Аванпост

Эпилог

Бо

Восемь лет спустя…

— Папа?

— Элла? — Я укрыл свою шестилетнюю дочь темно-фиолетовым одеялом. Все в этой комнате было фиолетовым. Стены. Кровать. Стул в углу. Сабрина даже нашла круглый коврик, сплошь покрытый фиолетовыми завитками. Поскольку Элле так нравился этот цвет, вся комната была заставлена им.

— Я не очень довольна тобой, — заявила она в пятый раз за сегодняшний вечер.

Я ухмыльнулся.

— Я знаю.

— Мамочка тоже будет на тебя очень зла.

Я наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Возможно.

— Я все еще не могу поверить, что ты это сделал.

Я старался не рассмеяться, но ее суровое выражение лица было слишком милым, и улыбка сорвалась с губ. У Эллы были мои темные волосы, но в остальном она была крошечным клоном Сабрины. Личностью и всем остальным.

— Все будет хорошо, — сказал я ей. — Ты выбрала одежду?

Она кивнула и улыбнулась, обнажив два отсутствующих передних зуба.

— Мама сказала, что на этот раз я могу взять свой собственный чемодан.

— Ладно. Мы загрузим его завтра.

— Ты не забудешь захватить мою книгу?

Я кивнул.

— Да, я захвачу твою книгу.

— А картинку, которую я нарисовала для бабушки и дедушки?

— И картинку.

— А мой фильм для самолета?

— Да, и твой фильм. Мы возьмем все это завтра. А теперь пора спать.

— Хорошо, папочка. — Она поднесла руки к щекам и вздохнула. Ее прекрасные зеленые глаза смотрели на меня так, словно я завис над луной. Я надеялся, что даже когда она вырастет, она всегда будет так смотреть на меня.

— Спокойной ночи, принцесса. — Я еще раз поцеловал ее. — Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, папочка.

Я выключил фиолетовую лампу рядом с ее кроватью и, выходя закрыл ее дверь, прежде чем пройти по коридору в комнату мальчиков. Мне нравилось, что все дети были внизу. Раньше, когда они были младенцами, они жили наверху, но теперь дополнительная комната наверху предназначалась для гостей. Это давало детям больше пространства, а нам с Сабриной — больше уединения.

— Пейтон, Таннер, — позвал я, входя в их комнату. — Пора спать.

Близнецов нигде не было видно.

— Мальчики. Перестаньте прятаться. — Это было их новое занятие. Они не смогли бы усидеть на месте или промолчать за обеденным столом, даже чтобы спасти свои жизни, но, когда дело доходило до того, чтобы спрятаться, они были молчаливы, как мертвецы.

Я дал им минуту, но, когда они не появились, я начал считать.

— Один. Два. Тр…

Два маленьких четырехлетних мальчика начали смеяться. Таннер вылез из чемодана, стоявшего на полу. Пейтон высунулся из щели между матрасом нижней койки и стеной. Я покачал головой и уставился в пол, чтобы скрыть улыбку.

Мои мальчики были не маленькими для своего возраста, но, чтобы спрятаться, они могли забраться в самые труднодоступные места, какие только можно вообразить. Сабрине не нравилось, что они прятались от нее, поэтому я не хотел их поощрять, но в то же время на меня всегда производили впечатление их новые укрытия.

— Кто сегодня на верхней койке? — спросил я.

— Моя очередь! — крикнул Таннер, взбираясь по лестнице на верхнюю кровать. В прошлом году я соорудил им сложную двухъярусную кровать в комплекте с лестницей и железными перилами, но поскольку им обоим так нравилась верхняя кровать, мы заставляли их меняться каждую ночь.

— Папа? — спросил Пейтон, забираясь под свое голубое одеяло. — Когда мама вернется домой?

— Позже вечером, приятель. Она гуляет с твоими тетушками.

Раз в месяц Сабрина встречалась с Фелисити, Мейзи и целой группой женщин в спа-салоне Прескотта на девичнике. Она приходила домой с шикарными ногтями на ногах и пьяная от вина, что означало, что позже мне повезет. Мне везло большинство вечеров, но, когда она была навеселе, она позволяла мне проявить творческий подход.

— Элла говорит, что мама будет злиться на тебя, — сказал Пейтон.

— Я знаю, — пробормотал я.

— Завтра начинаются икулы! — закричал Таннер, подпрыгивая на своей кровати.

— Каникулы. С Кан. Кан-икулы.

— Кааааникулы.

— Хорошая работа. — Сначала я подоткнул одеяло ему, а затем наклонился, чтобы подоткнуть Пейтону. — Вы, ребята, ведите себя тихо и немного поспите, чтобы у вас было много энергии для завтрашней поездки. Хорошо?

— Хорошо, папочка! — подхватили оба. Сегодня ночью они не собирались вести себя тихо. Они могли разговаривать друг с другом часами, останавливаясь только тогда, когда их маленькие тела физически погружались в сон.

— Люблю тебя, Пейтон. Люблю тебя, Таннер.

— Спокойной ночи, папочка!

Я закрыл дверь, и началось хихиканье.

— Мы будем кататься на американских горках! — крикнул один из них, в то же время другой сказал: — Дедушка сказал, что возьмет меня на сафрари!

Покачав головой, я оставил их в покое и пошел на кухню за стаканом воды. Бун лежал на своей кровати, не сводя глаз с двери в гараж. Он будет оставаться в таком состоянии до тех пор, пока Сабрина не вернется домой.

— Опять хандришь? — спросил я его.

Он не пошевелился, даже не моргнул.

Я фыркнул, хмуро глядя на свою бывшую собаку. Он бросил меня в пользу моей жены и детей. Лучший друг человека, черт возьми. Теперь Буну было на меня наплевать. Если Сабрины не было дома, он был занят Эллой и мальчиками.

Выключив несколько ламп, я вернулся в комнату мальчиков, напомнив им, чтобы они вели себя тихо, прежде чем начать подниматься по лестнице. Направляясь в нашу спальню, я рассматривал фотографии в рамках, висевшие в коридоре. Сабрина продолжала наращивать коллаж, начатый Мейзи, заменяя старые фотографии новыми и добавляя еще пару рядов рамок. Но даже с учетом дополнений черно-белые изображения по-прежнему сосредоточены вокруг одной цветной фотографии.

Нашей свадебной фотографии.

Кроме ее фотографий в больнице в день рождения детей, на этой стене не было ни одной фотографии, где она выглядела бы красивее, чем на нашей свадьбе. Мы поженились на открытом лугу недалеко от гор, на глазах у близких друзей и семьи. Длинные волосы Сабрины были завиты и свободно ниспадали по спине. Ее нежное кружевное платье облегало верх и ниспадало к ногам. А ее улыбка. Фотограф запечатлел ее умопомрачительную улыбку после того, как я надел ей на палец свое кольцо.

Я дотронулся до рамы, а затем продолжил путь в спальню, чтобы самостоятельно собрать кое-какие вещи.

Завтра я наконец-то отвезу Сабрину в Диснейуорлд.

На следующий день после того, как она переехала сюда из Сиэтла, я предложил свозить ее в отпуск, но вместо этого она сразу же занялась планированием свадьбы, настаивая, чтобы мы сэкономили деньги и сосредоточились на свадьбе. Потом я предложил ей поехать в Диснейуорлд в наш медовый месяц, но она и это отвергла.

Она хотела, чтобы наш медовый месяц прошел на аванпосте.

Сначала я спорил, но, когда она заметила, что неделю секса ничто не будет отвлекать, я немедленно заткнулся.

После свадьбы мы, не теряя времени, сделали Эллу, а затем мальчиков. Диснейуорлд с двухлетним ребенком и детьми-близнецами казался скорее пыткой, чем развлечением, поэтому мы постоянно откладывали поездку.

Но теперь дети были достаточно взрослыми, чтобы повеселиться, и поэтому утром мы уезжали. Завтра мы летим во Флориду и проведем день в доме ее родителей, а потом все вместе едем в Орландо. Ее родители, братья и их семьи тоже должны были приехать. Мы все были бы одеты в одинаковые футболки клана Холт-МакКензи, которые разработал ее брат Камерон.

Провести время всей семьей было бы здорово, но больше всего на свете мне не терпелось подарить Сабрине эту поездку. Она была взволнована больше, чем Элла, Пейтон и Таннер вместе взятые.

Мой телефон зазвонил в кармане, когда я доставал чемодан с верхней полки шкафа.

Маленькая печенька: Скоро буду. Я поцелую детей, а потом мы запрем дверь.

Черт возьми, да. С упаковкой вещей придется подождать до утра.

Раздевшись догола, я скользнул в постель, чтобы дождаться свою жену. Прислонившись к спинке кровати, я потянулась за книгой на прикроватной тумбочке.

Я прочел все до единой книги, написанные Сабриной. Я не любил любовные романы, но ее были исключением. Я перечитал большинство из них столько раз, что и не сосчитать. Меня переполняла гордость всякий раз, когда я читал что-то, написанное моей талантливой женой. Мне нравилось находить намеки на Сабрину в ее главных героинях.

Тот, что я держал сегодня в руках, был моим любимым — «Компас Холта». Это была моя книга.

Перелистнув на начало, я прочитал посвящение.

Бо.

Герою, который украл мое сердце.

Мужчине моей мечты.

Любви всей моей жизни.

Она написала его, когда мы были в разлуке, что делало его еще более особенным.

Я перечитал посвящение еще раз, а потом услышал, как внизу открылась дверь гаража. Отложив книгу в сторону, я ухмыльнулся и уставился на дверь. Дети были правы раньше. Она разозлиться. К счастью для меня, она была зла не по-настоящему. Она изо всех сил постарается изобразить сердитое выражение лица — что выглядит чертовски мило, — но после одного поцелуя она снова расплывется в улыбке.

Когда ее босые ноги зашлепали по коридору, я перестал ухмыляться и заложил руки за голову.

— Бо, ты бы видел мальчиков. Они такие милые… — Она переступила порог и остановилась как вкопанная, ее глаза расширились, а челюсть отвисла.

— Привет, ангел.

— Что. Ты. Сделал?

Я ухмыльнулся.

— Во Флориде становится жарко. Я подумал, что так будет удобнее.

— Мы будем фотографироваться, Бо! — Она уперла руки в бока. — Когда я буду всем показывать фотографии, никто тебя не узнает. Они все скажут: «Кто этот странный мужчина, держащий Эллу за руку?

Это или они спросят, почему она повезла Майкла во Флориду, потому что с моими волосами, стриженными, как у него, и без бороды, я был двойником своего брата.

— Все не так уж плохо, — сказал я. — Кроме того, теперь у нас с мальчиками одинаковые стрижки.

— Где ножницы? — Она бросилась от двери в ванную.

Я сорвал простыню и побежал за ней, едва успев спасти свои ножницы, прежде чем она успела их сломать.

Зажав ее в своих объятиях, мой член затвердел в верхней части ее задницы, я наклонился, чтобы поцеловать ее в шею.

— Я все отращу снова.

— Да, ты так и сделаешь. — Она все еще притворялась рассерженной, но я почувствовал, как она задрожала, когда я снова поцеловал ее.

— Ты все еще хочешь меня, даже несмотря на то, что я выгляжу по-другому?

Она фыркнула.

— Ты знаешь, что хочу.

— Ты все еще считаешь меня сексуальным? — Я просунул пальцы за пояс ее джинсов и потрогал пальцами ее киску.

— Очевидно, — выдохнула она, когда я растер ее влагу до клитора.

Мои пальцы продолжали работать, и она начала таять в моих объятиях.

— Я заключу с тобой сделку, Маленькая печенька. Я обещаю позволить тебе диктовать длину моих волос в обмен на щенка.

— Ты придурок! — Она засмеялась, вытаскивая мою руку из своих штанов и разворачиваясь, чтобы игриво шлепнуть меня по обнаженной груди. — Это был твой план с самого начала, не так ли?

Я пожал плечами. Я уже несколько месяцев хотел завести еще одну собаку, но она всегда отказывалась, не желая, чтобы Бун был сбит с толку щенком. Я признаю, что эта тактика ведения переговоров, возможно, была экстремальной, но я был почти уверен, что на этот раз она не скажет «нет».

— Что ты скажешь? Мы договорились?

Она вздохнула.

— Хорошо.

Черт, я люблю эту женщину.

— Хорошо. — Я улыбнулся и заключил ее в объятия, поднимая на руки, чтобы отнести в постель.

На следующее утро сумки были загружены, дети спорили об имени для щенка на заднем сиденье нашей машины, и Сабрина держала меня за руку, пока я вез нас в аэропорт.

Однажды я сказал Сабрине, что я не мечтатель. Это все еще было правдой. Я бы оставил мечты ей и своим детям.

Потому что мне не нужно было мечтать.

У меня уже было все, на что я только мог надеяться, прямо здесь, в моей машине.

Конец