Артур-полководец

Глава 48

Войско собралось во дворе Камланна. Присутствовал весь набор подозреваемых, кроме Гвинифры, Моаргузы, Мирддина и Артуса. И никаких рабов.

Анлодда отсутствовала. Лири и Артус прощались с Меровием и молились о том, чтобы Питеру в походе сопутствовала Божья помощь. Корс Кант заверил Питера, что его подружка-вышивальщица, не так давно от нечего делать прикончившая трех до зубов вооруженных мужиков, вот-вот появится. Бард объяснил, что ее задержали какие-то женские дела, и Питер не стал расспрашивать, какие именно.

Анлодда подъехала буквально через несколько минут на здоровенной боевой лошади, сразу же после того, как король Лири и Dux Bellomm удалились в триклиний. Чуть позади нее Корс Кант пытался галопировать на потрепанном пони. «Да, парень, ты, конечно, тот еще всадничек!» – мысленно усмехнулся Питер.

И вдруг Питера озарило: «Я помешал ей». Ночью Селли пыталась убить Артуса, прокралась в его покои по веревке, сброшенной с крыши, но Питер разрушил ее план.

Увы, она сумела скрыться, и он до сих пор не знал, в чьем же теле она обитает. Но нет, никому не укрыться от зоркого глаза майора Питера Смита! Он спас Dux Bellomm от террористки из ИРА!

Бард Корс Кант с трудом держался наравне с подругой. Лошадь у той была хороша, но и управлялась с ней Анлодда умело. «Отлично, – подумал Питер. – Она ловко скачет на коне, прекрасно орудует топором и десятками убивает врагов». Любому дураку ясно, что Анлодда – обученный воин, притворяющийся вышивальщицей. «Наверное, она принцесса, – решил Питер. – Тут почти все принцессы, в этом мире».

Он, прищурившись, посмотрел на девушку. В ее движениях ему чудилось что-то до боли знакомое. Ну как будто он совсем недавно видел ее «в деле». Он отложил этот вопрос для последующего углубленного изучения. Инстинкты Питера в делах такого рода никогда не подводили.

Анлодда правила своей тяжелой и с виду неповоротливой кобылой не только умело, но и изящно, и в душу Питера продолжали закрадываться все новые и новые сомнения, а вместе с ними и неподобающие мысли. Он тут же принялся убеждать себя в том, что вовсе не обязательно Селли Корвин должна была вселяться в столь же обольстительное тело, каким оно у нее было там, в двадцатом веке. Сам-то Питер мог бы запросто оказаться в теле Корса Канта, а не Ланселота.

Питер осмотрел свой отряд, отчаянно пытаясь избавиться от навязчивой картины: они с Анлоддой в постели душат друг друга в объятиях.

Помимо отобранных Питером для похода подозреваемых, с ним отправлялось сорок воинов под командованием Какамври, конника-центуриона. Этот нацепил древние доспехи римского образца, многое пережившие, но старательно зачиненные и начищенные до блеска.

Пехотинцы нарядились попроще. На одних – кожаные рубахи с металлическими пластинами – тяжело, зато дешево. На других – примитивные кольчуги, на третьих и вовсе, кроме кожаных рубах, ничего не было. Топоры, короткие копья, мечи-гладиусы и щиты – но ничего римского в том, как выглядели воины, и в помине не было. С другой стороны, ни один из них не напоминал Питеру доблестных рыцарей, воспетых Мэлори, – ни тебе сверкающих копий, ни лат с головы до ног, ни шлемов с плюмажами из перьев, ни забрал с узкими прорезями для глаз…

Военачальники тоже были одеты достаточно пестро. У Кея, Бедивира – такие же римского фасона нагрудники, как у Какамври. На Медрауте – кираса из сыромятной кожи, кольчуга и пластины из отполированного дерева. На Анлодде – старинного вида кожаная куртка до колен с разрезами – ни кольчуги, ни обручей, то есть всякие металлические детали в ее костюме отсутствовали. Понятное дело, она «работница ножа и топора», но все же сложением она мало напоминала американского гладиатора. Нацепи она на себя железяки, наверное, падала бы через каждые два шага.

А у барда, Корса Канта, и вообще никаких доспехов не было. Один кинжал на боку – вот и все, да и тот имел какой-то театральный вид.

Питер встал рано и битых два часа занимался тем, что перепробовал всевозможные комбинации из платья и доспехов. В конце концов он остановил свой выбор на жесткой черно-красной кожаной кирасе, после чего гадал, то ли вообще не напяливать никаких доспехов, то ли все же что-нибудь надеть. В серебристом нагруднике он выглядел как сардина в консервной банке. Еще он выбрал начищенный до блеска шлем «ватиканского гвардейца» с козырьком в форме полумесяца и идущими по колпаку металлическими закругленными зубцами. Шлем ему понравился тем, что выглядел довольно зловеще – что-то в нем было такое.., командирское. Шлем имел несколько глубоких вмятин, однако чеканщик постарался на славу и почти выровнял их. Наверняка этим шлемом Ланселот пользовался в предыдущих сражениях.

Под доспехи Питер напялил самую безыскусную одежду, какую только мог отыскать в гардеробе Ланселота, – серые штаны из телячьей кожи и белую льняную тунику с вышивкой в виде цветущего дерева – мало ли, вдруг придется внедриться во вражеский лагерь под видом воина-крестьянина.

«Господи, но что же я буду делать? Восемь офицеров на сорок солдат! Это же хуже, чем на Фолклендах! Значит, так: я командую Кеем, Кей – Бедивиром, Бедивир – Медраутом, Медраут – Анлоддой, девица – Корсом Кантом, а бард ведет нас в бой. Между тем я еще командую Какамври, а он – солдатами. Совершенная иерархическая структура!» Питер с отвращением покачал головой.

Двадцать сикамбрийцев Меровия вырядились в кольчуги, напоминавшие рыбью чешую, – наверное, то была дань «рыбьему» происхождению их короля. Меровий поклонился и отдал своих воинов под командование Питера. Увы, они не будут сражаться вместе с остальными. Единственное, что удалось выторговать Питеру, так это то, что они будут устрашать ютов, размахивать мечами и вообще всячески пугать врагов. Ну а если те не напугаются, тогда бриттам придется действовать на свой страх и риск.

«Итак, я командую сикамбрийцами, но они мне не подчиняются. Ну а король Меровий скачет рядышком – и что от него толку? Он только разворошит муравейник, и все дела».

Во двор галопом влетел Куга, ухмыляясь, словно кот, гонящийся за мышью. Его сопровождали четверо саксов с непокрытыми головами. Все четверо были одеты совершенно одинаково.

«Тьфу ты, совсем забыл: Куга командует саксами, которые повинуются только его приказам, и больше ничьим». Сбывались самые страшные сны Питера по части субординации. Ударные отряды СВВ обычно состояли из четырех-пяти человек без знаков отличия. Именно такие отряды бросали на ликвидацию змеиных клубков ирландских националистов.

Никогда в жизни Питеру не доводилось командовать столь разношерстной компанией, как эта, отправлявшаяся в поход на Харлек, манипула. И что хуже всего, он понимал: собственное войско Артуса имеет куда более строгую гибкую структуру – фактически оно являет собой прообраз британской армии на многие годы вперед.

«Господи Всевышний, почему бы нам просто не разбиться на две команды и не устроить матч в регби?»

Крики, гомон, приказы командиров, которых нельзя было отличить от простых воинов.., слезные прощания с женами и подружками. Питера вдруг охватила щемящая ностальгия. Невзирая на холодный осенний ветер, от желудка к горлу вдруг подкатила горячая волна. Он прищурился и почти воочию увидел вещевые ранцы, «узи», танки и джипы, и «рыцарские доспехи» собственных солдат.

– Принц?

– Что тебе? – отозвался Питер и обернулся к Кею. Сенешаль с отвращением взирал на огневолосую Анлодду.

– Государь мой, какого черта здесь делает эта девица с топором на боевой лошади?

– В поход с нами отправляется.

– Что?! – Кей резко развернулся в седле и уставился на девушку, потом понимающе глянул на Питера и осклабился. – Если тебе нужна баба для постели, так не лучше ли захватить рабыню, а, Ланселот?

Питер натянул поводья, вцепился в них мертвой хваткой, а не то съездил бы Кею по физиономии – уж очень руки чесались.

– Командую здесь я, Кей.

– Это разве не вышивальщица Гвинифры? Опасно. Они же все выбалтывают своей госпоже. Пусть бы сидела дома да шила платья.

– Она родом из Харлека – так мне сказал Корс Кант. Она едет с нами, и кончим на этом.

Кей закрыл глаза. Ему явно было трудно смириться с этой мыслью. Затем он медленно разлепил веки и холодно улыбнулся.

– Не время нам сегодня вступать в спор, полководец. – Он учтиво поклонился Питеру – наигранно, и это не укрылось от Смита. – Мы готовы выступать, государь.

Питер кивнул и указал на восток.

– Вперед.

Занялся рассвет шестого дня пребывания Питера в артуровских временах, солнце уныло ползло по небу. Отряд нестройными рядами продвигался к устью Северна, где их ожидал корабль, высланный из Кардиффа. Там когда-то стоял римский гарнизон, а теперь располагался штаб северного войска Артуса и морские силы.

Оказавшись на борту триремы, они должны были миновать Кардифф, Суонси (ну или какие-то там города, которые существовали в этих краях в артуровские времена), обогнуть полуостров Дифедд, миновать Пембрукский замок (вернее, то место, где он когда-то будет выстроен, если Питеру удастся перехватить Селли Корвин), затем войти в залив Кардиган, а оттуда – в залив Тремадог, где и причалят в Харлеке.

После высадки они схватят весла и швабры и будут драить дочиста землю, где потом, через полтора тысячелетия, расположится национальный парк «Сноудония»

Дважды войско останавливалось на привал. Питер подумывал о том, чтобы научить свой отряд шагать в ногу, но решил, что это займет слишком много времени и к тому же внесет значительные изменения в историю. К тому же, если в одном из подозреваемых действительно поселилась Селли Корвин, он бы выдал себя с головой.

«Спокойствие, парень. Дай ей сделать ошибку первой. И глаз не спускай с подозреваемой шестерки».

Центурион Какамври. «Майор или полковник», – отметил про себя Питер. На марше отдавал приказы четверым военачальникам младше его по званию, а уж те выкрикивали приказы «рядовым» – что ж, веков через пятнадцать так все и будет. Воины ворчали и находили тысячу причин тому, что еле переставляли ноги. Бородатые «сержанты» огрызались и плевались и не слишком вежливо поправляли молодых командиров, в особенности когда те давали уж совсем глупые распоряжения. Особенно в этом смысле доставалось Медрауту. Большей частью младшие командиры предпочитали вообще никого не слушаться, кроме Питера, Кея, Бедивира и Какамври. В принципе Какамври мог бы запросто командовать всем отрядом.

Медраут, Бедивир и Кей весело болтали, перекусывали, не вылезая из седел, и, похоже, поплевывали на воинскую дисциплину. А вот Анлодда, видимо, ожидала, что того и гляди отряд мог напороться на засаду. Опытным взглядом она обшаривала холмы – ну совсем как выставленный «на стрему» участник ограбления. Питер приказал Кею приглядывать за ней. Селли в ней жила или нет, но девица представлялась ему дамочкой небезопасной и непредсказуемой.

Да и сам он с нее глаз не спускал – большей частью из соображений собственной безопасности.

Меровий держался за сикамбрийцами. Питер уже пожалел, что потащил с собой короля. Корс Кант постоянно находился рядом с подружкой.

Куга и его телохранители-саксы хохотали и балагурили, равнодушные к какой бы то ни было опасности. Трижды Питеру пришлось посылать к ним Бедивира, чтобы тот велел им заткнуться и не будить лихо, пока оно спит.

Солнце село, в кустарнике шелестел ночной ветер. Наконец отряд добрался до Северна. Римская трирема стояла на приколе у крошечного полуразвалившегося причала. Десяток весел торчал из отверстий в борту. Концы весел были заострены.

– А военачальникам тоже садиться на корабль? – спросил Кей. – Мы и на берегу могли бы заночевать. Ну вообще-то на судне поприятнее будет, чем в шатрах на топком берегу.

Питер рассмеялся.

– Мы все заночуем на корабле, Кей! Я намерен отплыть нынче же ночью. Пожалуй, к рассвету доберемся до Харлека.

Все, кто это услышал, умолкли и в испуге уставились на Питера.

– Гм-м-м. Боюсь, капитана тебе легко не уговорить, – пробормотал Корс Кант.

– А вот и он топает, – сообщила Анлодда. – И похож он на дикого вепря, который только что удрал с вертела, подвешенного над огнем.

Мужчина с лицом Цвета сырой свеклы, в сыромятных сапожищах, размашисто шагал по жухлой траве и что-то орал, потрясая здоровенными кулаками, хотя на таком расстоянии слов его было не разобрать.