Арфист драконов

Глава 15

— Никаких признаков жизни в Холдах Бенден, Долина, Брум и Залив, — докладывал Командир Крыла Л'тор. — Что-то из фруктов было съедено в Развилке, Керуне и Равнинном. Замечены признаки жизни в Лемосе и Битра Холде.

— Очень хорошо, — вздохнул М'тал. — Наверное, есть еще много крошечных холдов, но мы не знаем, как их отыскать.

К'район, Предводитель Иста Вейра, услышал разговор.

— Я думаю, что знаю способ помочь вам, — сказал он, попросил своего дракона вызвать Ж'лантира, и бронзовый всадник тут же появился. Л'тор и М'тал обменялись удивленными взглядами, не понимая, чем может помочь Командир Крыла Исты в вопросе, касающемся Бенден Холда.

— Это же ты заставил свое Крыло тренироваться на всех опорных точках Перна, когда те не рассказали тебе, где они пропадали? — спросил К'район у Ж'лантира.

— Ну да, — ответил Ж'лантир, непонимающе глядя на К'района. — И, что странно, им это, похоже, понравилось.

— Думаю, мы знаем, почему, — сказал ему К'район. — Они у тебя сейчас не заняты, не так ли?

— Было бы неразумно держать их здесь, — согласился Ж'лантир, указывая на всадников своего Крыла, которые только вынырнули из Промежутка с очередным жизненно важным грузом свежих фруктов с Южного Континента.

— Можешь ли ты передать им нашу благодарность и направить их в Вейры Бенден, Телгар, Форт и Плоскогорье, чтобы они послужили проводниками?

— Я-то могу, — с сомнением ответил Ж'лантир, — но я не уверен, что Д'ган захочет…

— Забудьте о Телгаре, — сказал М'тал, качая головой. — Д'ган ясно дал понять, что сам справится с этим.

— Что означает, что твои Крылья тайком крадут его еду, — проницательно угадал К'район.

М'тал улыбнулся, — А Б'ралар с запада.

К'район с горьким выражением лица сердито покачал головой, — Интересно, за что его дракон когда-то выбрал именно этого всадника?

— Он просто сейчас так же напуган, как и все мы, — сказал М'тал. — Не могу оправдать его действия, но могу понять их причину.

— Посмотрим, как будут обстоять дела, когда придет время собирать десятину, — ответил К'район, представив, как холдеры Д'гана в отместку за отсутствие помощи откажут ему в десятине. Он повернулся к Ж'лантиру. — В любом случае, пусть твои бездельники поработают.

— Будет сделано, Предводитель, — кивнул Ж'лантир, его движения из-за недостатка сна и частых прыжков во времени были неуверенными.

— С ним всё будет хорошо, — сказал К'район в ответ на обеспокоенный взгляд М'тала.

— А с его Крылом?

— Ну, — задумчиво сказал К'район, — с ними тоже, потому что они всё еще здесь. — оторопевший М'тал застыл, а Предводитель Иста Вейра засмеялся. — Если бы у них были какие-то проблемы в прошлом, их бы не было сейчас, не так ли?

— Ты имеешь в виду, что они не существовали бы в настоящем, если бы умерли в прошлом, да? — сказал М'тал после долгих размышлений.

— Точно, — согласился К'район.

— Это еще одна причина, по которой мне не нравятся прыжки во времени, — пробормотал М'тал про себя. — Их невозможно объяснить.

К'район сочувственно хмыкнул.

— Кстати, — продолжил М'тал, — должно быть ограничение на количество фруктов, которые мы можем забрать с Южного.

— И на то, как долго мы можем так работать, — согласился К'район, когда из Промежутка появилось еще одно Крыло, чтобы загрузиться очередной партией фруктов.

— Два дня? — предположил М'тал, — Или три?

Рядом с ним мрачный К'район согласно кивнул.

Нииса выхватила Друри и Джасси из рук Киндана сразу же, как только он вернулся.

— Янира позаботится о них, — сказала Нииса. — Вся игровая комната у неё под контролем.

Киндан остановился, разглядывая Большой Зал. Что-то здесь изменилось. Зал выглядел намного светлее, и вдоль рядов коек сновали группы людей.

— Я придумала, как готовить сок из этих фруктов, — сообщила ему Нииса. — Мы кормим им самых тяжелых, вливая прямо в глотку. — она нервно потёрла руки и поморщилась. Затем её лицо прояснилось. — Зато остальных, которые идут на поправку, мы кормим смесью сока и мякоти.

Она с волнением взглянула прямо в глаза Киндану, — Как ты думаешь, всадники еще долго будут приносить нам еду?

Киндан покачал головой.

— Хотя, вряд ли это поможет, если мы в скором времени не поставим людей ухаживать за стадом, — сказала Нииса. — Или если окажется, что зерно в бункерах заражено вредителями.

— Мы обязательно придумаем что-нибудь, — сказал Киндан.

— Кстати, мне кажется, тебе стоит немного отдохнуть, — твердо сказала Нииса. — То же самое я сказала и Лорду-Владетелю. — она мрачно покачала головой. — Я понимаю, что и мои силы не беспредельны, но все знают, что вы вдвоём тянете на себе весь Холд без отдыха — это уже за пределами человеческих возможностей.

— Мне предстоит еще и эта работа, — ответил Киндан, прижимая мешок к груди.

— И как ты собираешься это сделать? — требовательно спросила Нииса.

— Шаг за шагом, миг за мигом, — сказал ей Киндан, мысленно салютуя духу Ваксорама. — Сейчас мне нужно место для чтения.

— Тогда можешь подняться наверх, в комнаты Лорда-Владетеля, — сказала ему Нииса. — Джелир сказал, что там убрались, и теперь в них можно жить. Лорд Бемин лично сказал, что ты должен занять первую комнату справа. — она направила его в глубину Большого зала, указав на лестницу, возвращаясь к себе на кухню. — Хотя бы дашь отдохнуть своим ногам, пока читаешь, и не переживай, если заснёшь.

— Нет времени для этого, — ответил Киндан, поднимаясь по длинной извилистой лестнице.

— Нет времени! — ругнулась Нииса, качая головой, когда тот исчез из поля зрения. — Совсем, как Лорд-Владетель.

В тот момент, когда Киндан ступил на богатое ковровое покрытие коридора, ведущего в покои Лорда-Владетеля, он почувствовал чьё-то странное присутствие. Это не была сущность Леди Санноры, Баннора или Семина; это было больше похоже на то, что рядом присутствовали жившие здесь сотни Оборотов Лорды и Леди-Владетели. За все эти Обороты сколько жизней было здесь прожито, сколько смеха звучало, сколько было пролито слёз? Это было ощутимо и, хотя не вызывало тяжелых мыслей и определённо не было гнетущим, всё же чувствовалось.

Первая дверь справа была открыта, словно приглашая войти. Киндан шагнул в дверной проем и остановился. Это была её комната.

В комнате, украшенной розовыми и золотыми цветами, были видны признаки присутствия Леди Санноры, а также мелкая галька и полированные камни, явно принадлежавшие Кориане. Стоял большой рабочий стол, на котором лежали листы бумаги, многие с едва читаемыми надписями — Кориана была отправлена в Цех Арфистов, чтобы, кроме всего прочего, улучшить свой почерк.

Он отодвинул мягкое кресло, внезапно почувствовав себя неловко в своей изношенной и грязной одежде. Оглянувшись вокруг, он отыскал маленькое полотенце для рук рядом с недавно заполненным умывальником и постелил его на мягкое сиденье, прежде чем сесть в кресло.

Медленно, осторожно, нежно, благоговейно, он отложил бумаги Корианы в сторону. С такой же осторожностью он раскрыл мешок и вынул записи Леннера.

Свет в комнате был хороший, умело направленный зеркалами из холла и от потолка сверху. Под рукой была удобно расположена корзинка светильников, которые были выключены, чтобы сохранить энергию, но готовы к использованию, когда наступит ночь.

Киндан рассортировал записи Леннера в хронологическом порядке и начал читать. Сначала это были обычные ежедневные записи целителя, занимающегося своим ремеслом, записи о порезах и рецептах отваров. Затем тревожные ссылки на различные отвары, применяемые при простуде и помогавшие в прошлом, и, наконец, первое упоминание о смертях.

Киндан понял, что плачет, только когда слёзы стали смывать чернила на странице, а он не мог этого допустить. Он вытер глаза руками и вернулся к работе, но обнаружил, что у него в глазах всё расплывается. Он попытался сфокусировать взгляд и начал заново.

Он не почувствовал, как заснул, не слышал, как Бемин вошёл в комнату, и не проснулся, когда Лорд-Владетель переодевал его и перекладывал в кровать.

Ему снилась Кориана, он ощущал запах её волос. Ему казалось, что они снова лежат вместе в общежитии учеников в Цехе Арфистов. Он проснется через мгновение…

Он открыл глаза. Была ночь. Корианы не было рядом с ним. Он лежал в постели, которая была намного больше и мягче чем любая, в какой он когда-либо был. Потом он всё вспомнил. Кориана была мертва, он был в её комнате, запах её волос, наверное, исходил от её подушек.

Он нервно заворочался, напрягшись и приготовясь выпрыгнуть из кровати. Как он сюда попал? Что скажет Лорд Бемин?

— Простыни должны были поменять, — голос Бемина прозвучал из дверного проема, и Киндан увидел его в тусклом свете светильника. — Спи.

— Но…

— Это маленькая и совершенно недостаточная благодарность за всё, что ты сделал, — сказал ему Бемин. Его голос смягчился, и он задумчиво добавил. — Кроме того, это напомнило мне, как я укладывал Баннора в постель, когда тот засиживался допоздна. — он собрался уходить, но вдруг обернулся. — Так что, будь добр, порадуй меня.

Киндан кивнул и отвернулся. Прошло много времени, прежде чем он снова уснул, но когда это произошло, ему приснилось, что Кориана смеется и танцует на летнем лугу.

Смех Корианы растаял, а запах её волос сменился резким, более пряным запахом, который разбудил Киндана. Кла.

— Уже полдень, — крикнул Бемин от двери с подносом в руках. — Я бы, конечно, позволил тебе поспать подольше, но… — он оборвал себя, поставив поднос на тумбочку, и пододвинул для себя стул.

— Что-то случилось, милорд? — спросил Киндан, садясь на кровать и чувствуя какую-то неправильность в том, что он лежит в постели, в то время, как Лорд-Владетель уже давно на ногах, еще одна странность была в том, что он не чувствовал неудобства, лёжа в постели Корианы в присутствии Бемина. И это было не потому, что Лорд-Владетель уложил его туда, дело было в том, что Киндан чувствовал, что Бемин рад видеть его там.

— Пей и ешь, пока я говорю, — сказал Бемин, вручая Киндану кружку с кла. Тот взял кружку, кивнув в знак благодарности. Бемин вздохнул и продолжил, — Форт Холд был домом для более, чем десяти тысяч холдеров, пока не пришла болезнь. — он указал на могилу внизу. — Я полагаю, мы похоронили более тысячи, и, вероятно, столько же тел еще не обнаружено. — Киндан серьезно кивнул. — Это значит, у нас осталось около шести тысяч…

— Милорд? Конечно же, ты хотел сказать восьми. Два вычесть из десяти остаётся восемь, — почтительно сказал Киндан.

— Еще две тысячи умрут от голода или болезней, вызванных Мором, — ответил Бемин. — Нам требуется, как минимум, три тысячи здоровых людей, чтобы обеспечить наши основные потребности, и мы нуждаемся в них каждый день. Больше половины Холда всё еще восстанавливается после этой болезни — не хватает рук, чтобы поддерживать жизнь Холда, пока остальные не восстановятся.

Киндан побледнел: он не осознавал до этого, что опасность никуда не делась. Он не сомневался, что Бемин не ошибся в цифрах: если у него было лишь смутное представление о работе крупного Холда, у Бемина был практический опыт.

— А фрукты?

— Их хватит еще на несколько дней, — согласился Бемин и уныло продолжил. — Но этого недостаточно, чтобы добывать уголь, очистить от заразы жилища, заниматься кухней, снабжать мясом, очистить силосы, проверить домашний скот.

— Если этого не будет, что произойдет?

Бемин покачал головой.

— Я уверен, что Холд выживет, но я не могу быть уверен, что еще тысячи не умрут до конца зимы. — он сделал паузу и затем добавил, — и это не только в Форт Холде: все Вейры и Холды Перна, скорее всего, примерно в таком же положении.

Лорд-Владетель раздраженно встал и начал расхаживать по комнате.

— Прости, что рассказал тебе всё это. — извинился он перед Кинданом. — Просто, после того, как мы столько испытали с тобой вместе, мне показалось, что ты должен это знать.

— Я понимаю, милорд, — ответил Киндан. — И благодарен тебе.

— За что? — удивленно спросил Бемин.

— За то, что обращаешься со мной, как со своим сыном.

Лорд-Владетель остановился, повернувшись к Киндану, покраснел и молча кивнул. В этот миг они не нуждались в словах: Киндан чувствовал доверие и веру Бемина в него; Бемин знал, что Киндан принимает как привилегии, так и обязанности, связанные с его предложением.

После короткой паузы Киндан поднялся с кровати, аккуратно разгладил покрывало и огляделся вокруг в поисках одежды.

— Я отправил её в стирку, — сказал Бемин. — Хотя, возможно, ты захочешь, чтобы твою одежду уничтожили. — он бросил взгляд на сверток, лежавший на краю кровати. — Баннор был намного крупнее тебя, но Кориана любила одеваться по-мужски, когда это допускалось приличиями, так что я подумал, что тебе может подойти её одежда. — его рот скривила судорога гримасы боли. — Боюсь, только, это будут цвета Форт Холда, а не синие одежды арфиста.

Киндан почтительно провел рукой по ткани и сказал:

— Для меня это большая честь, — затем огляделся. — Но я испачкаю одежду.

— Ванна там, — сказал Бемин, указав на дверь. — Вода, правда, только тёплая.

— Тёплой мне будет вполне достаточно, — бодро сказал Киндан, осторожно взяв одежду и направившись в ванную.

У него ушло больше времени, чем он обычно тратил на помывку, но, поскольку вода скоро стала холоднее, он провёл в душе, в первый за много семидневок раз, меньше времени, чем надеялся. В итоге, тем не менее, он стал чистым и свежим настолько, насколько может быть человек, который так долго был без купания. Он закончил свой туалет и с удовольствием обнаружил, что старая одежда Корианы почти полностью ему подошла.

Когда он вернулся, Лорд Бемин всё еще ждал его, только теперь он снова сидел и ел булочку. Он пригласил Киндана посидеть с ним, и они ели и пили в дружеском молчании. Наконец, Бемин указал на записи на столе и вопросительно приподнял бровь.

— Я заснул прежде, чем закончил читать, — с сожалением объяснил Киндан.

— Думаешь, там есть что-то ценное? — вежливо спросил Бемин, хотя весь его вид говорил обратное.

— Я не узнаю, пока не закончу, милорд, — ответил Киндан.

— Ну, хорошо, — кивнув, сказал Бемин. — Пожалуйста, не задерживайся, они требуют твоего присутствия там, внизу. — он улыбнулся. — Похоже, большинство в Холде считает, что я не справляюсь без тебя.

— Гнусная клевета, не верь им, — ответил Киндан, улыбнувшись в ответ.

Бемин, к его удивлению, только добродушно засмеялся. Затем встал и шагнул к двери, обернувшись, чтобы сказать:

— И всё же, не задерживайся, если сможешь. Скажу серьёзно, я ценю твою мудрость и твоё общество.

— Я приду сразу, как только закончу, — пообещал Киндан.

Бемин снова серьезно кивнул и быстро зашагал по коридору. Его шаги медленно затихли на большой винтовой лестнице, оставив Киндана один на один с чьим-то жутким присутствием.

Он вернулся к письменному столу и принялся за чтение, стараясь разобрать каждое слово, написанное покойным Мастером-Целителем.

Два часа спустя у него было больше вопросов, чем ответов. Он обыскал весь стол в поисках обрывка бумаги и, наконец, от безысходности, перевернул один из старых черновиков Корианы и начал делать заметки.

Первые симптомы. Первый заболевший. Первая смерть. Второй пациент, за ним третий. Он вставил имена и даты, нахмурив брови и пытаясь понять закономерность.

— Нужно установить инкубационный период, — нацарапал Леннер в одной Записи.

— Это я знаю, — пробормотал Киндан. — Но что это такое?

Он покопался в памяти, пытаясь вспомнить, что Леннер рассказывал о болезнях. Сначала идёт скрытый период, когда нет никаких симптомов, затем инфекционный период, когда болезнь может распространяться, и, наконец, — Киндан не мог вспомнить, как это называлось — время с момента инфицирования до выздоровления или смерти.

Люди, которые были инфицированы и выздоровели, имели иммунитет от болезни, в этом Киндан был уверен. Но какие-то смутные воспоминания из его бесед с Микалом подталкивали его к мысли, что иногда выздоровевший человек может вновь заразиться той же самой болезнью. Однако, если бы это было так, то Киндан, безусловно, заразился бы снова. Хотя, он всё еще мог находиться в скрытом периоде, не будучи сам разносчиком инфекции.

— Как только я узнаю скрытый период, я смогу сказать, могу ли я все еще быть заражен, но не заразен, — сказал он вслух, надеясь, что, услышав эти слова, он сможет вспомнить их. Они определенно звучали так, как те, что он когда-то слышал от Микала или Леннера.

Сначала нужно определить скрытый период, сказал себе Киндан и вспомнил свою поездку в Бенден Вейр. Их не было почти семидневку, и когда они вернулись, все уже были больны.

Семидневка. Он снова просмотрел свои записи. Всё сходилось. Может, чуть меньше, может, всего пять дней. Но не больше семидневки. Киндан с чувством облегчения понял, что с тех пор, как он почувствовал себя плохо, прошло больше семи дней. Он, скорее всего, не был инфицирован. Он не мог знать это точно, он мог быть уверен только в том случае, если не заболеет в течение всего цикла существования болезни, состоявшего из скрытой фазы, инфекционного периода и заключительной фазы.

Инстинкт подсказывал ему, что болезнь длится не более трех семидневок, что инфекционный период длится от четырех до шести дней, возможно, семь дней, но не больше, и что заключительная фаза, скорее всего, примерно столько же, меньше семи дней, и только после этого человек будет полностью здоров.

Таким образом, если человек не проявлял никаких симптомов в течение трех семидневок, он вряд ли заразен, и маловероятно, что он болен этой смертельной болезнью.

Он встал из-за письменного стола, прихватив свой клочок бумаги, и направился в Большой зал.

— Киндан! — крикнула Мерила, едва заметив его. — Как здорово, сможешь меня подменить? У меня уже совсем нет сил.

— Конечно, — сказал Киндан, сразу оценив степень усталости акушерки по её неровной походке, тёмным кругам под глазами и отсутствию координации в движениях. — Не вставай, пока не проснешься сама.

— Тогда до утра, — сказала Мерила и указала на группу коек, стоявших отдельно. — Может, к тому времени твои друзья уже почувствуют себя лучше.

Киндан кивнул, но его взгляд остановился на койках, стоявших дальше, и он направился сначала к ним.

— Киндан, — воскликнул Верилан, увидев его, — я думал, ты умер.

— А я вот не умер, — ответил ему бодро Киндан. — И тоже рад тебя видеть. — он осмотрел пасту из камня настроения, нанесённую на лоб Верилана и с облегчением отметил, что та была почти полностью зеленой, лишь кое-где отсвечивая красным. — Тебе что-нибудь нужно?

— Утка бы не помешала, — послышался голос Келсы с соседней койки. — Или разрешение воспользоваться уборной.

— Нет, — тут же ответил Киндан, подозвав к себе одного из холдеров и жестами объяснив, что требуется судно. Холдер понимающе кивнул и умчался. — Потерпи немного, сейчас принесут.

— Никогда не думала, что снова буду писать, — сказала Келса. — А теперь мне пора.

Киндан, который за последние несколько семидневок слышал и имел дело с гораздо более шокирующими проявлениями организма, не отреагировал на это признание, лишь сказав ей язвительно, — Терпи.

Он взглянул на её лоб и не удивился, увидев, что паста имеет приятный зеленый цвет: он уже понял, что Келса находится на пути к выздоровлению, судя по тону её голоса и связности речи.

— Верилан, — начал Киндан, вспомнив свои записи, — ты не знаешь, определил ли Леннер прдолжительность этой болезни?

— Мне показалось, она длилась вечно, — пробормотала Нонала со своей койки. — Но, думаю, это было не настолько долго.

— Мы все свалились с лихорадкой спустя семидневку после вашего ухода, — начал рассуждать Верилан с задумчивым видом. — Кажется, лихорадка длилась семидневку, может, чуть меньше.

— Ммм, — промычал Киндан, которому хотелось, чтобы доказательств его теории было больше. Не то чтобы это имело большое значение. Если он был прав, выжившие холдеры не будут распространять болезнь и не заразятся снова, но, по словам Бемина, еще четверть или больше того, умрёт от голода до конца зимы.

Он должен был что-то сделать, каким-то способом получить больше помощи. Но все на Перне сейчас были очень слабы… и вдруг Киндана осенило. Всё, что требовалось, это рискнуть драконами и всадниками Перна.

''Волла! — мысленно обратился он к своему бронзовому файру. Сначала он хотел написать длинную записку, описывающую его теорию, но потом у него появилась идея получше. — Найди Ж'трела, Волла, отыщи синего всадника!''