Без прямых улик

16.20

— Пол не указан. — Зинка, дюжая баба в синем хирургическом халате и резиновых сапогах, ползала толстым коротким пальцем по мятому бланку. — Ну понятно, там имя-фамилия неизвестны, но мужика от бабы отличить можно?

— Вот ты и отличай. — Колян с Юриком раскачали тело и зашвырнули его на полку. — А мы не для этого нанимались.

— Ну че, так трудно? — Зинка сунула бумажку в карман и влезла на полку. — Который?

— Вон тот, синенький, — ухмыльнулся Колян.

— Мужик. Точно мужик. — Зинка профессионально прищурилась.

— Ага, мужик, — сплюнул Юрик. — А щетина у него тогда где, если он мужик?

— Ну тогда баба. — Зинка пожала плечами.

— Конечно, баба. — Колян покачал головой и прикурил папироску. — Ты на руки его посмотри. Вылитый тракторист.

— Ну тогда… — Зинка растерянно посмотрела на труп. — Что, написать «оно»?…

— Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик! — весело пропел Юрик, складывая носилки. — Ты у него в штанах пошарь, тогда и разберешься. А нам ехать пора.

— Пусть оттает маленько, а там видно будет, — участливо посоветовал Колян. — Ему спешить некуда. Ему уже все равно, баба оно или мужик. А доктор пускай сам разбирается.

— Да, но… — Зинка все держала в руках бумажку. — Документ все же. Или не так?

Но Колян с Юриком отвечать не стали. Погрузились в труповозку и укатили, довольные, что удалось сбагрить этот никому не нужный человеческий труп.

— Ладно, подождем, пока разморозится. — Зинка вздохнула. — А пока пусть будет мужик, — и сделала короткую запись в нужной графе. Потом подумала и рядом поставила вопросительный знак.

Потом уселась за свой обшарпанный столик и достала из ящика книжку, неумело обернутую в газету. Интересная это была книжка. Про любовь, про Америку, про измены и интриги, про белоснежные яхты и жгучих брюнетов с загадочным прошлым. Книга эта позволяла в одно мгновение из грязного, пропахшего формалином районного морга перенестись далеко-далеко, к лазурному морю и золотистым пескам. И называлась эта книга безумно красиво — «Фонтаны любви»…