Артур-полководец

Глава 7

Питер Смит проснулся окончательно, в полной темноте соскочил с кровати, натянул брюки и майку, осторожно открыл дверь. Довольный тем, что в коридоре его никто не ждал, он сунул пистолет девятого калибра в кобуру под мышку и, прислушиваясь к своему шестому чувству, пошел вниз, в темный холл.

«Двадцать второе подразделение СВВ… Она, чертовка, назвала мой отряд, а я с таким увлечением болтал с Уиллксом и Бланделлом, что пропустил это мимо ушей!» Смит проклинал себя на чем свет стоит. Стратегические воздушные войска, СВВ, считались секретной службой, занимавшейся расследованием всего, что было связано с ИРА.

Селли Корвин не могла знать, что он из СВВ, и тем более – из двадцать второго подразделения, если только не пользовалась источником внутренней информации, что на практике почти всегда означало «источниками ИРА».

Холод больших мраморных ступеней обжигал ноги. После каждых пяти шагов Смит останавливался и слушал. «Пресвятая Дева, Матерь Божья, где они держат эту проклятую машину?» Селли Корвин сыграла на нем, как на ирландской арфе, заставила его валяться в постели и ждать страстной ночи, что дало ей массу времени для того, чтобы устроить саботаж. Да мало ли что она там собиралась натворить!

«Будь проклят Купер и его паршивая „разведка“!» В досье Корвин ничего такого не было, чтобы забить тревогу, кроме того, что она однажды спонсировала Шин фейн, то бишь политическую ветвь ИРА. Тогда она была совсем девчонкой и училась в университете. У нее имелись ирландские предки. Она посещала англиканскую церковь. «Просто фантастическое прикрытие! – думал Смит. – Она все знала про меня, она знала, из какого я подразделения!»

Питер остановился в холле с шахматным полом – в помещении жутком, способном на любого нормального человека навеять клаустрофобию. Он закрыл глаза и попытался вспомнить карту, которой его снабдил Купер. Судя по оперативной информации, лаборатория размещалась в полуподвале. Массивная входная дверь располагалась слева, кухня – перед Питером. Сразу за ней – кладовка и лестница. Затянутые железными решетками стекла напоминали окна тюрьмы – единственная уступка безопасности.

Смит торопливо зашагал по грязному, невыметенному полу и вскоре наступил на что-то острое. Это было соединение кабелей.

Смит скорчился и прикусил костяшки пальцев, чтобы не взвыть от боли. С трудом переводя дух, пошел дальше. Кухонную дверь он открыл без шума, словно эльф, заворочавшийся на шелковых подушках.

Кухня как кухня, захламленная, кран течет. Капли падали в раковину, и их эхо звучало, словно пистолетные выстрелы в бункере. Тусклый лунный свет струился в единственное узкое окошко; и от этого в кухне было жутко, как в страшном сне.

Сгнили и противно воняли какие-то объедки. Питер, морща нос, побрел по потрескавшемуся линолеуму. Руки его слегка дрожали от волнения.

На секунду ему показалось, что он снова в Лондондерри, что не было этих двух недель… «Обман зрения», – решительно убедил себя он и выбросил из памяти ужасное зрелище, пока оно еще не успело расцвести пышным цветом. «Сержант Мак… МакАду? Да, не повезло бедняге…»

Питер повернул ручку двери, ведущей в полуподвал. Дверь скрипнула – он настороженно и пугливо прислушался.., тишина.

Наконец он проскользнул в дверь и пошел вниз по старинной деревянной лестнице, издававшей при каждом его шаге тяжкие стоны. Обнаружив выключатель, он побоялся включить свет. Оборудование светилось, излучая голубоватое сияние.

Выглядела машина как будто целехонькой – правда, как мог Питер судить об этом наверняка? Ну по крайней мере не торчали оборванные проводки, не валялись рядом куски металла. Машина негромко жужжала. Голубоватый свет исходил от большой панели.

Не исключалась и другая возможность. «Что она задумала – испортить машину, или?..»

Машина времени напоминала «колыбель для кошки» из пластиковых трубочек, в одном конце которой стоял компьютер «Миникрей». Главное устройство окружали восемь «Макинтошей» – все, кроме двух, старенькие, потрепанные. В желобах, выдолбленных в полу, лежали кабели, закрепленные изолентой.

На экране одного из тех «Макинтошей», что были постарее, красовался циферблат – в верхнем левом углу. Часы показывали двенадцать минут после полуночи. Питер взглянул на свои наручные часы – на них было 02.35. «Время после какого-то события, происшедшего двенадцать минут назад», – рассудил Питер.

Он осторожно шагнул вперед и наступил на кучку одежды. Питер наклонился.

Он обнаружил платье – то самое, в котором Селли явилась в «Броню Фолкленда». Чуть поодаль валялись бюстгальтер и трусики, чулки и пояс с резинками, пара туфель на низком каблуке – все было разбросано в беспорядке рядом с «колыбелью для кошки». Питер подобрал с пола трусики, обнаружил в них гигиеническую прокладку и со вздохом бросил на пол.

Взгляд Питера скользнул по валяющейся на полу одежде. Следы вели в самую середину хитросплетения пластиковых трубочек. Там воздух слегка поблескивал. Крошечные пылинки отражали свет, хотя в полуподвале окон не было.

Вдруг внимание Питера привлек силуэт. Он наклонился ближе. Это был труп, обнаженное тело Селли Корвин. Питер чуть не задохнулся, не зная, что ему делать: смотреть или отвернуться.

Она была.., мертва? Или в коме? Грудь ее вздымалась и опадала, но взгляд открытых глаз ничего не выражал.

Питер молниеносно нырнул под сплетение трубок, разорвал голубоватое свечение. Подхватил Селли на руки – руки напряглись от тяжести неподвижного тела, хотя вряд ли Селли могла весить больше пятидесяти килограммов.

Вытаскивая Сели из паутины пластиковых труб, Питер отвлекся на созерцание ее тела. Маленькие груди, шов после удаления аппендицита… Он покачнулся, опустил глаза чуть ниже – волосы у нее таки были рыжие. Питер выпутался из паутины трубок, чувствуя, что теряет сознание.

«Уплываю.., далеко-далеко.., раньше, чем.., намного раньше, чем.., чем что? Где я? А где…»

Он с трудом опустил Селли на цементный пол, едва не повалившись на нее. Отряхнулся, сдержал тошноту. Руки горели, словно он обгорел на солнце, щеки пылали.

Питер два раза подряд глубоко вздохнул и собрался с силами. Затем он принялся бить Селли по лицу, сначала осторожно, потом все сильнее и сильнее. Она не приходила в себя. Он оттянул ее веки, повернул ее голову лицом к машине и провел рукой вверх-вниз. Зрачки реагировали, но медленно и неровно. «Или тут слишком мало света? Черт побери, я же не врач!» Авторучку-фонарик он забыл в комнате, а оставлять Селли одну Смит боялся.

Он, как мог, проверил остальные жизненные показатели Селли. Ни ран, ни ушибов. Смит ощупал все тело женщины, уговаривая себя, что он это делает в силу необходимости, а не потому, что очень хочется. Переломов он не обнаружил. Кожа у Селли оказалась загорелая, и никаких повреждений Смит не заметил.

«Нет, не так, – поправил он себя. – Тело у нее целехонько, но сама Селли Корвин мертва».

Тяжело дыша, Питер поднялся, подошел к главному пульту, осмотрел его и увидел цифры: 48 851.164.817 00.

«Большое число. И что?!»

Селли необходим врач, первой помощью тут не обойдешься. Вряд ли она могла ни с того ни с сего ожить и удрать. Смит развернулся и, прыгая через три ступеньки, взбежал вверх по лестнице в кухню, откуда понесся к комнате Бланделла.

Ученого он разбудил, отчаянно тряся за плечи. Физик сел, сжал голову руками и снова повалился на подушку.

– Большая голова… – выдохнул он, – большая-пребольшая…

Питер отволок Марка в ванну, умыл ледяной водой из-под крана.

Немного придя в себя, Бланделл сумел наконец сообразить, что он голый, засмущался, натянул трусы, облачился в смокинг и деловито откинул со лба редеющие волосы.

– П-привеств-вую вас, ш-што бы ни слу-училось, – с трудом выговорил Бланделл.

– Простите, что поднял вас в такой час, но нам нужен врач. Срочно!

– Готов на что у-угодно ради брата по.., ну вы знаете, п-почему… – ворчливо проговорил Бланделл. Явно будить его в половине третьего ночи не дозволялось даже «собрату масону».

– Марк, дело в Селли.

– Селли? Ну и кого она соблазнила на сей раз?

– Бланделл, сядьте.

– Я и так уже сижу. Мне бы лучше поспать.

– Черт подери, все серьезно! Она там, в полуподвале! По крайней мере – ее тело. Нам нужен доктор! Последовала долгая пауза.

– О Господи… – вырвалось наконец у Марка Бланделла. Лицо у него стало землисто-серым, но он тут же взял себя в руки и с холодным равнодушием посмотрел на Питера.

– Она.., мертва? – тихо спросил Бланделл. Питер, удивленный столь быстрой переменой в ученом, покачал головой.

– Дышит, сердце бьется. Зрачки реагируют на свет, но неровно, лениво. Что-то вроде комы. Марк, да поднимайтесь же вы. Где тут у вас телефон? У вас в комнате есть?

На миг маска слетела с лица Бланделла. Глаза его расширились.

– Питер, – осторожно сказал он. – Могло случиться и кое-что похуже. Она сидела внутри «пончика»?

– Что? Ну да совершенно голая, но я не…

– «Пончик» был включен?

– Воздух светился голубым сиянием. «Нет, нет! Не хочет же он сказать, что она…»

Бланделл вздрогнул, сбил, с прикроватной тумбочки стакан.

– Вы уверены? Вы не могли ошибиться? Маска светскости безнадежно пропала.

– Марк, Марк, только не говорите мне того, что готовы сказать? Это просто кома, верно? Инсульт или еще что-то в этом роде!

Бланделл молча смотрел на Питера и все сильнее бледнел с каждым очередным вопросом.

– О Господи! Нет, она не могла этого сделать! Неужели?!

– Что сделать? О чем вы?

– Воспользоваться машиной! Отправилась в прошлое, во времена королевы Елизаветы I!

Выражение лица Бланделла было красноречивее всяких слов. Питер ухватил его за лацкан смокинга, рванул на себя.

– Кто-нибудь еще умеет управляться с этой штуковиной? Кто еще знает, как ее настраивать?

Питер моргнул. В глазах у него затуманилось. Он видел Бланделла, как в кино через запыленную линзу проектора.

Бланделл на сыпавшиеся, как из автомата, вопросы Питера не ответил.

– Боже мой… – наконец произнес ученый. – Значит, старый пердун все-таки проиграл…

«Она сделала это. Селли Корвин, шпионка из ИРА, отбыла в прошлое».

– Марк, да очнитесь же вы! Это же официальное дело! Возьмите себя в руки! Уиллкс умеет работать с машиной? А вы?

– Ч-что? – Бланделл наконец снова заметил Питера. – Нет. Только Селли знала, как с ней работать. Больше никто, только Селли, одна Селли. Ну, впрочем… Селли и Уиллкс, поскольку он ее собирал. Ну да, и еще Гамильтон, конечно.

– Уиллкс?

– Естественно. И я, ну и еще, может быть, Розенфельд, этот американец.

– Ну так давайте разбудим его! Нужно вытащить ее оттуда, пока она не перешерстила историю! Ну, оживайте, Марк!

– Разбудить Уиллкса? В половине третьего? После пьянки?

Бланделл отшатнулся, испугавшись самой мысли о том, чтобы будить старика, изрядно перебравшего вечером.

Питер закрыл глаза, глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

– Марк, если придется, я его нагишом из кровати вытряхну, отволоку к констеблю и устрою порядочную взбучку!

– Да что это вы? Какие взбучки? Я его сам разбужу.

Дрожа как осиновый лист, Бланделл прошествовал по галерее к комнате Уиллкса. Из-за двери слышался могучий храп, эхом отдававшийся в ушах у Питера.

Бланделл велел Питеру остаться за дверью, а сам тихонько вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

Храп, подобный звуку циркулярной пилы, оборвался, сменился взрывами кашля и хрипов. После сердитых дебатов, которые, к счастью, звучали приглушенно за толстой стеной, дверь открылась, и на пороге появился Уиллкс в халате, давно нуждавшемся в стирке. Волосы у него торчали во все стороны.

Он часто моргал, но вид при этом имел довольно-таки трезвый. Не произнося ни слова, он прошел мимо Питера и первым спустился вниз по лестнице. У входа в полуподвальное помещение он решительно нажал на выключатель.

От неожиданно яркого света Питер зажмурился и закрыл глаза ладонью. Уиллкс наклонился к пульту управления, на панели которого по-прежнему светились цифры:

48.851.164.817.00. Старик несколько раз прочесал пятерней растрепанные волосы, похожие на седую львиную гриву.

Затем он выпрямился, глянул в потолок. Похоже, что-то лихорадочно рассчитывая в уме.

У Питера плыло перед глазами – еще сильнее, чем раньше. Он открыл, закрыл и снова открыл глаза, и обнаружил, что Марк Бланделл проделывает то же самое. Похоже, эта внезапная слепота оказалась заразной штукой.

– Так куда, вы сказали, она отправилась? – спросил Бланделл у Питера.

– Я ничего не говорил, – возразил Питер. – Но судя по нашему последнему разговору, я бы предположил, что она отправилась на коронацию Елизаветы I. И что теперь? Как вы собираетесь ее оттуда вытаскивать?

Уиллкс повернул рукоятку на пульте. Голубоватое свечение внутри «пончика» погасло. Затем старик наклонился к одному из «Маков», вызвал калькулятор и набрал число, светившееся на панели. Произведя деление числа несколько раз, он всякий раз испуганно моргал.

Уиллкс покачал растрепанной головой.

– Ты ошиблась на тысячу лет! Ну нет, ты туда не полезла, а? Плохо. Очень плохо. Лучше отвезти тебя в больницу.

– Нет у нас на это время, Уиллкс! Это дело полиции.

– Времени? – каркнул старик. – Время-то у нас как раз есть. Есть! Чувствуете головокружение, тошноту, слабость?

– Ничего такого, – соврал Питер.

– Что-то у вас кожа совсем красная.

– Я легко обгораю. Послушайте, мы должны немедленно вытащить ее оттуда, пока она не разорвала на кусочки историю!

– Смит, цифры на табло указывают на то, что она скакнула в четыреста пятидесятый год нашей эры, и сейчас, когда мы тут с вами чешем языками, она уже там гуляет. Ну не она, а ее сознание. Если оно просто не стерто начисто.

Уиллкс поежился. В лохматом коричневом халате он был похож на громадного седовласого медведя, сожалеющего об упавшей в обморок Златовласке. Бланделл пялился на цифры, кусая костяшки пальцев.

– Четыреста пятидесятый? – спросил Питер. – Почему туда? Что, черт подери, стряслось в четыреста пятидесятом?

– Ну… – промямлил Бланделл. – Норманнское завоевание произошло в тысяча шестьдесят шестом.

– Карл Великий? – предположил Уиллкс. – Нет, это вроде бы в восьмом веке было. Сейчас, сейчас… Римляне ушли из Британии в начале пятого века, а через пятьдесят лет после этого…

Уиллкс обернулся и с ошарашенным видом уставился на Бланделла.

– Ну что! – прошипел Питер. – О чем вы оба думаете?

– Ну, – выговорил Бланделл. – Битва при горе Бадона состоялась позже пятисотого года.

– Если исторический Артур существовал, – проворчал медведь в халате.

Бланделл зажмурился, покачал головой.

– Был. Был! Он был, Хэнк. Не такой, каким описан у этого.., как его… Мэлори, но исторический король А, действительно существовал.

У Питера все сжалось внутри.

«Артур? Король Артур? Треклятая шпионка из ИРА за Круглым Столом?»

– Но какого дьявола ей потребовалось отправляться в артуровские времена?

Уиллкс осторожно передвинул тело Селли на коврик.

– Может быть, она отправилась туда для того, чтобы копнуть историю британской монархии в самом зачатке? Поищи чего-нибудь, чем бы накрыть ее, Бланделл.

Марк отступил на шаг, уставился в потолок, что-то бурча под нос.

Питер тоже старался не смотреть на обнаженную женщину.

– Послушайте, кому какая разница, чем она там занимается? Нужно вернуть ее!

– А я, между прочим, как раз этим и собираюсь заняться, умник! Это не так-то просто. Время! Мы не должны ее потерять!

«Что тут скажешь? Убеждать их не распускать языки?»

И все-таки, что могло понадобиться шпионке из ИРА от короля Артура? У Питера закрались кое-какие подозрения, и затылок покрылся холодной испариной. «Господи Иисусе, – подумал он. – Не станет же она его.., или станет?»

Он увидел себя мальчишкой, забравшимся на чердак. Свет фонарика тускло освещает страницы «Детства короля Артура», «Смерти короля Артура». Борец с терроризмом в прошлом и будущем читает Мэлори и Теннисона.

Питер как бы находился в другом мире, далеко от разъяренного Уиллкса и раздраженного Бланделла. Он видел размытые контуры деревьев, чувствовал ласковое прикосновение ветерка к щекам. Марк тоже стоял глядя в одну точку. Только с Уиллксом, похоже, все было в порядке.

– Марк, – тихо проговорил Питер. – Вы же не видите деревьев, а? Или видите?

– Почти что.., лес. Там.., нет не там. Я.., я бы смог описать его.

– О Господи… Началось. Генри, она сделала это. Она там. И она.., изменяет историю.

– О чем это вы бубните? Какие деревья? – рявкнул Уиллкс, выглядевший несколько прозрачным.

Бланделл несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, стараясь побыстрее прийти в себя.

– Хэнк я думал, что мы с Питером начинаем видеть две различные временные линии. Спаси меня Господи, это другое время, не наше! Господи Иисусе, что же Селли натворила!

– Профессор, – решительно заявил Питер. – Верните ее. Немедленно. Мне плевать на то, потеряем мы ее или нет.

Он тяжело вздохнул. Как это ни противоречило его правилам, Питер был вынужден рассказать ученым все.