Барчук

Глава 5

Следующие два дня я почти не выходил из дома, изучал «Историю государства Российского и великих родов». Книга была очень толстая, а потом подробно читать не стал. Пробежался лишь по ключевым событиям, чтобы иметь хотя бы общее представление о мире. Но даже на это ушла уйма времени.

На историю в моём современном понимании прочитанное походило мало — больше напоминало собрание мифов и легенд о богатырях и героях, наделённых сверхъестественными силами. Фактологический материал тоже имелся в наличии, но в таких мизерных количествах, что его чуть ли не с микроскопом приходилось выискивать.

Государство Российской здесь образовалось примерно в то же время и на том же месте, что и в моём мире, и почти сразу вступило в период длительной феодальной раздробленности. Лишь в 15–16 веках начался процесс централизации. Начался, да так и завис — не туда и не сюда. Во главе государства стояли цари, потом императоры, а на местах рулили боярские роды, державшие вотчины с допотопных времён и имевшие на своей земле неограниченную власть. Эти самые роды и являлись основной военной силой государства: все бояре, как оказалось, имели магические способности, которые давали им огромные преимущества на поле боя перед обычными людьми. Боярская верхушка сложилась ещё во времена родоплеменного строя, когда среди воинов стали появляться люди, «имеющие мощь великую», а всё население страны (да и Земли в целом) разделилось на «сильных» — обладающих магическими способностями и «немощных» — не обладающих таковыми. Последние были в большинстве, но не смотря на это, мало участвовали в глобальных событиях, и история почти не сохранила упоминаний о безликих народных массах.

Только в последние пару столетий бояре в качестве военной силы начали отходить на второй план. А виной тому оказалось развитие техники и оружия. Теперь всё чаще на полях сражений вместе с могучими героями появлялись хорошо снаряжённые наёмные войска, танки, артиллерия, авиация. Последние сто лет в государстве даже существовала регулярная армия, правда не очень большая. В то же время начала зарождаться и новая аристократия — дворяне. Первоначально это были государевы служилые люди (царские наёмники и дружинники), позже они сформировали отдельный класс. Магическими способностями дворяне не обладали, но зато имели поддержку правящей фамилии, а так же земли, заводы и природные месторождения. И не удивительно, что между боярскими родами и новым сословием пролегла тень вражды. Не любили они друг друга, очень не любили.

Но и боярские роды меж собой не жили в мире и согласии. Между некоторыми из них сотни лет тянулась кровная вражда. Все эти роды то ссорились, то мирились, то роднились друг с другом, потом опять ссорились — и конца-края этому не было. Казалось бы, государь должен подобное пресекать, но оказалось — нет. Как правило, император, который являлся таким же «боярином», просто чуть главнее, совал нос в дела «коллег» только в самом крайнем случае.

Впрочем, разные цари и императоры по-разному строили свою политику.

Сама идея централизованной власти родилась у русских бояр в 15 веке, когда государству угрожало сильное в те времена Литовское царство. Первоначально правителя избирали знатные семьи из своей среды. Но очень скоро один из государей — царь Фёдор с погонялом Святой, решил, что как-то это «не по-христиански» — царя выбирать, и застолбил за собой право предавать власть по наследству, объявив собственный род богоизбранным. Остальные бояре, понятное дело, стали возмущаться, но поскольку враг стоял у ворот, данный вопрос пришлось отложить до лучших времён, а все силы отдать борьбе с супостатом. А когда через пятьдесят лет угроза миновала, то все, вроде как, и попривыкли к такому раскладу, а тех немногих, кто не привык — отправили в расход, как и полагается в таких случаях.

Правда, династия та у власти долго не продержалась, и мене, чем через двести лет, её сменил следующий «богоизбранный» род, ибо, по словам летописца, прежний «объяли гордыня, блуд и стяжательство». Но со вторыми через триста лет произошло то же самое, и сейчас престол занимал представитель уже третьей династии. Однако из некоторых фраз мне стало понятно, что смены царских родов, как и многочисленные смерти их членов происходили во времена, когда правители закручивали гайки и слишком глубоко засовывали нос в межродовые отношения своих подчинённых.

Нынешняя династия имела вотчинные земли в районе Владимира, а потому и столицей сейчас был город Владимир. Упоминаний о Москве, равно как о Питере и Екатеринбурге, на страницах истории я не обнаружил.

Императора, что сейчас занимал трон, звали Алексей VI, он был довольно молод для государя (тридцать восемь лет от роду) и был как раз из таких, кто стремился уменьшить влияние боярских родов и усилить собственные позиции. Год же в этом мире шёл по местному летоисчислению (которое оказалось параллельным нашему) две тысячи двадцать седьмой от Рождества Христова.

О том, что делалось за пределами Российской империи, в книге упоминалось лишь вскользь. Однако в целом было понятно, что похожая политическая обстановка складывалась и в остальных частях земного шара. Значительная часть Азии находилась под контролем «Великих Домов», в Европе господствовала Священная Римская Империя, а на востоке — Османская империя и два Халифата. В Америке же до сих были колонии (в том числе и российские), и уже лет пятьдесят с переменным успехом шли войны за независимость. Но между империями крупные стычки случались редко, ибо все эти бояре, герцоги, князья, дома и прочая знать по большей части занималась междоусобной грызнёй и на соседей обращала внимание лишь постольку поскольку.

Правда, в настоящий момент международная ситуация была сложной. Об этом я узнал из газеты, которую попросил у Николая. Уже достаточно давно Российская Империя и Священная Римская спорили за остатки некогда могущественного Литовское царства и отделившуюся от него Польшу, и в последнее время отношения двух империй накалились до предела. Даже военные столкновения случались. Императоры пока не объявляли друг другу войну, но дело, казалось, шло именно к ней. Сложно сказать, почему оба правителя тянули кота за причинное место. Возможно, останавливало наличие множества родственных связей между западными герцогами и русскими боярами, а может, имелась ещё какая причина, но что война скоро разразится — в этом никто не сомневался.

Самым же значимым отличием этого мира было, разумеется, наличие магии или чар, как их тут называли. В легендах достаточно подробно расписывалось (и наверняка не без преувеличения), как богатыри великих родов бились друг с другом не на жизнь, а на смерть, используя всевозможные техники.

Тут было несколько видов магии. Главными являлись, как я понял, четыре школы, соответствующие четырём стихиям: огненные чары, земляные, воздушные и водные. Каждый боярский род принадлежал к одной из этих школ, и все отпрыски мужского и женского полов с детства обучались технике своего рода. Так нынешний император принадлежал к школе огненных чар, а род Барятинских (он был довольно известный и часто упоминался в летописях) владел воздушными техниками. Как именно магия выглядела в реале, мне представлялось слабо, но определённо, она была весьма убойной вещью, если до недавнего времени умудрялась всецело доминировать над обычным оружием.

Кроме четырёх школ в летописях так же упоминались неких тёмные чары, но подробностей про них я не нашёл — только то, что они считались богомерзкими и были запрещены под страхом смерти во всех христианских государствах. Ещё имелись целебные чары. Те, кто ими обладал (врачеватели) составляли отдельную касту, были очень уважаемые и богатые, хоть и не относились к боярским родам.

Но самым загадочным видом магии была так называемая «пятая школа». Даже в легендах о ней говорилось, как о легенде. Якобы первые князья, которые основали государство Российское в девятом веке, владели техниками пятой школы, но со смертью последнего из князей, школа эта оказалась забыта. А позже родилось поверье, что однажды придёт великий Царь-воин, мастер пятой школы, и тогда на земле наступят мир и благоденствие. А потом — Страшный Суд. Такое вот весёлое пророчество.

В подробности многочисленных родовых войн я углубляться не стал, иначе пришлось бы месяц корпеть над книгой, а у меня после двух дней голова пухла от такого количества информации, которую ещё и анализировать приходилось.

Разумеется, я хотел найти сведения о той силе, которая во мне так внезапно проявилась во время схватки у болота, но не нашёл даже намёка на что-то подобное. Подумалось, что на тему чар должна быть отдельная литература, и я решил в ближайшие дни снова сбегать в книжный, поспрашивать. Было похоже, что моя способность относилась к какому-то редкому или не очень сильному виду магии, который не упоминался в истории великих родов. В любом случае, штука эта могла оказаться полезной, а потому следовало найти способ ей управлять. Давящее чувство в груди никуда не девалось за эти дни, и я к нему привык, даже внимание обращать перестал.

Но эти дни я не только знаниями мозг накачивал. Не желая потерять форму, я принялся бегать по утрам. Организм оказался неплохо тренирован, а навредить себе разгульным образом жизни Михаил ещё не успел. Я этому порадовался и вознамерился продолжить тренировки. Судя по всему, Михаил занимался классическим боксом, так что ноги, локти и колени у него были нерабочими. И если локтями я ещё мог как-то драться, то ногами и коленями бить пока не рисковал. Требовалось нарабатывать технику, вот только где этим заниматься, я пока не знал.

Однако вскоре подходящее место нашлось.

Второе утро я выходил на пробежку. Бегал в сторону окраины, где народу было поменьше. Двадцать минут лёгкой трусцой — и вот уже городская застройка сменилась деревенскими избушками, а потом и вовсе дорога уходила в поле. Я уже возвращался домой, когда обратил внимание на какое-то покинутое предприятие за пустырём у железной дороги. И тут мелькнула мысль: а ведь заброшка эта как нельзя лучше подходит для тренировок. Место уединённое, никто мешать не будет. Заодно можно попробовать в спокойной обстановке поэкспериментировать со своими новыми способностями.

Добежав до ржавых ворот, я осмотрелся, прислушался. Никого. Высокий деревянный забор местами покосился, кое-где над ним торчали обрывки колючей проволоки. Ворота заперты. Я пошёл вдоль забора и со стороны железной дороги, от которой предприятие отделяли густые заросли, обнаружил прогнившие доски. Выломать их труда не составило — и вот я оказался внутри.

Перед взором предстала заваленная хламом, заросшая кустами, травой и репейником территория, три производственных корпуса из потемневшего от времени кирпича, котельная и пакгауз. Здесь царила пустота, только ветер гулял среди осыпающихся стен, разбитых окон и распахнутых ржавых дверей. Лишь одно меня насторожило: автомобильные следы, ведущие от ворот к пакгаузу. Впрочем, сам пакгауз оказался пуст, как и остальные здания, а потому я решил не заморачиваться на этот счёт.

Сегодня мне ещё предстояло изучать историю, так что задерживаться не стал, но завтра утром я решил сюда вернуться и осмотреться более детально, а заодно подумать над целесообразностью обустройства здесь тренировочной площадки.

Вернулся запыхавшийся, но довольный. А тут и завтрак мне Ольга подала. Как всегда, Николай ушёл на работу, а дети — в школу. Ольга же, уложив спать младшую полугодовалую дочь, стояла у раковины, мыла посуду.

— А ты, поди, спортсмен что ли? — спросила она, не отрываясь от дел.

— Ага спортсмен-любитель. Боксом занимался прежде. Вот, хочу продолжить тренировки.

— То-то и смотрю, кулаки сбиты. С кем это ты подраться успел у нас?

— Так, с ребятами местными повздорили, — махнул я рукой. — Ерунда. Недопонимание небольшое вышло.

— Ты, Миша, будь осторожней. Не знаю, в каком окружении ты рос, но тут местной шпане палец в рот не клади. И подловить могут за углом, а то и ножом пырнут — бывает и такое. На прошлой неделе паренька одного зарезали на соседней улице. Обычное дело.

— Да мы уже помирились, тёть Оль, — успокоил я добрую женщину. — Да и вы, наверное, знаете их. Рыжий с друзьями. Он говорил: его отец с дядей Колей знаком.

— Рыжий? Коммерсант этот? — презрительно фыркнула Ольга. — Держи с ним ухо в остро. Шпана шпаной, и с нехорошими людьми якшается. Знаем мы его родителей, да. Отец обувную мастерскую держит, а сын связался с какими-то уголовниками. Ты только не лезь туда. Лучше уж честным трудом жить — проживёшь дольше. У нас полно уголовников в городе. Так что осторожнее на улицах, и вечерами не шляйся.

— Так всё плохо? А полиция куда смотрит?

— Полиция? — Ольга фыркнула ещё презрительнее. — К себе в карман смотрит. Она же и патронирует их. Будто не знаешь, как бывает.

— Отчего же. Знаю, — вздохнул я. — Оно везде так. Спасибо, тёть Оль, постараюсь поаккуратнее быть.

До самого вечера я изучал «Историю государства…», закончил к полуночи. Основные события для себя уяснил и представление кое-какое о мире теперь имел, хотя некоторые вопросы так и остались без ответа. Поужинав в одиночестве, лёг спать.

Приснилось мне, что иду по полю. Солнечно, тепло, бабочки летают, ветер в траве шелестит. Иду — и хорошо на душе. А потом впереди появилась огромная человеческая фигура. Такая огромная, что даже солнце собой заслонила. Страшно стало, но я не остановился, подошёл ближе. Оказалось — могучий пожилой воин. Бородища седая на грудь спадает, кольчуга блестит пластинами, меч в руках. Великан на него, как на посох, опирается. Стоит, значит, и смотрит на меня. Строго глядит, брови тяжёлые хмурит. А я на него смотрю. И не знаю, что делать: сказать ли что или бежать куда подальше.

Проснулся. Странный сон, очень странный, реальный до дрожи. Переусердствовал я, похоже, с занятиями историей — вот и снится всякое.

Встав, я первым делом я побежал на заброшенное предприятие. Было семь утра, и рабочие тянулись на заводы хмурыми серыми вереницами. Подозрительно косились на меня. Я их понимал: у людей физической нагрузки и так хватало, и в их глазах молодой человек, который вместо того, чтобы на работу идти, праздно бегает по улицам, выглядел, должно быть, очень странно.

На территорию я проник, как и вчера, через дыру в заборе. За день ничего не изменилось — так же пусто и спокойно. Я осмотрел один цех, потом второй. Во втором понравилось больше. Здание было двухэтажное, на втором этаже оказалось относительно чистое просторное помещение. Пыльно, как и везде, но зато гор мусора нет.

Целый час я отрабатывал удары на воздухе. Ноги пока работали плохо, но в целом физическое состояние меня вполне удовлетворило, а вернуть прежние навыки я надеялся за пару недель, максимум, месяц.

Потом решил попытаться высвободить силу, которую чувствовал в себе. Физическая активность не помогала, тогда я остановился, отдышался и попробовал сосредоточиться на сгустке энергии, давившем грудную клетку изнутри. Толку — ноль. Я прошёлся туда-сюда. Должно же оно как-то работать? И ведь даже узнать не у кого.

Успокоился, сел на пол и снова сосредоточился. И вдруг почувствовал, что сгусток энергии как бы расходится по телу, разливается по рукам и ногам, я оказался словно объят этой неведомой силой. Оставалось только выпустить её.

Вдруг — шум на улице. Загремели ворота. Энергия снова свернулась в ком в груди. Я подскочил к окну и, спрятавшись за стеной, принялся наблюдать за происходящим. Отсюда хорошо просматривался въезд на территорию. Через открытые ворота вкатили, дымя трубами, два тентованных грузовика и новенький легковой автомобиль.