Барт Ролан. Нулевая степень письма / Пер. Г. К. Косикова // Семиотика / Сост. Ю. С. Степанова. М.: Радуга, 1983. С. 314.
Зиммель Георг. Проблема исторического времени / Пер. А. М. Руткевича // Зиммель Г. Избранное. Т. 1. М.: Юристъ, 1996. С, 525-526.
Зиммель Георг. Цит. соч. С. 527.
Мандельштам Осип. Пшеница человеческая // Мандельштам О. «И ты, Москва, сестра моя, легка...» М.: Московский рабочий, 1990. С. 260.
Мандельштам Осип. Конец романа // Мандельштам О. Собр. соч.: В 4 т. Т. 2. М.: Терра-Terra, 1991. С. 266.
Мандельштам Осип. Египетская марка // Мандельштам О. Собр. соч.: В 4 т. Т. 2. С. 6. Египетское безвременье Петербурга связывается с одной из важных «фабульных» линий повести, повествующей о человеке, которого ведут топить «за американские часы, за часы белого кондукторского серебра, за лотерейные часы» (Там же. С. 18). Безвременье как бы наступает в результате похищения времени, часов.
Benjamin Walter. The Origin of German Tragic Drama. London; New York: Verso, 1977. P. 230.
Benjamin Walter. Karl Kraus // Benjamin W. Reflections / Ed. by Peter Demetz. New York: Schocken, 1978. P. 268.
См. о соотношении геометрии и истории «Происхождение геометрии» Гуссерля и комментарий к этому эссе Деррида: Husserl Edmund. L’origine de la geometrie: Traduction et introduction par Jacques Derrida. Paris: PUF, 1974.
ОБЭРИУ <декларация> // Ванна Архимеда / Сост. А. А. Александрова. Л.: Худлит, 1991. С. 457-458.
Там же. С. 458.
Там же. С. 459.
Там же. С, 459.
См. попытку осмыслить обэриугское понятие «предмета» в контексте экспериментов сюрреалистов в статье: Цивьян Татьяна. Предмет в обэриутском мироощущении и предметные опыты Магритта // Русский авангард в кругу европейской культуры: Материалы международной конференции. М., 1993. С. 151-157.
Феноменология в двадцатые годы оказала воздействие на целый ряд мыслителей, среди которых, разумеется, доминируют Шлет и Лосев (о Лосеве мне еще неоднократно придется упоминать в этой книге). О распространении феноменологии в России см.: Haardt Alexander. Gustav Shpet’s «Appearance and Sense» and Phenomenology in Russia // Shpet Gustav. Appearance and Sense. Dordecht; Boston; London: Kluwer Academic Publishers. 1991. P. XVII-XXXI.
Хармс упоминает Брентано в списке книг, с которыми он знакомится (ГББ, 76).
Husserl Edmund. Meditations cartesiennes. Paris: Vrin, 1953. P. 44.
Шпет Г. Г. Эстетические фрагменты // Шпет Г. Г. Сочинения. М.: Правда, 1989. С. 390.
Там же. С. 394-395.
Шпет Г. Г. Сознание и его собственник // Шпет Г. Г. Философские этюды. М.: Прогресс, 1994. С. 33.
Шпет Г. Г. Эстетические фрагменты. С. 398.
Шпет Г. Г. Цит. соч. С. 392.
Нельзя исключить и другого числового «обрастания»: латинское nonae — «ноны» означает пятый день месяца.
Можно предположить, что это «опустошение» имени связано также с массовым процессом смены имен в послереволюционной России, коллективным отказом от исторической памяти и генеалогий, зафиксированных в именах. См.: Селищев А. М. Смена фамилий и личных имен // Труды по знаковым системам. Вып. 5. Тарту: ТГУ, 1971. С. 493 — 500.
Перелом произошел в XI-XII веках. Так, например, в целом ряде районов Франции в Х веке на сто человек приходилось 60-80 разных имен. В XIII веке эта цифра в некоторых районах упала до 16 имен на сто человек. Таким образом, постепенно множество людей стало называться одним именем, что отчасти стерло индивидуальность наименования. См. Geary Patrick J. Phantoms of Remembrance. Memory and Oblivion at the End of the First Millennium. Princeton: Princeton University Press, 1994. P. 75.
Белый Андрей. Мастерство Гоголя. М.: МАЛП, 1996. С. 233.
Вот, например, список имен, придуманный Хармсом: «Брабонатов, Сенерифактов, Кульдыхонин, Амгустов, Черчериков, Холбин, Акинтетерь, Зумин, Гатет, Люпин, Сипавский, Укивакин» (МНК, 218). Можно сравнить его с гоголевскими именами, собранными Белым: «Бульба, Козолуп, Попопуз, Вертыхвыст, Шпонька, Чуб, Курочка из Гадяча, Земляника, Яичница, Товстогуб» и т. д. (Белый Андрей. Мастерство Гоголя. С. 233). Разница между двумя списками хорошо видна. У Гоголя имена обладают вещной конкретностью, у Хармса они необычны, но совершенно абстрактны. Акинтетерь или Гатет ни к чему не отсылают, ничего не значат.
Veyne Paul. Writing History. Middletown: Wesleyan University Press, 1984. P. 55.
Ibid. P. 56.
Gardiner A. H. The Theory of Proper Names: A Controversial Essay. London; New York: Oxford University Press, 1957.
Levi-Strauss Claude. La pensee sauvage. Paris: Plon, 1962. P. 259.
Ibid. P. 230.
Любопытна эта «этимология» пустых, головных имен от слова «голова». «Капуцин», хотя и происходит от итальянского capuccino — «капюшон», явно отсылает к латинскому caput — «голова».
Шпет Г. Г. Цит. соч. С. 418.
Там же. С. 419.
Descartes. Meditations touchant и la premiere philosophic // Descartes. Oeuvres et lettres. Paris: Gallimard, 1953. P. 269-270.
Кант. Критика чистого разума / Пер. Н. О. Лосского. М.: Мысль, 1994. С. 117.
Там же. С. 242.
В конце тридцатых годов, когда жизнь писателя стала совершенно невыносимой, в дневнике его стали появляться обращения к Богу и просьбы даровать ему смерть:
23 октября 1937: «Боже, теперь у меня одна единственная просьба к тебе: уничтожь меня, разбей меня окончательно, ввергни в ад, не останавливай меня на полпути, но лиши меня надежды и быстро уничтожь меня во веки веков» (ГББ, 133-134). 12 января 1938: «Удивляюсь человеческим силам. Вот уже 12 января 1938 года. Наше положение стало еще много хуже, но все еще тянем. Боже, пошли нам поскорее смерть» (ГББ, 137).
Смерть посылается извне как «случай». Смерть, как известно, пришла к Хармсу совсем не так, как он того молил.
Витгенштейн Людвиг. Философские исследования, 226 / Пер. М. С. Козловой, Ю. А. Асеева // Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. 1. М.: Гнозис, 1994. С. 168.
Конечно, подлинного повторения одинакового даже такая серия не дает. Еще Юм показал, что, даже если ничего не изменяется в повторяющемся объекте, в воспринимающем его субъекте обязательно происходят изменения, вносящие в повторение различие. См. об этом: Deleuze Gilles. Difference et repetition. Paris: PUF, 1968. P. 96-97.
Riffaterre Michael. Fictional Truth. Baltimore; London: The Johns Hopkins University Press, 1990. P. 17.
Пильняк Борис. Соч.: В 3 т. Т. 1. М.: Лада М, 1994. С. 410. Пустому «ларю» Пильняка в «Случаях» Хармса соответствует «сундук» — также место умирания.
Пункаре Анри. Наука и метод // Пуанкаре А. О науке. М.: Наука, 1983. С. 322-323.
А. А. Александров, по-видимому, ошибочно называет адресата Поляковой. А. Кобринский и А. Устинов указывают на правильную фамилию — Поляковская (ГБР, 97, 172).
См.: French Peter J. John Dee. The World of an Elizabethan Magus. London: Routledge and Kegan Paul, 1972. P. 126-159.
Сидни Филипп. Астрофил и Стелла. Защита поэзии. М.: Наука, 1982. С. 33.
Там же. С. 131.
Цикл Сидни был завершен в 1583 году, но напечатан только в 1591-м. Цикл Бруно был напечатан в 1585 году.
Yates Francis A. Giordano Bruno and the Hermetic Tradition. London: Routledge and Kegan Paul; Chicago: The University of Chicago Press, 1964. P. 277.
Complete Works of Edmund Spenser. London: Macmillan, 1879. P. 599-605.
И Сидни, и Спенсер, и Хармс интересовались Гермесом Трисмегистом. В бумагах Хармса имеется даже переписанная им от руки «Изумрудная скрижаль» Гермеса Трисмегиста (Жаккар, 326). В «главном» труде «Трижды Величайшего» Гермеса — «Божественном Паймандере» (сыгравшем решающую роль в формировании ренессансного неоплатонизма) — содержится знаменитое уподобление божественного Света Слову (Логосу), которое, по-видимому, имело значение и для Хармса (одним из наиболее доступных Хармсу источников по этому поводу могла быть популярная в России книга Эдуарда Шюре «Великие посвященные», в которой эта тема подробно развернута. — Schure Edouard. Les grands inities. Paris: Didier-Perrin, 1905. P. 145-147.):
Некое Священное слово опустилось на Природу из Света, и чистый огонь вырвался вверх, в высоту из влажной природы (The Divine Pymander and Other Writings of Hermes Trismegistus. New York: Samuel Weiser, 1972. P. 2). Чуть ниже в том же тексте световое слово, исходящее из высшего Разума Бога, называется Сыном Божьим (Ibid. P. 3).
Дионисий Ареопагит. О божественных именах / Пер. Л. Н. Лутковского // Общественная мысль. Исследования и публикации. Вып. 2. М.: Наука, 1990. С. 178.
Кузанский Николай. О даре отца светов / Пер. В. В. Бибихина // Кузанский Николай. Соч.: В 2 т. Т. 1. М.: Мысль, 1979, С. 329-330.
Белый Андрей. Окно в будущее // Белый А. Критика. Эстетика. Теория символизма М.: Искусство, 1994. С. 131.
Беме Якоб. Аврора. М.: Мусагет, 1914. С. 362. Хармс читал «Аврору» и даже, согласно воспоминаниям В. Н. Петрова, давал почитать эту книгу своему отцу (ГБР, 143).
Флоренский П. А. У водоразделов мысли // Флоренский П. А. Соч. Т 2 М.: Правда 1990 С. 328-329.
Белый Андрей. Стихотворения и поэмы. Л.: Сов. писатель, 1966. С. 373.
Гершом Шолем, например, сообщает, что эта предсуществующая Тора — Тога Kelula, — в свою очередь, возникает из некой мистической первичной Торы (Тога Keduma) и постепенно приобретает временное измерение, которое она придает вещам мира. И лишь постепенно возникает письменная Тора, за которой следует Тора устная — наконец окончательно обнаруживающая себя.
Scholem Gershom. La Kabbale et sa symbolique. Paris: Payot, 1966. P. 62.
Ibid. P. 92-93.
Yates Frances A. The Occult Philosophy in the Elizabethan Age. P. 19-20.
Skinner Hubert M. The Story of the Letters and Figures. Chicago: Orville Brewer, 1905. P. 94. Ср. у Хармса:
Хармс из окна кричал один
где ты моя подружка птица
Эстер улетевшая в окно...
Монограмматические конструкции Хармса приводят на ум иероглиф, придуманный английским мистиком XVI века Джоном Ди. Иероглиф Ди назывался Monas Hieroglyphica. Monas — единица, нечто вроде неделимой монады — взят из «Паймандера» Гермеса Трисмегиста. Этот знак представляет из себя круг с точкой в центре. Сверху он пересечен направленной вверх дугой. Снизу к кругу примыкает крест, заканчивающийся двумя полукружиями, обращенными книзу. Ди попытался создать такой иероглиф, который вбирал бы в себя знаки планет, зодиак, — в частности, знак Овна (два нижних полукружия), огня, придававший иероглифу алхимическое измерение. Крест символизировал четыре стихии. Иероглиф также включал в себя основные геометрические фигуры — треугольник, квадрат, круг. К тому же он мыслился и как каббалистический знак, якобы связанный с элементами еврейского алфавита (Josten С. Я. A Translation of John’s Dee «Monas Hieroglyphica» // Journal of the Society of Alchemy and Early Chemistry. 1964. XII. P. 155-165). Monas Hieroglyphica, по мнению его создателя, вбирал в себя одновременно и алфавиты, и астрологическое, и алхимическое, и математическое знания, свернутые в некий знак, как бы избавленные от текстовой развертки Характерно, что некоторые современники Ди называли его знак «иероглифической звездой» (stella hieroglyphica) (Yates Francis. The Rosicrucian Enlightenment. London; Boston: Routledge and Kegan Paul, 1972. P. 46).
Wald Stephen G. The Doctrine of the Divine Name: An Introduction to Classical Kabbalistic Theology. Atlanta: Sholars Press, 1988. P. 121.
С раем связано множество каббалистических интерпретаций, некоторые из которых представляют для нас интерес. Известный талмудический анекдот, пересказанный в «Зогаре», сопоставляет четыре реки рая с четырьмя уровнями экзегетики (Le Zohar. T. 1. Paris: Verdier, 1981. Комментарий по этому поводу см.: Scholem Gershom G. La Kabbale et sa symbolique. Paris: Payot, 1966. P. 69-71). Четыре мудреца пытались войти в рай (PARDES), однако удалось это только бен Акибе, который проник в него через букву S — мистический смысл: Sod. Дело в том, что рай буквально составлен из букв тетраграмматона. Так, река, вытекающая из рая, сверху, из бесконечно трансцендентного мира, и иссякающая внизу (ср.: Исайя, 19:5), представлена буквой Y («йод»), а сам нижний мир буквой Н («хе»). Та же самая река в раю — это буква V («вав») (Le Zohar. Р. 149). Та же буква «вав» в раю обозначает дерево жизни (Ibid. Р. 151) и т.д.
Lacan Jacques. L’instance de la lettre dans l’inconscient ou la raison depuis Freud // Ecrits I. Paris: Seuil, 1970. P. 261.
«...Схема чувственных понятий (как фигур в пространстве) есть продукт и как бы монограмма чистой способности воображения a priori; прежде всего благодаря схеме и сообразно ей становятся возможными образы...» (Кант. Критика чистого разума / Пер. Н. Лосского. М.: Мысль, 1994. С. 125).
Mann Louis. Utopics: The Semiological Play of Textual Spaces. Atlantic Highlands: Humanities Press International, 1984. P. 10.
Платон. Филеб, 18с / Пер. Н. В. Самсонова // Платон. Соч.: В 3 т. Т. 3(1). М.: Мысль, 1971. С. 20.
Энн Карсон остроумно связала это изобретение греков с особым греческим сознанием границ и даже с изобретением греками пера, позволявшего подчеркивать остроту линии, граф как идеальную границу (Carson Anne. Eros. The Bittersweet. Princeton: Princeton University Press, 1986. P. 53-61).
Ibid. P. 274. В более широком контексте следовало бы перевести «отсутствие бытия».
Kittler Friedrich A. Discourse Networks, 1800/1900. Stanford: Stanford University Press, 1990. P. 283.
Donne John. The Complete English Poems. Harmondsworth: Penguin Books, 1971. P. 87.
Santner Eric L. Friedrich Holderlin. Narrative Vigilance and the Poetic Imagination. New Brunswick; London: Rutgers University Press, 1986. P. 106.
Рильке Райнер Мария. Новые стихотворения / Пер. Е. Витковского. М.: Наука, 1977. С. 36.
Гете Иоганн Вольфганг. Собр. соч. Т. 1. М.: Худлит, 1975. С. 433.
Goethe Johann Wolfgang. Gedichte, 1800-1832. Frankfurt am Main: Deutscher Klassiker Verlag, 1988. S. 542.
Baudelaire. Oeuvres completes. Paris: Seuil, 1986. P. 174.
Стерн Лоренс. Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена / Пер. А. А. Франковского. М.; Л.: Худлит, 1949. С. 74.
Abbot Suger. On the Abbey Church of St-Denis and its Art Treasures / Ed. by Erwin Panofsky. Princeton: Princeton University Press, 1979. P. 46-48.
Marin Louis, Des pouvoirs de l’image. Paris: Seuil, 1993. P. 216-218.
Ricoeur Paul. The Symbolism of Evil. Boston: Beacon Press, 1967. P. 36.
Derrida Jacques. La dissemination. Paris: Seuil, 1972. P. 262.
Leiris Michel. Biffures. Paris: Gallimard, 1948. P. 41.
Кэрролл Льюис. Приключения Алисы в стране чудес. Сквозь зеркало и что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье / Пер. Н. Демуровой. М.: Пресса, 1992. С. 193.
Витгенштейн Людвиг. Философские работы / Пер. М. С. Козловой и Ю. А. Асеева. Ч. 1. М.: Логос, 1994. С. 296-297.
Kierkegaard Seren. Papers and Journals: A Selection / Ed. by Aiastair Harmay. Harmondsworth: Penguin Books, 1996. P. 407.
Подорога Валерий. Выражение и смысл. М.: Ad Marginem, 1995. С. 94.
См., например: Blanchot Maurice. La solitude essentielle et la solitude dans le monde // L’Espace litteraire. Paris: Gallimard, 1955. P. 341-344.
Бенвенист Эмиль. Общая лингвистика. М.: Прогресс. С. 203.
Derrida Jacques. The Supplement of Copula: Philosophic before Linguistics // Margins of Philosophy. Chicago: Chicago University Press, 1982. P. 203.
В древнееврейском Эстер связывается также с глаголом esthel — покрывать, скрывать. Утверждение в этом имени сочетается с сокрытием. Выражаю благодарность за указание на этот «скрытый» смысл имени Ираду Кимхи.
Man Paul de. Shelley Disfigured // The Rhetoric of Romanticism. New York: Columbia University Press, 1984. P. 93-124.
Кржижановский Сигизмунд. Воспоминания о будущем. М.: Московский рабочий, 1989. С. 406.
В 1931 году Хармс в стихотворении «От знаков миг» тоже говорит о «нашествии геометрических знаков» (3, 39), среди которых, как и у Кржижановского, фигурирует звезда (в данном случае не Эстер):
...совершенно неслучайно
значки вырабатываются правительствами.
Пятиконечную звезду никто не станет вешать вверх ногами...
Кржижановский Сигизмунд. Воспоминания о будущем. С. 407.
Там же. С. 413.
Damisch Hubert. L’origine de la perspective. Paris: Flammarion, 1987. P. 71.
Кржижановский Сигизмунд. Воспоминания о будущем. С. 418.
«Друг мой похож на серну или молодого оленя. Вот, он стоит у нас за стеною, заглядывает в окно, мелькает сквозь решетку» (2, 9).
Белый Андрей. Окно в будущее. С. 131.
Urbach Ephraim Е. The Sages, Their Concepts and Beliefs. Cambridge; London: Harvard University Press, 1979. P. 58
Meiss Millard, Light as Form and Symbol in Some Fifteenth-Century Paintings // Meiss M. The Painter’s Choice. New York: Harper and Row, 1976. P. 3-18.
О символике Алефа у Хармса см.: Герасимова Анна, Ники/паев Александр. Хармс и «Голем»//Театр. 1991. № 11. С. 48-49.
Хлебников Велимир. Творения. М.: Сов. писатель, 1987. С. 621.
Там же. С. 629.
Платон. Ион, 534 c-d / Пер. Я. М. Боровского // Платон. Соч.: В 3 т. Т. 1. М.: Мысль, 1968. С. 139.
Foucault Michel. The Archeology of Knowledge. New York: Pantheon Books, 1972. P. 25.
Цицерон. Об ораторе. Кн. 2, 86, 352-354 / Пер. Ф. А. Петровского // Цицерон. Эстетика/ Сост. Г. С. Кнабе. М.: Искусство, 1994. С. 310-311.
Луи Марен в своем интересном разборе этого эпизода высказал предположение, что рассказ о Диоскурах помещается Симонидом в то место его поэмы, где он неожиданно забывает ее содержание, и заполняет «дыру в памяти» заимствованным текстом. Мне не кажется, что Цицерон дает основание для такой интерпретации (Marin Louis. Lectures traversieres. Paris: Albin Michel, 1992. P. 200-201).
Aristotle. On Memory and Reminiscense, 451b, 28-31 // The Works of Aristotle. V. 1. Chicago; London: Encyclopaedia Britannica, 1952. P. 693.
Толстой Л. Н. Собр. соч.: В 14 т. Т. 10. М.: Худлит, 1952. С. 292.
Там же. С. 293.
Там же. С. 306.
Там же. С. 303.
Там же. С. 298.
Там же. С. 300.
Аристотель утверждал, что платоновский анамнезис — воспоминание — связан только со знанием общего, «ибо никогда не бывает так, чтобы единичное можно было знать заранее» (Аристотель. Первая аналитика, 67а, 23 / Пер. Б. А. Фохта // Аристотель. Соч.: В 4 т. Т. 2. М.: Мысль, 1978. С. 244). Поэтому познание единичного оказывается связанным с незнанием. Предмет, сущность познаются как бы в незнании, в беспамятстве.
Derrida Jacques. The Archeology of the Frivolous. Lincoln; London: University of Nebraska Press, 1980. P. 71-74.
Pascal. Pensees // Pascal. Oeuvres completes. Paris: Seuil, 1963. P. 589 (656 — Lafuma, 372 — Brunschvicg).
Белый объясняет так особенность своего языка: «Толстой и другие брали более поздние этапы жизни младенца; и брали ее в других условиях; оттого они и выработали иной язык воспоминаний; выросла традиция языка; «Белый» не имел традиций записывания более ранних переживаний, осознанных в исключительных условиях, о которых — ниже; стало быть, иной язык «Белого» — от иной натуры...» (Белый Андрей. На рубеже двух столетий. М.: Худлит, 1989. С. 178).
«Не Андрей Белый написал, а Борис Николаевич Бугаев натуралистически зарисовал то, что твердо помнил всю жизнь...» (Белый Андрей. На рубеже двух столетий. С. 178).
Белый Андрей. Котик Летаев // Белый А. Старый Арбат. М.: Московский рабочий, 1989. С. 432.
Там же. С. 435.
Там же. С. 436. Любопытно, что Блок экспериментировавший с темой беспамятства, также вводит в нее тему «другого». Но «другой» Блока противоположен старухе Белого, другой у него — именно носитель памяти, выразитель темы предшествования, а потому он влечет за собой традиционную, «платоновскую» образность вдохновения. Процитирую из стихотворения 1914 года «Было то в темных Карпатах»:
Это — я помню неясно,
Это — отрывок случайный,
Это — из жизни другой мне
Жалобный ветер напел...
Верь, друг мой, сказкам: я привык
Вникать
В чудесный их язык
И постигать
В обрывках слов
Туманный ход
Иных миров,
И темный времени полет
Следить,
И вместе с ветром петь...
Обрывки, выражающие темы забвения, принадлежат голосу другого как безличному предшествованию («сказки»), которое настигает поэта протяжной песней ветра. Поэт лишь должен подключиться к потоку песни, напеваемой ветром. Обрывки здесь — знак предшествования, памяти в большей степени, чем знак амнезии.
Белый Андрей. Котик Летаев. С. 463.
Lacan Jacques. Le Seminaire. Livre XI. Les quatres concepts fondamentaux de la psychanalyse. Paris: Seuil, 1973. P. 33.
Lacan Jacques. Op. cit. P. 64.
Аристотель. Физика. Кн. 2, 6-9 / Пер. В. П. Карпова // Аристотель. Соч.: В 4 т. М.: Наука, 1981. С. 93.
Аристотель. Физика. Кн. 2, 17-21 // Аристотель. Цит. соч. С. 93.
Аристотель. Физика. Кн. 2, 18-19//Аристотель. Цит. соч. С. 94-95.
Pascal. Pensees // Oeuvres completes. Paris: Seuil, 1963. P. 579 (542 — Lafuma, 370 — Brunschvicg).
Знаменитую сцену встречи Натанаэля и Олимпии в «Песочном человеке» Гофмана можно прочитать и как случай, пробуждающий любовь с помощью специального оптического механизма встречи:
Итак, он взял маленькую карманную подзорную трубку весьма искусной работы и, чтоб попробовать ее, посмотрел в окно. <...> Невольно он поглядел в комнату Спаланцани; Олимпия, по обыкновению, сидела за маленьким столом, положив на него руки и сплетя пальцы. Тут только узрел Натанаэль дивную красоту ее лица (Гофман Э. Г. А, Новеллы / Пер. А. Морозова. М.: Московский рабочий, 1983. С. 123).
Очевидно, что «встреча» возникает именно как результат непреднамеренности.
У Хармса есть текст 1933 года, демонстрирующий невозможность «неслучайной» встречи в окне:
Гиммелькумов смотрел на девушку в противоположном окне. Но девушка в противоположном окне ни разу не посмотрела на Гиммелькумова. <...> Гиммелькумов раскрасил себе лицо зеленой тушью и подошел к окну. «Пусть думают все: какой он странный», — говорил себе Гиммелькумов. <...> Гиммелькумов таращил на девушку глаза и приказывал ей мысленно повернуть голову. Однако, это не помогало. Тогда Гиммелькумов стал мысленно приказывать девушке не смотреть на него. Это тоже не помогло (МНК, 86).
Mann Louis. Lectures traversieres. Paris: Albin Michel, 1992. P. 218.
Писатель у Хармса говорит: «Я писатель». Но после того как его ошарашивает читатель, он падает, как неодушевленная вещь. Он перестает быть «я».
Эта говорящая фамилия — не просто плод капризной фантазии, она «работает» в рассказе. Показательно, что Аугенапфель падает с горы, когда видит всадника, который «вынул из кармана деревянное яблоко и раскусил его пополам». Альпинист идентифицирует себя с яблоком,
Ср. со сценой, где Спаланцани швыряет в Натанаэля окровавленные глаза Олимпии в «Песочном человеке» Гофмана.
У Сигизмунда Кржижановского сходная ситуация описана в рассказе «Грани». Здесь мифологические Грайи роняют единственный на троих глаз в ущелье и падают следом за ним:
...глаз, мелькнув белым бликом над пропастью, не долетел до другого ее края и канул в бездну. <...> Тогда одна из безглазых решилась. Прыжок бросил ее легкое тело через бездну с достаточной силой, но не по прямой, а наискось: и, не достигнув земли, старуха, взвыв, рухнула в пропасть. Третья не смела. <...> В воздухе просвистел острый крюк, и Грайя, раскинув руки, без стона свалилась вниз — вслед глазу и сестре (Кржижановский Сигизмунд. Воспоминания о будущем. М.: Московский рабочий, 1989. С. 231-232).
Старухи, падающие вслед за взглядом у Хармса, превращаются у Кржижановского в старух, падающих вслед за глазом. Материализация взгляда в глазе напоминает «Новых альпинистов» Хармса и падающего Аугенапфеля. Сходство между текстами Хармса и Кржижановского еще и в том, что последний в «Грайях» превращает глаз в подобие яблока, растущего на деревьях. Я, конечно, не предполагаю в данном случае ситуации заимствования.
Gadamer Hans-Georg. Truth and Method. New York: Continuum, 1994. P. 126.
Heidegger Martin. Being and Time. San Francisco: Harper, 1962. P. 219-224.
Man Paulde. Blindness and Insight. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1983. P. 213.
Sartre Jean-Paul. The Family Idiot. V. 4. Chicago: University of Chicago Press, 1991. P. 87.
О забывании в системе иронического удвоения см.: Bahti Timothy. Lessons of Remembering and Forgetting // Reading de Man Reading / Ed. by Lindsay Waters and Wlad Godzich. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1989. P. 244-258.
Белый Андрей. На рубеже двух столетий. С. 179.
Там же. С. 182-183.
Белый Андрей. Москва. М.: Сов. Россия, 1990. С. 61. Любопытно отметить, что падение Коробкина переводит его из некоего «отсутствия» в мир повседневности: «Василиса Сергеевна вполне поняла, что профессор отсутствием только присутствует в доме; присутствием он вызывал раздражение...» и т. д. (Там же. С. 76).
Весь эпизод является развитием мотивов из «Петербурга» — сцены проезда Аполлона Аполлоновича в карете, где движение Облеухова по городу превращает квадрат в «черный, совершенный, атласом затянутый куб» (Белый Андрей. Петербург. Л.: Наука, 1981. С. 21).
Белый Андрей. Петербург. С. 296-298.
Шишнарфнэ — это слово, как бы забывшее свое происхождение. По мнению Омри Ронена, это слово взято из газетной рекламы «персидского порошка» против тараканов. На рекламе значилось по-французски — Enfranchise, превратившееся в Энфраншиш, а затем перевернутое в псевдоперсидское Шишнарфнэ. См.: Bely Andrei. Petersburg / Translated and annotated by Robert A. Maguire and John E. Malmstad. Bloomington: Indiana University Press, 1978. P. 346-347. Белый подвергает французские слова трансформации и «переводу», коды которых вытеснены из памяти. Речь идет, по существу, о некой амнезической криптографии. ШИШнарфнэ — такой же след амнезии, забытого генезиса, как пять ШИШек на голове хармсовского персонажа. Имя это, как и шишки, — знак дефигурации.
Marin Louis. Lectures traversieres. P. 219.
Ремизов А. М. Избранное. М.: Худлит, 1977. С. 311.
Сначала в январе 1925 года:
Жизнь упала как зарница,
Как в стакан воды ресница,
Изолгавшись на корню <... >
Разве кошка, встрепенувшись,
Диким зайцем обернувшись,
Вдруг простегивает путь,
Исчезает где-нибудь...
Как дрожала губ малина,
Как поила чаем сына,
Говорила наугад, Ни к чему и невпопад...
Как нечаянно запнувшись,
Изолгавшись, улыбнувшись...
Мандельштам Надежда. Воспоминания. Paris: YMCA-Press, 1982. С. 69.
В ситуации прыжка это выпадение из «чужого Я» выражается в выпадении из собственного пиджака (визитки Парнока, «шинели»).
Вдова вспоминала: «Он вывернулся из рукавов и рухнул вниз, и я услышала шум падения — что-то шлепнулось — и крик... Пиджак остался у меня в руках» (Мандельштам Надежда. Воспоминания. С. 63). Хочу вновь обратить внимание на признаки синтаксического слома в описании: «Он вывернулся...», «что-то шлепнулось»... Мандельштам трансформируется в падении из «он» в «что-то».
Heidegger Martin. An Introduction to Metaphysics. New Haven; London: Yale University Press, 1959. P. 59.
Ibid. P. 64.
Feyereabend Paul. Against Method. London; New York: Verso, 1978. P. 99.
Dijksterhuis E. J. The Mechanization of the World Picture. Princeton: Princeton University Press, 1986. P. 21.
Kobrinsky Aleksandr. Some Features of the Poetics of Kharms’s Prose: The Story «Upadanie» («The Falling») // Daniil Kharms and the Poetics of the Absurd / Ed. by Neil Cornwell. New York: St. Martin’s Press, 1991. P. 149.
Гегель. Энциклопедия философских наук. Т. 2. М.: Мысль, 1975. С. 80.
«Область различия» первоначально возникает у Платона в «Политике» (273 d). Платон здесь рассказывает миф о том, как космос перестает соблюдать закон Демиурга и постепенно им вновь «овладевает состояние древнего беспорядка», он начинает разрушаться и погружаться «в беспредельную пучину неподобного» (Платон. Политик / Пер. С. Я. Шейнман-Топштейн // Платон. Соч.: В 3т. Т. 3 (2). М.: Мысль. С. 32). У Плотина в «Эннеадах» (1,8, 13) «область различия» также лежит внизу, и в нее дух погружается, как погружаются в материю, покуда он не опускается в некую первичную грязь, прах (Plotinus. The Enneads. Harmondsworth: Penguin Books, 1991. P. 67-68).
Dijksterhuis E. J. The Mechanization of the World Picture. P. 25.
По мнению Кассирера, концептуализация в математике лишает объекты их физической природы и превращает в примеры, иллюстрирующие «форму порядка» (Cassirer Ernst. Substance et fonction. Elements pour une theorie du concept. Paris: Les Editions de Minuit, 1977. P. 115). Разрозненные факты вводятся в математически оформленные «серии». Галилей открыл законы падения именно как чисто формальную корреляцию фактов, абстрагированных от своего физического значения (Ibid. P. 287-288).
Blumenberg Hans. The Genesis of the Copernican World. Cambridge, Mass.; London: The MIT Press, 1987. P. 413.
Galilei Galileo. Two New Sciences (118). Toronto: Wall and Thompson, 1974. P. 77.
Гегель. Энциклопедия философских наук. Т. 2. С. 85.
Кэрролл неоднократно обращался к теме падения, в том числе и бесконечно долгого. В «Сильвии и Бруно» он описывает поезд, падающий через туннель сквозь землю (The Works of Lewis Carroll. Feltham: Spring Books, 1965. P. 585), там же рассказывается о доме, который столетиями падает на планету и в котором происходит чаепитие (Ibid. P. 422-423).
Кэрролл Льюис. Приключения Алисы в Стране чудес. Сквозь зеркало и что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье / Пер. Н. Демуровой. М.: Пресса, 1992. С. 24.
Там же. С. 25.
The Works of Lewis Carroll. P. 170.
Кэрролл Льюис. Цит. соч. С. 262.
Койре Александр. Очерки истории философской мысли. М.: Прогресс, 1985. С. 135, 137.
Опыт геометров связан также и с темой случайности, которой я здесь в данный момент касаться не буду. Использование монетки отсылает к жребию. Хармс строит некий гибридный опыт между теми, которые якобы проводил Галилей, изучавший ускорение падающих тел, и опытами по исследованию случайности, постановка которого, конечно, не требует бросания монеты с крыши. Соединение двух опытов делает эксперимент чрезвычайно двусмысленным. То, что монета, например, завернута в платок, исключает саму возможность падения на орел или решку — то есть ситуацию жребия. Да и кидание монеты с высоты неожиданно трансформирует тему случайности в тему неотвратимости. Именно в таком контексте использует Хармс метафору падения в рассказе «Медный взгляд»:
Когда тонкая фарфоровая чашка падает со шкапа и летит вниз, то в тот момент, пока она еще летит по воздуху, вы уже знаете, что она коснется пола и разлетится на куски (Х2, 118).
Plessner Helmuth, On the Relation of Time to Death // Man and Time / Ed. by Joseph Campbell. Princeton: Princeton University Press, 1957. P. 247.
«Старуха» — произведение, сложно связанное с целым рядом текстов-предшественников. Эллен Чансис называет «Пиковую даму», «Преступление и наказание», «Мертвые души» (Chances Ellen В. Daniil Charms’ «Old Woman» Climbs her Family Tree: «Starucha» and the Russian Literary Past//Russian Literature. 1985. 17-4. P. 353-366). Повести предпослан эпиграф из «Мистерий» Гамсуна. Сьюзен Скотто попыталась выявить несомненно существующую связь между «Старухой» и этим произведением Гамсуна (Scotto Susan D. Xarms and Hamsun: Staruxa Solves a Mystery? // Comparative Literature Studies. 1986. 23-4. P. 282-296). Эпиграф взят из восьмой главы «Мистерий» и отсылает, вероятно, к рассказу Нагеля о сумасшедшем старике — «Человеке с фонарем» и его слепой дочери. Впрочем, у Хармса во многих текстах можно найти ситуации, явно перекликающиеся со «Старухой». Сошлюсь хотя бы на две новеллы: «Даму из Тиволи» и «Голос жизни», переведенный на русский Александром Блоком. В последней новелле герой спит с некой молодой женщиной, в то время как в соседней комнате лежит ее мертвый старый муж:
Я стою у умывальника. Эллен идет зачем-то в соседнюю комнату, я оборачиваюсь, пока дверь открыта. Холодом веет от открытых окон, и среди комнаты, на длинном столе, лежит мертвец. Мертвец в гробу, с седой бородой старик. Худые колени торчат под покровом, точно бешено сжатые кулаки, а лицо желтое и непреодолимо страшное (Полное собрание сочинений Кнута Гамсуна. Т. 4. СПб.: Тов. А. Ф. Маркс, 1910. С. 427-428).
Полное собрание сочинений Кнута Гамсуна. Т. 4. СПб.: Тов. А. Ф. Маркс, 1910. С 277.
Там же. С. 280.
Гамсун Кнут. Мистерии / Пер. Л. Лунгиной // Гамсун К. Избранное. Л.: Лениздат, 1991 С. 238.
Там же. С. 239.
Там же. С. 242.
Там же. С. 244.
Там же. С. 246.
Там же. С. 249.
Там же. С. 281.
Там же. С. 414.
Там же. С. 417.
Ницше Фридрих. О вреде и пользе истории для жизни / Пер. Я. Бермана // Ницше Ф. Соч.: В 2 т. Т. 1. М.: Мысль, 1990. С. 161.
Там же. С. 162.
Levinas Emmanuel. Dieu, la mort et le temps. Paris: Grasset, 1993. P. 128.
Minkowski Eugene. Findings in a Case of Schizophrenic Depression // Existence. A New Dimension in Psychiatry and Psychology / Ed. by Rollo May, Ernest Angel and Henri F. Ellenberger. New York: Simon and Schuster, 1958. P. 132-133.
Binswanger Ludwig. The Existential Analysis School of Thought // Existence. A New Dimension in Psychiatry and Psychology / Ed. by Rollo May, Ernest Angel and Henri F. Ellenberger. New York: Simon and Schuster, 1958. P. 205.
Гамсун Кнут. Мистерии. С. 417.
Отто Ранк считал, что ребенок не может усвоить абстрактной идеи смерти иначе, как идентифицируя ее с «расставанием», рождением на свет, иными словами «первичной травмой» (Rank Otto. The Trauma of Birth. New York: Dover, 1993. P. 24).
Binswanger Ludwig. The Case of Ellen West: An Anthropological-Clinical Study // Existence. A New Dimension in Psychiatry and Psychology /Ed. by Rollo May, Ernest Angel and Henri F. Ellenberger. New York: Simon and Schuster, 1958. P. 304-306.
Foucault Michel. Dits et ecrits, 1954-1988. V. 1. Paris: Gallimard, 1994. P. 109.
Barthes Roland. Critical Essays. Evanston: Northwestern University Press, 1972. P. 173.
Кант Иммануил. Пролегомены / Пер. Вл. Соловьева // Кант И. Соч.: В б т. Т. 4. Ч. 1. М.: Мысль, 1965. С. 99.
См.: Whitrow G. J. The Natural Philosophy of Time. New York; Evanston: Harper, 1961. P. 118.
Cassirer Ernst. Substance et fonction. Paris: Ed. de Minuit, 1977. P. 55.
Freud Sigmund. Inhibitions, Symptoms and Anxiety// Freud S. On Psychopathology. Harmondsworth: Penguin Books, 1979. P. 286-301.
Straus Erwin. Man, Time and World. Pittsburgh: Duquesne University Press, 1982. P. 56.
Jung С. G. A Case of Hysterical Stupor in a Prisoner in Detention // Jung C. G. Psychiatric Studies. Princeton: Princeton University Press, 1970. P. 140-141.
Анна Герасимова считает, что ожидание чуда входит в тематический блок рассказов Хармса о творчестве, писательстве. По мнению Герасимовой, этот цикл текстов автобиографичен и определяется ею как «не-случаи», то есть как описание не-случающегося (Герасимова Анна. Даниил Хармс как сочинитель. Проблема чуда // Новое литературное обозрение. 1995. № 16. С. 129-139).
Гамсун Кнут. Голод/Пер. Ю. Балтрушайтиса// Гамсун К. Избранное. Л.: Лениздат, 1991. С. 93.
Шелер здесь следует за Гуссерлем и его концепцией «двойного схватывания», согласно которой тело дается нам и как «тело-субъект» (Leib), и как «тело-объект» (Кдгрег) одновременно. См. об этом: Подорога Валерий. Феноменология тела. М.: Ad Marginem, 1995. Р. 125-129.
Scheller Max. Formalism in Ethics and Non-Formal Ethics of Values. Evanston: Northwestern University Press, 1973. P. 413.
Такое внетемпоральное переживание времени напоминает время ангелов, описанное Эмануэлем Сведенборгом, или, как сказали бы обэриуты, время «вестников». Сведенборг пишет, что на небесах нет движения светил, создающего смену дня, ночи, времен года. Поэтому нет никакого ощущения времени в нашем понимании:
Если ангелы не знают, что такое время, хотя у них все идет последовательно одно за другим, точно так же, как и на земле, и даже без всякой разницы, то это происходит оттого, что на небесах нет годов и дней, а вместо них изменения состояний; где годы и дни, там и времена, а где вместо них изменения состояний, там одни состояния (Сведенборг Эмануэль. О небесах, о мире духов и об аде. Киев: Украiна, 1993. С. 80).
Состояния при этом у Сведенборга — чисто внутренние интенсивности, то есть смена состояний — это некая секвенция, которая не стала временем.
В «Голоде», когда рассказчик пытается сосредоточиться на работе над статьей, его транс нарушается стуком железных подковок на каблуках полицейского (Гамсун Кнут. Голод. С. 57).
Нечто сходное можно обнаружить и в одном из рассказов об Иване Яковлевиче, где герой стремится заснуть, не может, «выкурил подряд четыре махорочных папиросы», сидит до половины девятого, покуда в коридоре не раздаются три звонка... (МНК, 203). Протекание времени передается через упоминание различного ряда цифр и нумерованные действия — выкурить четыре папиросы, позвонить три раза...
Freud Sigmund. The Interpretation of Dreams. New York: Avon Books, 1965. P. 349-351.
Флоренский Павел. Иконостас. СПб.: Мифрил: Русская книга, 1993. С. 14-15.
Ср. утверждение Фуко: «В самой глубине сновидения человек встречает свою собственную смерть — смерть, которая в своей наиболее неаутентичной форме — это просто грубое и кровавое прерывание жизни, а в своей подлинной форме — увенчание существования. Не случайно, конечно, Фрейд был остановлен в своей интерпретации сновидений повторением сновидений смерти...» (Foucault Michel. Ditset Ecrits, 1954-1988. V. 1. Paris: Gallimard, 1994. Р. 94).
Binswanger Ludwig. Dream and Existence // Binswanger L. Being-in-the-World / Ed. by Jacob Needleman. New York; Evanston: Harper and Row, 1963. P. 247.
Caillois Roger. Mimetisme et Psychasthenie legendaire // Caillois R. Le mythe et l’homme. Paris: Gallimard, 1972. P. 109.
Его описание может быть без насилия отнесено и к процитированному эпизоду из «Старухи»:
В ночи всегда существует такой момент, когда один зверь слышит другого зверя. Это другая ночь. Она совсем не страшна; она не говорит о чем-то необыкновенном и не имеет ничего общего с привидениями и трансами. Она — просто придавленный шепот, шум, который едва отличим от тишины, сыпучий песок молчания. <...> Другая ночь всегда другая, и тот, кто чувствует ее, становится другим. Тот, кто к ней приближается, отдаляется от себя самого, тот, кто приближается, — это уже не он, он уходит, он приближается и отдаляется одновременно (Blanchot Maurice. L’espace litteraire. Paris: Gallimard, 1955. P. 223-224).
Foucault Michel. Op. cit. P. 534.
Диссоциация здесь напоминает ту, что возникает в результате падения. См. главу о падении.
Dolto Francoise. L/image inconsciente du corps. Paris: Seuil, 1984. P. 41.
Binswanger Ludwig. Op. cit. P. 247.
Ср. у Борхеса: «Почему мы считаем время одной-единственной последовательностью? Не знаю, доступна ли нашему воображению идея, что существует множество времен и эти временные последовательности не соотносятся друг с другом, хотя их члены, разумеется, следуют друг за другом, друг перед другом и одновременно друг с другом. Это разные последовательности» (Борхес Хорхе Луис. Время // Борхес X. Л. Соч.: В 3 т. Т. 3. Рига: Полярис, 1994. С. 308).
Заболоцкий Н. Столбцы и стихотворения. Поэмы. М.: Худлит, 1989. С. 70.
Там же. С. 71.
Husserl. The Lectures on Internal Time Consciousness from the Year 1905 // Husserl. Shorter Works / Ed. by Peter McCormick and Frederick Elliston. Notre Dame: University ofNotre Dame Press; Brighton: The Harvester Press, 1981. P. 280.
О взглядах Мак Таггарта на проблему реальности и нереальности времени см.: Harwich Paul. Asymmetries in Time. Problems in the Philosophy of Science. Cambridge, Mass; London — The MIT Press, 1987. P. 15-28.
См. об этой оппозиции: Veyne Paul. Writing History. Middletown: Wesleyan University Press, 1984. P. 28-29.
Nancy Jean-Luc. The Birth to Presence. Stanford: Stanford University Press, 1993. P. 152.
Ibid. P. 151.
Adomo Theodor W. Negative Dialectics. New York: Continuum, 1992. P. 129.
Валерий Сажин прав, когда утверждает, что в некоторых случаях слово «история» у Хармса синонимично понятию «происшествие»:
Многочисленные «Истории», то и дело озаглавливающие тексты Хармса (см. «Историческая личность», «История», «История дерущихся» и мн. др.), вполне могут происходить из каламбура Гоголя по поводу Ноздрева: «Ноздрев был в некотором отношении исторический человек. Ни на одном собрании, где он был, не обходилось без истории. Какая-нибудь история непременно происходила» (Сажин Валерий. Тысяча мелочей // Новое литературное обозрение. 1993. № 3. С. 201).
И все же этим смысл «истории» у Хармса не исчерпывается.
Хлебников Велимир. Творения. М.: Сов. писатель, 1987. С. 177. Несколько раньше, в 1921 году, Хлебников озаглавил цикл своих утопических текстов «Кол из будущего». При этом в тексте «О простых именах языка» он отнес слово «кол» к группе слов на К, обозначающих смерть, покой, исчезновение движения (Собрание произведений Велимира Хлебникова. Т. 5. Л.: Изд-во писателей, 1933. С. 205).
Флоренский П. А. Столп и утверждение истины. М.: Правда, 1990. С. 795.
The Works of Lewis Carroll. Feltham: Spring Books, 1965. P. 584.
Кант Иммануил. Антропология с прагматической точки зрения // Кант И. Собр. соч.: В 6 т. Т. 6. М.: Мысль, 1966. С. 468.
Vattimo Gianni. La fin de la modemite. Paris: Seuil, 1987. P. 98.
Blumenberg Hans. The Legitimacy of the Modern Age. Cambridge; London: The MIT Press, 1983. P. 459.
Гете И.-В., Шиллер Ф. Переписка/Пер. И. Е. Бабанова. Т. 1. С. 230-231.
Blumenberg H. Op. cit. P. 459.
Dunne J. W. The Serial Universe. New York: Macmillan, 1938. P. 68. [It separates the observed and observing systems in the most effective fashion possible — by providing them with what are (as easily may be proved) two different time systems interacting at a “now”.]
Husseri Edmund. Lemons pour une phenomenologie de la conscience intime du temps. Paris: PUF, 1964. P. 158-167.
Schutz Alfred. The Phenomenology of the Social World. Evanston: Northwestern University Press, 1967. P. 45-96.
Олеша Юрий. Избранные сочинения. М.: Худлит, 1956. С. 112.
Там же. С. 112.
В «Детях выдры» в начале второго «паруса» упоминается Боскович — русский астроном XVIII века.
LacocqueAndre. The Book of Daniel. Atlanta: John Knox Press, 1979. P. 78-79.
О неподвижности вестников см.: Жаккар, 125.
О мотиве ветра, противостоящего часовому, см. ниже.
Зависимость эпизода «сражение двух богатырей» от «Зангези» отмечена А. Александровым (ПВН, 523).
Хлебников Велимир. Творения. М.: Сов. писатель, 1987. С. 503-504.
Твидлдам обозначается Кэрроллом как Dum. Ср. с именем Елизаветы Бам.
Эта реплика обычно понимается как проявление чистого абсурдизма и ностальгическая отсылка к несостоявшемуся спектаклю Радикса «Моя мама вся в часах» (ПВН, 522; Мейлах Михаил. Заметки о театре обэриутов // Театр. 1991. № 11. С. 177).
Хлебников Велимир. Творения. С. 482.
Там же. С. 483.
Там же. С. 481.
Хлебников в «Зангези», между прочим, упоминает «мельника времен» и часового, стремящегося их остановить (Хлебников Велимир. Творения. С. 492).
Saint Augustin. Les confessions. Paris: Gamier; Flammarion, 1964. P. 277.
Хлебников Велимир, Творения. С. 489.
Там же. С. 490.
Там же. С. 490.
Особенного внимания в этом списке заслуживают Гете и Хлебников,
Успенский Я. Д. Tertium Organum. СПб., 1911. С. 21.
Там же. С. 34.
Успенский Я. Д, Цит. соч. С. 36.
Ср. У Эрвина Штрауса: «Можно также разложить военную битву на тысячу индивидуальных действий участников. Можно представить себе использование сложного аппарата для регистрации всех этих движений, выполняемых отдельными солдатами, всех произнесенных слов и всех физических событий: выстрелов, взрывов, газовых атак и т.д. Смысл исторического события, «битвы», однако, не может быть извлечен ни из одной из этих деталей, ни даже из их совокупности. Смысл таится не в индивидуальном процессе; в действительности он существует только как порядок, охватывающий все эти частности (Straus Erwin. Man, Time and World. Pittsburgh: Dusquesne University Press, 1982. P. 54).
См.: Blumenberg Hans, The Legitimacy of the Modern Age. P. 457.
Хлебников Велимир. Творения. С. 493.
Битва между силами хаоса и порядка входит в древнейшую мифологию. Но с определенного момента (например, в некоторых мифах об Ахура Мазде) такого рода битва заменяется «последней» битвой между силами добра и зла и окончательной, вечной победой добра, ознаменовывающей фундаментальную трансформацию миропорядка и трансцендирование времени. Миф о битве преобразуется в апокалиптический миф (Cohn Norman. Cosmos, Chaos and the World to Come. The Ancient Roots of Apocalyptic Faith. New Haven; London: Yale University Press, 1994. P. 112-115).
Caillois Roger. L’homme et le sacre. Paris: Gallimard, 1950. P. 225. История новейших войн, прежде всего войны 1914-1918 годов — модели битв для Хармса и его современников, продемонстрировала, каким образом война из экспедиций, протекающих в пространстве, постепенно преобразуется в некое «тотальное» временное событие. Тотальная война «на истощение» захватывает всю мыслимую территорию и становится войной прежде всего во времени. По выражению Поля Вирилио,
война на истощение из-за отсутствия пространства распространилась на время; длительность стала фактором выживания (Virilio Paul. Speed and Politics. New York: Semiotext(e), 1986. P. 56).
Certeau Michel de. Histoire et psychanalyse entre science et fiction. Paris: Gallimard, 1987. P. 99.
Гегель Георг Вильгельм Фридрих. Энциклопедия философских наук. Т. 2. М.: Мысль, 1975. С. 60.
Гегель Георг Вильгельм Фридрих. Энциклопедия философских наук. Т. 2. С. 56-57.
Emerson R. W. Essays and Other Writings. London; New York: Cassell, 1911. P. 256.
Mach Ernst. Contributions to the Analysis of the Sensations. La Salle: Open Court, 1897. P. 88
Ibid. P. 88.
Лессинг Г. Э, Лаокоон/ Пер. Е. Эдельсона //Лессинг Г. Э. Избранные произведения. М., 1953. С. 452.
Ход часов только отмечает остановку времени, как, например, в стихотворении «Я плавно думать не могу» (1937):
Остановилось время,
Часы бесконечно стучат
Расти трава, тебе не надо время...
См.: Jung C. G. Mysterium Coniunctionis. Princeton: Princeton University Press, 1970. P. 235-237.
Валерий Подорога так определяет характеристики времени, уподобленного потоку воды:
Я бы назвал это время не объективным, но, скорее, непостижимым — временем вечности. Это время находится вне нас и в нас, и поскольку оно вне нас — оно вечно, ибо, изменяясь в себе, остается неподвижным для всякого внешнего наблюдателя... (Подорога Валерий. Феноменология тела. М.: Ad Marginem, 1995. Р. 132).
Comford F. M. Plato and Parmenides. Indianapolis; New York: Bobbs; Merill, n. d. P. 43-44.
Об этом речь пойдет ниже. Здесь, однако, приведу короткий текст Хармса о колесе и воде (1937?) — как двух парадоксальных формах неподвижности:
1. Не маши колесом, не стругай колесо, не смотри в воду, не грызи камни. 2. Колесом не бей, не крути колесо, не ложись в воду, не дроби камни. 3. Не дружи с колесом, не дразни колесо, опусти его в воду, привяжи к нему камень (МНК, 215).
О мотиве неподвижной воды см.: Жаккар. С. 166-170.
Bergson Henri. Matiere et memoire. Paris: Felix Alcan, 1910. P. 153.
Bergson Henri. Op. cit. P. 164-165.
Deleuze Gilles. Bergsonism. New York: Zone Books, 1991. P. 59.
Bergson Henri. L’energie spirituelle. Paris: PUF, 1919 P. 105.
Ibid. Р. 90.
Ibid. P. 96.
Ibid. P. 97.
Plotinus. The Six Enneads. Chicago; London; Toronto: Encyclopaedia Britannica, 1952. P. 202-203.
Bergson Henri. L’energie spirituelle. P. 99.
Ibid. P. 98.
Хармс сознательно играет с двусмысленностью слова «ничто», которое, по мнению Куайна, имеет тенденцию маскировать негативность под определенность. Куайн разобрал высказывания типа «I got plenty о’ nothin» (Гершвин) или «I passed nobody on the road» (Льюис Кэрролл) и показал, каким образом префикс «по» функционально начинает замещать «some» или «each». Если два последних определителя указывают на единичность и неопределенность термина, то «по» не имеет такого смысла и парадоксально маскируется под определенность (Quine Willard Van Orman. Word and Object. Cambridge, Mass.: The MIT Press, 1960. P. 133).
Saint Augustin. Les confessions. Paris: Garnier: Flammarion, 1964. P. 257.
Ibid. P. 258.
«Спиртуоз» — это, конечно, двусмысленная шутка Хармса, который в подтексте имеет в виду исчезновение тела в духе — spirit, его сублимацию. Спирт, да еще названный на пародийной латыни, переводит водку в область «духа».
Emerson R. W. Essays and Other Writings. London; New York: Cassell, 1911. P. 188-189.
Жаккар считает, что Хармс ссылается в названии на Эмерсона потому, что последний написал эссе «Дары» (Жаккар, 370).
Эмерсон Р. У. Искусство / Пер. А. М. Зверева // Эстетика американского романтизма. М.: Искусство, 1977. С. 270.
Gourmont Remy de. La culture des idees. Paris: UGE, 1983. P. 90.
Ibid. P. 105.
Heidegger Martin. What is Called Thinking? New York; Evanston: Harper and Row, 1968. P 129-130.
Heidegger Martin. The Nature of Language // Heidegger М. On the Way to Language. New York; Evanston: Harper and Row, 1971. P. 59.
Тема голого человека — отклик на трактат Друскина «О голом человеке», написанный несколькими годами раньше (Жакккар, 149-150).
Эмерсон писал в «Опыте», что одним из важных источников «иллюзий» является включенность предметов в последовательности. Предметы у Эмерсона оказываются скользкими и как бы выскальзывают из рук: «Я считаю эту мимолетность (evanescence) и скользкость предметов, из-за которой они проскальзывают сквозь пальцы, когда мы пытаемся схватить их крепче, одной из наименее привлекательных сторон нашего существования» (Emerson R. W. Essays and Other Writings. P. 255).
Straus Erwin W. Phenomenological Psychology. London; Sydney; Wellington: Tavistock Publications, 1966. P. 153.
Goldstein Kurt. Zeigenund Greifen. Nervenarzt, 1931. Развитие идей Гольдштейна см.: Merleau-Ponty Maurice. Phenomenologie de la perception. Paris: Gallimard. P. 120-121, 140.
Schilder Paul. The Image and Appearance of the Human Body. New York: International University Press, 1950. P. 213.
Deleuze Gilles and Guattari Felix. Anti-Oedipus. Capitalism and Schizophrenia. Minneapolis: Minnesota University Press, 1983. P. 39.
Хармс пародирует Гоголя:
Однажды один человек по имени Андриан, а по отчеству Матвеевич и по фамилии Петров посмотрел на себя в зеркало и увидел, что его нос как бы слегка пригнулся книзу и в то же время выступил горбом несколько вперед (МНК, 147) и т. д.
Или в ином тексте:
Говорят, скоро всем бабам отрежут задницы и пустят их гулять по Володарской (Х2, 126).
Хармс намеренно сохраняет двусмысленность, не объясняя, кого «их».
Аристотель. Физика, 209а / Перевод В. П. Карпова // Аристотель. Соч.: В 4 т. Т. 3. М.: Наука, 1981. С. 124.
Витгенштейн Людвиг. О достоверности / Пер. М. С. Козловой, Ю. А. Асеева // Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. 1. М.: Гнозис, 1994. С. 325.
Там же. С. 354.
По мнению Владимира Эрля, Микель Анжело — «это, разумеется, не кто иной, как Казимир Малевич» (Хармс Даниил. Два рассказа. Письма Харджиеву/ Публ. В. Эрля // Хармсиздат представляет. СПб.: М. К.: Хармсиздат: Арсис, 1995. С. 39). Это, вероятно, так. И все же Микеланджело выбран не случайно. Не исключено, что Хармс имел в виду знаменитый рисунок итальянского художника «Сон». Связь со сном подтверждается и, вероятно, наиболее близким подтекстом этого рассказа — диалогом Лукиана «Сновидение, или Петух». Герой этого диалога — Микилл, что, возможно, объясняет выбор имени Микель Анжело. Петух сообщает Микиллу, что он «совсем недавно превратился в петуха», а до этого был Пифагором. Отсюда, в самом первом приближении, — мотив исчезновения и шара. Структура диалога — сновидение в сновидении и т. д. — также близка Хармсу. См.: Лукиан из Самосаты. Избранная проза. М.: Правда, 1991. С. 605-625. Эти интертексты могут объяснить конкретный выбор имени и предмета, но, конечно, очень далеки от всей проблематики хармсовского текста. На рисунке Микеланджело «Сон» (Sogno) изображен человек, опирающийся на большой шар. На заднем плане видны силуэты людей — тени и призраки сновидения. Над фигурой парит крылатый ангел с трубой.
Аллегория Микеланджело, в интерпретации Иеронима Тетия (Hieronimus Tetius), изображает добродетель, пробуждающую Ум от сна, символизирующего погруженность в порок. По мнению Эрвина Панофского, шар, занимающий центральное место в композиции,
...описывается как земной шар и, таким образом, ассоциируется с ситуацией человеческого Ума (Mind), помещенного между лживой, нереальной жизнью на земле и небесной областью, откуда нисходит вдохновение, пробуждающее и разгоняющее злые сны (Panofsky Erwin. Studies in Iconology. New York; Evanston: Harper and Row, 1972. P. 225).
Шар здесь играет, как мне кажется, еще более двусмысленную роль, чем представляется Панофскому. Это нечто обозначающее одновременно и земной шар, и небесную сферу. Шар, как воплощение неоплатонической «ноуменальной сферы» — самого Ума, не может, конечно, принадлежать ни одной из областей до конца. Он существует именно «между». Весь рисунок посвящен ситуации перехода из сна в бодрствование, и этот переход определяет амбивалентность шара.
Ните David. A Treatise of Human Nature. Harmondsworth: Penguin Books, 1984. P. 301.
Ibid. P. 302.
Husserl Edmund. Lecons pour une phenomenologie de la conscience intime du temps. Paris: PUF, 1964. P. 143-145. Об отношениях идентичности и темпоральности у Гуссерля см.: Gurwitsch Aron. On the Intentionality of Consciousness // Phenomenology. The Philosophy of Edmund Husserl and its Interpretation / Ed. by Joseph J. Kockelmans. Garden City; New York: Doubleday. 1967. P. 131-135.
Merleau-Ponty Maurice. Phenomenologie de la perception. Paris: Gallimard, 1945. P. 375.
Кант Иммануил. Критика способности суждения, 1 / Пер. Н. М. Соколова // Кант И. Собр. соч.: В 6 т. Т. 5. М.: Мысль, 1966. С. 203.
Gadamer Hans-Georg. Truth and Method. New York: Continuum, 1989. P. 94.
Gadamer Hans-Georg, Truth and Method. New York: Continuum, 1994. P. 122-127.
Олейников Николай. Пучина страстей. М.: Сов. писатель, 1990. С. 105.
Парменид, 1, 42-46 // Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1 / Пер. и сост. А. В. Лебедева. М.: Наука, 1989. С. 297.
Comford Francis MacDonald. Plato and Parmenides. Indianapolis; New York: Bobbs; Merill, n. d. P. 45.
Heidegger Martin. Parmenides. Bloomington and Indianapolis: Indiana University Press, 1992. P. 21.
Эмпедокл, 31, 6-8 // Фрагменты ранних греческих философов. С. 344.
Об отношениях Малевича и Хармса см.: Жаккар, 70-77.
Малевич Казимир. Бог не скинут. Витебск: Уновис, 1922. С. 5.
Там же. С. 10.
Там же. С. 19.
Малевич относил футуризм к стадии рассечения единого: «...художники сидели на распыленных вещах кубизма и их освобожденных единицах». Супрематизм должен сменить эту расщепленность вещей «рожденной в нас готовой формой, новым телом» (Малевич Казимир Начало супрематизма // Малевич Казимир. Собр. соч.: В 5 т. Т. 1. М.: Гилея, 1995. С. 111). «Многогранные руки» должны, образно выражаясь, смениться шаром.
Patai Raphael. The Jewish Alchemists. Princeton: Princeton University Press, 1994. P. 332.
Jung Carl Gustav. Psychology and Alchemy. Princeton: Princeton University Press, 1968. P. 236-238.
Paracelsus. Selected Writings / Ed. by Jolande Jacobi. Princeton: Princeton University Press, 1951. P. 13.
Когда Хармс вглядывается в воду, «нависает» над водой, он почти буквально воспроизводит первоначальный акт творения — «...и Дух Божий носился над водою» (Бытие, 1, 2).
Первоначально Единое Эмпедокловой сферы неподвижно. Но Распря приводит к разделению в ней первоэлементов. Воздух отделяется от огня. Огонь, как более тяжелый, по мнению Эмпедокла, опускается и нарушает равновесие сферы, которая приходит в движение. (То, что огонь тяжелее воздуха, объясняется тем, что до введения системы пяти первоэлементов воздух ассоциировался с эфиром. Эта тема нарушения равновесия как истока множественности имеет для Хармса существенное значение — см. его текст «О равновесии»: «Только нет в мире никакого равновесия. И ошибка-то на какие-нибудь полтора килограмма на всю вселенную...» (Х2, 65). См.: Жаккар, 142-149. У Мейринка сходный мотив: «Две чаши весов — на каждой половина вселенной — колеблются где-то в царстве первопричины, мерещилось мне, — на какую я брошу пылинку, та и опустится» (Мейринк Густав. Голем. Вальпургиева ночь. М.: Прометей, 1990. С. 99). Хармс основал шуточный орден равновесия с небольшой погрешностью.) Движение ускоряет процесс дифференциации единого в множество и одновременно запускает время, которое все ускоряется и ускоряется. Первоначальный день тянулся десять месяцев, например.
Огонь обладает совершенно особыми свойствами. Не имея формы, он создает форму вещей. Аристотель так формулирует его связь с формообразованием:
...из всех простых тел, возникающих друг из друга, только огонь питает сам себя, как говорят наши предшественники. Ведь только огонь состоит преимущественно из формы, потому что ему от природы свойственно стремиться к границе [Вселенной]. Стремиться к своему месту свойственно по природе любому [элементу], но у всех образ и форма зависят от их границы (Аристотель. О возникновении и уничтожении, 335а, 18-24 / Пер. Т. А. Миллер // Аристотель. Соч.: В 4 т. Т. 3. М.: Мысль, 1981. С. 432).
Поскольку огонь стремится к поверхности шара, он инициирует формообразование на этой, из этой поверхности. Работа огня — это работа обтекания поверхности, это создание формы не по правилам геометрии, но из «места» и «предела».
Cit. in: Poulet Georges. Les metamorphoses du cercle. Paris: Flammarion, 1979. P. 28-29.
Мейринк Г. Черный шар / Пер. А. Мишеевой// Мейринк Г. Лиловая смерть. Петроград: Третья стража, 1923. С. 25.
Кузанский Николай. Об ученом незнании, 70 / Пер. В. В. Бибихина // Кузанский Николай. Соч.: В 2т. Т. 1. М.: Мысль, 1979. С. 86.
О двоецентрии см.: Evans Robin. The Projective Cast: Architecture and its Three Geometries. Cambridge; London: The MIT Press, 1995. P. 23-27. Парадокс двоецентрия описан в двадцать восьмой песне «Рая» Данте, где наряду с Точкой фигурирует божественный свод, о котором Данте замечает:
Чем выше над срединой взор воздет,
Тем все божественнее небосводы.
Бог, таким образом, оказывается и в центральной точке и над ней — на небесном своде. Парадокс двоецентрия преодолевается логикой Николая Кузанского, который делает неразличимыми центр и сферу.
Одним из экзотических вариантов такого парадоксального шара (круга) является «Утопия» Томаса Мора. Эта идеальная страна расположена на острове круглой формы. Вернее, не столько круглой, сколько подобной полумесяцу, роги которого почти смыкаются, образуя круг. Внутри круга находится окруженная клешнями полумесяца круговая бухта:
Если эти концы [полумесяцев] обвести циркулем, то вышла бы окружность в пятьсот миль; концы эти делают остров похожим на нарождающуюся луну. <...> Разливаясь на большом пустом пространстве, окруженная отовсюду землей, вода защищена от ветров, наподобие огромного озера, скорее стоячего, чем бурного; это делает почти всю середину острова гаванью (Мор Томас. Утопия / Пер. Ю. М. Каган. М.: Наука, 1978. С. 171).
Остров Утопия — круг, в центре которого расположен еще один круг, обозначающий пустоту — большое «пустое пространство». В этот круг можно проникнуть сквозь внешнюю окружность. Луи Марен называет эту пустоту в центре — alvus — чрево, желудок. Остров как бы поглощает в себя наружное, превращая его во внутреннее, но внутреннее дается как ничто, как u-topos, «неместо», сходное с «несмыслом» Малевича:
Центр пуст и полон, внутренний и внешний, место и пространство... (Marin Louis. Utopics: The Semiological Play of Textual Spaces. Atlantic Highlands: Humanities Press International, 1984. P. 104).
Утопия Мора строится по тому же принципу, что и черный шар Мейринка.
Еще Гермес Трисмегист утверждал, что мир и голова, то есть объективное и субъективное, объединены единством формы — и то и другое шар:
...мир — это сфера, то есть — голова. <...> Разум, тоже голова, движется сферически, то есть подобно голове (Hermes Trismegistus. The Divine Pymander and Other Writings. New York: Samuel Weiser, 1972. P. 60).
Гегель в «Феноменологии духа» высказал странное мнение о том, что сама форма черпной коробки в какой-то мере соотнесена с самосознанием, она дается самосознанию как некая внешняя объективная, материальная его граница:
...действительность и наличное бытие человека есть его черпная кость. <...> черепная кость, быть может, имеет в общем значение непосредственной действительности духа (Гегель Г. В. Ф. Феноменология духа / Пер. Г. Шпета. СПб.: Наука, 1992. С. 178).
Малевич Казимир. Бог не скинут. С. 7.
О хармсовских заимствованиях из «Голема» см.: Герасимова Анна, Никитаев Александр. Хармс и «Голем» // Театр. 1991. № 11. С. 36-50.
Мейринк Густав. Голем. Вальпургиева ночь/ Пер. Д. Л. Выгодского. М.: Прометей, 1990. С. 98.
Там же. С. 99.
Там же, С. 97,
Paracelsus. Selected Writings. P. 145-147.
Jung Carl Gustav. Mysterium Coniunctionis. Princeton: Princeton University Press, 1970. P. 316.
Ibid. P. 478-479.
Аристотель. Категории, 2а, 11-14/ Пер. А. В. Кубицкого//Аристотель. Соч.: В 4т. Т. 2. М.: Мысль, 1978. С. 55.
Koyre Aleksandre. Mystiques, spirituels, alchimistes du XVIe siecle allemand. Paris: Gallimard, 1971. P. 102-104.
Кант объясняет это следующим образом:
...так как тот, кто высказывает суждение по поводу удовольствия, которое возбуждает в нем предмет, чувствует себя совершенно свободным, то он не может отыскать в качестве причин своего удовольствия никаких частных условий, которые были бы свойственны только его субъекту; поэтому он должен признать это удовольствие имеющим обоснование в том, что он может предполагать у всякого другого; следовательно, он должен считать, что имеет основание ожидать у каждого такого же удовольствия. Поэтому он будет говорить о прекрасном так, как если бы красота была свойством предмета и суждение логическим... (Кант Иммануил. Критика способности суждения, 4 / Пер. Н. М. Соколова // Кант И. Соч.: В 6 т. Т. 5. М.: 1966. С. 212-213).
Кант называет такую всеобщность «субъективной всеобщностью».
Мне кажется, например, что значение игры в детских текстах Хармса можно понять через Шиллера.
Шиллер Фридрих. Письма об эстетическом воспитании человека / Пер. Э. Радлова // Шиллер Ф. Собр. соч.: В 7 т. Т. 6. М.: Худлит, 1957. С, 287.
Там же. С. 287-288.
Там же. С. 289.
Там же. С. 289.
Гуссерль показал, что геометрическое высказывание не может сохранять связь со временем своего возникновения. Оно вечно, как вечен мир платоновских идей:
Теорема Пифагора, как и вся геометрия, существует только единожды, вне зависимости от того, как часто и на каком языке она может быть выражена. Она совершенно идентична той, что существует на Евклидовом «языке оригинала» и на любом ином языке; и внутри каждого языка она все та же вне зависимости от того, сколько раз она была высказана в чувственной форме... (Husserl. The Origin of Geometry // Husserl. Shorter Works / Ed. by Peter McCormick and Frederick Elliston. Notre Dame: University of Notre Dame Press, 1981. P. 257).
Любопытно, что Петерсен исчезает мгновенно, иначе, чем это описано в книге «МАЛГИЛ»: «постепенно теряет свою форму». Он не претерпевает превращения, которое есть форма движения, перехода, становления. Петерсен проваливается и затем возникает в ином месте. Постепенность трансформации, описанная в книге, возможно, — продукт нарративизации, переноса события в книгу, где оно приобретает дискурсивную растянутость. Провал, разрыв могут пониматься как обозначение смерти. Лейбниц, утверждавший, что мир пронизан непрерывностью и что смерть, будучи разрывом, не может существовать, сформулировал проблему в категории движения двух инертных тел, двух шаров:
Харин. Но скажи, прошу тебя, каким образом переносится тело из точки В в точку В, раз мы устранили момент перехода или промежуточного состояния?
Пацидий. Думаю, что это лучше всего можно объяснить, если мы скажем, что тело Е некоторым образом угасает и уничтожается в В, а затем снова создается и возникает в D. Это можно назвать новым прекраснейшим словом «транскреация», и здесь, очевидно, происходит как бы некий скачок из одного шара — В в другой D... (Лейбниц Готфрид Вильгельм. Пацидий — Филалету/ Пер. Я. М. Боровского // Лейбниц. Соч.: В 4 т. Т. 3. М.: Мысль, 1984. С. 263).
Валерий Подорога, связавший этот фрагмент о движении с общим пониманием смерти, показал, что у Лейбница всякое свертывание понимается как одновременное развертывание, а ...смерть входит в порядок бессмертного бытия лишь как знак повторного творения, а не как знак конца существования (Подорога Валерий. Феноменология тела. М.: Ad Marginem, 1995. С. 113).
Этот скачок, эта «транскреация» объясняются тем, что в шаре не содержится никакой силы, которая могла бы привести его в движение. Лейбниц в качестве единственной движущей причины указывает на Бога. Самодостаточность шаров предполагает в системе Лейбница рекреацию, воссоздание, как оборотную сторону смерти, замещающую переход из одного пространства в другое.
По мнению комментатора А. А. Александрова, «малгил» может означать вариацию слова «могила» (ПВН, 530). Действительно, Петерсен исчезает, как только произносится название книги.
См. комментарий к каббалистической «Книге творения» — Сефир Иетцира, где, например, слово Chashmal переводится как «говорящее (Mal) молчание (Chash)»: Kaplan Aryeh. Sefer Yetzirah. The Book of Creation. York Beach: Samuel Weiser, 1990. P. 98. Определенный интерес для интерпретации этого корня может представлять материал, собранный Эрнестом Джонсом в его книге «О кошмаре». Джонс показал, каким образом корень «мар» универсально связан с идеей некоего первичного ужаса и каким образом повсеместно происходит его смягчение в «мал» (Jones Ernest. On The Nightmare. New York: Grove Press, 1959. P. 326-340).
Речь идет о круге, составленном из двадцати двух букв еврейского алфавита, соединенных между собой 213 линиями, так называемыми «воротами». О буквенном колесе см.: Idel Moshe. Language, Torah and Hermeneutics in Abraham Abulafia. Albany: SUNY Press, 1989. P. 38-41. Одновременно с Хармсом утопия книги-шара разрабатывалась Сергеем Эйзенштейном. См.: Bulgakowa Oksana. Sergej Eisenstein — drei Utopien Architekturentwiirfe zur Filmtheorie. Berlin: Potemkin Press. 1996. S. 31-123.
Это сворачивание текста внутрь противоположно чтению, ведь оно предполагает сокрытие текста. Обнаружение смысла традиционно понимается как раскрытие, то есть разворачивание. У Апулея, например, описываются священные мистериальные книги, в которых сворачивание есть непосредственный знак сокрытия и эзотерии:
...он выносит из недр святилища некие книги, написанные непонятными буквами: эти знаки, то изображением всякого рода животных сокращенно передавая слова торжественных текстов, то всевозможными узлами причудливо переплетаясь и наподобие колеса изгибаясь, тайный смысл чтения скрывали от суетного любопытства (Апулей. Метаморфозы / Пер. С. П. Маркиша//Апулей. Апология. Метаморфозы. Флориды. М.: Изд. Академии Наук СССР, 1956. С. 310).
Легенда о докторе Фаусте/ Сост. В. М. Жирмунского. Пер. Н. А. Сигал. М.: Наука, 1978. С. 186.
Там же. С. 173.
Один из мотивов фаустовского обращения к некромантии формулируется в кукольной комедии «Доктор Иоганн Фауст» так: «Я много слышал и читал <...> о том, что небо будто бы in forma sphaerica, то есть круглое. Но я хотел бы все увидеть, ощупать руками, поэтому я решил отложить на время богословские занятия и предаться изучению магии» (Легенда о докторе Фаусте. С. 151).
В текстах о докторе Фаусте книга навязчиво присутствует. В одной из народных комедий Фауст приобретает силу негроманта после того, как неизвестные три студента (духи ада?) оставляют на постоялом дворе книгу «Clavio atari a Magica» — «Ключ к искусству магии». У Гете Фауст начинает с того, что рассматривает знак макрокосма, а затем знак земного духа, которого он вызывает по книге. У каббалистов круг уподобляется Торе, с помощью которой был сотворен мир.
Jenny Laurent. La terreur et les signes. Paris: Gallimard, 1982. P. 113-114.
Каббалист Абраам Абулафиа утверждал, что согласные связаны с органами тела и конечностями: «Знай, что все органы твоего тела соединены между собой как формы букв одна с другой» (Cit. in: Idel Moshe. Language, Torah and Hermeneutics in Abraham Abulafia. Albany: SUNY Press, 1989. P. 6). Произнесение согласных отражается на соответствующих членах тела, которые «подворачиваются». Зато гласные подобны шару или кругу (Ibid. P. 8). То есть относятся как раз к области «ужаса» — зияния.
Сочетание АО интересовало французского литератора и мистика Фабра д’Оливе, оказавшего влияние на Флоренского. Флоренский в трактате «Имена» пишет об этом сочетании как об «узле», «который соединяет, и точке, которая разъединяет небытие и бытие». Флоренский, цитируя Фабра д’Оливе, обращается к
...образу таинственного узла, который связывает небытие с бытием, дает один из наиболее трудных для понимания корней... По мере того, как смысл его обобщается, можно видеть, как из него рождаются все понятия о похотении, о вожделенной страсти, о смутном желании, по мере того, как он суживается, там можно открыть только чувство недостоверности и сомнения, которое угасает в союзе или (Священник Павел Флоренский. Имена, б. м.: Купина, 1993. С. 22).
Лосев А. Ф. Философия имени//Лосев А. Ф. Из ранних произведений. М.: Правда, 1990. С. 54-55. «Философия имени» была опубликована в 1927 году и могла быть известна Хармсу. Во всяком случае, некоторые идеи Хармса перекликаются с лосевским пониманием феноменологии имени.
См. первую главу, а также: Levin Ilya. The Fifth Meaning of the Motor-Car: Malevich and the Oberiuty// Soviet Union. Union Sovietique. V. 5. Part 2. 1978. P. 287-295; Жаккар, 103-107.
Бёме Якоб. Aurora, или Утренняя заря в восхождении / Пер. Алексея Петровского. М.: Мусагет, 1914. С. 117.
Там же. С. 118.
Там же. С. 118.
Органическая энергема «более глубоко воссоединяет разделенные части, чем это делает физическая энергема как такая» (Лосев А. Ф. Цит. соч. С. 56). Это новое единство он называет единством «для себя самой», то есть таким единством, которое еще нельзя назвать знанием, даже знанием самой себя.
Там же. С. 58.
Здесь можно указать на еще один возможный источник слова «малгил» — греческое «гиле». В России это слово использовал, например, тот же Лосев. В «Философии музыки» и особенно в «Музыке как предмете логики» (1927) он обозначает им то, что он называет «эйдетической материей». «Гиле» в чем-то похоже на энергему. Это обозначение неоформленности, темноты, «беспредметности» (Лосев буквально употребляет это понятие Малевича) как некоего эйдоса. Это эйдос чистой материальности, в случае с музыкой — чисто физической звуковой материи. Это эйдос до Логоса.
Это стояние Казимира — странное превращение художника в предмет собственного созерцания. Внутреннее становится внешним. Хармс пишет: «Растворю окно на своей башке». Для обозначения головы он выбирает слово «башка», по-видимому, только потому, что оно с помощью окна превращает голову в «башню». Казимир — это именно фигура мира как шара: «Нет площади поддержать фигуру твою». «Фигура» здесь также выбирается в силу амбивалентности значения этого слова — «человеческое тело» и «геометрическая, умозрительная фигура» одновременно.
Агалтон — по-хармсовски деформированное греческое «Агатон» (agathon), или, как принято говорить в России, — «Агафон». Агатон значит «благо» и в философской терминологии может пониматься как высший принцип бытия. Но Агафон — это и молодой трагический поэт, персонаж «Пира» Платона. В диалоге Платона он говорит об Эроте, как источнике творчества и связывает его с красотой и молодостью. «Эрот, — заявляет Агафон, — по природе своей ненавидит старость и обходит ее как можно дальше» (Платон. Пир, 195b / Пер. С. К. Апта// Платон. Соч.: В 3 т. Т. 2. М.: Мысль, 1970. С. 123). Если действительно Хармс имел в виду платоновского Агафона, то речь идет о подмене стариковской амнезии (см. об этом в главе «Падение») юношеским желанием, которое в своем роде также эквивалентно беспамятству и производит речь, внешняя красота которой, по мнению Сократа, лжива. Во всяком случае, тема желания сопровождает в стихотворении имя Агалтона.
О соотношении сущности и линии см.: Derrida Jacques. Ousia and Gramme: Note on a Note from Being and Time// Derrida J. Margins of Philosophy. Chicago: Chicago University Press, 1982. P. 29-68.
О «геральдической конструкции», то есть о такой структуре, в которой один текст как бы повторяет в «уменьшенном» виде другой текст, в который он включен, см.: Ямпольский Михаил. Память Тиресия. М.: Культура, 1993. С. 68-81.
Bernoulli Rudolf. Spiritual Development as Reflected in Alchemy and Related Disciplines // Spiritual Disciplines/Ed, by Joseph Campbell. Princeton: Princeton University Press, 1960. P. 316.
Никитаев Александр. Тайнопись Даниила Хармса: Опыт расшифровки // Даугава. 1989. № 8. С. 95-99.
Нина Перлина расшифровала название стихотворения как искаженное немецкое An Tor — «в воротах» и связала его с упоминанием калитки (Perlina Nina. Daniil Kharms’s Poetic System: Text, Context, Intertext // Daniil Kharms and the Poetics of the Absurd / Ed. by Neil Cornwell. New York: St. Martin’s Press, 1991. P. 186.
Lowrie Walter. Art in the Early Church. New York: Norton, 1969. P. 55-57.
Ролан Барт, например, считал, что антропоморфные алфавиты, в частности Эрте (Erte), прежде всего абстрагируют человеческую фигуру, которая создает очертания букв (Barthes Roland. L’obvie et l’obtus. Paris: Seuil, 1982. P. 107). Буквы же таких алфавитов как бы «убивают» фигуры, поражая их «асимволизмом». Вместе с тем идеализация, свойственная графическому абстрагированию, по-своему связывается с чисто духовным опытом (Ibid. P. 109-110). Таким образом, антропоморфный алфавит и «убивает» дух (как буква убивает дух), и возрождает его одновременно.
Подробный анализ становления этого символа дан Юнгом: Jung Carl Gustav. Aion. Princeton: Princeton University Press, 1968. P. 127 ff.
Лоури приводит изображение рыбы в колесе — как бы колесованной или распятой (Lowrie W. Op. cit. PI. 55e).
Fox Robin Lane. Pagans and Christians. New York: Knopf, 1987. P. 613-616.
Существует «хрисмон», включающий в себя схематическое изображение розы. Помещенная под розой «омега», по мнению исследователей, должна в этой криптограмме читаться как С и, таким образом, превращаться в знак Rosa Rosarum — одного из имен девы Марии. В результате в христограмму добавляется и последняя недостающая в ней буква из фамилии «Хармс» (Koch Rudolf. The Book of Signs. New York: Dover, 1955. P. 28).
Хрисмон, который может прочитываться как криптограмма имени Хармс
Leclaire Serge. Psychanalyser. Paris: Seuil, 1968. P. 74.
Белый Андрей. Стихотворения и поэмы. Л.: Сов. писатель, 1966. С. 389.
Элиот Г. С. Бесплодная земля / Пер. А. Сергеева. М.: Прогресс, 1971. С. 119-120.
Данте Алигьери. Божественная комедия/Пер. М. Лозинского. М.: Худлит, 1950. С. 362-363.
Рильке Райнер Мария. Новые стихотворения / Пер. А. Карельского. М.: Наука, 1977. С. 298. Отмечу между прочим, что М возникает у Рильке сразу же после упоминания созвездий «Книга пламени» и «Окно». М в небе может отсылать и к кеплеровской гипотезе, согласно которой неподвижные звезды в бесконечном пространстве должны размещаться в порядке, подобном беспрерывно повторяющейся букве М (Koyre Alexandre. From the Closed World to the Infinite Universe. New York: Harper, 1958. P. 77-82).
The Basic Writings of Sigmund Freud / by A. A. Brill. New York: Random House, 1938. P. 66.
«Месть» — хармсовские «Сцены из Фауста». Одним из иронических подтекстов этих «сцен» является, вероятно, эпизод из второго акта второй части книги Гете. Здесь фигурируют псилы и марсы — представители африканских племен, известные своим мастерством заклинания змей. Они плывут в волнах на морских быках, сопровождая колесницу Киприды:
Ничто нам не сбавит отваги,
Ничей не пугает девиз:
Креста ли иль полумесяца,
Орла или крылатого льва
(Гете. Собр. соч.: В 6 т. Т. 2 / Пер. Б. Пастернака М.: 1976. С. 313). Эти строки — намек на сменяющихся властителей Кипра (острова Киприды) — рыцарей, мамелюков, Рима и Венеции. Хармс начинает свой фрагмент монологом писателей:
...мы воздух глотаем,
над нами гроза,
и птица орел,
и животное лев,
и волны морел.
Мы стоим, обомлев.
Далее в «Мести» появляются апостолы, славящие четыре стихии, гимн четырем стихиям следует у Гете вскоре после монолога псилов и марсов. Пародией на монолог сирен у Гете («Что за облака белеют / Венчиком вокруг луны? / Голуби влюбленно реют, / Страстью к ней привлечены». — Гете. С. 312) выглядит монолог Маргариты у Хармса («В легком воздухе теченье / столик беленький летит, / ангел, пробуя печенье, / в нашу комнату глядит». — ПВН, 96) и т. д. Можно предположить, что Хармс иронически преобразил псилов в писателей, увидев в этом сказочном этнониме искаженный корень глагола «писать». Если принять эту версию, то, возможно, богами на «Ка» являются Кабиры, самофракийские божества, которые, по словам Гете, «похожи на горшки из глины обожженной» и которые обсуждаются и фигурируют в этом эпизоде.
См.: Dantzig Tobias. Number. The Language of Science. New York: The Free Press, 1954. P. 21.
Cassirer Ernst. The Philosophy of Symbolic Forms. New Haven; London: Yale University Press, 1953. P. 230.
Levy-Bruhl Lucien. How Natives Think. Princeton: Princeton University Press, 1985. P. 186-192.
Ibid. P. 190.
Werner Heinz. Comparative Psychology of Mental Development. New York: International Universities Press, 1948. P. 291.
3 также может быть повернутой набок «омегой» — «ω» или буквой «m». Клодель, вероятно, не без влияния Данте, например, видел в букве «m», нарисованной как «омега» или три, очертания вестника (le messager), спускающегося вниз и распростершего крылья (ср. со значением темы вестников для обэриутов и геральдическим орлом у Данте). М для Клоделя — это знак вестника, тем более что слово это начинается с «m» (Meschonnic Henri. Claudel et l’hieroglyphe ou la Ahite des choses // La Pensee de l’image. Vincennes: Presses Universitaires de Vincennes, 1994. P. 113). Мешонник, как ни странно, даже не упоминает дантовскую монограмму.
Pelikan Jaroslav. Jesus through the Centuries. New York: Harper and Row, 1987. P. 102.
См. анализ этого стихотворения: Zumthor Paul. Langue, text, enigme. Paris: Seuil, 1975. P. 28-35.
У Августина в описании того, каким образом возникает криптограмма «Рыба», обнаруживается тот же нумерологический подтекст. Согласно Августину, криптограмма ΙΧΘΥΣ возникает в пророчестве эритрейской Сибилы, касающемся Христа. Это пророчество позже было переведено с греческого на латынь и сообщено Августину Флаккианом (Flaccianus). Первые буквы строк этого переводного акростиха складывались в надпись: IESOUS CHREISTOS THEOU UIOS SOTER, аббревиатурой которой было слово «рыба» — ICHTHUS. Мало того, что Сибила говорит акростихом, который сохраняет греческую криптограмму в латинском переводе, выясняется, что акростих имеет мистическое числовое значение:
Здесь двадцать семь строк; а двадцать семь — это три в кубе. Дело в том, что три раза три — это девять; помножьте девять на три — так, чтобы фигура могла прибавить высоту к длине и ширине, — и мы получим двадцать семь (St. Augustine. City of God. Harmondsworth: Penguin Books, 1972. P. 790).
Криптограммирование имени Христа в слове «рыба» не просто производит аллегорическое абстрагирование, оно подчиняется неким числовым закономерностям, которые в конце концов сводятся к сверхабстрактной геометрии куба. Криптограмма оказывается в основе своей числовой.
Анализ этой метафоры Рабана в контексте нумерологии дан в книге: Onians John. Bearers of Meaning. Princeton: Princeton University Press, 1988. P. 75-76.
Степанов Ю. С. Проскурин С. Г. Константы мировой культуры. Алфавиты и алфавитные тексты в периоды двоеверия. М.: Наука, 1993. С. 30-40.
Платон. Тимей, 35с — 36с. // Платон. Соч.: В 3 т. Т. 3 (1) / Перевод С. С. Аверинцева. М.: Мысль, 1971. С. 475.
Платон. Соч.: В 3 т. Т. 3 (1). С. 668.
О переинтерпретации этого фрагмента из «Тимея» в христианской традиции и о роли Рабана Мавра в этой переинтерпретации см.: Степанов Ю. С., Проскурин С. Г. Цит. соч. С. 94-99.
Aristotle. History of Animals, 666a, 14-17 // The Works of Aristotle. V. 2. Chicago; London: Encyclopaedia Britanica, 1952. P. 194.
Он также описывал некую структуру членения сердца, выявленную в своем роде «рисунке», нанесенном на его поверхность и похожем, по его мнению, на «швы на черепе». Эти линии, впрочем, не говорят о различных истоках в его происхождении, это некое деление, вписанное в единое.
См.: Jung Carl Gustav. Mysterium Coniunctionis. Princeton: Princeton University Press, 1963. P. 46-47.
Юркевич П. Д. Философские сочинения. М.: Правда, 1990. С. 72. Отмечу использование Юркевичем слова «коло» (ср. с хармсовскими «колами времени») и образа колеса. Сердце — это неподвижная точка, ось, вокруг которой происходит движение времени.
Флоренский П. А. Столп и утверждение истины. М.: Правда, 1990. С. 265.
Флоренский Я. А. Цит. соч. С. 266.
Там же. С. 588. Любопытно, что Флоренский возводит понимание гомотипии к Древнему Египту (с. 587).
Платон. Пир, 190е/ Пер. С. К. Апта// Платон. Соч.: В 3 т. Т. 2. М.: Мысль, 1970. С. 117.
Там же. С. 269. Флоренский также приводит обширный этимологический комментарий, касающийся еврейского обозначения сердца (с. 270-271). См. об этом также: Иванов Вяч. Вс. П. А. Флоренский и проблема языка // Механизмы культуры. М.: Наука, 1990. С. 194-195.
Ср. с высказыванием Сковороды, который писал о сердце как всевмещающей бездне: «О сердце, бездна всех вод и небес ширшая?.. Сколь ты глубока! Все объемлешь и содержишь, а тебя ничто не вмещает» (Сковорода Г. Соч.: В 2 т. Т. 1. М.: Мысль, 1973. С. 136).
Флоренский в своих этимологических штудиях отмечал связь сердца с сердечником, «влагаемым в дыру», протыкающим насквозь.
Вышеславцев Б. П. Сердце в христианской и индийской мистике <1929> // Вопросы философии. 1990. № 4. С. 64. Вышеславцев, несмотря на мистицизм своей доктрины, принимал и католический культ Святого Сердца, как физиологического органа Христа, хотя многие теологи не признают такого культа. Так, современный европейский теолог Карл Ранер подчеркивает приемлемость лишь символического культа сердца Христова:
Потому что физиологическое изображение сердца (как такового) — это только символ (а не репрезентация) сердца как глубочайшей сердцевины всего человека (а не только его «души»!), оно может и должно быть стилизовано: оно не должно покинуть своего пути и стать насколько возможно физиологическим, и оно должно быть заполнено иными символическими дополнениями (терновым венцом, крестом, лучами, расположением в геометрическом центре человека), особенно тогда, когда символизируется любовь сердца (Rahner Karl. Devotion to the Sacred Heart // Rahner K. Theological Investigations. V. 3. New York: Crossroad, 1982. P. 333).
Ранер подчеркивает, что сердце Христово — это прежде всего онтологический центр его существа, который может быть обозначен в виде чисто геометрического центра.
Лосев А. Ф. Античный космос и современная наука //Лосев А. Ф. Бытие — имя — космос. М.: Мысль, 1993. С. 230.
Как известно, Витрувий утверждал, что
...человеческое тело так создано природой, что лицо от подбородка до верха лба и основания волос составляет десятую часть всего роста; то же самое и открытая ладонь руки от запястья до кончика среднего пальца и т. д. (Vitruvius. The Ten Books on Architecture. New York: Dover, 1960. P. 72).
Витрувий обнаруживает абсолютную кратность всех частей человеческого тела друг другу. Тело, таким образом, оказывается идеальным конструктом, основанным на десятичной системе счисления и как бы составленным из модулей, идеально кратных, делимых без дробей.
The First Apology of Justin, the Martyr // Early Christian Fathers / Ed. by Cyril C. Richardson. New York: Macmillan, 1970. P. 278-281.
Sir Thomas Browne, Selected Writings / Ed. by Sir Geoffrey Keynes. Chicago: University of Chicago Press, 1968. P. 204-209. У Брауна можно найти и ссылку на Юстина Мученика, который возводил модель Платона из «Тимея» к египетским источникам и египетской иероглифике, например к букве «тау», интересовавшей Хармса (Ibid. P. 204).
Эрвин Панофский показал, что готический собор (сконструированный по модели человеческого тела) основывается на принципе «прогрессивной делимости» вплоть до самой малейшей детали. Этот принцип создает единообразие частей и позволяет полностью избежать понятия дробности (Panofsky Erwin. Gothic Architecture and Scholasticism. New York: Meridian Books, 1957. P. 48-49).
Vitruvius. Op. cit. P. 73. Данте определял астрономический центр, как точку весеннего солнцестояния, которая геометрически описывалась им как место, «где слит / Бег четырех кругов с тремя крестами» (Рай, 1, 38-39 / Пер. М. Лозинского). Фигура пересечения кругов с крестами актуальна для Хармса.
Булгаков С. Н. Философский смысл троичности // Вопросы философии. 1989. № 12. С. 92.
Ouspensky P. D. A New Model of the Universe. New York: Vintage, 1971. P. 92.
Ouspensky P. D. Op. cit. P. 90.
The Notebooks of Leonardo da Vinci. New York: George Brazilier, 1954. P. 117.
Op. cit. P. 117.
Конечно, форма, фигура издавна считались носителями смысла. Форма животных часто понималась как источник смысла или «протосмысла». Так, например, форма буквы Х возводилась к форме тела аиста (Browne Thomas. Op. cit. P. 205. Аист у Брауна — египетская иероглифическая запись буквы X), как известно, старинного символа сыновней преданности. См.: The Hieroglyphics of Horapollo / Transl. and introduced by George Boas. Princeton: Princeton University Press, 1950. P. 67-68. А иероглифическим обозначением сердца считалась птица ибис (The Hieroglyphics of Horapollo. P. 62. «Физиолог» связывает ибиса с крестным знамением и крестом, что существенно для моего контекста. — Physiologus. Berlin: Union Verlag, 1987. S. 77-78.), которая, по мнению Элиана, становится похожа на сердце, когда теряет перья. Кроме того, как утверждает Элиан, ибис соприроден Слову, он как бы является иероглифической птицей по самому существу своей биологической формы (Alian. Die tanzenden Pferde von Sybaris. Leipzig: Reclam, 1978. S. 134). Смысл, проявляющий себя в письме, в графемах, таким образом, как бы вырастает из формы тел или в ней фиксируется.
С точки зрения Аристотеля, сердце не может быть рассечено еще и потому, что оно не относится к «подобочастным телам». Подобочастные тела в организме — кость, плоть, кожа, вены, волосы при рассечении сохраняют свою сущность. Рассеченная кожа продолжает оставаться кожей (Аристотель. Метеорологика, 388а, 10ff). Органы тела, такие, как рука, лицо или сердце, относятся к категории «неподобочастных тел». При их рассечении их сущность не сохраняется (Аристотель. История животных, 486а).
Подорога Валерий. Выражение и смысл. М.: Ad Marginem, 1995. С. 313.
Нечто отдаленно сходное было проделано Хайдеггером в операции «позитивного зачеркивания» слова «Бытие» — «Sein». Крестообразное зачеркивание слова, уничтожая его, одновременно выражало «структуру четверицы», как топологическую структуру бытия. Крестообразное перечеркивание действует у Хайдеггера как наложение структуры напряжений, создающихся рассечением, разрывом и выражаемых в четверице. См. об этом: Подорога Валерий. Выражение и смысл. С. 306-315. Простой вертикальный разрез-росчерк Хармса, накладывает на рассекаемое и зачеркиваемое структуру «тернера», или «триады».
Боэций. Каким образом Троица есть единый Бог, а не три божества // Боэций. «Утешение философией» и другие трактаты. М.: Наука, 1990. С. 149.
Боэций. Цит. соч. С. 156.
Боэций особо останавливался на парадоксальности ситуации, когда Бог, будучи нераздельной сущностью, является одновременно и Отцом и Сыном, то есть парой, отношения в которой немыслимы в рамках нераздельности.
Известно, что сердце Христово осмысливалось в католической традиции как чрево, в которое Христос приемлет души. Души часто изображались в виде зародыша, помещенного в сердце Христа, которое все в большей степени принимало символическую форму матки. См.: Bynum Caroline Walker. Jesus as Mother. Berkeley; Los Angeles; London: University of California Press, 1982. P. 120-121. Известны изображения сердца-матки, распятого на кресте. Таким образом, сердце Христово превращается в подобие собственной матери, девы Марии, а сам он (в виде зародыша-младенца) оказывается как бы внутри собственного сердца. При этом рана на сердце Христа превращается в некое подобие влагалища, из которого как бы происходит «размножение ипостасности» (вполне в духе разреза на диаграмме Рабана Мавра).
Белый Андрей. Формы искусства // Белый А. Символизм как миропонимание. М.: Республика, 1994. С. 98.
Белый Андрей. Круговое движение // Труды и дни. 1912. № 4-5. С. 58. О значении спирали у Белого см.: Bethea David M. The Shape of Apocalypsen in Modern Russian Fiction. Princeton: Princeton University Press, 1989. P. 119-130.
Связь счисления с рукой зафиксирована в языке: ср. санскритское pantcha («пять») с персидским pentcha («рука»), или русские «пять» и «пясть». Счет у своих истоков имеет выраженный антропоморфный характер. Творение в Ветхом завете связывалось с перстами Бога («...взираю я на небеса Твои — дело Твоих перстов...» — Псал., 8, 4). В каббалистическом трактате «Сефир Иетсира» десять сефир идентифицировались с десятью пальцами творящего Бога (Kaplan Aryeh. Sefer Yetzirah. The Book of Creation. York Beach: Samuel Weiser, 1990. P. 32). Счет у его мифологических истоков выступал как антропоморфное и теоморфное «чтение» творения.
Совершенно сходную ситуацию абсурдных измерений можно найти у Льюиса Кэрролла в «Сильвии и Бруно», где на вопрос, насколько Сильвия сожалеет о том, что потерялся ребенок Королевы (Queen’s Baby), Бруно отвечает: «три четверти ярда», давая точную меру сожаления (The Works of Lewis Carroll, Feltham: Spring Books, 1965. P. 521). В эссе, написанном против вивисекции, Кэрролл иронически обсуждает проблему измерения боли (Ibid. P. 1095).
Соловьев В. С. Чтения о Богочеловечестве // Соловьев В. С. Соч.: В 2т. Т. 2. М.: Правда, 1989. С. 115.
Флоренский П. А. Столп и утверждение истины. М.: Правда, 1990. С. 264.
Там же. С. 266.
Там же. С. 730.
Там же.
Воспроизведено в цвете на вкладках журнала «Театр» (1991. № 11).
Daniel. Ezra. Nehemiah / Hebrew text and english translation with introductions and commentary by Dr. Judah J. Slotki. London: The Soncino Press, 1951. P. 45.
Grundman H. Dante und Joachim von Fiore. Zu Paradiso X-XII // Joachim of Fiore in Christian Thought. V. 2 / Ed. by Deino C. West. New York: Burt Franklin, 1975. P. 329-375.
Данте Алигьери. Рай, 33, 117-118 //Данте Алигьери. Божественная комедия / Пер. М. Лозинского. М.; Л.: Худлит, 1950. С. 426.
McGinn Bernard. The Calabrian Abbot. Joachim of Fiore in the History of Western Thought. New York: Macmillan, 1985. P. 162-163.
Ibid. P. 170.
Hirsch-Reich В. Joachim von Fiore und das Judentum // Joachim of Fiore in Christian Thought. V. 2 / Ed. by Demo C. West. New York: Burt Franklin, 1975. P. 475-481.
Аристотель. Мет., 1084а, 12-2 5//Аристотель. Соч.: В 4 т. Т. 1, М.: Мысль, 1975. С. 341.
«...Эврит устанавливал, какое у какой вещи число (например, это вот — число человека, а это число лошади; и так же, как те, кто приводит числа к форме треугольника и четырехугольника, он изображал при помощи камешков формы <животных> и растений)...» (Аристотель. Мет., 1092b, 8 //Аристотель. Соч. Т. 1. С. 364).
Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1 / Сост. и пер. А. В. Лебедев. М.: Наука, 1989. С. 446.
Kirk G. S., Raven J. E. The Presocratic Philosophers. Cambridge: At the University Press, 1962. P. 315.
Лосев А. Ф. Античный космос и современная наука//Лосев А. Ф. Бытие-имя-космос. М.: Мысль, 1993. С. 87. В лосевском анализе Эврита интересно приравнивание пифагорейского понятия числа канторовскому понятию числа (Там же. С. 86-87). О Георге Канторе в связи с Хармсом см. следующую главу.
Farber Austin. A Rebirth of Images: the Making of St. John’s Apocalypse. Boston: Beacon Press, 1963. P. 262-271.
Такой переход от числовой абстракции к телесному может быть обнаружен, например, в оккультных текстах. Так, в известном «Курсе оккультизма», изданном в Петербурге, тройка, или, как принято было писать в эзотерических текстах, «тернер», — третий аркан Таро. Его иероглиф —
берущая рука, в смысле — кисть руки, сложенная так, что образует узкий канал, могущий что-либо вместить.
От идеи узкого канала переходят к идее влагалища, служащего последним этапом в процессе рождения, а от этого — к самой идее рождения (Курс Энциклопедии Оккультизма, читанный Г. О. М. в 1911-1912 академическом году в городе С.-Петербурге. Вып. 1. СПб., 1912. С. 11).
Таким образом, препятствие начинает пониматься как узкий выход из влагалища, а творение как роды. Любопытно, что рука, как орган творения, ассоциируется не с десятью (пальцами), а с тремя.
Друскин Яков. Коммуникативность в творчестве Александра Введенского // Театр. 1991. № 11. С. 83.
Ср. со сходными фантазиями в «Автобиографии трупа» Сигизмунда Кржижановского:
...с довольно ранних лет меня стал посещать один странный примысел: 0,6 человека. <...> Зажмурил веки и вижу: ровное, за горизонт уползающее белое поле; поле расчерчено на прямоугольные верстовые квадраты. Сверху вялые, ленивые хлопья снега. И на каждом квадрате у скрещения диагоналей оно: сутулое, скудное телом и низко склоненное над нищей обмерзлой землей — 0,6 человека. Именно так: 0,6. Не просто половина, не получеловек, нет. К «просто» тут припутывалась еще какая-то мелкая, десимметрирующая дробность. В неполноту — как это ни противоречиво — вкрадывался какой-то излишек, какое-то «сверх» (Кржижановский Сигизмунд. Возвращение Мюнхгаузена. Л.: Худлит, 1990. С. 29).
Флоренский П. А. Столп и утверждение истины. С. 507.
Флоренский Я. А. Там же. С. 511.
Хлебников Велимир. Творения. М.: Сов. писатель, 1987. С. 148.
См. комментарий В. П. Григорьева и А. Е. Парниса: Хлебников Велимир. Творения. С. 672.
Упражнения Хлебникова с именем Разина напоминают работу Фрейда над именем Моисея, которое он интерпретирует как усеченное египетское имя, как бы половину имени. Ср. египетское Ра-мзес (Ra-mose), где «мзес» (mose) означает «сын», сын Ра. Моисей, таким образом, означает «сын», но без указания на имя отца (Freud Sigmund. Moses and Monotheism. New York: Vintage, 1967. P. 5). Имя Моисея оказывается именем с фундаментальным зиянием, которое метафорически замещается Богом, чье имя не может быть произнесено. Любопытно, что имя Моисея традиционно имеет два этимологических толкования: данное Фрейдом и восходящее к коптскому mose — «дитя», и другое, восходящее к еврейскому глаголу masah — «вытаскиваю» (Аверинцев С. С. Моисей // Мифы народов мира. Т. 2. М.: Сов. энциклопедия, 1982. С. 164). Мартин Бубер дал подробное толкование этой этимологии, поясняя, что речь идет именно об извлечении из воды, из Нила, как и об указании направления движения(Buber М. Moses: The Revelation and the Covenant. New York: Harper, 1958. P. 35-36). Во всяком случае, река, вода играют роль в удвоении смысла имени, как и в его усечении, разрезании.
Собрание произведений Велимира Хлебникова. Т. 5. Л.: Изд-во писателей, 1933. С. 127. В стихотворении «Числа» (1912) Хлебников спрашивает: «...что будет Я, когда делимое его — единица» (Хлебников Велимир. Творения. С. 79).
Хлебников Велимир. Творения. С. 567.
Там же. С. 568.
В тексте упоминаются подобные водному потоку «черные Млечные пути», в которых, по преданию, можно было различить контуры островов мертвых Осириса (Maspero G. Au temps de Ramses et d’Assourbanipal. Paris: Hachette, 1910. P. 174).
Хлебников Велимир. Творения. С. 79.
Хлебников Велимир. Творения. С. 101-103.
Такое темпоральное понимание Троицы было разработано Святым Августином. Августин утверждал, что в нашем сознании сосуществуют память (прошлое), воля (будущее) и любовь (настоящее) также нераздельно, как три ипостаси Троицы. Августин называл эту темпоральную растянутость сознания «троицей ума» и утверждал, что она есть «образ и подобие Бога» (Augustine. The Trinity // Augustine: Later Works / Ed. by John Burnaby. Philadelphia: The Westminster Press, 1955. P. 113). Темпоральная троица Августина позже наложилась на аллегорию времени как трехликого существа, левый профиль которого обозначал прошлое, фас — настоящее, а правый профиль — будущее. См.: Panofsky Erwin. Titian’s Allegory of Prudence: A Postscript//Panofsky E. Meaning in the Visual Arts. Garden City: Doubleday, 1955. P. 146-168; Wind Edgar. Pagan Mysteries in the Renaissance. New York: Norton, 1968. P. 259-262. Уинд среди прочего материала обращает внимание на придуманный Николаем Кузанским термин possest, который описывает в одном слове сочетание потенциальности (прошлого = posse) и актуальности (настоящего = est) (Wind E.. Op. cit. P. 106). Переход из потенциального в актуальное миметически изображается самим процессом чтения слова как растянутый во времени переход от posse к est. Буква «е» в гибридном слове Кузанца — это граница, точка, в равной мере принадлежащая и прошлому, и настоящему.
Хлебников Велимир. Творения. С. 569.
Там же. С. 569.
Флоренский П. А. У водоразделов мысли. М.: Правда, 1990. С. 260.
Там же. С. 270.
Там же. С. 271.
Там же. С. 271.
Потебня А. А. Мысль и язык // Потебня А. А. Слово и миф. М.: Правда, 1989. С. 97-98.
Флоренский П. [Рецензия] Новая книга по русской грамматике // Священник Павел Флоренский. Соч.: В 4 т. Т. 2. М.: Мысль, 1996. С. 683.
Роль «препятствия» на уровне синтаксиса может играть «связка». Сергей Булгаков переносит ту же темпоральную модель в форме триады на более высокий синтагматический уровень. Пытаясь обосновать тринитарность человеческого духа, он видит ее в самой форме человеческого мышления, собственно в синтаксической форме суждения:
...человек в известном смысле сам есть суждение, и жизнь человеческого духа есть непрестанно развивающееся и осуществляющееся суждение: я есмь нечто, некое А. Точнее надо выразить порядок суждения так: я нечто есмь, Я-А есмь... (Булгаков С. Н. Трагедия философии // Булгаков С. Н. Соч.: В 2 т. Т. 1. М.: Правда, 1993. С. 391).
(Булгаков заимствует это у Гегеля: «Живое существо есть умозаключение, моменты которого суть в себе самих также системы и умозаключения». — Гегель Георг Вильгельм Фридрих, Энциклопедия философских наук. М.: Мысль, 1974. С. 406.)
Связка «есмь», не имея собственного содержания, придает существование эфемерности я и не-я, соединенных в суждении. Логически Булгаков переносит связку в конец суждения, в отличие от Св. Иоанна, перенесшего «я есмь» в начало имени. Но по своему значению «есмь» Булгакова занимает центральное место, без него невозможна никакая реальность, оно порождает мир слова, в той же степени, что и мир вообще: «Бытие мыслимо лишь как связка...» — пишет он (Там же. С. 398).
Такой «центральный» смысл, возникающий из оси рассечения, характеризует скрижали завета, данные Богом Моисею. Каббалистический комментарий утверждает, что Бог разделил таблицы на две, подобно тому как разделил на два параллельных ряда сефиротическое древо. Моделью такого разделения считается жертва Авраама, выполненная по указанию Бога:
Господь сказал ему: возьми Мне трилетнюю телицу, трилетнюю козу, трилетнего овна, горлицу и молодого голубя. Он взял их всех, рассек их пополам, и положил одну часть против другой; только птиц не рассек (Исход, 15, 9-10.)
Рассечение животных якобы означает парные сефирот сефиротического древа, птицы — центральные сефирот. Парные половины соответствуют пальцам двух рук и скрижалям, в месте рассечения которых образуется особое напряжение, называемое в каббалистике «единый завет» (Brit Yachid) (KaplanAryeh. SeferYetzirah. The Book of Creation. York Beach: Samuel Weiser, 1990. P. 33-35). Смысл строится по модели рассеченного тела и возникает в разрыве словесного текста.
Белый Андрей. Магия слов // Белый А. Символизм как миропонимание. М.: Республика, 1994. С. 134.
Флоренский П. А. У водоразделов мысли. С. 237.
О метафоре смысла как скрытого костяка см.: Ямпольский Михаил. Память Тиресия. М.: Ad Marginem, 1993. С. 394-405.
Флоренский П. А. У водоразделов мысли. С. 234. Модель троичной оболочки, вероятно, взята Флоренским у Жана Мальфатти де Монтереджио, пытавшегося приложить общую структуру философско-мифологического «матезиса» к биологии, в основном к эмбриологии. Мальфатти де Монтереджио видел, например, принцип троичности в строении амниона, в трех оболочках, заключающих в себе эмбриона. — Эмбрион описывается им в тех же терминах, что трехоболочная структура слова у Флоренского, как бы имитирующая генезис смысла в пространственной метафоре амниотических оболочек (Montereggio Jean Malfatti de. La Mathese ou anarchie et hierarchie de la science. Paris: Ed. du Griffon d’Or, 1946. P. 92-93.
Флоренский П. А. Цит. соч. С. 245.
Там же. С. 246.
Ср. с замечанием по этому поводу Валерия Подороги:
Разрыв — то, из чего рождается вечное противостояние земли и мира, — нестираем, он ниоткуда не происходит и ничего не завершает, он и есть первоисток (Ursprung) (Подорога Валерий. Выражение и смысл. М.: Ad Marginem, 1995. С. 281).
Хайдеггер Мартин. Работы и размышления разных лет / Пер. А. В. Михайлова. М.: Гнозис, 1993. С. 94.
Флоренский П. А. У водоразделов мысли. С. 246.
Замятин Евгений. Сочинения. М.: Книга, 1988. С. 64.
О математических мнимостях у Замятина см.: White J. Mathematical Imagery in Musil’s «Young Torless» and Zamyatin’s «We» // Comparative Literature. 1966. V. 18. № 1. Р. 71-78.
Замятин Евгений. Цит. соч. С. 71-72.
О негативности у Кржижановского см.: Топоров Владимир. «Минус»-пространство Сигизмунда Кржижановского // Русский авангард в кругу европейской культуры: Материалы международной конференции. М., 1993. С. 164-177.
Кржижановский Сигизмунд. Воспоминания о будущем. М.: Московский рабочий, 1989. С. 261.
Такая реверсия может, например, описываться в терминах нарциссической репрезентации. Согласно Пьеру Лежандру, зеркало в такой репрезентации выдает «исток», «причину» за результат. Это связано с тем, что Я является истоком, с которым
соотносится любое присутствие, в том числе и само присутствие этого Я в мире, образ себя или мира и слова, которые это Я произносит (Legendre Pierre. Dieu au miroir. Etude sur L’institution des images. Paris: Fayard, 1994. P. 51).
Зеркало же ставит Я в такое положение, что оно дается себе самому извне, что оно постигает себя самого как чужого. Таким образом, Я (исток) становится «результатом».
Кржижановский Сигизмунд. Цит. соч. С. 261.
The Works of Lewis Carroll. Feltham: Hamlyn, 1965. P. 515-520.
Белый Андрей. Москва. М.: Сов. Россия, 1990. С. 473.
В стихотворении 1929 года, в котором лирический герой пробует «по пальцам все предметы перечесть», Хармс создает также ситуацию двусмысленности — является ли множество единицей или следует понимать его как множество единиц? Герой считает:
Табуретка столик бочка
ведро кукушка печка
метла сундук рубашка <...>
четыре кисточки на платке
восемь кнопок на потолке.
Витрувий считал, что шесть совершенное число (Vitruvius. The Ten Books on Architecture. New York: Dover, 1960 P. 74.6).
Такое отношение к числу могло стимулироваться «философией математики», изложенной в интеллектуальном бестселлере двадцатых годов — книге Освальда Шпенглера «Закат Европы»:
Не существует и не может существовать никакого числа в себе. Есть множество миров чисел, так как есть множество культур. Мы обнаруживаем индийский, арабский, античный, западный тип математического мышления и вместе тип числа, каждый по самой сути своей представляющий нечто самобытное и единственное, каждый являющийся выражением мирочувствования, символом некой значимости (Шпенглер Освальд. Закат Европы. Т. 1 / Пер. К. А. Свасьяна. М.: Мысль, 1993. С. 208). Комментарий на эту тему см.: Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М.: Наука. С. 41-45.
Витгенштейн предложил представить себе цепь из фрагментов, которые можно посчитать. Сам подсчет фрагментов делает цепь легко запоминаемой структурой, даже когда она вытянута по прямой. Этой цепи или фрагментам, ее составляющим, можно придавать разные конфигурации и демонстрировать их: «Вот что еще можно сделать из этой цепи!» Не является ли то, что «я демонстрирую, свойством этой цепи?» — спрашивает Витгенштейн (Wittgenstein Ludwig. Remarks on the Foundations of Mathematics / Ed. by G. H. von Wright, R. Rhees and G. E. M. Anscombe. Cambridge, Mass.: The MIT Press, 1967. P. 25). Тогда, когда мы говорим, что десять состоит из трех групп по три и одной единицы или из двух групп по пять единиц, мы также демонстрируем внутреннее свойство той или иной структуры, или, как пишет Витгенштейн, «свойство ее сущности» (internen Eigenschaft — des Eigenschaft des Wesens) (Ibid. P. 29).
Лейбниц Готфрид Вильгельм. Соч.: В 4 т. Т. 3. M.: Мысль, 1984. С. 406.
Там же. С. 406-407.
См.: Никитаев Александр. Тайнопись Даниила Хармса: Опыт расшифровки // Даугава. 1989. № 8. С. 96.
Ср. рассуждения Парменида у Платона:
...если единое никак не причастно никакому времени, то оно не стало, не становилось и не было прежде, оно не настало, не настает и не есть теперь, и, наконец, оно не будет становиться, не станет и не будет впоследствии. <...> И потому единое никаким образом не существует. <...> Следовательно, не существует ни имени, ни слова для него, ни знания о нем, ни чувственного его восприятия, ни мнения (Платон. Парменид, 141 е — 142 а / Пер. Н. Н. Томасова // Платон. Соч.: В 3 т. Т. 2. М.: Мысль, 1970. С. 428).
Платон. Федон, 101 с/Пер. С. П. Маркиша//Платон. Соч.: В 3 т. Т. 2. М.: Мысль, 1970. С. 72.
Rotman Brian. Signifying Nothing: The Semiotics of Zero. New York: Saint Martin Press, 1987. P. 13.
Священник Павел Флоренский. Symbolarium (Словарь символов) // Собр. соч.: В 4 т. Т. 2. М.: Мысль, 1996. С. 576.
Флоренский П. А. У водоразделов мысли. М.: Правда, 1990. С. 271.
Священник Павел Флоренский. О символах бесконечности (Очерк идей Г. Кантора) // Собр. соч.: В 4 т. Т. 1. М.: Мысль, 1994. С. 106-107.
Приведено в комментариях А. Герасимовой и А. Никитаева к «Лапе» Хармса (Театр. 1991. №11. С. 35).
См. комментарии А. Герасимовой и А. Никитаева к «Лапе»: Театр. 1991. № 11. С. 35.
Heidegger Martin. Being and Time. San Francisco: Harper, 1962. P. 296-299.
Levinas Emmanuel. Dieu, la mort et le temps. Paris: Grasset, 1993. P. 39.
Levinas Emmanuel. Op. cit. P. 47-48.
Подорога В. К вопросу о мерцании мира // Логос. 1993. № 4. С. 145.
Мамардашвили Мераб. Лекции о Прусте (психологическая топология пути). М.: Ad Marginem, 1995. С. 81-82.
См.: Зелинский Ф. Ф. Из жизни идей. СПб.: Алетейя; Логос, 1995 С, 292. Существенно и то, что Θ в качестве инициала слова «теос» также означает Бога.
Marin Louis. Utopics: The Semiological Play of Textual Spaces. Atlantic Highlands: Humanities Press International, 1990. P. XVI.
Хармса также интересовал «египетский крест» — «тау», где петля (ноль) увенчивает крест. Жаккар замечает, что в «тау» Хармс видел сближение касательной с символом нуля (Жаккар, 364-365).
Jonas Hans. The Gnostic Religion. The Message of the Alien God and the Beginnings of Christianity. Boston: Beacon Press, 1963. P. 51, 98, 117-118.
См.: Fraenger Wilhelm. Bosch. Dresden: Verlag der Kunst, 1975. S. 412. О двусмысленности слова «мельница» у Хармса см.: Perlina Nina. Daniil Kharms’s Poetic System: Text, Context, Intertext // Daniil Kharms and the Poetics of the Absurd / Ed. by Neil Cornwell, New York: St. Martin’s Press, 1991. P. 183-185.
Реформа была отменена в 1931 году. Флейшман Л. Об одном загадочном стихотворении Хармса// Stanford Slavic Studies. I. 1987. Р. 247-258.
Farrer Austin. A Rebirth of Images. The Making of St. John’s Apocalypse. Boston: Beacon Press, 1963. P. 39.
Толстая С. М. К соотношению христианского и народного календаря у славян: счет и оценка дней недели // Языки культуры и проблемы переводимости / Под ред. Б. А. Успенского. М.: Наука, 1987. С. 156.
Там же. С. 157.
Ежи Фарино интерпретировал все стихотворение как описание перехода от модели вселенной — макрокосма — к антропоморфному микрокосму (Faryno Jerzy. Kharms’s «1st Destruction» // Daniil Kharms and the Poetics of the Absurd / Ed. by Neil Cornwell. New York: St. Martin’s Press, 1991. P. 171-173).
Panofsky Erwin. The Life and Art ofAlbrecht Durer. Princeton: Princeton University Press, 1955. P. 169-170.
Учение. Пятикнижие Моисееве/ Пер. И. Ш. Шифмана. М.: Республика, 1993. С. 57.
Saint Thomas Aquinas. The Summa Theologica, 1, 66, 1. Chicago; London; Toronto: Encyclopaedia Britanica, 1952. P. 344.
Приведено в комментариях Анны Герасимовой к «Разговорам» Липавского (Логос, 70). В беловом варианте «чистота» определяется как порядок (Х2, 202).
Один из ее вариантов — мельница гостий, связанная с евангельской метафорой Христа как пшеничного зерна (Иоанн, 12, 24). Эта мельница — часть ритуала евхаристического пресуществления. В Европе существовал устойчивый мотив уподобления мельницы кресту распятия. Возрождение человечества в ряде текстов связывается с топосом мельницы, в том числе и в форме простой реверсии времени (например, в «мельнице старых жен», «перемалывающей» старух в юных дев). См.: Соколов М. Я. Христос у подножья мельницы-фортуны: К интерпретации одного пейзажного мотива Питера Брейгеля Старшего // Искусство Западной Европы и Византии. М.: Наука, 1978. С. 137-140.
Речь идет о конфликте времени и любви:
Прильнув к нагим ее ногам
Блаженно,
Безумным становлюсь я сам
Мгновенно, —
Тогда на колесо вскочу —
И с громом мельницу верчу!
<...>
С тоскою расстаюсь я с ней
всечасно,
Струя потоки из очей
Напрасно,
О, счастье, если бы я мог
Лежать всегда у милых ног!
Память обладает странным свойством, она хранит впечатления, большая часть которых, однако, скрыта от нашего сознания забвением. Августин спрашивал:
Значит, мой ум не достаточно велик, чтобы вмещать самого себя. Но где может находиться эта не включенная в нас часть? Находится ли она вне себя самой, а не внутри? Как же в таком случае может она не быть в состоянии содержать саму себя? (The Confessions of St. Augustine. New York; Scarborough: New American Library, 1963. P. 219).
Интересную попытку проинтерпретировать этот лист через подтексты романа Густава Мейринка «Голем» см.: Герасимова Анна, Никитаев Александр. Хармс и «Голем» //Театр. 1991. № 11. С. 50.
Derrida Jacques. Of an Apocalyptic Tone Newly Adopted in Philosophy// Derrida and Negative Theology / Ed. by Harold Coward and Toby Foshay. Albany: SUNY Press, 1992. P. 27.
См.: Staten Henry. How the Spirit (Almost) Became Flesh: Gospel of John// Representations. № 41. Winter 1993. P. 47.
Сходный мотив был обработан Гете в стихотворении «Песнь духов над водами»:
Душа человека
Воде подобна:
С неба сошла,
К небу вознеслась
И снова с неба
На землю рвется,
Вечно меняясь.
Философские тексты «Махабхараты». Вып. 1. Кн. 1. Бхагаватгита/ Пер. Б. Л. Смирнова. Ашхабад: Ылым, 1978. С. 138. Шанкара так интерпретировал символизм ашваттхи: «Вверх корнями, вниз ветвями стоит вечное дерево ашваттха. Это — Чистый, это Брахмо, оно называется «бессмертное», в нем покоятся все миры, и никто не может его превозмочь» (Там же. С. 305). По мнению Шанкары, ашваттха — это символ самсары — «проистечения», мирового потока жизни.
Eliade Mircea. Patterns in Comparative Religion. New York: New American Library, 1958. P. 273-276.
Данте Алигьери. Божественная комедия / Пер. М. Лозинского. М.; Л.: Худлит, 1950. С. 360.
Дерево в тексте Хармса, вероятно, связано с мотивом свитка, также дающего образ бесконечной, круговой книги, свернутой вокруг сердцевины, некой скрытой в ней центральной оси.
Никитаев А. Тайнопись Даниила Хармса: Опыт дешифровки //Даугава. 1989. № 8. С. 89. Осирис мог интересовать Хармса по нескольким причинам. Одна из них — магия букв. Существенно, что его имя начиналось буквой О, интерпретировавшейся Хармсом как «ноль», «круг». История этого бога, бога-ноля, по-разному присутствует в творчестве Хармса, например в виде устойчивого мотива расчленения тела (Осирис был расчленен Тифоном на 14 частей). Мне представляется, что и девятый «случай» — «Сундук» — иронически обыгрывает историю Осириса, который, как известно, был предательски заключен Тифоном в сундук, умерщвлен, а затем оживлен Исидой.
Tarot of the Bohemians by Papus. London: William Ryder and Son, 1910. P. 2027.
Между прочим, десятый аркан Таро, назывался «Колесом фортуны», или «Мистической мельницей», или «Мельницей превращений», или «Великим колесом Таро», или «Каббалой». См.: Курс Энциклопедии Оккультизма, читанный Г. О. М. в 1911-1912 академическом году. СПб., 1912. С. 76-77. Здесь изображалось колесо, увенчанное сфинксом. Своим вращением колесо это увлекает вверх Анубиса и вниз Тифона. Таким образом, миф об Осирисе представлен также и в этом аркане. Есть, конечно, основания полагать, что мельничное колесо Хармса связано с этим арканом Таро.
Опубликована Анной Герасимовой и Александром Никитаевым в их статье «Хармс и “Голем”» (Театр. 1991. № 11. С. 43).
The Tarot of the Bohemians. P. 321.
The Tarot of the Bohemians. P. 319. [We must notice that the disposition of the points goes from left to right. This is seen by the order of the numbers, whilst the symbols are read from right to left.]
The Tarot of the Bohemians. P. 323.
Успенский П. Д. Символы Таро. Философия оккультизма. СПб., 1912. С. 5-6. Хармс знал текст Успенского о Таро. Сохранилась набросанная им схема, где он сопоставляет модели Папюса и Успенского. Такая схема опубликована Анной Герасимовой и Александром Никитаевым в их статье «Хармс и “Голем”» (Театр. 1991. № 11. С. 47).
Елизавета Ивановна Грицина вспоминает (Театр. 1991. № 11. С. 44).
Scholem Gershom. The Tradition of Thirty-Six Hidden Just Men // Scholem G. The Messianic Idea in Judaism. New York: Schocken Books, 1971. P. 253.
Курс Энциклопедии Оккультизма, читанный Г. О. М. Вып. 2. С. 23.
Переворачивание фигуры вверх ногами отсылает к тридцать четвертой песне «Ада» Данте, где движение вниз достигает точки переворачивания и фигура Вергилия неожиданно переворачивается «челом туда, где прежде были ноги». Флоренский подробно откомментировал эту процедуру переворачивания тела как выворачивания пространства в своих «Мнимостях в геометрии». См. о этом: Иванов Вяч. Вс. П. А. Флоренский и проблема языка // Механизмы культуры. М.: Наука, 1990. С. 198-205. Текст Флоренского мог стимулировать соответствующие обращения у Хармса.
См.: Истрин В. А. Развитие письма. М.: Изд-во Академии Наук СССР, 1961. С. 236-240.
Цит. в статье А. Герасимовой и А. Никитаева. «Хармс и “Голем”» (Театр. 1991. № 11. С. 37). Папюс приводит оккультную этимологию слова «таро», так или иначе включающего в себя «колесо Атор» (Athor), As-taroth, индийского полярного медведя ot-tara и даже кельтского Артура (The Tarot of the Bohemians. P. 241).
Курс Энциклопедии Оккультизма, читанный Г. О. М. Вып. 1. С. 77.
Тураев Б. А. История Древнего Востока. Л.: ОГИЗ, 1936. С. 186.
Никитаев Александр. Тайнопись Даниила Хармса: Опыт дешифровки // Даугава. 1989. № 8. С 99.
Papus. The Tarot of the Bohemians. P. 202.
См.: Rucker Rudy. Infinity and the Mind. Princeton: Princeton University Press, 1995. P. 1.
Успенский Я. Д Tertium Organum. Ключ к загадкам мира. СПб., 1911. С. 170.
Опубликовано в: Никитаев Александр. Тайнопись Даниила Хармса. С. 98.
Plutarch. Isis and Osiris, 355 f. // Plutarch’s Moralia. V. 5. London; Cambridge: William Heinemann: Harvard University Press. P. 33.
Такое переворачивание фиксируется в инверсии треугольника, образуемого ногой повешенного. Его вершина в схеме Хармса начинает смотреть вверх, в сторону Осириса. Троица Осирис-Исида-Гор была идентифицирована с формой так называемого «платоновского треугольника» Атанасиусом Кирхером в XVII веке. Осирису в этом треугольнике отводилась роль «активного принципа». Тот же Кирхер спекулировал о реверсии букв, в трансформации которых он видел некий математический философский принцип. По мнению Кирхера, буквы Y и Л иероглифически обозначали метафизическое движение сверху вниз и снизу вверх, а Х — комбинацию, сбалансированность этих движений в центре (Iversen Erik. The Myth of Egypt and its Hieroglyphs in European Tradition. Princeton: Princeton University Press, 1993. P. 94-97).
См. о сходном использовании колеса как генератора нового языка и разрушителя старого во французской культуре 20-х годов: Ямпольский Михаил. Память Тиресия. М.: Ad Marginem, 1993. С. 216-227.
Abulafia Abraham. Circles // Exiled in the World. Poems and Other Visions of the Jews from Tribal Times to Present / Ed. by Jerome Rothenberg and Harris Lenowitz. Port Townsend: Copper Canyon Press, 1989. P. 215.
Lull Ramon. Ars Brevis // Doctor Illuminatus. A Ramon Lull Reader / Ed. by Anthony Bonner. Princeton: Princeton University Press, 1985. P. 303.
Wittgenstein Ludwig. Remarks on the Foundations of Mathematics. Cambridge, Mass.; London: The MIT Press, 1956. P. 128.
Cavendish Richard. The Tarot. New York: Crescent Books, 1975. P. 107.
Sir E. A. Wallis Budge. Egyptian Language. New York: Dorset Press, 1993. P. 25, 35.
Самым непосредственным источником идеи «реяния» могли быть «Эстетические фрагменты» Г. Шпета, который утверждал, что динамика смысла в художественном образе преобразуется в реяние: «Понимание, переливы смысла, делающие динамическим понятие, заменяются в образе парением, реянием, соответственно требуют чутья, вкуса и т. п.» (Шпет Г. Г. Эстетические фрагменты // Шпет Г. Г. Сочинения. М.: Правда, 1989. С. 446).
Шеллинг Фридрих Вильгельм Йозеф. Система трансцендентального идеализма // Шеллинг. Соч.: В 2 т. Т. 1. М.: Мысль, 1987. С. 302-303.
Там же. С. 304.
Binswanger Ludwig. The Case of Ellen West: An Anthropological-Clinical Study// Existence / Ed. by Rollo May, Ernest Angel and Henri F. Ellenberger. New York: Simon and Schuster, 1958. P. 302.
Bachelard Gaston. Lautreamont. Paris: Jose Corti, 1939. P. 66. [L’oiseau et le poisson vivent dans un volume, alors que nous ne vivons que sur la surface. Ils ont une «liberte» de plus que nous.]
В данном контексте уместно вспомнить, что в Египте покойник мог представать как летящий и одновременно пониматься как эквивалент плывущего в барке Осириса. Вот описание такого полета, приведенное Тураевым:
Он летит, летящий! Он уходит от вас люди. Он не к земле — он к небу. <...> Он бурно устремляется к небу, как журавль. Он целует небо. О имя-рек! Ты — великая звезда у Ориона, проезжай преисподнюю с Осирисом, плавай по небу с Орионом (Тураев Б. А. Цит. соч. С. 189)
Emerson Ralph Waldo. Representative Men // Emerson R W. English Traits, Representative Men and Other Essays. London; New York: Dent-Dutton, 1908. P. 285.
Thoreau Henry. Walden//The Portable Thoreau. Harmodsworth: Penguin Books, 1947. P. 546.
Irwin John T. American Hieroglyphics. Baltimore; London: The Johns Hopkins University Press, 1980. P. 32.
Genette Gerard. Figures I. Paris: Seuil, 1966. P. 14,
О «перевернутости», «обратности», «зеркальности» у Введенского см.: Мейлах М. Б. Шкап и колпак: фрагмент обэриутской поэтики // Тыняновский сборник. Четвертые Тыняновские чтения. Рига: Зинатне, 1990. С. 188-190.
Цветок-звезда — это так называемый «золотой цветок», цветок огня и света, знакомый мистической традиции и связанный с вознесением вверх. См.: Eliade Mircea. Mephisophe1es et l’androgyne. Paris: Gallimard. P. 64-68.
См. об инверсии как классической процедуре эзотеризма: Riffard Pierre. L’esoterisme. Paris: Robert Laffont, 1990. P. 380-387.
Werner Heinz.. Comparative Psychology of Mental Development. New York: International Universities Press, 1948. P. 289.
Foucault Michel. Nietzsche, Genealogy, History// Foucault M. Language, Counter-Memory, Practice / Ed. by Donald F. Bouchard. Ithaca: Cornell University Press, 1977. P. 143.
Робин Мильнер-Галланд заметил, что в этом «случае» 14 фраз с делением «8:6», характерным для сонетной формы (Milner-Gulland Robin. Beyond the Turning-Point: An Afterword / / Daniil Kharms and the Poetics of the Absurd / Ed. by Neil Cornwell. New York: St. Martin’s Press, 1991. P. 258). Существенно, что в такой форме восьмистишие предшествует шестистишию, то есть восемь идет перед шестью.
Обращение к форме стиха здесь существенно еще и потому, что именно в стихе элементы наиболее красноречиво вступают в структурные отношения, утрачивают свою автономию. Как заметил Вальтер Беньямин, их индивидуальность становится «функцией бесконечной цепочки серий» (Benjamin Walter. Two Poems by Friedrich Holderlin// Benjamin W. Selected Writings / Ed. by Marcus Bullock and Michael W. Jennings. Cambridge, Mass.; London: Belknap Press, 1996. P. 25).
Витгенштейн Людвиг. Философские исследования, 143 / Пер. М. С. Козловой и Ю. А. Асеева // Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. 1, М.: Гнозис, 1994. С. 137.
Там же. С. 137.
Russel Bertrand. Introduction to Mathematical Philosophy. London: George Alien and Unwin, 1919. P. 29. [A set of terms has all orders of which it is capable.]
Russel Bertrand. Op. cit. P. 31.
Carroll Lewis. Sylvie and Bruno // The Works of Lewis Carroll. Feltham: Spring Books, 1965. P. 497.
Выготский Лев. Мышление и речь // Выготский Л. С. Собр. соч. Т. 2. М.: Педагогика, 1982. С. 334-335.
Толстой Лев, Анна Каренина // Толстой Л. Н. Собр. соч.: В 14 т. Т. 8. М.: Худлит, 1952 С. 421-422.
Витгенштейн Людвиг. Философские исследования, 193. С. 159.
Deleuze Gilles and Guattari Felix. Kafka: Toward a Minor Literature. Minneapolis; London: University of Minnesota Press, 1986. P. 18.
Больше всего это напоминает мертвого велосипедиста из «Сверхсамца» Альфреда Жарри, который настолько включен в машину, что продолжает гонку после смерти.
«Балет» напоминает хореографические опыты Гурджиева с движением «энеаграммы» — магического девятиугольника. Танцующие располагались внутри нарисованной на полу энеаграммы на местах, обозначенных цифрами от одного до девяти, а затем начинали передвигаться в сложном порядке, предопределенном числами
Сама национальность персонажа — француз — выбрана, возможно, из-за устойчивого клише, приписывающего французам «ветреность», импульсивность, отсутствие спланированности в поступках.
Липавский мечтал свести слова к набору иероглифов, обозначающих стихии (то есть восстановить некую мотивированную связь между означающим и означаемым), и затем превратить их в колоду карт: «Я хотел через слова найти стихии, обнажить таким образом душу вещей, узнать их иерархию. Я хотел бы составить колоду иероглифов, наподобие колоды карт» (Логос, 47). Расклад таких карт означал бы возможные комбинации сущностей, составляющих мир.
Deleuze Gilles. Logique du sens. Paris: Les Editions de Minuit, 1969. P. 52. [...la forme serielle se realise necessairemenet dans la simultan6it6 de deux series au moins.]
Принцип такого монтажно-полифонического описания дня, в частности утра, был развит в документальном кинематографе двадцатых годов. Наиболее показательным образцом такой конструкции был «Человек с киноаппаратом» (1929) Дзиги Вертова.
О связи критики Бергсона Валери и беньяминовской концепции времени см.: Missac Pierre. Walter Benjamin’s Passages. Cambridge, Mass.; London: The MIT Press, 1995. P. 107-108
Вагинов Константин. Козлиная Песнь. Труды и дни Свистонова. Бамбочада. М.: Худлит, 1989. С. 333.
Cit. in: Frisby David. Fragments of Modernity. Cambridge, Mass.: The MIT Press, 1986. P. 120.
Примером убедительного приложения гельдерлиновской теории трагедии к политическому апокалипсису XX века может послужить книга Филиппа Лаку-Лабарта: Lacoue-Labar-the Philippe. Heidegger, Art and Politics. Oxford; Cambridge, Mass.: Basil Blackwell, 1990. P. 41-46.
Holderlin Friedrich. Essays and Letters on Theory / Transl. and ed. by Thomas Pfau. Albany: SUNY Press, 1988. P. 102.
Ibid. Р. 102.
Ibid. P. 89.
Ricoeur Paul. The Hermeneutical Function of Distancration // Ricoeur P. From Text to Action. Essays in Hermeneutics, II. Evanston: Northwestern University Press, 1991. P. 78. В дальнейшем изложении я опираюсь на положения этой важной статьи Рикёра.