Апрельское, или Секрет забытого письма (СИ)

Глава 22

Что спровоцировало такую резкую перемену в нём? Мои условия или что-то другое? Так внезапно не расстаются. Значит, есть другая. А возможно, она была всё это время. Вон каким елейным голосом он с этой Элиной говорил. Может даже она и есть его пассия. Приехал в родной город, встретил бывшую, взыграли чувства. А теперь протрезвел, как после запоя. И понял, что натворил. В таком случае, конечно, нет смысла церемониться и нужно как можно быстрее расставить все точки над и. Сказал прямо, не желая выяснения отношений, негативных переживаний. Трудно принять тот факт, что он оказался таким. Наверное, было нужно, чтобы я получила этот жизненный урок — не лезть второй раз в ту же реку.

Может, глупо, но я снова сунулась на уже знакомый женский форум. Рассказала, что он меня бросил и при каких обстоятельствах. Признаться, ожидала каких-то утешительных советов и комментариев из серии «всё наладится». Мне же написали: «Похоже, что это — абьюзер». «Это — классическое поведение абьюзера. Не рискуйте. Бегите от него. Он опасен». «Какой-то неадекват. Решил вам утроить эмоциональные качели: то всё хорошо, то резко расстаёмся». «Он включил сперва «ближе», после «дальше». Ждёт реакции. Не нужно с ним выяснять отношения и снова сходиться, даже если он опять станет хорошим». «Ваша агрессия и злость по отношению к нему, так резко проявившиеся, являются следствием перманентной тревоги, которую вы испытывали на протяжении всего времени отношений с ним и подавляли в себе», — это вообще какой-то психолог написал.

Абьюзер… Хм. Модное словечко, которое сейчас активно используют. Никогда бы не подумала, что его можно употребить в отношении Максима. Абьюзер бьёт, всячески издевается. Макс точно таким не был. Глупости какие-то пишут. От расстройства я удалила свой профиль с этого форума и разрыдалась. Оказалось, что хорошенько пореветь иногда очень даже помогает. Повыть, покачаться, кусая губы, как измученный охотниками подранок, забившийся в самую гущу лесной чащи, спрятавшийся от всех и ещё не понимающий — выживет или умрёт. А потом, выплакав всё, наконец заснуть и долго спать без сновидений.

Настоящей поддержкой и моими личными психологами в этот нелёгкий период стали мои зверюги. Особенно Лапа. Она будто чувствовала всю мою боль.

Вообще наша новая кошка, у которой очень длинное и странное имя, оказалась ласковой мурчуньей. И особенно ей полюбился Никита. Она ждала его на выходные, радостно встречала и потом почти не отходила от сына, даже спала в его постели. При этом Никитка мог сколько угодно её гладить и тискать — она всё терпела. Между этим двумя возникла настоящая любовь. Лис держался обособленно, с новой кошкой не общался. Дома мы называли её Лапа. Так сын решил. Хотя я очень хотела назвать её Марго, но пришлось уступить Никите.

Сообщений и звонков от Максима мне не хватало как воздуха. Я и подумать не могла, что настолько к нему привыкла. А теперь испытывала жестокую ломку, как наркоманка. То и дело бросала невольный взгляд на экран телефона. Не высветится ли на нём неотвеченный вызов или непрочитанное смс.

То, что отдалённо можно было назвать душевным покоем, наступило после этой моей ужасной истерики с рыданиями и качаниями по кровати. Теперь, пережив первый шок, я смогла адекватно рассуждать и анализировать. Даже порывалась было записать всё, начать вести дневник. Но потом поняла, что никогда не смогу такое перечитывать. Просто пришло понимание, что это мой опыт, моя история. Она такая, её не переписать. Это очень важно принять. Не винить, не сожалеть. Просто трезво принять всё и сделать выводы.

Оказалось, так хорошо сидеть вечером на кухне одной, пить чай с вареньем и наблюдать, как младшая кошка задевает старшего, пытаясь вынудить Лиса за ней погоняться. А потом болтать по видеосвязи с сыном и рассказывать ему, что у нас на антресолях нашлось несколько баночек его любимого малинового и вишнёвого, переданного бабушкой ещё в прошлом году. Всё-таки домашнее варенье — это символ уюта и счастья, это мамина забота и бабушкино тепло... Кто варит варенье, тот правильно делает!

Немного отвлекло меня от моих горестей то, что позвонила девушка-репортёр из нашей городской газеты. Я ещё тогда на презентации обещала ей интервью и совсем забыла об этом. С Максимом я вообще перестала заниматься своими делами, продвигать книгу, работать над следующей. А тут просто шквал событий случился. Почти сразу после журналистки мне позвонили из крупного столичного издательства и предложили сотрудничество. Это было весьма неожиданно. Вот уж точно, когда не везёт в любви, начинает везти в работе.

Для интервью договорились встретиться на следующий день утром, а сразу после этого в кофейне в центре города меня ждал редактор. Он, как оказалось, был в нашем городе проездом всего один день, поэтому и предложил увидеться лично. Я рассчитывала, что мы проговорим час-полтора, а наша беседа растянулась почти на четыре часа. Обсуждали последние тенденции в литературе, грядущий книжный фестиваль, мои личные перспективы. Ему удалось убедить меня, что есть смысл попробовать издать у них свою книгу. И что у меня есть все шансы на долговременное сотрудничество с ними. Он был настроен очень оптимистично и вселил этот оптимизм в меня.

— Я думала, сейчас такую литературу не печатают. У меня же не про бандитов, не любовный роман, или что там сейчас популярно. Это скорее полудокументальная драма, основанная на реальных событиях, произошедших в сорок третьем. Кому это интересно? — высказала я свои сомнения.

— Да, хорошие книги интересны только благополучным людям. Всякая чернуха вылезает на первый план, когда в жизни населения наступает серьёзный кризис. Вы тогда ребёнком были, но уверен, помните, сколько грязи хлынуло в девяностые на экраны и на книжные прилавки. Потому что люди жили в дерьме и им хотелось читать о том, что кому-то ещё хуже. Та же история с сюжетами вроде Золушки. Когда она бедная и несчастная, а он — красивый, сильный и богатый. Читают такое вот, и появляется ощущение, что их собственная жизнь ещё ничего, какая-то надежда вырисовывается.

Он отпил кофе и продолжил:

— Сейчас интерес к качественной глубокой литературе, затрагивающей более важные проблемы, чем секс, у массового читателя начал возвращаться. Устали люди от пошлости, жестокости, хотят благополучия и добра. Поэтому мы решили запустить серию исторических романов. Ваш будет одним из первопроходцев. Когда у человека всё хорошо, когда не надо со страхом думать о завтрашнем дне, основные инстинкты перестают быть острой проблемой и на первый план выходят потребности души, стремление к духовному росту, накоплению знаний.

— Ну, вы моей книге очень льстите, — улыбнулась я. — У меня там далеко не философский труд, а довольно лёгкая для восприятия история.

— Знаю, читал. Очень нестандартная книга.

— Вот именно. Такие как раз хуже читают. Поэтому вы меня удивили своим предложением.

— Мы можем себе позволить выпускать не только популярную литературу. Посмотрите на сайте наши серии. Там много детективов, есть отличные исторические романы. И всё это неплохо покупают. У вас нам понравился подход, особенно эти рукописные вставки из реальных писем очень впечатляют. Люди любят тайны, истории, основанные на реальных событиях, любят покопаться в чьём-нибудь прошлом, обмусолить чужие трагедии.

— Вот видите, моя книга, оказывается, тоже потакает низменным потребностям.

— Нет-нет, я не это хотел сказать. Ваша книга будоражит, вызывает интерес, желание узнать больше, проникнуть в неизведанные уголки прошлого. Вы не подумайте, я не испытываю пренебрежения к авторам, пишущим в трендах. Любовное, эротика и прочее. У нас прекрасные авторы! Просто хочу убедить вас, что у читателей разные интересы и хоронить другие жанры не стоит.

Я пожала плечами. Прекрасно, если всё так, как он говорит. После нашей встречи я, как и планировала, погуляла по городу. Уже был май, природа буйствовала красками и ароматами. Хотелось успеть насладиться всем этим, пока не наступила жара. Мы хоть и не на самом юге живём, но до моря, как-никак, всего четыре часа езды. Так что жара у нас летом стояла почти та же, что и в Крыму.

По пути купила кое-что из вещей, заглянула в книжный магазин. Когда же наконец приехала домой, то обалдела, обнаружив в пустой квартире огромный букет роз и пачку денег на столе в гостиной. Ключ есть только у Андрея. Выходит, его рук дело. Ужасно разозлённая этим вторжением, я тут же набрала его. Но муж, словно нарочно, не брал трубку. А через пару часов явился собственной персоной.

Андрей был не последним в городе стоматологом. В интернете о нём имелось множество положительных отзывов, причём настоящих, а не каких-нибудь купленных. Фамилия Ангелис была на слуху. Дед Андрея происходил из греков, отсюда и экзотическая фамилия. После случившегося мне стало понятно, почему Янка так старательно нахваливала моего мужа и даже с некоторой завистью не раз отмечала, как мне с ним повезло.

Раздумывать над мотивами поступков этих двоих я не собиралась. Найду в ближайшее время адвоката и займусь разводом. Понятно, что наличие несовершеннолетнего ребёнка этот процесс значительно затянет, но выбора нет. Рано или поздно нас всё равно разведут. Главное как-то сказать об этом Никите. Так, чтобы он понял, что из его собственной жизни папа никуда не денется, и всегда будет любить, поддерживать и помогать.

В молодости думаешь, что если он позвал тебя замуж, значит, любит и хочет быть только с тобой. А потом ты взрослеешь, умнеешь и понимаешь, что женились на тебе, потому что ты хороший, удобный человек и прекрасно подходишь «для жизни». Справедливости ради надо сказать, что такой подход к браку характерен для обоих полов.

— Это что такое? — я указала пальцем на цветы и лежавший рядом конверт с деньгами.

— Это тебе, — спокойно ответил муж, проходя в гостиную.

— Во-первых, делать такие подарки надо было раньше. Теперь уже поздно. Во-вторых, почему ты приходишь сюда в моё отсутствие?

— Пока тут есть и мои вещи.

— Надеюсь, ты за ними приехал? — холодно осведомилась я.

Как же мне хотелось поскорее его выпроводить! На выяснение отношений совершенно не было сил. И себе настроение портить я тоже не желала.

— Я приехал поговорить. Я не уходил к Яне! Ты даже не хочешь меня выслушать!

— А какой смысл мне выслушивать тебя? — я чувствовала, что начинаю заводиться, и вполне возможно, скоро пострадает ещё одна мужская физиономия.

— То есть ты уже всё решила?

— Да.

— Десять лет назад я взял на себя ответственность за тебя и должен её нести. Поскольку я — глава семьи, то я и буду принимать решения. Так вот. Мы будем вместе.

Я усмехнулась. Кажется, Андрей нервничал, хоть и говорил вполне уверенно. Но постоянно поправлял галстук и одёргивал рукава.

— Сама подумай, если бы между нами с Яной что-то было, я бы стал открывать тебе двери её квартиры? Логичнее было бы, наоборот, спрятаться.

Вообще-то да, это немного настораживало. Но тогда я так хотела, чтобы эта измена была реальностью, что на подобные мелочи внимания не обращала.

— Эта встряска как раз была очень нужна нашим отношениям, — заявил Андрей.

— Я не хочу быть с тобой, — произнесла в ответ.

— Почему? Да, согласен, возможно, моё поведение было недостойным. Но и ты вела себя не лучше! Я злился и хотел преподать урок! Поэтому ушёл.

— Урок? Андрей, из этого урока я вынесла только то, что меня ни во что не ставят и пора искать другого мужчину.

Муж ошарашенно уставился на меня.

— И даже не представляю, по какой причине ты мог в десять утра находиться в квартире моей подруги, — добавила я. — Хотя, признаться, мне это не особо интересно.

— К Яне я приехал, чтобы сказать ей, что между нами ничего не может быть.

— То есть всё-таки всё было?

— Было, — вздохнул Андрей, опуская лицо. — Но случайно. И всего несколько раз. Началось два года назад на твоём дне рождения. Она напилась, и я повёз её домой. Она сама стала приставать и между нами взыграла страсть. Мы целовались и ничего более. Потом она писала, но я сразу сказал, что ничего между нами быть не может. Где-то полгода мы не общались. А потом Яна снова написала. И я в очередной раз отказался от встречи. Не помню уже при каких обстоятельствах, но мы как-то случайно встретились в городе. Решили выпить кофе. И после этого она меня буквально осаждать начала. Писала, звонила. Я согласился на один раз и на нейтральной территории.

— Мда… Андрей, у меня даже слов нет.

— Дослушай. Один раз было. Я думал, она успокоится и на этом всё. Но потом, каюсь, было ещё несколько раз. Для меня это ничего не значит, Света. Я не собирался уходить из семьи.

— Конечно. Это ведь очень удобно, — кивнула я.

— Не поэтому! А потому, что люблю тебя! Я понимаю, что наделал. Понимаю, что преодолеть эту ситуации нам будет очень трудно. Но мы справимся.

— Нет, Андрей. Мы разводимся.

— Так значит, другой у тебя всё-таки есть? — обречённо спросил Андрей, словно до сих пор не мог до конца поверить в то, что у его тихой и спокойной супруги может на самом деле появиться любовник. — Я думал, ты блефовала.

Я пощёлкала перед его лицом пальцами.

— Андрей! Очнись! Ты изменил мне с Яной! Какие после этого вообще могут быть разговоры, обвинения, выяснения отношений? Всё! Ничего больше нет между нами! Ни-че-го!

— Ты ошибаешься, — сдержано возразил муж. — Есть сын. И этот факт никуда не денется. Мы навсегда им связаны, как бы тебе ни хотелось вычеркнуть меня из своей жизни.

— Я не собиралась вычёркивать тебя. Не строй из себя жертву. Тебе не идёт. Ты всегда был достойным мужчиной. Так оставайся им и теперь.