Артефакт темного бога

Глава 17

Я ожидал увидеть бездушные звериные глаза, в которых нет и не может быть ничего человеческого. Однако в зрачках с холодным перламутровым блеском читалась мудрость древнего старика. Нет, его взгляд не назовешь добрым, но и свирепости он не несет. Расчетливый разум, вот что увидел я в его глазах.

Лесобор, а я не сомневался, что это именно он, медленно приближался. Он опирался на задние ноги, по-человечьи изогнутые в коленях. Обошел костер, не сводя с меня взгляда. С плеч свисал длинный, до самого пола плащ. От его черной шелковистой поверхности отражались огненные отблески костра и факелов.

— Ты зачем ко мне пожаловал? — прорычал Лесобор, остановившись в полушаге от меня.

Поняв, что под его взглядом юлить не получится, я ответил:

— У тебя в заточении находится мой друг. Я пришел, чтобы освободить его.

— Ха, ха, ха, ха, ха, — рассмеялся монстр, задирая острую морду. — Освободить. Ха, ха. Как ты собрался его освобождать? Ты обладаешь магией? Или у тебя заколдованный клинок?

— Может, мы с тобой договоримся?

— Какого лешего мне с тобой договариваться? Я запросто могу отправить тебя в клетку к старику или прикончить прямо сейчас. Вот твой друг — он силен. Если он сумел сбросить мое заклятье с Ратибора, значит он достойный маг, и вот с ним я еще могу договариваться. А что можешь ты, человек в капюшоне?

А ведь и правда, что я могу такого, что заценил бы этот звероподобный колдун? Да ничего. Только прятаться да убивать исподтишка.

— Скажи, Лесобор, ты ведь раньше служил Темновиту?

У монстра зло сверкнули глаза, он чаще задышал.

— Ты зачем упомянул его, жалкий человечек?

— Он мне должен кое-что, и я хочу с ним встретиться.

— Ты меня второй раз насмешил. Встреча с Темновитом — это последняя встреча в жизни. И я тебя избавлю от нее. Ты умрешь более спокойно.

— Но разве ты не хочешь ему отомстить?

Лесобор нагнулся ко мне. Мокрый черный нос и оскал звериных зубов остановились прямо у моих глаз.

— Темновиту нельзя отомстить. Никто не в силах свергнуть его с трона темного царства. Даже Белобог со всей его ратью никак не может покончить с ним. И я не желаю, чтобы мой ужин достался не мне, а тому, кто прогнал меня из Нави.

Да, вляпался я по самое не хочу. Может, ну его, Мирона и быстрее делать ноги? Вот только как улизнуть из-под носа этого монстра, который в два шага обгонит меня и закроет выход из зала?

И тут за моей спиной подал голос Мирон:

— Досточтимый Лесобор, ты хотел научиться моей магии. Так давай договоримся: я научу тебя, а ты отпустишь меня и моего друга.

Мирон явно спятил или задумал какую-то хитрость. Ведь он никакой не маг и не волшебник. Все, что он знает — это святое писание и молитвы.

— Ты расскажешь, как снимаешь мои заклятия?

— Если ты пообещаешь нас отпустить.

— Я подумаю. А пока твой друг пусть посидит в клетке.

С этими словами он махнул рукой-лапой, произнеся неразборчивый набор звуков. Рядом с клеткой Мирона возникла еще одна.

— Ступай, — приказал монстр.

Как бы мне не хотелось воспротивиться, но я боялся испортить план Мирона, поэтому вошел в распахнутую дверцу. Она тут же с лязгом закрылась за мной. Лесобор сделал еще один пасс, сопроводив новым заклинанием, и вокруг замка образовалось точно такое же свечение, как и у замка клетки, где сидел Мирон.

После этого монстр удовлетворенно рыкнул и направился к выходу. Когда его шаги стихли, я обратился к Мирону:

— Ты что-то задумал?

— Да ничего особенного. Просто решил потянуть время. Чему я могу его научить? Как читать молитвы? Но без веры это вряд ли принесет ему пользу.

— Тогда это всего лишь отсрочка. Только теперь мы оба в клетках.

Мирон пожал плечами. Он, действительно, сделал все, что смог. Не дал Лесобору уничтожить меня немедленно. Ведь справиться с этим монстром в одиночку шансов у меня почти что не было. А трюк, какой Мирон проделал с Ратибором, тут явно не пройдет: ведь вулкодлак — не человек, в которого вселился зверь, а сам зверь и есть.

— Мирон, а какую молитву ты читал, когда выгонял беса из Ратибора?

— Тебе-то что?

— Да я вот подумал, если все же попробовать почитать твою молитву против заколдованных замков? Если и там, и здесь действует одно и то же колдовство, оно должно одинаково сниматься.

— Там сидел бес в человеке.

— Ты все же попробуй. Вложи всю свою веру. Это лучше, чем просто сидеть и ждать своей смерти.

— Ну, если ты так настаиваешь, — он приблизился к своей двери и зашевелил губами. Слов не было слышно, лишь неразборчивое шептание. Он то и дело крестился, иногда отдавая поклоны.

Я с замиранием сердца ждал. Абсурдная идея, но что-то же надо было делать. Если не получится, так хотя бы будем знать, что молитвой замки не откроешь.

Вдруг раздался легкий перезвон и «электронное» свечение вокруг замка исчезло. Мирон тронул решетку двери. Та свободно отошла, открыв путь на волю. Я чуть не закричал от радости, вовремя спохватившись: ведь Лесобор мог находиться где-нибудь поблизости и услышать.

— Получилось! — прошептал я. — Давай теперь мой замок.

Мирон повторил свой ритуал рядом с моей дверью, и через пару минут я тоже оказался на свободе. Правда, свобода эта с большой натяжкой: нам еще предстояло выбраться из пещеры.

Прежде чем покинуть зал, я прошелся по нему в поисках чего-нибудь интересного. Подойдя к ложу из сена, где давеча посапывал монстр, я порылся в слежавшейся сухой траве. И не зря. Нашел вещицу, у которой высветилось название: «магический артефакт Лесобора». Неосмотрительно с его стороны оставлять такие ценные вещи без присмотра. Пока я не знал, чем этот артефакт полезен, но на всякий случай положил в инвентарь. Больше ничего такого, что можно прихватить с собой, в пещере не нашлось. И мы с Мироном двинулись в чернеющий коридор.

Снова мрак сгустился, и стены едва различались. Сверху опять слышалось неприятное шебуршение. Казалось, оно двигалось вместе с нами. Я, как и прежде, боялся поднять глаза, но все же не выдержал. Мой взгляд встретился с восемью мерцающими точками, уставившимися прямо на меня. Едва различимые лапы ловко перемещали шаровидное тельце по потолку. Меня передернуло. Не знаю, представляет ли опасность эта тварь, но ее присутствие над нами заставляет дрожать и ожидать неприятностей.

Я оторвал взгляд и зашагал дальше. Мирон еле поспевал за мной, шлепая босыми ногами по каменному полу. И вдруг… Мне показалось, что перед нами что-то блеснуло. Я сбавил шаг, пытаясь разглядеть. На всякий случай приготовил меч. Мирон поравнялся со мной и даже вырвался вперед. Но… Стоп. Я схватил его за плечо, отдернул. Перед нами на всю ширину прохода подрагивала, тускло переливаясь в темноте, паутина. Когда я шел сюда, ее еще не было. Значит, эта тварь успела сплести ее перед самым нашим появлением. А может она не одна здесь? Я прислушался. Шорохи на стенах и потолке подсказывали, что мои догадки близки к реальности.

— Что делать будем? — прошептал Мирон.

— Прорываться.

Я замахнулся и рубанул мечом по натянутой сети. Клинок отпружинил, а нити остались целыми. Вот это да. Не простые тут паучары. Но меня так просто не возьмешь. Я вновь завел меч. В этот раз постарался вложить в удар всю свою силу. И, аллилуйя! Нить с треском порвалась, образовав совсем узкую брешь. Шебуршание сверху усилилось. Я с опаской глянул на потолок. Как минимум три твари спешили к краям ловчей сети. Не теряя времени, я вновь махнул мечом. Дыра увеличилась. А один из пауков уже перебирал лапами по нитям. Я вспомнил о луке. Быстро перевооружившись, нацелился на восьмилапое создание и отпустил тетиву. Стрела пробила брюхо насквозь. Паук отцепился от паутины и свалился на пол. Прямо перед нами. Мы с Мироном поспешили отступить. Поверженная тварь в агонии шевелила ногами. Я вновь зарядил лук и сбил еще одного. Третий в нерешительности замер на потолке. Но он не долго наслаждался жизнью. Его постигла участь собратьев. Вскоре все трое лежали на спинах и дергали ногами. Каждый с полметра в длину. Меня чуть не вывернуло. Осторожно обойдя агонирующих тварей, я приблизился к паутине и продолжил ее кромсать. Когда от нее остались болтаться одни ошметки, мы с Мироном прошмыгнули через паучью ловушку.

Впереди белым пятном забрезжил выход. Мы прибавили шагу. В конце концов, забыв об осторожности, перешли на бег. Уже оставалось совсем немного, как на нашем пути возникло новое препятствие: летучие мыши. Целая их туча закрыла собой пробивающийся из конца пещеры свет. Они хлопали крыльями, дико пищали, лезли нам в лицо. Пришлось вновь применить меч. Черные тушки отлетали в стороны, шмякались об пол. Спустя несколько минут стая заметно поредела, они уже не так активно атаковали, а вскоре и вовсе разлетелись, оставив нас в покое. Мы с Мироном поспешили на свет. Выскочив из пещеры, я зажмурился от яркого солнца и ослепительно голубого неба.

Где-то в лесу нас должен был поджидать Ратибор. Хотя, я сомневаюсь, что он остался ждать. С чего это? Наверняка, он предполагал, что я уже не вернусь из пещеры, а значит, мог с чистой совестью отправиться к своему костру. А нам с Мироном надо двигать к Горемыслу. Без лошадей придется туго, но все лучше, чем сидеть в клетках в ожидании, когда тебя съедят.

Я вынул вегвизир и назвал имя волхва. Магический компас тут же изобразил стрелку, показывая, куда нужно идти. Это совсем не туда, где должен был прятаться Ратибор. Что же я опять о нем подумал? Зачем он мне?

— Что говорит твой волшебный указатель? — спросил Мирон.

— Нам нужно туда, — махнул я рукой в сторону стрелки, видимой только мне.

— Так пошли, что же мы стоим? Надо уходить, пока не вернулся этот дьявольский прихвостень.

— Да, конечно. Только пойду, гляну. Там Ратибор обещал меня подождать. Надо с ним попрощаться, если он никуда не ушел.

Я двинулся в сторону леса, где оставил Ратибора. Шагнул за деревья, но никого не увидел. Видимо, не стал он меня дожидаться. Повернулся обратно, как вдруг мое внимание привлек бурый след на траве. Я сделал шаг в сторону, куда тянулись кровавые пятна. Раздвинул кусты и… О, боже. Там лежала одна лишь голова Ратибора. Остекленевшие глаза с укором глядели на меня, а волосы и борода клочками торчали в разные стороны, испачканные кровью.

Надо уходить. Срочно. Я побежал к Мирону, который остался у скалы, но вынужден был тут же остановиться. Старик беспомощно болтал ногами и руками в лапах нашего нового знакомого — хозяина пещеры.