стоит торгует опять.

Таких нищих, как у нас, днем с огнем поискать. Так что не надо во всем преклоняться перед Западом.

Есть у нас еще чем гордиться.

Если ты заработал миллион долларов нечестным путем, тебя могут убить.

Вот если ты заработал миллион долларов честным путем! — то тогда тебя… могут убить. Такие деньги! Ты что?

Но если ты вышел на улицу без миллиона долларов в девять вечера… тебя могут убить. Конечно! Кто так поздно выходит?

Но вот если ты вышел на улицу в середине дня, то тебя… могут убить. Если ты из другой банды.

Но! Если ты вышел на улицу в середине дня и ты ни в какой не в банде и при тебе нет миллиона долларов… то тебя могут убить. Конечно! Перепутают с кем-нибудь, и все… Как говорится, бог дал, бог взял.

А вот если ты вышел на улицу в середине дня и ты ни в одной банде не состоишь, и сразу видно, что ты потомственный нищий и ни на кого ты не похож, даже на себя, то тебя… могут убить. Конечно!.. А просто так.

Так что думай сам: сколько тебе надо заработать, как одеться и во сколько выходить из дому, если ты действительно хочешь жить… в демократической стране.

Меня тревожит это — рождаемость падает. Казалось бы, сейчас время такое — чем еще заниматься?

Денег у тебя много, тогда понятно — не до этого. А когда шаром покати, чем еще заниматься-то?

Света, тепла нет — так казалось бы! Праздников! Десять дней… каждый месяц. Ну день погулял, ну два, а дальше что? Дикий случай возьмем — вылетело из головы. Но сейчас фильмы только про это. Так казалось бы! Все условия. Преступность! С восьми вечера до восьми утра на улицу не выйти. Так казалось бы!

Ну в окно посмотрел, ну в шкаф. Ну, на худой конец, почитал. Кто сейчас читает?

Казалось бы, уж хочешь не хочешь, а рождаемость должна откликнуться на ситуацию в стране. Нет! Не откликается.

Меня это беспокоит.

1. Брали ли вы когда-нибудь взятки?

(Если нет, какими психическими расстройствами вы страдаете?)

2. В какой валюте вы берете взятки?

(Если в рублях, обо что в детстве вы ударились головой?)

3. Когда входит посетитель, вы смотрите ему в глаза или в карман?

(Если в глаза, с какого года вы страдаете косоглазием?)

4. Есть ли условия, при которых вы прекратите брать взятки?

(Если есть, с какой высоты вы упали и почему не разбились насмерть?)