Артур-полководец

Глава 34

«Хо-хо! А пожалуй, что наконец появился свет в конце туннеля, тот самый, который мы…»

– Ну-ну, уймись, чего раскипятился, – утихомирил Питер разволновавшегося барда. Вид у юноши вдруг стал обескураженный, и Питер понял свою промашку. Парень ведь ничегошеньки не сказал с той секунды, как попросил о помощи.

– Да-да… Ну так что там насчет Анлодды и саксов? Или это были юты?

Корс Кант встал и заходил по тесной комнате, словно теленок в загоне.

– Она не та, какой кажется, но больше я тебе ничего не могу сказать, потому что дал клятву. «Это еще что за новости?

– Ты поклялся молчать?

– Да.

– Ты дал слово. А слово для тебя – дело чести, верно?

– Разве может быть иначе?

Питер задумался. Ему попался еще один кельт, помешанный на чести! «Эх, парень, да я и с десятком таких, как ты, управлюсь!»

– Но разве ты не давал также слова Аргусу, разве ты не клялся служить Dux Bellorum и своей стране? И если две клятвы вступают в спор, какой из них ты последуешь?

Корс Кант пялился в пол и нервно кусал ногти. Питер решил несколько сменить тактику.

– Корс Кант, я – правая рука Артура, я командую его.., легионами. – «Правильно я сказал? Вроде бы Кей так говорил?» – В чем ты поклялся Артусу, в том поклялся и мне. Расскажи мне, что ты видел.

Бард перевел глаза с пола на ноги Питера и ответил тихо, дрожащим голосом:

– Я не.., не могу. Она.., сестра мне. Я не имею права предать ее.

«Сестра? Монахиня, что ли?» – Питер совсем запутался, но тут вдруг у него заболели пальцы, и он понял, что, задумавшись, чересчур сильно надавил на большой палец тем, на котором был надет тяжелый перстень. «Меровий. Я ему руку пожал. А он ответил мне знаком. Как бы они тут это ни называли, они все равно грязные масоны?»

Решив попытать счастья, Питер шагнул к юноше, протянул руку. Корс Кант ответил рукопожатием. И глаза его округлились, когда Питер выразительно нажал на его пальцы большим и средним. Корс Кант неловко отозвался тем же знаком.

– Отвечай, – приказал Питер. – Ради Сына Вдовы. Парень не на шутку напугался.

– С-сына В-вдовы? – заикаясь, переспросил он. Питер молча кивнул. Корс Кант прищурился и уточнил:

– А кто Сын Вдовы?

Так… Дилемма. Насколько просвещен этот юнец? Питер решил не рисковать и не забираться выше того уровня, на который был допущен Корс Кант.

– Хирам Абифф, – ответил он. – А теперь отвечай мне, как брат брату.

– Государь? Так ты тоже Строитель?

– Разве ты не узнал меня по знаку? Питер отнял руку, убрал обе руки за спину и испытующе уставился на Корса Канта.

Тот набрал в легкие побольше воздуха, шумно выдохнул – он явно испытал облегчение.

– Она убила их, – признался он. – Всех троих, не слезая с лошади, боевым топором. Одного из них она знала и называла по имени. Имя кимрское. Она дралась как бриттка, не так, как дерутся римляне, она не спешивалась! Я такого никогда не видел!

«Кимрское? Значит, валлийское, а не сакское и не юте кое. Так.., забавно, забавно… Но откуда об убийстве стало известно Куге, и с какой стати он решил, что это были саксы?»

– Ну-ка, напомни мне кое-что, сынок. Ведь Анлодда – служанка Гвинифры? Вышивальщица, верно?

– А-а-а? Так ты тоже об этом подумал?

– Призрак великого Цезаря, еще бы не подумать! Девица, вышивающая пташек и солнышки, убивает троих здоровенных мужиков боевым топором, да еще не спешиваясь, верхом!

Юноша кивнул, переступил с ноги на ногу.

– И она дала мне право попытаться завоевать ее! Представляешь?

– Завоевать? Это как? В поединке?

– В поединке? Да нет, как бы я смог.., что ты… – Корс Кант ссутулился, как бы погас. Питер понял, что ударил по больному месту.

– Говори, что именно она тебе сказала, слово в слово.

– Ну… – Корс Кант поднял голову и задумчиво уставился в потолок. Питер мог поклясться: бард мысленно редактирует все, что собирается выложить. – Она сказала, что дарит мне право завоевать ее. И еще она сказала, что так, как то было у нее в комнате.., ну, ты знаешь.., что так быть не должно. До тех пор, пока не наступит подходящий момент. Но государь, как же мне понять, когда он наступит? Вдруг я ошибусь, и она разозлится?

– При каких обстоятельствах она это сказала? Где вы находились?

– Не могу сказать тебе. Это тайное место, убежище Анлодды.

– В каком состоянии была ее психика?

– Ее – что?

Питер отчаянно жестикулировал, пытаясь сообразить, каким термином воспользоваться, чтобы юноша понял его. «Психическое состояние», «аффект»? Нет, не годилось.

– Не случилось ли чего-нибудь такого, из-за чего она могла бы повредиться рассудком?

– Это помимо того, что она только что прикончила трех разбойников, да?

– А? Ты прав, это могло сказаться.

Питер мысленно передвинул Анлодду на несколько пунктов верх в списке подозреваемых. Террористка из ИРА запросто могла «передать» девушке свои навыки. Уж она-то соображала в технике боя, как никто другой. Да, дельце вполне по зубам Селли Корвин. Саксы дрогнули перед ее свирепостью. Ну, или юты, или валлийцы.

Но вот почему она соврала – вот что главное! И почему эти люди напали на нее и барда, в то время как их принц гостил у Артуса и того гляди должен был подписать с ним мирный договор? С чего бы это им нападать на простую вышивальщицу?

С того, и только с того, что эти саксы мирного договора не желали. «Правило номер пять, – вспомнил Питер. – Никогда не считай, что все твои враги – братья твои».

– Корс Кант, – спохватился Питер, поняв, что слишком долго молчит. – Ты сам подумай хорошенько. Она ведь знает: ты бард, а не воин, и вряд ли она имела в виду, что ты должен завоевать ее в бою. Ты уже служишь придворным бардом, и тебе не нужно никому доказывать, что ты имеешь на это право. Скорее всего под словами «завоевать ее» она подразумевала, что ты должен доказать ей свою любовь и свое желание жениться на ней.

Корс Кант удивился:

– Любовь? Конечно, я ее люблю, но женитьба тут при чем? Наш союз немыслим.

– Союз? Тут ты прав. О каком союзе можно говорить, когда ты – придворный бард, а она – вышивальщица.

Парень испуганно закрыл рот рукой, словно боялся проговориться. «Погоди, я тебя как-нибудь в покер играть научу», – мысленно ухмыльнулся Питер.

Судя потому, как повел себя бард после намека Питера на разницу в их с Анлоддой социальном положении, девушка была не так проста, и уж никак не служанка, если придворный бард Камланна так переживал из-за «союза». Служанка так первоклассно не владела бы боевыми искусствами. За служанкой не стал бы охотиться пусть небольшой, но до зубов вооруженный отряд убийц. Ну разве что только они планировали похитить ее, а не убить? Питер отложил «файл» с этими данными в сторону и решил рискнуть и копнуть чуть глубже.

– Ты ведь им не был нужен, сынок, а? Они охотились за Анлоддой, да?

– Ну…

– Засада была. Они ждали, что она проскачет по этой дороге. Ну а если всех троих прикончила Анлодда, значит, тебе ни одного не осталось. Верно?

– Ну…

– Знаешь, эти бабы.., у них о любви такие понятия… – крякнул Питер. – Нет, она, конечно, понимает, что ты бард, а не воин, но, видно, ей хотелось, чтобы ты все-таки показал, на что способен. Ну, чтобы выказал себя героем, смекаешь?

«Ага, Питер, а тем, чего ты не знаешь о женщинах, можно набить…»

– Но…

Питер поскреб подбородок и попытался почувствовать себя таким же умудренным, каким хотел казаться.

– Чтобы ты пошел на какую-нибудь жертву ради нее, Корс Кант. Защитил бы от кого-то. Ну, чтобы ты повел себя храбро, отчаянно.

«Хорош совет, дружище, нечего сказать. Ты сам ему так свято следовал, что в итоге за десять лет сменил двадцать три подружки!»

– Ну…

– Сынок, да ей просто нужно за что-то в тебя влюбиться, понимаешь?

– Да? Но как я смог бы ее защитить от кого-то? Слово «ее» он произнес излишне подобострастно. «Да, парень, если она та, за кого ее принимаю я, то это тебя надо от нее защищать».

– Да сколько хочешь случаев пожертвовать собой, – пробурчал Питер. Ему нужно было остаться одному, как следует все обдумать, решить, как вести разговор с Моргаузой, если та раскроется. Ему нужно срочно избавиться от мальчишки, даже если, свернув разговор, он нанесет тому смертельную обиду. Получится – стоит попробовать это на Моргаузе.

– Ты же бард, верно? Так пойди и сочини для нее песню. А теперь иди. У меня нога жутко болит от той раны, что я получил… – Он беспомощно прищелкнул пальцами, пытаясь вспомнить то, чего и не знал.

– На горе Бадона?

– Точно, на горе Бадона.

– Но тебя там в плечо ранили, государь.

– Да нет, плечо у меня зажило. Но хирург… – «А хирурги у них уже были или еще нет?» – ..лекарь мне сказал, что есть такое хитрое соединение нервов между плечом и ногой, и что мне теперь все время боль будет отдавать в ногу.

«Чушь собачью я плету».

– Что-то слабо верится, – с сомнением протянул Корс Кант. – Но я пока еще в школе друидов до медицины не дошел.

«И слава Богу», – с облегчением подумал Питер. И недвусмысленно указал юноше на дверь. Корс Кант намек понял.

– До завтра, принц Ланселот, удачи тебе. Юноша вышел. Подождав, пока шаги барда затихнут на лестнице, Питер поднял топор и немного попрактиковался с теми ударами, которые помогли ему одолеть Медраута. Однако мысли уносили его на полтора тысячелетия вперед.

«Вопрос: чем намазать ловушку? Чем? Медом или уксусом, чтобы поймать ирландскую паучиху в ее собственные сети?»