Бесстрашный

Глава 31

Блейк

— Он такой красивый, — провожу рукой по насыщенно-коричневой шкуре Тренировочного Дэя, любимого породистого скакуна моего дяди.

— Держи эту позу. — В тишине сарая раздается щелчок объектива фотоаппарата моей сестры.

Я впервые посещаю конюшню, с тех пор как мы вернулись в Гамильтаун, и знакомые запахи кожи, сена и слабо пахнущего навоза напоминают мне о том, что я была здесь девочкой.

— Помнишь, как мы каждый раз катались на лошадях от рассвета до заката?

— Да, — говорит тихим голосом Хана.

Когда я прижимаюсь лицом к мягкой шее могучего, ласкового коня, боль, которая вновь появилась после сообщения Дебби, ослабевает.

Дирк сказал, что не может понять, почему это сообщение появилось на моем телефоне спустя несколько недель после ее смерти. Он сказал, что, возможно, телефон Дебби был выключен перед отправкой сообщения, а потом по какой-то причине снова включился, и текст прошел. Это заставило меня задуматься, не выдал ли Грег себя, оставив у себя ее вещи, и не он ли отправил сообщение, чтобы выцепить меня.

— Почему она сказала, что находится в Милане? — спросил Дирк, и я рассказала ему о той ночи, когда мы были на вечеринке, и Дебби сказала мне, что если она когда-нибудь напишет что-нибудь о пробках в Милане или еще где-нибудь, то ей грозит опасность.

Мне до сих пор стыдно, что я подумала, что она глупа или пьяна. Я должна была спросить, почему у нее могут быть неприятности. Я была такой наивной, а теперь ее нет.

Вчера вечером, когда я сказала, что принимаю душ, я легла на пол в ванной и долго плакала. Дебби любила его, а он убил ее. Грег был чудовищем, и мне не жаль, что он мертв.

— Нам никогда не разрешалось прикасаться к этому парню. — Хана проводит рукой по бархатному носу Трейни. — Ваши цвета прекрасно сочетаются. Снова прижмись щекой к его щеке.

Я делаю так, как она говорит, и смотрю вниз, проводя рукой под его шеей. Хана делает несколько снимков под разными углами, прежде чем остается довольна.

— Это будет действительно здорово. Я могу сделать разные эффекты в фотолаборатории и увеличить их. Уверена, Хатч захочет себе такую же.

Ее голос звучит мягко, и она смотрит на меня.

— Может быть, — это все, что я могу сказать на это. — Как ты себя чувствуешь, когда мы вернулись?

Она пожимает плечами.

— Шрам сказал, чтобы я не боялась. Он все уладит.

Я впервые слышу о его участии. Деньги за шантаж вернули на мой счет, как и обещал Хатч, но, насколько я знаю, видео все еще где-то есть. Иван Икс залег в подполье, и я подумала, что это безнадежное дело.

Но Шрам — страшный и пугающий. Если он говорит, что берется за дело, я уверена, что он доберется до сути, особенно если ему помогает Дирк. Я наблюдала за этим парнем с Ханой, и у него есть мотивация помочь ей.

— Он тебе нравится?

Мы выходим из стойла лошади и идем по проходу к сбруйному сараю.

— Мне нравится знать, что он заботится обо мне, — хлопает глазами Хана, с легкой улыбкой. — Он очень сильный, как внутри, так и снаружи.

— Что с ним случилось? Со всеми этими шрамами, я имею в виду.

— Я не знаю, — Хана прислоняется к дверному косяку, пока я снимаю уздечку и перекидываю ее через плечо.

— Об этом никогда не упоминалось в разговоре?

— Он расскажет мне, когда будет готов.

Я снимаю мягкое одеяло и седло с ближайших ко́злов.

— Только будь осторожна. Мне кажется, он не совсем надежным.

— Я так не думаю, но он никогда не причинит мне вреда.

Мы возвращаемся на дорожку, и она продолжает идти в направлении главного дома, глядя в объектив своей камеры.

Наблюдая за ней, я не перестаю задаваться вопросом, встретила ли она достойную пару, кого-то, кто так же ранен, как и она, но все еще желающего найти способ выжить, сразиться с демонами.

Когда Хатч появляется в дверях, радостный трепет сменяет напряжение в моей груди. Кепка низко надвинута на его голову, подчеркивая квадратную челюсть, и когда он улыбается, трепет превращается в тепло, разливающееся по моему животу.

— Я искал тебя, — Хатч сокращает расстояние между нами.

— Мне показалось, что сегодня удачный день, чтобы отправиться на прогулку с Дансером. — Я продолжаю идти к стойлу, где из-за двери выглядывает золотистая голова лошади.

— Давай я помогу тебе с этим, — Хатч забирает седло прямо у меня из рук, не обращая внимания на мои протесты. — Тебе не следует поднимать тяжести. У тебя только что была травма головы.

— Это была всего лишь царапина! — я не могу удержаться от смеха.

— У тебя на голове была шишка приличного размера, — Хатч вешает седло на дверцу поворачивает кепку, отчего выглядит еще сексуальнее.

Я открываю узкое стойло, захожу внутрь и провожу руками по золотистой шерсти Дансера.

— Почему бы тебе не поехать со мной? Уверена, дядя Хью не будет против, если ты поедешь на Тренировочном Дэе.

— Твой дядя свернет мне шею, если я трону его жеребца. Ты знаешь, что он получает за него пятьдесят тысяч?

— Ух ты, — делаю я удрученное лицо. — Это почти столько же, сколько получал Шэдоу.

Шэдоу Мун был скаковой лошадью моего отца, и после победы в Белмонт Стейкс он мог приносить до ста тысяч долларов за племенную дозу, а иногда и больше — пока не провалил тест на наркотики и не был лишен титулов.

— Честь Ридженси не должен доставить тебе неприятностей. Оседлай его и дай мне закончить с Дансером.

Хатч приподнимает мой подбородок и, прищурившись, смотрит мне в глаза, словно проверяя, нет ли у меня сотрясения мозга.

— Если ты думаешь, что справишься с этим.

— Я в порядке, — закатив глаза, я вздрагиваю, когда его губы накрывают мои в теплом поцелуе.

— Я не хочу, чтобы ты усердствовала. — Его нос касается моего, и у меня подкашиваются колени, прежде чем Хатч поворачивается и оставляет меня в обморочном состоянии в стойле.

Десять минут спустя мы скачем бок о бок, направляясь в глушь к владениям моего дяди. Дансер — капля меда на зеленой траве, а теплый весенний ветерок развевает мои волосы по плечам.

Ридженси — часть фризской породы. Он черный как ночь, с великолепной длинной гривой и хвостом, блестящей шерстью и большими копытами, как у ломовой лошади.

Мы останавливаем лошадей, когда добираемся до узкого ручья, отделяющего пастбище от начала более густых деревьев. Я соскальзываю с Дансера, давая ему возможность попить воды, и смотрю на своего спутника.

Хатч сидит прямо на спине лошади, осматривая наш путь. Он держит поводья в своих больших руках, его рубашка обтягивает бицепсы, а мускулы на квадратной челюсти напряжены. Его темные волосы развеваются на ветру, и я не могу отделаться от мысли, что на этой лошади он похож на принца или рыцаря.

Мой желудок сжимается от глупого предчувствия, и я опускаю подбородок, чтобы волосы прикрыли горящие щеки.

— Сегодня жарко? — Его зеленые глаза встречаются с моими, и его темные брови привлекательно нахмуриваются. — У тебя болит голова?

— Нет, все хорошо. Мне просто интересно, — отвожу Дансера подальше от воды и снова забираюсь ему на спину.

Мы идем медленнее, ведя лошадей через воду к деревьям.

— Что сказал мой дядя, когда ты рассказал ему о деле?

— Он сказал, что все улажено и нам следует покончить с этим.

— Похоже, ты не в восторге от этого решения.

Хатч не улыбается, но по-прежнему так красив, управляя великолепной лошадью.

— Возможно, он прав. Нам удалось вывести вашу семью из этого преступного сообщества, и некоторые из самых опасных игроков теперь мертвы.

— Но? — морщу нос, глядя на него.

— Другие все еще на свободе. Я не люблю нерешенных проблем.

Я думаю обо всем, что случилось с нами в Нью-Йорке.

— Это действительно приняло неожиданный оборот. Что ты теперь будешь делать?

Мы проезжаем еще немного в тишине, и единственным звуком является глухой стук лошадиных копыт.

— Твой дядя говорит, что я должен взять перерыв и насладиться своим успехом.

— Ты точно заслужил перерыв, — слегка подмигиваю ему. — У тебя есть что-нибудь на примете?

— Ну, для начала, мне нужно быть сегодня на игре Пеппер. Не хочешь пойти со мной?

Это вызывает у меня улыбку.

— Типа свидание?

— Конечно, если ты хочешь это так назвать.

Видя, что моя улыбка угасает, Хатч быстро добавляет:

— Я бы предпочел оставить термин «свидание» на завтра, когда приглашу тебя на ужин, что я бы тоже хотел сделать. Если тебе интересно.

Моя улыбка возвращается и становится еще шире.

— С удовольствием. О! — вскрикиваю, когда Ридженси переходит на неожиданную рысь, и брызги грязи взлетают и попадают мне на руку.

Дансер вздрагивает от моего крика, и через несколько шагов мои ноги оказываются покрыты липкой коричневой грязью, как и джинсы Хатча.

— Тпру, парень, — натягивает поводья Хатч, останавливая лошадь. — Так можно напугать лошадей.

— Я не виновата! — Теперь, когда я вся в грязи, я не могу удержаться от смеха.

Поворачивая своего гигантского коня, чтобы подъехать поближе, Хатч протягивает руку и с ухмылкой смахивает комок грязи с моей щеки.

— Приятно видеть, как ты хоть раз испачкалась.

Потянувшись вниз, я зачерпываю ком грязи со своего бедра и вытираю о его щеку.

— В ответ ты получишь то же самое.

Зеленые глаза вспыхивают, и он делает выпад, словно хочет схватить меня, но я слишком быстра. Я быстро поворачиваю Дансера, сжимая лошадь бедрами, и мы несемся галопом в направлении амбара.

— Тебе лучше бежать! — кричит Хатч, не слишком отставая от меня, и из моей груди вырывается возбужденный смех.

— Давай, Дансер! — легонько пихаю лошадь.

Ридженси, возможно, и похож на ломовую лошадь, но он проворный и быстрый. Мы лишь немного опережаем их, когда, смеясь и тяжело дыша, врываемся на широкую аллею перед амбаром.

Дансер переходит на рысь, а затем направляется прямо к двери своего стойла, словно ему уже все надоело. Мои ноги подкашиваются от напряжения, и я соскальзываю с лошади, открывая дверь, чтобы Дансер смог войти внутрь. Придется разыскать конюха дяди Хью и попросить его смыть грязь с лошадей.

Хатч оказывается прямо за мной, обхватывает меня за талию и отрывает от земли.

— Тебе повезло, что он быстрый. Я был готов побороться.

Мысль о том, чтобы сразиться с ним в грязи, пронзает меня насквозь, и я вырываюсь из его объятий, поворачиваясь и обнимаю за шею.

— Если бы знала, что у тебя на уме, я бы, возможно, не бежала так быстро.

Хатч прижимает меня спиной к столбу и наклоняется, чтобы накрыть мои губы своими.

Губы раскрываются, и наши языки сливаются в поцелуе, от которого все мое тело загорается огнем. Медленно и нежно, он притягивает мои губы к своим и окутывает меня своим сексуальным мужским запахом. Подняв подбородок, он смотрит на меня сверху вниз, и мне хочется вскарабкаться на него, как на дерево.

— Как бы мне ни хотелось продолжать, мне нужно позаботиться о лошадях, и принять душ, если я пойду с тобой на игру.

— Мы могли бы принять душ вместе. — От его страстного голоса у меня внутри все замирает.

— Нет, — качаю головой. — У меня для тебя сюрприз.

Хатч хмурится, и я приподнимаюсь, чтобы снова поцеловать его губы.

— Может, после игры ты отвезешь меня в Макоут-Пойнт?

Он наклоняет голову, проводя носом по моим волосам, и по моим рукам пробегают мурашки.

— Давай сделаем это обязательно после игры.