Арфист драконов

Глава 2

На следующее утро Киндан с маленьким свёртком одежды, плотно уложенным в дорожную сумку, волнуясь, ожидал в Чаше Вейра Плоскогорье, пока Предводитель М'тал и бронзовый всадник Д'вин, летавший за Плоскогорье на Играх, оживлённо беседовали неподалеку.

Киндан знал, что они обсуждают, кто отвезёт его обратно в Цех арфистов. Он надеялся, что это будет М'тал, ведь тогда Киндан мог быть уверен, что Предводитель Бенден Вейра помнит и не жалеет о своём обещании, данном прошлой ночью. Конечно же, если бы М'тал полетел с ним, он мог бы сказать о своих намерениях Мастеру Муренни. Интересно, как это — быть арфистом в Вейре, — размышлял юноша. Даже в своих самых смелых мечтах он никогда не надеялся на большее, чем вернуться в маленький холд вроде Наталон-кемпа, а может быть, ещё меньший. Но Вейр!

Жалобный крик, немедленно подхваченный остальными птенцами, отвлёк его от размышлений, и Киндан перевёл взгляд на казармы молодняка. Он уловил какое-то движение внутри и стал внимательно присматриваться, почти не дыша, охваченный единственной мыслью: каково это, проснуться рядом со своим драконом?

Киндан нахмурился и снова стал наблюдать за всадниками, чтобы отвлечься от этой мысли. Почему же его так тревожит Запечатление дракона?

Словно почувствовав его взгляд, М'тал и Д'вин обернулись.

— Вынужден попрощаться, Киндан, — произнес М'тал. — Мне нужно заняться делами. Д'вин отвезёт тебя в Цех Арфистов.

Киндан вытянулся во весь рост и поклонился.

— Предводитель.

М'тал с рёвом бросился к Киндану и крепко обнял его.

— Даже и не думай, что ты уйдешь так просто! — сказал всадник, не отпуская его. На мгновение Киндан напрягся, но тут же расслабился, внезапно осознав, что М'тал действительно ценит его. Мальчик вдруг понял, как он скучает по таким редким объятия своего отца Данила. М'тал, конечно, был выше и стройнее его отца, но ведь не это самое главное…

— Ну, если вы уже закончили прощаться… — шутливо произнёс Д'вин. В глазах его мерцали искорки смеха.

М'тал отступил назад, но затем, глядя прямо ему в глаза, направил в его сторону указательный палец.

— Помни о том, что я тебе говорил.

— Так ты говорил это всерьёз? — спросил Киндан, не в силах скрыть своё изумление.

— Разумеется, — ответил М'тал. — Всадник живет своим словом. — он снова шагнул ближе и хлопнул Киндана по плечу. — Как и арфист.

Киндан был настолько взволнован, что смог лишь кивнуть. М'тал напоследок смерил его испытующим взглядом и, развернувшись, запрыгнул на своего бронзового Гаминта.

— Не задерживайтесь! — крикнул М'тал перед тем, как бронзовый дракон мощным прыжком ринулся в небеса над Вейром Плоскогорье. Мгновением позже всадник и дракон растворились в Промежутке.

— Идём, — отрывисто сказал Д'вин.

— Да, мой лорд, — ответил Киндан, крепче сжимая свой мешок и следуя за нетерпеливо ожидающим Командиром Крыла.

Ему показалось, что прошло всего лишь мгновение перед тем, как они тоже зависли, паря, высоко над Вейром. Киндан отважился перегнуться через шею дракона чтобы посмотреть вниз, и увидел маленькие точки — народ Вейра, приступающий к своим ежедневным обязанностям, и драконов — выглядевших отсюда не крупнее огненных ящериц — перемещающихся к озеру в Чаше Вейра. И затем, без всякого предупреждения Киндана поглотила гнетущая тьма. Всё его тело окоченело и он не слышал ничего, не чувствовал ничего, кроме биения собственного сердца.

Промежуток. Мрак небытия, через который драконы, так же, как и стражи порога, могли перемещаться из одного места в другое за время, достаточное лишь, чтобы досчитать до трёх.

Внезапно вспыхнул свет, ударив по глазам, и слух наполнился привычными звуками. Еще не успев осознать эту перемену, Киндан ощутил, что падает — бронзовый дракон стремительно провалился вниз, к земле.

Толчок известил его о посадке.

— Я не могу тут задерживаться, — сказал Д'вин, чуть не свернув себе шею в попытке развернуться лицом к Киндану. — Соние потребуется помощь. Доверяю тебе рассказать всё Мастеру арфистов.

Киндан поспешно кивнул, всё еще захваченный его интересной манерой выражаться.

— Доброго полета, — произнес Д'вин, протягивая руку.

Киндан принял её — и почти упал, когда Д'вин рывком сдернул его с драконьей шеи.

— Высокого полета, мой лорд, — официально ответил Киндан. Мгновение Д'вин изумленно смотрел на него, удивленный его красноречием, затем стёр с лица всякое выражение и, коротко кивнув, небрежно махнул ему рукой.

Бронзовый подпрыгнул в воздух и ушел в Промежуток раньше, чем поднялся на полную длину дракона.

Только когда Д'вин и его бронзовый исчезли, Киндан наконец осознал, что наступило утро. Солнце уже поднялось над горизонтом, но на траве еще лежала роса. Звуки Форта были приглушены и сонны, в то время как в Цехе Арфистов…

— Прочь с дороги!

Киндан поднял взгляд — и отпрыгнул в сторону, когда группа школяров, совершавших обязательную утреннюю пробежку, пронеслась мимо него. Голос принадлежал Ваксораму, старшему ученику.

Ваксорам не понравился Киндану еще когда они впервые познакомились, и это чувство было взаимным. Ваксорам сделал своей целью травлю Верилана — самого младшего из учеников.

Верилан проявил выдающиеся способности в переписывании и изучении Записей. Киндан знал, что лишь слишком маленький возраст мальчика препятствовал тому, чтобы тот сменил стол и стал подмастерьем.

Даже вспыльчивый Мастер-архивариус Реслер сердечно относился к младшему ученику, и Киндан подозревал, что Верилан испытывает аналогичные чувства — эти двое были родственными душами.

Признание способностей Верилана Мастером больше всего раздражало Ваксорама, поскольку его почерк был позором для всего Цеха.

Когда Киндан узнал, что Ваксорам не только поддерживает, но и сам затеял преследование Верилана, он начал действовать — достаточно осторожно, чтобы не быть пойманным. И вскоре все, кто издевался над Вериланом, получили по заслугам — дополнительными хозяйственными работами или дежурствами. Даже Ваксорам был наказан и получил неделю дополнительных дежурств.

Разумеется, хотя хулиганы не могли быть точно уверены, кто мстит им, заставляя попадаться в собственные сети и раскрывая их выходки, они заподозрили Киндана и обрушили весь свой гнев на него.

Каждый день последующих трех месяцев Киндан чувствовал желание всё бросить и покинуть Цех. Но он не делал этого, поскольку был уверен, что если бы сбежал он, следующей жертвой оказался бы Верилан.

Дела пошли еще хуже с прибытием Ноналы, второй девочки-ученицы за последние двадцать Оборотов.

Первой девочкой-ученицей была Келса, обладавшая особым талантом к сочинению песен. Она появилась в Цехе почти Оборот назад и быстро стала вторым после Верилана лучшим другом Киндана. Келса была вспыльчивой, прямолинейной и неуклюжей, но эти качества с лихвой компенсировались её честностью и добротой.

Она была также застенчивой, по меньшей мере вначале. Поэтому, когда Келса впервые появилась в Цехе, она оказалась единственной с готовностью согласившейся с идеей, что ей следует спать с кухарками.

— Во всяком случае, — рассудительно ответила она на вопрос Киндана, — непохоже, что здесь есть другие арфистки.

— Ну не знаю, — заупрямился Киндан. — Я считаю, что ученики должны жить в общежитии с другими учениками.

— Уверена, Ваксораму это не понравилось бы, — поморщилась Келса. — И я не хочу злить его еще сильнее.

Киндан неохотно кивнул. Способности Келсы в написании песен были отмечены всеми, кроме Ваксорама, который особым талантом к сочинительству не отличался.

Если бы Келса была менее талантлива, Киндан согласился бы со старшим учеником, что девушка не принадлежит к числу арфистов… но её песни были слишком хороши.

— Что ты будешь делать, если появятся еще ученицы? — спросил Киндан.

— Ну, — задумчиво ответила Келса, — это будет другое дело.

Нонала прибыла из Южного Болла по рекомендации местного арфиста за её удивительный голос и диапазон. Она была ненамного старше Верилана — ей было около двенадцати Оборотов, а ему — десять.

— Там новый ученик, — сообщил Киндан Келсе, войдя в класс. В способности к узнаванию новостей в Цехе Арфистов Киндан весьма преуспел.

— Замечательно, — ответила Келса, затем пристально посмотрела на Киндана. — Что в этом смешного?

— Это девушка, — улыбаясь, сказал Киндан. — Представляется мне, на кухне теперь будет тесновато.

Келса фыркнула.

— С кухарками она жить не будет.

— Правда?

— Правда, — сказала Келса. Она дала ему знак подойти ближе, так как другие ученики с шумом устремились в аудиторию.

— Вот что ты должен будешь сделать, — сказала она, а затем притянула его голову ближе и сказала что-то на ухо. Киндан слушал с возрастающим удивлением.

— Во имя Первого Яйца, нет! — воскликнул он.

Келса понимающе посмотрела на него, — И, всё-таки, ты сделаешь это.

— Вот еще! — возмутился Киндан. — Да Ваксорам за это заставит меня ловить пещерных змей…

— Сделаешь, — твёрдо повторила Келса. — потому что знаешь, так будет правильно.

Она подтолкнула его к аудитории.

— Ни слова больше, мы опаздываем.

— Я не могу всё это сделать один, — сделал еще попытку Киндан.

— Конечно, нет, — ответила Келса таким согласным тоном, что собравшийся было протестовать Киндан удивленно запнулся.

— Тебе поможет Верилан, — добавила она с улыбкой. Когда Киндан набрал воздуха для очередного возражения, Келса продолжила. — И я помогу.

Она посмотрела в сторону кухни и вздрогнула.

— Я буду рада уйти отсюда, они все разговаривают только о готовке!

К вечеру всё было готово. С помощью Верилана, Киндан и Келса отгородили дальний угол большой ученической спальни. Туда они поместили одну из двухъярусных кроватей и комод.

Старшие ученики сначала потихоньку, а потом и в открытую стали ворчать на то, что им пришлось изменить привычный образ жизни, чтобы разместить девочек.

— Помещений для кухарок было достаточно для одной, почему же нет места для двоих? — ворчали старшие ученики.

— Мы арфистки, — сказала Келса, указывая на смущённую Ноналу. — Мы должны жить с остальными учениками.

— Девчонки нам тут не нужны! — заявил Ваксорам, как только узнал о занавеске.

— Полагаю, мы могли бы разместиться в одной из свободных комнат для подмастерьев, — рассудительно сказала Келса, зная, что Ваксорам надеется стать подмастерьем в ближайшее время и уже присмотрел для себя комнату.

— Пффф! — ответил Ваксорам, устремившись к выходу.

— Куда ты идешь? — спросила Келса.

— Поговорить с Мастером!

Ваксорам, не сумев убедить Мастера выделить девушкам отдельную комнату, приложил все усилия, чтобы опозорить и запугать их, пытаясь заставить подчиниться — или лучше совсем оставить Цех Арфистов.

Всё началось с глупой шутки, разлитой на полу воды под занавеской. Когда Нонала поскользнулась и ударилась головой посреди ночи, Киндан подвинул свою койку ближе, чтобы следить за шутниками.

Скоро всё это переросло в открытое преследование, старшие ученики мешали им посещать занятия. Келса справлялась неплохо — худая и жилистая, она могла и отпор дать. Но Нонала была более мягкой, и насмешки старших мальчиков были для неё очень обидны.

Киндану достаточно было услышать ночью, как она тихо плачет в своей постели, чтобы принять твердое решение больше не позволять никому обижать её. Он тихо встал со своей кровати и, подойдя к Нонале, взял её за руку. Увидев, что она испугалась, Киндан ободряюще похлопал её по руке.

Нонала улыбнулась в ответ и села, прижавшись к нему. Киндан держал её крепко, пока не почувствовал, что она расслабилась, и только после этого отпустил её.

Нонала снова легла на свою постель, продолжая держать его за руку. Он оставался с ней, пока та не уснула, затем тихо вернулся к себе. Уходя, он поймал на себе взгляд Келсы, улыбнувшейся ему одобрительно.

На следующий день Нонала показала, что умеет постоять за себя. Когда один из шутников захотел поставить ей подножку, он внезапно понял, что сам уже лежит на земле.

— Между прочим, у меня три старших брата, — объяснила Нонала детине, лежавшему у её ног, — они научили меня защищаться.

Старший ученик вскочил на ноги и угрожающе посмотрел на Ноналу, его руки были крепко прижаты к бокам. Могло произойти ужасное, если бы сначала Киндан, а за ним и Верилан не встали по обе стороны от неё.

— Не пора ли тебе в класс, Мерол? — спросил Верилан.

— Ты должен извиниться перед ней, — добавил Киндан, глядя в упор на юношу. Однажды он уже схватывался с Меролом, с тех пор тот обходил его стороной. Стычка произошла спустя немного времени после прибытия Киндана в Цех арфистов и, как ни странно, всё началось тоже с подножки.

К несчастью для Мерола, всё произошло сразу после того, как Киндан прослушал первый урок Мастера Деталлора, который преподавал им не только танцы, но и мастерство самозащиты. Киндан вовремя заметил попытку Мерола подставить ему подножку, подцепил его ногу своей, слегка подкрутил — и в итоге Мерол оказался на земле, а Киндан остался на своих ногах. Глаза Мерола злобно сверкнули, но он лишь пробормотал «Прости» и скрылся в своём классе.

Столкнувшись сейчас с разъяренным Кинданом, Мерол был вынужден еще раз извиниться, на этот раз перед Ноналой, и тут же исчезнуть.

После этого случая больше никто не приставал к Нонале. Но Киндан понимал, что Ваксорам, бывший заводилой всех шалостей, не оставит их в покое.

И вот, класс учеников в полном составе и с Ваксорамом во главе, возвращается с утренней пробежки в Форт Вейр. Они, конечно же, успели заметить приземление бронзового дракона, поэтому Ваксорам направил всю группу именно этим путем.

— Ух, ты! Киндан, ты правда прилетел на драконе? — на пределе своих невеликих сил выдохнул Верилан, замыкавший строй учеников вместе с Ноналой. Киндан, неопределенно пожав плечами, смущенно улыбнулся и присоединился к ним, чтобы вместе вернуться в Цех. Увидев его, Келса, бежавшая в голове группы, постепенно переместилась назад.

— Как всё прошло? — спросила она.

— Я был Кандидатом, — неохотно ответил Киндан.

— Ты был Кандидатом на Запечатлении? — спросил Верилан, и глаза его расширились от удивления.

Киндан смог только кивнуть в ответ. Внезапно он понял, что если бы всё сложилось по-другому, он сейчас не стоял здесь, а был в Вейре Плоскогорье рядом со своим собственным драконом. Весь предыдущий день он был так занят помощью обитателям Вейра, охваченным огромным горем от потери своей Госпожи, Джессалы, что у него не было возможности прочувствовать свою маленькую трагедию.

— А я не жалею, что ты не запечатлел дракона, — медленно проговорила Нонала. — Я бы очень скучала без тебя.

— И я бы тоже скучал без тебя, — признался Киндан. Он посмотрел на спины последних бегунов и спохватился.

— Давай, лучше догоним остальных, а то нам не избежать дополнительных заданий.

Киндан знал, что Мастер-арфист Муренни ожидает от него полного отчёта сразу же после возвращения в Цех, поэтому, махнув рукой своим друзьям, отправившимся в общежитие учеников, направился прямо к Мастеру Муренни. И только подойдя к двери он подумал о том, что Мастер может ещё спать в это время. Желание «не будить спящего Мастера» боролось в нём с уверенностью, что Муренни желает узнать все новости как можно скорее.

Лишь только он робко поднял руку, чтобы постучать в дверь, из комнаты донесся голос Мастера Муренни, — Сходи-ка на кухню, Киндан, и принеси что-нибудь позавтракать.

— Хорошо, Мастер, — изумлённо ответил юноша. Ну откуда Мастер мог знать, что он за дверью? Киндан понимал, что Муренни ожидал его скорого появления с докладом, но он никак не мог услышать шагов — ведь Киндан старался идти как можно тише. Иногда казалось, что Мастер-арфист одновременно находится в нескольких местах и знает обо всём, происходящем вокруг.

Уныло повесив голову, Киндан побрёл вниз по ступенькам и вошёл в кухню.

— Ну что, уже вернулся из Вейра? — спросила его Селора, старшая кухарка, лишь увидев его в дверях. Она быстро расставила на подносе кувшин кла, несколько кружек и тарелку с роллами и вручила его Киндану.

— Спасибо, Селора, — сказал юноша, улыбаясь во весь рот.

Она улыбнулась в ответ, — Вперёд! Ты же отлично знаешь, что арфистов нельзя заставлять долго голодать.

Двигаясь аккуратно, чтобы не расплескать и не уронить ничего с подноса, Киндан заторопился вверх по лестнице, к комнате Мастера Муренни. Руки были заняты, и он, балансируя на одной ноге, второй постучал в дверь.

— Поставь всё сюда, — сказал Мастер, указав на стол и закрыв за ним дверь. Его лицо поросло седой щетиной, а волосы были всклокочены после сна.

Киндан аккуратно поставил поднос на стол и приготовился начать свой доклад, но Муренни остановил его движением руки.

— Ешь, — приказал Мастер. Затем налил кла в две кружки и подвинул одну из них Киндану, — Пей.

Юноша согласно кивнул, и, к своему удивлению, понял, что очень голоден и испытывает жажду. Мастер молча наблюдал за ним с доброй улыбкой на лице. Когда на подносе не осталось ничего съедобного, Муренни сказал, — Теперь ты готов рассказывать?

Киндан кивнул.

— Сначала позволь мне сказать, что хоть я и рад видеть тебя здесь, я надеялся, что ты не вернешься сюда, — сказал Мастер Муренни.

Киндан пожал плечами: Мастер не сказал ему ничего нового.

— Мне нравится быть арфистом, — ответил он твёрдо.

Мастер Муренни улыбнулся, — Ты же знаешь, что еще можешь стать арфистом и всадником в одном лице.

— Только, когда закончу обучение.

Киндан пробыл в Цехе Арфистов чуть больше полутора Оборотов, а ученики обычно не «меняли столы», чтобы стать подмастерьями, меньше, чем через три Оборота, а часто и через четыре.

Муренни кивком попросил Киндана продолжать.

— Мне довелось побывать на Рождении… — начал свой рассказ Киндан, откинувшись в кресле поудобнее. Он говорил и говорил, и незаметно для себя обнаружил, что слова выстраиваются в строки песни. Все страхи и переживания ушли прочь, Киндан составлял предложения, подчиняясь мелодии, которая уже звучала в нем. Так создавалась песня.

— Неплохо, неплохо, — сказал Мастер, когда Киндан закончил. Он затих, погружённый в свои мысли. Очнувшись от них, он сказал негромко, — Итак, Джессала обрела вечный покой. Думаю, что пройдет немного времени, и Б'ралар уйдёт вслед за ней.

— Но почему, Мастер? — удивлённо спросил Киндан, не предполагавший такого варианта.

— Иногда на сердце становится так тяжело, что жить так просто невыносимо, — объяснил ему Муренни, — И если нет ничего, что может заменить потерю, человек просто опускает руки.

Он склонился вперёд, глядя Киндану прямо в глаза, — Без надежды нет и будущего.

Киндан уже слышал это выражение раньше.

— А если мы дадим ему надежду?

Муренни грустно покачал головой, — Мы можем лишь дать ему возможность выбора. Надежда — это то, что каждый находит в себе.

Киндан мрачно кивнул. Мастер заметил его настроение и печально улыбнулся. Он откинулся в кресле, задумавшись о чем-то своём, а когда заговорил снова, его слова прозвучали сухо, но с какой-то теплотой, — Надеюсь, тебе никогда не придётся испытать такую потерю.

Несколько мгновений в комнате было очень тихо, и вдруг Мастер решительно вскочил из кресла:

— Ну, а теперь — за работу. Поднос нужно вернуть на кухню, а тебе — бежать в класс на занятия.

— Да, Мастер, — ответил Киндан, радуясь, что мрачные мысли ушли прочь.

Но это было не так. Дни превращались в семидневки, семидневки — в месяцы, а Киндан всё чаще думал о Киск, теперь ее звали Нуэлск, зелёной самке-страже порога, с которой он был связан и которую отдал Нуэлле. В то время эта связь воспринималась им, как ограничение его свободы. Но прошло время и вспоминалось, как добра была его неуклюжая и уродливая зелёная и какая она была смелая, когда с Нуэллой спасла заваленных в шахте горняков, пройдя через Промежуток туда, где никогда не была до этого. И Киндан снова и снова представлял, что запечатлел дракона и рядом с ним всегда пара огромных фасеточных глаз, горящих любовью. Он летит на драконе, кормит его огненным камнем, видит факел огня перед собой.

А вместо этого его дни были заполнены чувством усталости от занятий и ощущением своей никчемности. У него не было ни умения Ноналы сочинять песни, ни преклонения перед пыльными, высохшими до ломкости древними Записями, заставлявшими светиться от восторга глаза Верилана. Он, конечно, научился расстраивать глупые шутки старших учеников, и в этом достиг совершенства. Но это вряд ли можно считать полезным в профессии арфиста, а других талантов в себе он не находил, как ни старался.

Ну, разве что, кроме барабанов. Барабаны на Перне были не просто ударным инструментом, они были жизненно необходимы для обмена новостями между Холдами и Мастерскими. И хотя всадники могли перемещаться быстрее барабанного сообщения, именно барабанная связь получила широкое распространение на Перне, потому что была доступна каждому.

Барабанный бой стал таким же привычным для Киндана, как и угольные пещеры, в которых прошло его детство. Он слушал его от утреннего «Первого Сигнала» до вечернего «Последнего Сигнала». Ему нравилось первым расшифровать код и держать пари на то, как долго Ваксорам, который так же, как и Киндан, пока ни в чем особо не преуспел, будет расшифровывать сообщение. А сообщения из отдалённых мест давали ему возможность почувствовать себя путешественником вокруг света, каким-то образом связанным со всеми людьми Перна.

Но, к сожалению, играл на барабанах он намного лучше, чем их делал. Трудно представить, насколько плохо ему удавалось изготовить что-то своими руками.

— Всё у тебя получится, нужно только постараться, — наставляла его Нонала, когда Киндан упоминал об этом.

— Да, ты сможешь, — поддерживал её Верилан, хотя в его голосе звучало больше преданности другу, чем убеждённости. — Кроме того, ты здорово понимаешь коды, — тут Верилан помрачнел: барабанные коды и Верилан были двумя несовместимыми понятиями. Он был хрупкого телосложения и не имел достаточно сил для того, чтобы заставить большие барабаны звучать с громкостью, достаточной для того, чтобы их сигналы разносились далеко за пределы долины Форт Холда. А его медлительность мешала ему расшифровывать коды со сложным ритмом — в то время, когда он распознавал первый сигнал, приходил второй, который он уже просто не мог уловить, и сообщение теряло свой смысл.

Ваксорам не упускал ни одной возможности высмеять даже малейший промах Киндана. Киндану иногда казалось, что тот издевается над неудачами других, чтобы никто не заметил его слабых мест. Правда, Ваксорам был неутомим в своих каверзах, поэтому на размышления времени почти не оставалось.

Единственное, в чем он был силен, это в фехтовании. Ваксорам не обладал большой ловкостью, но его длинные руки, выносливость и откровенная грубость обычно приносили ему победу.

— Нет в тебе тонкости, — сказал ему Мастер Деталлор на одном из практических занятий. И, указав на Киндана, продолжил. — Тебе нужно поучиться у этого юноши, мне кажется, он понял, что я имею в виду.

Очень скоро Киндан пожалел, что Мастер так выделил его из всех. Ваксорам выбрал его противником для следующего поединка. Начало было неплохим. Киндан нанес первый удар, но затем Ваксорам ответил, и, крайне удивив Киндана, перебросил оружие в другую руку. Он вел поединок на средней дистанции, отвлекая внимание свободной правой рукой, и в завершение нанес чувствительный удар рапирой, которую держал в левой руке.

— Неплохо, — сказал Деталлор, когда Киндан пошатнулся и крякнул от боли. — Но левша может иметь преимущество лишь в том случае, если ему не противостоит тоже левша, — продолжил он и взял рапиру в левую руку. — Вот, посмотри.

И он продолжил поединок с Ваксорамом, настолько захватывающий, что Киндан даже забыл о боли в груди от укола рапиры.

Ваксорам и после этого продолжал постоянно придираться к Киндану, и если бы не мечта стать арфистом, ещё лучше арфистом в Вейре, Киндан уже давно покинул Цех Арфистов.

Осень в Форт Холде не была такой суровой, как пронизывающий холод, который испытал Киндан в Наталон Кемпе Кром Холда, но дожди, казалось, шли всё дольше, утренние туманы были всё плотнее и холоднее и иногда лежали над долиной целый день. Погода соответствовала его мрачному настроению.

Спустя два месяца после возвращения из Вейра Плоскогорье, Киндан, как обычно, на утренней пробежке замыкал цепочку учеников вместе с Вериланом и Ноналой. Верилан кашлял чаще обычного, и можно было не сомневаться, что ещё до конца семидневки он попадёт в лазарет.

Дождь превратил обочину дороги в коричневое месиво, но утоптанная поверхность дороги была слишком твёрдой для их ног, поэтому они двигались по скользкой и грязной обочине. Шум, внезапно раздавшийся сзади, напугал их всех. Верилан потерял темп, и Киндан врезался в него. Оба упали в липкую грязь и поднялись, все облепленные ею. Келса взглянула на их неприглядный вид и захохотала, не сумев сдержаться.

— Вы, — еле смогла она выговорить от смеха. — Вы похожи на два пирожка из грязи.

Нонала промолчала, но удержаться от улыбки тоже не смогла.

Верилан хмуро взглянул на них. Киндан, между тем, обернулся, чтобы определить источник шума. Из-за дождя и тумана это было нелегкой задачей, но всё же он смог различить вдалеке огромный тёмный силуэт.

— Дракон!

— Что же делать? — простонала Нонала. — В таком виде мы не можем ему показаться.

— Но мы не можем и просто повернуться и уйти, — сказал Верилан и сильно закашлялся.

Киндан согласно кивнул и, утопая в липкой грязи, двинулся по направлению к дракону, оглядываясь в поисках всадника. Друзья неохотно последовали за ним. Нонала изредка что-то недовольно бурчала себе под нос.

Подойдя ближе, они увидели фигуру высокого мужчины, нёсшего какую-то ношу, вышедшую из тумана.

— Киндан! — воскликнул радостно всадник. Это был М'тал, предводитель Бенден Вейра. — Вот тот, кто мне нужен…

Он остановился, разглядев их покрытые грязью фигуры, и на его губах расплылась широкая улыбка.

— Что, поскользнулись?

Киндан хмыкнул и улыбнулся в ответ, — Да, мой лорд.

— Для тебя просто М'тал, — ответил твердо Предводитель. Затем кивком указал на три фигуры, стоявшие за спиной Киндана.

— А это твои друзья?

Киндан обернулся, чтобы представить их, — Это — Нонала, это — Келса, а это… — он прервался ненадолго, переждав очередной приступ кашля Верилана. — Это Верилан.

— Тебе нужно срочно к целителю, — сказал М'тал, и голос его неожиданно для всех был полон сочувствия. Он шагнул к Верилану, но вдруг вспомнил о своей ноше и передал её Киндану со словами. — Позаботься об этом, а, я понесу его.

— Не надо, мне уже лучше, — возразил Верилан, пришедший в ужас только от одной мысли, что всадник может испачкаться в грязи.

— И совсем тебе не лучше, — не согласилась Нонала. М'тал согласно кивнул, обхватил Верилана вокруг талии и приподнял над землёй. Он нес его на руках, как ребёнка. — Ты весишь меньше, чем мешок огненного камня, — успокаивал он перепуганного юного арфиста. Улыбнувшись, он посмотрел на Киндана и продолжил, — Благодаря твоему другу, мы теперь не боимся, что огненный камень промокнет так же сильно, как ты сейчас.

Верилан изумлённо посмотрел на Киндана.

Чувствуя себя почему-то виноватым, Киндан понял, что так и не нашёл времени после возвращения в Цех Арфистов рассказать своим друзьям о своём открытии, что огненный камень бывает двух видов: обычный камень, который взрывается при соприкосновении с водой, и заново открытый огненный камень, которому вода не страшна. И именно ему обязаны своим именем огненные ящерицы — файры.

— Влажный огненный камень всегда взрывается, — упрямо заявил Верилан.

— Нет, теперь не всегда, — заверил его М'тал, входя под арки Цеха Арфистов.

— Вот здорово, Киндан! — из-за плеча всадника крикнул Верилан.

— Да, Киндан, это здорово, но неужели нельзя было друзьям рассказать хоть что-нибудь? — с обидой сказала Келса, глядя ему прямо в глаза. Киндан мог только беспомощно пожать плечами, в знак извинения, что вызвало еще один такой же гневный взгляд.

— Киндан, отнеси-ка этот сверток к очагу, — сказал М'тал, — а мне понадобится кто-то, чтобы проводить меня в лазарет.

— К очагу? — Нонала присмотрелась внимательнее к свертку, который нес Киндан. Только сейчас Киндан понял, что он несёт в руках, до этого он больше волновался за Верилана. Сверток был довольно тяжёлым и был завернут в толстую накидку для верра. Под ней находилось что-то, напоминающее корзину, — он мог определить форму даже через толстую материю.

— Им сейчас нужно тепло, — сказал М'тал. — но я смогу дать Цеху Арфистов только пару — остальных я отвезу Лорду-Владетелю Бемину в Форт Холд.

— Яйца файров? — воскликнул Киндан, глаза его были широко открыты от удивления.

— Я, конечно, понимаю, что это совсем не то же самое, что дракон, — бросил через плечо М'тал, следуя за Келсой, — и даже не страж порога. Кстати, Мастер Муренни не против, чтобы одно из них было твоим.

— Спасибо! — крикнул Киндан вслед М'талу, поднимающемуся вверх по лестнице. Прижав к груди сверток, он метнулся на кухню, Нонала ни на шаг не отставала от него.

— Яйца файров! — повторяла она на ходу, ускоряя шаг почти до бега, — Интересно, кому же достанется второе?

Киндан покачал головой. Восторг от обладания яйцами файров сменился мыслями о Верилане. Он был младше и значительно слабее своих друзей, часто болел, особенно зимой. Особенно встревожило Киндана то, что М'тал решил отнести Верилана в лазарет срочно, даже не встретившись с Мастером Арфистов.

— Что это вы здесь делаете, такие мокрые и грязные? — возмутилась Селора, увидев их на кухне.

— Ты что, не знаешь… — тут она заметила свёрток в руках Киндана. — Что это?

— Яйца файров, — быстро ответил ей Киндан. — Извините, Селора, но Предводитель М'тал сказал, что их нужно немедленно отнести к очагу.

— Конечно, нужно, — отрезала Селора, забрав свёрток из рук Киндана и разместив его на каменном полу возле очага. Она ловко развернула сверток, пока Киндан и Нонала стояли рядом, склонившись над ней.

— Да вы дрожите от холода! — воскликнула Селора, взглянув сначала на Киндана, потом на Ноналу. — Вам обоим нужна тёплая ванна.

Она прищурилась внимательно, — А где еще двое, ваши товарищи?

— М'тал забрал Верилана в лазарет, — начал Киндан.

— В лазарет? — воскликнула Селора. — Он что, ранен?

— У него опять кашель, — сказала Нонала тоном опытной мамаши. Киндан не мог понять, как получилось, что, имея троих старших братьев, Нонала вела себя не как младший ребёнок в семье, а как хозяйка большой семьи.

— А теперь, — сказала Селора непреклонно, — бегом в ванную. И если там есть кто-нибудь из парней — гоните их в шею, у них было достаточно времени помыться.

Нонала застыла, глядя умоляюще на Киндана, и Киндан нехотя встал, разрываясь между файрами и необходимостью оградить своего товарища от старших учеников.

Их безмолвный обмен взглядами не прошёл незамеченным Селорой. — Значит, такие дела? — спросила она, кивая понимающе. Пока Нонала и Киндан собирались возмутиться вслух, Селора уже выпалила, — Я подозревала что-то подобное, но не была уверена. — она взглянула на Киндана. — Тебе придётся проводить её и проследить, чтобы к ней не приставали.

Увидев, что Киндан собирается возразить, Селора остановила его жестом руки и добавила, — У меня уже был опыт ухода за яйцами файров, можешь не волноваться.

Махнув рукой, она сказала, — Всё! Теперь живо в ванну. Оба.

И тут же добавила, погрозив пальцем, — Между прочим, заметьте, я не говорила в одну ванну.

Нонала и Киндан, покраснев от смущения, потеряли дар речи и, так и не сказав ни слова, выскочили из кухни.

— Сейчас я найду кого-нибудь подбросить еще угля в очаг, — крикнула вдогонку Селора, оглядев кухню в поисках подходящей кандидатуры. Само собой, добровольцев хватало — все хотели присутствовать при рождении файров.

В спальне находилось несколько учеников, с ними был и Ваксорам.

— Где вы были? — спросил он, как только они вошли. — И куда вы дели еще двоих?

— В лазарете, — ответил кратко Киндан. — Селора послала нас мыться.

— А ты ей будешь тереть спинку? — спросил Ваксорам, гадко ухмыляясь. Его поддержали остальные довольным смехом. — Имей в виду, она ещё немного молода, но зато…

— Заткнись! — крикнул Киндан. Его глаза сузились, а руки сжались в кулаки.

— Киндан… — попросила Нонала, умоляюще глядя на него.

— Нет, — твёрдо ответил Киндан. Он стоял перед Ваксорамом, чуть приподняв подбородок, чтобы смотреть прямо в глаза более высокому противнику.

— Извинись!

— Перед ней? — спросил Ваксорам с презрительной ухмылкой на лице.

— Перед нами обоими, — ответил Киндан, подойдя к нему еще ближе. Он дрожал не только от гнева, охватившего его, но и от холода и мокрой одежды, прилипшей к его телу.

Ваксорам взглянул на него оценивающе и покачал головой, — Ну, это вряд ли.

Терпение Киндана лопнуло. С быстротой, которая удивила его самого, он размахнулся и сильно ударил раскрытой ладонью Ваксорама по щеке.

— Я вызываю тебя, — громко объявил он.

— Киндан, нет! — крикнула Нонала.

Но горячая, клокочущая ярость охватила Киндана, и он уже не слышал её.

— Вызываешь меня? И ты думаешь, Мастер разрешит это? — фыркнул Ваксорам и навис над Кинданом. — Нет, я изобью тебя до полусмерти здесь и сейчас, и ты никому об этом не расскажешь, потому что иначе я изобью не только тебя, но и твоих друзей.

Стоявшие рядом ученики посмотрели друг на друга со страхом.

— Киндан, — попросила Нонала. Киндан слышал в её голосе беспокойство о нем, но также в нём была озабоченность отдаленными последствиями. Они оба понимали, что если он сдастся сейчас, Ваксорам будет не только продолжать мучить его, но и будет считать, что ему позволено приставать к Нонале и Келсе. А этого он не мог допустить ни в каком случае.

— Нет, — ответил Киндан твёрдо. — А если даже и побьёшь, я никуда не уйду отсюда и не сдамся.

— Посмотрим, — ответил Ваксорам, нанося кулаком удар, который разбил Киндану нос и губы.

Киндан почувствовал, что зуб рассёк ему губу, и горячая струйка крови потекла из раны, наполняя ему рот. Но это только добавило ему злости. Он попытался ударить, но Ваксорам отступил на шаг и, ухмыляясь, глядел на дело своих рук. Затем он подступил ближе, чтобы нанести ещё один удар в челюсть Киндану, но, прежде, чем он сделал это, раздался чей-то голос, — Стоять!

Все застыли на месте, когда Предводитель М'тал ворвался в комнату.

— Что здесь произошло? — громко спросил всадник, переводя взгляд с Киндана на Ваксорама, его глаза сузились от едва сдерживаемого гнева, когда он увидел растерянное лицо и полные слез глаза Ноналы.

— Я сделал вызов Ваксораму, — сказал Киндан невнятно, кровь и боль мешали ему говорить. — Я назвал его трусом и задирой, который может справиться только с женщиной.

Казалось, что все в комнате перестали дышать, даже М'тал и Нонала. Все скрестили взгляды на Киндане. Гнев Ваксорама ощущался физически, его возмущённое дыхание стало прерывистым.

Киндан высказал самое тяжёлое обвинение для мужчины Перна — обвинение в том, что тот способен применить силу, чтобы взять верх над женщиной.

— Я выбираю холодное оружие, — ответил Ваксорам, стиснув зубы. Прищурившись, он злобно смотрел сверху вниз на окровавленное лицо Киндана.

— Пусть будет так, — сказал Киндан, в ответ гневно посмотрев на верзилу. Он заметил в глазах Ваксорама удивление, а где-то в глубине под ним промелькнула тень страха.

— Киндан! — закричала Нонала. — Нет! Он убъет тебя.

— Ты полностью понимаешь, на что ты идёшь, Киндан? — спросил М'тал серьёзно.

— Да, — ответил Киндан.

— И если твоё обвинение признают справедливым? — задал следующий вопрос М'тал. Учитывая серьёзность обвинения, в случае победы на дуэли Киндан имел право назначить наказание побеждённому, какое посчитает нужным.

Киндан холодно смотрел в глаза Ваксораму и видел, что страх в них становится всё сильнее. Можно было добиться изгнания Ваксорама из Цеха Арфистов, но Киндан знал, что тот был сыном мелкого холдера, и в случае изгнания семья не приняла бы его обратно, особенно после такого позора. Для Ваксорама это могло быть даже хуже, чем стать Отверженным, а Киндан видел достаточно Отверженных за свою жизнь. Его мысли опять вернулись к К'тову и его отцу — тоже Отверженному.

— Он будет мне слугой' — сказал он.

— Никогда! — взревел Ваксорам.

— Услышано и засвидетельствовано, — громко объявил М'тал, перебив Ваксорама. Теперь он глядел на старшего ученика. — И каким будет твоё наказание?

Киндан встретился взглядом с Ваксорамом. Внезапно он понял, что старший ученик не намерен оставлять его в живых. Так же ясно он сознавал, что в случае победы Ваксорама в поединке ему придется покинуть Цех Арфистов — ведь никто не захочет делить кров с убийцей. Какая-то мысль мелькнула в глазах Ваксорама, и он сказал, — Его должны изгнать, — он продолжил с торжествующей улыбкой, — За ложь.

— Хорошо, — сказал М'тал. — Я выслушал и засвидетельствовал обоих.

Он повернулся к Ваксораму, — Доложи обо всем Мастеру Арфистов. Затем он взглянул на Киндана и Ноналу. — Селора сказала мне, что отослала вас мыться. Можете идти.

Киндан кивнул и, окоченевший окончательно, побежал в ванную. С трудом освобождаясь от холодной и мокрой одежды, он услышал шуршание занавески и почувствовал рядом присутствие Ноналы.

В ванной комнате разместились четыре большие ванны посередине и ряды душевых кабинок вдоль каждой из стен.

Когда мылись несколько человек, было принято не смотреть друг на друга, пока все раздевались и устраивались в ваннах, ведь каждый должен иметь право на личное пространство. Они даже не начинали разговаривать, пока не скрывались под слоем пены в своих ваннах. Такие же правила действовали и когда принимали душ — все отворачивались к стене и уважали права других.

Но сейчас Нонала разговаривала с ним, одновременно раздеваясь.

— Я могла бы сама ответить за себя, — сказала она, но сквозь гнев проглядывало беспокойство.

Киндан лишь указал на свои изуродованные губы, — Не думаю, что ты смогла бы петь после этого.

Она сбросила остатки одежды и запрыгнула в ванну, взбивая пену обеими руками.

— Да, — после минутного раздумья согласилась она.

Киндан забрался в ванну и с наслаждением полностью погрузился в воду. Вода не была достаточно горячей, чтобы прогреть его промерзшее до самых костей тело. Он услышал счастливый стон Ноналы и посмотрел в её сторону.

— Как приятно перестать дрожать, — сказала она. Спустя мгновение раздались голоса за дверью. — Можно войти? Мы принесли угли.

— Входите, — ответила Нонала.

Двое учеников внесли горящие угли, которые поставили под ванны, и тут же вышли. Один из них крикнул от выхода, — Селора сказала, что скоро пришлет кого-нибудь добавить вам горячей воды в ванны.

— Спасибо, — хором ответили Нонала и Киндан. Когда ученики выходили, один прошептал другому громко, — Ты видел его лицо?

— Говорят, что Ваксорам решил убить его, — последовал хорошо слышный ответ.

Нонала с тревогой посмотрела на Киндана, глаза её наполнились слезами.

— Ему это не удастся, — успокоил её Киндан.

— Киндан… — с волнением начала Нонала, но её перебил голос за дверью.

— Надеюсь, вы ведёте себя прилично? — это была Келса.

— Входи, — позвала её Нонала. — Можешь взять немного углей из-под моей ванны, вода не очень горячая.

— Селора сказала, что пришлёт кого-нибудь с горячей водой, — добавил Киндан, когда Келса раздвинула занавески и вошла к ним.

Дрожа от холода ещё сильней, чем Киндан и Нонала до этого, Келса с трудом расстегнула свою одежду.

При этом она смотрела лишь на лицо Киндана, что совсем не помогало ей раздеться.

— Осколки! Киндан, ты ужасно выглядишь, — воскликнула она, наконец-то освободившись от своей одежды, и продолжая смотреть на него.

— О… — промычал он в замешательстве, — но ты же ещё не в ванне.

Келса оглядела себя и перевела взгляд снова на него.

— Да? — рассеянно спросила она.

— Келса! — прорычала Нонала. — Ты смущаешь его!

— Я? — спросила удивлённо Келса и опять посмотрела на Киндана. — Но, если уж ты решил позволить Ваксораму убить тебя…

— Я не собираюсь пока умирать, — объявил Киндан. Келса только улыбнулась его гневному виду, приблизилась к нему, и, опустившись на колени, поцеловала его нежно в щеку, не дав ему возможности отстраниться.

— Конечно же, нет, — согласилась она, обвив руками его шею и целуя его снова.

И повторила ещё раз своим хрипловатым голосом, — Конечно же, нет.

Затем, не говоря больше ни слова, она вскочила на ноги, сбросила остатки одежды и села в соседнюю ванну.

Нонала переводила взгляд с одного на другую, глаза её были полны грусти.

Келса поймала её взгляд. Обернувшись к Киндану, она позвала, — Киндан?

— Да? — ответил он. Он посмотрел на Келсу и увидел слёзы, набегающие на её глаза.

— Киндан, я не хочу, чтобы ты умирал! — внезапно выпалила Нонала.

— Нонала всего лишь хотела сказать, что любит тебя, Киндан, — объяснила Келса, медленно качая головой. — И я тоже.

Киндан не знал, что сказать. Он, конечно же, любил Ноналу, но эта любовь была ближе к любви брата и сёстры.

С Келсой всё было совсем по-другому… иногда мысли о ней заставляли сжиматься его горло.

И вдруг он понял, что нужно сказать.

— И я вас тоже люблю, — сказал он, глядя на них обеих и улыбаясь, несмотря на боль в разбитых губах. — Вы самые лучшие друзья, каких можно найти на этом свете.

Взметнув облако брызг, Нонала выпрыгнула из ванны, сорвала полотенце с ближайшего крючка и обернулась им. Бросившись к Киндану, она обняла его вокруг шеи мокрыми руками, и ещё один жаркий поцелуй достался его щеке. Затем так же быстро она вернулась в свою ванну.

— Знаешь, твоё лицо выглядит действительно ужасно, — Келса прервала наступившее молчание. — Тебе нужно попробовать смыть кровь с лица.

— Тебе обязательно нужно показаться Мастеру Целителей, — добавила Нонала.

— Киндан, — раздался голос Мастера Арфистов Муренни из-за занавески.

— Да, сэр, — ответил Киндан, бросив взгляд на обеих девочек, чтобы убедиться, что они уже успокоились.

— М'тал рассказал мне, что произошло, — сказал Мастер. — Я хотел бы поговорить об этом с тобой как можно скорее.

— Но ему сначала нужно показаться Мастеру Целителей, сэр, — вступила в разговор Нонала.

— Я всё понял, — ответил Муренни. — И уже отправил сообщение Мастеру Деталлору.

Мастер Деталлор преподавал танец и искусство защиты. Он был невысок и хромал, но только не тогда, когда он танцевал или сражался, вот тогда он был подобен молнии.

— Спасибо, Мастер, — сказала в ответ Келса.

Что-то в голосе Мастера насторожило Киндана, и он спросил, — Вы хотите, чтобы я отказался от дуэли, сэр?

— Нет, — ответил Муренни. После небольшой паузы он продолжил. — И кто же будет твоим секундантом?

— Я, — одновременно выпалили Келса и Нонала. Они переглянулись, и затем Нонала добавила, — Ты выше меня. Наверное, лучше ты начнешь.

— Да, — согласилась Келса. Она повернулась к Киндану. — Если ты проиграешь, я убью его, — сказала она без эмоций.

— Вообще-то, я собираюсь победить, — возмутился Киндан.

— Ну, хорошо, — сказал Мастер Муренни из-за занавески, — Поговорим после того, как ты вернешься от Мастера Целителей.

— Да, сэр, — ответил ему Киндан. Было слышно, как Муренни вышел за дверь и его шаги затихли.

— Тебе нужно поторопиться, — назидательно сказала Келса. — Негоже заставлять ждать Мастера Арфистов.

Она была абсолютно права, поэтому Киндан не стал спорить.

— Мастер Арфистов сказал, что ты вызвал Ваксорама на поединок, — Мастер Целителей Леннер не скрывал любопытства, осторожно накладывая мазь на рассечённую губу Киндана.

Киндан молча кивнул.

— Я совсем не сторонник дуэлей, — начал Леннер, покачивая головой. — С такими ранами я бы хорошо подумал, участвовать ли мне в поединке?

— Это важно для меня, — ответил Киндан. — Он задира.

— Задира?

— Он не давал прохода Нонале, — с неохотой сказал Киндан, и понимающий вздох Мастера Леннера был именно той реакцией, которую хотел услышать Киндан.

Нанеся последний лёгкий мазок, Леннер вручил ему маленький стеклянный флакон и отпустил его со словами, — Я сделал всё, что можно было сейчас сделать. Наноси это ежедневно на рану и принимай во время еды.

— Это арника? — спросил Киндан.

— Конечно, — ответил Мастер Целителей, оценив по достоинству его знание целебных трав.

Не прошло и пяти минут, как Киндан уже стоял перед дверью Мастера Арфистов. Подождав мгновение, он постучал в дверь.

— Войдите, — глубокий голос Мастера Муренни был ясно слышен даже сквозь толстую дверь.

Киндан вошёл в комнату. Муренни улыбнулся ему и пригласил жестом присаживаться в кресло, стоявшее у маленького круглого стола. Предводитель М'тал уже сидел в другом кресле. Со своего места Киндан видел, что Мастер Арфистов непрерывно расхаживает по комнате — а это не было добрым знаком.

— Это травяной чай, — сказал Муренни, указывая на кувшин. — Селора передала его нам и заверила, что яйца файров поместили в тепло и за ними присматривают.

Киндан занял своё место и, благодарно кивнув, налил себе чашку ароматного настоя трав. Он знал, что Селора обязательно добавила в него что-нибудь заживляющее и никогда не подала бы слишком горячим, чтобы не повредить его ранам.

Звуки дождя, который до этого хлестал, как из ведра, затихли, но капли всё еще легко постукивали о землю вокруг Цеха Арфистов.

Мастер Муренни обошел ещё раз свою комнату, посмотрел на М'тала и уселся в третье кресло прямо напротив Киндана.

— Киндан…

— Мастер, я ни за что не откажусь от поединка, — Киндан прервал его мягко, но непреклонно.

— Я знаю, — кивнул Муренни, — и я не собирался тебя отговаривать.

Киндан аккуратно поставил чашку на блюдце и приготовился внимательно выслушать Мастера.

Мастер Муренни выглядел огорчённым и даже оправдывающимся. Он продолжил, — Я бы хотел, наоборот, извиниться перед тобой.

— Вы?

Муренни тяжело вздохнул.

— Когда Ваксорам появился в Цехе, он был очень юн и обладал чудесным голосом, — полуприкрыв глаза вспоминал Мастер. — Но он повзрослел, и после ломки голос не вернулся к нему. Я думал, что в нем откроется какой-нибудь другой талант, но этого не произошло, и он ожесточился душой.

Муренни открыто встретил удивлённый взгляд Киндана.

— Я совершил большую ошибку: мне нужно было отправить Ваксорама обратно в его холд давным-давно. Я слышал достаточно много о его поведении, чтобы понять, что он представляет собой большую проблему и очень плохо влияет на остальных. — Он задумался, склонив голову, затем решительно посмотрел на Киндана. — На самом деле, еще до твоего прибытия, я решил именно так и поступить.

— До моего прибытия? — в голосе Киндана прозвучало удивление.

— Когда ты заступился за Верилана, я думал, что Ваксорам извлечёт урок из этого и изменит своё поведение, — признался Муренни, — Но когда появились Келса и Нонала, его поведение показало, что смещение его с поста старшего ученика будет им расценено, как предвзятое.

— Простите, Мастер, — прервал его М'тал, — но я не совсем понял вас.

— Представьте на минуточку, — ответил ему Муренни, — что бы произошло, если бы в ваших Крыльях появились всадницы.

И когда М'тал уже был готов ответить, Мастер Муренни добавил:

— Я имею в виду всадниц в ваших боевых Крыльях.

— О, — смешался на мгновение М'тал, — Думаю, это было бы не самое лучшее решение.

— Но я считаю, что талант не может зависеть от пола, — продолжил Муренни. — Наше выживание зависит от наших детей, и так будет всегда. Но это не должно происходить путём замыкания наших женщин в стенах холдов и мастерских.

М'тал посмотрел на него долго и внимательно.

— Я вижу, вы давно об этом размышляете.

— Да, — согласился Муренни и посмотрел на Киндана. — Пример твоей подруги Нуэллы отлично подтверждает мои слова.

— И Келсы с Ноналой тоже, — преданно добавил Киндан.

— Конечно, — согласился Муренни. — И, возможно, они повлияют на отношение к этому многих, когда поменяют столы и станут мастерами.

Киндан на секунду представил себе Келсу в образе мастера-арфиста и понял, что этот образ не совпадает с той вечно находящейся в движении, грациозной и в то же время неуклюжей девочкой, которую он считал своим другом. Хотя, отметил Киндан для себя, если она что-то хотела, ничто и никто не мог помешать ей добиться этого.

— Но у нас ещё очень много необразованных холдеров и ремесленников, — возразил М'тал. — Они никогда не разрешат…

— Учитывая, что холдеры и ремесленники очень неохотно направляют учеников в Цех Арфистов, это время может наступить скорее, чем вы думаете, — ответил Муренни. Он повернулся к Киндану. — И женщин-арфистов не будут уважать в холдах и мастерских, если их не уважают в Цехе Арфистов.

— Именно поэтому я должен драться с ним, — воскликнул Киндан. Мастер Муренни вопросительно посмотрел на него.

— Не из-за Келсы или Ноналы, а из-за Верилана и других людей, которых преследуют, потому что они просто более талантливы.

— Ты сейчас говоришь, как настоящий арфист, — утвердительно сказал Муренни. — Но…

— Что, Мастер? — спросил Киндан с оттенком вызова в голосе.

— Если ты проиграешь…

— Я не проиграю… — заявил Киндан.

— Но если ты убьёшь его, это будет не намного лучше, — заметил М'тал.

Муренни согласно кивнул.

— За этим последуют выяснения отношений и попытки мести.

— Я не буду убивать его, — твёрдо сказал Киндан.

— Но он-то намерен именно убить тебя, — сказал М'тал.

Киндан кивнул в ответ и выдохнул:

— Я знаю.

Мастер Муренни продолжил:

— Ваксорам требует назначить поединок как можно раньше.

— Я бы тоже хотел этого.

Муренни кивнул понимающе.

— Я назначил срок — одна неделя после того, как твои раны заживут полностью.

— Спасибо, Мастер.

— Он крупнее и тяжелее тебя, и еще у него длиннее руки, — настаивал М'тал. Киндан, обернувшись к нему, только мрачно кивнул. — Может, я чем-то могу помочь, — спросил Предводитель.

— Отвезите меня к Микалу.

Микал был легендой Цеха Арфистов: бывший всадник, устроивший себе жилище в пещере среди холмов неподалёку от Цеха, человек, читавший любой след на каменистых тропинках, как открытую книгу и использующий кристаллы и медитацию для лечения больных методами, которые не всегда понимал даже Главный Целитель. Он фехтовал лучше, чем сам Мастер Деталлор, искусный мастер клинка. Киндан видел Микала последний раз в лагере Мастера Стражей Ализы, лечившим её от какой-то болезни.

— Когда? — спросил М'тал.

— Сейчас же, — ответил Киндан.

— Я поручил Мененгару и Деталлору присматривать за Ваксорамом, — сказал Муренни. — Его поселили в лазарете.

— А что с Вериланом? — спросил обеспокоенно Киндан.

— Он сейчас в изоляторе. Ваксораму потребуется обойти Главного Целителя, чтобы добраться до него. Да там и без этого охранников хватает, — ответил Мастер Муренни.

Киндан кивнул, но внутри него ещё сидел страх за друзей.

— Кто-то может попытаться навредить Нонале и Келсе.

Впервые за время беседы Муренни улыбнулся.

— Они и есть те самые охранники Верилана.

— А что делать с яйцами файров? — спросил М'тал.

Но у Мастера Муренни уже был готовый ответ.

— Я отправлю их в Холд, ведь большинство яиц для Лорда Бемина и его окружения. — Затем он посмотрел на Киндана. — У тебя будет достаточно времени, чтобы запечатлеть файра.

— А, может быть, лучше и его отвезти туда? — предложил М'тал.

Киндан начал возражать, но Предводитель остановил его жестом и уточнил:

— Пока.

— А как же Микал?

— Когда он будет готов принять тебя, я вернусь за тобой, — пообещал М'тал.

— Спасибо, Предводитель, — с благодарностью сказал Киндан.

— Я чувствую себя немного виноватым, — сказал М'тал. — Если бы я вошёл чуть раньше, я бы сам всё услышал.

Киндан недоуменно нахмурил брови.

— Тогда ему бы пришлось драться со мной, — пояснил М'тал.

— Но ты же всадник! — воскликнул Киндан, приведённый в ужас одной только мысленной картиной того, как Ваксорам поражает клинком Предводителя.

— Что, кстати, даёт мне право выбора оружия, — с усмешкой сказал М'тал. Он встал в стойку кулачного бойца. — Я бы не стал убивать его, но он бы запомнил это на много-много Оборотов.

Киндан в ответ тоже улыбнулся, представив ужас на лице Ваксорама, оказавшегося против более взрослого, сильного, высокого и яростного всадника.