Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 16. Анатолий Трушкин

Потрясающе интересные типы!

Я пишу это предисловие с тайно надеждой на то, что все здесь написанное прочтется не только нашими с господином Трушкиным современниками, но и потомками, которые будут иметь о нас весьма отдаленное представление или не будут иметь никакого представления вообще, а наткнутся на данную «Антологию» случайно. Я не сомневаюсь в том, что «Антология» обречена на долгую жизнь, к счастью, более продолжительную, чем наша с вами, иначе зачем было осуществлять такой огромный дорогостоящий проект… Кстати, о стоимости. Не знаю, как в материальном смысле, но то, что в культурологическом смысле слова стоимость «Антологии» будет возрастать с каждым прожитым годом, так это точно. Не берусь предсказать, в каком виде лет через 100–150 дойдет до читателей это собрание сочинений, именуемое «Антологией Российской сатиры и юмора XX века». Может быть, в книжном, хотя вряд ли, учитывая «возрастающий» интерес подрастающего поколения к литературе и процессу чтения. Может быть, в интернетном варианте, что очень вероятно. А может быть, бесшумные дирижабли будут развешивать над землей гигантские полотнища с текстами произведений писателей, дерзнувшими именовать себя Сатириками… Почему бы и нет? И вот в день славного трехсотлетия со дня рождения Анатолия Алексеевича Трушкина все российское небо закроют разноцветные облака, и каждое облако, если приглядеться, будет не чем иным, как одним из рассказов Анатолия Алексеевича Трушкина…

Но я немного воспарил. Пора опуститься на грешную землю, на которой живут стопроцентный писатель А.А. Трушкин и человек, пишущий предисловие к его тому в «Антологии», именуемый в дальнейшем «Арк. Арканов».

Сначала Трушкин был «Толяном», и его знали только сверстники, именовавшие его «Толяном». Потом он был Толей, работавшим редактором на Центральном телевидении Советского Союза. Потом он стал Анатолием и вступил в орден сумасшедших, именовавших себя «эстрадными драматургами». В задачи эстрадных драматургов входило снабжение репертуаром более одаренных, менее одаренных и совсем бездарных людей, именовавших себя «эстрадными артистами». Артисты купались в волнах чужого интеллекта и юмора и время от времени платили авторам, чтобы те не умерли с голоду. Таких цепных авторов имели Г. Хазанов, Б. Петросян, Б. Шифрин, В. Винокур… Порой авторы сбивались в стаи — по двое, по трое… Это называлось соавторством. Как правило, в соавторстве один сочинял и «выдавал» смешное, второй — добросовестно записывал и договаривался с актером о цене предложенного товара. Таких соавторов у Толи было немало (не хочу упоминать их фамилии). Наконец, в один прекрасный день Анатолий (в этот день он превратился из Толи в Анатолия) подумал: «А на кой хрен (именно так он и подумал) нужны мне эти говорящие и записывающие паразиты? Как актер, я не бездарнее их. Бездарнее их только не умеющие разговаривать попугаи… Я не безграмотнее их. Безграмотнее — только глухонемой Герасим… Так на кой хрен они мне нужны?»

И, решив так, он вышел на сцену, поимел огромный и вполне заслуженный успех и в тот же день превратился в писателя-сатирика (Господи! Прости мне это скверное, растиражированное словосочетание) Анатолия Трушкина…

Небольшое лирическое отступление. Во второй половине XX века Россия начала превращаться из самой читающей страны в самую слушающую. Сначала Дворцы спорта и стадионы стали заполнять любители поэзии, унося на руках Евтушенко, Рождественского, Ахмадулину… Поэты в «белых перчатках» немедленно обозвали этих поэтов «эстрадниками», т. е. неполноценными. Однако время повышенной публичности прошло, и подлинные «эстрадники» канули в вечность, уйдя не только с эстрадных подмостков, а поцелованные Богом при рождении поэты, несмотря на свою «эстрадность», составили золотой фонд российской поэзии…

Нечто подобное произошло и в жанре юмора и сатиры. Исполнители и авторы-исполнители стали собирать те же дворцы и стадионы, что позволило прозаикам в «белых перчатках» объявить их вне литературного закона, как эстрадных «авторитетов». Здесь две правды, хотя правда, как известно, бывает одна. Правда в том, что ни одна страна в мире не собирает людей на стадионы для того, чтобы слушать, смеяться и рукоплескать литератору, читающему три часа подряд свои монологи, да еще по бумажке (т. е. по рукописи). Это только у нас. И ничего страшного в этом нет. Правда и то, что среди многих, читающих свои бессмертные творения огромному количеству слушателей, лишь единицы, извините за повтор, поцелованы при рождении литературным Богом. Поэтому бывают аншлаги истинные и аншлаги ложные. Публика поначалу глотает все. Лишь бы было смешно. У нас любят умирать от смеха. Это отвлекает от подлинного умирания. Потому-то и появляются в большом количестве острословы, более талантливые, менее талантливые и уж совсем не талантливые. При этом обойдемся без персоналий. И постепенно публика подсознательно определяет, кто из «разговорников» может считаться Писателем, а кто приговорен к временщикам-разговорникам. Михаила Михайловича Зощенко в свое время тоже называли временщиком-пошляком, и только потом все сообразили: «Боже правый! Какого гения мы в свое время так размазали!» Другому Михаилу Михайловичу (Жванецкому) тоже доставалось…

Не провожу примитивных параллелей между двумя Михаилами Михайловичами и одним Анатолием Алексеевичем (Анатолий Алексеевич Трушкин), но утверждаю, что это яблоки с одной яблони. Только одно яблоко падает на голову Ньютону, второе яблоко превращается в изумительное варенье, услаждающее вкус в течение многих лет, а третье — хочется съесть немедленно: такое оно сочное, ароматное, кисло-сладкое, витаминизированное… Съел, и еще хочется. Мало того, хочется, чтобы это яблоко попробовали другие. Хочется семечки от этого яблока высадить в почву, чтобы выросли новые яблони, дающие уникальный сорт — «трушкинский», абсолютно специфический и в то же время с благородным привкусом «гоголевки», «зощенки», «жваненки»… И хочется, чтобы эти яблоки ели мамы, папы, тещи, жены, дети, простодушные соседи, сантехники, гаишники, медсестры, т. е. все те, кого и можно считать персонажами Анатолия Алексеевича Трушкина. Их не надо искать и придумывать. Они живут с нами, в наших домах, в наших квартирах… В течение всего биологического процесса, который называется Жизнью.

Открывайте скорее книгу! Вы слышите? Это говорят они… Потрясающе интересные типы!

Арк. Арканов