Анютины глазки 2

Глава 25

«Эх, дороги… Пыль да туман».

Пришли в голову с детства памятные строчки. Пусть не окружал нас туман, а пыль вилась не из-под сапог, а из-под колёс машины, настроение было безрадостным. Мы ехали в Любош получать официальное разрешение на открытие школы.

Вчера втроём допоздна сидели над составлением необходимых документов, что предположительно могут понадобиться для оформления. А ещё я тайком ото всех положила в кармашек ридикюля монетку в десять копеек. Мы пока не удосужились проверить, имеет ли на Левом континенте ценность то, что на Правой части Длани называют таланами.

Непонятно неприятный городок этот Любош. Порасспрашивала я у ребятишек о родном поселении и удивилась тому, как люд местный живёт. Предприятий, изготавливающих что-либо востребованное, что могло бы принести прибыль, обеспечить рабочими местами жителей, привлечь крупных купцов и мелких торговцев, в городе нет.

– Батя говорил, что был завод стекольный, – вспомнил Берт. – Но лет десять как закрылся. Да кто же знает отчего… А так-то полезностей много делали. И оконное стекло, и ёмкости всякие, а в учебных мастерских зверушек забавных из цветного стекла выдували. У мамки на полочках стоят. Батя ей на каждый праздник дарил. Дюже ей они нравятся.

– Точно-точно! – подхватила Агнешка. – У нас на хуторе крынки стеклянные были. В них и молоко, и сметана, и сливки хорошо хранятся. Батюшка обещал драть нещадно, коли хоть одну расколотит кто. Потому как и дорого, и купить больше негде.

Кто-то ещё что-то вспомнил из изделий завода, но почему он перестал работать, никто из подростков не знал.

– Как же люди живут? Деньги же из воздуха не появляются, – поинтересовалась я.

Молодёжь переглянулась, пожали плечами. Все они были из обеспеченных семей торговцев и ремесленников – их семьи нужды не знали.

– У моей тётушки муж на заработки в Водожск ходит. Тама всегда работа есть: и грузчики в порту нужны, и по реке плавать, товары разные возить, а то в артель к рыбакам пойти можно. Наших туда много шастает. Семьи кормить надо, – сказала Горушка и как-то по взрослому вздохнула. – Не всем же магами быть.

– Много в Любоше одарённых? – поинтересовался Гус, слушавший наш разговор.

– Да кто ж знает… – Марк похлопал пушистыми рыжими ресницами. – Есть, наверное, но многие прячутся. Это мы попались – в школах обязательные проверки на артефакте проводят. И как только определяют, что дар есть, сразу браслет на руку цепляют. Если прятаться и донесёт кто, ещё хуже будет – штраф родителей платить заставят, а браслет всё равно наденут.

Мы с Ефимом на такие речи только головой осуждающе покачали.

И вот мы снова едем в этот неприветливый город, волею судьбы ставший для нас соседним.

И вновь кучки людей с неприветливыми лицами с нескрываемым любопытством глазеют на нашу машину и на то, как мы оправляем одежду, прежде чем зайти в ратушу.

– Аня, ты помнишь, что мы супруги? – протягивая мне руку, с улыбкой спросил Гус.

Удобно устраивая ладонь на надёжной опоре, я только кивнула.

На сей раз нас никто не встречал, но, помня куда идти, мы направились к кабинету мэра самостоятельно. Удивительно, что здание городской управы, как в прошлый раз, так и сейчас, было пустынным. Такое впечатление, что никто здесь не работает и ни у кого нет к администрации ни вопросов, ни дел.

– Господа маги? – с деланным удивлением обернулся к нам помощник градоправителя. Он нависал над своим начальником, бледной тенью сидевшим за рабочим столом, грозным утёсом и выпрямился, услышав скрип входной двери. – Вы ещё что-то хотели?

Спрашивал он так, словно мы расстались пятнадцать минут назад, а не почти пять месяцев прошло.

– Да. У нас дело к досточтимому властителю Кузыме, – с лёгким поклоном ответил Ефим.

– Говорите! – приказал чиновник, отступив от стола и оставляя несчастного мэра у себя за спиной.

Именно приказал — не предложил, не призвал, а распорядился. Я почувствовала, как под моей ладонью напряглись мускулы на руке мага, хоть внешне Гус никак не выдал своего раздражения. А вот я едва не ахнула.

Видя, что внимание помощника переключилось на гостей, Кузыма, умоляюще глядя на нас, потянул рукав сюртука, открывая хищно поблёскивающий, плотно опоясывающий предплечье широкий полиарговый браслет.

Но чиновник заметил движение за спиной и резко обернулся.

– Ах ты… – взвизгнул он, но замер, не закончив фразы и движения, в неловкой позе с открытым ртом.

Ефим в который раз удивил меня быстротой реакции и правильностью действий. Одним движением отодвинув нападавшего, спутанного заклинанием обездвиживания, к стене, он подошел к мэру.

– Вам нужна помощь?

– Да, – прошелестел несчастный Кузыма. – Остановите казнь.

– Казнь? Чью? За что?

Вопросы мы с магом задавали хором. Только я растерянно хлопая глазами, а Гус аккуратно рассматривая браслет.

– Ключ есть?

– Да. В жилетном кармане этого проходимца. Он время от времени показывает его мне, наслаждаясь своей властью.

В процессе обыска бывший помощник градоправителя грохнулся на пол – то ли не удержал равновесие, то ли от короткого, но сильного тычка Гуса.

– Послушайте, досточтимый мот Кузыма, я сейчас открою наруч, но раскрывать буду его медленно, чтобы резкий поток силы не навредил вашему здоровью. Давно вы носите полиарг?

– Почти десять лет… – последовал едва слышный ответ.

– Вы сильный человек и маг, – похвалил несчастного Ефим, возясь с браслетом. – Столько времени противостоять воздействию зловредного артефакта далеко не всякий смог бы.

– Я глупый человек и никудышный маг, если смог допустить такое, – едва заметный кивок в сторону злодея.

Познакомились они в Водожске, куда Кузыма ездил закупать магические накопители большей мощности для стекольного завода.

– Знаете, поначалу он мне показался удивительным человеком. Такое впечатление, что сам с собой разговариваю, настолько мы были похожи во взглядах на жизнь, во вкусах на еду. Он даже, как и я, горячительные напитки не пил, считая, что нельзя затуманивать мозг и необходимо воспринимать мир здраво. Впоследствии оказалось, что это дар у него такой — под собеседника подстраиваться, тем самым очаровывая его. Выспросил всё обо мне, о городе, а на прощание пригласил в купальни сходить. В Водожске больно купальни хороши. Мойщики там… Нет, не о том я. Там-то он и надел на меня браслет. А прежде опоил зельем подчинения. В себя я пришёл уже в Любоше. Тело словно не моё, доступа к силе нет, в голове пустота, а рядом этот… – ещё один кивок через плечо, – насмешничает, что магия мне никак не помогла, а все одарённые тупые грязные дряки, и если я хочу избавиться от браслета, то должен делать что скажет он. Поначалу я думал, он просто хочет обокрасть город. Ведь что такое деньги? Заберёт те, что есть, можно ещё заработать. Но, кажется, полиарг ещё и на разумность влияет, потому и согласился, и даже клятву магическую дал. Дело оказалось куда хуже. Вскоре в Любош приехала команда этого негодяя, и начались притеснения одарённых.

Вдруг мэр замолчал, сделал глубокий вздох, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Я было испугалась за Кузыму, но Гус сделал успокаивающий жест и продолжил осторожно разводить концы браслета.

– Потерпите, досточтимый, скоро совсем сниму, – пообещал он бедолаге. – Нельзя резко снимать, иначе сила хлынет и порвёт вам все каналы. Скорее всего за столько лет под полиаргом они у вас сузились. Думаю, что и так вам сейчас несладко приходится.

Градоправитель только головой едва заметно кивнул. Он побледнел, хоть и казалось, что дальше некуда было, на лбу пот выступил, пальцы свободной руки вцепились в подлокотник кресла. Но больше мужчина ничем своих страданий не демонстрировал.