Апрельское, или Секрет забытого письма (СИ)

Глава 16

Домой я вернулась очень довольная. Хотелось танцевать, петь, кружиться! Даже мужа, растерявшегося при виде меня такой, обняла. И наконец познакомила его со своей книгой. В ответ на это Андрей заметил, мол, давно видел, что я пишу. Но думал, раз не говорю, значит, не считаю нужным.

— Дураку полработы не показывают, — сам же посмеялся он.

Сыну по телефону рассказала, что меня покажут по новостям и ещё в передаче о культуре. Он страшно обрадовался, обещал сообщить об этом преподавателям и вместе с мальчишками посмотреть.

Я приехала на такси, потому что хоть и выпила всего бокал, за руль садиться ни за что не рискнула бы. Машину оставила возле ресторана. Думала, Андрей за ней съездит. Но утром мы поссорились. Отчего-то меня буквально всё раздражало, и я, если честно, просто придралась к нему. Он ни разу не упрекнул меня за то, что вчера весь день не брала трубку и находилась непонятно где. Я же возмутилась, потому что он утром долго спал и отказался попробовать приготовленный мною завтрак.

— Ну не хочу я есть. Чего ты обижаешься? Ты же не кухарка, для которой вкусно приготовленная еда — единственное достижение в жизни.

— Что за пренебрежение к кухаркам? — взвилась я.

— Какое ещё пренебрежение? — вскинул брови муж.

— Ты часто с презрением говоришь о простых людях, я давно заметила.

— Ни о ком я ничего такого не говорю. Просто когда приходят к нам с совершенно запущенными проблемами, когда зубы им уже не спасти, а они ещё и возмущаются, мол, это мы, врачи, виноваты, и деньги у них чуть ли ни силой отбираем, вот тогда да, такие личности очень раздражают. Ни образования, ни такта, ни логики. А виноваты все вокруг. Потом даже грамотно свою подпись не могут поставить в гарантийном талоне.

Андрей снова за своё. Невежественные пациенты были для него больной темой.

— Люди бывают разные. Зачем так категорично судить? — я злилась и просто физически ощущала потребность поспорить, выпустить пар. — Если нет высшего образования, это не значит, что человек какой-то не такой. Вам, врачам, тоже часто деликатности недостаёт. Любите пристыдить, замечание сделать. Я не обо всех, но таких много.

— Потому что иногда просто терпения не хватает! Когда мне какая-нибудь продавщица, слесарь или таксист начинают рассказывать, как мне надо работать…

— Гм… Андрей, ну вот опять этот твой снобизм гениального стоматолога. А что ты без продавцов, слесарей и таксистов делать будешь? Очень часто мы недооцениваем простых людей. В нас как-то глубоко укоренилось, что человек без «вышки» не совсем такой. Я вот — ого! А он... не ого. Недотёпа, что с него взять? Это очень часто прослеживается среди интеллигенции. Мало у кого к уборщице такое же отношение, как к учителю или врачу. Личное наблюдение: снобизма и высокомерия больше в людях с высшим образованием.

— Вот готов поспорить, что нет. Знаю море прекрасных людей с «вышкой», и море дерьма без. И наоборот. Зависит от человека. Но всё же чаще именно образованные люди оказывались культурнее, вежливее и человечнее. Так что, опять это твоё оправдание безграмотности. Даже не имея «вышки» можно заниматься самообразованием, читать, посещать музеи. В противном случае человек просто лентяй и не уважает других.

— Во-первых, не оправдание. Скорей, призыв к терпимости. Во-вторых, нам с тобой, наверное, никогда друг друга не понять, — вздохнула я.

Повисла пауза. Андрей посмотрел на меня настороженно.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что ты всегда со мной споришь и никогда не поддерживаешь, — с нескрываемой обидой вымолвила я. — Знаешь, о чём важно никогда не забывать мужчине и женщине? Что они не только родители, но ещё и пара, муж и жена. Между нами давно нет этой гармонии. Я не чувствую тебя, не ощущаю себя женой. И даже не могу точно сказать, когда впервые это поняла. Может, когда ночами нянчила сына, а ты накрывался с головой одеялом и спал? Или когда отправлялся на свои медицинские симпозиумы и ставил меня перед фактом, объявляя, что сегодня уезжаешь на несколько дней. Дескать, а ты, дорогая, крутись, как хочешь. Потому что маму в помощь вот так резко выдернуть нельзя, у неё свои планы и своя жизнь, и с этим надо считаться.

— Это было восемь-девять лет назад, — пробурчал Андрей.

— Нет, это было всегда и есть сейчас. Когда ребёнок взрослеет, проблемы не заканчиваются. Ты абсолютно отделился от семьи, спрятался в свой панцирь. У меня полное ощущение, что сын есть только у меня. Что мы с ним отдельно, а ты сам по себе. Вспомни, когда мы делали хоть что-нибудь вместе? Все втроём. Ни разу такого не было. Ты и сейчас с таким видом сидишь, словно впервые это всё слышишь. А я ведь говорила уже много раз. В жизни всегда надо понимать, что трудная ситуация пройдёт, а осадок от твоего поведения в ней — нет.

— Любите вы, женщины, ни с того ни с сего вспоминать прошлые обиды и попрекать ими. Я тоже часто вставал ночами к сыну, и гулял с ним, чтобы ты выспалась и отдохнула, и уборку делал, чтобы тебе облегчить жизнь. Почему ты это не вспоминаешь?

Мне стало неимоверно стыдно. Потому что он был прав. А я не права. Но я не могла заставить себя признать это. И даже понять, зачем вообще завела этот разговор, не могла.

— И как это разрешить? — беспомощно спросил Андрей.

Весь его вид выражал вполне искреннее сожаление и желание примириться.

— Я не знаю, Андрюш. Я с детства привыкла, что все серьёзные решения в жизни принимает мужчина. В моей семье было так. Правда, потом я поняла, что это огромная редкость. Но на самом деле правильно, когда мужчина главный, когда он берёт на себя ответственность и разруливает проблему, а женщина за ним, за мужем. Но чаще бывает не так. На словах он — глава семьи, а случись что — виноваты оба! Тут надо смелость иметь и либо расставаться, либо решать, что делать.

— Я даже не рассматриваю вариант расставания. Вы с Ником — моя семья. Я не представляю нас отдельно друг от друга, — возразил муж.

Я сама поразилась своим словам и на миг застыла. Раньше я никогда не допускала даже мысли о разводе. Всегда была уверена, что отношения надо спасать, работать над ними. А сейчас как-то само вырвалось.

Признаться, меня грызла совесть. Я очень редко высказывала Андрею недовольство, предъявляла претензии. Такое женское поведение всегда казалось мне мелочным и унизительным. Но тут меня будто прорвало, и я вылила на него целый ушат негатива. Как будто вскрыла давно созревший нарыв. При этом легче не стало. Либо не всё высказала, либо наоборот — слишком нагнетала наши проблемы. Ведь было много и хорошего. Даже больше, чем плохого. Намного больше.

Я понимала, что вполне могла бы прожить с Андреем много лет, до самой старости. А потом с гордостью осознавать, какая у меня крепкая, ладная семья. Многие так и живут двадцать, тридцать, пятьдесят лет. Метаясь от сомнений «а надо ли оно мне?» до уверенности «надо». А потом уже поздно становится что-то менять.

Андрей — хороший муж. За эти десять лет мы многое прошли. И я уверена, что с ним мне никогда не придётся думать, как прокормить ребёнка, как решить ту или иную проблему. Но жить так, как мы живём, я больше не могу. Я ещё молодая женщина, а с ним чувствую себя пенсионеркой. Он на девять лет старше меня, уже многое повидал и не очень-то стремится к новым ощущениям, поездкам, путешествиям и даже просто походам в ресторан. Иногда мне кажется, что у него пропали абсолютно любые эмоции и какой-либо интерес к окружающей жизни. Знаю, что сказала бы мама: «Ломать — не строить. Вы уже родные друг другу люди. Отношения нужно пытаться сохранить». Она всегда мечтала выдать меня поудачнее замуж. И ей это удалось.

Почему я вообще задумалась об этом именно сейчас? Где-то внутри, очень глубоко, меня глодал ответ: Максим. Он послужил детонатором. Но признаться в этом себе я смогла гораздо позже. А пока упорно пряталась от этой мысли.

Совершенно глупая ссора вышла на ровном месте. Андрей с испорченным настроением уехал на работу. Обсудить это мне было не с кем. Многие в таких случаях жалуются маме. Но моя мама всегда станет на сторону Андрея, а я буду плохой. Поэтому ни разу за все годы брака я не рассказывала ей о наших проблемах и не уезжала к ней в случае серьёзного разлада. Правда и разладов серьёзных практически не было. Только один раз, через полгода после свадьбы. И тогда он сказал то, что я навсегда запомнила: «Уж давай решать наши проблемы вместе, не разбегаясь по родителям». Но я и так не стала бы сбегать к маме. Это вовсе не значит, что между нами нет духовной близости. Она есть. И никакие проблемы, боли, травмы, ошибки её не разорвут. Я очень благодарна маме за всё, что она для меня сделала. И папе тоже. Они — особые люди в моей жизни. И ещё сын.

Оставшись одна дома, засела за компьютер и впервые за много времени полезла в соцсети. Чтобы найти страничку Максима. Нашла сразу. Его профиль оказался открыт для обзора всем желающим, так что мне даже не пришлось отсылать ему запрос о добавлении в друзья. Не стоит ему пока знать, что я интересуюсь его жизнью. На аватарке он в футболке, шортах и солнечных очках где-то около моря. Руки в карманах, на лице голливудская улыбка. Вид элегантного бездельника. В альбомах никаких фото с девушками и даже свадебных снимков не было. Но оказалось много фотографий с ребёнком. Судя по последним кадрам и датам их выкладывания в сеть, мальчику сейчас лет пять, не больше. И видно было, что Максим им очень гордится. Например, было немало фотографий с тренировок по какому-то восточному единоборству. Даже профессиональная фотосессия отца с сыном имелась. В футбольном стиле. На красочных кадрах они в формах играли в мяч, бегая по сочно-зелёному газону. Мальчик был очень похож на Максима. Судя по многочисленным комментариям каких-то девушек, наперебой сыплющих комплиментами, и по ответам Максима, мальчика звали Лёшей. Лесть едва ли не в каждом слове. Превозношение отцовских качеств Богорада и внешних данных обоих героев представленных изображений буквально лились елеем. Очень эффектно смотрелись отец с сыном, катавшиеся на мощном, устрашающего вида квадроцикле. Я пересмотрела все фото много раз.

А днём случилось невероятное. Максим позвонил и предложил встретиться. Сказал, что будет ждать меня в ресторане «Казанова» и что у него ко мне есть нетелефонный разговор. Я, как девочка-подросток, скакала по квартире от радости, пока собиралась на эту встречу.

Наше свидание было назначено на семь. И до шести я чувствовала себя абсолютно счастливой. Выбрала платье, и даже зачем-то достала шикарный комплект нижнего белья, который ещё ни разу не надевала. Зачем? Не знаю. Спать с Максимом я определённо не планировала. Тем более что, судя по его деловому тону, свидание намечалось вовсе не романтическое. Он сказал, что это связано с моей книгой. А в шесть позвонил, извинился и объявил, что встреча пока отменяется.

Совершенно без настроения я сделала себе кофе, включила телевизор и расположилась на диване. Рядом улёгся Лис. В последнее время он заметно раздобрел и весил уже больше восьми килограммов. Наверное, возраст начал давать о себе знать.

Я всё-таки решила посмотреть новости. Мучила мысль, что Максим глядел на меня в течение всей своей речи. Весь сюжет, посвящённый памятнику и презентации моей книги, сидела, не дыша. Нет, к счастью, он повернулся только на последних словах. Так что вполне можно было подумать, что он просто хочет передать мне слово.

Вечером Андрей всё-таки пригнал мою машину. Когда он подошёл ко мне и предложил свою помощь, потому что у меня разболелась голова, и я с трудом делала домашнюю работу, мне стало очень стыдно. Плюс ко всему он с нескрываемым интересом принялся читать мою книгу и по ходу чтения высказывал свои мысли, восхищался отдельными моментами. Я расстроилась ещё больше. Столько времени от него это всё скрывала. И спрашивается, зачем?