Бесполезная жена герцога южных земель

22

— Ева? — в который уже раз, интересно, дозывается меня герцог, пока я наконец не моргаю и не возвращаю себе рассудок.

— А? — тянусь взять из рук мужа улетевшую шляпку, но Глен улыбается и, качая головой, собственноручно водружает мне беглянку на голову. — Эм, спасибо.

— Пожалуйста. Как прошло чаепитие?

— Весьма неплохо. А десерт вообще выше всяких похвал.

Супруг улыбается, дает отмашку рыцарям продолжать тренировку, передает подбежавшему парнишке свой меч и забирает у него полотенце, которым сразу же вытирает с лица пот.

Я же тем временем слежу за его действиями и стараюсь делать вид, что чужие взгляды меня не волнуют. Мужчины бывают охочи до сплетен и зрелищ похлеще дам. Ничего незаконно не совершаю, это мой законный муж, не абы кто! Находиться с ним рядом, вдыхать аромат душистого мыла с древесными нотками вперемешку с запахом пота от мужского разгоряченного тренировкой тела, вести чинную беседу и получать в свой адрес улыбки совсем незазорно.

— О, слухи о том, что вдова, образно выражаясь, увела из-под носа повариху графа дошли и до моих ушей. Должно быть, угощение удалось на славу.

Я давлю смешок, вспомнив о пире для глаз, и решаю умолчать об этой детали. На всякий случай, чтобы не обидеть и не выдать мужчине секреты дамских салонов мадам Уолберг.

— Кстати об угощении, его и для тебя передали, — показываю на корзинку в руках Эмили. — Может, чаю?

Я уверена почти на сто процентов, что Глен вежливо откажется, но внезапно мужчина удивляет.

— Да, я был бы рад. Идем, Ева?

Удивленно вздергиваю бровь, не сразу сообразив, как реагировать.

Герцог идет, на полшага впереди меня, прямой наводкой в собственную резиденцию, явно предполагая, что я последую за ним. Я так понимаю, что чай пить мы будем сегодня там.

Расстояние невелико, поднявшись по крыльцу, проходим внутрь основного дома.

— Проходи пока в западную гостиную, я освежусь и переоденусь. Заодно и Генри по пути вытащу, снова закрылся у себя, с красками экспериментирует, — герцог кивает Дакоте, которой выпадает честь сопроводить меня до обозначенного места и, еще раз по-мальчишески улыбнувшись, убегает вверх по лестнице.

Надо же. Чего это с ним сегодня?

Наша холодная война давно уже окончена, но такого потепления я не ожидала.

Мужчины семьи Грейстон спускаются и входят в гостиную один за другим. А тут уже накрыто, на кофейном столике и чайник, и различные пирожные на красивой трехъярусной тарелке. Генри жадно набрасывается на десерты, Глен вежливо съедает одну корзиночку с кремом, запивая большим количеством черного чая, я же, наевшаяся и напившаяся в доме у баронессы, потягиваю медленно из фарфоровой чашки травяной сбор, составляя ребятам компанию.

Едва кончается это спонтанное поедание угощений и незамысловатые и довольно приятные разговоры, как одна из горничных поместья оповещает о том, что обед готов. Изначально я лишь хотела отдать Глену корзинку с пирожными и уйти к себе, но каким-то образом мне не просто пришлось составлять компанию мужу, но и идти теперь за ним в столовую для полноценного обеда. Ну, разрешили мне свободно ходить по территории герцогского поместья, да, но я старалась не наглеть и перед лицом не питающего симпатий в мою сторону мужа не маячила, поэтому приглашение вместе поесть — совершенно для других нормальное и естественное — меня так выбивает из колеи.

Дальше — больше. На обед у нас стейки, и Глен, долго и упорно разрезающий мясо на мелкие кусочки, закончив, меняет стоящее передо мной блюдо на свое, заботливо приведенное в удобный для потребления вид. Тут не только у меня глаза на лоб лезут, сидящий по другую руку от брата Генри переводит глаза с меня на герцога и обратно, силясь найти ответ на свой немой вопрос.

Накалываю на вилку кусочек и опускаю в рот. Вкуснота. И как будто мясо от того, что кто-то разделал его за тебя, стало еще вкуснее. Так, Ева, спокойно. Ты — женщина, этим все и объясняется. Это просто вежливость, не более. Не забывай, как муженек твой мечтает о разводе.

— Кстати, — после затянувшейся паузы, во время которой наша троица активно работала челюстями, замечает Глен. — Вскоре после твоего отъезда, жена, приходил господин Эван Грин. С весьма интересным предложением и историей того, как его на путь истинный наставила герцогиня Грейстон, посулив приличные суммы на воплощение его идей в реальность.

Хлопая глазами. Ну надо же! Быстро, однако, работает этот молодец.

— О, как далеко он уже зашел в своих делах? Он получил согласие от местных жителей? Я думаю, что первым делом необходимо проложить дорогу, участок под застройку находится далековато, карета туда вряд ли проедет… — начинаю думать вслух, в голосе энтузиазм.

Ох, как же я устала сидеть дома и предаваться лени. Какой сегодня хороший день! И в местное светское общество успешно влилась, и проект Эвана уже утвержден и одобрен. Только, я же говорила ему идти после визита правителю юга ко мне…

Подозрительно поворачиваюсь к Глену, сидящему во главе стола. Его руки на столе сжаты в кулаки, а лицо снова хмурое, неодобряющее.

— Я ему отказал. Запретил всякую стройку. Близко к герцогине он тоже больше не подойдет.

— Что?!

Неверяще смотрю на его сиятельство.

— Но почему? Разве это плохо? Наоборот, югу нужны подобные проекты и инновации!

Глен качает сурово головой, смотрит так, словно я ослушавшийся его ребенок.

— Это дело не стоит рисков.

Нет, совершенно не понимаю, в чем причина такой зашоренности. Мне казалось, что герцог для этого мира довольно современный и рассудительный, но, видимо, было ошибкой так считать. Нет, ладно он забраковал идею Эвана, но запрещать близко приближаться ко мне, какое имеет право?! В груди вспыхивает раздражение. Я встаю на ноги, стул скрипит ножками, отъезжая назад.

— Каких рисков? Неужто так нравится, что все считают юг диким местом? Туристы, развитие экономики и приток денег, квалифицированных кадров, да улучшение качества жизни население этих земель в конце концов! Стоит боятся рисков из-за подобных перспектив? Это не просто мимолетная блажь!

Глен смотрит снизу вверх на повысившую голос меня и молчит. Но он совершенно не убежден. Каков упрямец!

— Хорошо. Допустим, нужна еще доработка плана. Но какое ты имеешь право приказывать, кому можно со мной разговаривать, а кому нет?

— Ты — моя жена. И слышать о том, как ты обедаешь с каким-то проходимцем, сулишь ему деньги и приглашаешь его к себе в гости мне глубоко неприятно.

У меня падает вниз челюсть. Я неверяще перевожу глаза на Генри, ожидая, что он засмеется над шуткой брата, но тот воспринимает сказанное вполне серьезно, пусть по лицу подростка и видно, что он бы многое отдал за то, чтобы сейчас не находится с нами в одной комнате.

— Раньше тебя не волновало то, что я твоя жена.

— Герцогиня должна уметь вести себя на людях и с незнакомцами неизвестного происхождения не сближаться, за одним столом не сидеть, — холодно отрезает муж.

От той мальчишеской улыбки, заставляющей сердце спотыкаться на ровном месте, не осталось и следа. Если бы я его плохо знала, подумала бы даже, что он меня ревнует!

Нет, что такого?! Я же не в спальню Эвана потащила, и вообще, чисто деловые отношения выстраивала. И старалась не только для себя! До смерти обидно. Как лучше ведь думала сделать, помочь не себе, а этой земле и всем тем, кто на ней проживает. Разве так уж ужасны были мои намерения, чтобы вот так вот выслушивать упреки без объяснения причины?

— Нет, — несогласно качаю головой, немного успокоившись. — Объясни мне. Раз уж я твоя жена, так сделай так, чтобы я поняла, чем ты руководствуешься.

Глен сжимает челюсти и мне кажется, сейчас он окончательно разорется. «Женщина, выполняй, что тебе велено, как смеешь спорить! Как можешь перечить мужу?!»

Но вместо того, чтобы ударить по столу кулаком, герцог трет лоб обтянутыми перчаткой пальцами и облизывает губы.

— Риски в том, что этот бизнес просто не дадут вести. Граница с королевством Соммер близко, отношения империи с соседом становятся напряженнее. Повстанцы здесь даже жизни свои не жалеют, напали на самого герцога и его супругу, что им какие-то столичные аристократы, прибывшие на юг ради лечения и отдыха? Достаточно будет одного инцидента, чтобы дворяне севера и столицы побежали к его величеству с жалобами и требованиями, которому только предлог и повод нужен. Свалит вину на радикалов и шпионов королевства, и герцогство превратится в поле битвы. Вдобавок, если выяснится, что сама герцогиня вложила свой капитал в подобное дело, все шишки посыплются на тебя, Ева. Твой отец богат и могущественен, но и у него много врагов, насолить ему случая они не упустят. Да и императора поддерживают не все, часть дворянства считает, что новые экспансии стране не нужны, они крайне противятся военным планам правителя.

Моргаю, обдумывая запоздало сказанное мужем.

Что прошлый раз, когда мы обсуждали его политику разрешения проблемы преступности, что сейчас, явно свидетельствует о том, как он осторожен и вдумчив. Но мне кажется, что эти вот размышления о последствиях — зыбкая почва для построения риторики. Кто знает, что — будет, а что — нет. Боясь рисков, может вообще тогда я затворницей стану, обрезав все контакты с внешним миром? Мало ли, всякое же может произойти и, наоборот, не произойти.

Стране выгоден сильный и процветающий юг. С выходом к морю, с достаточным количеством работоспособного населения и профицитом бюджета, уплачиваемыми в казну налогами. У любой медали есть и другая сторона, не все же пессемистичные мысли плодить. Но, вряд ли я могу достучаться до герцога. Мы с ним совершенно разные.

— Тогда еще более странно, Глен, что ты поддался своему дяде и женился на мне. У такого осторожного труса как ты, разве не было запасного плана как избежать этой свадьбы? — слова выходят хладнокровными, и я почти мгновенно жалею о том, что произнесла их вслух, но остановиться уже не могу. — Может, ты и о том, как нам развестись прямо сейчас, без необходимости ждать год, знаешь? Поделишься? Без меня в качестве герцогини и залога поставок вооружения ведь будет меньше рисков и для тебя, и для твоей вотчины.