Аванпост

Глава 9

— Похоже, у нас все-таки будет небесное шоу, — сказал Бо, глядя в кухонное окно.

— Что ты имеешь в виду?

— Надвигается гроза.

Я втиснулась рядом с Бо, чтобы выглянуть наружу. Небо между деревьями потемнело до зловещего серого цвета, и ветер трепал верхушки вечнозеленых растений.

— Круто! Я люблю грозы. В Сиэтле они случаются редко, но дома, во Флориде, они случались постоянно. Молния завораживает меня.

— Изнутри ты, вероятно, мало что увидишь.

Я пожала плечами.

— Все в порядке. Это все еще круто.

Он вздохнул.

— Я надеюсь, что она не доберется города до окончания шоу фейерверков.

Я улыбнулась, зная, что он не хотел, чтобы большой вечер его младшего брата был испорчен погодой.

— Я тоже.

— Завтра нам придется прогуляться по лугу, — сказал он. — После хорошего дождя там будет пахнуть чертовски обалденно.

— Звучит заманчиво. — Я вернулась к мытью посуды в раковине. Пока я мыла, Бо вытирал и убирал ее, наши движения были настолько синхронизированы, что мы были похожи на пару, которая занималась этим вместе годами.

Мы вернулись с водопада и провели некоторое время порознь. Я писала, пока Бо срубал упавшее дерево и рубил его на дрова. Несмотря на то, что было лето, по ночам я разжигала камин, чтобы согреться. Теперь, когда я знала, как разводить огонь, я редко пользовалась электрическими обогревателями для плинтусов. Я допустила ошибку только однажды, задымив аванпост, потому что неправильно установила вентиляционное отверстие. К счастью, Бо здесь не было, когда это произошло, так что моим смущение — и задымленный дом — видел только Бун.

К тому времени, как Бо вернулся домой после колки дров, мое прежнее мрачное настроение испарилось. Я вызвалась приготовить стейки и салат, потом мы поели за нашим импровизированным столиком-холодильником на полу, болтая ни о чем серьезном, прежде чем встать мыть посуду.

— Хочешь поиграть во что-нибудь? — спросил Бо, убирая последнюю тарелку и доставая два бокала.

— Конечно. Криббидж?

— Или джин.

— Криббидж. Ты всегда побеждал меня в джине.

Он усмехнулся, наполняя наши бокалы виски, который принес ранее. Достав пару кубиков льда из пластиковых лотков морозилки, он насыпал их в стаканы и протянул один мне.

Я сделала маленький глоток, поморщившись, когда жжение распространилось по моему горлу и в живот.

— Не фанатка? — спросил Бо.

— Виски — это конек Фелисити, а не мой. Если нет красного вина, я предпочитаю текилу с верхней полки.

— Буду знать. В следующий раз.

Я улыбнулась, надеясь, что следующий раз будет, и что вновь возникшая близость между нами не исчезнет, когда он вернется в город. Я скучала без него на аванпосте последние пару месяцев. Не только потому, что мне было одиноко, но и потому, что я часто ловила себя на том, что хочу ему что-то сказать или задать вопрос.

Без сомнения, я буду очень скучать по Бо, когда вернусь домой в Сиэтл.

Спустя час и два стакана виски я была навеселе, и мне надрали задницу в криббидже.

— Я сдаюсь. — Я бросила свои карты на колоду. Мое слегка нетрезвое состояние делало меня счастливой и любопытной, а также действительно плохой в простой математике. — Давай сыграем в новую игру. Остаток ночи мы можем спрашивать друг друга о чем угодно, и другой человек должен отвечать.

— Разве это не то, что мы всегда делаем? — спросил он. — Ты изводишь меня личными вопросами, пока я, наконец, не сдамся.

Я хихикнула.

— Да, но на этот раз мне не придется изводить тебя.

— Я в игре, но каждый из нас получит пропуск по одному вопросу.

— Согласна.

Бо встал с пола и убрал доску для криббиджа, затем быстро развел огонь, прежде чем пойти на кухню, чтобы снова наполнить свой напиток.

Когда он наклонил бутылку в мою сторону, я покачала головой.

— Я думаю, что перейду на воду.

Я уже достаточно выпила, и, если я продолжу, был реальный шанс, что мой и без того слишком тонкий словесный фильтр рассыплется, как мокрая туалетная бумага. Последнее, что мне было нужно, — это выпалить, как сильно я хочу, чтобы Бо удовлетворил мою трехмесячную тягу к нему.

Бо вернулся в главную комнату и прислонился к стене с противоположной стороны от моего бревенчатого стула, на котором я сейчас сидела. Его длинные ноги сократили короткое расстояние между нами. Когда его босые ноги были направлены в мою сторону, я хорошо рассмотрела, насколько они были большими.

— Какой размер обуви ты носишь? — Он странно посмотрел на меня, но прежде чем он успел как-либо это прокомментировать, я сказала: — Запомни. Мы договорились не изводить.

Он ухмыльнулся.

— Сорок пятый. — Большой. О боже.

Я улыбнулась.

— Видишь, это было не так уж трудно, не так ли? Теперь твоя очередь.

— Самый неловкий момент из тех, что были у тебя в детстве.

— Наверное, когда мы с Джанессой впервые попробовали выпить. Мы накачались коричным шнапсом, и меня вырвало на себя и на парня, в которого я была влюблена. Он больше никогда со мной не разговаривал. Даже спустя столько лет я все еще не могу переварить вкус искусственной корицы.

— И никакой больше «Big Red»¹⁵?

Я скорчила кислую мину, и он рассмеялся.

— Моя очередь. — Я поерзала на стуле, когда за пределами аванпоста начал завывать ветер. — Что самое страшное, что когда-либо случалось с тобой?

Бо откинул голову к стене и заговорил, обращаясь к потолку. Измученное выражение его лица заставило меня захотеть взять свой вопрос обратно.

— Пару лет назад, Джесс, один из его помощников, и я были в лесу в поисках притона с метамфетамином. Мы нашли его, но прежде чем мы смогли его проверить, взорвался старый баллон с пропаном. Это была какая-то ловушка. Майло, помощник шерифа, получил ожоги третьей степени. Джесса отбросило на упавшее дерево, и ветка проткнула ему бок. К счастью для меня, я был достаточно далеко, и взрыв просто сбил меня с ног, но они оба чуть не погибли в тот день.

— Боже. Мне так жаль. — Моя рука потянулась к груди. Боль в его голосе была ощутима.

Он оторвал голову от стены.

— Нам повезло. Они оба выжили. Но Джиджи, жена Джесса, была в больнице, когда я их привез. Она медсестра. Самый страшный момент в моей жизни был, когда я сидел с ней, ожидая, когда выйдет врач и скажет нам, будет ли Джесс жить. Я знал, что, если он не выживет, я увижу, как разобьется ее сердце.

Я сидела молчаливая и ошеломленная. Бо избегал встречаться со мной взглядом. Он просто продолжал смотреть в потолок, заново переживая это воспоминание.

Я и мои чертовы вопросы. Я не обдумала этот вопрос до конца. Он только что слетел с моих губ, и вызвала эту ужасную боль, которую он только что пережил заново.

— Я не знаю, что сказать, — прошептала я. — Мне жаль. Я думаю, нам лучше прекратить эту игру.

Он покачал головой и снова посмотрел вниз.

— Не извиняйся, Сабрина. Я расскажу тебе все, что ты захочешь знать. Может быть, просто сделаем следующий вопрос не таким тяжелым?

— Я могу это сделать. Твоя очередь?

— Давай снова ты.

Я улыбнулась, думая о теме, которая наверняка поднимет ему настроение.

— Ладно, у меня есть один. Кого ты любишь больше, брата или сестренку?

— Майкла. — Он ухмыльнулся, но затем предостерегающе ткнул в меня указательным пальцем. — Но, если ты когда-нибудь расскажешь Мейзи, я перекину тебя через колено.

— Я унесу это с собой в могилу. — Я подняла три пальца в скаутском приветствии. — Почему Майкла? Я бы поставил большие деньги на то, что ты скажешь: «Мейзи».

Он пожал плечами.

— Я люблю свою сестру, не пойми меня неправильно. Но мы с Майклом всегда были близки. Когда я рос, он был моей тенью. Многие парни, которых я знал, возненавидели бы, если бы их младший брат ходил за ними по пятам, но меня это никогда не беспокоило. Он был моим маленьким приятелем.

— Какая разница в возрасте между вами, ребята? — Бо закончил школу вместе с Фелисити, так что я знала, что нам обоим по тридцать четыре.

— Мейзи младше меня на шесть лет. Майкл на девять. У мамы были какие-то проблемы со здоровьем после моего рождения, поэтому они некоторое время ждали, чтобы завести еще детей.

Мы говорили о его родителях, брате и сестре, пока он не начал расспрашивать меня о моих. Затем разговор перешел на еще более легкие темы. Я узнала, что мы оба ненавидели складывать носки больше, чем любую другую домашнюю работу, включая мытье унитаза. Мы оба питали глубокую любовь к шоколаду, и его отвращение к клубничному йогурту было таким же сильным, как мое к черничному.

Через пару часов я совершенно забыла, что это игра. Болтать было так легко и комфортно, что это казалось лучшим свиданием в моей жизни.

Кайф от виски прошел, и я решила выпить еще немного перед сном. Я пошла на кухню, чтобы наполнить свой стакан, и сделала то же самое для Бо, но как раз в тот момент, когда я возвращалась, чтобы отдать ему напиток, комнату наполнила яркая вспышка, за которой немедленно последовал оглушительный раскат грома.

Все мое тело содрогнулось, и виски расплескалось по нашим высоким стаканам. Если бы они были чуть полнее, я бы приняла алкогольный душ. Я начала расслабляться, но снова сверкнула молния, и грохот сотряс мои кости.

— Ты в порядке? — спросил Бо, приподнимаясь от стены.

Я покачала головой.

— Мне нравится наблюдать за грозами, а не быть в их эпицентре. Это было слишком близко. — В любой момент молния может ударить в дерево, и оно может упасть на аванпост.

Он усмехнулся и похлопал по полу рядом с собой.

— Иди сюда и садись. Внутри мы в полной безопасности.

Я поспешно опустилась на пол и устроилась поближе, подтянув колени к груди. Когда еще одна вспышка и треск раскололи воздух, рука Бо обняла меня за плечи, и он крепче прижал меня к себе. По другую сторону от него сидел перепуганный Бун.

Мы все тихо сидели, слушая, как ветер и дождь барабанят по стенам и крыше аванпоста. Когда гром и молния, наконец, стихли, мое тело расслабилось, и я снова начала глубоко дышать.

Гроза оставила после себя непрекращающийся дождь, капли громко стучали по жестяной крыше. Шум был успокаивающим, громче, чем в дождливый день в Сиэтле, но таким блаженно знакомым, что я еще больше прижалась к Бо.

— Я скучала по дождю, — прошептала я. — Здесь я чувствую себя как дома.

Тело Бо обмякло, и он с трудом выдохнул с болью. Я даже не могла предположить почему.

— Что? — спросила я.

— Ничего, — пробормотал он.

— Ты должен сказать мне. Правила игры.

— Тогда я возьму свой пропуск.

Мое настроение упало.

— Хорошо.

Что это значило? Почему он не сказал мне, что случилось? Вопросы напрашивались сами собой, но я уважала его решение не отвечать и оставила его в покое. И все же я не понимала, как моя любовь к дождю могла так расстраивать.

— Хэй. — Он сжал мое плечо и слегка улыбнулся. — Я в порядке. Давай продолжим играть. Задай мне другой вопрос.

— Хорошо. — Я подумала несколько мгновений, прежде чем спросить: — Если бы ты мог поехать в любую точку мира, куда бы ты отправился?

— В «Диснейуорлд», — немедленно ответил он.

Я улыбнулась, радуясь, что он поддразнивает меня, чтобы поднять настроение.

— Нет, серьезно. Куда бы ты отправился?

— В «Диснейуорлд», — повторил он.

Моя улыбка погасла.

— Почему? — Он обещал отвезти меня туда, когда Фёдоровы больше не будут представлять угрозы. Был ли такой ответ потому что он хотел увидеть меня снова? Будет ли он тоже скучать по мне после того, как я уеду?

— Потому что это будет означать, что ты в безопасности от Фёдоровых, — сказал он, — и весь этот бардак закончится.

Точно. Он хотел не снова увидеться со мной. Он хотел покончить с этим бардаком.

Надежда, которую я чувствовала несколько секунд назад, исчезла. Когда я уйду, Бо вернется к своей обычной жизни и напрочь забудет о головной боли, которую я причинила ему этим летом.

— Я думаю, нам лучше не ехать в Диснейуорлд, — сказала я. — Как только этот бардак закончится, я уверена, ты будешь рад освободиться от меня. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя обязанным ехать со мной на детский курорт только потому, что мы шутили.

Я подняла свой стакан, чтобы сделать глоток, но прежде чем ободок коснулся моих губ, Бо выхватил его у меня из рук. С громким звоном он поставил его на пол.

— Что только что произошло? — спросил он.

— Я снимаю тебя с крючка.

— Нет, ты не заберёшь у меня то, чего я с нетерпением ждал. Почему?

Мои глаза встретились с его глазами.

— Ты с нетерпением ждешь этого?

— Да. Конечно. — Его лицо было таким нежным, что я поняла, что сделала неверное предположение.

Моя голова упала ему на грудь, и я обвила рукой его талию.

— Я тоже.

Мы оба тихо сидели, наслаждаясь шумом дождя и тихим похрапыванием Буна на полу. Я не двигала рукой, и со временем я все сильнее прижималась к Бо. Мои колени изменили положение и легли на его большое бедро, в то время как моя голова еще глубже зарылась в его плечо.

В конце концов, его щека коснулась моей макушки, и его дыхание замедлилось. Но прежде чем кто-либо из нас заснул, я должна была задать еще один вопрос.

— Бо?

— Хм.

— Почему ты перестал оставаться на ночь? — прошептала я.

— Ты знаешь почему, — прошептал он в ответ.

Я знала. Мы подобрались слишком близко. Интимность совместного сна была слишком соблазнительной. Если бы он не установил между нами расстояние, мы бы в конечном итоге занимались гораздо большим, чем просто обнимались.

И все же мы снова были здесь, прижавшись друг к другу. Хотя мы оба знали, что разлука была к лучшему, ни один из нас не мог сопротивляться притяжению. Мое тело прижималось к Бо, как недостающий кусочек головоломки. Он наполнил мое сердце, как водопад наполняет тот пруд — пока он не переполнился через край.

— Ты можешь мне кое-что пообещать, Бо?

— Конечно.

— Поцелуешь меня прежде чем я уеду? Всего один раз?

— Сабрина, мы…

— Я знаю, — перебила я его. — Два разных мира, я помню. Однажды я вернусь к своей жизни, а ты будешь здесь со своей. Но мне всегда будет интересно, на что бы это было похоже.

Он оторвал свою щеку от моей головы и потянулся к моему подбородку, запрокидывая его назад.

— Это не то, что я собирался сказать.

— Нет?

— Мы бы никогда не остановились на одном поцелуе.

Я улыбнулась.

— Разве это было бы так уж плохо?

— Женщина, это было бы чертовски невероятно.

Моя улыбка стала шире. Я не сомневалась, что он был прав. Волна жара пронзила меня до глубины души, а напряжение между ног возросло так быстро, что я задалась вопросом, чувствует ли Бо мою пульсацию.

— Но… — Нет! Он поднял руку и легонько погладил меня по щеке. — Ты еще не готова.

— Не готова?

— Для меня.

Что это значит? Я была более чем готова к Бо, и была готова уже несколько месяцев. Было ли дело в моей внешности? Обычно я приводила себя в порядок немного больше, если знала, что собираюсь заняться сексом, и сегодня вечером я определенно выглядела не лучшим образом.

Мои волосы были собраны в беспорядочный узел на макушке. Корни отрасли, и мне нужна была стрижка, как никому другому. Мои ногти так долго не оставались без маникюра со времен старшей школы. Но если отбросить проблемы с режимом красоты, я все еще была хорошенькой женщиной, которая практически лежала у него на коленях и определенно хотела заняться сексом.

Чего он ждал? Моя гордость не позволяла мне спросить.

Я молчала, надеясь, что он объяснит больше, но через несколько жестоких минут я поняла, что меня только что отвергли. Снова.

Пришло время восстановить нашу обычную дистанцию.

— Наверное, это к лучшему, — сказал я. — Мы оба выпили, и это был эмоциональный день. — Я похлопала Бо по плоскому животу и отодвинулась от него. — Нам лучше покончить с этим вечером.

— Эй… — начал Бо.

— Все в порядке. Я просто устала, — солгала я.

Прежде чем он успел остановить меня, я поспешила в ванную и закрыла дверь. Холодная вода, которой я плеснула себе в лицо, мало помогла унять прилив смущения.

Закончив свою ночную рутину, я вернулась в главную комнату, испытывая облегчение от того, что Бо разделил наши кровати. Он лежал на полу. Я буду спать на своей койке. Без промедления я забралась в свою постель.

— Сабрина…

— Спокойной ночи, Бо, — сказала я, поворачиваясь к нему спиной и лицом к стене. Разговорная часть нашего вечера была закончена.

Бо вздохнул.

— Спокойной ночи, Маленькая печенька.

Может быть, во сне я получу поцелуй, потому что я понятия не имела, что нужно сделать, чтобы получить его в настоящем.

— Доброе утро.

Я слегка улыбнулась Бо и отошла в сторону, но ничего не ответила. Вместо этого мой взгляд был прикован к кофеварке, пока я обходила его идя к стойке.

— Сабрина.

Это я тоже проигнорировала. Мое смущение от вчерашнего вечера ничуть не уменьшилось.

— Эй, ты можешь посмотреть на меня? — спросил он. Когда я не пошевелилась, он зарычал.

Я отвернулась от своей чашки с кофе и прислонилась спиной к стойке, скрестив руки на груди.

— Послушай, нам нужно поговорить о прошлой ночи, — сказал он.

— Мы не будем этого делать. Давай забудем о ней.

— Мне было весело прошлой ночью. Я не собираюсь забывать.

Весело? Отказать мне, когда я попросила его поцеловать меня, было весело? Сказать мне, что я не готова к сексу с ним, что бы, черт возьми, это ни значило, было весело?

Смущение превратилось в крайнее унижение, а затем в кипящий в крови гнев. Жар поднялся из моей груди к горлу, но прежде чем я выдохнула огонь, я стиснула зубы так сильно, что заболели зубы.

— Я разозлил тебя, — догадался он.

Открывать рот все еще было небезопасно, поэтому я расширила глаза и энергично кивнула.

— Не могла бы ты объяснить мне, как я это сделал?

Мужчины! Неужели им всегда нужны были женщины, чтобы разъяснять суть вещей? Отлично. Я предельно ясно объясню ему его ошибку. И невинное выражение не поможет ему.

Твердо положив одну руку на бедро, я выставляю вперед три пальца другой, я даю волю своему гневу.

— Номер один. Когда красивая женщина просит тебя поцеловать ее, если только ты не женат, у тебя нет девушки или у тебя чертовски веская причина не делать этого, поступи правильно и поцелуй ее. Номер два. Если ты отказываешься целовать ее, то следом не надо говорить ей, что это потому, что секс между вами был бы невероятным. От этого становится только хуже! И номер три. Когда ты ставишь женщину в неловкое положение, последнее, что тебе следует сказать, это то, что это было весело!

Я добавила четвертый палец, не совсем уверенная, что это повлечет за собой, но он остановил мою тираду, подойдя ко мне и посадив меня на стойку.

— Бо, я ненавижу, когда меня таскают как куклу, — сказала я сквозь стиснутые зубы.

— Замолчи и слушай. Теперь моя очередь. — Он сказал это достаточно громко, чтобы я закрыла рот. Где-то во время моей тирады его невинное выражение лица сменилось разочарованием. — Я сказал тебе, что, если я поцелую тебя, мы на этом не остановимся. Я ни за что не стал бы трахать тебя в тот же день, когда ты сказала мне, что считаешь себя шлюхой. Это моя чертовски веская причина, по которой я не поцеловал тебя прошлой ночью.

Мои зубы перестали скрипеть друг о друга, а спина расслабилась. Это была веская причина. Черт.

— Я не хотел тебя смущать, — сказал он. — Я не знаю, с какими придурками ты привыкла проводить время, но мне не нравится задевать чувства женщины или ставить ее в неловкое положение.

Мое смущение вернулось, но на этот раз от самой себя. Бо был одним из хороших парней, а я только что сошла с ума и предположила худшее.

— Хорошо, — сказала я, поднимая руки. — Мне жаль. — У меня не было никакого желания драться, и я считала достаточно умной женщиной, чтобы понимать, что только что потерпела поражение в этом споре.

Бо отпрянул на дюйм, настороженно глядя на меня.

— И это все? — спросил он.

Я кивнула.

— Ты выиграл.

— Это было слишком просто. Похоже на ловушку. — Его глаза сузились. — Неужели однажды это укусит меня за задницу?

Я ухмыльнулась.

— Нет. Как только мое уязвленное самолюбие заживет, все это будет почти забыто. — Хотя это может занять день или два. Отказ Бо поцеловать меня был настоящим ударом.

— Я не хотел задеть твое самолюбие.

— Тогда что ты имел в виду, когда сказал, что я не готова? — Это беспокоило меня всю ночь и утро. Эта загадочная фраза сводила меня с ума.

— Что ты не готова. Когда это произойдет, ты узнаешь первой.

Моя голова упала, и я заговорила, обращаясь к своим коленям.

— Я не знаю, что это значит.

— Я знаю. Ты просто должна доверять мне. — Его большой палец подцепил мой подбородок и приподнял его. — Господи, — пробормотал он. — Не смотри на меня так.

— Как?

— Как будто у тебя болит сердце. Это убивает меня.

— Я в порядке. — Я протянула руку и положила ее ему на плечо, ободряюще сжимая. Тепло от его кожи разлилось по моей руке к локтю. Когда моя хватка ослабла, он придвинулся ближе, встав между моими широко расставленными ногами на стойке, где он поймал меня в ловушку.

Гневный огонь в его глазах исчез, сменившись темным жаром. Не задумываясь о своих движениях, я переместила руку с его плеча к груди. Под пальцами громоподобный ритм его сердца соответствовал моему собственному.

— Бо. — Его имя прозвучало как затаенная мольба.

— К черту, — прорычал он.

— Хм?

Его мягкие, полные губы обрушились на мои. Его язык проник внутрь, стирая оставшиеся дюймы, разделяющие нас. Я оторвала свою руку от его груди, чтобы перекинуть ее через плечо, в то время как другая сразу же потянулась к его волосам.

Одним движением его бедер твердость под джинсами потерлась о мой центр. Даже через свои собственные джинсы я чувствовала, как сильно он хотел меня. Одна из моих ног обвилась вокруг его бедер, снова прижимая мою пульсирующую сердцевину прямо к его члену. Мой стон подтолкнул язык Бо к исследованию, а зубы — к покусыванию.

Поцелуй с Бо был всепоглощающим. Это было дерзко, но в то же время нежно. Самые прекрасные слова в мире не смогли бы описать, как его губы превращали меня в жидкость в его объятиях. Каждый из нас вложил в этот поцелуй все сексуальное разочарование и желание последних нескольких месяцев, ни один из нас не отрывался друг от друга даже для того, чтобы вздохнуть.

Его ладони обхватили мои ребра, а пальцы скомкали свободный материал моей футболки. Когда они обнаружили обнаженную кожу, я потеряла всякий контроль и сильнее потянула Бо за волосы, призывая его дать мне больше.

Вместо этого он оторвал свои губы от моих, когда лай Буна эхом отразился от стен. От быстрой перемены у меня так закружилась голова, что мне пришлось ухватиться за край прилавка, чтобы не упасть.

— Черт, — выругался Бо.

— Что? — Я тяжело дышала.

— Кто-то идет. Оставайся здесь.

Не говоря больше ни слова, он схватил пистолет с холодильника и вышел на улицу. Стоя у своего грузовика, он ждал, когда приближающаяся машина появится на дороге, ведущей к аванпосту. Когда из-за деревьев показался красный грузовик, Бо покачал головой и трусцой вернулся внутрь.

— Кто это? — спросила я.

— Майкл. Оставайся внутри.

Что здесь делал брат Бо? У меня не было возможности спросить. Бо убрал пистолет и выбежал обратно на улицу как раз вовремя, чтобы поприветствовать двух наших посетителей.

Спрятавшись за дверью и выглядывая в щель, я могла видеть, как оба мужчины пожимают руку Бо. Я сразу узнала Майкла из-за его сходства со старшим братом. Крупное телосложение Майкла было не таким мускулистым, как у Бо, и у него отсутствовала борода, но у них были одинаковые угловатые плечи, прямой нос и квадратная челюсть.

Другой мужчина был на несколько дюймов ниже братьев Холт, но обладал невероятным телосложением. Его короткая каштановая борода соответствовала цвету его лохматых волос, и когда он игриво улыбнулся Бо, стало ясно, что эти мужчины были хорошими друзьями.

Когда все трое повернулись к аванпосту, я отлетела от двери, отходя назад, чтобы встать в центре комнаты и попытаться сделать вид, что я за ними не шпионила.

Бо вошел первым и не став тратить время, начал представлять гостей.

— Сабрина, это мой брат Майкл. — Я пожала Майклу руку, а Бо продолжил. — А это Ник Слейтер.

— Приятно познакомиться с вами обоими.

— Сабрина здесь изучает нашу проблему с сосновыми жуками, — солгал Бо. — Она приехала сюда из Вашингтона.

Я кивнула и улыбнулась, подыгрывая рассказу Бо. Я могла бы спросить его позже, что, черт возьми, такое сосновый жук.

— Эти ребята здесь, потому что шторм прошлой ночью вызвал пожар примерно в пяти милях вверх по горе, — сказал Бо.

— Извини, Сабрина, — сказал Ник, — но сейчас к тебе вторгнутся. Сюда направляется команда лесных пожарных.