Безвременье

Глава 19

— Мисс Морган! Почему на вашей церкви собрались все горгульи города? — спросила репортерша, стоящая на крыльце возле моей входной двери, пока я, улыбаясь и махая оператору, впускала внутрь последних пикси, прежде чем захлопнуть дверь у нее перед носом. — Вот же стерва! — добавила журналистка, пока я запирала замок. Она видимо не знала, что голоса с улицы настолько хорошо слышны сквозь стены церкви, что нам даже не нужен интерком.

«Хотя глазок нам не помешает», — подумала я, прижавшись ухом к двери, и слушая, как репортеры собирают оборудование и направляются обратно к фургону. Оператор предложил проехать вниз по улице, чтобы снять наше кладбище и рассевшихся на надгробиях горгулий, но репортерша была не в духе, и ей не было дело до эффектных кадров. Я не хотела говорить с репортерами даже не потому, что они привирали, передергивали и раздували из мухи слона касательно любого события в моей жизни, а потому что, по правде говоря, мне было наплевать, какие выводы сделают местные каналы, после того как все горгульи города обосновались на стенах моей церкви и близлежащем кладбище.

Вздохнув, я направилась обратно в кухню, чувствуя, как пикси копошатся у меня в волосах, и жалея, что не сняла фартук, прежде чем открыть дверь. Я вымоталась, готовя зелья, и вся была измазана травами и землей. Пыльца пикси покрывала всю меня, а красное пятно на рукаве от экологически чистых ягод смотрелось просто ужасающе. Ну хотя бы я не открыла дверь босиком.

Шлепая ботинками, я шла в кухню в сопровождении пикси, которые шумным и веселым ворохом летели впереди. Хотя ночь была теплой, они все были одеты в черное, чтобы избежать общения с горгульями. Я готовила чары уже несколько часов, и прежде чем приготовить что-то новое, придется основательно прибраться на кухне.

Пока я наполняла водой измазанные зельями котелки, в комнату влетел Дженкс, принеся запах сада и звуча как колокольчики на ветру. Разрушив прекрасный образ, пикси плюхнулся на центральную стойку возле высыхающих бутыльков с зельями. Вместо привычного зеленого садового костюма или обтягивающего наряда для кражи, сейчас он был одет в новые черные штаны и куртку. Дженкс прошелся по стойке, явно наслаждаясь перезвоном колокольчиком, которые Бель пришила ему на новые ботинки.

Серебристая ткань на ботинках смешивалось с черными вставками, создавая резкий узор, который нигде не повторялся, и кажется, они даже меняли цвет в зависимости от освещения. Такой узор привлечет внимание любого, даже не выгляди в них Дженкс на миллион баксов.

— Тебе точно не надо еще тиса? — спросил Дженкс, забравшись на кран. — Меня не волнует обилие горгулий возле церкви.

Улыбнувшись, я залила котелки наконец согревшийся водой.

— Нет. Лучше подождать. На рассвете пятницы наступит равноденствие.

Дженкс кивнул, звеня колокольчиками, и в комнату вошла Рекс с Бель на спине.

— Дже-е-енкс-с-с-с, — прошипела фея, и на угловатом личике отразилось раздражение. — Я же сказала тебе снять эти вещи. Они не подходят для сражения.

— Они черные, вот я их и надел, — ответил он, быстро замахав крыльями. — Мне все равно больше нечего надеть.

Дженкс слегка преувеличил, и я, скрыв улыбку, составила в раковину мерные цилиндры и ступки, опустив их в наполненные мыльной водой котелки. Отжав намоченную в соленой воде тряпку, я начала протирать стол, на котором готовила зелья, подумав, что впустую трачу время, раз весь выводок Дженкса находится в церкви и нещадно посыпает пыльцой все вокруг.

— Фалды на куртке с-с-слишком длинные. Если враг сумеет ухватить тебя за них, то он получит преимущес-с-ство, — сказала Бель. — Пуговицы слишком крупные. Они блестят на свету. И колокольчики легко выдадут твое приближ-ж-жение.

Я кивнула, соглашаясь с ее словами, и Дженкс нахмурился.

— Я могу приглушить звон колокольчиков, — ответил он, одергивая пальто. — Мне нравится эта одежда, фейри! Я ведь одел ее!

— Твое тщеславие сведет тебя в могилу, — прошипела она, и Дженкс упер руки в бока.

— Да ну?

Сердито уставившись на него, Бель направила Рекс к двери, но рыжая пушистая кошка вместо этого замурлыкав, подошла ко мне, и начал тереться об ноги, требуя внимания. Бель соскользнула с ее спины, одернула платье и поправила лук, закрепленный на спине.

Дженкс перелетел на центральную стойку, чтобы Бель, стоящая на полу, не видела его.

— Ты уверена, что все это сработает? — спросил он, глядя на выставленные в ряд бутыльки и амулеты с чарами.

— Сейчас уверена, но не знаю, что случится, если твои детки покроют их слоем пыльцы, — ответила я, и наклонилась поднять Рекс. — Привет милая, — проворковала я, стараясь отвлечь кошку от пикси, спорящих насчет найденного мармелада, которым я украшала выпечку в честь солнцестояния. — Я сейчас занята, мне надо отмыть кухню.

Дженкс взлетел в вихре золотой пыльцы.

— Все вон! — крикнул он, и кучка пикси, сидящих на подвесной полке, разочарованно заныли. — Идите играть на колокольню или куда-нибудь еще! — добавил Дженкс, и нытье сменилось радостными возгласами. — И никому не вылетать из церкви! Слышали меня? Даже не думайте вылетать наружу и приставать к горгульям! Они могут раздавить вас и не заметить. Джриксибелл! Ты слышала меня?

— Да, папа, — расстроено пробормотала девчушка, и вылетела из комнаты, сыпля расстроенной красной пыльцой.

— Спасибо Дженкс, — сказала я, выдохнув от облегчения. Посмотрев в окно, ведущее в сад, я увидела в темноте жутковатый блеск глаз горгулий. Самые старшие, что сидели на могилах, казались огромными. Их гигантские, разведённые в стороны крылья, колыхались подобно парусам на ветру. Неудивительно, что Дженкс на ночь собрал всех детей в церкви. У меня мурашки поползли по телу, и я, сполоснув керамические ложки, отложила их, чтобы потом опустить в чан с соленой водой.

Рекс, пока все пикси не вылетели из кухни, сидела под столом, широко раскрыв глаза и прижав уши к голове. Выбравшись из укрытия, она начала мяукать, требуя ранний ужин. Дженкс взлетел в воздух, его крылья засверкали.

— Мне не нравится, что линии остались без присмотра горгулий и теперь уязвимы. Но зато Ник ни за что не решится приблизиться, пока они кружат возле церкви. И они вероятно ненавидят Ку’Сокса даже больше чем ты.

Я скорчила гримасу. Наверняка тот факт, что моя линия единственная во всех соединённых штатах звучала правильно, явился одним из факторов почему они собрались здесь.

— Я не доверяю своим детям, — сказал Дженкс и взмыв вверх, зашумел крыльями и замахал руками, разминая их. — Я буду на колокольне.

— Я с тобой, — сказала Бель, удобнее устраивая лук. — Я тоже не доверя-я-яю твоим детям.

Дженкс кружил на месте, обильно сыпля пыльцой.

— Хочешь, подброшу?

Я пораженно уставилась на него. Бель тоже казалась захваченной врасплох.

— Думаешь, осилишь мой вес, маленький пикси?

— Да ради трусиков Тинки, конечно осилю.

Я зачарованно наблюдала, как Дженкс опустился и, обхватив Бель со спины за талию, влетел в воздух. Фея восхищенно зашипела. Шумя крыльями, он вылетел в коридор, оставляя позади шлейф яркой серебристой пыльцы.

— Клянусь Богиней, ты летаешь даже лучше, чем я в свое время, — донесся до меня ее голос, а потом даже жужжание крыльев Дженкса стало не слышно.

— Хм-м, — тихо сказала я, чувствуя себя лучше. — Это что-то новенькое.

Улыбнувшись, я обернулась обратно к раковине. За голубыми занавесками и куколкой Ала, лежащей на подоконнике, виднелось кладбище и ссутулившиеся очертания горгулий, занявшие все надгробия. Хотя мне уже виделось, как через месяц повсюду зацветут весенние цветы, и среди них будут резвиться пикси, вместо того, чтобы сидеть взаперти в церкви. Надеюсь, я буду жива, чтобы увидеть эту красоту. Я уже подготовилась к большинству «если», которые могут помещать, но ведь достаточно всего одного и весь план рухнет. Пусть с тобой все будет в порядке, Биз.

Закончив споласкивать магические принадлежности и выложив их сушиться, я осталась в полной тишине. Улыбка увяла, и меня кольнуло ощущение, что за мной наблюдают. В саду слышалось лишь негромкое громыхание горгулий. Я знала, что поблизости ошивался Ник, все больше злясь на меня.

Волоски на шее у меня встали дыбом, хотя, я точно знала, что Дженкс на колокольне, но ощущение, что за мной следят, лишь усилилось. В воздухе висел сильный запах вампиров, оставшийся от Нины и Айви. Все сильнее нервничая, я крутанула вентиль, прибавив горячей воды, и опустив голову, взялась за мыло, стараясь выскрести из-под ногтей запах жженого янтаря.

Вся кожа порылась мурашками, хотя я все еще не понимала что происходит.

— Рэйчел, прекрати себя накручивать! — прошептала я, и, обернувшись, с удивлением обнаружила молодого, худощавого вампира стоящего возле стола.

«Твою мать!» — подумала я, и волна страха прокатилась по телу, вызванная сначала боязнью, что он знает, что я задумала, и лишь потом пугающей мыслью, что немертвый вампир пробрался на мою кухню, а я его даже не услышала.

— Кто ты такой, черт подери? — спросила я с колотящимся сердцем. Неудивительно, что мне казалось, что за мной наблюдают.

На мгновение, вампир показался мне похожим на Кистена — те же светлые волосы, падающие на глаза. Он тряхнул головой, и я забыла, как дышать. Это был не Кистен. Его лицо было худее, моложавее, и взгляд выдавал новичка. Тело было подтянутым, и на первый взгляд, парень походил на начитанного и смышленого малого. Черный костюм сидел на нем идеально, а белая рубашка, галстук и носовой платок, выгладывающий из нагрудного кармашка, завершали его изысканный образ. Туфли блестели, и казалось, они никогда прежде не касались грязи.

— Я напугал вас, — сказал он, невинно убрав руки за спину, но меня не так легко обмануть.

— Айви здесь нет, — сказала я осмотрительно, подумав, что слухи о ее возвращении разлетелись невероятно быстро. — Ей что-нибудь передать? — А после этого тебе лучше убраться с моей кухни, мерзкий отморозок. Я привыкла общаться с немертвыми клиентами на неосвещенной кухне, но клиенты обычно стучались, прежде чем войти. Черт, а этот немертвый очень стар, раз он смог пробраться незамеченным мимо Дженкса, и я его даже не услышала.

— Хорошо, передам на словах, — произнес мужчина, и я отступила на шаг назад. Я знала, что отступлением выдам свой страх, но зато при необходимости я успею среагировать. Внезапно я поняла, что мне знаком его голос, хотя не помню откуда. Мне был знаком даже не сам голос, а его тембр, одновременно завораживающий и успокаивающий, и определенно настораживающий.

Учуяв мою тревогу, вампир приблизился, шелестя шелковым костюмом, и поставил одну ногу позади другой на носок. Его зрачки почернели, и я замерла.

— Я хочу, чтобы Нина вернулась ко мне, — сказал он, и знакомое безумие закружилось в его глазах.

Вот же дерьмо!

— Феликс, — прошептала я, и мужчина согласно склонил голову, не прерывая зрительного контакта. Феликс выбрался из своей норы. Я уставилась на него, не способная выдавить ни звука. Айви спровоцировала его, поощряя Нину к бунтарству, и он приехал. И теперь ищет ее.

Пальцы соскользнули с нержавеющей стойки и Феликс рванул вперед. Я успела сделать лишь вдох, как он налетел на меня, толкая назад, пока я не уперлась спиной в стену возле двери. Его руки сжимали мое горло, дыхание касалось кожи. Восхитительное покалывание прокатилось по телу, но я оттолкнула это ощущение, отказываясь подчиниться ему так легко.

— Где Нина… — начал он, но я резко толкнула его.

Вампир, спотыкаясь, отступил, явно шокированный, что не смог зачаровать меня. Честно сказать, я сама была в шоке. Он выглядел на восемнадцать, и я не ощущала никакой магии, поддерживающий его внешний вид в этом возрасте. Видимо он умер молодым.

— Я повторяю последний раз, Феликс, — сказал я, заставляя себя выйти из защитной стойки. — Мне плевать, что тебе хочется. Не смей даже касаться меня. Понял?

Не обратив внимания на мои угрожающие интонации, вампир облизнул свои красные губы, и, встретив мой взгляд, снова бросился на меня.

— Отвали! — прокричала я и подключилась к линии, когда одна его рука впилась мне в плечо, а вторая ухватила за волосы. Он дернул руку вниз, заставляя обнажить шею. Энергия, шипя, вливалась в мое ци, и, обжигая, стекала в руки пока не достигла ладоней. Я закричала, когда она вырвалась из меня с легким хлопком и круто извиваясь, набросилась на Феликса.

Она ударила в него и, зарычав, вампир отбросил меня от себя. Я врезалась в стену и, заплетаясь, рухнула в кресло Айви. Отбросив волосы с лица, я поднялась на ноги с колотящимся сердцем. Мужчина замер в добрых восьми футах, стоя почти у раковины. Ожоги в форме моих ладоней виднелись у него на челюсти и шее, он осторожно их ощупывал.

— Ты назвал то, что тебе нужно. Теперь убирайся, — угрожающе проговорила я, отходя вглубь комнаты, чтобы он мог выйти, не приближаясь ко мне. Где, черт побери, Дженкс? И что нашло на горгулий, когда они позволили ему пройти? Видимо немертвые вампиры не входили в их список опасных существ.

Но Феликс лишь одернул манжеты, явно стараясь успокоиться. И это явно не помогало. Айви была права, он уже наполовину спятил.

— Айви убедила Нину не подчиняться мне, — сказал он, голосом текучим и убеждающим, но я не верила ни единому слову. — Она мне нужна. Скажи, где она находится, или я утолю свои нужды от тебя.

Услышав угрозу, я прищурилась, но мне не пришлось угрожать в ответ, потому что в кухню влетел Дженкс, размахивая мечом.

— Ты кто такой, а, волосатая фейриная задница?

— Вы все заслужили наказание, — произнес Феликс, и, клянусь, он тяжело сглотнул. — Особенно Айви. Я наслышан о ней, меня предупреждали, что она сможет удовлетворить все мои желания. Поставить на колени.

— Да я хоть сейчас поставлю тебя на колени, — прошептала я.

— Феликс? — взвизгнул пикси. — Какой смысл иметь толпу горгулий во дворе, если они пропустили сюда этот кусок дерьма? Вот троллье говно, прости, Рэйч.

Я не отводила взгляда от Феликса. Он был быстр, куда быстрее Дженкса. Но все же, демон я или нет?

— Не нужно извиняться. Феликс уже уходит. Так ведь?

— Нет. — Мужчина перестал улыбаться, и его молодое лицо исказилось от гнева, который был скорее присущ древнему вампиру. Кухню заполнил чудесный аромат, но я легко игнорировала его. Ну почти.

— Назови местонахождение Нины, и я оставлю тебя в покое, на некоторое время. Она знала, что ее ждет за неповиновение.

Уже не в первый раз я слышала подобное. Не в первый раз наркоман обвиняет наркотик.

— Айви пытается помочь и тебе и Нине, — сказала я, стараясь не смотреть на пол и вытравленный в линолеуме круг. Если удастся подманить его ближе еще на два шага, он попадется. — Ты слишком зависишь от нее. Отпусти ее. Иначе вы оба умрете.

— Так убей меня! — крикнул Феликс, и Дженкс нервно загудел крыльями. Но он так и не ступил ближе, кружа невдалеке как хищник, опасающийся схватить приманку. — Нина дает мне жизнь! Она принадлежит мне, и я имею право делать с ней все что захочу. Она моя. Айви прячет ее. Если ты не выдашь мне Нину, я умею право потребовать компенсации. Где она?

Его пальцы изогнулись как когти зверя, и он снова бросился на меня.

«Да он же совсем свихнулся!» — подумала я, не двинувшись с места, и от удара зажмурила глаза. Дженкс взмыл вверх, звон его меча пронесся сквозь меня, смешиваясь с мучительным криком Феликса.

Я распахнула глаза, когда его ломающий кости захват снова впечатал мою спину в стену. Я еще раз выплеснула на вампира энергию линии.

Его пальцы сжались еще сильней, и он взвыл от разочарования. Резко отпустив меня, мужчина отскочил на восемь футов, где безумно кружил, глядя на меня черными глазами. Из разреза под глазом текла кровь, капая на пол, и та же кровь сверкала на мече Дженкса.

— Я не уйду с пустыми руками! — крикнул Феликс, и у меня челюсть отвисла, когда он присел, готовясь снова прыгнуть на меня. «Он что хочет, чтобы я его убила?» — подумала я шокировано, услышав грудной рев полный ненависти, усиливающийся, потому что он подбирался все ближе, танцую под музыку слышимую лишь ему. — Я не уйду с пустыми руками…

— Феликс, мы пытаемся помочь тебе! — выкрикнула я, ногой чертя на полу условный круг. Увидев это, Феликс рванул ко мне, вытянув руки. Инстинктивно отскочив назад, я каблуком задела край формирующегося круга. У меня перехватило дыхание, и я удивленно уставилась на тень, вылетевшую из гостиной, которая схватила Феликса и отбросила его в угол, к холодильнику.

— Охем! — прогудел голос, исходящий от невысокого, коренастого мужчины стоящего между мной и Феликсом. — Возьми себя в руки!

— Твою ж мать, это Кормель! — взвизгнул Дженкс, и я прислонилась к стене, закрывая руками шею, и осознавая, что Кормель наверное приехал поговорить с Айви.

— Ее надо наказать! — Феликс указал на меня, не переставая метаться перед Феликсом, совершенно обезумев. — Она моя. Моя!

У Ринна Кормеля напряглась челюсть, и он занес руку. Его фетровая шляпа валялась на полу, а пальто пахло кашемиром и вампиром.

— Оставь мысли о ней, сэр, — сказал он спокойно, и я отлепилась от стены и встала ровно, нахмурившись. Воздух на кухне провонял моим страхом, уж мне ли не знать. Дженкс, круживший под потолком, с окровавленным мечом наголо, кажется нервничал за нас обоих.

— Ведьма-демон настроила мою наследницу против меня… — голос Феликса становился все тише, все расчетливее, и меня это напугало.

Ринн покачал головой. Его бруклинский акцент звучал не к месту, когда он резко произнес:

— Она принадлежит мне, а не тебе. Мне ее и наказывать.

Я знала, что никто не будет меня наказывать, но мне хватило ума промолчать. Сердце быстро билось в груди, но я была рада появлению Кормеля. Феликс окончательно спятил.

Феликс перестал яростно метаться из стороны в сторону, и Кормель протянул руку для рукопожатия.

— Сэр, тебе нужна помощь, — произнес он почтительно. — Ты обезумел и опьянел от солнца. Забудь эту прихоть и найди себе другое увлечение, иначе мои подопечные убьют тебя. Она принадлежит не тебе или мне. Она принадлежит Айви.

— Айви… — фыркнул Феликс, и я задержала дыхание, пока он все обдумывал. Его молодое лицо исказилось в подобие отвратительной маски, выражавшей страдание и страх. Глаза совершенно почернели, демонстрируя неспособность контролировать себя. Я знала, что он старше туннелей проложенных под Цинциннати, но сейчас казалось, что этот вампир совсем недавно стал немертвым.

— Я опьянел от солнца, — вдруг произнес Феликс, и в конце его прекрасный голос надломился. — О боже, — простонал он измученно, и облокотился о стойку, будто внезапно очнулся. — Что я натворил. Что я…

Дженкс отклеился от потолка и так неожиданно плюхнулся мне на плечо, что я чуть не подпрыгнула.

— Что я творю? — почти взвыл Феликс, уронив голову на грудь, и волосы скрыли его лицо. Вампира трясло, и только сейчас Кормель обернулся посмотреть все ли со мной в порядке.

— Думаешь это мудро поворачиваться к нему спиной? — спросила я Кормеля, когда он подошел ко мне и, положив свою холодную руку мне на предплечье, вытолкнул в коридор. На нем был аккуратный костюм, в котором он напоминал политика средних лет. И его улыбка, которая когда-то спасла мир, сейчас была устремлена на меня. Но она не сработала. Я была напугана до усрачки.

— Мне жаль, что тебе пришлось увидеть это, Рэйчел, — сказал он, и я выскользнула из-под его руки. — Болезни немертвых не так легко понять. Позволишь переговорить с ним наедине?

Тряся головой, я отступила в угол.

— Только не в моей церкви, нет. — Я перевела взгляд на немертвого вампира у него за спиной. Феликс выглядел раздавленным, напоминал побитую собаку. Он облокотился о стойку, и казалось, сейчас сползет на пол. Неужели подобное происходит со всеми старыми вампирами? Со временем они сходят с ума и добровольно выходят на солнце?

У Кормеля дернулся глаз, когда он заметил мое пренебрежительное отношение. Но лишь услышав шум крыльев Дженкса, он обернулся к Феликсу.

— Я не могу, — прошептал Феликс, тихим, сломленным голосом. — Нина показала мне солнце, и я смотрел на него слишком долго. Я не смогу снова забыть обо всем, теперь, когда я снова открыл для себя солнце.

Я уже втянула воздух, собираясь ответить, но все слова вылетели из головы, когда Феликс посмотрел на меня, и я увидела в его глазах агонию. Он пришел ко мне, чтобы я убила его. Феликс хотел покончить со всем, но ему не хватало храбрости выйти на солнце.

— Оставь Нину в покое, — сказал Кормель, повернувшись ко мне спиной. — Позволь насладиться отведенным ей временем.

Феликса трясло как наркомана во время ломки, хотя наверное так оно и было.

— Я не могу, не могу, — пробормотал он, надтреснутым голосом. — Меня тянет к солнцу. Боже, ведь проще оставить все как есть… Я вновь оживаю через нее. Я снова становлюсь живым. — Его лицо воодушевилось, став даже слишком красивым. — Ты помнишь, каково это быть живым? А вот я помню. За свою короткую жизнь я не успел насладиться всем, у меня слишком рано отняли жизнь. Почему же ты пытаешься отговорить меня? Ты ничего не понимаешь! Оно и понятно.

Кормель пересек комнату, и я неверяще наблюдала, как он утешает старого немертвого вампира.

— Ты же знаешь, что тебе всегда будет мало, — сказал он, положив руку на плечо Феликса. — Ты стал зависим от солнца. Если ты не остановишься, то погибнешь. Нина подает хорошие надежды.

Феликс облизнул губы, и в его глазах промелькнула сомнение.

— Нина любит меня.

— Ты убиваешь ее, — сказал Кормель, и я подумала, что стоило уйти, пока было время. — Айви учит Нину контролю. Позволь Нине прожить отведенное ей время.

Феликс сделал глубокий вдох.

— Она мне нужна! — выкрикнул он, и жужжание крыльев Дженкса сменилось резким гудением. — Да как ты смеешь говорить мне «нет»! Сопляк! — Он зашагал вперед-назад, особо не приближаясь и не отдаляясь. — Ты как жалкий, мерзкий щенок, обнюхивающий углы коробки, в которой кто-то рожает, но не понимающий всей той боли, что простирается за ее бортиками.

— Может оно и так, — Кормель склонил голову и замер. — Но, сэр, я знаю, что лучше туда и не заглядывать. Веря в эту ложь, я смогу прожить еще один день. Ты больше не можешь захватывать контроль над Ниной. И я не намерен извиняться за действия Айви и Рэйчел. Темнота снова станет теплой и родной, если ты отречёшься от солнца. Сэр, пожалуйста. Еще не поздно.

Феликс уродливо сгорбился и полы его сшитого на заказ костюма задрожали от обуревавшего мужчину гнева.

— Она моя по праву, — прошипел он, и в его глазах снова проступило безумие. — Я голодаю из-за нее, только она удовлетворяет мои нужды…

Испугавшись за Айви, я двинулась вперед, но Кормель остановил меня, не оборачиваясь.

— Ты не смеешь требовать компенсацию за поступки Айви, — сказал он резко. Что-то в Ринне изменилось. Его голос все еще звучал уважительно, но неуловимые обычно нотки подчинения старшему пропали напрочь. И судя по зарумянившемуся лицу Феликса, думаю, он тоже заметил это. Он увяз с головой и теперь уже слишком поздно. Он не мог отказаться от этой зависимости, не мог вернуться к прежнему состоянию.

— Твоя любимая воспитанница обворовывает меня. Я требую компенсации!

Я переглянулась с Дженксом, и поняла, что он тоже заметил изменение в поведении вампиров. Феликса уже не воспринимали как нормального немертвого, нет, теперь он попал в категорию больных, которых нужно укладывать в постель и баловать. Он был старым, забывчивым, и утратившим контроль над собой. Феликс сам сотворил с собой такое, и мне даже стало жалко его, ведь еще три дня назад я помнила в глазах Нины уверенного, сдержанного вампира. Он знал о последствиях, и все равно продолжал, ради того, чтобы увидеть солнце.

— Тебе будет предоставлена компенсация, только не Рэйчел или Айви, — сказал Кормель, и мне стало жалко Феликса, который опустился до нытья.

— Мне бы подошла Айви, — заныл он, выглядя отвратительно и пытаясь скрыть истинные эмоции. Вампир был сломлен и с этим уже ничего не поделать.

Кормель отрицательно качнул головой.

— Рэйчел, находясь рядом с Айви, сможет найти наши души, поэтому Айви должна остаться нетронутой. И когда нам вернут души, мы сможем выйти под солнце, перестав жить во лжи. Сможешь ли ты подождать со мной этого дня?

Мерзкий взгляд Феликса скользнул ко мне, и я задержала дыхание.

— Это лишь уловка, — сказал молодо выглядящий, древний немертвый вампир, зависимый от солнца.

— И все же, ты позволишь мне и дальше наслаждаться этой мечтой, и оставишь Айви и Рэйчел в покое. — Кормель отошел в сторону, позволяя ему пройти, и будто ненамеренно загородил меня от Феликса. — Моя машина возле главного входа. Водитель отвезет тебя куда пожелаешь. Для меня будет насказанным удовольствием представить тебя моим детям, если ты сможешь немного задержаться.

От этих слов Феликс резко выпрямился, и даже стал похож на прежнего себя.

— Я так голоден, — прошептал он. — Кровь больше не утоляет жажду. Теперь мне всегда ее мало.

Кормель понимающе кивнул.

— Мне жаль. Позволь мне переговорить с Рэйчел наедине? Я скоро к тебе присоединюсь. Мои дети смогут утолить твою жажду. Я буду стоять подле тебя, и не уйду, пока ты не насытишься.

Боже мой, от этих слов меня чуть не вывернуло, но такова сущность вампиров. Я фыркнула, когда Феликс, шаркая, вышел из кухни и небольшой наклон головы в мою сторону показал, что он не забыл о моем присутствии. Я вздрогнула, когда встретила взгляд его черных глаз, почти скрытый длинной челкой. Дженкс последовал за ним, паря под самым потолком, как невидимый охранник.

— Я тебе не принадлежу, — бросила я резко Кормелю, прежде чем захлопнулась задняя дверь.

Пахнув ладаном, Кормель метнулся к проходу, и, облокотившись о косяк, уставился на освещённую землю. Он зло поджал губы, и я поразилась, каким живым он сейчас кажется. Практика, практика и еще раз практика.

— Да, не принадлежишь. Но я только что спас тебе жизнь.

— Я бы с ним справилась, — быстро ответила я, и Кормель перевел свой раздраженный взгляд на меня. Он вопросительно и в то же время насмешливо приподнял брови. — Я просто не хотела вредить ему.

— В этом я не сомневался. Хотя думаю, Феликс хотел, чтобы ты его убила. А что потом? Тебя бы обвинили в убийстве, ведь никто кроме тебя не знал, насколько он болен. Ты бы могла сбежать в Безвременье, но Рэйчел, все мы знаем, как ты к нему относишься.

Он был прав, и меня это раздражало.

— Ты мне противен, — ответила я на его тираду, и двинулась в сторону, чтобы выбраться из угла. — Вы сейчас поедете на кровавую оргию, и ты на полном серьезе предлагаешь ему своих детей, будто они коробка конфет. Вам незнакома любовь и забота. Айви была права. Почему я должна помогать вам, найти ваши души?

Кормель наклонился, подобрав свою шляпу, и отряхнул ее.

— Потому что я и дальше намерен помогать вам. — Я недоверчиво фыркнула, и он обернулся, сфокусировав свое внимание на мне. — Я еду с Феликсом на это кровопускание, чтобы он в своей тоске по солнцу не убил всех моих детей. Я буду рядом и не позволю взять слишком много крови или обращаться с ними жестоко за их упорное неподчинение. И я очень сомневаюсь, что мне понравится наблюдать, как старик присасывается к своей еде. — Его взгляд стал пустым. — В этом действе не будет изящества и красоты. Я надеялся, что ему еще можно помочь, но теперь понимаю, что ему недолго осталось. — Мужчина посмотрел мне в глаза. — В свое время мне забыли сообщить, что забота о старых вампирах, так же как и молодняке, будет входит в мои обязанности, если я приму этот пост.

Значит, все как я и думала. Положение Феликса пошатнулось, и продолжало ухудшаться, и Нину затягивало вместе с ним. Это ужасно.

— Айви пытается спасти их обоих, — произнесла я мягко, и плохое настроение Кормеля стало уходить, когда он увидел, что я не злюсь. — Неужели это никого не волнует?

— Она ведь нарушила закон. А он сошел с ума, Рэйчел. Он сошел с ума, и теперь никакое количество крови не спасет ни одного из них, к тому же Айви вмешавшись, нарушила наш закон. Охем уже потерян для нас, ему суждено выйти под солнце, а Нине утратить над собой контроль. — Кормель заглянул в коридор, мыслями уже переносясь в машину и в дальнейшие планы на ночь. — Им придется пристрелить ее как бешеную собаку, когда она начнет искать себе источник утешения. Если бы вы не вмешались, то погибли бы только Феликс и Нина, но Айви снова хочет влюбиться, и теперь мы все страдаем, ради того, чтобы тебе удалось спасти ее душу. Спасти все наши души.

Дженкс влетел в кухню, принеся с собой запах пепла из камина. Он выглядел удивленным, что Кормель еще здесь, и немертвый вампир поднял руку, как бы говоря, что уже уходит.

— Сегодня моим детям придется вынести оскорбление и боль, и все ради тебя, — сказал он, и у меня внутри все сжалось от чувства вины. — Всем моим детям придется расплачиваться за возможное выживание Нины. Все чтобы осчастливить одного вампира. — Кормель надел шляпу и застегнул пальто. — И я добровольно иду на это. Потому что ты добудешь мне то, о чем я прошу, Морган. И уже скоро.

Я вздернула подбородок, а Дженкс стал сыпать сверкающей золотой пыльцой.

— Звучит как угроза.

Вампир улыбнулся, глядя на меня из-под надвинутой на глаза шляпы. Эта улыбка когда-то спасла мир, зато теперь она разрушит мой.

— Так и было задумано, — Кормель шагнул в коридор, но остановился. — Я знаю, ты сейчас занята восстановлением линий, так что готов дать тебе время, но учти Рэйчел, я не намерен кончить как Охем. — Его лицо стало пугающим, зрачки расширились и глаза почернели. — Я не допущу, чтобы от меня осталась лишь оболочка, которая ноет и жаждет солнца, а душа заперта в аду. Если Айви еще раз сбежит из Цинциннати, я самолично убью ее. Передай ей мои слова.

Напуганная, я обхватила себя руками.

— Я хочу свою душу обратно. Найди ее.

Я успела лишь сделать вдох, как вампир исчез, и лишь скрип двери свидетельствовал об его уходе. Меня трясло, и я присела в кресло Айви.

«Если Айви еще раз сбежит из Цинциннати, я самолично убью ее», — сказал он.

Даже не надейся.