Басаврюк ХХ

2

Машина тарахтела по раздолбанной дороге. В 44 — году сильно порезали ее тяжелые гусеницы отступающих немецких панцеров, и с того времени только матерные слова из солдатских грузовиков покрывали глубокую колею. На этот раз грузовик шла впереди легкого трофейного бронетранспортера, позади трясся легковой черный автомобиль. Солдаты в синих фуражках мрачно ругались, цепляясь за борт каждый раз, когда машину подбрасывало вверх. Вокруг были чужие горы и чужие деревья. Солдаты крепко сжимать автоматы, мрачно озираясь вокруг. Однако ради чего решило руководство охранять двух узников таким усиленным конвоем, солдаты не знали.

Бойчук и батюшка со скованными впереди руками сидели внутри бронетранспортера. Мало того, что их немилосердно трясло в стальном коробе, — уже через час после начала путешествия, от духоты и страшной жары, они были сильно промокшие от пота. Напротив сидел сержант, держа направленный на них автомат. Из — под шапки по напряженному лицу сержанта стекали струйки пота. Видно было, что он очень хорошо понял многозначительный капитанский приказ: «За этих двух головой отвечаешь».

Отец Василий время от времени чувствовал, что теряет сознание; тогда враз дергал головой и снова внимательно смотрел на черный отверстие ствола ППШ.

Бойчук, по своей привычке, чуть быстро глаза, пристально улавливая все мельчайшие детали, хотя и ему было трудно сохранять степенный вид, стукаясь головой о борт.

В автомобиле ехал следователь с тремя автоматчиками. Мысленно он уже не один раз клял себя за решение соваться в горы, поверив этом бандеровцу. Он пытался успокоить себя, что сейчас не сорок шестой год, когда носа даже на окраину города нельзя было выдвинуть, и что вокруг остатков раздробленных чет УПА в этом районе все плотнее сжимался петлю МГБ. Но горы мрачно темнели и казалось, что исчезнет без ведома среди этих враждебных лесов и капитан, и бронетранспортер, и все солдаты в синих фуражках.

Уже темнело, когда колонне осталось преодолеть последнюю пару десятков километров до места назначения.

Батюшка уронил голову на грудь, — вокруг все начало расплываться, доказывая, что даже бронетранспортер и сержант с ППШ является лишь следствием некоего недоразумения в мировой гармонии.

Из небытия батюшки вывел мощное сотрясение, мир перевернулся, и священник, казалось, отправился в далекие сферы, но не долетел и упал на кучу розборсанных тел.

Внутри бронетранспортеру все было затянуто густым черным дымом, Бойчук смог наконец выхватить автомат у сержанта и ударил прикладом ему в грудь. Ругаясь сквозь зубы (батюшка уловил несколько неизвестных ему до сих пор идиом польского и немецкого), задыхаясь от дыма, Бойчук нечто нащупал сверху, трахнул, и отец Василий ослепленными глазами увидел, как среди дыма открылся круглое отверстие.

Высунувшись из люка, Бойчук не сразу понял, оглохший от каждодневного рев моторов, что идет плотная стрельба. Вокруг поднимались деревья, между которыми застрял перекошен бронетранспортер. Бойчук снова нырнул в бронированное брюхо и вытащил отца Василия, который пытался поймать ртом хоть немного воздуха. Несколько пуль с шипением впились в шины. Часть пути была затянута густыми клубами дыма. Бойчук и священник сползли с раскаленного бронетранспортера и, отбежав на несколько метров, упали. Бронетранспортер натужно взорвался. Батюшка втиснул лицо в прохладную траву и листья. Над головой нечто зловеще свиснуло. Бойчук поднял голову и попытался оценить ситуацию.

Место для засады было выбрано со знанием дела. С одной стороны к дороге приближался склон горы, покрытой густым лесом, с другой начинался крутой откос. Бронетранспортер, как и грузовик подорвался на дистанционной мини, водитель был убит или от неожиданности свалил тяжелую машину с дороги. Растерянные солдаты палили наугад по лесу, беспорядочно скупчившись вокруг перевернутая грузовика. Легковой автомобиль горел, пуская густые клубы дыма.

Дальше ждать смысла не было, и Бойчук потянул отца Василия вглубь леса. Он сразу догадался по густоте стрельбе из леса, что повстанцев немного, около двух роев, и вскоре солдаты придут в себя.

Хотя солнце только садилось, между деревьями уже царила темнота. Тяжелый автомат больно гупав по спине, скованными руками Бойчук пытался поддерживать батюшки. Наталкиваясь на деревья, чудом оставаясь на ногах, они бежали под откос. Стрельба постепенно віддалялась. Наконец они обессилено остановились, захлебываясь взбитыми легкими. Бойчук попытался прислушаться — сухой треск ППШ усилился — гэбисты перешли в контратаку на повстанцев.

— Дальше, дальше! — захрипел Бойчук, и они вновь продолжили эту сумасшедшую гонку.

Батюшке казалось, что его душа давно отделилась и с грустью смотрит, как несчастное тело бежит по горе, выставив вперед скованные руки, время от времени ударяясь о безразличны смереки.