Бесстрашный

Глава 12

Хатч

— Ты уверен, что бухгалтерская книга принадлежала не Хью?

Мы возвращаемся в офис, и Дирк рассказывает нам о том, что он нашел.

— Я не обнаружил этого, пока не оказался в городе, — он открывает тонкую книгу, указывая на заднюю обложку, где в верхнем углу чернилами написано VP-K. — Я смог связать каждый из этих переводов со счетами Виктора Петрова. Единственный вопрос, на который я не могу ответить, — как Хью получил ее и зачем?

Я думаю о том, что рассказала мне Блейк, и вспоминаю ту ночь месяц назад и мертвого нарушителя порядка восточноевропейского происхождения. Мне кажется, я знаю ответы на оба этих вопроса.

— Сколько уже дней нет Хью?

— Почти неделю, а что?

Я достаю записку и протягиваю ее брату.

— Прочти обе стороны.

Он быстро прочитывает ее и смотрит на меня.

— Ты проверил?

— Мы отсчитали четырнадцать дней из бутылочки с таблетками. Это может быть точный подсчет, или он мог взять с собой лишнее, чтобы подстраховаться. В любом случае, мы находимся в режиме ожидания, пока он не решит снова появиться и заполнить пробелы.

— Необязательно. У всех людей из этой книги есть связи в городе. Они хорошо заметают следы, но я проверил имена и адреса. В основном это игорные заведения и стриптиз-клубы.

— Отмывают деньги старым добрым способом, — говорю мрачным тоном, а Шрам спокойно наблюдает.

Я уже собираюсь спросить его мнение, как вдруг загорается телефонная линия, и скрипучий старушечий голос оставляет сообщение.

— Хатч? Эти подростки опять в лесу за Уиллоу-Ран. Похоже на пивную вечеринку, но слишком шумно для вечера среды. Они должны быть в церкви или в постели. Я не хочу звонить в полицию, но сегодня школьный вечер. Твои ребята справятся с этим?

Связь обрывается, и Шрам смотрит на меня. Я думаю о Блейк, которая ждет меня в особняке. Я думаю о том, как заползаю между ее роскошных бедер, но Дирк только что вернулся в город. Теперь моя очередь отвечать на звонок.

— Не хочешь прокатиться? — я смотрю на Шрама, и он убирает ноги со стола и встает.

— Конечно.

Мы проезжаем два квартала и небольшой отрезок проселочной дороги, прежде чем оранжевый свет костра освещает деревья за новым жилым районом за пределами границы Гамильтауна.

— Держу пари, у них нет разрешения на этот костер, — Шрам паркует свой грузовик на стоянке и открывает дверь.

Лес медленно превращается в заброшенный парк с небольшим крытым сараем в стороне. Нам уже доводилось нарушать здесь подростковые посиделки, но в данном случае музыка была негромкой. На поляне горит костер, вокруг него стоят несколько подростков, пьют и смеются.

— Она звонила, чтобы пожаловаться на это? — я бросаю взгляд на своего напарника. — Вряд ли это стоит затраченных усилий.

— Старики забывают, каково это — быть молодым.

Вместе мы медленно пересекаем темную лужайку. Я не вижу признаков бочонка, но когда мы подходим ближе, то, что я вижу, останавливает меня на полпути. В глубине крытого сарая у стены сидит Хана с недопитым пивом в руках, а рядом с ней этот придурок Трип, выглядящий серьезнее, чем за весь день.

Мой напарник издает негромкий звук, и я кладу руку ему на плечо.

— Пойдем со мной назад.

Вместо того, чтобы врываться к детям, мы идем по тропинке среди деревьев, где в темноте можем проскользнуть за маленький павильон.

— Вы приехали сюда, потому что вас пригласил дядя? — Это звучит как допрос, и мой кулак сжимается. — Ни с того ни с сего? Без предупреждения?

— Блейк сказала, что мы поедем, и вот мы здесь, — говорит свысока Хана, и я чувствую, как волны напряжения исходят от моего партнера.

— Кого это волнует?

— Ты знаешь, кого это волнует. Ты оставила много дерьма неразрешенным.

Ханы откидывает голову назад, и закрывает глаза.

— Ну и что.

— Много всего. — Его голос становится жестче. — Что Грег хочет от тебя?

— Я его не знаю. Он общается только с Блейк.

— Наверное, это к лучшему, — Трип отходит, затем быстро поворачивается к ней. — Когда ты в последний раз видела Дебби, что она сказала?

— Я не помню. Я хочу домой.

— Хватит нести чушь, Хана, — Трип кладет ладони ей на плечи и встряхивает. — Тебе лучше начать вспоминать. Грег приехал сюда не просто так…

— Что это за причина, красавчик? — выходит на свет Шрам.

Трип резко поворачивает голову, и когда он видит моего напарника, опускает руки.

— Что ты здесь делаешь?

— Одна из причуд Гамильтауна — люди звонят мне, когда дети плохо себя ведут в лесу. Если я с этим не разберусь, они вызовут полицию.

Трип сжимает челюсть, когда смотрит на подростков у костра, но так же быстро выражение его лица превращается в его чертову отстраненную улыбку.

— Похоже, сегодня мой счастливый день. Было слишком рано ложиться спать, и мы с Ханой решили прокатиться. Пойдем, Хан. Я отвезу тебя домой.

Трип протягивает ей руку, но Хана отшатывается от него.

— Нет, спасибо. Я не хочу ехать с тобой. — С ее губ срывается безумный смех, сдувающий прядь волос с ее глаза. — Бла-бла-бла, столько вопросов. С тобой больше не весело.

Шрам бросается вперед и подхватывает ее, держа за плечи. Хана немного пошатывается и трясет головой, словно пытаясь прояснить зрение. Он берет ее за подбородок и сильно хмурится, глядя ей в глаза.

— Это ты. — Ее голос становится нежным, и Хана улыбается, мило моргая. — Я не знала, что ты придешь на вечеринку. Ты симпатичный.

— Ты обдолбана в хлам, — рычит он в ответ.

Волчьи глаза Шрама устремляются на Трипа, который тут же поднимает обе руки.

— Я этого не делал. Хана — взрослая девушка. Она сама покупает себе наркотики.

Выражение лица моего напарника мрачнеет, и он смотрит на меня.

— Я забираю ее домой.

С этими словами он берет Хану под руку и ведет ее прочь из сарая. Проходя мимо группы детей, он окликает их, приказывая разойтись по домам.

Один взгляд на него, и они тут же разбегаются, оставляя меня наедине с Трипом.

— Ты подбросишь меня до особняка.

Он раздраженно и драматично взмахивает рукой.

— С удовольствием.

Пока мы едем к особняку Хью, я изучаю своего водителя.

— Ты сказал, что вы приехали сюда по какой-то причине? Что это может быть?

— Конечно, чтобы узнать, что случилось с девочками. Я жил у них последний месяц, пока моя мать была… в перерыве между помолвками.

Я уверен, что ни на один вопрос не получу от этого парня прямого ответа, но одно я знаю точно.

— Если ты умный, в чем я не уверен, то будешь держаться подальше от Ханы. Мой напарник проявляет к ней интерес, а он не всегда соблюдает границы дозволенного.

— Понял, — категорично говорит Трип, и добавляет себе под нос. — У него и так дел по горло.

— Что это значит? — я скашиваю на него глаза.

— Насколько хорошо ты ее знаешь?

— Если тебе есть что сказать, лучше скажи.

Его глаза скользят по мне, и он качает головой.

— Слушай, я не люблю говорить плохо о ком-либо, особенно о подруге, но Хана — потребитель. Если твой страшный напарник умен, он будет иметь это в виду, или она будет использовать его так же, как использует всех нас.

— Как она это делает?

— В моем случае это деньги. Хана получит доступ в ее траст только через несколько месяцев, а она должна мне много денег. Она многим людям должна немало денег.

— Насколько я понимаю, ей это пойдет на пользу.

— Может быть. — Его тон задумчив. — Хана любит играть в азартные игры и пить, а еще она любит забывать. Спроси ее завтра, что произошло сегодня вечером, и ты поймешь, что я имею в виду. Это опасное сочетание. Даже Блейк не может прикрыть ее, как бы она ни старалась.

От его слов у меня сжимается горло. Мне не нравится, что он говорит о Блейк или о мысли о том, что она покрывает дерьмо ради своей сестры.

Мы подъезжаем к дому, и Трип ставит машину на стоянку, опрокидывая невидимую крышку, прежде чем вылезти из машины.

— Вот и все, Детектив. Приятного вечера.

— Подожди, — я вылезаю и ловлю его за худую руку, прежде чем он исчезает в доме. — Не давай Хане наркотики. Блейк хочет, чтобы ее сестра была чиста.

— Полегче с руками, — Трип вырывается из моей хватки. — Я же говорил тебе, никто не контролирует Хану, ни я, ни Блейк, ни даже твой страшный друг. Она делает то, что хочет — и наркотики в том числе.

Он уходит в восточную часть дома, а я поворачиваюсь лицом в противоположную сторону. У Шрама есть Хана, и я уверен, что он способен позаботиться о ней, даже после всего, что мне рассказал Трип. Шрам не раз проходил через ад и выходил с другой стороны.

Сегодня с ней все будет в порядке, а я буду в раю.

Поднявшись по лестнице, я пробираюсь по широкому коридору западного крыла. Свет, пробивающийся из-под двери в конце коридора, подсказывает мне, какая комната принадлежит ей.

Постучав в дверь, я колеблюсь. Мы с Блейк знаем друг друга довольно давно, но, возможно, мы действуем слишком быстро. Моя нерешительность исчезает, когда дверь распахивается, и она смотрит на меня широко раскрытыми яркими глазами.

На ней белая кружевная ночная рубашка, волосы распущены по спине. Она улыбается, и я окидываю взглядом ее сексуальное тело, ее пышную грудь и округлые бедра.

— Черт возьми, девочка. Ты выглядишь так хорошо, что хочется съесть.

Блейк издает тихий смешок, приподнимается на цыпочки и обнимает меня за шею. Ее подбородок приподнимается, и ее губы касаются моих.

— Хорошо, что я есть в меню. Почему ты так долго?

— Кое-что произошло. (прим. тут небольшая игра слов, также это можно перевести как «поднялось/выросло»)

— Я чувствую это у себя на животе, — Блейк скользит рукой вниз, поглаживая растущую выпуклость у меня в штанах, и я обхватываю ее щеки ладонями.

— Ты почувствуешь это в своей маленькой сладкой киске. — Мои губы касаются ее губ, прежде чем сомкнуться над ними и раздвинуть их.

Из ее горла вырывается стон, и я наклоняю ее лицо в сторону, чтобы углубить поцелуй. Впиваюсь пальцами в кожу ее щек, и поворачиваю ее тело так, что она оказывается спиной ко мне. Скользя руками по ночной рубашке, я приподнимаю ее груди, разминаю их пальцами и пощипывая кончики.

Ее рот отрывается от моего, и Блейк с тихим шипением опускает голову на мое плечо.

— Продолжай так делать.

— Ты очень чувствительна. — Мои губы оказываются у нее за ухом, и она вздрагивает.

— Я могу кончить прямо сейчас.

Опускаю правую руку, и поднимаю подол ее ночной рубашки, проводя пальцами по внутренней стороне ее бедра до голой попки. Я зажмуриваю глаза, и мой член железным стержнем упирается в джинсы.

— На тебе нет белья, — стону я, и ее пальцы путаются в моих волосах.

Ее лицо оказывается у моей шеи, и она целует и покусывает мою кожу.

— Я ждала, когда ты прикоснешься ко мне.

Скользя пальцами по ее ногам, я чувствую влагу на внутренней стороне ее бедер. Я погружаю два пальца внутрь, и она такая чертовски влажная.

— Твою мать, — шиплю я.

Блейк прижимается спиной к моей груди, и ее губы касаются моей челюсти.

— Я мечтала о твоем члене и играла со своей киской, пока ждала.

Я быстро достаю презерватив, расстегиваю молнию и вылезаю из джинсов. Она подается вперед, берет меня за руку и ведет к кровати.

— Садись, — Блейк поворачивает меня так, чтобы я сидел на краю, и усаживается ко мне на колени. — Я хочу оседлать тебя, как жеребца.

Обычно в спальне командую я, но, блядь, Блейк сейчас просто сносит мне крышу своими дерзкими приказами и мокрой киской. Я думал, что жарче уже быть не может, но, нависая над моей эрекцией, она тянет за узкую ленточку на передней части своей ночнушки, и она распахивается.

Я перемещаю руки с ее задницы к великолепным сиськам, выставленным перед моим лицом, и я поднимаю их, сжимая и массируя, прежде чем накрыть ртом твердый сосок. Я сильно всасываю его, и Блейк с громким стоном опускается, принимая мой член на всю длину.

— Блейк… — отрываю рот от ее тела, когда наслаждение охватывает меня.

— Еще, — выдыхает она, поднимая свои груди к моему лицу.

Я снова начинаю покусывать и пощипывать ее затвердевшие соски, а ее бедра неистово извиваются на моем члене. Перед глазами у меня появляются звезды, и я теряю контроль. Я уже готов взорваться в этом гребаном презервативе, когда чувствую, как ее настигает оргазм.

— О, Боже… да… — Ее тело вздрагивает, и я отпускаю ее, откидываясь назад, чтобы еще глубже войти в нее, когда она падает вперед на мою грудь.

Подняв подбородок, я издаю громкий стон и долго и сильно кончаю в эту великолепную девушку. Она лучше, чем я мог себе представить, и мы только начинаем.