Бессмертный воин

Глава 13

Прошло пять дней с тех пор, как сэр Бранд исчез на рассвете, а Мэйрвин вновь смахнула нож со стола. Он вонзился в то же самое место.

Поэтому неудивительно, что когда она тем же вечером, покормив кур, зашла за угол своего коттеджа и увидела его: призрачного мужчину на призрачной лошади среди темных стволов деревьев. Рядом с ним на своей лошади был другой мужчина, — судя по тому, насколько непринужденно они держались, — друг. Она пошла к ним, и они вывели лошадей на поляну, встретив ее на полпути.

Она улыбнулась человеку, лицо которого узнала очень хорошо, всего лишь за одну ночь. — Вы сбрили бороду.

Он поскреб подбородок, уныло усмехнувшись. — Не по своей воле.

— Но вы выглядите хорошо, милорд. Я надеюсь, что чувствуете вы себя лучше, чем тогда, когда уходили отсюда в последний раз.

— Намного лучше, благодаря вам, Мэйрвин, но перестаньте называть меня «лордом». Я — простой рыцарь, — он указал на своего друга. — Его, вы можете называть «милордом», если хотите. Он — новый хозяин Олнвика.

— Лорд Иво, — сказала она, став на колени перед светловолосым дворянином. — Я слышала ваше имя в деревне. Вы женились на леди Алейде, после того, как завладели поместьем.

— У вас преимущество, Целительница. Я лишь знаю ваше имя и то, что моя жена была рада, что именно вы позаботились о сэре Бранде. Она сказала, что сама бы послала за вами.

— Я часто приносила свои травы в поместье, и с удовольствием снова приду, если таково желание вашей леди, милорд. Но что привело вас обоих ко мне сегодня?

— Я пришел, чтобы поблагодарить вас как следует. А также вернуть одежду, что вы мне одолжили, — ответил сэр Бранд, развернувшись, чтобы отвязать узел позади своего седла.

— Вы достаточно отблагодарили меня, ми… — она заметила его взгляд и, в последний момент поправилась, — мессир. Врачевание— моя работа.

— Тем не менее, я благодарю вас еще раз, и я принес вам подарок, — он протянул ей одежду, потом снял связку зайцев с луки седла и отдал их ей. — Я сегодня поставил капкан, подумав, что вам пригодится свежее мясо.

— Очень пригодится, ми… сэр Бранд. — На сей раз все трое улыбнулись ее оговорке. Она с удовольствием взяла зайцев. Нечасто в ее котелок попадало свежее мясо, а из шкурок можно сделать теплые митенки (женские перчатки без пальцев — прим. перевод.) на следующую зиму. — Вы останетесь ненадолго? Я хотела бы посмотреть, как заживают ваши раны.

— Мы не можем остаться надолго, — ответил сэр Бранд. — нас ждут на ужин в поместье.

— Это займет лишь минуту. Прошу вас, мессир.

Он посмотрел на Иво, который ответил, пожимая плечами: — Пусть она посмотрит. Тогда я смогу сказать Алейде, что ее целительница видела твои шрамы и, вероятно, моя жена перестанет ворчать из — за того, что ты каждый день выезжаешь на лошади.

— Хорошо, — сэр Бранд легко соскочил с лошади, — даже слишком легко, принимая во внимание дырку в боку. Мэйрвин за минуту положила одежду на скамью у двери, а зайцев повесила на рядом стоящий колышек. Потом повернулась обратно к рыцарю. — Сначала руку, если позволите, мессир.

Она подумала, что лорд Иво преувеличил, говоря о шрамах, но когда сэр Бранд засучил рукав, от раны на руке остался лишь грубый красный шрам, словно месячной давности. Она повернула руку и дотронулась до ладони, где рваные ранки и царапины превратились в тонкие линии. Дрожь пробежала по ее позвоночнику. И она, посмотрев наверх, увидела его горящие глаза цвета летнего неба, смотревшие на нее.

— Я же говорил вам, что быстро исцеляюсь, — сказал он.

Покраснев, она отпустила его руку и отступила на шаг. — Вам придется снять брэ, чтобы я посмотрела на другие раны.

— За эту неделю снять штаны меня просило больше женщин, чем за весь год, — сказал Бранд лорду Иво, который расхохотался. Бранд поднял рубашку и потянулся к завязкам. — А ваш супруг не возражает против того, что у вас тут мужчины обнажаются?

— У меня нет мужа, сэр.

Он озадаченно нахмурился. — Мой разум не был ясен, но я бы мог побиться об заклад на доброго коня, что вы мне говорили, что отдаете мне одежду вашего мужа.

— Так и было. Но мой супруг мертв уже пять лет.

— Мне жаль, но я благодарен, что у вас осталась его одежда. И я добрался до Олнвика, не отморозив свой… не замерзнув.

Она рассмеялась его быстрой поправке. — Вы должны как — нибудь рассказать мне, как оказались голым в лесу.

— Когда — нибудь, — он приспустил свои брэ достаточно, чтобы показать ей бедро. Она перестала улыбаться. Эта рана тоже зажила, превзойдя всякие ожидания. Синяк, который должен был только начать бледнеть, почти прошел, а края раны совершенно закрылись и зажили, хотя то место, которое она не смогла зашить, всё еще было покрыто коростой. — Это… очень странно. И удивительно. Где мои швы?

— Я вынул большую часть. Они слишком тянули, когда рана заживала.

Девушка рассеянно кивнула. — У меня не было шелка для швов. Теперь бедро, сэр.

Он опустил брэ еще ниже, на мгновение, и она успела мельком заметить уродливый красный шрам. Потом мужчина поспешно поправил одежду.

— Одно дело — быстрое заживление, мессир, но это… — Волшебство, хотела она сказать, но знала этих мужчин так недолго, и понятия не имела, в каких отношениях они с Церковью и безопасно ли говорить такое в их присутствии. Она повторила: — удивительно.

— Старая нянюшка моей жены прикладывала припарку из меда и окопника лекарственного на раны всякий раз, как перевязывала их, — объяснил лорд Иво. — Она сказала, что это ускорит заживление.

Мэйрвин кивнула, всё еще поглощенная тем, что увидела. — Беата мудра. У меня не осталось меда, в противном случае, я бы сделала такую припарку. — Но не мед так быстро исцелил раны, и даже весь окопник в Англии не смог бы сделать подобное. В этом мужчине и его исцелении было что — то странное. — Скажите вашей леди, что сэр Бранд может делать то, что захочет, милорд, и что я сказала: она может перестать ворчать на него.

— Ворчит она на меня, — ответил Иво, в его глазах мелькнуло веселье, и ей тут же понравился новый лорд, несмотря на тайну, окружавшую его друга. Он снял кошелек с пояса и достал несколько монет, затем протянул их ей. — Я бы хотел вознаградить вас за помощь, которую вы оказали.

Мэйрвин покачала головой. — Я не могу принять ваши монеты, милорд. Моя семья поклялась помогать лордам Олнвика в обмен на свободное пребывание в лесах. Если я возьму ваше серебро, то клятва будет нарушена.

— Вы же взяли зайцев у Бранда, — возразил он.

— Он преподнес их в дар, милорд, так же, как я безвозмездно позаботилась о нем, — она зарделась, когда ей улыбнулся сэр Бранд.

— И я предлагаю вам эти монеты в знак благодарности, — сказал лорд Иво.

— Вы можете назвать их благодарностью, но боюсь, что подразумеваете под этим плату.

— Это хорошее замечание.

— На таких хороших замечаниях заключаются и сдерживаются клятвы.

— В этом вы правы, — уступил он. — Но что, если бы Бранд предложил вам зайцев в качестве платы?

— Я бы взяла их, — спокойно ответила она. — так как он — не лорд Олнвика.

— И благодарен за это, — усмехаясь, ответил сэр Бранд. — Ради всех святых, Иво, к твоей земле прилагается больше сделок и клятв, чем к трону Англии.

— Эта клятва заключена до появления королевской власти, сэр. Женщины моей семьи были целительницами в этих лесах, все до единой, начиная со времен моей пра — пра — пра — пра — бабушки. До того, как Онлвик стал деревней, а Англия объединилась, мы поклялись помогать тут тем, кто в нас нуждается.

— Ну, во — первых, я рад, что вы оказались тут, какие бы клятвы за этим не стояли, — сказал Бранд.

— Так же, как и я, хотя вы и не возьмете моих денег, — сказал лорд Иво.

Сэр Бранд двинулся назад к своей лошади, и Мэйрвин почувствовала разочарование.

— Вы не зайдете прежде, чем уехать, милорды? Мой стол не богат, но я хорошая кухарка, и пользуюсь тем, что есть. И у меня есть эль и вино. Я вас приглашаю.

— Спасибо за заманчивое предложение, Мэйрвин, но мы не можем остаться, — сказал лорд Иво. — Моя леди ждет нас, и она перестанет ворчать из — за Бранда, но тут же начнет вновь из — за того, что мы опоздали на ужин.

— Скажите, что это моя вина, милорд. Скажите ей, что я настояла на том, чтобы посмотреть и ощупать рыцаря, с целью узнать, почему он так хорошо исцеляется, чтобы я могла использовать его секрет с другими больными.

— Вам не стоит этого делать, — ответил дворянин. — Тогда другие станут такими же упрямыми, как он. Вероятно, мы воспользуемся вашим гостеприимством как — нибудь в другой раз.

Облака всё еще светились, когда сэр Бранд вскочил на свою чалую лошадь. Мэйрвин стояла у двери и смотрела, как они удаляются.

— Я сохраню для вас горшочек эля, милорды, — крикнула она.

— И я обязательно приду как — нибудь его выпить, — пообещал Бранд, когда они свернули на дорогу к Олнвику.

— Всёго хорошего, Мэйрвин из Олнвуда, и еще раз выражаю свою благодарность, — До того, как лесная темнота поглотила их, он присвистнул, и крупный ворон слетел с ветки, приземлившись на его плечо.

Мэйрвин затаила дыхание: Святая птица Отца, компаньон рыцаря, исцеляющегося так быстро. Неудивительно, что знаки были настолько ясны. Серьезность его ран и странная поспешность его ухода, отвлекли ее от признаков. Но теперь, подумав об этом, она не сомневалась, волшебство кружилось вокруг сэра Бранда и его лорда, как комары вокруг пламени. Будет интересно посмотреть, зачем Боги послали его в ее жизнь.

Разумеется, кроме как для того, чтобы принести ей мясо.

Она посмотрела на зайцев, и ее рот наполнился слюной при виде такого пиршества. Одного зайца можно поджарить, другого — сварить. Она тихонько благословила двух рыцарей, исчезнувших на тропинке, а потом взяла нож, чтобы освежить свой ужин до того, как полностью стемнеет.

Под чутким руководством Ари за двором замка постепенно, словно шляпка проросшей поганки, поднималась насыпь. Джеофф вернулся из Дарема с тьмой мужчин, которые гораздо быстрее крестьян справлялись с перетаскиванием вещей. Крестьяне же под началом Уота теперь углубляли замковые рвы и расширяли крепостную стену.

Иво с Брандом по привычке проверяли их успехи каждый вечер и, выезжая из леса, объезжали растущую насыпь, затем заезжали в замковый двор и передавали лошадей всегда готовому услужить Тому. После ужина, они читали написанное днем сообщение от Ари и записывали дальнейшие указания для него перед тем, как заняться играми и другими развлечениями. Вечерами нередко Алейда, что — то вышивая, сидела рядом, или же, уходила спать рано, явно устав от присутствия людей, и от той работы, которой они занимались. Ее усталость шла Иво на пользу; она засыпала так быстро и так глубоко, что он совсем не рисковал, забираясь в ее постель раз в несколько ночей.

Сплетен не было слышно, и январь перешел в февраль скорее, чем того ожидал Иво. Сначала, началась пахота на Сретенье, с каждым днем они проводили всё новые борозды, а насыпь всё росла и росла. Во всём этом ритме было успокоение, удовольствие от того, что у него был дом, куда можно было вернуться и знакомые, с которыми он встречался каждую ночь. Это всё притупляло постоянную боязнь того, что их обнаружат, и тот другой страх, который висел над ними. Насколько это всё затянется, лишь Боги ведают, но пока что, по крайней мере, у жизни был свой темп, и она казалась совершенно обычной.

Хотя его беспокоила необходимость возвращаться во двор одному ночью накануне февральских ид (15 февраля), без Бранда, выразившего желание попробовать эля Мэйрвин, и впервые, его не встречал Том. Нахмурившись, Иво подъехал к конюшням, и передал Факса почти что незнакомому мальчику.

— Где Том?

— В зале, милорд. Леди Алейда попросила его прийти туда.

— А, ну что ж, позаботься о моей лошади.

— Да, милорд. Я иногда помогаю ухаживать за Факсом. Я за ним присмотрю.

То, что Иво увидел в зале, лишь усилило его беспокойство. Обычно, когда они приезжали, уже был готов ужин, и все люди, помывшись, ожидали их. Этим вечером никто на месте не сидел. Люди сновали, как муравьи, ставили столы. У двери стояла куча бочонков и сундуков. Служанка заметив лорда поспешила взять его плащ.

— Какого дьявола тут происходит? Где Джоффрей?

— В гостиной, милорд, с леди Алейдой. Мне его позвать?

— Нет. Я сам пойду туда. — Всё еще хмурясь, он поспешно поднялся наверх, где увидел, что Алейда отдает распоряжения нескольким слугам, включая Джоффрея и пропавшего Тома.

Том поднял голову и увидел Иво, его глаза тут же стали круглыми и расширились. — Милорд, простите меня. Я не следил за временем.

— Понятно, — ответил Иво. — Я был…

— Это моя вина, милорд, — прервала его Алейда, быстро становясь между ним и Томом, словно он мог ударить мальчика так же, как и Уота. Иво почувствовал жгучую боль внутри из — за ее недоверия. Вот уже почти месяц минул, а он всё еще не нашел способа исправить множество ошибок, совершенных им в от ношении своей леди. — Я отвлекла всех по своим личным делам, и заняла Тома. Иди, Том.

— Какие дела могли перевернуть всё поместье с ног на голову? — спросил Иво, когда Том вышел за дверь.

Она не ответила ему, а улыбнулась управляющему. — Полагаю, что мы тут закончили, Джоффрей. Пора ужинать.

Когда Джоффрей и остальные вышли из комнаты, он увидел кровать. В ногах кровати лежала груда сложенной одежды рядом с ее шкатулкой с драгоценностями, всё это было так знакомо. — Снова монастырь?

Или она не уловила юмора или была не настроении шутить. — Шаттон и Хьютон. Мне нужно позаботиться о своих землях.

— А мне вы о ваших планах не говорили, — заметил он.

— Простите, милорд, я не собиралась это от вас скрывать. Мне сегодня пришло в голову, что я должна ехать тотчас же, если хочу вернуться до Покаянного Вторника. Я собиралась рассказать вам об этом за ужином.

Рассказать, а не попросить разрешения, отметил он. — Неподходящее время вы выбрали для путешествия.

— Погода еще, скорее всего, продержится хорошая, и даже до Шаттона всего день пути, — Она взяла чулки и без надобности снова сложила их. — Я делаю это ради вас, милорд.

— В самом деле.

— В связи с дополнительными затратами на замок, важно вдвойне, чтобы все феодальные поместья вносили пожертвования в сундуки Олнвика. Я, ваша жена и вассал, хотела бы показать другим пример, управления собственными землевладениями.

— И, надеюсь, наполните собственные сундуки. В этом и смысл Подарка.

— Если всё пройдет хорошо, я уеду утром. Полагаю, что вы не возражаете против моего отъезда.

Разумеется, он возражал, — даже имел несколько доводов против, — но Иво почувствовал нерешительность, когда она смотрела на него, спокойно ожидая ответа. Когда он дарил ей земли, то думал, что его раскроют, и он исчезнет до того, как ей захочется посетить их, и что, если вдруг его к тому времени не раскрыли бы, она уж точно стала бы его женой. Сама мысль о том, что она будет путешествовать одна тогда, когда они едва говорили друг с другом вечерами, нервировала его. Да, она права, — будучи его вассалом, ее обязанностью было присматривать за своей собственностью. И пора это сделать сейчас, до посевов, чтобы она могла отдать указания по сеянию культур, на ее усмотрение.

— Совсем нет, — солгал он с улыбкой. — Кого вы с собой возьмете?

— Беату и Хадвизу, разумеется, а Освальд выбрал несколько дюжих мужчин для охраны, и одного — управлять повозкой. И я думала взять с собой управляющего, чтобы он помог мне проверить счета в первый раз. Когда вас не будет, может быть, сэр Ари станет…

— Нет.

— Но сейчас пахота уже в самом разгаре, и меня не будет лишь две недели, может даже меньше. Если бы я могла поехать вместе с ним…

— Невозможно, — он повернулся к огню, надеясь, что его отблески скроют ту ревность, что должно быть, показалась в его взгляде. — У него здесь безотлагательные дела. Вы можете взять с собой Джоффрея.

— У Джофрея тут тоже дела, милорд, даже, скорее всего, более жизненно важные. Нужно удобрять землю мергелем, и…

— Он оставит указания, — нетерпеливо ответил Иво. Она была права в том, в ком Олнвик больше нуждался в следующие недели, но Ари не мог поехать с ней, даже если бы Иво и желал этого…, а он этого не хотел. Достаточно уже знать то, что он с ней весь день и изо дня в день. — Ари сможет выполнить и свои обязанности, и обязанности Джоффа. Как вы сказали, это же всего на две недели.

Он готовился спорить дальше. Но она просто опустила голову и неожиданно согласилась. — Как пожелаете, милорд. Джоффрей будет хорошо служить, и по правде сказать, он уже знает земли и людей, живущих на них. Я лишь подумала, что Ари меньше нужен здесь.

Грызущая его зависть заставила его спросить: — А других причин взять с собой Ари не было?

— Я думала о том, что он мог рассказать историю, которую должен мне, так как проиграл. Он поэтому меня избегает вот уже несколько недель.

— Избегает вас?

— Я почти не вижу его, даже за ужином. Он ест по — крестьянски вместе с мужчинами в поле, и редко возвращается в поместье, если только дела не призывают его. И даже тогда он проводит время, склонившись над пергаментами, словно монах. Я думаю, что у него нет истории о драконе, и он не хочет признаться в этом.

— Он, должно быть, увлечен своей работой, — сказал Иво, обдумывая новости. Его уродливая ревность превратилась в более уродливый стыд. Разумеется, Ари не волочился за Алейдой. Он — честный человек, и Иов должен был это знать, — знал это, пока боги не послали видение. И всё стало настолько грязным. К тому же, дни, когда Ари кувыркался с женщинами ради самого процесса, закончились, так же, и такой период для любого из них.

Они спустились на ужин и, садясь за стол, Алейда заметила, что Бранд отсутствует. — Надеюсь, что он не отправился снова дразнить хряка палкой.

— Он придет позже, — усмехнувшись, сказал Иво.

Еда оказалась вкусной, — вареная говядина и капуста со свежим хлебом, который как раз испекли, — но вот атмосфера за столом была неспокойной. Алейда всё время подзывала слуг, припоминая различные дела, которые следовало сделать до ее отъезда или в ее отсутствие. Ему и так не нравилось то, что она уезжала, а ее поведение вообще выводило из себя, поэтому он испытал облегчение, когда она, наконец, успокоилась и с наслаждением доела своё ужин.

— Зачем ты позвала Тома? — спросил он, решив завязать беседу, когда молчание за столом затянулось.

— Я попросила его объездить для меня Ларк, чтобы она снова привыкла к удилам. Последний раз я на ней ездила еще до Рождества.

— У вас есть своя лошадь? — он нахмурился. Иво должен был знать об этом. Если бы был хорошим мужем, то знал бы.

— Замечательная черная кобыла. Это подарок моего дедушки — лорда на моё обручение, — она положила в рот ложечку тушеных абрикос.

— И вы возьмете ее в Шаттон?

Она кивнула, еще не прожевав пищу.

— Кто на ней поедет?

— Это моя лошадь, милорд. И поеду на ней я.

— Вы имеете в виду за спиной грума?

— Нет, мой господин, мужчина не будет управлять лошадью. Я поеду на ней верхом. — Она взяла спелый абрикос с тренчера и протянула ему. — Они очень вкусные. Не хотите ли попробовать?

Она застала его врасплох. Ни разу за все те недели, что они были женаты, не предлагала она ему ничего попробовать. Не желая портить некую близость между ними, продолжая расспрашивать ее о езде верхом, он улыбнулся и наклонился вперед, собираясь откусить от абрикоса. Вместо этого она положила целый плод ему в рот. Он был наполнен медом и вином, и когда он надкусил его, то столько пряного ликера попало в его горло, что глаза заслезились.

Когда он перестал дышать и закашлялся, она наклонилась вперед. Его сердце пропустило пару ударов, когда она улыбнулась ему.

— Я могу сообщить вам прямо сейчас, мой господин, — сказала она так нежно, как не говорила с ним несколько недель, — что я не только езжу верхом без грума, я также езжу не в дамском седле. Под платье я надеваю брэ. А, смотрите, вот и сэр Бранд.