Бесполезная жена герцога южных земель

42

— Ну и что? Не вижу препятствий. Всем известно, что герцог и герцогиня даже под одной крышей не живут! Брак не консумирован, значит, тем более нет никаких препятствий! Глен — родной племянник императора, к тому же, южное герцогство граничит с королевством, что гораздо удобнее далекой северной столицы с ее ужасным и вредным для моей кожи климатом, — выдает принцесса, праведно приподнимая брови и доказывая свое. — Мы с принцем Августом скорее друг друга поубиваем, чем разделим ложе. Разве не имею я права хотя бы на такой выбор?

Я открываю и закрываю безмолвно рот, пребывая в полном шоке от происходящего. Однако ни у кого из присутствующих возражений против нелепого предложения ее высочества Сильвии не имеется.

Немногим ранее

— Светится как новенький золотой.

— Тише, — сквозь стиснутые в широкой приветливой улыбке наставляю Генри, недовольно поглядывающего на прибывшего недавно принца Августа и киваю проходящим мимо дамам — женам каких-то высокопоставленных чиновников.

К встрече с невестой его высочество не сказать, чтобы готовился. Видимо, ему что на охоту, что на смотрины, одинаково неважно в какой одежде появится. Рядом с не имеющим право позволить себе небрежность во внешнем виде хозяином поместья герцогом Грейстоном, сложно сказать, кто из них наследник престола.

Неудивительно, что и кружащаяся по парадной зале принцесса чаще останавливает свой взгляд именно на моем супруге.

Как…неприятно.

Если вчера я еще смогла побороть зачатки ревности, то теперь мне стало ясно как день, что Сильвия интересуется герцогом как мужчиной, а не будущим родственником со стороны супруга.

Вот же чертовка! Желание повырывать заезжей принцессе косы растет во мне с каждой минутой. И муж мой тоже хорош, разве не видит, что Сильвия к нему питает отнюдь не дружеские намерения?

Выдыхаю и привожу себя в чувства. Ни к чему устраивать на глазах у всех скандалы. Одерни я ее высочество, в итоге сама же прослыву невежественной особой. Такой позор ни мне, ни герцогству, которое только-только начало развиваться и привлекать к себе внимание ни к чему. Одно успокаивает — на руках моего мужа снова перчатки.

— Ваше сиятельство Ева! — Август вальяжной походной сокращает дистанцию, заметив нашу с Генри тщетно пытающуюся казаться невидимой парочку возле колонны.

— Ваше высочество, — в унисон выдыхаем приветствие мы с Генри.

— Великолепно выглядите.

О нем я, увы, сказать такого же не могу. Галстука нет, камзол и жилет расстегнут, воротник рубашки перекошен. Такое чувство, что он это специально. Честное слово, ведь давно уже не ребенок, что за глупый протест?

— Благодарю, — принимаю равнодушно комплимент, продолжая наблюдать за преследующей по всему залу моего мужа принцессой.

Вот же Август, уж точно не мне ему следует отвешивать такие любезности! Его почти невеста летает по залу будто манимый излучаемым Гленом светом мотылек, а принцу и дела нет.

— Ваш батюшка еще не спустился?

Моей фальшивой улыбки как не бывало. Август как обычно, попадает не в бровь, а в глаз.

Отец Евы, достопочтенный и богатый маркиз Эверетт, северный дворянин и поставщик сырья для оружия прибыл накануне утром в качестве члена делегации, сопровождающей кронпринца нашей империи. Мы успели кивнуть друг другу в качестве приветствия издалека. Но беседа тет-а-тет, не сомневаюсь, долго ждать себя не заставит.

Облизываю губы и качаю головой.

— Август, твоя невеста сейчас содержимое своего декольте на моего брата вывалит, может, тебе стоит… — многозначительно тянет, намекая не тонко, а жирным шрифтом черным по белому Генри своему кузену.

Хорошо, что хоть кто-то сказал вертящееся на языке у всех наблюдающих за первой встречей двух будущих супругов вслух.

Однако, хитрую улыбку принца увидеть я не ожидала. В голову даже закрадываются мысли, что это его какой-то хитроумный план.

— Не переживайте, мадам Ева, Гленни сам разберется. Или принцесса посеяла в вас сомнения относительно его вам верности? — Август вздергивает бровь и смеется. — Послы королевства еще не сделали своего хода, а я слишком джентльмен, чтобы наносить удар первым.

Театр он не любит, хмыкаю про себя. Да ему прямая дорога в актеры драматических постановок. И что за намеки такие дурацкие?! Я в своем супруге не сомневаюсь, я другим нисколечко не верю.

Ответить я не успеваю, в зал выходит очередной персонаж.

— Дочь.

Мужчина за пятьдесят, среднего роста и телосложения, с лысеющей седой макушкой и глубокими морщинами на переносице меж бровей теснит в сторону ухмыляющегося наследника имперского престола.

— О-отец, — пищу я, лихорадочно вороша все воспоминания прошлой хозяйки тела о родителе.

Весь мир — театр, и все мы в нем актеры. Я не исключение. Папа неловко обнимает меня за плечи и быстро отпускает, кивает приветственно Августу, заинтересованно поглядывает на такого же заинтригованного им Генри и улыбается.

После обмена приветствиями беседа сворачивается к короткому обсуждению погоды, последних новостей и паре шуток. Говорят в основном маркиз и кронпринц. Но отец продолжает стоять по правую от меня руку, со стороны сразу давая всем понять, что мы друг другу не чужие.

Пока что вроде все идет неплохо, да?

Наконец, эта часть приема подходит к концу, и дипломаты обеих стран удаляются в более уединенную комнаты для начала уже конкретных переговоров. Понравились ли друг другу будущие жених с невестой никого не волнует.

Август и мой папенька тоже удаляются на обсуждение, а вот Глен, герцог южных земель и хозяин поместья, остается с нами, простыми смертными в общем зале. К счастью, прилипшая к нему словно ядовитая колючка девица была вынуждена последовать за лордом Томасом в переговорную.

— Скучала? — муж занимает освободившееся рядышком со мной место и наклоняется, чтобы слышать его могла только я.

— А ты?

— Очень.

Обида и ревность потихоньку рассеиваются прочь. Поворачиваюсь к его сиятельству лицом и улыбаюсь в ответ на его улыбку.

— Что задумала эта принцесса и ее королевство? Наш принц тоже странно себя вел. Мне это не нравится.

Глен пожимает плечами, но мне видно, как напряжены его губы. Видимо, в эти игры его посвящать никто не стал.

— Послушай, я тут подумал…когда все закончится и народ разъедется, как ты смотришь на то, чтобы нам жить…

Закрывшиеся десять минут назад за делегациями тяжелые двери зала резко и громогласно распахиваются снова.

— Ваше высочество! — кричит кто-то вслед ворвавшейся внезапно принцессе.

Сильвия, лихорадочно блестя своими зелеными очами, находит взглядом Глена. Однако, когда видит наши с мужем сомкнутые руки, в ее глазах, и мне это абсолютно не мерещится, взрывается бешеное негодование.

Э-э? Пардон? Какое вы, леди, право имеете на ревность и ярость ко мне, законной жене?

Гости, оставшиеся в зале, которые, как и мы без понятия, что там было за обсуждение между нашими и иностранными послами, молча наблюдают сцену.

Принцесса, замершая в дверях, пока искала глазами Глена, решительным шагом идет в нашу сторону и останавливается, цокнув напоследок каблуками в громогласной тишине, в паре шагов напротив кузена ее жениха.

— Женитесь на мне?

У меня отвисает вниз челюсть. Пальцы сами собой сжимаются вокруг ладони мужа так, что без боя я их отлепить не дам.

— Я уже женат.

Глен чеканит каждое слово. В его тоне нет ни злости, ни жалости. Просто четко и уверенно констатирует известный всем вокруг — и Сильвии в том числе — факт.

Далее следует полная наглого возмущения и бравады тирада, которая еще больше ввергает меня в шок. И не только меня, будем честны.

Абсурдные слова принцессы надолго повисают в воздухе.

Брак не консумирован — с какого момента вообще всем известно о нашей лично жизни? И что — «хотя бы такой выбор»?! Это что вообще должно значить?

С ума сошла? Решила, что ей все позволено?

Нет, это просто немыслимо, при всех так открыто заявлять, что претендуешь на чужого мужа! Это же не мне одной кажется странным?

И к чему такой обиженно-праведный, давящий на жалость тон. Сильвия думает, что ее очарования хватит, чтобы эти слова могли принять всерьез?

Следующий за толпой мужчин обратно в зал Август забавляется, и даже имеет наглость подмигнуть нам с Гленом.

— Ох, ваше высочество! — догоняет убежавшую вперед принцессу посол Томас Риланд. — Вам следует извиниться. Вы поставили герцога в неловко положение.

Мужчина достает платочек и вытирает взмокшее от пота лицо, пробегаясь по нам с Гленом быстрым взглядом.

— Однако…

Я хмурюсь, вставая к мужу вплотную.

Август, скромно притулившийся спиной к дверному косяку скрещивает на груди руки и наклоняет голову вбок, кривя губы в усмешке. Он…этот черт, он точно что-то такое подозревал!

— В словах ее высочества Сильвии, вынужден согласиться, имеется резон.

Какой, осмелюсь я спросить?! Это что — групповое помешательство?

Королевский посол продолжает:

— Южное герцогство действительно гораздо ближе, нежели столица империи Норталис, к границе с Соммер, что существенно облегчит душевные страдания принцессы после замужества и расставания с домом. Ее высочества юна и непорочна, и как все дамы, конечно же, заботится о своем внешнем облике и сохранении красоты. Северный климат, боюсь, совершенно не подходит такому робкому и болезненному ребенку, как наша принцесса…И потом, разве то, что известно всем о браке властителя южного края — не правда? Разве эти двое молодых людей не были жертвами очередной политической игры?

Томас Риланд указывает в нашу сторону.

Я слышу, как Глен скрипит зубами. Это признак того, что он очень зол.

— Скажите, кому будет плохо от такого союза? Принц Август, как все могли заметить, едва ли питает к нашей Сильвии теплых чувств. Союз двух государств — дело решеное. Так зачем мучить испытывающих друг к другу неприязнь людей браком, скрепляя уже существующие и не терпящие пересмотра договоренности? — мужчина с праведной улыбкой оглядывает толпу.

К своему ужасу, я замечаю, что некоторые из аристократов кивают, соглашаясь со сказанным.

— Ева Эверетт.

Я вздрагиваю, когда произносят мое имя и девичью фамилию.

— Разве кто-то спрашивал желает ли она замуж за герцога Грейстона, интересовался ее мнением? Разве мечтала она покинуть свой дом в столице империи ради того, чтобы жить в непривычном месте, страдая от вечного зноя и прячась от палящего солнца? Вряд ли найдется хоть одна молодая девушка, мечтающая стать залогом совершения сделки. Все мы знаем, что я имею в виду.

Прищуриваюсь, среди сегодня прибывших имперцев замечаю виноватое лицо отца Евы. Все же, он любит свою дочь. И, наверное, его мнения в вопросе замужества родной кровинки тоже никто не спрашивал. Если сам император приказывает, остальным остается молча исполнять.

А письмо то было больше предупреждением не наделать впопыхах непоправимых глупостей, чем реальной угрозой. Сомневаюсь, что папенька не пустил бы на порог свою единственную дочку, окажись сей союз полной шляпой.

— К тому же…у нынешней герцогини уже был тот, кто покорил ее сердце. Получив послание Ская Солсберри, я тоже не мог поверить поначалу, однако его рассказ не вызывает сомнений…

У меня в ушах возникает гул, стоит услышать незнакомое и в то же время какое-то родное имя. Перед глазами все мутнеет, едва могу стоять прямо. Будто эти два слова стали ключиком от запечатанного уголка казавшейся мне досконально изученной памяти прошлой Евы.

Что это за чувство? Что это за…

Я разжимаю пальцы и вырываю руку из ладони супруга. Прижимаю собственные руки к груди, сердце бешено колотится, кажется, вся кровь отлила прочь от лица.

Мужчина продолжает говорить дальше, но я едва могу различить, что за околесицу он несет.

— Ева?

Голос любимого настигает издалека как бы я не старалась сфокусироваться и взять себя в руки.

— Глен, — выдыхаю я в озабоченное хмурое лицо. Но перед глазами вспыхивают картинки и воспоминания о совсем другом человеке.

Это…неужели это — правда?