Аванпост

Глава 1

Тринадцатью месяцами ранее…

Герои и злодеи

«Сиэтл Таймс»

3 апреля

Автор: Сабрина МакКензи

Когда мне было 16, мой отец взял меня с собой в управление дорожной полиции, чтобы получить водительские права. Я помню жар, исходивший от черной парковки, когда мы входили в здание суда. Я помню едкий запах горячей смолы и беспокойство, что мои шлепанцы расплавятся, если я буду стоять неподвижно слишком долго. Я помню, как горели мои бедра, когда я трусцой поднималась по 18 каменным ступеням, которые вели к парадным дверям внушительного здания. Управление дорожной полиции находилось на верхнем этаже здания суда, и папа спросил, хочу ли я подняться по лестнице или на лифте. Я выбрала лифт, не желая быть потной или с красным лицом, когда буду фотографироваться.

Мы застряли в том лифте.

В течение 45 минут мы с папой были заперты в этой подвесной коробке с тремя полицейскими. Тройка хороших парней. Сидя на тесном полу лифта, папа болтал с тремя мужчинами в форме об их карьере, в то время как я сидела молча. В течение 45 минут я была в благоговейном страхе, даже слегка не запаниковала из-за того, что мы застряли в лифте. Почему? Потому что я была с героями. Потому что я не могла насытиться их реальными приключениями. Потому что их реальные рассказы были гораздо более занимательными, чем любая вымышленная история, которую мне когда-либо рассказывали.

К тому времени, как лифт ожил, на свет появился репортер. Я жаждала услышать больше их историй. Я жаждала иметь свою собственную историю. Я уже давно восхищаюсь мужчинами — и женщинами — в военной форме, которые сражаются, чтобы защитить нас от опасности. И хотя карьера в правоохранительных органах или армии не была частью моего предназначенного пути, я мечтала внести свой вклад.

Это моя история. Как вы, наверное, догадались, ее героиня — я, и прошлой осенью я отправилась ловить злодея.

Смахнув пар с зеркала в ванной, я пристально посмотрела на себя. С моих волос смыли грязь, и на ногтях больше не было запекшейся крови, но я все еще была в полном беспорядке. Зловещим красным синякам вокруг моего горла понадобятся недели, чтобы исчезнуть, а рана на губе, скорее всего, останется рубцом.

— Что, черт возьми, ты натворила, Сабрина? — пробормотала я, мой голос был скрипучим и грубым. Женщина в зеркале не ответила, хотя в этом и не было необходимости.

Что я наделала?

Я написала невероятно осуждающую статью, порочащую видную семью из Сиэтла, связанную с русской мафией. По сути, я влетела прямо в середину осиного гнезда и начала тыкать в ос.

Неудивительно, что меня ужалили.

Осторожно потянув и потыкав себя в лицо, я осмотрела свои раны. Антон Фёдоров, мой «бойфренд», сделал со мной это. Оба моих глаза были красными и опухшими. У меня была глубокая рана на одной щеке и еще одна у линии роста волос. Моя нижняя губа была огромной и рассечена с одной стороны. Мое лицо казалось в пять раз больше обычного, но сильнее всего болели ребра. Антон нанес мне один хороший удар ногой в правый бок, и даже малейшее движение вызывало острую, колющую боль в торсе.

Тот факт, что я смогла сбежать до того, как Антон смог изнасиловать меня, был не чем иным, как чудом. То, что я выбралась из своей квартиры прежде, чем он смог забить меня до смерти, можно было приписать только божественному вмешательству.

Я просто надеялась, что моя полоса везения продолжится и улик, которые я отправила в ФБР этим утром, будет достаточно, чтобы удержать Антона за решеткой до конца его жалкой жизни. Потому что до тех пор, пока его не посадят, я буду прятаться у своей лучшей подруги Фелисити в ее маленьком родном городке Прескотт, штат Монтана.

Отбросив мысли об Антоне, я отвела взгляд от зеркала и принялась сушить феном свои светло-русые волосы. Пока они струились по моей спине, я натерлась лосьоном и надела пару черных леггинсов и серую толстовку с капюшоном. Затем я бросила последний взгляд в зеркало, снова поморщившись от того, как ужасно я выгляжу, и, прихрамывая, вышла из ванной.

Сделав два шага к двери ванной, я застыла. Толпа незнакомых лиц была направлена в мою сторону. Лица, которых здесь не было, когда я заходила в ванную.

Не обращая внимания на их взгляды, я заковыляла по коридору, не сводя глаз с Фелисити, пока пятеро человек на кухне наблюдали за моими тяжелыми шагами.

Льдисто-голубой взгляд Фелисити был полон беспокойства. Ее волосы были взъерошены, вероятно, из-за того, что она провела руками по своим длинным светлым локонам. Я ненавидела себя за то, что вызвала у нее стресс, приехав сюда, но мне больше некуда было бежать. Монтана казалась лучшим местом, чтобы спрятаться от Фёдоровых, и, хотя была середина ночи, и я только что встретила ее парня, Сайласа, я чувствовала себя в безопасности в его доме.

Так было до тех пор, пока не появились трое незнакомцев.

Я пыталась оставаться незамеченной. Чем меньше людей будет знать, что я здесь прячусь, тем лучше. О чем думали Сайлас и Фелисити, втягивая других в эту неразбериху?

Прежде чем я успела спросить, Фелисити начала знакомить нас.

— Сабрина, это мой брат Джесс. Помнишь, я говорила тебе, что он еще и шериф округа Джеймисон?

Что за черт! Она вызвала полицейского?

— Привет. — Я перевела хмурый взгляд с шерифа на Фелисити. — Ты что, забыла, что я скрываюсь? Кто эти люди? И ты пригласила полицейского? Мы не можем сообщать ни о чем из этого.

— Не волнуйся, — сказал Джесс, останавливая мою тираду. — Это не для протокола.

Я бросила на него настороженный взгляд, затем расслабилась от его очевидной искренности. Джесс сохранит мое местонахождение в секрете. Я воспользовалась коротким моментом, чтобы изучить брата моей лучшей подруги. Однажды я видела фотографию Джесса, много лет назад, когда мы с Фелисити учились в колледже, но теперь он был совсем взрослым, а не подростком с фотографии. Светло-голубые глаза Джесса были честными и соответствовали глазам Фелисити, но на этом их сходство заканчивалось. Хотя он был так же привлекателен, как красива была его сестра.

— Это Мейзи Холт, — сказала Фелисити, привлекая мое внимание к женщине, стоящей между Джессом и Сайласом. — Она раньше была медсестрой, так что она собирается осмотреть твои травмы.

— Спасибо, — сказала я Мейзи. — Я была бы признательна за это. — Когда я добралась до ранчо Сайласа, Фелисити настояла, чтобы я поехала в больницу, но я отказалась. Больницы задавали вопросы и вели записи. Я не могла так рисковать, но мне нужен был кто-то с медицинским опытом, чтобы осмотреть меня. Я знала, что мое лицо заживет, но мои ребра и лодыжка вызывали беспокойство. Последнее, что мне было нужно — это сломанная кость.

Мейзи слегка помахала мне рукой, и нежная улыбка озарила ее лицо. Ее большие глаза лани были красивой смесью серого и голубого, что идеально дополняло ее белокурую стрижку.

— А это Бо Холт, брат Мейзи, — продолжила Фелисити. — Мы вместе учились в старшей школе.

Мой взгляд скользнул по другому мужчине в комнате. Он отошел от прилавка, к которому прислонялся, ссутулившись, и встал во весь свой огромный рост. Мои глаза поднимались все выше и выше, наконец, отыскав его, и как только они это сделали, я уже не смогла их оторвать.

Глаза Бо были цвета океана во время шторма. Мое лицо вспыхнуло, а сердце забилось, как басовый барабан, когда я посмотрела в его серо-голубые глаза. Влечение, смешанное со страхом, болью и стрессом. Во мне бурлило столько эмоций, что я застыла как вкопанная. Мозг отключился. Я была как под гипнозом.

Эти глаза были прекрасным отвлечением от беспорядка, которым была моя жизнь.

Он сделал еще один шаг, его масса надвигалась все ближе, и я вздрогнула. Травма от утреннего нападения была слишком свежа, чтобы остановить мою реакцию. Темные ресницы Бо сузились, а его строгий взгляд превратился в хмурый, когда я вышла из своего транса.

Заставив себя отвести от него взгляд, я окинула взглядом остальную часть его лица и огромного тела. У него были темно-каштановые волосы, растрепанные и немного длинноватые на макушке. Его угловатый подбородок был покрыт густой бородой. У него был прямой нос, который располагался как раз посередине между высокими скулами. Какого он роста? Мне было пять футов семь дюймов, а он выглядел почти на фут выше.

Черты лица Бо напомнили мне спартанского воина. Длинные-предлинные ноги с мускулистыми бедрами. Широкие плечи и накаченные руки, состоящие из мышц, наслаивающихся друг на друга. Я бы поспорила на все свои сбережения, что под своими выцветшими джинсами и простой черной курткой он напоминал самого короля Леонида.

Хмурый вид и все такое, Бо Холт был великолепен.

Пламя на моем лице разгорелось еще жарче, и я с трудом сглотнула, избавляясь от минутного вожделения, чтобы обрести дар речи.

— Приятно познакомиться. — Его лицо не смягчилось, и он не ответил, поэтому я изобразила свою собственную хмурость. — Я понимаю, почему здесь полицейский и медсестра, но какова твоя роль во всем этом, Голиаф?

— Сабрина, — прошипела Фелисити.

— Что? — Я притворилась, что не знаю, насколько моя склонность давать всем прозвища смущала мою подругу.

Она открыла рот, вероятно, чтобы отругать меня, но Сайлас перебил ее.

— Бо здесь, чтобы помочь придумать, где мы можем спрятать тебя на некоторое время.

— Спрятать меня? Я подумала, что могла бы просто спрятаться у Фелисити на некоторое время.

Джесс и Бо заявили «Нет», в то же время Сайлас усмехнулся:

— Этого не произойдет.

Прежде чем я успела спросить, почему нет, Фелисити потащила меня дальше на кухню и выдвинула табуретку из-под гранитного островка.

— Проходи, садись. Мейзи может заняться тобой, пока мы все проводим мозговой штурм.

Я не была уверена, зачем нам нужен был мозговой штурм. Что такого сложного было в том, что я в обозримом будущем буду ночевать перед ее телевизором?

— Как насчет того, чтобы сначала узнать всю историю целиком? — спросил Джесс. — Я бы хотел услышать ее с самого начала.

Я села на свое место, радуясь, что вес с моей лодыжки спал. Я уже рассказала Сайласу и Фелисити всю историю, но тон Джесса был твердым. Я бы снова рассказала свою историю. Поэтому я набрала воздуха в легкие, насколько могла, несмотря на ноющие ребра, и, не теряя времени, подвела итог тому бардаку, который устроила в своей жизни.

— Я репортер-расследователь «Сиэтл Таймс». Прошлой осенью я получила задание покопаться в состоятельной семье, подозреваемой в контрабанде оружия в США через их судоходную компанию для русской мафии.

— Ты связалась с русской мафией? — спросил Джесс.

Я кивнула и стала ждать его неизбежного бормотания «Черт возьми». Я часто слышала его сегодня вечером.

В то время, когда я взялась за историю Фёдоровых, это казалось такой блестящей идеей. Я думала, что это будет мой единственный большой шанс что-то изменить. Сделать мир безопаснее, разорвав звено в цепи организованной преступности. У меня был бы шанс уберечь оружие от попадания в руки невинных детей.

За несколько месяцев я ни разу не пожалела о своем решении или своих действиях. Сегодня я узнала, что старое выражение верно: Иногда и один день имеет значение. Теперь, когда меня избили и вынудили убежать из дома, сожаление оседало в моем желудке, как китайская еда дневной давности.

— Продолжай говорить, — прогрохотал Бо своим сочным баритоном.

Я сделала еще один полупоглубокий вдох, вздрогнув, когда у меня заныли ребра.

— Короче говоря, я работала под прикрытием и начала встречаться с мужчиной по имени Антон Фёдоров. Его семья владеет судоходной компанией, о которой я искала информацию. Его отец, Виктор, является генеральным директором. Антон и его брат Иван руководят всеми операциями. Я несколько раз случайно встречала Антона до того, как начала писать эту историю, поэтому решила использовать свои связи в надежде получить инсайдерскую информацию.

Воздух наполнился ворчанием мужчин.

— Тебе больно? — спросила Мейзи, прерывая мой рассказ. Она ощупывала мои ребра, но даже ее легкое прикосновение заставило меня вздрогнуть.

Я резко втянула воздух и кивнула.

— А здесь? — спросила она, двигаясь дальше к моей груди.

Я снова кивнула.

— Я думаю, у тебя, возможно, сломано одно или два ребра. Поскольку ты точно не можешь поехать в больницу, давай забинтуем их и посмотрим, как они заживут. Мне просто нужно убедиться, что ты можешь делать глубокие вдохи. Но я предупреждаю тебя, ребрам требуется много времени, чтобы зажить самостоятельно. Иногда на месяц или дольше.

Я вздохнула.

— Хорошо.

Когда я снова перевела взгляд на мужчин, все они ждали, когда я продолжу свой рассказ.

— Моему боссу было отправлено анонимное сообщение с доказательствами, указывающими на то, что международные грузовые суда Фёдоровых перевозили оружие. Он спросил, возьму ли я эту историю и буду ли работать с ней.

И я взяла.

Сидя в кабинете моего босса, он передал мне анонимное досье, и я начала листать. Картинки. Памятки. Ничего неожиданного, пока я не наткнулась на фотографию Антона и чуть не упала с неудобного рабочего кресла моего босса. Мне неприятно было осознать, что сексуальный партнер, с которым я была дважды прошлым летом оказался преступником. Я чувствовала себя дурочкой и шлюхой из-за того, что занималась с ним сексом только потому, что он был безумно сексуален.

Не то чтобы я тогда знала, что он преступник. Как бы то ни было, я была так зла на себя за свой необычайно плохой вкус в отношении мужчин, что немедленно согласилась взяться за эту историю. Этот гнев вкупе с возможностью расправиться с одной из самых богатых криминальных семей на Западном побережье побудили меня вонзить когти поглубже.

— Итак, ты начала встречаться с этим парнем, что ты нашла? — спросил Джесс.

— Поначалу не так уж много. В основном я работала над тем, чтобы выяснить, кто отправил анонимное досье моему боссу. Оказывается, оно пришло от одного из портовых менеджеров на пирсе Фёдоровых. Он заметил несколько подозрительных отправлений. Веса оказались выше, чем планировалось. Дополнительные контейнеры, которые не были задокументированы в их манифестах. Нам удалось собрать достаточно доказательств, чтобы доказать, что контрабанда имела место, но недостаточно, чтобы напрямую связать ее с самими Фёдоровыми.

Все, что мы с моим источником раскопали, просто привело к появлению подставных компаний. Я могла бы смириться с этим, но, в конце концов, плохим парням сошли бы с рук их преступления. Администрация порта получила бы пощечину, а Фёдоровы оказались бы под микроскопом, но, в конце концов, они были бы свободны найти новый способ продолжать ввозить оружие.

Улик с пирса было недостаточно для безжалостного уничтожения, которого я так жаждала.

И тут в дело вступает Антон.

У него был ключ от замка двери тюремной камеры Фёдоровых.

— Дай угадаю, — сказал Джесс. — Ты использовала свои фальшивые отношения с Антоном, чтобы получить доказательства того, что он знал о поставках оружия.

Я кивнула.

— Я нашла достаточно, чтобы изобличить его, его брата и его отца.

Из всего, что я собрала, я сделала вывод, что почти каждая международная перевозка грузов за последние десять лет включала по крайней мере один нелегальный контейнер. Сотни тысяч единиц запрещенного оружия хлынули в страну из-за Фёдоровых. Виктор и его сыновья прикарманили сотни миллионов долларов.

— Пора сделать перерыв, чтобы я могла поработать над ее лицом, — объявила Мейзи. Она начала рыться в довольно большой аптечке первой помощи, чтобы найти мазь с антибиотиком и бинты-бабочки.

— Ей нужно наложить швы? — спросил Бо.

Я отводила глаза от Бо, пока пересказывала свою историю — в основном, чтобы не растеряться из-за своего сильного влечения и не забыть, о чем я говорила, но теперь, когда все, что мне нужно было делать, это сидеть тихо, я снова позволила своему взгляду скользнуть вверх и вниз по его огромному телу. Я надеялась, что руки Мейзи заслонят ему вид на мои раскрасневшиеся щеки.

— Никаких швов, — сказала Мейзи.

Я посмотрела ей в глаза и увидела ее легкую усмешку. Ее брат, возможно, и не заметил моего румянца, но Мейзи заметила.

Пока она промывала рану на моей губе, Сайлас проявил инициативу и продолжил рассказывать мою историю.

— Сабрина использовала вымышленную фамилию, но каким-то образом Антон выяснил, кто она такая. Сегодня утром он пришел к ней домой и избил ее до полусмерти. Ей повезло, и она сбежала. Заплатила парню, чтобы он привез ее прямо сюда, так что она не думает, что Фёдоровы могли выследить ее.

Я вздрогнула. Казалось, что это утро было целую вечность назад. Я пила свой утренний кофе, наслаждаясь ощущением хорошо выполненной работы. Я отправила своему боссу свою историю для публикации в завтрашней газете и огромную папку с доказательствами моему связному в ФБР. И самое приятное ощущение из всех — я покончила с Антоном Фёдоровым.

По крайней мере, я так думала, пока моя входная дверь не распахнулась и в комнату не ворвался разъяренный Антон.

После трех ударов по лицу я упала на пол в своей гостиной. Он воспользовался возможностью, чтобы пнуть меня по ребрам, прежде чем навалиться на меня сверху и обхватить руками мое горло.

Я крепко зажмурилась, не желая, чтобы его чудовищное лицо было последним, что я увижу в этом мире. Когда давление на мое горло ослабло, и я перестала чувствовать его вес на себе, я подумала, что умерла.

При звуке его расстегивающегося ремня мои глаза распахнулись. Я собрала все свои силы для одного мучительного пинка по яйцам, прежде чем вскочить и выбежать через сломанную входную дверь. Сбегая по лестнице к выходу из переулка, я подвернула лодыжку при спуске.

Оттуда я поспешила в аптечный пункт на углу и попросил клерка вызвать мне Убер. Еще одной удачей было то, что водитель согласился везти меня двенадцать часов в Монтану в обмен на пять тысяч долларов, спрятанных под столом.

К счастью, у парня не было денег, а они были ему нужны. Я солгала и назвала ему вымышленное имя, прежде чем свернуться калачиком на заднем сиденье и проделать долгий путь почти в полной тишине. В течение двенадцати часов я думала только о том, как мне повезло, что я все еще жива. Я делала все, что было в моих силах, чтобы не представлять лицо Антона, нависшее надо мной, когда он чуть не задушил меня.

— Ты в порядке? — тихо спросила Фелисити.

Я вырвалась из своих мыслей и шмыгнула носом, желая, чтобы слезы не потекли.

— Я правда очень надеюсь, что он в тюрьме, — прошептала я.

— Я тоже.

— Даже если это так, они все равно могут прийти за мной.

— Мы найдем способ обезопасить тебя. — Уверенность в ее тоне немного успокоила мои нервы.

— Я по уши увязла в этом деле. — Произнесение этих слов еще больше усугубило реальность ситуации. — Ты не хуже меня знаешь, что мафия не отпускает своих врагов на свободу. Я должна была сделать больше, чтобы защитить свою собственную личность. Я была настолько поглощена этой историей и скрывала свой источник, что недостаточно сделал для себя.

— А что насчет твоего источника? — спросил Джесс. — Ты сказала ему, что Антон выяснил, кто ты такая? Он может быть в опасности.

— Никто, кроме меня, не знает, кто он такой, даже ФБР. Он пришел ко мне только в обмен на обещание никогда не раскрывать своего имени. Таким образом, его никогда не смогут попросить дать показания и подвергнуть возмездию со стороны Фёдоровых.

Я потратила недели, убеждая Роджера Андерсона стать моим источником. Он был в ужасе от того, что Фёдоровы узнают, что он был осведомителем, но в конце концов согласился. Роджер был хорошим человеком с молодой семьей, и я бы снова приняла удары Антона, если бы это означало сохранение его личности в секрете. Никто, даже люди на этой кухне, никогда не узнают, что он помогал мне собирать улики.

— Ладно, я закончила, — сказала Мейзи. — Дай отдых своей лодыжке. Держи ребра плотно забинтованными, пока не почувствуешь себя лучше. Будь осторожна со своим лицом. Используй эту мазь каждый день, и она поможет при рубцевании.

— Спасибо.

— Не за что. Я собираюсь забрать Коби и поехать домой. Чем меньше я буду знать, тем лучше.

Я не могла винить ее за то, что она хотела избежать этой дурацкой ситуации. Я бы на ее месте поступила так же. Она на мгновение исчезла в глубине чердака Сайласа и вернулась со спящим малышом на руках.

— Тебе нужна какая-нибудь помощь? — спросил ее Бо.

— Я справлюсь. Спокойной ночи. И удачи тебе, Сабрина.

Я кивнула и наблюдала, как она выносит своего маленького мальчика на улицу, в ночь. Как только за Мейзи закрылась дверь, Джесс начал задавать новые вопросы.

— Ты уверена, что у тебя достаточно доказательств для вынесения обвинительного приговора?

— Я была бы шокирована, если бы это было не так. — Антон был слишком доверчив к своей фальшивой девушке. — Я смогла проникнуть в его сейф и компьютер. Я нашла графики поставок оружия и доказательства того, что его семья одобрила их все. ФБР должно было пресечь незаконную поставку оружия, — я взглянула на часы на плите, — шесть часов назад. По моим сведениям, Антон сейчас должен сидеть в тюремной камере.

— Ты доверяешь федеральному агенту, с которым связались?

Больше, чем любому полицейскому, которого я когда-либо встречала. Генри Далтон был настолько честен, насколько это было возможно.

— Я работаю с ним много лет. Он хороший парень и еще лучший полицейский. Он хороший человек.

— Если он такой хороший полицейский, почему он позволил репортеру провести расследование, предназначенное для ФБР? — спросил Джесс.

— Ты держала это в секрете, не так ли? — Фелисити сразу догадалась.

— Никто не знал, что я делала. — Никто.

— Безрассудно, — фыркнул Джесс. — Так же, как и приезжать сюда. Тебе следовало вместо этого обратиться к своему парню из ФБР.

Он был прав, но от этого слышать было не легче.

— Возможно, но я запаниковала, и моей первой мыслью было убежать. Я не очень уверена в содержании под стражей и действительно не хочу участвовать в программе защиты свидетелей.

Джесс покачал головой.

— Фёдоровы не собираются долго оставаться в тюрьме. Они будут охотиться за тобой, если уже этого не сделали.

— Я знаю, но как только завтра моя история выйдет в свет, пресса начнет их преследовать. Они никуда не смогут пойти без зрителей.

— Это все равно не делает твое возвращение в Сиэтл безопасным, — сказала Фелисити.

— И ты не можешь показаться в Прескотте, — добавил Сайлас. — Первое место, где они будут искать тебя — это семья и друзья.

Если бы Федоровы захотели выследить меня, это была бы одна из их первых остановок. Вся моя семья жила во Флориде, и у нас были не лучшие отношения. Я была помешана на работе, и у меня было не так много друзей, кроме Фелисити. Людям Антона не потребовалось бы много времени, чтобы понять, что меня больше нет в Сиэтле, и начать охоту.

— Тебе нужно быть вне поля зрения, — пророкотал Бо.

Вне поля зрения? Я была в Монтане. Насколько это было все поля зрения?

— Именно об этом я и думаю, — сказал Джесс. — У тебя есть какие-нибудь идеи?

Прежде чем я успела сказать им, что это не их проблема, Бо заговорил обо мне.

— Может быть, один из аванпостов¹? Тот, что на северной стороне горы Фан? Я мог бы отвезти ее туда и устроить. Задержаться там на некоторое время и навести порядок, а затем спуститься вниз, чтобы пополнить ее запасы и подняться наверх.

Джесс и Сайлас обменялись взглядами, от которых я села прямее. Что в этом было забавного? Действительно ли моя жизнь, находящаяся в смертельной опасности, была такой забавной?

— Я думаю, это должно сработать, — сказал Сайлас.

— Что такое аванпост? — спросила Фелисити. Казалось, ее так же раздражала их внутренняя шутка, как и меня.

— Думай об этом как о лесной хижине, — сказал Джесс.

— Подожди минутку. — Краска отхлынула от моего лица. Лес? Нет, черт возьми, нет. — Я не думаю, что в этом есть необходимость. Я просто пообещаю не появляться на людях, прятаться в шкафу Фелисити или что-то в этом роде. Я буду как Гарри Поттер, живущий в моем крошечном чулане.

— Прости, Сабрина, — мягко сказал Сайлас, — но я не допущу, чтобы ты приближалась к Лис.

Как я могла с этим поспорить? Он вел себя как альфа-самец, защищающий свою женщину. Именно поэтому он нравился мне. Фелисити заслуживала не чего иного, как мужчины, который превыше всего ставил ее безопасность и благополучие. В своей жизни она имела дело с достаточным количеством придурков. Сайлас был не только красив, с его высоким телосложением и убийственными карими глазами, но и смотрел на Фелисити так, словно любил ее больше всего на свете.

И не было никакого смысла спорить с ним. Независимо от того, как сильно Фелисити или я протестовали, он ставил ее превыше всего остального.

Я кивнула.

— Я могу понять, почему ты так говоришь. Я тоже не хочу, чтобы она подвергалась опасности, но я не собираюсь исчезать в глуши с незнакомым мужчиной.

Странным, но невероятно привлекательным мужчиной. Если Бо не женат, моя новая клятва воздерживаться от мужского рода будет недолгой, особенно если я останусь наедине с горой сексуальности, стоящей напротив меня.

— Тогда что ты собираешься делать? — спросил Джесс.

Мои пальцы скользнули к волосам, накручивая прядь, пока я перебирала свои варианты. Сиэтл отпадал. Там я ни за что не была бы в безопасности. Я бы не стала сообщать о своих проблемах своей семье во Флориде. Может быть, я могла бы отправиться в масштабное автомобильное путешествие по стране?

— Я не знаю. Мне нужно новое удостоверение личности. Может быть, машина. Ты не могла бы одолжить мне немного денег? — спросила я Фелисити. Я уже задолжала ей пять тысяч за то, что она заплатила моему водителю Убера Кенни.

Она кивнула.

— Конечно.

— Ладно. Что еще? — пробормотала я себе под нос. Соскользнув со своего табурета, я медленно прошлась по гостиной, чтобы выглянуть в большие окна.

Мне понадобится какая-нибудь одежда и что-нибудь, чтобы изменить свою внешность. Я поморщилась при мысли о том, чтобы подстричь и покрасить длинные волосы, которые у меня были десятилетиями, но, если я собиралась ускользнуть от Фёдоровых, мне нужно было сделать что-то радикальное. Я бы не стала отрицать, что они могут взломать камеры и системы безопасности. Они были неприлично богаты и чрезвычайно могущественны. По сути, худший из возможных врагов, о котором девушка только могла мечтать. Мои нервы были на пределе, когда я вглядывалась в темную ночь.

Глупо, Сабрина. Так глупо.

Когда Фелисити скользнула рядом со мной, я прислонилась плечом к ее боку, и мы тихо стояли рядом. Я надеялась, что у нее есть ответ на мою дилемму. Мой мозг был изжарен, и я слишком устала, чтобы думать о чем-либо.

— Я думаю, тебе следует пойти с Бо, — наконец прошептала она.

— Ни за что.

— Пожалуйста, выслушай меня? Они отследят тебя, если ты воспользуешься моими кредитными картами. Пять тысяч долларов, которые я дала Кенни, станут огромным сигналом тревоги. Они смогут найти тебя здесь за то время, которое потребовалось бы тебе, чтобы получить поддельное удостоверение личности. Не похоже на то, что ты можешь запрыгнуть в самолет. Итак, что же остается? Будешь разъезжать по стране, как бродяга, жить на заднем сиденье и в дешевых мотелях?

— Это звучит лучше, чем жить в лачуге в горах.

— В самом деле? Ты уверена в этом? Я слышала, в трех из десяти мотелей есть постельные клопы.

Я улыбнулась ее отражению в стекле. Предоставьте ей выдумать какой-нибудь нелепый факт о жуках, чтобы убедить меня. Она знала, что я ненавижу всех насекомых и девяносто девять процентов животных.

Она улыбнулась в ответ, но на ее лице отразилось беспокойство. Если бы мое пребывание в отвратительном убежище в дикой местности хоть немного облегчило бы ее беспокойство и обеспечило бы мне безопасность, я бы попробовала. Не то чтобы у меня были другие варианты.

Мой лоб прижался к холодному стеклу, когда я неохотно согласилась.

— Черт. Ты права. Я пойду с Голиафом.

— Спасибо. — Она оттащила меня от окна и нежно обняла. — Он хороший парень, и я знаю, что он защитит тебя. Думай об этом как о деревенском приключении. Может быть, напишешь об этом рассказ.

Этого никогда не случится. Я написала множество историй, и чаще всего из-за них моя задница попадала в беду.

Писать историю о том, как я оказалась запертой в «аванпосте» с Бо-человеком-горой, означало просто напрашиваться на еще большую головную боль.