Белая ворона

Часть 3

Июль 1999, Бэйцзин, КНР.

Поход в парк, где мои фуму когда-то давно познакомились, отложили. Сначала на одну неделю, затем еще на одну, и еще… Отец стал работать и по воскресеньям тоже.

Это было волнительно. Тревожно даже. Я ведь ему уже и монетку «удачливую» подложила — как раз перед первым его рабочим воскресеньем.

Неужели ради оплаты счетов за больницу и мою грядущую учебу он нашел подработку?

Понимаете, батя у меня один. Терять его никак нельзя. Но и убедить впахивать чуть-чуть меньше, чем вол на рисовом поле под плугом, мне не под силу. Когда бы взрослый здоровый мужик послушал пигалицу, которая от горшка два вершка?

Мамуля тоже заметно беспокоилась. Он же и в обычные дни стал задерживаться чуть не за полночь.

— Все в порядке, — неизменно отвечал батя на попытки жены убедить его брать меньше подработок. — Это временно.

Тогда я узнала о графике работы по-китайски: 996. Это когда рабочий вкалывает с девяти утра до девяти вечера шесть дней в неделю.

— Наша фирма расширяется, людей не хватает, — когда мать настаивала на свободных выходных, он с виноватым видом отмахивался. — Поработаю сейчас побольше, чтобы денег получать потом тоже больше. Дорогая, пойми. Нет лекарства от сожалений. Если я сейчас сдамся, не буду работать, как другие, то продвижение по службе получат они. Не я.

— От сожалений нет лекарства, — соглашалась госпожа Ли. — А что насчет переутомления? Если ты заболеешь, кому от этого станет лучше?

— Все в порядке, — тишайший каменный воин непреклонен. — Я здоров. Нынче у меня и моей семьи есть железная чашка риса. Я хочу, чтобы к рису мы каждый день могли добавлять мясо. Дорогая, это мой выбор.

У матери заканчивались аргументы. В итоге она только подкладывала раз за разом в его посуду самые лучшие куски. И безропотно мирилась с отсутствием мужа целыми днями.

Батю тоже можно понять. Он знал не понаслышке, что такое недоедание, скудный рацион и даже голод. Для семьи он таких испытаний не хочет. Вот и ишачит с утра до ночи.

Даже не знаю, стоит ли пытаться перевести и адаптировать высказывание про лошадь, которая в колхозе больше всех трудилась, но председателем так и не стала?

Боюсь, не поймут от меня подобного заявления.

Все, что остается делать — это старательно отвлекать маму от тягостных мыслей. И я не ленюсь! Втягиваю эту славную женщину в детские игры. Благо, коробка от тетушки Яо немало любопытного в себе содержала. И мячики, и пирамидка, и свой набор формочек, и еще немало всякого там нашлось.

Калейдоскоп — когда мама совсем грустно выглядит, я переворачиваю стеклышки и подсовываю ей, чтобы непременно поглядела, что там получилось. Вроде розовых очков, ага, только не навсегда, а временно. Всякий раз улыбается.

Часто трясу ее, чтобы называла новые слова. И показывала. А на прогулке я старательно тренируюсь в написании. Дело идет со скрипом. Скрипит дверца в шкафчике, откуда я беру деревянные палочки для еды.

Подумывала использовать крючок для вышивания: он поменьше, удобнее, и дверца тумбы, где ма хранит всякое для рукоделия, не скрипит. Но не стала: запас палочек у нас в доме большой, а крючок такой у мамы один.

По размеру и удобству держания палочки оказались так себе. Изначально я вообще думала отломить ветку акации. Это был тот еще квест: под постоянным надзором же мы (я и кто-то из соседских малышей) ковырялись в песке.

Обычно одна из мамочек оставалась за малявками присматривать, а другие родительницы ходили в это время по своим делам. Такая женская взаимопомощь. Кому нужно сбегать за продуктами, кому что-то куда-то отнести.

Мама Джиана, к примеру, постоянно бегала к родителям мужа, ухаживала за больной свекровью. Новое для себя слово узнала: «попо». И нет, это не нижние девяносто, а свекровь. От моего ржача в тот день даже песок, наверное, трясся. Или это от моих подергиваний в конвульсиях смеха он вибрировал?

В общем, пришлось ждать, пока «смотрящая» отвлечется на разговор, науськивать балбеса (языком жестов напополам с яростным шепотом). Ченчен вместо ветки сорвал с куста листик, весь такой гордый приполз ко мне с ним…

Пришлось хвалить. Он же старался, блин, рыцарь песочного замка и синей лопаточки. Да, замки мы теперь в три пары рук сооружали. Не спрашивайте, как мне удалось донести до жирафа с балбесом, что такое замок и зачем его сооружать.

В той жизни меня пытались затянуть в одну секту. Наверное, с тех пор у меня при слове «религия» неприятный привкус во рту. Так вот, чтобы одурачить малолетку (мне было лет тринадцать тогда) несколько взрослых теток приложили дофига усилий за существенный промежуток времени (около полугода обрабатывали). В иное бы русло их активность. Еще и зря старались: рыбка сорвалась с крючка.

Вот я примерно так же сильно заморочилась, чтобы этих двух к делу пристроить. Зачем? Первое: вовлеченные в общий игровой процесс пацаны не выдадут меня, если я что-то необычное затею.

Второе: мамочки реально ослабили бдительность, когда поняли, что дети тихо мирно играют, что-то мастерят. Всем с виду довольны. Балбес не ест песок и не орет дурниной, длинношеее не выламывает шейные позвонки. Ляпота!

Третье: на фоне замкостроительства можно было всякое проворачивать. И травы нарвать: «Мама, надо! У нас сад». И черкать что-то на «заднем дворе» постройки.

У меня-прошлой был один хороший приятель, который работал в строительстве. Причем не на стройке в каске и униформе с рабочим инструментом в мозолистых руках, а на начальственной должности. Поставки там, договоры всякие. С его слов после некоторых возлияний, стройка — это идеальное прикрытие для самых разных махинаций.

И денежные потоки в обход, и с материалами легкий (а порой и тяжелый) мухлеж, и иностранных специалистов без паспортов засунуть на объект… Много дел можно обстряпать на фоне (или, скорее, в тени) возвышающегося строения.

Я применяла его начальственную мудрость на своем первом объекте. В меру своего скромного понимания.

Таким образом, если бы одна из мам застукала Ченчена за обрыванием акации, никто шум бы не поднял. Ну, задумали дети озеленить призамковую территорию. Хотя и так, наверное, не стали бы орать: тут деткам многое позволяется. До какого-то возраста малыш — бесценное сокровище, как вы помните — может вообще что угодно делать.

Кроме предложения товарищу по играм жрать де… то, что в рот класть не положено.

В общем, когда я деревянной палочкой за спинами строителей водила свои черточки и узорчики, этого даже никто не замечал. А почему я сама ветку не оторвала? Резонный вопрос. Не смогла. Не хватило силенок.

Значит, что? Надо прокачивать персонажа. Интеллект и мудрость — это полезные характеристики, но и про силу с ловкостью забывать не стоит. И выносливость, а то от одного приседания тельце норовит упасть в песок.

Так что до начала строительных работ мы все с недавних пор делаем простенькую зарядку. Минималистичную, я бы даже так сказала. Прям как дизайн нашего здания.

Сначала упражнялась только я, а затем кое-кто стал обезьянничать.

Когда нас выпустят, наконец, в большой мир, мы и пробежки освоим. Сначала коротенькие: один круг вокруг песочницы, а затем примемся за наращивание оборотов.

Ссадины и синяки от падений? П-ф-ф, переживем. Тяготы — закаляют. Батя мой не даст соврать.

Шел уже июль месяц, когда мама Вэйлань снова позвала нас к себе. Нас — это только меня и маму, других мам и их дитяток она приглашала в другие дни.

«Достать тесты» оказалось не просто распечатать листы с заданиями. В листах были инструкции, что делать воспитателю при знакомстве с малышом, претендующим на место в группе для двухлеток детсада Солнышко.

Все же малыши в два года не умеют читать, чтобы им самим листы с задачками раздали, а затем собрали и проверили решение.

Малявкам нужно озвучивать задачи. Одну за одной.

Как сказала госпожа Сюй, количество тестовых заданий — это еще и проверка на усидчивость малыша. В сад детей приводят на весь день. В семь часов открывают ворота садика, до восьми родители приводят своих отпрысков, ровно в восемь ворота закрываются. Кто не успел, тот опоздал. Приходите завтра.

Забирать малышей можно, начиная с семнадцати часов. Если договориться, то на полчаса раньше, но чаще наоборот, до шести вечера детей просят «помариновать». За задержку после восемнадцати надо дать денежку няне — это уже продленка получается, время няни неоплачиваемое тикает.

Внутри с детками занимаются няни, но няня — не мама, а в группе не один малыш. Надо, чтобы дети слушались. Спокойно себя вели.

Так что, если малыш закатит истерику на этапе проверки: «Устал, не хочу, не буду», — родителям предложат зайти в другой раз. На языке взрослых это означает: через год. Или никогда. Я не вникла пока что в тонкости.

Итак, тестировать будут долго. Уж не знаю, как этот этап осилят пацаны, а мы с Вэйлань переглянулись (без особого дружелюбия) и кивнули мамам, соглашаясь начать испытания.

Первые задачки — легкотня. Типа сборки пирамидки в правильном порядке и организации башни из кубиков.

Башня, хе! Мадам Сюй, не пугайте ежа голой попо (неодетой свекровью). Это я еще стараюсь не палиться, и сборку провожу в «слоумоде». Подстраиваюсь под Вэйлань.

Для нас в этот раз застелили пол в столовой-гостиной.

Мамы: моя и хозяйка квартиры — в роли строгой приемной комиссии.

Затем нам дают до досочке с выемками под геометрические фигуры.

Мы с клубничкой (Вэйлань снова в розовом) обменялись взглядами. «Они нас совсем за детей считают», — читалось в этих взглядах.

Треугольнички, квадратики, овалы и прочее занимают свои места. Я снова притормаживаю, чтобы сильно не обгонять соседку по «парте».

Затем нас начинают гонять по мелким поручениям. «Дай маме мячик», «отнеси на стол кубик» и прочая скукота. Носимся наперегонки, так веселее и мне, и клубничке.

А она смышленая, схватывает все прямо на лету. Это я играю с читами: мне же вообще никакого труда не составляет то, что нам задают. А Вэйлань так-то старше оригинальной Мэйли всего на месяц. И соображает.

Затем нас делят. Ну как, просят отвечать сначала хозяйскую дочку, а затем уже меня. Еще и вопрос повторяют.

Что нарисовано на картинке, назови эти предметы по очереди, выполни по порядку все названные действия… Скукота.

Вэйлань разок сбивается. Вместо «взять ложку со стола» берет чашку. Понимает сразу же, что накосячила, роняет фарфоровую чашечку, та летит на пол, бьется на осколки…

К счастью, никто не ранен. Высота падения небольшая, осколки крупные, никого не задели.

Клубничку быстро утешают, хотя она особо и не плачет. Только вид испуганный.

Рекламная пауза. Нам дают молочко и фрукты, мамы (моя почему-то активнее) занимаются уборкой. Чашку заменяют на такую же. Логично: раз одну из набора кокнули, можно и остальные бить. Все равно уже не комплект.

Я в действиях не путаюсь. Головой понимаю, что стоило бы поддаться, сдать тест чуть хуже хозяйской дочурки. Гордость. Гордость не позволяет мне «прогибаться» даже на таких пустячных моментах.

Немножко замедлиться, чтобы не спалили — ок. Намеренно ошибки допускать — не ок.

Наконец настает время бумаги. Нам приносят совсем низенькие столики, кладут на них белые листы и карандаши. Каждая мама тоже берет по карандашику.

И начинают выводить узоры. Ладно, не совсем: черточки, крестики и все такое прочее. Элементарщина.

Вэйлань пыхтит, но повторяет. Вижу, что рука у нее уже поставлена: карандаш она держит верно, как для письма.

Когда Джиан в песочнице заинтересовался моими черканиями палочкой для еды, я ему пыталась дать урок. И он хватал палку совсем иначе.

У этой детки нет такой проблемы. Вывод: малышку уже тренируют. Ей год и три месяца. Пацаны в песочнице знают от силы два десятка слов, а эта малышка умеет в основы начертания.

Респект.

Она немножко буксует, когда мама начинает требовать начертания без примера. То есть, говорит словом, что надо изобразить, не показывая, как. А дочь демонстрирует свое понимание.

Если бы я не пытала мать на предмет обучения меня всяким знакам, сейчас бы уже вызвала вопросы. Потому что показываю дамам все то, что они просят начертить. Без временного лага. Линии, крестики, кружочки.

Я и пентаграмму в круге уже могла бы вам забабахать, но опасаюсь за вашу хрупкую дамскую психику. Так что — не перегибаю.

Следом за чертежами нам дают задание попроще. Видимо, чтобы отдохнули, расслабились. Нам приносят разных размеров фрукты (по паре каждого, один больше, другой меньше), просят ткнуть пальцем в большой. Затем в маленький.

У нас тест с преференциями, поэтому за правильный ответ мы получаем по кусочку угаданного фрукта. Или ягоду. Так, я слопала без зазрений совести целую клубничку. Большую.

Раз малышки подкрепились, можно напрячь… их мозги. Нам велят описать все, что мы делали, начиная с момента пробуждения, этим утром. И весь прошлый день. Потом задают словарную цепочку, ряд чисел, какие-то китайские поговорки повторить на слух.

Пока Вэйлань перечисляет все, что у них на столе было на завтрак, успеваю вздремнуть. Хорошо живут, да.

Затем снова за учебные столы сажают (это которые низенькие). На столах разноцветные палочки и карточки. Карточки с определенным количеством нарисованных палочек.

Мама Вэйлань строгим голосом требует отодвинуть от общей кучи одну палочку. Поднимает вверх указательный палец. И еще одну. Спрашивает: сколько палочек, покажите табличкой, где нарисовано столько же.

Соседка по «парте» сыпется уже на втором подсчете: она придвинула две красные и одну зеленую палочку, а на табличках все палочки одного цвета.

Стянула, пока все внимание на другую испытуемую, со своего стола табличку с тремя палками, выставила сбоку от себя.

— Ай-йя! — мои махинации заметили.

В общем, мне зачли весь тест. Потому что если я подсказывать могу по чужому заданию, то явно же шарю.

— Хватит на сегодня, — заявила хозяйка, явно недовольная итогом проверки. — Девочки, выпейте еще молока и поиграйте. Мамы немного поговорят.

Какой там играть: клубничка глядит на россыпь палочек так, будто хочет их все пустить в костер. Причем поджечь не спичками, а взглядом.

Как еще не опрокинула к чертям этот столик? Самообладание? Дрессировка?

Мне не до нее: охота узнать, что там за разговоры? Раз уж нас не сослали в детскую комнату, надо пользоваться случаем. Дамы отошли от нас вглубь гостиной, устроились на диване. Но расслышать можно.

— Мама Мэйли, скажите, услугами какого репетитора вы пользуетесь? — доносится до меня немного приглушенное. — Вэйлань два месяца занимается с одним… у него много рекомендаций, но успехи Вэйлань пока не так хороши, как ожидалось.

— Никаким, — отвечает моя простая, как пол-юаня, мать. — Я немного учу Мэйли, в меру моих сил. Она очень любознательная девочка.

— Да, да, ваша дочь очень умна, — льстит хозяйка, мед чуть не льется изо рта. — Если вы не хотите говорить… Я понимаю.

— Но мы правда никого не приглашали для обучения, — говорит так, как будто в чем-то виновата, мама.

Госпожа Сюй долго молчит, заламывает пальцы. Матери эти движения не видны, но я-то сижу низко. Там и маникюр есть, ногти ухоженные, как и вся дамочка. Только движения эти и выдают нервозность, так-то лицо мать клубнички держит превосходно. Иные статуи позавидуют.

Слышу треск. Взгляд смещается на источник: соседка по «парте» держит красную палочку вертикально к столику, и вжимает его с такой силой, будто хочет проткнуть. Но палочка — не меч. Она проигрывает по хрупкости поверхности стола, надламывается.

— Простите нас, мы с Мэйли уйдем первыми, — встает и кланяется мать. — Нам пора. Мы очень. Очень! Благодарны за вашу поддержку.

Мама Вэйлань поднимает левую руку, разжимает пальцы. Мол: ступайте.

— Надеюсь, наши дочери в будущем подружатся, — добавляет мама и по второму разу рассыпается в благодарностях.

Я тоже поднимаюсь, решаю попрощаться, как положено, с девчулей и ее мамой. Вэйлань обжигает меня злым взглядом. Выставляет в мою сторону надломленную красную палочку.

Не, мам, не думаю.

— А-Ли, а ты хотела бы жить в таком доме?

Я даже не знаю, что взбрело в голову моей славной женщине. Кажется, она в смятении. Тоже заметила, что хозяйская дочка на меня ножи точит?

Впрочем, мой ответ однозначен. Независимо от подоплеки вопроса.

— Нет!

— Почему? — слегка расширились в удивлении глаза.

— Дом там, где мама и папа.

Мамуля аж с шага сбилась.

— О.

Нет, ну а что ты хотела? Иероглиф «хорошо». Женщина и ребенок. И мужчина, конкретно наш — тоже хорошо. Для полного комплекта.

Помнится, спросила я давеча о слове: тя (семья). Оно же просто звучит, употребляется часто. Думала, освою по-быстрому написание.

Так вот, значение иероглифа 家 [1](читается как «тя») — один из вариантов обозначения семьи (и дома заодно) меня унесло в бугагашечки всерьез и надолго. Если его разобрать (а моя мама ответственно подходит к обучению), то состоит он из двух основных частей.

«Мьен» [mián] — ключ «крыша». Он состоит из трех черт. Я уже его знаю, умею, практикую. А то ж: я руковожу стройкой! Как мне без крыши?

Если от руки пишут этот ключ, еще есть вопросики, а когда мать показала мне в газете его в напечатанном виде, я сразу врубилась. Полюбуйтесь: 宀 — это ж крышка от кастрюли!

В прежние времена этот ключ писался иначе. Дом в разрезе — мать моя китайская мне даже вариаций накидала. Да, было похоже, но пришли мы, современные китайцы, в итоге, к кастрюльной крышке.

«Ши» [shǐ] — второй ключ этого составного иероглифа уже из семи черт. Я его пока что даже не пытаюсь воспроизводить. Он означает… Свинью. 豕 — где тут свинья, спросите вы? Я тоже спросила.

Я ж ребенок, мне так можно. И мама наклонила мне листочек. Получается: горизонтальная верхняя линия — это голова, слева — четыре лапы, а справа хвостик. По правде, я на месте ног увидела свиные ребрышки… Наверное, я слишком изголодалась по мясной пище. Вот и мерещится всякое.

Мне тут сходу еще и добавили порцию сведений: ключ свинья похож на ключ собака, только у этого короткий висячий хвост и вислый живот. Собаку гляньте сами, если любопытно, там и впрямь немножко похоже на собаку, только надо глядеть под наклоном. И иметь волшебные таблеточки или хотя бы грибочки… Тьфу ты, воображение!

Так, минутка информативной душноты закончилась.

Теперь соединим два знака и прочитаем вместе, что получилось: свинья в доме.

Я легла под стол. Потому что это тельце еще не предназначено для гомерического хохота. Нет, я все понимаю: свинья — это про богатство и процветание. Первые животные, одомашненные в Китае. Смелые — это если говорить про диких кабанов.

Ну и покушать китайцы любят.

Но я прям ясно и четко увидела любимого супруга, который заваливается домой с попойки, нарядный весь до изумления, пошатывается, раздевается на ходу… И всю ночь потом устраивает длительные беседы тет-а-тет с белым фаянсовым другом (нашего звали — герр Густавсберг).

Тя! Свинья в доме. Тя! Ну тя же!

Так… вроде отпустило. Фуф.

Вы не подумайте, мой драгоценный не всегда такой приходил. Эпизодически. Но мы ж всегда запоминаем самое яркое, отличительное. А так он умный, смелый и красивый. Самый замечательный.

Так хочется верить, что он перенес мой уход легко.

Это у меня здесь нет особо времени на тоску и рефлексии. А он… Если ты меня слышишь, пожалуйста, не грусти. Вспомни хорошее.

Но не тот момент, где мы в Минске на балконе у подруги. Не тот, я сказала!

К-хм. Все, вернулись из прошлого в текущее.

Стоп. Текущее⁈

Мам, у нас тут потоп!

Какая-то… свинья, не побоюсь этого слова, под крышей общего многоэтажного дома затопила нашу кухню.

Моя женщина тут же превращается из милой, вежливой и доброжелательной в очень сердитую шипящую кошку. Лоб хмурый, речь состоит из нечленораздельных шипящих. Ма — манул. Изредка.

На разборки меня не берут. Что, кстати, жаль. Я бы послушала как моя самка манула высказывает свое: «Фи» (или: «Ши»), — соседям сверху.

Но, раз не взяли, прошлепала в спальню. Чтобы начать-таки внимательный осмотр ящичков и тумбочек. Я тут краем уха услышала, что вроде как в китайских документах данные дублируются на пиньин (письменность упрощенная, если кто забыл, латиницей).

Если так — это мой шанс узнать, наконец, как зовут «маму Мэйли».

Конечно же, стоило мне забраться на стульчик, чтобы покопаться в ящике, где раньше еще не смотрела, хлопнула входная дверь.

«Шухер», — пронеслось в маленькой голове, маленькие ноги из положения «балансирую на носочках» опустились на пяточки, изготовились к прыжку, а маленькие ручки поспешили бросить все и задвинуть ящик.

Ящик закрылся, и даже пальцы мне не прищемил.

— Дочка? Сокровище? — мать моя, похоже, не пошла, а телепортировалась в комнату.

Ничем иным я скорость ее перемещения объяснить не могу.

И мое стояние на стуле объяснить затруднительно.

— Тя, — не придумываю ничего лучше, чем из защиты (хотя никто еще ни в чем не обвинял) перейти к нападению.

Палец тычет в сторону рамки. В ней фотокарточка с молодыми и счастливыми фуму на гравийной дорожке перед каким-то цветущим плодовым. Яблоня? Вишня? Может, вообще персик? Не определить, потому как фон сильно размыт. Вряд ли профессионал снимал.

Муж мой увлекался фотографией, я немного (шапочно) в теме.

— Парк Юйюаньтань, — складывает руки у груди мать. — Мы тебе обещали, и так всё не можем сходить. Ай-ё, твой отец совсем заработался. Я поговорю с ним, А-Ли. А пока давай-ка сюда, мама тебя спустит.

Меня опускают на пол. Бережно и с элементами аттракциона — мама раскачивает меня в полете.

— Простите, госпожа Ли!

О, у нас гости? Предполагаю, что ма-манул обшипела, как надо, соседа (голос мужской, скорее даже юношеский). Затем схватила за загривок и приволокла к нам, чтобы он полюбовался на дело рук своих.

— А, да, — спохватилась мать. — Побудь тут еще немного. Маме надо договорить.

Тут? И пропустить все на свете?

Прости, мам. Дочка не всегда может быть послушной.

— Любуешься? — родительница понизила голос, чтобы дитятко не волновать. — Любуйся! Мне нужно кормить дочь, нужно готовить к приходу мужа. А у меня вместо кухни — озеро Сиху.

Хлоп!

На звук подскакиваем обе: мать перед свинтусом, я возле косяка двери.

Свинтус, он же оболтус, он же сосед-вредитель, с размаху бьет себя по лицу.

— Дурак, — сообщает он покаянное.

И лупит сам себя по второй щеке.

— Дурак!

— Всё-всё, хватит, — мама в шоке от глубины показательного раскаяния.

Я тоже. Обозначилось тут же на порядок больше стимулов вести себя хорошо.

— Достаточно, — мать моя успевает перехватить руку на пути к троекратному самобичеванию.

— Прямо сейчас этот дурак не может компенсировать, — вредитель, как только его руку отпускают, склоняется в поклоне. — Простите меня!

— Ай-йя, достаточно взять швабру, — мать скрывается за углом и возвращается уже с означенным инструментом. — И быстренько помочь с уборкой.

Пока виновник потопа и домохозяйка избавляются от рукотворного озера, топчусь в сторонке. Пытаюсь понять, что за человек этот свинтус.

Кроме того, что псих (слегка или не очень) и бьет себя на людях. Живет он над нами, значит, скорее всего, планировка квартиры такая же. Наш вариант — он самый простой (читаем: дешевый) в жилом комплексе. Кондоминиум — новое слово в моем лексиконе.

Причем, я слышала от тетушки Яо, через дорогу есть дом, где квартирки совсем крохотные. Чуть ли не всё в одном, включая санузел.

Значит парнишка наш — не совсем нищеброд. Но прямо сейчас на мели. Ну, я бы при наличии денег предпочла заплатить, а не лупасить себя по лицу.

По возрасту… А фиг пойми. Наверное, студент. Но почему он живет не в общежитии, как дочка тетушки Яо? Это же удобнее и дешевле.

Пожалуйста, не надумайте лишнего. Я чисто с исследовательской точки зрения. У меня из мужчин в окружении — только батя. Он крут, хоть с виду и не скажешь. Еще в моей стройбригаде двое будущих мужчин. Нет, ну когда-нибудь они же вырастут. Но в настоящем они совсем не показательны, как представители сильного пола.

Эпизодические столкновения в счет не идут.

Вредитель орудует шваброй молча, только в моменты неловкости вставляет: «Простите». Таких моментов много. Задел ножку стула: «Простите». Когда отжимал в ведро инструмент возмездия, капнул мимо: «Простите». И так далее. Как заезженная пластинка, право слово.

Это ж как надо было построить пацана, чтобы он так себя вел? Привязывать к батарее, бить ногами и не кормить, пока не повторит миллион раз слово: «Простите?»

Б-р-р!

— А-Ли, ты голодная? — тревога в родном голосе. — Так, ты заканчивай вытирать сам. Я буду готовить.

Смотрю, не только под кашку мою огонь разжигает. Добрая ты у меня. Не иначе, прикормить удумала этого свинтуса? Был дикий свин, поел, стал одомашненный?

Стоп. Ситуация: героиня, которой сосед сверху устроил затопление. На кухне. Это же очень знакомая ситуация. Не только потому, что я-прошлая с подобными соседями (чаще — соседками) сталкивалась.

Еще я вот этими вот… нет, другими, взрослыми, руками писала прям очень похожий случай. Правда, там сосед не открыл героине и не помогал с уничтожением следов потопа.

И он был музыкант. Обидно, что я не знаю, как это будет по-китайски. Не было случая узнать такое слово.

Так. Надо разговорить вредителя. Мам, мы там точно на него готовим? Будь добра, сделай хорошо, как ты можешь. А то дочь твоя умрет от любопытства!

Да! Есть лишний прибор на столе. Мама-кошка, ты только не усынови котеночка брошенного. А то вон как глядишь сострадательно. Нам только поговорить, разузнать чуть побольше.

Почему кошка? Потому что манул, а это хищное млекопитающее из семейства кошачьих. С очень выразительной мордашкой. Манул в моих литературных потугах прошлой жизни тоже фигурировал. Правда, мужского пола.

В моей-то книжной истории (не с манулом, а с потопом — это разные были книги) замечательный сосед повадился к героине таскаться, как к себе домой. А нам в семье пополнение не требуется. Даже на вакантную роль урода, без которого в семье никак. Лучше братика мне роди, батя как бы не против. Не скажу за результат, но сам процесс — он в нем явно заинтересован.

Так. Рис, бамбук (его не курить, его есть), свиные шкурки. Острая капуста. Какой-то бульон, не вижу, что там такое зеленое плавает, высокая посудина. Вроде бы капустный лист сверху.

— Закончил? — вопрос риторический. — Мой руки.

Вся вода уже собрана, последние минут пять вредитель сухой тряпкой натирает пол. Полирует, наверное.

— Иди, садись, — и лицо суровое, причем глаза — теплые, но он-то мою мать не знает, как знаю ее я. — Не смей возражать. Никто не обвинит семью Ли в плохом гостеприимстве.

Мнется, пытается протереть тряпкой дыру в полу. Урчание в животе раздается так громко, будто у него там внутри, как у кота, урчальник.

— Сесть за стол! — родительница открывает новые умения, даже я чуть не подпрыгнула. — Ешь.

— П-простите, — это уже за столом, с палочками наизготовку. — Спасибо!

Ест быстро, будто сейчас отберут.

Блин, я бы глянула на самоубийцу, который рискнет отобрать еду у того, кого моя мама-кошка прикармливает. Кира Воронова книжки писала, как вы могли догадаться, она собирала интересные типажи.

Скоростное вычищение миски этот парень, кажется, тренировал всю жизнь. Потому как я не удивлюсь, если он в плане скорости поглощения пищи рекорд установил.

— Спасибо! Это было так вкусно, что я не мог устоять, пока не съел все до последнего рисового зернышка, — разразился вредитель хвалебной речью.

А язык-то у него подвешен. Когда не загнан в состояние забитого хомячка (не, вы его щеки не видели, когда он уплетал мамину стряпню, а я видела), нормально же общается.

— Ты мне льстишь, — приняла, но не полностью, комплимент хозяюшка. — На самом деле, я не очень хороша в готовке. Раньше совсем не умела. А потом захотела научиться, и стала практиковаться каждый день.

— Правда? Я думал, у вас свой ресторан, — если и льстил этот свино-хомяк, то весьма умело. — Сложно поверить, что вы могли не уметь готовить.

— Ай, ты меня смущаешь, — замахала руками мать. — Не умела, втянулась со временем. Это вселяет в меня чувство безопасности. Когда моя семья хорошо ест, и я держу в своих руках весь процесс, это очень успокаивает. Дает уверенность, что все будет хорошо.

— Хорошо! Так хорошо сказано, — слова мамы тронули не только меня, но и вредителя. — Я приму это, как жизненный урок.

— А что насчет тебя? — легонько улыбается и склоняет голову набок родительница. — Ты живешь здесь? Раньше мы не встречались.

Мудрая ты моя женщина! Надо знать, кого в дом пустила. А сытый человек всегда более склонен к диалогу, чем голодный.

Пересказ событий, приведших к затоплению, и далее к исправлению содеянного руками виновника, занял немного времени.

«Этот Син» тут не жил. Квартира над нами принадлежит его тете и дяде. Тетя попала в аварию, дядя в другом городе, их родные дети учатся не в Бэйцзине. Парня попросили заехать к тетке, что-то там забрать и отвезти в больницу.

Хороший мальчик (а еще явно голодный) захотел сварить суп для родственницы. Что-то в процессе пошло не так, рванула одна из труб, парнишка не сразу догадался, как перекрыть воду.

Пока вычерпал, что налилось, явилась еще пострадавшая — матушка моя. И хорошо, если ниже не залило. Еще не прибегали, но и время дневное, хозяев запросто может дома не быть.

А так Син — студент-первогодка. Вот буквально только что поступил в БФА — Бэйцзин Филм Академи — это он на иностранный манер произнес, с гордостью. Я сделала вид, что не поняла, откуда же мне знать про киноакадемии в столь юном возрасте?

Он жаждет стать режиссером, снимать кино о Китае. Син и синематограф — хорошо звучит, да? Надеюсь, парня ждет успех. Главное, что не музыкант. Меня прям отпустило.

Мало того, что меня теперь зовут очень похоже на одну из героинь моей собственной истории, еще бы и сосед-музыкант с потопом… Было б слишком много совпадений. Тот музыкант, кстати, крутил любовь-на-расстоянии с китаяночкой. Да-да, той самой, книжное имя которой весьма созвучно с моим нынешним.

Ладно, можно успокоить свою паранойю. В конце концов, сюжет с потопом мной и тогда-то был взят, как весьма жизненный. Это было после того, как мы с дорогим некоторое время жили в Москве, в съемной квартире.

Жилье оформляли удаленно, по фото и приемлемому ценнику. И некоторые нюансы всплыли уже по месту, как то: пять протечек за один месяц от соседки сверху (дама в возрасте, со слухом нелады, как и со стиральной машиной) и несколько десятков котов у соседки снизу. Люблю котов, но не запах их мочи, извиняюсь за прямоту. А он по летней жаре да с открытыми окнами шибал в нос только так.

«Этот Син» поел, еще раза три извинился и утопал. Но тише в квартире не стало: пока мама выпроваживала «гостя», на голоса подоспела тетушка Яо. Та скучающая женщина в возрасте, подарившая мне коробку с сокровищами.

Так что у матушки продолжились посиделки, а меня отправили поиграть. Я вытащила юлу и аккуратненько пристроилась так, чтобы слышать разговоры. Вдруг что интересное будет?

Не прогадала: мама решила пересказать соседке, как водила меня к госпоже Сюй на пробное тестирование. И как я совладала со всеми заданиями, а хозяйская дочь «немножечко слабее» справилась.

Оказывается, это вселило тревогу в разум матери. Вопросы о репетиторстве также заставили материнское сердце биться чаще.

— Этот ребенок потрясающий! — восхитилась тетушка Яо. — Уверена, малышка Мэйли поступит в детский сад без какой-либо помощи со стороны. Собственными усилиями и знаниями. А на маму Вэйлань не обижайся. У нее есть свои причины.

— О?

Мама это вслух сказала, а я мысленно.

— Госпожа Сюй… На самом деле ее фамилия Ма, — соседка начала излагать непонятности. — Мама Мэйли, вот у тебя какая фамилия?

«В смысле?» — я захлопала ресницами.

Все в районе обращались к маме, как к госпоже Ли. Или как к маме Мэйли. Чего-то я не догоняю… Пока я торможу, мой разноцветно-полосатый волчок перестал вращаться и чуть не упал.

— Лин, — легко ответила главная конспираторша в этом доме.

Итак, часть ребуса разгадана. Благодарю тебя, соседка!

Стоп. Лин? Лин⁈ Цвета полос юлы смазались, закрутили меня в воронку шока и потери дара речи. Я даже забыла, как дышать.

Придуманная мной китаянка — образ даже не собирательный, а целиком и полностью выдуманный мной для книги — звалась Лин Мэйли.

Я раньше удивлялась созвучию. А теперь… Даже не знаю, что и думать.

Мироздание, ты прикалываешься? Или ты тоже — плод моей неуемной фантазии⁈

Успокоилась я с трудом. Хорошо, что женщины не всполошились, были заняты разговором. Так, я явно пропустила что-то о семье Ма. Что-то не самое хвалебное, судя по опущенным бровям и уголкам губ тетушки Яо.

Теперь они говорили о дочери семьи Сюй. Дочери, а не сыне. Родив дочь, госпожа Сюй не сделала свое положение в семье крепче. И роды ей дались тяжело, она долго восстанавливалась. Господину Сюй пришлось нанимать человека для работы по дому и уходу за женой на период реабилитации.

На этом моменте соседка понизила голос, и я разобрала не все сказанное. Но вроде как больше у мамы Вэйлань детей не будет. От нее ждали сына, наследника. А она оказалась неспособна на это «простое дело».

Голос тетушки Яо стал еще глуше. Я вся обратилась в слух, но понимала теперь с пятого на десятое (тихий, но быстрый шепот, когда не все слова знакомы — это сложно для восприятия). Вроде как на папу Вэйлань давит его семья — фуму. И вроде бы у него есть женщина.

Фразу: «Редко ночует дома», — я уловила хорошо. Итого, если некая женщина даст господину Сюй долгожданного сына, положение госпожи Сюй сильно пошатнется. Как и положение Вэйлань. У той останется только статус первой и законной, но — дочери.

Звучало это прям обидно. Ну, дочь, и что, не человек теперь?

Похоже, здешнее общество еще более патриархально и замшело, чем я могла вообразить. Может, не вся нация, это я хватанула с обобщениями. Но ряд представителей, как бы так помягче выразиться… Не видит в женщине человека. Наверное, так.

Позже я чуть больше узнаю о традициях, о том, что дочь, выходя замуж, уходит из семьи. Жених при этом выкуп платит, солидные деньги причем. И что селективный аборт при определении пола в моем поколении был нередким явлением.

Надо ли уточнять, что «исключали» девочек, а не мальчиков? Причем правительство уже запретило определение пола ребенка (с редкими медицинскими исключениями), но люди находили способы.

И что все это в дальнейшем породит огромную проблему с гендерным перекосом. Так что нам с Вэйлань еще повезло: нас не «отсеяли» до появления на свет.

Нет, в тот момент мои околонулевые знания истории, культуры и традиций Китая сыграли свою роль. Мне стало обидно за малышку Вэйлань.

Дальше тетушка Яо начала строить предположения о планах госпожи Сюй на образование дочери. Поднять ценность Вэйлань в глазах старшего поколения семьи демонстрацией ее успехов, ума и незаурядных способностей.

Отсюда поиск лучшего садика, лучших репетиторов, лучшего всего, что только можно купить за деньги.

«А компания из погодок — это тоже часть того же плана?» — задалась я вопросом.

Дружба по цене бумаги. Бумага — те пресловутые тесты. Если у Вэйлань будут друзья (или свита, что вернее), это как-то облегчит ее путь?

Один прут сломать легче, чем связку из прутьев. Значит ли это, что мне стоит к детсаду готовиться, как к погружению в пруд с пираньями? Да ну, не думаю. Перебор.

Может, мы Вэйлань нужны для обретения уверенности. Или, что скорее, для тренировки командных действий, где она — во главе, в управлении.

Показать при этом бате из замшелого семейства, что доченька обладает лидерскими качествами. Врожденными, иначе откуда бы ей взять свиту в возрасте крохотульки. Звучит реалистично.

М-да. Ребенку год и три, а она уже часть чьих-то раскладов. Такому не позавидуешь.

— Тетушка Яо, откуда вы столько всего знаете? — удивляется мама.

— У меня есть глаза, уши и много свободного времени, — смеется соседка. — Я побегу, тебе же еще мужу готовить? Засиделась, заговорилась.

«И любовь к сбору сплетен у тебя есть», — думаю.

Впрочем, мне прожженная сплетница в соседях на руку. Так что — одобряю.

— А про нас что говорят? — улыбается мать, но глаза совсем не смеются.

— Только хорошее, — уверяет тетушка Яо.

Уходя, подмигивает мне.

Эй, женщина, что это только что было⁈

Август 1999, Бэйцзин, КНР.

Обещанный поход в парк, где познакомились фуму, состоялся только в августе. Раньше наш семейный труженик не смог выделить целый день на отдых с семьей.

Все понимали, ради чего отец вкалывает. Мама несколько раз заводила разговор о том, что у всего есть предел, и некоторые разумные должны этот предел осознавать. И что мы (жена и дочь семьи Ли) были бы рады видеть нашего мужчину чаще. И дольше.

«Мы вышли на решающий этап», — отвечал батя. — «Пожалуйста, еще немного терпения».

Так что лето, не считая дождливых дней, я проводила на стройплощадке. Там же увлеченно и прилежно занималась тренировкой письма.

Наше с пацанами строение несколько раз размывало: дожди во второй половине июля хлестали с особым усердием. Тут вообще лето жаркое и влажное, духота где-то с месяц стояла. Непривычно для меня, но приемлемо для тельца. Как уже отмечалось, местные отлично приспосабливаются к тяжелым условиям.

О, еще момент, который я заметила за летний период: местные практически не потеют. Не прямо совсем не — если ушатать до обессиливания, прям конкретно, пот проступит. Я-прошлая к тому моменту уже готовилась бы отжимать белье. Нижнее. Прямо на себе.

«Ай, ладно, дезодоранты хорошие», — скажет кто-нибудь. Но нет: в нашем бело-плиточном санузле нет таких штук. Мамуля таскает сумки с продуктами, хоть бы и в плюс тридцать (учтем и высокую влажность). Нет пота. Даже подмышки сухие.

Тут прикол с: «Дорогой, ты где был? Бегал. Странно, но футболка сухая и совсем не пахнет. Дура, носки нюхай!» — не очень бы зашел. Правда, до того, чтобы нюхать батины носки, я еще не дошла, но от рубашки его после целого рабочего дня в самом деле ничем не несет.

Неплохое врожденное пассивное умение, встроенное в организм, как по мне.

Так или иначе, замок из песка мы несколько раз перестраивали. Балбес и жираф тусили в песочнице почти каждый день. Стабильная занятость. На неполный рабочий день.

В дождь мы с ма занимались моим образованием. Новые слова, новые символы, новые идиомы.

Так, она рассказала поучительную историю о старике, потерявшем лошадь. «Старик потерял лошадь, кто знает, беда это или удача[2]».

Или, как сказали бы русские: нет худа без добра.

Однажды старик, живший на Великой стене (это та, которая Китайская), потерял свою лошадь. Соседи пришли его утешать, но старик не выглядел печальным. Тогда он и произнес эту самую фразу про лошадь своим отзывчивым соседям.

Лошадь позднее вернулась домой. С ней пришел скакун, быстрый и сильный. Снова пришли соседи, но уже с поздравлениями. «Кто знает, удача это или будущее несчастье?» — ответил соседям старик.

К этому моменту я лично уже догадалась, что старикан был тем еще троллем. Восьмидесятого уровня, не меньше.

Дальше на скакуне помчался сын старика. Упал, сломал ногу. (Очнулся — гипс).

Там же, те же. Дед-тролль и любители халявных развлечений (соседи). Вторые сочувствуют, первый изрекает: «Может быть, это несчастье обернется удачей?»

В скором времени на заставу нападают бандиты, уводят в плен всех молодых и здоровых. Сынок старого тролля валяется со сломанной ногой, такая обуза бандитам даром не нужна. Профит.

Классная история, мне понравилась. Дедок — вообще эпичный.

Я рвалась обучиться писать на китайском: удача, но это прям сложно. Не всегда стоит бежать впереди паровоза, лучше нарабатывать навык постепенно. Вот ключ «лошадь» я осваивать начала. Это вот этот вот, он читается как: «ма» — 马.

Но не то «ма», которое мама, это другое ма. Тоны, помните?

— Как фамилия мамы Вэйлань? — уточнила я на «уроке». — Такое ма, ма?

— Фамилия мамы Вэйлань — ма, — сообщила моя замечательная. — Второй тон. Как «кунжут». Лошадь — «ма» — третий тон.

Часть этой фразы для нетренированного уха звучала как-то так: «ма-ма-ма». Вот и поговорили!

Это про ключ, а есть еще и традиционный иероглиф 馬 —«ма» — лошадь. Всмотритесь: видите бегущую лошадь с развивающейся по ветру гривой? А она есть.

Труден и запутан путь юного бойца на восточном фронте… Самое сложное, это не запутаться в произношениях.

Из плюсов: в процессе изучения слова лошадь мы с родителями (сначала с мамой, а вечерком и отца подтянули) освоили новую увлекательную игру «лошадка». Они меня катали, а я придавала им ускорения маленькими ножками.

У моей лошадки было два варианта посадки: низкое седло — это когда я каталась на отцовской спине, а также высокое седло — на шее одного из родителей.

Наверное, у детского тельца есть скрытые потребности. Вроде таких вот незамысловатых и забавных игрищ. Потому что я не припомню, чтобы в прошлой жизни так веселилась.

На «лошадке» я каталась и по парку Юйюаньтань. Нефритовое голубое озеро, так можно перевести название.

С утра не получилось, шел дождь. Так что в парке мы оказались ближе к вечеру. Родители ступали по влажному гравию парковых дорожек, держались за руки и обменивались теплыми взглядами.

Я восседала на батиной шее, болтала ножками и слушала пение цикад. Много зелени, много воды — целое озеро с живописно оформленными берегами.

По озеру плавали уточки, я там впервые увидела утку-мандаринку. Красивая, вся как расписная игрушечка.

Красиво. Хорошо. Масштабно.

Мне понравилось. Умеют все же китайцы в ландшафтное планирование и дизайн. И всё это за два юаня с человека — такая низкая плата за вход в парк.

Тут мне не читали лекций. Предки наслаждались отдыхом, в полуулыбках и взглядах отражались добрые воспоминания, а природа дарила покой и умиротворение.

Поднялся ветер, взволновал озерную гладь.

«Фэн-шуй», — что-то ворохнулось во мне, непривычное, новое. — «Ветер и вода».

[1] 家 [jiā] (кит). — семья, дом.

[2] 塞翁失马，焉知非福(кит) [sài wēng shī mǎ, yān zhī fēi fú] — Старик потерял лошадь, кто знает, беда это или удача.