Белая Роза

Глава 23

ЭТОЙ НОЧЬЮ Я НИКАК НЕ МОГУ ЗАСНУТЬ.

Я чувствую пульсацию у основания черепа, как головная боль от Заклинаний, и я знаю, что это касается Сиенны.

Мы с Эшем пошли спать на сеновал в сарае. Сил была права насчет возможности разрушать вещи во сне — в ту первую ночь, что я провела снаружи с Эшем, он позже сказал мне, что чувствовал, как под нами под землей что-то движется. Я сказала ему, что он больше не должен оставаться со мной на улице, но он пожал плечами, улыбнулся и сказал, что не возражает.

Сейчас я могу спать спокойно, но в доме у меня клаустрофобия. Мне нравится сарай — он просторный и удобный, и ничем не ограничивает. Элементы могут дышать здесь. Плюс, похоже, что у нас с Эшем есть собственное личное пространство.

Я смотрю на доски деревянной крыши и не могу не думать о том, что мой план не сработает.

Должен быть способ заставить Сиенну соединиться с элементами, не тратя времени на то, чтобы сломать ее, или чего там ожидает Сил. Мои пальцы ног дергаются от беспокойства, хватаясь за мягкое шерстяное одеяло, на котором мы спим.

— С тобой все в порядке? — сонно бормочет Эш. Я перекатываюсь на бок, и он обнимает меня за талию, притягивая к груди.

— Меня беспокоит Сиенна. Я беспокоюсь, что нам не хватит времени. Что делать, если метод Сил не сработает? Что, если она возненавидит нас в последствии? Нам она нужна как союзник. Кроме того, нам еще нужны еще две девочки, одна для Восточных ворот и одна для Западных ворот. И нам тоже придется их научить. — Я поднимаю солому с одеяла. — Я даже не знаю, как мы должны добираться до инкубаторов.

— Вайолет, несколько недель назад я был заперт в подземелье, должен был быть казнен, а тебя заставляли рожать ребенка, который в конечном счете убил бы тебя. Я думаю, у нас все хорошо, все продумано.

— Ты у нас теперь оптимист?

Дыхание Эша щекочет мне ухо.

— Я стараюсь.

Я слышу знакомый намек на разочарование в его голосе.

— Мне жаль, — говорю я. — Я знаю, что ты хочешь помочь.

Я чувствую напряжение в его руке, которая обнимает меня.

— Я хочу. — Он держится подбородком за мое плечо. — Послушай, пожалуйста, не думай, что я обижаюсь на тебя или… просто… все вокруг здесь обладают особой силой. Все могут делать невероятные вещи, кроме меня. — Он прерывается, а когда начинает говорить снова, звучит смущенно. — Я надеюсь, что это не звучит неправильно, но… Я служил женщинам всю свою жизнь. Я хочу сделать что-то для себя. Я хочу быть ответственным за свою судьбу.

Я поворачиваюсь на спину и смотрю на него. Он прав. Это нечестно по отношению к Эшу, что он переходит из одной тюрьмы в другую.

— Я кое-что знаю, можешь себе представить, — говорит он. — О королевской власти. Я знаю, как они думают. Я знаю некоторые из их секретов. Я знаю, в какие дворцы легче всего проникнуть, и какие королевские семьи больше всего ненавидят друг друга, и какие компаньоны могут быть склонны помочь.

— Ты должен поговорить с Люсьеном, — предлагаю я.

Эш печально усмехается.

— Люсьен никогда не примет мою помощь. И не подумает, что ему это нужно.

— Но если у тебя есть информация, которая может помочь Обществу, ему придется выслушать, — говорю я.

— До сих пор, всё, что мне удалось сделать, это стать одним из самых разыскиваемых беглецов Одинокого Города. Я не понимаю, как это может помочь.

— Мы не всегда можем знать, что в конечном итоге будет полезным, а что — нет, — говорю я. — Посмотри на Рейвен. Графиня проникла в ее мозг и случайно дала ей дополнительное чувство, которое вытащило нас из канализации. Она спасла тебя на рынке Лэндинга. Она помогла мне… — Я сажусь так быстро, что голова кружится. — Она помогла мне разобраться с элементами, — удивляюсь я.

— Вайолет? — спрашивает Эш. Я смотрю вперед, не видя ничего, одной рукой сжимая рот.

Что, если я смогу снова отправиться в то место, где я ее спасла? Я не знаю, что это было, но оно было старым и богатым магией этого острова — оно создало мгновенную связь с элементами. Это место, где когда-то жили Паладины? Там была каменная статуя, которую они построили?

Что, если я смогу взять Сиенну туда? Тогда ее не нужно будет связывать. Она бы сразу поняла. Я в этом уверена.

— Я должна поговорить с Рейвен, — говорю я, отбрасывая одеяло. Мы с Рейвен были там вместе. Может быть, вместе мы сможем найти способ вернуться к нему.

Я спускаюсь вниз по лестнице на сеновал и выхожу из амбара в ночь.

Когда я пересекаю поляну по направлению к Белой Розе, я вижу фигуру, сидящую на заднем крыльце дома.

— Ты проснулась, — говорит Рейвен, когда я присоединяюсь к ней. Она завернута в стеганое одело и протягивает мне один конец. Я сажусь рядом с ней и заворачиваюсь в него.

— Как и ты, — говорю я.

— Графиня так долго держала меня в темноте. Иногда я боюсь закрыть глаза. Иногда мне снятся плохие сны. — Она дрожит, и я прислоняюсь к ней. — Так. Сиенна. Она… интересная.

— У нее был такой высокий балл, — говорю я. — И она казалась такой свирепой, бойцом, именно тем, что нам нужно. Но, наверное, я ее совсем не знаю.

— Она освоится, — говорит Рейвен.

— Надеюсь, что так.

— Как только она поймет, кто она, ей придется.

Рейвен так увлечена Паладинами. Она просматривает папку Сил почти каждый день.

— Однако ты не используешь элементы.

Она улыбается краем рта.

— Я не знаю, смогу ли я. Я боюсь попробовать. Мой разум по-прежнему… хрупкий. Это не то же самое, что было раньше. Что, если я не смогу это контролировать? Что, если я причиню кому-то боль? Что, если это поглотит меня или еще больше — уничтожит меня? Это слишком рискованно. — Она закрывает глаза. — Хотя, иногда я возвращаюсь туда. В то место, где ты меня нашла.

Мои уши покалывают.

— Что ты делаешь?

— У него есть этот… этот импульс. Он зовет меня. — Рейвен открывает глаза. — Это они, я думаю. Или их эхо. Иногда я слышу шептунов. Но я никогда не могу понять, что они говорят. Я думаю, что им, возможно, плохо из-за меня. Я думаю, они могут знать, что мне было больно. — Она массирует виски. — Мне нравится видеть океан. На той карте острова, которая есть у Сил, с красными крестиками. Я думаю, что это были некоторые из мест, в которых жили Паладины. Я думаю, что тот памятник — это то, что они построили.

— Я тоже об этом думала. Рейвен, как ты думаешь… не могла бы ты отвести меня туда? — спрашиваю я.

Рейвен улыбается и протягивает руку ладонью вверх. Я протягиваю руку, чтобы взять ее, а затем останавливаю себя.

— Не могла бы ты взять Сиенну?

Ее лицо темнеет.

— Я думаю, да, — говорит она. — Я могу попробовать.

Наше дыхание создает белые облака в воздухе, когда мы проходим у края пруда к линии деревьев. Когда мы приближаемся, я вижу фигуру Сиенны, прижавшуюся к старой ели. Я рада, что дала ей одеяло.

— Кто там? — зовет она.

— Вайолет, — говорю я. Она трет глаза и смотрит на нас.

— Ты собираешься отпустить меня? — спрашивает она. — Здесь холодно.

— Я собираюсь попробовать кое-что, — говорю я. Я присаживаюсь рядом с ней, и Рейвен следует за мной.

— Эта старая ведьма — сумасшедшая, — говорит Сиенна.

— Эта старая ведьма не связывала тебя здесь, — говорю я. — Я это сделала. — Я протягиваю ней руку.

— Ты действительно ждешь, что я подержу тебя за руку?

— Ты хочешь остаться прикованной к этому дереву в течение следующих нескольких месяцев? Я думаю, что Рейвен может тебе что-то показать, — говорю я. — Но мы должны прикасаться друг к другу. — Я смотрю на Рейвен. — Не так ли?

Рейвен вздыхает и протягивает руку каждой из нас. У меня она теплая. У Сиенны по-прежнему холодная.

Я закрываю глаза. В течение нескольких долгих секунд ничего не происходит. Затем Рейвен сильнее сжимает руку, и все мое тело, падая, наклоняется назад, сердце подскакивает к горлу — и мы там. Снова на скале. Океан воет в знак приветствия и врезается в скалы.

Сцена отличается от той, когда я впервые сюда попала. Деревья голые, черные ветви на фоне белого неба. Снег падает густо и быстро, покрывая землю одеялом цвета слоновой кости и оставляя след белого цвета на спирали сине-серой статуи. Океан пенится под нами, пенные волны воды цвета сланца.

Рейвен рядом со мной, и она моя прежняя Рейвен. Теперь различия едва заметны, поскольку она выздоровела. Но она поправилась. И волосы у нее короткие, как раньше. Но именно в ее глазах разница наиболее заметна. Они яркие и сверкают озорством.

Сиенна стоит на противоположной стороне статуи. Она тоже выглядит по-другому. Ее волосы распущены, не в обычных косичках, а в тугих локонах, которые спадают ей на талию. Ее лицо полное и здоровое, и в ее глазах есть тепло, которое я никогда раньше не видела. Интересно, показывает ли это место нам, какими мы были раньше, до суррогатства. До того, как Заклинания нас извратили.

Сиенна смотрит на океан с восторженным выражением на лице. Потом она высовывает язык и ловит снежинку. Она беззвучно смеется, когда снежинки прыгают и танцуют вокруг нее.

Она кружится вокруг статуи, делая большие следы на снегу. Она кружится как ребенок. Под ее грубой внешностью есть маленькая девочка, которая хочет сделать снеговика. Я чувствую это. Ей всегда нравился снег.

Пора уходить, думает Рейвен. Я слышу ее так ясно, как будто она говорит вслух.

Ветер воет, и я чувствую, как меня засасывает, головокружение становится болезненным, пока мы не возвращаемся назад в реальный мир.

Сиенна падает. Ее спина содрогается, и мне нужна секунда, чтобы понять, что она плачет.

Корни освобождают ее. Сиенна никуда не денется.

Она смотрит вверх, на ее лице видна смесь эмоций.

— Что это было за место?

— Дом, — отвечает Рейвен.

— Я почувствовала… — Она хватается за грудь. — Я чувствую… все.

Из Сиенны льются слезы, когда она смотрит на лес, как будто никогда не видела ничего подобного.

— Посмотри вниз, — с улыбкой говорю я.

У ее ног расцвели яркие оранжевые цветы. Они увядают, когда начинает падать легкий снег.

Я все еще держу ее за руку. Она такая же теплая, как сейчас у Рейвен. Я успокаивающе сжимаю ее руку. Я чувствую бунт в Сиенне, борьбу с целью понять внезапный прилив эмоций. Вокруг нее цветут и умирают другие цветы.

— Что это? — спрашивает она, задыхаясь.

— Это жизнь, — шепчу я.

Мы сидим в тихом кругу, пока снег мягко падает вокруг нас.