Барчук

Глава 17

После разговора с Лаврентием Сергеевичем я понял, что осуществить задуманный план будет труднее, чем казалось прежде. Если даже крупной банде Капитан оказался не по зубам, то меня тем более ждут проблемы. Надо было что-то придумать. Приходили мысли уехать в Москву и жить в собственном доме на банковские проценты от вырученных с продажи оружия средств, но этот вариант я оставил на самый крайний случай, если совсем припечёт. Сбежать может каждый — нет в этом большой трудности. Я же пока сдаваться не собирался.

В конце концов, захватить особняк Капитана — не самое трудное дело в этой жизни: всего-то нужно пара единиц бронетехники и человек тридцать вооружённых бойцов. Людей найти— не проблема, оружие есть, оставался вопрос: где взять технику. Лаврентий Сергеевич этого не знал, он никогда не интересовался данной темой. Когда же я намекнул пробить свои каналы, он только головой покачал.

— Достать — это полбеды. Но мы-то люди не военные, подобной техникой владеть не обучены. Тут и артиллеристы нужны, и командиры, и водители. Где взять? Только профукаем всё.

— Ну вы всё же пробейте, — настоял я, — а остальное уже доверьте мне.

— А тебе-то откуда разбираться, купеческому сынку?

— А у меня опыт был.

— Опыт? У тебя? Откуда это, интересно.

— Было дело, Лаврентий Сергеевич. Понимаю кое-чего.

Пожилой кузнец снова покачал головой, но всё же обещал поспрашивать.

Мне же теперь надо было дождаться покупателей, которых обещала найти Катрин, отмыть полученные средства и подумать над их прибыльным вложением. На этот раз я собирался подойти к бизнесу со всей серьёзностью, а не как раньше. Лаврентий Сергеевич посоветовал выводить через спортзал не более десяти тысяч в месяц, но предупредил, что даже в этом случае могут понадобиться взятки проверяющим.

Тем временем ремонт в подвале закончился, теперь можно было открывать спортзал и давать объявление о наборе в школу бокса. Это я и сделал. Но, как и предупреждал Лаврентий Сергеевич, проку от заведения оказалось немного. Я, конечно, не рассчитывал, что народ повалит толпами, но и увидеть абсолютную пустоту не ожидал. Тем не менее, первые несколько дней она там царила безраздельно.

По расчётам выходило, что ежемесячная прибыль школы должна составлять не менее восьмисот рублей, дабы отбить расходы и иметь хотя бы минимальную прибыль. Для этого на постоянно основе требовалось обучать около пятидесяти человек. Не думал я, что в стотысячном городе окажется проблемой отыскать столько желающих. Но я ошибся. Лаврентий Сергеевич пообещал подогнать троих-четверых знакомых, у кого имелись средства и кто не против заниматься единоборствами, и записал своего сына. Но пока даже их не было.

Помощь пришла, откуда не ждали. Впрочем, помощью назвать это язык не поворачивался. Через пару дней после открытия зала, ко мне прибежал посыльный, сообщил, что Кулак вызывает на разговор.

У него ко мне было предложение, от которого я, само собой, не мог отказаться. Когда я пришёл, Кулак ехидно спросил, как у меня продвигаются дела. А потом заявил, что я должен тренировать его бойцов. Для начал выделил десять человек и велел обучать их по четыре дня в неделю, и за это он снимал с меня денежную повинность.

— Будешь учить три месяца, — сказал он. — Потом посмотрим, имеет ли смысл твоё заведение. Если результат будет приемлемым, подгоню ещё клиентов. Мне нужны люди для боёв. Твоя техника мне показалась интересной. Проверим, что на деле получится.

Вот так меня и загрузили работой. Естественно, бойцов Кулака тренировать желания не было, но и выхода иного — тоже. «Это временно, — убеждал я себя, — через месяц-другой ты, Кулак сам под мою дудку будешь плясать».

В тот же день пришла телеграмма с указанием времени и места встречи. Сумма была указана в сорок тысяч. Маловато, конечно, но я был не в том положении, чтобы торговаться. Отправил телеграмму с подтверждением сделки, а потом поехал к Лаврентию Сергеевичу, чтобы снова попросить грузовик и на всякий случай — пару человек с оружием.

На следующий день мы с Соловьём, двумя парнями Лаврентия Сергеевича, Бульдогом, Рыжим и Медяком отправились в заброшенный лагерь за товаром. Снова предстояло перетаскать сорока с лишним ящиков, только теперь в меньшем составе. Рыжий весь извёлся: постоянно жаловался, что тяжело, что пить охота и вообще что он грузчиком не нанимался. Надоел аж всем. В конце концов, я не выдержал, сказал, чтоб шёл отдыхал, только бы не гундел под ухом.

Встреча была назначена возле останков заброшенного коровника к югу от города. Приехали заранее. Пока ждали, у нас с Рыжим вышел спор. Дело касалось денег: размышляли, на что потратить средства. Я предложил вложиться напополам в машинную или котельную мастерскую. Она должна была пойти лучше, чем спортзал. Мой компаньон обещал подумать. А потом он вдруг признался, что мечтает приобрести новенький кабриолет. Мне показалось это довольно опрометчивым желанием.

— Не свети лишний раз деньгами, — предупредил я. — Купишь машину — полгорода узнает. А если у твоего шефа вопросы возникнут? Подожди пару месяцев. Дела получше пойдут, можно и пошиковать будет немного.

Компаньон мой набучился, но с его обидами я уж точно не собирался разбираться: своих проблем хватало. К тому же на дороге показались три машины: тяжёлый грузовик и два легковых паромобиля направлялись в нашу сторону.

Это были покупатели. Из первой машины вышел хорошо одетый молодой человек, представился Андреем, сказал, что от Катрин, посредник. Во второй легковушке и в грузовике сидели азиаты — казахи, насколько я понял.

Главный их осмотрел содержимое ящиков, а затем велел своим людям перетаскать их в свой грузовик. Затем Андрей передал мне набитый наличными саквояж. В его машине лежали шесть ящиков винтовочных патронов, ящик пистолетных калибра 4 линии и десяток пустых пулемётных лент.

Патроны и оружие, которое я оставил себе, мы отвезли к Лаврентию Сергеевичу. Он согласился хранить это добро в подвале своей кузницы. Один из револьверов я, как и хотел, забрал себе.

Катрин не приехала, и меня это немного расстроило, ведь она обещала дать информацию о моих способностях. Я не знал, случится ли нам повидаться снова. Поводов для встречи больше не было, а переться в Нижний и разыскивать её я не собирался. Она, наверное, и сама ничего не знала про мою силу и решила не мелькать тут лишний раз.

А жаль. Я теперь знал, что владеть чарами простолюдину запрещено и можно головы лишиться за подобное баловство, но прекращать тренировки не собирался: уж очень хотелось понять, каких вершин могу достичь в этом деле.

Я уже долгое время намеревался съездить в Москву, и посмотреть, что за дом оставил мой покойный отец, но скоро должны были начаться занятия, а мне ещё предстояло купить сейф, кассовый аппарат и поставить железную дверь в офисе. На хлопоты эти ушло два дня. Сейф пришлось заказывать из Нижнего через одну контору, и обошёлся он мне почти в две тысячи. Зато теперь оружие (два моих револьвера), патроны и деньги хранились под защитой.

На следующий день уже начинались тренировки в школе, и я проводил вечер дома, обдумывая их план, когда почтальон принёс телеграмму. В ней значилось, что завтра в шесть утра я должен явиться в придорожный трактир, что находилась в двадцати вёрстах в сторону Нижнего Новгорода. Адресат был неизвестен, но я почему-то сразу понял, кто со мной хочет связаться. Вот только непонятно, зачем такая секретность.

Полночи я ворочался, размышляя о том, что принесёт завтрашняя встреча, а когда рассвело, растопил котёл своего паромобиля и поехал.

Явился я за полчаса до назначенного времени. Крохотная придорожная деревушка встретила меня серыми заспанными избами. Лаяла собака, в хлеву мычали коровы. По гравийке с паровозным чухчуханьем прополз грузовик — и снова тишина. На длинном деревянном доме, расположенном у самой дороги, была вывеска, оповещающая путников, что тут можно поесть и переночевать.

В сумрачном, тесном и не очень чистом помещении посетителей не было. Ко мне вышел сонный трактирщик, спросил, чего желаю. Я заказал поесть: дома не позавтракал.

Около шести в дверях, как я и ожидал, появилась Катрин. Дорожная одежда её была в пыли.

— Привет, — коротко сказала она. — Пойдём на улицу. Разговор есть.

Я не стал задавать лишних вопросов, мы отправились в мою машину и расположились на заднем сиденье. Я тут же вспомнил тот вечер, когда мы занялись любовью по пути из заброшенного лагеря, но сейчас, судя напряжённому лицу девушки, меня ожидало совсем другое: предстоял серьёзный разговор.

— Думал, ты раньше приедешь, — сказал я.

— Дела были. Да и ни к чему мне там показываться лишний раз, — ответила Катрин.

— И тем не менее, ты узнала, о чём я просил. Иначе не приехала бы, так?

— Я уже давно знаю, не знаю только, что делать с этой информацией. Я много думала, но пока решений нет. В любом случае, ты тоже должен знать. Наверное, слышал легенды про пятую школу?

— Кто ж не слышал, — я сделал вид, будто это что-то само собой разумеющееся.

— Никто точно не знает, что это такое, но многие полагают, что управление скрытой энергией тела — и есть та самая пятая школа.

— Даже легенды говорят о ней, как о легенде. Может её и не существовало никогда.

— Легенды эти — для простолюдинов. Боярским родам известно чуть больше. Таких, как ты, называют энергетиками. Вы появляетесь очень редко, и никто не знает, откуда у вас способности. Я сама о существовании этих чар узнала только от твоей матушки. Вся информация доступна лишь членам рода. Об управлении скрытой энергией известно очень мало: лишь то, что в потенциале чары эти имеют великую силу, и человек, овладевший ими в полной мере, практически неуязвим для других чар.

— Слабо верится: пока я только голову могу паре человек проломить, — посмеялся я. — Но откуда это известно? Выходит, есть и другие, кто владеет подобной техникой?

— К сожалению, мне самой неизвестны подробности. Я всего лишь в младшей дружине, и большинство информации для меня закрыто, как и для любого простолюдина. Только члены рода имеют к ней полный доступ. Елена Филипповна, Царствие ей небесное, рассказывала, что твой настоящий отец тоже обладал такими чарами, но страх перед наказанием заставил его всю жизнь скрывать их. Насколько мне известно, он и не достиг серьёзных результатов: когда его пришли убивать, он смог прикончить лишь трёх наёмников.

— Значит, моего отца тоже грохнули. Интересно, почему я не удивлён? Ладно, допустим, я энергетик, адепт пятой школы или чего оно там… Но что теперь мне с этим делать? Тоже скрывать до конца дней своих? Меня могут казнить?

— К сожалению, пока я не знаю, что делать с твоей силой, — Катрин в задумчивости посмотрела в окно. — Это очень непростой вопрос. Твоя матушка хотела… У неё была мечта, чтобы ты стал родоначальником нового рода, который будет более великим, чем все остальные.

Я хмыкнул:

— А такое возможно? Мне казалось, ваши… наши бояре ведут родословие боле тысячи лет, и новичков они не слишком тепло приветствуют. И тут заявлюсь я и скажу: здрасьте, я ваша тётя, подвиньтесь, хочу род свой основать. Боюсь, не поймут.

— Технически возможно. Да, все нынешние боярские роды обладают длинными родословными, которые ведут начало от великих воинов. Но ты сам можешь стать великим воином. Существует очень древний обычай. Тот, кто бросит вызов витязю седьмой ступени одной из школ и победит его в честной схватке, может стать основателем нового рода. Правда, за тысячу лет таких прецедентов не было.

— Эх, что-то подсказывает, что витязь седьмой ступени мне пока не по зубам…

— Любые чары требуют постоянной тренировки. Твои — не исключение.

— И моя матушка хотела, чтобы я этим занялся?

— Это была её мечта, — Катрин пожала плечами. — Она не знала, действительно ли ты — энергетик. У нас были лишь догадки. Но если это так, она взяла с меня обещание, что я помогу тебе свершить, что должно, а потом присягну на верность твоему роду.

— Не, ну а чо, отличный план, — скептически заметил я. — Только не слишком реалистичный. Вот скажи, мне оно надо? Я даже не знаю, как тренировать свою силу, да и сражаться с витязями седьмой ступени тоже, признаться, не горю желанием. А тебе это зачем? Ты служишь своему роду, у вас там клятвы и всё такое прочее.

— Ты прав. Лишь глава рода может меня освободить от клятвы. Но есть те, кто верит, что возвращение пятой школы принесёт славу и величие Отечеству. Твоя матушка тоже верила в это. Другие же, наоборот, полагают, что появление рода, обладающего столь сильными чарами, нарушит сложившийся баланс сил.

— И… во что веришь ты?

— Я верю, что должна служить великому роду. И чем более велик род, тем выше честь служить ему.

— Угу. Всё с тобой понятно… — я посмотрел на Катрин: в её глазах горел какой-то фанатичный огонёк. Даже среди офицеров я редко встречал людей, который так самоотверженно желают чему-то или кому-то служить. — А мои родственники что по этому поводу думают?

— Ныне покойный Филипп Андреевич был консерватором в этом вопросе. Он считал, что появление нового рода принесёт лишь беды. Что думают его сыновья, я не знаю. В любом случае, если информация выльется наружу, многие попытаются тебя убить, но найдутся и те, кто захотят использовать тебя в своих целях или поспособствовать возвращению пятой школы. Выбирай. Ты можешь скрывать свои чары и жить, как простолюдин. Но если решишь основать свой род, я сделаю всё, чтобы помочь тебе. Матушка твоя взяла с меня обещание.

Я долго не отвечал. Требовалось время, чтобы осмыслить своё теперешнее положение. Всё навязчивее вертелась в голове мысль бросить всё и уехать в Москву. Ситуация вокруг начинала нешуточно накалятся. Впереди ждали проблемы, по сравнению с которыми тёрки с Кулаком и Капитаном представлялись сущей ерундой

— Загорские знают о моих способностях, — сказал я и поведал о драке у заброшенной больницы и о встрече с молодым дворянином.

— Плохо, — произнесла Катрин серьёзно. — Очень плохо. Они предлагали тебе работу? Загорский боится Барятинских, хочет обезопасить себя. Но если один дворянский род знает о твоих чарах, долго это в секрете не останется.

— И меня все будут пытаться убить?

— Твоей жизни может угрожать опасность — это так. Некоторые будут тебя искать.

— И что делать?

Катрин пожала плечами:

— Я постараюсь помочь, но меня по-прежнему связывает клятва. Если нынешний глава рода освободит меня от неё… Но на это нужны веские основания. Ты сам-то что намерен делать?

— Это очень сложный вопрос. Нужно время подумать. Если уж такая свистопляска пошла, может, бросить всё и уехать в дом, который оставил мне отец? Затаиться там?

— Если тебя начнут искать, там не спрячешься, — сказала Катрин. — Придётся снова менять имя.

И тут мне в голову пришла интересная мысль:

— Слушай, Кать, я хочу достать больше информации. Если у меня действительно такой великий потенциал, я должен освоиться с ним хотя бы для того, чтобы защититься. Ты не хочешь рисковать, понятно дело, но я сам могу попробовать. У Птахиных есть информация, так ведь? Значит, я должен выудить её у них. Как думаешь, меня возьмут на службу?

— Это опасно, ты понимаешь? Даже нам, младшей дружине, не позволено проникать в тайны чар. Если попытаешься — тебя казнят. Но я попробую это выяснить. Сейчас глава рода — Арсентий Филиппович. Не знаю, хорошо ли вы знакомы. Возможно, он не будет против взять своего племянника на службу. С тех пор, как тебя изгнали, многое поменялось, с Барятинскими произошёл серьёзный разрыв, да и ты сам изменился. Семья может пересмотреть взгляд на тебя. Но я не знаю, как отнесутся Птахины к твоим способностям. Пожалуй, лучше пока не ставить их в известность.

Сказать, что я был ошарашен — ничего не сказать. Мозг кипел. Я даже не подозревал, что мои способности имеют такой побочный эффект, как внезапное желание всех боярских родов убить меня. До сих пор я ощущал себя мелкой сошкой, которая как-то крутится-вертится в этом жестоком и опасном мире в стремлении выжить. А теперь вдруг оказался врагом народа номер один, на которого скоро объявят охоту. Надо было что-то придумывать. В маленьком домике в Москве спрятаться не получится. А вот за спиной одного из родов — можно попробовать. Хотя бы до тех пор, пока сам не обрету силу. Драться с магами седьмой ступени и основывать собственный род пока желания не было. Для начала — выжить, а там — как пойдёт.

Следующие дни я был, как на иголках. Занимался, чем и планировал: тренировал парней, которых прислал Кулак. К ним добавились ещё четверо от Лаврентия Сергеевича, включая его сына. Двое оказались детьми местных лавочников, один — рабочий, оператор шагающей машины. Эти у меня занимались отдельной группой по три раза в неделю.

Теперь я снова ждал вестей от Катрин, даже поездку в Москву отложил. Но время шло: неделя пролетела, потом — другая, а вестей не было, да и не происходило ничего интересного. Постепенно стало казаться, что Загорские, скорее всего, никому не разболтают про мою силу, и скоро всё вернётся на круги своя.

Но когда Рыжий купил машину, начался очередной виток проблем…